Текст книги "Эндшпиль (СИ)"

Автор книги: happynightingale

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

Положа руку на сердце, Бен мог подтвердить, что она даже лучше, чем сама осознавала, ведь случайно играя в свою игру, зацепила его. А осколочные ранения всегда заживали дольше. Особенно, на сердце.

«Влюбленность, мать её», – снова подумал Бен, пытаясь понять, что это слово означает.

Заметив Бена, Рей вмиг перестала улыбаться и как-то виновато потупилась. Бен кивком приказал ей подойти. Отметил очередные кроссовки с блестками. Рубашку без рукавов лимонного цвета. Короткие шорты, уместные в летнем городе и неформальной обстановке расследования. Эта девушка делала всё, чтобы никто не смотрел ей в глаза – показывала свои ноги, дразнила яркими красками, смеялась и даже шутила. Потому что в глазах у неё застыла тоска. Что это? Уязвленное самолюбие, что её не оставили в постели или осколок совести?

«Или безответная влюбленность?»

– Рей, здравствуй. В атриум. Есть дело, – резко сказал он, и девушка изумилась. Не краткости приказа – Бен, в принципе, никогда не был многословен на людях. Просто была уверена, что у него к ней больше не найдется никаких дел. Главное-то дело с ней он уже провернул. Взял её так, как захотел и выставил за дверь. Что ещё? Неужели у этой истории будет сиквел? Если да, то в каком жанре? Судя по тяжелому взгляду, не в романтическом. Хоть бы случайно на сеанс фильма ужаса не попасть. – И кофе мне прихвати. – Неожиданно мстительно добавил Бен. – Ты знаешь, какой я люблю.

И не дав ей опомниться, отправился сначала к Сноуку. Когда вошел в конференц-зал девушка уже сидела в его стеклянном аквариуме. Нервничала. Бен видел, как она нервно постукивает кроссовком по полу и разноцветные блёстки пускают по стеклу солнечных зайчиков. Что ж, в этой клетке все нервничали, хоть пытали здесь лишь одного.

Бен вошел, закрыл дверь и сел напротив. Бросил на стол свои солнцезащитные очки, папку, смартфон. С такой силой, что девушка вздрогнула и подняла удивленные глаза. Мужчина, тем временем, отпил кофе. Скривился.

– Такая умная, а горячий кофе принести не способна? – Своим неудовольствием он просто выигрывал себе немного времени. Нужно было восстановить пульс, дыхание, спокойствие, потому что при виде Рей внутри всколыхнулись вчерашние боль и гнев.

Бен даже не знал, что не утратил умения ощущать обиду. Он и не помнил испытывал ли он когда-то её.

– Вас вроде не мои секретарские способности интересовали, – равнодушно пожала плечами Рей, инстинктивно складывая руки на груди. Бен заметил, что следы от наручников она спрятала за широкими браслетами в стиле уочоли. Близость мексиканской границы делала эти этничные племенные узоры на её коже естественными. Она была никого не удивляющей туристкой, не больше. Грамотный ход.

У неё все ходы были ничего так продуманы. Особенно, то ночное нападение. Её необъявленное гарде.

– Всё, что меня интересовало, ты благополучно… отдала. – Многозначительно сказал Бен, а сам не сводил взгляд с одного из браслетов. Там, ярко-голубые бусины сплетались в бабочку. Чёрт побери, неужели у них совпадали мысли и ассоциации. Или просто уличный торговец смотрел на Рей его глазами. Не видеть в ней прекрасное, трогательное создание было невозможно. Даже сейчас, когда гнев накрывал тёмной волной. – Теперь хочется кофе. Советую научиться тебе его доносить так, чтобы он не остыл.

Рей моргнула, анализируя его недружелюбную рекомендацию. Сообразила. Побледнела.

– Мистер Соло…

– Снова по фамилии? – Хмыкнул Бен.

– Я разве не утратила привилегию звать Вас по имени, когда дала то, что Вам было нужно? Можно больше не проявлять ко мне снисходительность, все в порядке, я не хрупкая. – Сказала ровно, слишком ровно. Значит, лгала. – Это ведь был просто секс без особого смысла, теперь всё можно возвращать на круги своя, потому и фамилия вернулась.

