Текст книги "Мамина сказка...(СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

– Умница, девочка. А теперь посмотрись в зеркало. Это ничего, что я перешла на «ты»?

Я не смогла ей ответить, шок от увиденного лишил меня дара речи. Из зеркала смотрела девушка с, действительно, прекрасной фигурой и не таким уж страшным лицом, особенно если ее подкрасить, поменять очки и снять брекеты.

– Нравится? – я кивнула. – То-то! А теперь присаживайся, поговорим. Катюша, я сейчас как раз ищу бухгалтера. Ты могла бы в свободное от работы время, а времени у тебя будет предостаточно, заняться моей бухгалтерией.

– Конечно. Нет ничего проще. С удовольствием.

– Я буду доплачивать тебе двести долларов.

– Не нужно ничего доплачивать, Юлиана Филипповна. Вы и так столько для ме…

– Урок номер два! Никогда не отказывайся от денег. Научись уважать свой труд. Ни одна работа не должна быть выполнена «по дружбе». Это понятно?

– Да!

– Молодец, быстро учишься. Теперь пойдем дальше. Мне очень нужен нестандартно мыслящий человек. Жданов сказал, что ты ему таких идей подбросила, что ему и в голову никогда бы не пришли. Отныне, получив новый заказ на пиар, я буду приезжать на виллу и озадачивать тебя. За каждую удачную идею ты будешь получать процент от суммы сделки. Вот вроде бы и все. Осталось самое главное. Мы сейчас поедем на виллу, постарайся понравиться Лорду. На эту работу человека нанимает он.

– Лорд, как я понимаю, это тот самый кот-работодатель.

– Правильно понимаешь.

– Тогда, я думаю, все будет в порядке…

========== Про дружбу картинка ==========

Мне понравилась вилла, такую хотелось содержать в чистоте. Понравился зимний сад, за ним хотелось ухаживать. Понравился Сергей Игнатович, с ним было надежно и не страшно. А как мне понравилась моя квартирка, так это просто не передать словами. Она была пристроена в правой части виллы – две комнатки: спаленка и маленький зал, кухонька, туалет и душ. Все очень компактно, все очень симпатично, прямо, как в пряничном домике.

Но больше всего мне понравился Лорд, здоровый белый кот с голубыми глазами породы рэгдолл. Я читала об этой породе много, а видела впервые, подошла к нему, как зачарованная, и присела перед ним на корточки, чтобы погладить.

– Катюша, осторожно, – предупредила Юлиана, – Лорд, хоть и рэгдолл, но далеко не с каждым находит общий язык. Он у нас с характером. Если ему кто-то не нравится, он выпускает когти, причем норовит оцарапать глаза.

Не пришлось проявлять осторожность! Мы подружились с первого взгляда, когда же он сам потерся своей мордочкой о мои колени, а потом и запрыгнул на них, Юлиана вздохнула с облегчением.

– Все, он тебя принял на работу. Можешь хоть сегодня перебираться, устраиваться и с завтрашнего дня приступать. Хотя… Слушай, Катя, а еще на пару дней ты можешь задержаться в городе?

– Конечно могу, до третьего сентября могу. Третьего приезжает из рейса Колькина мама и мне нужно будет куда-то перебираться. Очень не хотелось бы ночевать на вокзале.

– Да ты хоть сегодня можешь ночевать здесь. Дело не в этом. Мне нужна твоя помощь в офисе, от Лены никакого толка нет. Кроме, как отвечать на телефоны и заигрывать с богатыми клиентами, она ничего не умеет. Понимаешь, мне нужно привести в порядок мою документацию, просмотреть счета и так далее. В общем, все систематизировать и сделать понятным даже для меня. Ты можешь жить здесь, Сережа будет тебя привозить в офис, а вечером отвозить сюда.

– А интернет здесь есть?

– Нет, а что?

– Юлиана Филиповна, мне здесь нужен компьютер и интернет. Тогда все будет очень просто. Я смогу работать и не выходя из дому. Поставлю «TeamViewer» и смогу не только перебрасывать файлы на ваш компьютер, но и размещать их в нужном месте, как будто сижу за вашим компом.

– Катенька, не грузи меня лишними сведениями, я в этом все равно никогда и ничего не пойму. Компьютер я тебе поставлю, интернет проведу, а дальше… разбирайся сама.

