Текст книги "Эндшпиль (СИ)"

Автор книги: happynightingale

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

– Твои документы, – смотря прямо в глаза, четко сказала девушка, чтобы Бен не принял её приход за слабость или какие-то там желания. Желания у неё, конечно, были. Но отнюдь не сексуальные. Ей бы очень хотелось обнять своего уставшего, злого Монстра, и сказать, что он все так же любим. Заменить алкоголь, в котором он, похоже, растворял свои сомнения. Поцеловать в горячий лоб – в последнее время глаза Бена все время немного лихорадочно бегали, и больше Рей не списывала это на акклиматизацию. Он просто болел, и это было очевидно. Ей хотелось о нем позаботиться, однако этот мужчина не искал такой банальности. Протяни к нему руки, и он просто поломает их – такое правило она усвоила. Её любовь была бессильна.

Интересно, а он сам бы хотел её объятий? Или умел вырывать из себя такие сложные чувства? Вся его жизнь была цепью дисциплинированных самопожертвований. Наверное, ему и было все равно, что он больше не мог её касаться. Они «вместе» пробыли аж часов десять от силы – маловато, чтобы выработалась привычка, а после – ломка.

Вот такое короткое у них было счастье. Но как же он был хорош, как умел улыбаться.

– А, да, спасибо, – забирая папку из её рук, как-то неопределенно ответил Бен, пробегая взглядом по строкам. Нахмурился и стал выглядеть ещё злее. Видимо, ничего хорошего ему не прислали. – Проходи, – автоматически сказал он, отодвигаясь.

Рей уже хотела сказать, что не собиралась, но… Бен как-то так на неё посмотрел, и там, на дне этого взгляда, была такая безнадёжная усталость, что она сделала шаг. Сам же мужчина так и остался на пороге, быстро листая указания от президента.

Комната Бена была точь-в-точь, как у неё. Односпальная кровать, стол, стул, две скудные лампочки и слабо дующий кондиционер, спиной к которому Рей и стала. Только, в отличие от её спальни, где были кое-где разбросаны её вещи с целью внести немного хаоса в прямые, скучные линии, здесь было так аккуратно, будто Бен в любую секунду был готов к обыску. На присутствие живого человека здесь указывал только включенный ноутбук на столе, полупустая бутылка джина и запотевший от холода кувшин с чаем, в котором плавал лёд. На него Рей уставилась с большим удивлением даже, чем на монитор компьютера, где горело окно доступа к её собственному облаку. Видимо, Бену, в самом деле, очень нужна была информация, раз он занимался взломом её личных данных.

«Ох, где же он взял столько льда?», – подумала Рей.

– Плохие новости? – тем временем спросила она, покуда Бен раздраженно бросил папку на кровать, нарушая порядок, и, бросив быстрый взгляд на Рей, присел и стал копаться в своей тумбочке.

– Да нет, как всегда. Сильно болит? – внезапно спросил он.

– Что?

– Рука болит сильно, спрашиваю? – терпеливо повторил вопрос мужчина, поднимаясь. В его руках был обычный эластичный бинт. Не такой, как они использовали в боксе. Вот зачем он её пригласил. Увидел, что ей больно. Девушка только заметила, что и его рука, которая была неловко прижата к телу в холе, уже была замотана. В какой же передряге он побывал? А может, в этом была причина? Монстр трогательно хотел, чтобы ему подули на ушибленную «коленку», чтобы его погладили и сказали, что он все равно ничего? – Первый удар всегда дается непросто. За что и кому?

Рей так посмотрела, что Бен сразу всё понял. В её глазах была не обида, а вина. Вина за саму себя. За свое поведение. Мужчина ощутил злость. Она не была ни в чем виновата, потому что отдавалась по любви каждый раз. Каждый гребаный раз. Это его нужно было клеймить подонком, её-то за что? Рей ведь просто обманутое им дитя.

– Кто? – спросил он уже жёстче, а потом вытащил из мини-бара запотевшую жестянку с пивом. Рей пожалела, что у неё холодильника не было. Видимо, потому, что она не пила столько, сколько Бен. Его алкоголизм, видимо, поощрялся, – Приложи. Рей, кто?

– Никто.

