Текст книги "Эндшпиль (СИ)"

Автор книги: happynightingale

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

– Трамп рвёт и мечет, Художник, ты знаешь, что он хочет ударить в ответ. Мы молчим уже вторую неделю, сложа руки, это выглядит слабостью.

Бен, куривший сигарету под палящим арабским солнцем, резко развернулся и, зло сощурившись, стал сверлить начальника военной базы Эт-Таджи тяжелым взглядом. За все восемь дней, что он со своей молчаливой командой был здесь, слабостью было только нытье этого капитана, успевшего заслужить презрение Бена Соло. Ни он, ни один из взятых им людей сложа руки не сидел. Их руки как раз и действовали. Грубо. Жестоко. И очень неосторожно. Времени было мало, а давление – колоссальное. Здесь никто больше не считал жизни. Важен был имидж страны, потому сведения не выбивались, они выдергивались из почти остывших тел.

– Капитан, так передай президенту, что лично я не рекомендую снова бить в ответ. На нас смотрит весь мир, и пока мы выглядим идиотами, потому что пытаемся обстреливать склады Катаиб Хезболлах, а попадаем в мирное население Багдада. Я жду не дождусь, когда Ирак начнет кричать о нарушении суверенитета. Поэтому, если Трамп не хочет сесть в лужу… ему придется поубавить свой пыл и слушать меня. Свободен.

Оставшись наедине с раскаленным песком, рыжеватой пылью и скудной тенью от лысеющей пальмы, Бен вздохнул. Он нёс ответственность за те ракетные удары, упавшие на улицы Багдада. Пока он трахался с Рей на пляже, упиваясь какими-то там чувствами и предаваясь слабости, кто-то из ближайших советников убедил президента в том, что ответственность за ракетные удары на Эт-Таджи несет группировка Катаиб Хезболлах. Все так спешили ответить на удар. Все, кроме утонувшего среди океана Бена. И в результате погибло мирное население.

А он со своими бойцами запытал троих представителей той группировки и получил ответ, который никого не устроил. Катаиб Хезболлах к конкретно этим выстрелам не имела никакого отношения. Всё было зря. Все умерли просто потому, что он, мать его, решил, что правила для него ничего не значат. Он. Человек, который знал цену каждой минуте, позволил себе выпасть из реальности на целых пять часов, и в результате всё пошло наперекосяк.

Всё, что мог Бен сделать пока – это сдерживать. Президента, который очень хотел, чтобы его страна реагировала. Мнение общественности, которое могло признать его страну либо слабой, либо слишком деспотичной. Себя, наконец. Бен никогда не думал, что наступит миг, когда он будет настолько в самом себе разочарован.

– Босс, тот парень… – к нему подошел его ближайший помощник Джейсон. Проведший на войне всю свою сознательную жизнь, в усиленных методах он разбирался отлично. Никогда не спорил, не проявлял эмоций, не уставал. Потому в самые мерзкие, богом забытые места Бен всегда предпочитал брать его. Выпотрошенного войнами одиночку.

Свою копию, то есть.

– Тоже умер?

– Да.

Бен едва не обжёг себе пальцы дотлевшей сигаретой. Так много за такой короткий срок он намеренно не убивал, но ювелирный допрос никому не был нужен. Все жаждали результата, а правда писалась кровью, потому застенки Эт-Таджи становились почти средневековыми камерами пыток. И, отдавая свои бескомпромиссные приказы, Бен понимал, что падает всё ниже и ниже, но сейчас не было времени быть сентиментальным. Все ждали действий, и он не обманывал хоть каких-то ожиданий.

– Они все были невиновны, босс.

– У нас есть боец из шиитской группировки, занимайся.

– Хашд аш-Шааби тут ни при чем. Сколько людей мы убьем с максимальной жестокостью? У меня уже шумит в ушах от дрели. И от криков.

Бен с удивлением посмотрел на Джейсона. Потер переносицу. Да, помощник у него был без эмоций, зато идейный, и потому не мог понять, почему Бен, знающий о непричастности этих людей, давит всех до последнего. Монстр переходил границы. Это был не его стиль. Они раньше не высверливали в головах дыры, чтобы быстрее добиться правды.