– Просто секс, да, – кивнул Бен.

Он оценил силу сказанного, ведь девушки всегда ждут, что секс будет больше, чем секс. Потому что, когда проникаешь в их тела, неожиданно касаешься душ. А у Рей душа была. Прозрачная, как воздух. Переливающаяся.

– Вообще, конечно, называй, как хочешь, просто странно звать по фамилии того, с кем трахалась пару часов назад. Это как-то… неестественно. Но дело твое, нравится тебе чтобы над тобой доминировали – валяй. – Он говорил и видел, как она вздрагивает от резкости каждого слова. От небрежности тона. И в её взгляде начало появляться недоумение, вопрос «за что?», ведь Бен никогда не демонстрировал к ней неприязни, а сейчас она пополам с презрением буквально отравляли воздух. – Теперь к делу. Кое-что привез тебе из Вашингтона. Держи. – Мужчина достал из папки пару листков и протянул Рей. – Моя… благодарность.

Девушка с любопытством взглянула на него, забирая бумаги. Судя по злорадным искрам в глазах ничего хорошего ждать не приходилось. Прочитав, Рей тут же метнула взгляд обратно на Бена. Затем снова опустила глаза и взволновано прикусила губу. Недоверчиво сощурилась. Это был её старый рапорт с запросом на перевод в Отдел по Национальной Безопасности. Вот только теперь внизу стояла подпись Бена Соло. Он, наплевав на правила, забирал её к себе.

– А… погодите, но субординация? Вы же сами…

– Ну да, секса больше не предвидится, но думаю, ты свои выдающиеся ноги найдешь куда пристроить и желательно за пределами моего отдела. У нас таких не шибко ценят. В остальном – все как ты хотела. Перевод вступает в силу с сегодняшнего. И сразу под ним я подколол свое специальное разрешение. Ты хотела охотиться на Кайло Рена? Пожалуйста. Но не в ущерб своим прямым обязанностям. В киберделах будешь подчиняться По, всё что касается этого парня – мне. Лично. Почему ты не радуешься? Ты же этого с первого дня хотела? Что, даже не улыбнешься?

И, тут, кажется Рей взорвалась. Смешалось все. Неприятный намёк в образе «таких». Острый, как нож. Её щеки вспыхнули. Что значит «таких»? Она была другой. Если и делала глупости, то из-за чувств, испытывать которые было глупейшей ошибкой, особенно для такой золотой головы.

– Вы мне заплатить решили? Думаете, я поэтому… господи, – она закатила глаза. – Я переспала с Вами не из-за этой бумажки, а потому что вы… да понравились Вы мне, – Рей произнесла это с уничтожающей искренностью. Настолько зло и страстно, что Бен даже заколебался на секунду и захотел поверить. – Вы же сами знаете. Я не собираюсь навязываться с этим огромным чувством, не подумайте, просто лучше считайте меня наивной, чем шлюхой, которая идет к цели даже такими методами. Мне же двадцать один год, чёрт возьми. Я ещё не научилась себя продавать. Да я вчера только из компьютерной игры выпала.

– Рей!

Рей, правда, думала, что главная проблема в том, что его так волновало будет ли она вешаться ему на шею или нет? Беда с этим идеалистами-мечтателями. Они верили в чувства, в порывы, в долг…. именно чувство долга загнало Рей в эту ловушку.

– Не о чем беспокоиться. Всё пройдет. Всякая симпатия проходит, нужно немного времени. Это не как в сказках о вечной любви, потому… все в порядке, мистер Соло, но свою бумажку оставьте себе. Если Вам понадобиться помощь – обращайтесь, а покупать меня не нужно. Я…

И тут она допустила главную ошибку. Не дав ему договорить, порывисто встала и направилась к выходу из стеклянной клетки. Но эта бабочка уже попала под сачок и ей было не уйти.