Бен ничего не ответил. У него всегда был способ узнать, кто, и он узнает. Мужчина резко выпрямился и зацепился головой за висящую лампу. Чертыхнулся. Девушка неожиданно рассмеялась. Это было так нелепо.

– Да уж, такой рост доставляет неудобства, – хихикнула она, блаженно щурясь – лед обжег там, где сильно болело. Посмотрела на Бена, который растерянно тёр лоб. Ей всегда нравилось то, что Бен такой высокий. На его фоне ей нравилось ощущать себя маленькой и хрупкой. Невесомой. Защищенной. Кто ж знал, что Бен решил её настолько защитить, что откажется от их взаимных чувств.

В сердце что-то заболело. Она все ещё мечтала быть с ним. Особенно, сейчас, когда он падал на самое дно. Ей бы удалось его удержать, Рей была в этом уверена. Она знала, какие слова ему были нужны. Всё знала.

– Рост, вес – всё, – мужчина развернулся и… хулигански улыбнулся. Как тот мальчишка с фотографии Люка, – Из-за моего роста и телосложения я мог и не попасть в ФБР. Превышал норму по весу для сотрудников ростом 190 сантиметров – я тогда на гражданке был пару месяцев, пока проходил все финальные тесты, и немного расслабился – знаешь, все эти стейки и ребра по вечерам… Знаешь, в ФБР же превысить норму по весу разрешено было лишь раз, и то Гуверу, естественно. Потому, чтобы меня утвердили, мне пришлось две недели сидеть на диете, состоящей из вареных яиц. Очень забавное было время. А ещё нужно было подстричься сильно, чтобы вид признали годным для личного дела. Бюрократия – моя любимая форма общественного бреда.

Девушка рассмеялась. Кто бы мог подумать, что у Бена Соло могли быть хоть какие-то проблемы. Он был словно отлит для службы в ФБР, а мог не пройти из-за высокого роста или веса на пару килограмм больше. С ума сойти.

Их взгляды встретились. Бен тут же перестал улыбаться. Они оба осознали, как им обоим этого не хватало – их общения. Этих невинных, забавных историй, которые наполняли собой пространство между ними. Им вообще страшно не хватало друг друга. Бену – нежности, которую ему так щедро дарила Рей, а Рей не хватало его всего.

– Ладно, давай руку, – сказал мужчина, – Рей, мне нужен пароль. Я знаю, что там вся инфа.

– Великий Кайло Рен не может хакнуть глупую девчонку?

– После моего прошлого «визита» ты улучшилась, – бинтуя ей запястье, заметил Бен, – Синоптики тебя вдохновили, да? Создала свою Энигму. Никто не взломает шифр, который все время меняется, но если бы ты отдала мне слово, которое бы позволило взломать твою «Энигму»…

– Бен. Ты не поймешь. Не взломаешь сам. Для этого нужно быть слишком человеком.

– Ну да, куда Монстрам до душевной красоты, – Бен странно вздохнул. – Я не хотел этого, Рей. Не хотел, – и неожиданно он, вместо того, чтобы добинтовать её запястье, резко бинтом связал ей и второе запястье очень крепко, а другой рукой снова впился Рей в плечо, не давая ей возможности пошевелиться, – Никогда нельзя никого подпускать слишком близко, ты же не знаешь, какой ублюдок тот, кто рядом. Почему тебя жизнь ничему не учит, девочка?

– Бен…

– Что такое? Ты разве не этого хотела с первого дня? – Он сделал шаг на неё, заставляя девушку сделать шаг назад. Она уперлась в стол, – Ты же прямо мечтала быть связанной бинтами. Мечты сбываются.

– Бен…

– Что, вспомнила, что я ублюдок? Не дергайся, не развяжешь. Мои узлы никто не умеет развязывать.

Он легко подхватил её и усадил на стол. Наклонился и обнял её.

– Хочешь сделать мне больно? – недоверие в её тоне даже льстило. Связанная и верящая. Невероятная. Такой могла быть только его девочка.

– Тебе? Никогда. Никогда, Рей. – он наклонился и поцеловал, касаясь ладонями её лица. Одаривая её страстным поцелуем, Бен почти до крови кусал ей губы, а девушка со связанными руками подалась вперед за этой лаской. Что ж, выбить код будет легко. Нет, не выбить. Вытащить с помощью наслаждения. Её наслаждения. Она ни черта не знала об этом. Он ей никогда этого не дарил, – Никогда, – тише повторил он ей прямо в губы, будто давая нерушимую клятву, – Зачем мне делать тебе больно? Я же люблю тебя. Я могу добиться нужных слов другим способом.