– Столько, сколько помогут донести нам до нашего… президента простую правду – террористы тут не при чем. Нас прислали провести расследование и мы… его проведем, Джейсон. Ты знаешь, о чем я. Знаешь, кто пользуется такими методами. Лузитания. Перл-Харбор. 11 сентября. Эт-Таджи. Ты понимаешь, что я хочу сказать.

Джейсон с минуту смотрел на Бена Соло. Не мог поверить ушам, что слышит. То, о чем тихо говорил его руководитель, было почти изменой. США частенько обвиняли в том, что они подстраивали выгодные для себя провокации, чтобы потом вступить в войну. В Первую. Вторую. Или с Ираком. Не важно. Но за самыми громкими делами против США… всегда стояли они же сами.

– Мы уже год не можем добиться от Багдада разрешения на размещение противовоздушных и противоракетных систем на территории страны. И вдруг в нашу базу стреляют. Как… неожиданно, да? И от нашей команды ждут, что мы выбьем ложное признание от любого представителя националистической иракской группировки, чтобы начать переговоры с этой страной в нашей доминирующей позе.

– То есть, тебе проще убить людей, чтобы доказать правоту?

– Мы на войне, Джейсон, и уже по уши в крови. Я не хочу быть ещё и по уши в политической грязи. Если это сделали мы сами, то стоит нести ответственность…или хотя бы не стрелять в мирных граждан. Ты сам знаешь, что те ракеты, которые упали на Багдад… упали на оживлённую улицу не случайно.

– Знаешь, босс, если ты это докажешь, то в Гуантанамо будешь следующий на очереди. У тебя здесь в плену куча представителей различных группировок. Выбери любого и склепай ложное обвинение. Дай им то, что они хотят. Ты знаешь правила игры. Ты знаешь. Никому твоя правда не нужна. Все ждут скорости от нас, а не истины.

Внезапно Бена отвлек его телефон. Мужчина удивился – был уверен, что отключил его. Каждый раз, входя в камеру пыток, он выключал все приборы, которые могли бы без его ведома фиксировать происходящее. Сам на себя Бен мог иметь компромат, но давать подобные бесценные секреты в руки АНБ мужчина не собирался.

Пока Джейсон курил, мрачно рассматривая покрытые пылью берцы, Бен посмотрел на пришедшее сообщение.

Рей.

Он тяжело вздохнул. Девушка писала ему каждый день. По одному короткому, невинному, порой шутливому сообщению, вроде «не забудь свой крем от загара» или «береги себя». Он не отвечал, а Рей не заваливала его вопросами, вроде «ты где? Почему не пишешь?». Не навязывала она ему и свои чувства – их одностороннее общение не сводилось к «скучаю», «люблю» или «целую».

Бен презирал себя за связь с девушкой. Их секс обошелся миру слишком дорого, а они оба даже не получили особого удовольствия. Его жалость к ней обошлась дорого. Вот не зря на его должность ставили людей одиноких и бесчувственных. Захлёстывающие эмоции стоили жизней.

Но при этом стал ловить себя на мысли, что ждет её сообщений. Ему нравилось, что ему писали что-то нейтральное, не зашифрованное и такое понятное. Нравилось знать, что кто-то думает о нём, хоть он отдавал себе отчет – увидь Рей хоть половину из того, что они здесь творили – даже её огромное сердце захлопнуло бы перед ним свои двери.

Бен открыл сообщение, и в нем было фото. Не Рей, нет. «Звездной ночи». Той картины, в цвета которой был разрисован простой значок, приколотый Беном к внутреннему карману его формы. Скрытый от чужих глаз, он, тем не менее, странно согревал.

Мужчина моргнул. Улыбнулся. Рей думала о нём, вот что она хотела передать. И ещё то, что находилась в Нью-Йорке сейчас – эта картина висела в Музее Современного Искусства. Интересно, зачем её туда направили. Потом вспомнил, что сегодня в мире нормальных людей был выходной, и, скорее всего, Рей просто проводила его в другом городе. Пролетела сотню километров, чтобы целый день сидеть перед полотном художника, который когда-то ему так нравился. Чтобы ощущать через старинное, страстное полотно связь с ним, человеком, который восьмой день убивал и не видел разницу между днем и ночью. Жарко было одинаково. И светло одинаково – Эт-Таджи освещалась мощными прожекторами.