– Стоять. Я тебя не отпускал. Села на место. – Гаркнул он на девушку и та, не ожидавшая нападения, сначала замерла, а потом вернулась на стул. – Свои эмоции, истерики и несдержанность ты оставляешь за порогом. Симпатии и антипатии тоже, на которые мне глубоко наплевать, тоже. Я хочу, чтобы ты в моем отделе была такой же покорной, как вчера, потому что нагибать тебя буду все время и рекомендую меньше дергаться. Считай, что то было твоё… собеседование. Проба на покорность. Раз тебя так интересует дело Кайло, найди его и притащи мне что угодно – имя, координаты, все. Работай по ночам. По выходным. Забудь обо всем, что у тебя было до этого, потому что пока ты не принесешь мне ответ на загадку – я с тебя не слезу. Так и буду вытрахивать тебе мозг, удерживая на коленях. Поняла? За желания нужно платить, а путь ко всемирной справедливости очень тернист, Рей. А, вот ещё. Держи.

Он быстро что-то написал на стикере. Рей недоуменно нахмурилась.

«Тиопентал натрия»

Сегодня она, определенно, не успевала за ходом его мыслей. Ей нужно сбегать ему за таблетками?

– Симпатия, любовь и прочая возвышенная ересь, о которой ты так страстно говорила – это просто действие эндорфинов. Химия. Один укол тиопентал натрия и любая привязанность испарится. Думать станет легче.

– Так вы его себе колете трижды в день? – Оскалилась Рей. – Или подливаете в кофе?

– Ну что ты, я просто не делаю глупостей и не привязываюсь.

Рей моргнула.

– А. Ну да. Точно.

Мужчина, который выставлял девушку за дверь после секса, определенно мог о себе так сказать и не солгать. Бен Соло и привязанность не подходили друг к другу. Ему в спутники больше шло слово боль. Даже попугаи-неразлучники, будь у них способность к мышлению, позавидовали бы такой паре.

– Свободна. В двадцать один тридцать жду тебя на тренировке, как и договаривались.

Рей на плохо слушающихся ногах дошла до компьютера. Наверное, на ней лица не было. Она, конечно, ожидала, что Бен станет жестче, но если он так вытягивал душу из каждой своей любовницы, неудивительно, что был одинок.

Девушка посмотрела на рапорт. План её сработал, но, похоже Кайло Рен так разозлил Бена, что ей это вылезло боком. Это был непредвиденный результат.

Рей вбила теопентал натрия в поисковой системе. И вмиг, наверное стала белее некуда. То, что Бен посоветовал ей против привязанности, было раствором для смертельных внутривенных инъекций, который у них в стране применяли для исполнения высшей меры наказания. Для смертной казни*.

Да за что ж он её так, а?

* – на самом деле, автор, конечно, специально преувеличил. Конечно, такой эффект, возможен, только при определенной дозировке. Обычно, его ещё используют для общей анестезии.

***

Ноги несли Рей в зал, а инстинкт самосохранения упирался изо всех сил. После вечерней беседы с Беном, когда он был груб и жесток, проводить с ним лишний час не хотелось. И одновременно, девушка понимала – Бен прижал своим рапортом её к стенке, отступать было некуда, потому нужно было научиться нападать. Как Last_Jedi в сети. Иначе в мире разведки ей не выжить. Если нежность здесь убивали, а за искренность наказывали грубостью, стоило разрушить их в себе. Бен Соло ж не зря из мальчика-художника стал Монстром. Защита государственных интересов не нуждается в детях, даже гениальных. Борьба за мир была привилегией чудищ.

И всё же внутри Рей было невыносимо больно от всего, что произошло в атриуме. Ей хотелось верить, что она лучше, чем Бен о ней думает. Неужели она настолько ужасна в постели, что он был настолько резок? Или просто срывал злость за Кайло Рена? Что ж, во втором случае она тогда сполна заслужила его гнев.

А хотела, конечно, заслужить… да хотя бы терпеливого к себе отношения. Зачем же было на неё кидаться? Неужели уровень терпимости Бена Соло регулировало желание или не желание с кем-то переспать?

Войдя в зал, Рей выдохнула. Они будут, к счастью, не одни. Вокруг тренировалось ещё пару человек, а сам Бен был на ринге. У него был спарринг с каким-то ЦРУ-шником. Девушка бросила свою спортивную сумку на пол и наблюдала, скрестив руки. Спарринг был невероятно быстрым, она не могла уследить за движением рук обеих соперников, но поняла, что против Бена Соло у неё мало шансов на выживание, если он – во всех смыслах – будет к ней лицом к лицу. Такому сопернику нужно либо сдаваться сразу, чтобы не нокаутировал, либо… брать хитростью.