Рей ошарашенно посмотрела на Бена. «Люблю?»

А он улыбнулся, рассматривая её. Песочные свободные шорты. Простая белая футболка с голубой птицей на груди. Взъерошенные волосы. Бен заметил, что в её образе всегда было что-то голубое. Будто для него. Надевая себя в этот цвет, она будто оставляла свет в окне, показывая, что здесь его ждут.

– Мне нужен пароль. Моя жизнь от этого зависит, понимаешь, – он резко потянул её руки вверх и ловко зафиксировал за железку от светильника, – В таком состоянии ты долго не протянешь, милая моя, не протянешь, нет. Придется говорить.

На секунду Бен отстранился. Медленно налил себе чай. На дно стакана с тихим звоном упало несколько кубиков льда. Рей невольно вздрогнула. В своем неудобном положении она по-особому остро ощущала жару и свою несвободу. Но не ёрзала. В её лице не было покорности, скорее молчаливое ожидание. Щурилась.

– Сейчас бы куда-то в холодильник, правда? – допив чай, заметил Бен. Он наклонился, чтобы впиться жадным поцелуем ей в шею и девушка ахнула – между зубами мужчина зажимал лед, который был сейчас как удар электрошока по её горячей коже. Рей невольно наклонила голову ближе к источнику божественной прохлады, которая дразнила нервные окончания. Она ощутила, как струйка тающей воды медленно стала стекать под футболку, и вздрогнула. Была бы не против, чтобы Бен пригоршню льда на неё высыпал, но так, похоже, было лучше всего – его немного обветренные, царапающие кожу губы и холод.

– Чёёёрт, – прохрипела девушка, когда мужчина неожиданно разжал зубы, чтобы прикусить ей шею, и кубик скользнул куда-то к животу, низ которого пылал от сладкого, тягостного предвкушения.

– На пароль… не похоже, – хмыкнул Бен. Запах алкоголя от него бил в нос, и почти не пьющая девушка могла бы опьянеть. Хотя она и так была не совсем трезвой, а ведь он пока только лишь целовал её, поглаживая руками её талию и пересчитывая ребра кончиками пальцев. Наслаждаясь её беспомощностью. Возбуждая её и сгорая от того, как Рей застонала, и как его имя сорвалось с её кровоточащих губ. Его руки легонько постукивали по её коленям, вызывая рефлекс – те дернулись, и шлепанцы упали на пол.

– Послушная девушка, – рассмеялся мужчина, – Ну же, Рей, давай, впусти меня, – не мягко, нет. Прозвучало властно, но девушка послушно развела колени, откидывая голову и ощущая его улыбку. Если ради пароля он собирался заняться с ней сексом, она это примет. Рей все равно знала, что после Сирии он пошлёт её, но что ей мешало насладиться тем, чего Бен не давал никогда – лаской?

Его руки сжимали её грудь, при этом его губы продолжали исследовать её шею и, наверное, считать её пульс. Что-то этот бешенный ритм да подсказывал Бену. Рей не волновалась. Ей нечего было скрывать. Свое «люблю тебя» она уже сказала, не важно, если пульс повторит за неё. Этот секрет принадлежал ему. Он мог кормить своего Монстра сколько нужно, мог считать, насколько сильно её сердце принадлежит ему, если это могло бы его очеловечить.

– Бен… Бен… – повторяла она, покорная и счастливая. Мужчина, прекратив её целовать, прижался своим пылающем лбом – да у него точно была высокая температура! – к её прохладному лбу. Рей потянулась за поцелуем, но Бен лишь рассмеялся. Жестоко. Чтобы она понимала, что он лишь играет. Это не любовь. Не близость. Такая пытка, не более. Он менял себя на пароль, но девушке было все равно.

