Текст книги "Эндшпиль (СИ)"

Автор книги: happynightingale

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

Она была достойна восхищения, но находиться рядом Бен не мог. Ощущал эту физическую боль и не мог справиться.

Радовало лишь то, что операция подходила к концу. Благодаря Рей и её золотой голове ЦРУ и ФБР смогли переловить почти всех участников группировки Синоптиков. Она мастерски разбила всю их систему безопасности и Бену оставались лишь облавы с арестами. Доказательств тоже было полно. Дело было проведено блестяще и уже через три дня команда Национальной Безопасности вернется в Вашингтон. Рей будет сиять в лучах первой славы среди агентов, а он отправится пытать людей в Багдад.

Зато болеть перестанет. О том, что будет с ним твориться, когда он не будет видеть девушку, Бен старался не думать. Верил, что эта вся влюбленность результат физического влечения, не более. Хотел верить. Не понимал. Если такое вот жжение в груди – это то, что воспевают люди на протяжении все своей истории, то человечество определенно было больно мазохизмом.

Внезапно, дверь атриума открылась. Бен поморщился. Специально же даже опустил все жалюзи, чтобы его никто не беспокоил и пожалуйста. В его импровизированный кабинет влетела Рей. Сияющая. Смеющаяся. Счастливая. Даже удивительно. А потом он посмотрел на часы и понял, что наступило время её ежевечернего отчета. Надо же, как быстро пролетел день.

– Мистер Соло, а По завтра всех нас забирает в Карлсбад, – обрадованно выпалила девушка. С такой искренней радостью. Естественно, должен же быть и у неё хоть один солнечный день в каком-то беззаботном курортном городе, где можно было пить «Секс на пляже» и гулять в соломенной шляпе. Почему нет? По всегда старался как-то сплотить свою небольшую команду.

– Я знаю. Ты пришла отпроситься с нашей завтрашней встречи?

Рей тут же посмотрела настороженно. Вдруг подумала, что он её не отпустит, но Бен пожал плечами, как бы говоря – да без проблем. Лишать её маленькой радости после тяжелых рабочих будней было совсем неправильно. Она очень старалась. На всех фронтах.

– Ты неплохо поработала. И не только с Синоптиками. Кайло Рен, действительно, пошел с тобой на сделку. Ты заслужила отдых.

Рей просияла в одну секунду. Да, там, все ещё под маской неуязвимого хакера, была та девочка, которая радовалась его похвалам. Та, которая знала, что он убивал людей и пока ещё не терявшая в него веру.

– Видите, не такой он уж и ублюдок. Слово держит, – заметила неожиданно девушка. Она не присаживалась. Расхаживала по его атриуму. Её очаровательное, короткое синее матросское платье покачивалось в такт.

– Что я слышу. Смотрю, ты готовишься новую присягу на верность читать?

– Та нет, это просто удивление. Но заданий пока не дает. Потому… спасибо… Бен. – Сказала она вдруг и её щеки покрылись трогательным румянцем. Мужчина удивлено вскинул брови. Рей смущенно улыбалась. Была такой красивой в этом моменте. Почти невинной. И как это ей удалось совмещать в себе эту робость и безжалостный инстинкт охотника? – Спасибо за перерыв. А ты поедешь?

Вот оно что. Рей думала, что ему тоже захочется дня на пляже. Ему. Смешно.

– В курортный город в разгар сезона? Туда, где полно людей? – Бен покачал головой, изображая равнодушие, будто это была ерунда. А ведь он так любит серфинг. Любил. Давно. Чувство, когда ты на гребне волны мало с чем можно было сравнить – это Бен ещё помнил и тут же вытолкал эту нелепую мысль. Это было бы слишком хорошо просто провести день на пляже. Провести день с ней. А что потом? – Здесь ещё много дел. Пару допросов. Свернуть штаб. Закрыть дело и передать его местному подразделению ФБР.