– Рей, – бросил ей мужчина, когда раунд закончился, – разминайся, а потом бери перчатки и заходи в ринг.

Девушка хотела было что-то спросить, но Бен уже надел назад капу и развернулся. Рей, разминая запястья, не поняла: ей-то на ринг зачем? Вчера Мэттью неплохо тренировал её у груши, заставляя отрабатывать удары на лапах*. Но спорить не стала. Бен, если судить по тому, как он здорово наносил удары, понимал в тренировках побольше, нежели она.

Тем временем, Бен и его спарринг партнер видимо заканчивали последний раунд. Что и сказать, даже с соперником, равным ему по технике, мужчина выглядел великолепно, видимо, потому что пользовался ещё и мозгом, а не только мышечной памятью тела. Когда он ударил агента ЦРУ в какой-то там раз, Рей вздрогнула. Такой удар в корпус она сама не захотела бы получить.

– Все свободны, – негромко сказал Бен, снимая шлем и выплевывая капу. Дышал тяжело. Победы даже в тренировочных боях требовали усилий, а он был человеком, который везде выкладывался по полной. Рей, которая наклонилась, чтобы просочиться между канатами, ощутила неприятную, вязкую тревогу. Что значит «все»? И почему он сбросил перчатки на пол, но не стал развязывать бинты?

– Ты почему такая хмурая? – Как ни в чём не бывало спросил мужчина, кивком головы подзывая девушку к себе. Хмыкнул от того, что она надела голубую майку взамен той, чёрной, что была на ней вчера. Выбирала же специально. Пыталась понравиться? Но… зачем? Большего, чем он дал ей сейчас, уже не будет. Усилия впустую. – И напряженная какая-то.

Рей молча протянула Бену свои бинты. Будешь тут напряженной, когда из зала вышли абсолютно все. Девушка поморщилась, когда мужчина затянул бинт чуть резче, чем следовало. Видимо, сегодня Бен Соло состоял только из острых углов, злых слов и вот таких вот движений.

Сам он игнорировал молчание Рей, думая о том, как всё-таки голубой отлично подчеркивает хрупкость её кистей. Бен безошибочно понял, что девушка не обрадовалась перспективе настолько личной тренировки. Что ж, да, теперь она на час в его власти. И он мог пытать её столько, сколько хотел, давая волю своему гневу, который прятал за равнодушной ухмылкой.

Без наручников. Без угроз. Без запугиваний. По-настоящему. Без жалости.

– Как там дела с поимкой Кайло Рена?

– Я не успела… – как-то неопределенно пожала плечами девушка. Бен кивнул, показывая, что понимает. Сегодня Сноук давил на всех невероятно. Потом он, стремясь быстрее завершить миссию, давил ещё сильнее, подгоняя всех, хоть люди и без того работали на пределе.

– Ничего, Рей, ночь длинная. Если не будешь трахаться с кем попало, будет время работать, – Бен помог ей надеть и зафиксировать перчатки. Просто-таки заботливый тренер, а не машина для пыток. – Становись в стойку в центре ринга.

– Вы были не кем попало, – обиженно сверкнула глазами девушка. Ого, сколько страсти в голосе. Немного даже обиделась. Неожиданно. – А почему Вы… перчатки надеваете? – Осторожно поинтересовалась Рей.

Это её «Вы» раздражало. И эта его тяга к ней раздражала. Так хотелось… поверить.

«Хватит, Бен, поверил уже. Как тебе нож в спине, не давит?»