– Знаешь, кем я был до Бюро? – внезапно спросил он, и Рей вздрогнула. Его руки, задержавшись на щиколотке, поползли вверх. Медленно. Девушка поерзала. Знала, где хотела ощутить его пальцы прямо сейчас. Умоляя его поспешить, но он не торопился, – Убийцей, Рей. Убивал под заказ моей любимой страны. Они хотели голову дезертира – я отдавал. Хотели мёртвого шпиона Британии без дипломатических скандалов – я выполнял. Мне было плевать. Инстинкт убийцы и ублюдка всегда был во мне, – его руки гладили нежно. Многообещающе. А он смотрел в глаза. Рей знала: больше никому он не говорил. Её он пытал нежностью, а самого себя жестокой правдой. Губы девушки дрогнули. Это было неправильно, – Я ведь убил своего тюремщика в Абу-Грейбе. Это была высокая заслуга. США её оценили и взяли бешеного пса себе на службу. Чудища без души всем нужны.

– Я люблю тебя, – закрыв глаза, прошептала Рей. Его злые глаза отвергали это слово, но девушка не сдавалась, – Люблю, люблю, понимаешь? Плевать. Я буду любить тебя всегда. Ох, Бен, ещё, пожалуйста, – она простонала. Её руки потихоньку начали затекать, но пальцы, пробежав по внутренней стороне бедра, забрались под шорты и белье, коснулись клитора и нажали, заставляя её закусить губу. – Бен, пожалуйста, пожалуйста…

– Нравится быть жертвой?

– Нравится быть твоей, – девушка, наконец, поняла пытку связанными руками. Её пальцы рефлекторно сжимались. Она хотела запустить их ему в волосы, но не могла. Была беспомощна. – Бен, ну же. Я…

– Слово?

– Да пошел ты.

– Мммм, это ведь не то, – мужчина хмыкнул и его пальцы погрузились в неё, слегка царапая. Рей застонала. – Хочешь узнать художника – посмотри на картины. Мои были из трупов. Тебя это так возбуждает, да? Возбуждает, что к тебе прикасается убийца? У меня же жертв больше, чем у серийного маньяка, ведь убивая, ты получаешь власть. Пытая, получаешь власть, – его пальцы двигались в ней, а Рей только крепче сжимала его своими коленками. Выглядела она…великолепно. Её взгляд был немного расфокусирован, зрачки расширены. И его имя… оно звучало между ними постоянно. Весь воздух был пропитан тем, как она его звала. До мурашек. – Придурки вроде меня, убивая или пытая, жаждут подчинить своей воле и тело, и разум. Хотят единолично решать – жить жертве или умирать, а если умирать… Самые опытные мучители способные продлевать пытки много дней.

– Сколько угодно, Бен… только…

– Они хотят показать, что ты в их власти. Чем больше крика, тем сильнее работает фантазия.

– Хочешь, чтобы я кричала?

– Нет, так ты ещё скомпрометируешь себя, – он резко прекратил свою ласку, и Рей беспомощно ещё раз потянулась за поцелуем. – Нет, милая, хочешь кончить, давай, говори. Говори… и я весь твой. Давай. Откройся мне.

Неожиданно связанная и беспомощная девчонка, откинув голову, рассмеялась. Не отпуская его, продолжая сжимать коленями, она фыркнула. Как-то победно. Словно внезапно гроссмейстер пропустил какой-то быстрый ход и оказался в проигрыше.

– Бен, у нас проблема. Видишь ли, ты кое-что забыл. Ты тоже влюблен, а это всегда уравнивает. Хочешь пароль – я сдам тебе всё. Плевать на него, я просто хотела привлечь твое внимание, сфокусировать. Я жизнь за тебя отдам, Бен Соло, понимаешь? – она это так просто сказала, сама веря. – Но сначала… я хочу тебя. Всего. Хоть раз. Настоящего. Ну же. Пожалуйста.

– Рей.

– Ты же хочешь меня. Ты же сходишь с ума. Ты же целуешь не ради пытки, а ради оправдания. Тебе не нужно оправдываться. Люби меня, если жаждешь. За любовь никто не платит. Бери. Наслаждайся. Если тебе так нравится – пожалуйста.

Она смотрела на него своими ещё горящими глазами. Обычно девушки говорили с ним по-другому. Если оказывались на его столе, сами протягивали руки, чтобы он их связал до боли, а Рей Монстра не хотела, однако могла бы ему отдаться. В ней была эта сумасшедшая сила быть терпеливой, понимающей. Она была сильнее. Переворачивала все с ног на голову и ставила его на колени. Девушка, которая в жизни была такой дерзкой, в сети – непобедимой, всегда сдавалась ему, и при этом выглядела победительницей, потому что играла не по правилам его мира.