– Классная такая у тебя жизнь. – Вздохнула и голос её прозвучал мягко. – Свободная. Завидую. Зачем так жить, Бен? Всё это, – она глазами указала на кучу его секретных документов, которыми был завален его стол, – не стоит того. Неужели нельзя хоть на день позволить себе… побыть живым? Хоть на полдня? Хочешь, я не поеду в Карлсбад и мы… не знаю, погуляем по Сан-Диего. Говорят, бухта Ла-Хойя потрясающей красоты место. Скажи, когда у тебя в последний раз был выходной? Можешь на пару часов снять свою маску неприступности – я никому не скажу. Признай, тебе тоже нужен отдых – ты себя в зеркале видел? Носишься сутками на пролет со своими ребятами по городу. Только у всех будет пара дней на перевести дух, а ты снова в Вашингтоне засядешь за свою работу сверхнормы.

Девушка говорила легко, а Бен завороженно слушал, наблюдая, как она расхаживает по его кабинету. Вот значит как. Рей, правда, думала, что он всё легко бросит и будет с ней босиком по пляжу расхаживать, любуясь скатами в воде и розовым закатом? Неужели она не понимала, что и кому предлагала? Но её можно было понять – девушку вела симпатия, чувства, страсть. Она упорно не хотела признавать поражение и то, что не зацепила ни единой струны в его душе. Не знала, что из оборванных струн не извлечь красивую мелодию.

Она подошла настолько близко, что Бен уловил запах алкоголя. Не рома. От неё пахло текилой, солнцем и лаймом.

– Ты пила? – Он не осуждал. Скорее… удивился. И тут же представил, что сейчас её кожа должна быть прохладной и солоноватой на вкус.

– Небольшой аперитив. Вообще я не пью, но Сноук сказал пару хороших слов в мой адрес, пришлось быть тактичной, – она пожала плечами. – Жаль, что ты не пришел, но небольшие вечеринки видимо тоже отвлекают от твоих важных дел. Но, знаешь, мне сказали, что я умница и было приятно.

Бен подумал, что, конечно, ей было приятно. Он последние дни только и делал, что нагибал её. Мстил за свою растерзанную душу, хотя знал, что Рей не виновна. Глубоко в душе он простил это предательство, но использовал его, чтобы держать дистанцию, которую девушка все норовилась сократить. Ещё сбитые руки не зажили, а она опять не видела Монстра.

– Ты обещала не надоедать мне со своими чувствами. – Отмахнулся от девушки Бен, поднимаясь. Направился к двери, желая вежливо открыть её и прогнать Рей, которая внесла в этот атриум кусочек лета и тревожила его душу. – Ладно. У меня полно работы. Правда. О Кайло услышал. Завтра отдыхай. – Он демонстративно не вернулся к теме совместного выходного, которую подняла Рей. – Послезавтра вылетаем домой, значит, следующий отчет через четыре дня у меня в кабинете в Вашингтоне. Сегодня встретимся на тренировке.

– Я не хочу на тренировку, – неожиданно уперлась Рей. Бен посмотрел на её перевязанную руку. Точно. Забыл, что она вчера во время хука от злости едва не выбила себе пястную кость. Полтренировки они вдвоем сидели возле груши и мужчина сначала бережно размотал бинты, а затем прикладывал лёд.

Так вот откуда у неё сегодня опять вся эта романтическая чушь в голове. Он проявил немного мягкости, и вот душа Рей снова у его ног. Надо же, за его незначительную способность быть сострадательным она готова была отдать так много – целый день вместе. Целый день он мог тонуть в её смехе, обнимать девушку и….

– Болит?

– Просто нет смысла в этом боксе. – Покачала головой Рей. – Ничего у меня не выходит. Даже грушу ударить не могу нормально.

Бен хмыкнул и резко – однако, все же контролируя своё тело – сделал выпад в сторону Рей. Та, ни на секунду не задумавшись, увернулась ему под руку – точь-в-точь, как он учил, – а затем все так же на рефлексе нацелилась в голову.

Дальше все произошло быстро. Бен сработал слишком автоматически и вот Рей с заломанной за спину рукой стояла прижатая лбом к стене, а мужчина дышал ей в затылок. Сейчас, так близко, касаясь носом её волос он снова ощущал тот божественный, сводящий с ума, аромат темного, крепкого рома.

Может, ему просто начать пить? Много и регулярно? Тогда пройдет?