В очередной раз не ответив, мужчина посмотрел на курящего Джейсона. Тот был прав. Если он завершит расследование и докажет провокацию – то долго не проживет, нет. Кто владел информацией, тот быстро умирал. Владели миром лишь те, чьих лиц никто не видел.

Бен вскинул голову. Вот оно. Тот самый момент. Момент, когда он сможет протащить и душу Рей через эту пустыню и кровь, проверяя ту на прочность. И когда сможет прекратить эти бессмысленные смерти.

– Кардо, передай Last_Jedi, чтобы он рыл носом землю и вытащил видеозаписи со всеми нашими допросами с сервера Эт-Таджи. А потом вместо WikiLeaks отправил всё в офис президента и предложил… сделку. Видео, где директор по Национальной Безопасности США применяет запрещенные во всем мире пытки, приводящие к смерти, на отказ от обстрела Багдада. Пускай сообщит, что его, Джедая, устроят… экономические санкции – их всегда предлагают, когда сделать ничего не могут, но никто не хочет падать в грязь лицом. Где ломать, я подскажу, но ломать должен он, потому что весь мир знает – рыцари Рен не торгуются, а джедай – не рыцарь. Его с нами не свяжут.

Джейсон, его отлично натренированный палач и единственный из всех людей в мире знающий, кто скрывается под личиной Кайло Рена, едва заметно вздрогнул. И поднял удивленные глаза на босса. Бен Соло никогда в реальной жизни не обращался к нему по другому имени. Не зря их группировка была максимально засекреченной.

– Ты уверен в этом джедае? Мы ничего не знаем о нем, кроме того, что это хороший хакер. Если он не будет играть по твоим правилам.

– Будет. – Спокойно кивнул Бен.

Он подумал, что Рей проще умереть самой, чем слить на ВикиЛикс компромат на него.

Джейсон кивнул – коротко, по-военному – и отправился в сторону мотеля. Бен же шел обратно, в застенки Эт-Таджи, где не было ни солнца, ни надежды. Только отчаяние на грани жизни и смерти.

Мужчина был мрачен. Вот и закончились каникулы девчонки в Нью-Йорке. Вот и закончилась её безоблачная жизнь и наивная любовь.

Бен знал, что его поступок поможет в этой ситуации двум странам. Но лично для него открыть Рей настолько много о себе было проигрышем. Она не сможет такого понять и принять, нет. Даже он едва себя выносил, но у него-то выбора не было.

Заходя в здание, мужчина чертыхнулся. Это было так в стиле его жизни. Потерять что-то поистине ценное во имя справедливости, которая была нужна лишь ему. Жаль, что справедливость нельзя было любить так же сильно, как он был привязан к Рей.

***

Рей сидела на каменной скамье перед Музеем Современных Искусств. Одетая в неприметное тёмно-синее платье, она читала «Свидание в Самарре» Джона О’Хара. Понимала, что кроме слова «Багдад» в эпиграфе её ничего не связывает с Беном, но он оставил ей эту зацепку и девушка, едва вернувшись в Вашингтон, тут же купила себе книгу. Читала её уже в третий раз, по вертикали. Просто чтобы не думать. Улыбалась, когда наталкивалась на персонажа-ирландца по фамилии Рейли. Понимала, что частично Бен оставил подсказку в книге ещё и потому, что Рейли* было созвучно с её именем.

Телефон девушки запищал, и Рей тут же с надеждой посмотрела на экран. Потом сразу поникла. Это было сообщение от матери, которая написала, что благополучно добралась до отеля и благодарила дочь за то, что она прилетела ради неё так далеко. Рей ощутила стыд, потому что воспользовалась встречей с мамой лишь как предлогом, она была здесь только ради «Звездной Ночи», напротив которой сидела, наверное, часа полтора, изучая каждый мазок, каждый оттенок синего.