Почему она не была слабой в своей любви? В чем тут была загадка?

Внезапно мужчина помрачнел. Вмиг замкнулся. Рей нахмурилась – что она сказала не так?

– Ладно, тебе нужно слово – ты его слышал много раз. Я же сразу его сдала. Бен. Просто набери свое имя, и Сим-Сим откроется, – девушка едва не расхохоталась от недоумения на лице Бена. Этот пароль был слишком человечным, слишком сложным. Не зря она его выбрала. Против него работали именно примитивные ходы. – Я никакой не хакер, просто влюбленная в тебя дура, которая хотела привлечь внимание. Ты добился своего. Могу, наверное, и уйти. Развяжешь? – она протянула руки. Внутри все дрожало от слез. Ну как так. Как? Почему они не могли просто наслаждаться, забывшись. Почему? Да зачем же он строил эту стену, он же любил. Сейчас, когда окутала ночь, можно ведь. Никто не узнает, а кто увидит – то все равно клеймо уже было. Почему он не хотел взять её себе? – Нет, не развяжешь? Мне тут всю ночь сидеть?

Бен, все с тем же замкнутым лицом, протянул руки, и Рей ощутила как натянутость уходит. Он её развязал, а сам взял бутылку джина. Сел на кровать. Смотрел, как она растирает руки. Отпил пару глотков. Лицо бледное, шрам и новая царапина особо видны.

– Бен? – Растерянный вид Бена горчил. Ей не нравилось, как он почти жадно пил. За что он так себя загонял? Любить её было государственным преступлением? Хотелось сказать как-то по-детски «не надо, ну, пожалуйста, не надо», но разве Бен Соло будет слушать её?

– Я не умею. – гаркнул он.

– Прости, что? – не поняла девушка.

– Не понимаю, о чём ты говоришь, ясно? Не умею любить просто так. Просто так никто ничего не отдает, Рей, никогда. Особенно, мне. – добавил он тише, – Мне ничего и не нужно.

– Ну, конечно, Бен.

– Не нужно. Не нужна и твоя любовь. Чего она стоит? Я тебя прогнал, и ты меня тут же ударила в спину. А потом говоришь, что платить не нужно. – Он порылся в кармане своих штанов, достал оттуда таблетки от головной боли, закинул пару штук и, не морщась, запил их джином. И Рей поняла, что он похож на человека, которому уже все равно. Бен не был кретином, который не знал о вреде алкоголя и лекарств. Если делал так – значит, произошло нечто, что уже не исправить. Она ощутила тревогу. Возбуждение стало спадать, узел неудовлетворённости затягивался в петлю страха. – Я оплатил столько счетов, но, видимо, нагрешил ещё больше. Ничего хорошего просто так не бывает. И за каждый твой поцелуй все равно нужно заплатить. Меня так обучали. Если кто-то любит чудище – это не просто так. А я… Рей, ты не знаешь ничего, не знаешь. Я и Кайло-то стал, чтобы хоть немного искупить свою вину. Однажды я все равно погорю. Солью все на себя. Или меня сольют, не важно. Я уже близок, – он говорил, глядя на неё. Будто он был человеком приговоренным, она – его священником. Исповедовался. Чем-то делился. Хотел показать, каким он был. Чтобы кто-то знал – Бен Соло, хоть и убийца, а был все же живым.

– Ты научил меня драться, Бен Соло, – опустившись рядом с ним, прошептала она, – я научу тебя… открываться. Закрой глаза.

– Я…

– Закрой, ну же. Это же лишь я. Твоя Рей, – она нежно погладила его по щеке и коснулась губами губ. – Я люблю тебя не за прошлое. Я люблю тебя за сейчас. Все хорошо, Бен. Ты любим.

Она потянулась к его футболке и стащила её. Забралась на кровать и впервые смотрела на спину. А Бен с закрытыми глазами продолжал пить. Безучастный. Глухой. Слепой. А там, на коже, столько было шрамов. Столько боли, столько вины, столько страданий.

И конец. Отчего он думал, что все кончено?