– Да ты молодец, – похвалил он девушку. – Отлично у тебя все выходит. Видишь, мышечная память работает. Будь уверенней в себе. Так что тренировку пропустить не получится, но я сегодня буду занят, потому скажешь Мэттью, чтобы подгрузил тебя.

По тяжелому дыханию Рей он понял, что девушка всё прослушала. Стояла, не сопротивляясь и дышала глубоко, взволнованно. Ощущала стоящего за спиной мужчину каждым изгибом своего тела. Это всё на грани. Они вновь соприкоснулись слишком близко. Настолько, что удивительно, как лампочка в атриуме от напряжения не моргнула.

– Так что мы будем делать, Бен? Продолжишь выворачивать мне руку или… это ведь твоя любимая поза, да? Достаточно… доминирующе для тебя?

Бен отпустил её. У него и в мыслях не было заниматься с ней сексом… до минуты пока она не сказала. Девушка вывернулась и, пройдясь по кабинету, села на стол, предварительно спихнув оттуда какие-то его сверхважные документы. Как-то странно, понимающе улыбнулась. Покачала ногой и глиттер на мокасинах отозвался, создавая эффект, что она управляет радугой.

И ним заодно.

– Я знаю правила, – она смотрела на него в упор. Струящаяся по венам текила не опьянила её, но явно прибавила храбрости. – Это ничего не значит. Никаких поблажек. Ничего. Но… ты нравишься мне, тебя влечет к этому телу… что ж, не такой уж и плохой расклад, правда? Можно даже списать меня на текилу.

– Я не пил, – Бен покачал головой, подходя ближе. Пожалел, что проигнорировал маленькую, импровизированную вечеринку. Так бы, правда, было потом легко все спихнуть на алкоголь.

Девушка положила руки ему на плечи, а его ладони скользнули по её обнаженным коленям, не забираясь, однако, под юбку. Пальцы двигались верх-вниз, будто Бен раздумывал. Кожа Рей была такой нежной. Надави чуть сильнее и кроме стона, ласкающего слух, увидишь потом синяки, пугающие взгляд.

На ней так легко было оставить свои следы. Везде.

Она предлагала такой удобный вариант и мужчина, который так во многом умел говорить себе «нет», неожиданно понял, что сомневается. Он хотел её. Это было выше влечения. Это было на грани. Тем более, умная девочка ничего не попросила взамен, совсем ничего. Надежд у неё не было. Иллюзий не было. И при этом она так пыталась понравиться ему хоть в чем-то… не зная, что он пропал ещё до того, как впервые они занимались сексом.

– И что тебе нужно в этот раз? – Ухмыльнулся Бен удерживая свой контроль. Все его инстинкты кричали не касаться её, но руки как-то плохо слушались голоса разума. Он видел, как бьется её пульс, как девушка прикусила губы, которые он уже целовал.

Проклятие.

Нет, не сегодня. Больше он её не погубит так бездумно. Это не правильно.

Нет, нет, нет. Он умел отказываться от всего. И от неё сможет. От неё тем более. А то не успеет опомниться, как завтра сначала будет смотреть, как она кормит с рук чаек, а через месяц и сам станет есть с этих самых рук. Люди, не знающие любви на протяжении своей жизни, легко в ней тонули. Об этом Бен слышал.

Утонуть в Рей было не сложно. Проблема была в последствиях. Потом утонет она. Нельзя было пробудить чувства в таком, как он, а потом не ощутить на себе последствий.

«И на каком покушении её везение закончится, Бен? Тебе понравится, если вместо тебя будут стрелять в неё? Понравится гладить её шрамы, стирать слезы? Хочешь её похоронить?»

– Только секс, – пожала плечами Рей и мужчина ощутил её ложь всем своим естеством. Она искала искупления за то, что ударила его в спину. Хотела хоть как-то загладить вину. А может просто хотела его как-то порадовать и не знала другого способа.

Он подался вперед, обнимая девушку. Осторожно. Положил голову ей на плечо. Странно. Мир вокруг продолжал жить своей жизнью, а они замерли. Рей – в предвкушении, Бен – борясь собой. Он слышал шум за стеклянной стеной – агенты заканчивали свои дела. Его телефон разрывался от звонков, а он просто ничего не делал. Прижимал к себе эту девчонку. Видел, что её ладонь упирается в какой-то очередной секретный документ.