– Тебя Мэттью на лапах тренировал вчера, да? Отлично. Я же сказал, что хочу увидеть твой хук справа. Секрет хороших боксёрских рефлексов – в медленных спаррингах. Ты можешь научиться набивать на груше всё идеально, а потом в бою просто не знать, как это применить. Я не собираюсь тебя бить, я, что похож на идиота? Не пугайся так сильно, просто хочу научить тебя. – Он сказал и горько усмехнулся. Наклонил голову и тень скрыла эту насмешку, адресованную самому себе. Ещё как похож. Вчера такого маху дал. – Я же предупреждал, что самое важное ударить человека. Посмотрим, как ты с этим справишься. Сделаем совсем лайтовый спарринг. Поработаем с тобой на дальних ударах. Я буду только защищаться, ты пробовать ударить. Пытаешься хуком попасть в голову, джебом – в корпус** – это такой маленький секрет, новички обычно забывают, что нужно пробовать бить в живот. Я не жду от тебя ничего гениального. Никаких хитростей. Ничего. Видишь, мы даже шлемы не надеваем, можешь успокоиться. Просто хочу научить бить человека… глядя ему в глаза. Это не так и просто, как ты думаешь.

«Давай, мелкая террористка, хочешь ударить – бей в лицо, а не за глаза. Я научу тебя всему, посмотрим, как ты этим распорядишься»

– Сделаем всё по-настоящему. Раунд, Рей, – Бен запустил таймер, быстро надел перчатки и развернулся. Она стояла среди ринга – растерянная, напуганная, неуверенная в себе. Перемена в его поведении расшатала Рей, она не успевала в жизни ориентироваться так же быстро, как за пределами мира кодов. Он выбивал её. Перчатки выглядели слишком массивными, но глаза. Глаза были готовы к борьбе. – Погнали.

Девушка сделала первый выпад. Второй. Третий. Затем хук. Мимо, мимо, мимо. Он легко уворачивался, не позволяя Рей дотянуться. Подпускал и отскакивал, легко передвигаясь на носках, в то время как девушка ошибочно стояла на всей стопе. Странно, что её худенькое тело не имело и половины той грации, которая была отточена годами тренировки у Бена.

– Ай, – воскликнула Рей, когда Бен совсем легонько ударил её в лоб. Это был звук удивления, не боли.

– Подбородок, – почти весело напомнил мужчина, но весело ему не было. Он знал, зачем изматывает её. Правда, проблема была в том, что он не предусмотрел то, что измотает и себя. Не физически. Морально. Пока девушка уставала телом, Бен утомлялся душой. Эти её глаза, эти губы, это тело… Она распахнула его душу, и её терзали те самые злые вороны с картины ван Гога.

Бен остановился. Больше не передвигался. Подпустил девушку максимально близко, но едва она выкинула правую руку, он ловко, не касаясь Рей, отбил её и коснулся перчаткой виска девушки, показывая куда мог ударить.

Куда хотел ударить.

Куда хотел попасть.

– Плохо, – покачал он головой. – Давай я тебя мотивирую. Попади в меня хоть раз и… не знаю, что ты хочешь? Могу тебе завтра мешок матэ купить.

– Поцелуй. – Просто ответила девушка, пытаясь отдышаться.

– Прости, что? – Не понял Бен.

– Я хочу поцелуй, если все сделаю правильно, – медленно повторила Рей. – Это хорошая мотивация. У вас же какое-то личное табу на этот счет, а я не хочу играть по правилам.

– Знаешь, что удовольствие нужно заслужить, да? Хорошо. Хочешь хакнуть меня – давай. Но за каждый мой пропущенный удар я хочу… скажем, двадцать приседаний.

– Не поняла.

– А ты что думала, я тебя трахнуть снова хочу? Трахал. Дважды будет скучно. А приседания – это полезно для ног. Годится? Перерыв тридцать секунд, – улыбнулся Бен, покуда телефон издал звук гонга, сигнализирующего об окончании раунда.

Он видел, как девушка вздрогнула, как быстро отвернулась, как оперлась руками об один из канатов. Увидел, как напряглись её плечи, услышал тяжелый вздох. Вот она – истинная пытка. Такие удары он был мастер наносить. Пока Рей пыталась хоть зацепить его физически, он планомерно бил её словами.

Не ощущая при этом ни удовлетворения, ни покоя. Она так съежилась, будто, правда, спала с ним не ради того, чтобы выиграть время своим хакерским программам, которые взламывали его сервер. Будто разводила борьбу и близость по разным углам.

Слишком поздно

– Раунд, Рей. Вперед.