– Я всегда буду твоей, Бен Соло, всегда. В этом моя сила. Они называют меня твоей шлюхой, – она наклонилась и нежно коснулась губами первого попавшегося шрама. – Ты считаешь меня своей слабостью. А мне плевать. Я та, которая заставляет тебя жить. Остальное – не важно, нет, не важно.

– Рей… я устал. Мне все так надоело.

Он опустил голову. Знал, что теперь, как никогда, близок к финалу своей истории. И было как-то неважно. Все равно люди, вроде него, плохо заканчивали, так какая разница, когда то “плохо” наступит – через пару дней или лет? Он дошел в своей пустоте до точки невозврата, когда сил поднять руку и защититься не было. А если и были, то применять не хотелось.

Перегорел. Просто перегорел.

– Я знаю, Бен, знаю. Я все вижу. Вижу, ты уставший, одинокий. Вижу, ты болен.

– Ты не понимаешь. Тот, кого я поймал, знает, что я творил, он меня отлично знает, его люди умирали от моих рук. Я слышу их крики. И он слышит, думаю, во снах. За свою свободу он будет торговаться, и правительство сольет меня. Либо убьют, либо уберут с должности. Оставят без защиты, а без неё я не протяну и дня. Знаешь, сколько людей хочет грохнуть меня, едва им разрешат? – звучало так пугающе спокойно. Бен не жаловался. Констатировал. Не имел иллюзий по поводу того, что будет дальше. Сколько раз он это наблюдал? А сколько охотился за такими вот ребятами, которые имели цену, а потом на них спускали всех бешеных псов с командой “фас”.

– Так позволь мне быть с тобой хотя бы этот день. Позволь, Бен. Подарить тебе все, чего ты был лишен. Я бы все отдала даже за час.

И Бен сдался. Закрыл глаза, сбросил маску. Лицо его стало другим. Стало очевидно, что он давно не в порядке. Перед ней был не всесильный директор отдела. Перед ней был уставший от своего бремени одинокий мужчина, который просто хотел, чтобы в нем хоть кто-то увидел человека.

– Но я не могу дать тебе взамен ничего, Рей. Правда. Ничего. Совсем. Я даже не могу отдать тебе себя, – Бен покачал головой. Такой недоверчивый. Бедный солдат, убитый много лет назад. Что он видел в своих снах? О чем мечтал?

– Ты уже отдал, Бен. Уже, – она, такая страстная, забирала себе все эти моменты. – Тебе должен весь мир. Ты отдал им слишком много. Теперь ты можешь побыть со мной. Просто побыть. Кайло. Пожалуйста.

Она уткнулась лбом в его висок и заплакала. Тихо и бессильно. Она ощущала, что билась об эту скалу слишком долго. Бен погладил девушку по волосам.

Надо же. Кайло. Рей звала его тем, чистым именем, будто принимая обе его личности, будто ей было все равно, будто она знала, что ему больше хотелось быть тем, другим. Честным, справедливым. Сделать из набора кодов настоящего человека.

– Не плачь, Рей, я ещё с тобой. Если бы мог – был бы с тобой до конца своих дней.

Бен отбросил бутылку и джин разлился на полу. Развернулся. Про себя подумал, что такое желание могло бы и сбыться. До конца ему осталось совсем чуть-чуть. Как только начнут допрашивать того террориста, для него закончится все. Он принял девушку в свои объятия, и она тут же потащила его на себя, оказываясь на спине.

Он замер.

Рей была расслаблена. Улыбающаяся. Глаза закрыты. На щеках влажные следы от слез. Доверяла ему безмерно.

И он взял её себе. Всю. Входя в неё, он вместе с девушкой, которую желал полчаса назад покорить, втягивал сквозь стиснутые зубы один воздух. Она просила, чтобы он был жёстче, и он проникал в неё без жалости. Сильнее, глубже. Это было, как задерживать дыхание под водой и постигать что-то новое.

– Я люблю тебя, – все время шептала Рей, послушно выгибаясь. Его имя – то, другое, желанное – было на её губах, он – сокровенно глубоко в ней, его руки – на её бедрах. Этот мужчина был с ней и физически, и мысленно.