Плевать. Самый большой его секрет был заключен в ней. И этот секрет он сбережёт в себе. Даже ей не поведает. Неведение порой было спасением.

Но как же захотелось сдаться. Взять её здесь, среди государственных тайн и посреди антитеррористической операции. Как медаль, как награду, как ценный приз. Но это всё – мимолетный уничтожающий секс не сделает их реальными. Ничто из этого не будет настоящим. Рей не будет настоящей – изображая развратную девчонку здесь, она потом будет сжавшись плакать по одеялом. Он не будет настоящим, покуда будучи с ней бесстрастным, снова солжет, а быть нежным Бен не умел. И не имел времени учиться.

Это всё было её недостойно, неужели Рей не понимала? Жажда немного утешить чудище, которое не могло выбраться на пляж, была так сильна? Так это чудище неплохо себе существовало в собственной пещере, пока она вдруг не впустила туда немного света.

– Я не хочу тебя, Рей. – Сухо сказал он, резко отстраняясь. Ему показалось, что в её ладонях осталась часть его страшной души.

– Я же ничего не попрошу взамен, – ушам своим не поверила Рей. Видимо, он, правда, был из тех, кто дважды не трахался с одной и той же девушкой.

Ей было плевать, что в поясницу впилась ручка. Она слышала его дыхание совсем близко. Ощущала его так близко. И больше ей ничего не было нужно, хотя Рей знала, как это называется. Такое поведение имело свое обозначение. Но ей так не хотелось отпускать его. Ощущала, что сейчас этот человек, без единой эмоции на лице, не в порядке.

Но что же он хотел? Она предложила все, что могла. Свою компанию. Потом – свое тело. Большего дать она не могла. Больше у неё ничего не было. Видимо, и, правда, весь интерес Бена Соло сосредотачивался на её золотой, будь она неладна, голове.

– А мне ничего и не нужно. Ты мне безразлична и я не хочу себя компрометировать. Потому иди, работай. Не разочаровывай меня.

Сердце все-так же неприятно ныло. Рей быстро спрыгнула со стола. Оправила юбку. В этот раз она проиграла, хотя не понимала, что он просто хотел сберечь её от самого себя. Пыталась улыбаться и делать вид, что все в порядке, что она бесшабашная девчонка, которой только и нужно было мимолетно перепихнуться с боссом на столе. Бен удивился, но на него она не смотрела. Только в пол. Видимо, знала, что искать что-то в его глазах глупо.

– Хорошего дня, мистер Соло, – спокойным тоном сказала девушка. Вышла. Он все сделал правильно. Спать с ним и иметь при этом чувства было все равно, что похоронить себя заживо. Это заранее знать, что у тебя не будет ничего, что должно быть у молодой, красивой девушки. Что тебе не будут дарить цветы. За тобой никто не будет ухаживать. С тобой не будут отмечать годовщину. С тобой не будут ходить по пляжу.

Каждому стоило остаться на своем месте. Бену – в своем мире, а Рей – в своем.

Спустя полчаса выйдя из кабинета на ужин, мужчина заметил, что девушка сидит на своем рабочем месте и, оградившись ото всех, работает. Лицо её было грустным и замкнутым.

Такое случалось, когда на тебя падала тень Монстра. Бен пожелал Рей, чтобы её романтические порывы прошли. Так было бы…безопасней для всех.

***

Дорогие читатели.

Хочу сказать вам огромнейшее спасибо за вашу поддержку истории.

Особенно, спасибо тем упрямым людям, которые, не взирая на глюки сайта, пишут и переписывают отзывы, лишь бы те дошли до автора. Правда, в это время сбоев и ошибки 502 это очень ценно и, может, история благодаря вам и движется, потому что порой, после очередной публикации и сбоя, хочется просто ничего не делать. А вы заставляете писать дальше. Потому спасибо-спасибо-спасибище!

========== Глава 10 ==========

“Чтобы не потерять фигуру, многие игроки сдают игру.”