В этот раз она вышла другой. Глаза были немного слезящимися, но горели. Рей была полна решимости найти трещину в его обороне и в какой-то момент ей это удалось. Её хук справа достиг цели и ударил Бена в висок, как он того и требовал. Мужчина, специально не ставший закрываться, фыркнул, хотя больно ему не было. Она не умела вкладывать вес в удар, но…

– Я попала. Попала, – в конце раунда триумфально воскликнула девушка. И куда делась вся её затравленость. Она сияла в ожидании его небрежной, скупой похвалы. Даже голову вытянула, будто желая рассмотреть есть ли улыбка на его губах.

И сразу помрачнела. Улыбки не было.

– Да? Радуешься, что попала в голову? Молодец. Между прочим, больно было. – Бен рассеянно потёр висок, осознавая, что только условие в виде поцелуя заставило его не уклониться в нужный момент. Он хотел коснуться её ещё раз. И ещё. И ещё. В этот раз мужчина испытывал не просто физическое влечение. Чувство внутри него заставляло хотеть касаеться её снова и снова. Эта его странная влюбленность.

– Та нет, не может быть.

– Ты удивлена тем, что я могу испытывать боль? В этом-то вся и проблема. Все отчего-то думают, что когда у тебя шрам на все лицо, ты автоматически больше ничего не чувствуешь. Глупости.

Рей замерла. Смотрела, как Бен неспешно снимает свои перчатки и было в этом что-то угрожающее.

– Я…знаешь, я умею радоваться. – Он сказал задумчиво, будто сам пытаясь осознать. – Например, когда знаю, что в воскресенье могу спать до семи утра, а не до пяти, потому что в офис можно приехать к девяти и без галстука. Мне приятно, когда я могу ни о чем не думая завтракать в своем любимом Hard Rock Cafe. Мне как агенту об этом нельзя громко кричать, потому что однажды там и пристрелят, но, да, я кайфую, когда там завтракаю. Это одна из немногих привычек, которые мне можно иметь, хоть и не часто. Надеваю темные очки, заказываю бургер, включаю какой-то хороший рок в стиле 80-х и просто наслаждаюсь. Тебе не понять. Но я не хочу, чтобы ты понимала – да, такие как я, тоже что-то ощущают. И боль в том числе. Так слазь с ринга и иди к груше. Хочу видеть твои четкие хуки. То, что прилетело мне в голову больше было похоже на снежок в голову, а не хук. Давай. Снимай перчатки и бей.

– Как без перчаток? Я же… – Рей махнула руками в воздухе. Да, она могла пораниться. Естественно. В том и был смысл.

– Без перчаток сказал. – Повысил голос Бен, выходя из ринга. Лучше бы он, конечно, там и остался. – Потому что лишь ощущая боль, ты быстрее станешь думать. Смотри, ты же бьешь рукой, не вкладывая силу тела. Начни вкладывать, правильно делай разворот и будет отлично. И не больно. Начали…

Рей застыла. Бен легко подтолкнул её, заставляя отрабатывать удары. Видел, как она морщилась. Бинты на её руках были качественными, мягкими, но против груши у них не было шансов.

Мужчина мысленно дал ей пять ударов до первой крови.

– Боль от удара ощущают все, Рей. Или… от предательства, например. Знаешь, вчера ночью, кроме нашего секса кое-что произошло. Я получил видео… от Кайло Рена, но вот проблема. Я всю жизнь исследовал поведение серийных маньяков. Знаешь, у них есть так называемый modus operandi – линия поведения, которая повторяется. Например, какой-то насильник отлавливает только рыжеволосых женщин в черных платьях. Или убийца выходит на дело лишь в полнолуние. И их ловят, когда они свой modus нарушают. Допускают ошибку. Так вот – Кайло Рен – тот же маньяк. У него есть определенная схема. И в ней точно нет момента, когда он просто так с кем-то играет. Нет. А это значит кто-то играет за Кайло Рена, прячется за маской. Ты бей-бей, Рей. Сильнее. Ну, так, как ты вчера била. Из-под одеяла в своем номере. Это ведь твоя работа. Мне даже не нужно, что бы ты отвечала. Лишь ты настолько одержима для такого…самопожертвования.

Рей вздрогнула и ударила слишком сильно. Первая кровь испачкала лазурно-голубой бинт. Хотела повернуться, но Бен не дал, положив руки на плечи. Парализовывая. Накалывая таки бабочку на острие булавки и ощущая, как она трепещет.