– Я тоже…тоже…люблю тебя…люблю… моя… – повторял Бен, зарываясь губами то в её волосы, то касаясь груди, то макушки. Впервые у него, действительно, было что-то настолько свое, что хотелось выжить назло всем. Хотелось забыть об усталости, о боли в голове, о шуме, обо всём. Он ещё мог найти в себе силы разорвать цепь и спастись. Было ради кого.

Вот ради неё. Только ради неё. Чтобы вот так вот упиваться. Возможно, не все было пустым и бессмысленным. Эта жизнь под ним стоила того, чтобы бороться за свою. Чтобы переплестись с ней, врастись в неё корнями, и, наконец, найти свой новый смысл, другую опору. Она могла вдохновить его двигаться дальше и не только сейчас, во время секса. В принципе двигаться, чтобы дышать, ощущать, быть.

Впервые Бен кончил с её именем на выдохе, и этим тихим «Рей», наверное, так оглушил девушку, что она ещё долго лежала молча, просто сжимая его руку и не выпуская его из себя. Перебирала его волосы, пока он прятал лицо где-то в её шее, щекоча немного своим дыханием.

Было божественно хорошо. Будто они попали-таки сквозь краски и века под «Звездную Ночь», и над ними в сумасшедшем вихре кружили звезды.

– Все правда так плохо? – тихо спросила девушка.

– Хуже некуда. Думаю, он будет на закрытых допросах торговаться. Либо сольёт правду, что директор НацБезопасности – ублюдок и палач, либо его отпускают. И тут будет все зависеть от Трампа, который ненавидит меня и считает, что у меня слишком много власти. Либо сольют его втихую, либо не купятся на условия и отправят на открытые допросы, где эта информация всплывет и начнутся разбирательства. Тогда-то придётся меня и убрать с должности… Рей, беги, пока можешь. Просто беги. Пускай все называют тебя шлюхой, но лучше так, чем тебя запомнят, как мою девушку. Просто беги.

– Так хочешь остаться один?

– Мне не в первой будет.

– А если не сбегу?

– Тогда тебе конец. Сначала спишут меня, а после – тебя. Но ты такая юная. Ты не понимаешь? Я хочу, чтобы ты осталась. Осталась в этом мире. Будешь вспоминать меня, – он приподнялся на локтях. Нежно улыбнулся так. Рей едва не заплакала. Наверное, Бен даже не знал, до чего красивая у него улыбка. До чего человечная. Погладила его по щеке. – Я могу заплатить за себя, но не за тебя. Ты слишком хороша для всего этого.

– Но я могу выбирать, да? Тогда я выбираю тебя, Бен. Я никогда не убегу. Без тебя меня все равно нет. Лучше умереть, чем помнить тебя всю жизнь. Давай сгорим вместе?

– Нет. Я и так… неужели не ясно? Был бы шанс – я бы прожил каждую секунду с тобой. Мне с тобой… боже, я такой живой, оказывается. Но… нет, Рей. Так не делают. Это бездумно.

– То есть ты вытаскивал из меня душу и дрессировал ради того, чтобы сказать «так не делают»? Я не та пешка, которая была в дебюте, Бен, уже не та.

Мужчина усмехнулся. Конечно, не та. Он даже не заметил, как они подошли к эндшпилю, и пешка стала ферзём. И стояла напротив него на доске. Нет, не напротив. Рядом. Такая же сильная и темная, как он сам. А начинать новую партию с двумя ферзями было… ох, да у них было столько ходов, если присмотреться…

– У меня есть идея, – он неожиданно приподнялся на локтях. Его глаза странно, дико вспыхнули. Рей ощутила приятные мурашки от этого ожившего взгляда. Бен Соло выглядел так, будто проснулся от своего сна и придумал нечто абсолютно безумное. Словно его вдруг перестала устраивать бездрадостная перспектива. – Для начала, давай ты вернешь мне мои данные, и начнем оттуда. У нас не так много времени.

– Нет, Бен, ты скажешь, что вытащить, а я вытащу. А ты… ты просто попробуешь уснуть. Тем более, ты столько выпил, что от тебя не много будет толку. Завтра ведь будет тяжелый день, да? Потому спи, Бен. Ты не одинок. Я это возьму на себя.

Голос Рей убаюкивал. Мужчина, ощущая, как боль снова возвращается, пробормотал пару ключевых слов. Девушка кивнула. Она знала, что делать. И знала, что сил у неё было предостаточно, чтобы сделать это.