Ксевери Тартаковер

– Бен, ты можешь прямо сегодня вылететь в Багдад? – Голос министра обороны звучал устало и даже немного нервно. Видимо, весь кабинет президента давил на него из-за все учащающихся атак на Эт-Таджи. – Мы задержали пару человек, но… допрос террористов такого уровня – это скорее твой профиль.

Бен ухмыльнулся, выходя из лифта. Конечно же, его. Ничто не ново. Старые добрые игры.

Вообще, мужчина немного удивился, он думал, что у него есть в запасе недели полторы, но, в принципе, разницы не было, когда лететь – сейчас, через час или через месяц. Неминуемое всегда приближалось.

– Хорошо, мне нужно пару часов, чтобы завершить операцию в Сан-Диего, и я готов.

– Самолет будет в семь вечера, подойдет?

Бен посмотрел на часы. Те показывали три часа дня. Вещи он сложил ещё с утра, значит, успеет. Сейчас соберет в атриуме последние протоколы, напишет рапорт, отберет нужных ему в Багдаде людей, оставит распоряжения и можно улетать. Из двадцати пяти градусов тепла в тридцать семь – война всегда поднимала температуру и заставляла воздух гореть.

И никакого тебе больше океана. Только пыль и тяжелый аромат пряностей, смешанный с благовониями, если вдруг его снова забросит на Шарджу. Однажды, ещё будучи разведчиком, он провел на том рынке около шести часов, наблюдая за подозреваемым. После этого запах розового масла, шафрана и карри смывал с себя несколько дней, а на айву так до сих пор смотреть не мог.

– Да, Марк, подойдет.

Он вошел в почти пустой конференц-зал. В конце любой операции штаб приобретал вид разоренного города, из которого в один момент бежали почти все жители – вместо жизни здесь царили вялые специалисты по безопасности, которые стирали все данные, да парочка агентов, которые отвечали за свои подразделения.

Бен неожиданно улыбнулся, глядя на калабас, который Рей оставила на своем рабочем месте. В груди вместо привычной боли разлилось неожиданное тепло. Мысль о том, что у его девочки будет один безоблачный день, доставила уставшему мужчине внезапную радость. Он видел смеющуюся Рей утром. Как и предполагал, она надела очаровательную соломенную шляпку, украшенную маком. В ту минуту, глядя ей в спину, Бен подумал, что она похожа на одну из тех невероятно красивых, беззаботных девушек с картин Ренуара – художника, который, кроме балерин, обожал рисовать юных дев в разнообразных, кокетливых головных уборах. Он ещё до Аскота ввел моду на необычные шляпки среди своих натурщиц.

В следующую минуту Бен нахмурился.

Девочка была не его, конечно. Нет. Рей была просто… сама по себе. Не его. Нет, нет, нет. Люди вообще не могли кому-то принадлежать. Особенно такие как Рей. Нельзя было просто взять и присвоить себе солнце.

В атриуме Бен ещё раз посмотрел на часы. Ему нужно было уложиться в три часа. Он пытался понять, что чувствует при мысли, что не сможет увидеть Рей перед отлетом. Облегчение или горечь? С одной стороны, вся эта связь тяготила его, с другой, Бен не мог отрицать, что командировка в Сан-Диего, невзирая на сумасшедший график, была немного похожа на отпуск, потому что рядом крутилась такая славная девушка, которая подарила ему столько искренних улыбок, что хватит до конца жизни. Раньше бы Бен никогда не подумал, что ему понравится быть настолько живым, хоть это и означало чувствовать боль.

Боль всегда была побочным явлением привязанностей и порой, наблюдая за Рей, Бен был не против платить эту цену. Эта девушка того стоила. Её улыбка стоила.

В Вашингтоне, когда он вернется, все будет по-другому. В городе, где у него была безграничная власть, он будет лишен главного – возможности так часто видеть Рей.

Бен усмехнулся. Он уже лишился этого главного, покуда впереди все же ждал Багдад, в котором спокойно не было. В голове у мужчины, всякий раз, когда он думал о своей новой командировке, отнюдь не «Арабская ночь» играла. Покуда Бен всегда входил в тот славный город не как добрый путник, а как палач. Как магрибский колдун, которым пугали современных детей.