– Знаешь, как я выбрался из Абу-Грейба? – Он наклонился прямо к её уху, убирая влажные волосы с шеи. – Я убил своего тюремщика. Шансов выжить у меня не было, потому хотел приблизить смерть. Готов был пойти под трибунал, лишь бы пытки закончились. Все ломаются. И я сломался. Меня отдали под трибунал, но уже в тот момент как раз начался очередной этап переговоров и всех солдат, включая меня, обменяли на пленных. Но да, Рей, я убил человека голыми руками. И он был не последним. Это то, о чем протоколы молчат. И никто не знает, чем иногда заканчиваются пытки. Ты была права – за мной уже нет ничего – ни жизни, ни надежды. Последняя инстанция. Вот скажи, ты что хочешь, чтобы я тебя тоже убил? Или ты совсем ни черта не понимаешь?

Она развернулась и попятилась к груше. В постели, без одежды, под ним она была такая храбрая, а сейчас, с перчатками для бокса и знанием, как правильно ударить – такая слабая. Он пугал её. Теперь она боялась. Наконец, начала понимать, что выбрала соперника из другой весовой категории.

– Я не разрешал тебе разворачиваться. Бей грушу дальше.

Бен не дал ей возможность оправдаться. Просто стоял и смотрел, как она сбивает руки в кровь. Подумал, что уже не первый раз доводится заставлять человека вредить самому себе – такой способ доставления боли всегда был максимально эффективен. Но впервые Бен проворачивал это с кем-то…кто был ему небезразличен и поморщился от того, что сам казалось, ощущал каждый удар.

Он сопереживал девушке. Не слушая свой гнев, сопереживал. Оказывается, не так просто пытать кого-то, когда что-то чувствуешь. Нет сконцентрированности на цели, когда разделяешь страдания. И это сердило ещё больше. Хотелось взять и вырвать корень этого ядовитого чувства, лишающего хладнокровия.

– Ты бездумно отдала мне власть над собой. Вчера, в постели, ты так дергалась, говорила «нет», когда я принудил тебя всего лишь прогнуть спину и как последняя дура подарила мне контроль над своей жизнью. Ты понимаешь, что это видео – прямое доказательство твоих хакерских действий против Ирака? Понимаешь в какой скандал втягиваешь и страну, и себя? Маркус Хатчинс остановил WannaCry и в благодарность за это едва не сел за хакерство на много лет***, а ведь он-то мир спас. Ты представляешь, что будет с тобой, Рей, если правда выползет наружу? Я могу тебя отправить в Гуантанамо хоть завтра. Кибертерорризм – такая классная штука, сажают за него сразу и очень надолго.

Вот такая грустная Guantanamera у них сегодня выходила. Никто больше не отплясывал. Вместо рома по коже стекала кровь. Больше никто не горел и не смеялся. Удовольствие сменилось болью. Как и всякая история, в которой он был замешан, однако в этот раз Бен не был инициатором. Он понимал, что боль причинял по инерции, будучи… ведомым Рей.

– Но не сделаю этого. Пока. Твое желание, мать его, исполнилось. Хотела охотиться. Без принципов. Без границ. Давай. Ты так становишься похожа на Кайло, что обязана его поймать. Даю тебе… месяц. Вот да, за месяц ты должна сдать его мне. Поняла?

Он не стал добавлять «иначе я…». И без того было ясно, что ничего хорошего её не ждет.

– О, погоди, я должен тебе поцелуй? Да, точно, ты же попала. Ещё хочешь?

Рей развернулась так резко, что даже волосы хлестнули по щекам. О, да, она определенно хотела. Как и он. Подарить поцелуй за удар было… справедливо. При чем не за тот, что она нанесла ему в голову. А за свои собственные удары ей в душу. Девушка же за свои удары такой же валютой рассчитывалась, только в более… обнаженной форме.

Ничего с ним от одного поцелуя не случится.

Бен наклонился. Сначала провел кончиком языка по её нижней губе, заставляя задрожать, а затем поцеловал. И даже сейчас, через боль, злость и темноту, Бен неожиданно получал удовольствие, потому что она ответила сразу. Позабыв обо всем, обняла его за шею. Не пыталась спастись или оправдаться. Даже не пробовала извиниться. Знала, что слова уже ничего не изменят.