Девушка отпила кофе. Остывший. Без сахара и молока. Такой, какой она, злясь, носила Бену. Вкус ей не нравился, но он хоть как-то перебивал горечь во рту.

Рей скучала. Очень сильно скучала по Бену Соло, который был в Эт-Таджи. Ей не сложно было совместить слово «Багдад» и новости о конфликте вокруг военной базы на севере от этого самого города. Девушка пила тот же кофе, что любил Бен, смотрела на картины, которые ему нравились, читала эту книгу. Знала, что если бы, как у нормальных девушек, у неё была бы его одежда, то она бы ту футболку или рубашку не снимала б с себя. Но Бен своим случайным шлюхам свои вещи не раздавал. Потому она скучала и делала все, чтобы хоть немного сократить расстояние, но в одиночку больше шести тысяч миль преодолеть было нельзя, а Бен не двигался ей навстречу. Она отправляла ему какие-то глупые слова поддержки и наталкивалась на тишину. Упрашивала себя не надеяться на ответ, ведь он не лгал ей, когда говорил, что она ему безразлична, но все равно каждый раз вздрагивала, когда телефон оживал.

Думала, может в этот раз Бен ответит.

Но Бен молчал. Какое ему было дело до неё? Мало было позволить мужчине трахнуть тебя пару раз и решить, что ты уже что-то, да значишь в его жизни. Рей знала, что сейчас у Бена имелись настоящие дела и проблемы. По ФБР ходили слухи, что Монстр и президент чуть ли не сцепились в противостоянии, но в чем была суть конфликта, и кто вел с каким счетом, никто не знал. Рей слушала в полуха. Ей было плевать на президента. Она хотела только, чтобы Бен вернулся. Не потому, что верила, что вдруг что-то изменится.

Ей просто отчаянно хотелось, чтобы он не погиб, потому она читала новостные сводки из Ирака с замиранием сердца. С надеждой, что Бен решил проблему, и больше стрелять не будут.

«Пожалуйста, Бен, просто вернись», – порой думала она, когда по телевизору шли новости. Сжимая кулаки, как он учил. Ей казалось, что если так сильно думать о ком-то – это может защитить человека, хотя, как защитить того, кто привык рисковать собой? Все, что Рей могла дать Бену – это свои мысли о нём и пару сообщений.

Губы девушки дрогнули. Она отложила молчаливый телефон. Дрожащей рукой потерла глаза – на всякий случай, чтобы не расплакаться. Ей хотелось быть в жизни сильной, как Last_Jedi, а сама не могла справиться с волнением и тоской. Но ей так не хватало человека, который всегда держал её на расстоянии. Так не хватало. Наверное, она была просто дурой, раз так скучала и нервничала. Не зря Бен её отвергал раз за разом.

Положив в рюкзак книгу, Рей направилась в отель, понурив голову. Утешала себя мыслью, что отсутствие плохих новостей – уже отличная новость. Прошла около десяти километров, погруженная в свои невеселые, мучительные мысли. Не заметила, как плечи обожгло солнце. Забравшись в номер и не заказав еду, хотя не кушала с самого утра, Рей открыла компьютер. Зашла на сервер рыцарей Рен, к которому имела пускай очень ограниченный, но доступ.

И поняла, что её ждали.

Кардо. Правая рука того ублюдка. Первый Рыцарь.

Прочитав, что хочет Кайло Рен, девушка вздрогнула. И не потому, что испугалась копать под Бена Соло – они с мужчиной, обсуждая сотрудничество и охоту, условились, что он не будет преградой в её поиске, и, если нужно будет, руки девушки были развязаны.

Просто ей было меньше двадцати двух лет, а ей нужно было предать свое государство и шантажировать, хоть и под прикрытием, президента. И пускай Рей не голосовала за Трампа, а все же… Игра, в которую её втягивал Кайло Рен, приобретала очень опасные очертания. Девушка ощутила страх. Это было как стоять на одной ноге на острие ножа. Такое дело связало бы её надолго с рыцарями Рен и Кайло.

А ещё она ощутила, как может спасовать перед тем, что увидит на видеозаписях. Она догадывалась, что Бена звали, когда больше не было аргументов, потому ничего хорошего тот взлом не сулил ей.