«Итак, Бен, жил в Багдаде купец и послал он слугу на базар за товаром, но тот прибежал назад, бледный и дрожащий….»– мрачно усмехаясь, вспомнил мужчина. Ставя многочисленные подписи, он думал – какая ирония ассоциировать город, название которого переводится как «божий дар», с местом, где слуга купца из старой притчи встретил случайно, раньше срока, смерть, которая спешила на свидание с этим самым слугой в другой город. В Самарру.

С другой стороны, если вспомнить все пережитое им в Ираке, неудивительно, что об этой стране у него не было диснеевских иллюзий. Там на ковре-самолете не летают. Там правда смотрят смерти в лицо и пытаются от неё сбежать, не используя при этом джиннов или волшебных ламп. И, хоть Абу-Грейб от Багдада был ближе, чем Самарра, всякий раз, возвращаясь в ту страну, Бен ощущал себя тем слугой, который пытался обмануть неизбежность, которая где-то его таки ждала. И каждый раз, когда он попадал на Шарджу, тоже искал кого-то, кто бы удивился встрече раньше срока.

«Знать бы, где у меня то свидание», – подумалось ему. Внезапно зазвонил телефон. Мужчина, пока искал его среди кипы документов, увидел, что те немногие оставшиеся здесь агенты, все поднимают трубки.

– Блядь, – выругался Бен, сразу понявший, что это означает. Синоптики где-то нанесли последний удар. Такое он видел уже не раз. Когда среди обманчивого покоя вдруг звонили одновременно все телефоны. И, посмотрев на свой телефон, на котором отображался звонок от По, Бен понял, где было место происшествия. Осталось узнать, что именно произошло в Карлсбаде.

– Бен, у нас тут взрыв в баре на пляже, – Почти виновато сказал его главный кибераналитик, и мужчина едва удержался, чтобы не закатить глаза. Как? Как можно было не выловить бомбу среди кодов? Вот так всегда происходило, когда сокращали сроки на операцию. Ускользал какой-то одинокий мститель, и не взорвавшаяся в одном месте бомба обязательно взрывалась в другом, не менее людном месте. – Все, в принципе, в порядке. Чудом пронесло. Из-за ветра, поднявшего шторм, людей на пляже практически не было, да и бар очень старый и непопулярный… был.

– Факты, По, – гаркнул Бен, перебивая поток, состоящий из слов «в принципе» и «чудом». В их деле не бывало чудес. Были цифры, ошибки и смерть. – Что за бомба. Количество жертв. Кто пострадал.

– Бен, это была СВУ* и, к счастью, очень маломощное и кустарное. Это не та, которую обезвредили в школе. У гражданских мелкие травмы, всего пострадало девять человек, включая двоих наших агентов. Одну женщину с ожогами забрали. Есть ещё перелом ноги и… мммм, подожди, да, хозяин бара в тяжелом состоянии, но не критичном.

Бен слушал, кивал, делал пометки, параллельно не переставая собираться. Пока ничего серьезного не произошло. Подчистить хвосты он мог положить и на Сноука. Хоть какая-то польза должна была быть.

– Из наших только двое, говоришь?

– Да, там ерунда – у Роберта пара порезов, у Рей – осколочное ранение в плечо – ну, знаешь, крови много, а по факту обошлось. Сейчас они оба в машине скорой помощи, получают свои повязки и уколы.

И тут Бен понял, откуда такой настороженно-виноватый тон. По не пропустил мимо ушей ту его злую фразу о бассейне.

– Буду через сорок минут, – коротко бросил Бен, не дослушивая. Поискал глазами ключи от арендованной для него машины, махнул Сноуку, чтобы тот поторапливался, и направился своим стремительным шагом к выходу. Свидание со смертью – в Багдаде, Самарре, или Эт-Таджи – придётся отложить до утра. Министерство обороны будет в ярости, конечно, но… ему нужно было знать, что с ней все в порядке. Осколочные ранения Бена не смущали, но он знал, как резко меняется жизнь после первого болевого шока. Ему не захотелось бросать девушку тет-а-тет в этой прострации.

Мрачно смотря на дорогу, Бен подумал о том, что уехать, не попрощавшись, не вышло.