Целовалась, как в последний раз. Будто собиралась умирать. Так отчаянно, страстно и незабываемо хорошо. Ощущалось, что Рей наслаждается, оттягивая момент, когда их губы разомкнутся, потому что знала – больше ничего у него не выторгует. Это была последняя поблажка.

А ведь он её вчера предупреждал в этом самом зале, что она доиграется. Предупреждал же в мирной форме. Отчего ей захотелось воевать?

Когда Бен отстранился, руки Рей напряглись в отчаянной попытке удержать его хоть на секунду. Прижавшись лбом к его лбу, девушка дышала, закрыв глаза.

– Спасибо, – выдохнула она с разбивающей сердце искренностью. Выглядела так, будто через поцелуй вытащила у него силу на борьбу. Было видно, что она хочет больше. Хочет, чтобы он обнял её, притянул к себе, погладил. Странно, однако, ударив в спину, Рей продолжала искать малейший намек на участие от него.

Она, правда, думала, что он купится на столь дешевый трюк? Или не трюк? Сколько в ней было от охотника, а сколько – от влюбленной девчонки?

Но девушка не спешила отпускать. Будто прослушала всю его впечатляющую речь. Будто в эту минуту в мире существовали только они. Бен медленно моргнул, отнял её руки со своей шеи и, всего на миг задержав взгляд на просачивающейся сквозь бинты крови, усмехнулся:

– Я всегда держу слово.

Его слова звучали резко, но… чёрт, один поцелуй мог изменить всё. Перевернуть мир. Начать войну. Взорвать стену равнодушия.

– Бей грушу ещё минут пять. Потом отбой. Завтра продолжим. Да-да, завтра вечером. Сделаешь отчет о своей «охоте» и будем снова заниматься. Хочешь быть хищником – учись.

Подобрав свои перчатки, мужчина вышел, но на выходе остановился. Наблюдал. Он видел, как Рей с минут пять послушно повторяла удары, будто ещё боясь его гнева. А потом медленно опустилась на колени, покуда дрожащие ноги перестали удерживать и, сжавшись так, словно умирала от боли, тихо разрыдалась.

Да, это было оно – ферзями так и становились. Через боль. А она-то как думала? Нельзя перекрасить себя, не ощутив ничего. Атака оставляла кровь даже на тех, кто её начинал.

Бен подумал, мимолетно, против воли, что он был слишком жесток. Захотелось обнять её. Утешить. Размотать разбитые руки и окунуть их в воду, чтобы смыть кровь.

«Хватит, ты уже наигрался на год вперед»

– Прости, прости меня, Бен, – услышал он её тихий, совершенно сломанный голос. Нахмурился. Когда он только начинал свою «карьеру», то при допросах пользовался анализатором стресса – аппаратом, который позволяет определить уровень стресса по голосовым модуляциям. Вибрация голосовых связок, вызванная мышечными сокращениями, составляет нормальную частоту колебаний 10-12 герц. Когда человек лжет, прилив крови к голосовым связкам уменьшается и соответственно сокращается вибрация. Компьютер анализирует эти модуляции и определяет ложь в словах. Со временем, Бен научился и сам слышать ложь – она всегда звучала естественней, чем правда, что странно. И сейчас, когда его ушей коснулись эти тихие слова, брошенные девушкой в пустоту, он удивился, покуда в них не было колебаний. Он безошибочно определил, что Рей не лжет.

Да и не для кого было. Она была уверена, что находится одна, иначе бы не плакала. Эта девушка пыталась держать лицо всегда.

В одну минуту Бен проанализировал всё – каждый взгляд, каждое слово, каждый жест и интонацию и понял, что ошибся в этой девушке всего раз – вчера ночью, когда решил, что секс был лишь отвлекающим маневром. Она, копируя его поведение, пыталась разделять личное от своего охотничьего инстинкта. Рей не лгала, когда говорила, что симпатизирует, но, к сожалению, эта правда не могла перечеркнуть того, что девушка пыталась продать его душу на аукционе террористов, даже избрав самый гуманный путь.