Рей вздохнула. Ей нужно было идти до конца. До самого конца.

«Я в игре, Кардо. Говори, что делать».

«Эт-Таджи должен пасть.»

«Люди, которые сейчас там. Военные. Они пострадают?»

«Да. А так, если ничего не сделать, пострадают гражданские. Решай.»

Рей закусила губу. Выбор был очень невелик. Если она хотела быть как Бен Соло, да ещё и поймать террориста, то ей и действовать нужно было, как Бен Соло. Без сомнений.

«Окей, Кардо, давай сыграем в эту игру и сожжем все к чертям.»

* но нам то, конечно, больше созвучно с рейло, да?

***

Бен пил чёрный кофе с шафраном. Вкус ему не нравился, но особо выбирать не приходилось. Бодрило, и то ладно – он не помнил, когда последний раз спал больше пяти часов. В голове немного шумело от недостатка кислорода, но лучше было стоять и хватать ртом вязкий воздух, чем всё время находиться в подвале по щиколотку в воде и крови.

Мужчина, стоящий на открытой крыше административного здания базы, смотрел на изнывающий от жары городок. Настроение у Бена было довольно мрачное, но наступившее утро принесло хорошую новость. Первую за все две недели. Сегодня сработали те «ловушки», которые он лично установил на серверах Эт-Таджи в обход специалистов по информбезопасности. Это был сигнал ему, что Рей удалось взломать коды доступа.

Значит, она уже вытащила всю информацию о том, что происходило здесь и сейчас.

Теперь всё было в руках этой девчонки. Она могла решить – начать войну или остановить её. Бен понимал, что взваливает на неё слишком много, но ему нужно было чистое, незасвеченное «лицо».

Бен ухмыльнулся. Подумал, что Рей, на самом деле, могла всё. Она сломала его панцирь, броня его не смогла спасти. Пускай теперь наносит удары по кому-то другому, для разнообразия. Но все же, за невеселыми шутками мужчина скрывал горечь того, что девушку он, в принципе, уже потерял. Не успел обрести, а она почти выскользнула из его рук. Если девушка уже просмотрела видео, то наберется ума держаться подальше от него. Ведь, по сути, за его красивой должностью скрывался убийца и наемник.

Но он просто делал свою работу и не сожалел. Сожаления, как и сомнения, были роскошью. Выбирая между привязанностью Рей и попыткой удержать страну от очередной бессмысленной войны, Бену проще и понятней было отказаться от девушки.

– Она всё сделала, – возникший рядом Джейсон выглядел довольно бодро, – теперь нам нужно приложить максимум сил, чтобы её защитить, после этой выходки ведь она станет самым разыскиваемым кибертеррористом в мире, задвинув на задний план даже Кайло Рена, потому что тот не торгуется. Придется приложить немало усилий.

Бен кивнул. Да, в этом был и риск, и испытание. Если ему, Кайло, нужна была преданная Рей, то он должен был поставить её на место реального киберпреступника, чтобы девушка научилась различать, где чёрное, а где то серое, не имеющее морали, но совершаемое во имя высшего блага. Только так можно было её обратить.

Как ни странно, за безопасность Рей Бен ничуть не волновался. Это в реальном мире, если бы их отношения сделали из неё мишень, он был бы бессильным против пуль снайперов, здесь же, в мире кодов, девушка была под очень надёжной защитой.

– Она? – Вскинув бровь, переспросил мужчина, поворачиваясь к Джейсону. По логике, Кардо не должен знать, кем был их Джедай.

– Да ладно тебе, Бен. Я не тупой средневековый инквизиторский палач. По кричит на всех углах, что Монстр подарил ему невероятного киберспециалиста. Девчонку, которая лучше всех, кого он когда-либо видел, и в то же время к нам неожиданно вливается отребье Люка Скайуокера, если судить по позывному. Все было просто – я посмотрел данные на эту Рей, увидел, где и у кого она училась, и все стало… понятным. Это не та самая девушка, с которой ты крутил интрижку в Сан-Диего? Об этом тоже говорили.

– Я не кручу интрижки, Джейсон.