*СВУ – самодельное взрывное устройство

***

Синие кеды Бена утопали в песке, яростный ветер ерошил волосы, но мужчина выглядел невозмутимо. В подкатанных джинсах, белой рубашке, без галстука и с солнцезащитными очками ему удавалось выглядеть даже расслабленным, хоть он был непривычно взволнован. Однако его прибытие вызвало у уже набежавших репортеров слишком большой интерес, чтобы позволить себе проявлять эмоции. Он спокойно прошел мимо зевак, ничего не прокомментировал прессе и миновал желто-черную ленту, разделяющую два мира – мирный и тот, в котором что-то произошло. Оставив за спиной зевак, Бен быстро оценивал масштабы произошедшего.

В его глазах обугленный бар со сгоревшей крышей и кучей битого стекла не был той причиной, по которой он бы мог бросить свое новое задание. Здесь было всё очевидно, прозрачно и уже даже не опасно. Словом, как раз дело для Сноука. Никаких рисков. Да что там – даже жертв никаких. За такой прокол, конечно, не погладят по голове, но если оперативно поймать того, кто заложил СВУ, всю операцию все так же можно было назвать очень успешной.

Не бывает больших побед без единого выстрела или взрыва. Это знали все.

Бен переговаривался со Сноуком и инспектором полиции, а сам быстро оглядывался по сторонам. Вся команда ФБР уже успела устроить здесь импровизированный офис. Для них это была не груда осколков, а поле боя. Кто-то искал улики, уткнувшись носом в землю, кто-то рвался догнать человека, который поставил под сомнение весь успех операции, над которой все так упорно трудились, не поднимая головы.

Мужчина задавал автоматически вопросы и почти не слушал ответы – он все это делал миллион раз. На самом деле, у него не было причин оставаться, и он ещё мог успеть на свой самолет, но… наконец, он увидел Рей и вздохнул.

Да нет, причина все же была. Прекрасная, тревожащая причина. Впервые он куда-то не полетел не из-за взрыва, а из-за человека, который был небезразличен. И пусть в глобальном масштабе ничто не менялось, просто смещалось на пару часов, для Бена сорваться сюда ради Рей было чем-то новым. Необычным и незнакомым. Он хотел видеть её, и сейчас этого было достаточно, чтобы поставить мир на паузу, и не слушать никого.

Девушка сидела на шезлонге спиной к океану. Скрестив ноги, будто собираясь медитировать, она, уложив на колени ноутбук, быстро кодила. Её светлые шорты были в копоти, белая футболка – в крови. Она сидела босая, с растрепанными волосами, с бандажом на плече, и, кажется, мир не существовал для Рей в эту секунду. Свою очаровательную ренуаровскую шляпку она потеряла, как и весь свой романтический образ девушки с залитого солнцем полотна. Щурясь от солнца, прикусив губы и хмурясь, она была бойцом. Боксером на ринге. Потрясающе стойкой ладьей, которая не упала, когда доску тряхнуло.

Бен понимал, что ярость, которую в эту секунду испытывает Рей – всего лишь результат шока. Не знающая насилия в реальной жизни, она была потрясена настолько, что нырнула в свой мир, желая первой найти любую зацепку. Так ей было… проще. Но адреналин спадет, и она останется один на один с шоком, растерянностью и болью в плече.

Мужчина отвернулся. С Рей-то все было в порядке, а вот с ним… Бен прекрасно осознавал, что испытал сегодня чувство, ему до сих пор неведомое – страх. Страх за неё. Не гипотетический, а тот, леденящий душу и сжимающий сердце. Почти панический страх человека, который уже никак не мог повлиять на случившееся. А когда тот прошел, Бен почувствовал вину. Ведь девчонка попала под взрывную волну только потому, что он её перевел в свой отдел.

Что случится, если ему хватит глупости просто быть с ней? Сколько подобных эпизодов они переживут, прежде чем история закончится плохим финалом?

«Вот видишь, что ты можешь ощущать каждый раз? Ты к этому стремишься?»

Люди, которых ненавидел и боялся весь мир, не имели права на отношения. И эта нелепая случайность с баром, которая так встряхнула Бена, лишь убедила его в том, но как же не хотелось её отпускать.