Наклонилась, и их губы сомкнулись в быстром поцелуе, которым они скрепили свою маленькую победу. То, что решили играть заодно.

***

Дорогие читатели, привет

Хотелось написать много, но глава сказала все за нас.

Потому, надеемся, что вам понравилось, и вы не забудете нам об этом рассказать. В прошлый раз вы почти не говорили с нами в отзывах…и мы с бетой решили, что не все дождили до конца прошлой главы:):):) но, надеемся, это не так, первичный шок прошел, а тут ещё и радость, сквозь боль, но появилась.

Так что будьте живыми, активными. Будьте с нами. Вдохновляйте нас, себя и эту историю. Вы делаете её неповторимой.

========== Глава 16 ==========

Победа в шахматах достаётся тому, кто сделал ошибку предпоследним.

Савелий Тартаковер

10 дней спустя

Вокруг здания Эдварда Гувера уже пятый день шли протесты. Люди с транспарантами, на которых красной краской было написано «Прочь Монстра», неустанно давили и на верхушку ФБР, и на психику сотрудников. Невзирая на полицейский кордон, вокруг лилась краска, символизирующая кровь естественно невинных жертв Бена Соло, звучали призывы в мегафон и сыпались проклятия.

Все газетные полосы авторитетных мировых изданий украшали заголовки и фото директора по Национальной Безопасности. У всех резко поднялся уровень морали, и всем резко стало не все равно, каким образом США гарантировало безопасность своих граждан.

Бен Соло допил свой кофе и поднял глаза. Сидящая напротив него Рей доедала свой обед. Она была на удивление спокойна всё это время, будто происходящее её не касалось. Бен подумал, что если бы не девушка, эта шумиха далась бы ему, откровенно, сложнее. Он не привык, когда его травили, смена ролей давалась психологически непросто, хоть они с Рей тогда, в Сирии, подготовились к такому исходу и сейчас обеспечивали тылы к безопасному отступлению. Правительству и союзникам слишком нужен был палач из Ракки, вина за теракты в Париже давила на всех, потому Бена Соло разменяли, и террорист на публичном допросе, перед множеством камер, только рассмеялся в ответ на всеобщее обвинение, и, ткнув пальцем в сидящего Бена Соло, спросил, отчего судят только его, если в здании два палача. Буря поднялась неимоверная. Песчаная. Неприятно скрипящая на зубах. В ООН тут же затребовали официального расследования, люди в интернете строили свои догадки, а самые смелые пришли сюда, чтобы сказать Монстру, что о нём думали. Бену грозило длительное, грязное разбирательство с последующим увольнением или переводом на какую-то менее заметную должность.

Но мужчина был согласен пройти через полиграф и публичные скандалы только на своих условиях. Он больше не хотел должностей, но должен был быть уверен, что едва он уйдет – по его следу не пустят ищеек.

– Я еду в Белый Дом, – неожиданно сказал мужчина, который получил вызов полчаса назад, и это, собственно, и стало причиной, по которой он позвал девушку на обед. Рей подняла на него глаза. В них мелькнула злая насмешка.

– Да ладно? Серьезно? – Фыркнула она. – На пятый день поливания тебя грязью, они, наконец, соизволили тебя пригласить? Какая оперативность. В следующий раз, когда гребанный террорист скинет бомбу на эту лицемерную страну – тоже возьми паузу, – она говорила зло, громко, резко. Рей была целиком и полностью на его стороне и не прятала сейчас голову в песок, наоборот, вскидывала её высоко и гордо. И пускай у них был чёткий план действий, Рей очень сердило, что Белый Дом медлил, будто все было нормально. – Кстати, подпиши, пожалуйста, раз ты уезжаешь.

Девушка отложила вилку, порылась в своей сумке и протянула ему рапорт об отставке, написанный от руки. Бен кивнул. И это тоже было частью плана. Её уход. Но что-то внутри не давало покоя. Мужчина достал ручку и поставил подпись. Было жаль, что эпоха Рей не наступит в ФБР. Он одним росчерком ставил крест на огромном количестве нераскрытых дел в будущем, но… девушка сказала, что пойдет за ним до конца, а для этого нужно было обрывать всё.