– Да, босс, но ты ходишь по краю. Что будет, когда та девчонка рассекретит тебя? Если у неё такие нереальные мозги, как говорит По, рано или поздно она сложит дважды два.

О том, что он держал Рей слишком близко, Бен и без помощи Кардо знал, но сейчас выхода не было. Они не могли продолжать делать здесь то, что делали. Мужчина знал, что ценой будет не только её симпатия, но и риск, что девушка узнает правду раньше, чем хотелось бы.

– Когда она рассекретит меня, то будет уже полностью на нашей стороне. – Очень уверенно сказал Бен, хотя сам не очень-то себе верил.

– Хорошо. Пока я займусь полностью её безопасностью. Ну, в перерывах между этим всем. Кстати, она не выйдет на связь, как Last_Jedi, слишком сильная ассоциация. Люк, конечно, ублюдок, но не хочу рисковать и приводить к его порогу весь мир. Я дал ей новое имя для этой миссии. Старкиллер.

Бен подумал, что в мире, где всем правили слова, прием Кардо звучал сильно. Вот значит, как мир будет знать Рей, вот как она войдет в историю этого конфликта. Под агрессивным именем.

– Очень по-голливудски. Прямо просится на первую страницу New-York Times. Хакер, ставящий на колени страну, на флаге которой 50 звезд. Очень мощно.

– И ни с чем не ассоциируется, что важно.

Внезапно Бен помрачнел. Без предупреждения раздался свист, земля качнулась под ногами и все вокруг задрожало, как от гнева.

– Твою ж… – присвистнул Джейсон, а Бен Соло смотрел, как раскалённый до бела Эт-Таджи начинают накрывать пыльные, тяжелые облака, и тьма начинала окутывать ненавидимый им город. Всё вокруг исчезало, будто и не существовало, а мужчина застыл. Это была не тьма со Средиземного моря*. Этот маленький конец света сотворила мощь его страны, которая была готова уничтожить свою же базу со своими же людьми ради размещения систем ПВО. В этой тьме не было библейского гнева или древнего смысла. Лишь власть.

– Утром Трамп сказал, что мы выстрелим в ответ, если ещё хоть одна ракета упадет на Эт-Таджи. Сказал, это будет casus beli без решения Конгресса. Как было с Кореей.

– И ракета упала, – Бен наблюдал за провокационным обстрелом, не обращая внимания на то, что ощущал себя на верхушке раскачивающейся Вавилонской Башни. Дважды расколоть мир в одном и том же месте было нельзя.

Но у Эт-Таджи был отвратный, трусливый командир, который слепо следовал приказам, какими бы абсурдными они ни казались. Бен выбросил свой пластиковый стаканчик и поспешил в штаб. По дороге он достал телефон и впервые за все дни, что был в Ираке, написал Рей.

«May The Force be With You, my Jedi»

Бен ничем не рисковал. Рей, как и все его подчиненные, каждый день сбрасывала ему отчёты и в них девушка, пользуясь всеми возможными кодами, подробно излагала ему то, как идет работа с Кайло Реном, потому Бен не волновался быть раскрытым. На каждый отчет он ставил визу, ничего не комментируя, но давая Рей своё молчаливое согласие на продолжение истории. Сейчас же, отправляя ей своё сообщение, он как бы подталкивал девушку к тому, что именно сейчас ему нужна её активность.

Если ракета в Эт-Таджи была почти войной, то сообщение Бена аж кричало – «действуй немедленно, нет времени». Он знал, что девушка всё поймет. Спускаясь по лестнице, мужчина, мысли которого были заняты содрогающейся землей даже не задумался, что написал «my» автоматически, не отдавая себе отчет. Там, в его мыслях, на грани рефлекса, сколько бы он сам ни отрицал, Рей была его. Его привязанностью, его светом, его тайной, его… джедаем.

Мысленно Бен давал Рей три часа. Но ему нужно было выиграть немного времени.

Спустившись, мужчина вышел на улицу, где капитан Кано уже отдавал распоряжение об ответном ударе в сторону Багдада. Бен криво усмехнулся. Да, конечно, так всегда было. Первый удар наносился по военным, ответный – по гражданским, чтобы показать серьезность своих намерений.