– Я хочу допросить…

– Сноук, я догоню, – отмахнулся Бен и подошел к Рей. Едва его тень упала на песок, переплетаясь с её, девушка раздраженно вскинула голову, а потом виновато улыбнулась. В ней ничего не изменилось, разве что на виске появилась пара глубоких царапин.

– Видите, мистер Соло, я все-таки вытащила Вас на пляж.

Держалась Рей просто отлично, стойко, и будто во всей истории она лишь наблюдала, а не участвовала. Создавала иллюзию для самой себя, покуда наблюдатели не испытывают такого гнева, какой сейчас ощущала девушка.

Он знал, как это бывает. Знал вкус этой злой горечи, когда твой беззаботный день разбивают и опрокидывают тебя.

– В следующий раз я, пожалуй, сразу соглашусь, – хмыкнул Бен.

Внезапно он осекся, когда ему на глаза попался значок, украшающий футболку девушки. Рей, как заметил мужчина, почти не носила серьги, кольца или кулоны. Её запястье всегда обхватывал тот чёрный кожаный браслет с инициалами Ады Лавлейс, зато коллекция металлических значков у девушки была огромной. На её одежде почти всегда можно было увидеть что-то забавное – от пузатенького авокадо до весёленького корги. Она всегда выбирала что-то нарочно бессмысленное, вызывающее мимолетную улыбку.

Но сегодня она пришпилила к своей футболке сердце. Не сердечко, а именно сердце, выполненное в анатомических подробностях – с предсердиями, желудочками, аортой. Даже верхняя полая вена была узнаваема. И одна часть того сердца была черно-белой, а вторая разрисована под «Звездную Ночь» его любимого художника.

Это было настолько прямолинейно, что Бен растерялся. Сначала она нашла его душу, а теперь где-то откопала за доллар эмалированную копию его сердца. Такого, каким оно правда было. Чётким. Разграниченным. Структурированным.

Нехотя мужчина признался, что Рей его сердце очень шло. Интересно, а ей бы подошла его привязанность? И что эта самая привязанность оставила бы, кроме шрамов по телу?

– А он будет, да – этот следующий раз? Когда?

Он был самым крутым дознавателем в США, а обычная девчонка просто взяла и поймала его на слове. Легко и непринужденно. Щуря свои красивые глаза, запрокинув голову и абсолютно не смущаясь, что флиртует с ним среди агентов.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещал Бен, и это был не порыв, а констатация, услышав которую, Рей даже просияла. Ни на секунду не засомневалась, что слово он сдержит. Что ж, уже не зря приехал. Мысли о свидании могут вытолкать любую мрачность из девичьей головы. Правда, когда оно ещё будет – то свидание. В какой жизни? Хотелось бы пораньше. – Вообще, ты должна быть в больнице.

– Меня осмотрели. Я могу остаться. Ничего серьезного.

– Хорошо. Ты – молодец, Рей. С боевым крещением тебя.

Девушка кивнула и снова сощурилась, склонившись над экраном. Фыркнула. Было видно, что ей хотелось от него большего, намного большего, но правила игры принимала.

Отбросив свои мысли и засучив рукава во всех смыслах, Бен отправился вглубь развалин бара. Сноук смотрел на него, как обычно. Бесстрастный Художник славился тем, что относился к своей команде с повышенным вниманием, потому никого не удивило то, что сначала был пострадавший агент – потом допрос. Другое дело, конечно, что в какой-то момент он даже на секунду улыбнулся…

Следующие восемь часов были посвящены активной изнурительной работе. Запах гари въедался в кожу, океан бушевал и гневался не хуже, чем министр обороны, который по телефону никак не мог утихомирить свое яростное изумление от того, что Бен сдвинул свой вылет, но мужчина был бесстрастен. Ему было плевать. Впервые в жизни было начхать на то, что он нарушил правило и занимался ерундовым делом, зато имел возможность продлить этот момент с Рей. В конце концов, это должно было случиться. Человек, играющий без правил в своей работе, мог переступить черту где-то там, где полного повиновения от него как раз ждали. Но никто не мог сейчас на него надавить.