– Капитан, прикажи своим людям дать отбой, – своим обычным, негромким тоном попросил Бен, но посмотрел так зло, что просьба прозвучала жёстче приказа, – мы не сделаем ни единого выстрела. Не сегодня.

Командир базы развернулся и уставился на Бена Соло. Он знал, что этот человек был демобилизован, не имел высокого звания, но когда палач говорил своё слово, то нужно было подчиняться. Однако как, когда у капитана Кано уже был свой приказ.

– Но президент.

– Я сказал, не стрелять, – чуть повысил тон Бен, когда база в очередной раз тряхнулась. Все закашляли от поднявшейся пыли, взрывная волна донеслась до них и раскидала людей во все стороны. – Если сегодня мы выпустим хоть одну ракету и развяжем войну, отсюда уже никто никогда не выберется живым. Особенно тот, кто нажмёт на кнопку.

Все вокруг замерли. Кто-то уже успел подняться и во все глаза смотрел на Бена. Командир буравил высокую фигуру почти с ненавистью. Он знал, как и Художник, каковы ставки.

– Хочешь войти в историю как тот, кто развязал войну?

– Художник, ну ты и ублюдок. Ты отвечать будешь. За всех раненных и убитых лично будешь отчитываться перед президентом, когда тебя потащат в Гуантанамо за нарушение прямого приказа.

Он стоял, скрестив руки и сцепив зубы. Видел летящие орудия. Это было знакомо, привычно, не страшно. Бен не шевелился. В этот раз он переходил черту своей власти, но хватит с него бессмысленных воин.

– Я лицо… гражданское, потому не подчиняюсь президенту.

Вокруг все продолжало грохотать, градус напряжения рос, но приказ Бена не нарушил никто. Страх перед потерей работы и позорным увольнением был куда слабее, чем страх перед человеком, который пил кофе и убивал с одинаковым выражением лица. Никто не сомневался, что этот мужчина может выстрелить раньше, чем кто-то додумается нажимать на кнопки или перечить.

Бен выдохнул. Осталось верить, что Рей сможет, вжившись в образ Старкиллера, предоставить аппарату президента свои аргументы, иначе ему, правда, такое не спустят. Мужчина развернулся и тут в склад, возле которого он стоял, попала ракета. Последнее, что он успел – руками толкнуть совсем молодого парня, который стоял прямо перед дверью здания. Толкнул грамотно, как на учениях, но сам сгруппироваться не успел, слишком поздно заметил опасность.

*здесь у Бена при виде этой картины возникла невольная ассоциация со строками «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город» и автор эту фразу немного перекрутил.

***

Бен сидел в военном госпитале на неудобном пластиковом стуле и ждал своей очереди к хирургу. Умеющий терпеть боль, он оказался в самом конце на оказание помощи. Ему отчасти было жаль тех молодых парней, которых взрывной волной накрыло вместе с ним, отчасти – он должен был присутствовать на онлайн совещании министерства обороны. Судя по тому, что пока его никто не казнил, девушка справилась со своим заданием, и её выстрел сегодня тоже попал в цель. Мужчина даже не сомневался. Бен ответил автоматически, прижимая ладонью наушник очень сильно – шум в ушах из-за взрыва и неудачного падения стоял просто невероятный. Будто сначала он оглох, а теперь едва слышал всё сквозь колокольный звон.

Часть его формы в районе левой руки пропиталась кровью и была в пыли, но мужчина не обращал внимания. Бен, ощущая, как пульсирует разбитая голова, сидел, немного запрокинув голову. Сломанный нос не давал возможности нормально дышать, однако Бена больше волновали сейчас новые приказы, хотя что-что, а нос он давно уже так бездарно, зарываясь им в пыльную землю, не ломал, но когда выталкивал того парня, просто не успел прикрыть лицо. Щурясь, он, паралельно своему круглому столу, звучащему в наушниках, следил за пресс-конференцией Трампа, которая транслировалась по всем каналам. Президент заявил, что США не будет отвечать на агрессию агрессией, чтобы не нарушать суверенитет государства, и что его страна введет дополнительные санкции.

– Тебе повезло, Художник.

Командир базы выглядел хмурым, неприветливым, но в глазах сияло плохо скрытое торжество. Он уже выслушал в свой адрес похвалы за проявленную храбрость и недопущение развития конфликта, что сулило повышение в звании, и теперь с самодовольным выражением лица смотрел на раненого палача, который даже с синяком на все лицо и разбитым носом выглядел очень угрожающе. Такого злить не стоило, конечно, но задетое самолюбие так и подначивало сказать какую-то гадость.

– Капитан, повезло тебе, – отчеканил Бен, отключая связь с министерством обороны, покуда круглый стол закончился, – иначе бы за развязывание войны ты бы попал ко мне на допрос, и получил бы трепанацию за трусость. Считай, я просто избавил себя от лишней работы. Не за что.

Бен прикрыл глаза, показывая, что разговор закончен. Он наблюдал за тем, как по госпиталю на костылях скачет один из тех ребят, что рядом с ним был. Да, конечно, бездействие помогло удержать страну от войны, но все сломанные кости этих пацанов были на его совести. Эту правду отрицать было трудно.

Но такими были правила. Он убивал. Он жертвовал людьми. Он предавал. Это был его долг, его борьба, и никто не мог ничего изменить, потому что Бен соглашался на эту роль добровольно, не под пытками. Сам хотел менять мир, вот и результат. Не так круто, как в кино. Совсем не Капитан Америка. Без красивого щита и команды супергероев – его люди были круче комиксовых персонажей в трико. Они были настоящими, пускай даже говорили не так пафосно и не под крутой саундтрек, написанный Аланом Сильвестри.

В эту секунду, мужчина ощутил себя опустошенным и уставшим. Эта глобальная война была гидрой. Они спасли очередной Вавилон, но сколько ещё таких башен должно рухнуть, чтобы мир, наконец, успокоился. Когда людям надоест воевать? Бену вот уже очень это осточертело, а ведь ему не было даже сорока лет.

Внезапно он, позволяя себе повиноваться порыву, снова достал телефон. Повертел его в руках, а затем набрал Рей. Не потому, что хотел сказать ей «спасибо». Просто потому, что сквозь боль хотелось увидеть хоть какой-то свет. В моменты его силы она была его слабостью, но вот в моменты его слабости… Рей могла дать ему силу.

В конце концов, разве не так делали его ребята? Разве не звонили домой, чтобы услышать голоса самых близких и важных людей?

Девушка взяла трубку после первого же гудка. Невзирая на то, что в его стране было пять утра, Рей не спала.

Предсказуемо.

– Бен? – Голос девушки звучал хрипло, устало и очень встревоженно. Мужчина услышал, что на фоне у неё звучат новости. Девушка уже знала. Как ей было не знать, когда её шантаж происходил под грохот бомб. Она же понимала, что он её не просто так поторопил. – Ты в порядке? – Спросила тихо. Осторожно. Будто боясь, что он сейчас передумает и положит трубку. Бен понял, что она очень волновалась, но не могла позволить себе такую вольность, как телефонный звонок. Стояла на той границе, где сам Бен её бросил. Бедная девочка.

– Да, все хорошо. Я в порядке. – Солгал Бен. – А ты?

Его травмировало взрывной волной, но Рей тоже здорово досталось в этой истории. Не факт, что она тоже не сидела в пустоте и страхе, пытаясь дотянуться до невидимых ран своей души. Предательство страны, пускай и с благой целью, в первый раз даётся сложно.

Девушка говорила общими фразами и быстро, будто не хотела о себе рассказывать. Сообщила, что она спокойна и даже горда немного. Что сама не ожидала такого эффекта и трогательно благодарила за то одно-единственное смс.

Бен закрыл глаза, пытаясь представить её, ограждаясь от всего. Звук её голоса так близко ласкал его, будто девушка сидела у него за спиной и что-то шептала на ухо. Можно было даже обмануть себя, что так и было, и почти физически ощутить тепло её рук, которыми она бы обнимала его за шею. Как же соскучился по ней. Эта их разлука была больнее выстрела. Лучше б он просто сдох, чем продолжал ощущать это.