– Договорились. Давайте так сделаем. Пока здесь нет интернета и компьютера, я поживу у Коли и буду каждое утро выходить на работу, как раз успею все систематизировать и навести порядок в вашем компе. А потом переберусь сюда и буду работать отсюда.

– Не ошиблась я в тебе, девочка. Креативно мыслишь, даже очень.

– А еще мы сможем поставить «Skype» и хоть каждый день вы сможете давать мне задания, а я отчитываться в их исполнении.

– Общаться мы сможем, Катя. Общаться. И вот еще что, называй меня Юлиана, договорились?

– Я попробую.

– Давай я тебя подвезу к твоему Кольке, и завтра в девять жду у себя.

Сказать, что Лиза была в шоке, это ничего не сказать. Только шоком можно объяснить, что в три часа ночи она постучала в двери отцовской спальни. Правда, очень тихо постучала, ну, так, на всякий случай, вдруг отец еще не спит.

– Папа! Папа, пожалуйста, мне очень нужно поговорить с тобой, – позвала Лизонька шепотом, подождала минутку и ушла к себе, поняв, что отец спит и ей самой придется разбираться во всем.

«Мама была домработницей у Юльки! У Юльки! У моей крестной! Они же подруги, лучшие подруги! Как можно дружить со своей бывшей домработницей? Вот, допустим, Ириша закончит институт, перестанет у нас убирать, устроится на престижную работу. И вот встретимся мы через несколько лет… И? Разве возможна между нами дружба? Ирина всегда будет помнить, что прислуживала мне, а кому приятно вспоминать, что был прислугой? Ирина сделает все, чтобы никогда больше не встречать не только своих бывших работодателей, но и вообще всех, кто знает, что она была прислугой. И я всегда буду помнить, что Ириша – это бывшая наша домработница, и буду бежать от нее. Не потому, что не престижно дружить с ней, нет. А потому, что не захочу ее смущать», – думала Лиза, переворачивая страницу дневника.

Колька, как открыл рот, увидев меня вечером на пороге своей квартиры, так и не смог его закрыть, пока я не пошла спать.

– Катька! Ты такая красивая. Тебе только железки с зубов снять и хоть на подиум. Я думаю, что если бы ты сейчас прошла мимо дяди Валеры, он тебя даже не узнал бы. Может, и правда, жениться на тебе?

– Не получится! Зачем мне такой красивой и успешной безработный муж обычной внешности?

– Так что, приняли? Даже униформу выдали? Ничего себе, симпатичная униформа.

– Приняли, Коленька, приняли! Только это не униформа, – я быстренько рассказала Коле про то, как попала под дождь, и про Юлиану. Про ее доброту. Потом я рассказала, что во всем призналась, но меня все равно приняли, – И даже больше!

– Как это больше?

– Меня приняли сразу на две работы! Получать буду семьсот долларов. За жилье платить не нужно. Свободного времени завались, может, даже в аспирантуру пойду.

– А какая вторая работа?

– Я буду еще бухгалтером у Юлианы работать.

– Здорово, поздравляю тебя. Думаю, что за это мы можем с тобой… – Колька сделал очень хитрую мину, полез в шкафчик и достал бутылку какого-то портвейна.

– Коль, ты что, еще со студенческих времен хранил этот раритет? – засмеялась я. – Ты извини, но за начало новой жизни мне бы хотелось выпить шампанского.

– Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты! Портвейн мы уже не употребляем, нам теперича ананасов в шампанском подавай, мы теперича шишки на ровном месте стали! У нас своя вилла и зарплата в семьсот баксов. – Зорькин обиделся не на шутку.

– Коль, ты чего? Ты же знаешь, что я не пью вообще. А если пью, то только чуть-чуть шампанского.

– Все равно, могла бы с другом пригубить, а не показывать свое презрение.

– Колька, я тебя обожаю! Наливай свой вермут.

– Это не вермут, а портвейн.

– Наливай свой портвейн, будем праздновать.

– И закусывать твоим супом, – мечтательно сказал Колька.

Но ошибся. У меня для него был сюрприз. Юлиана дала мне небольшой аванс, я зашла в магазин и купила колбасы и сыра для этого троглотита. И два эклера сластене купила…***

Три дня, начиная с двадцать восьмого августа, я безвылазно провела в агентстве «Juliana», работая по одиннадцать часов в сутки. Такого бардака в документах мне видеть еще не приходилось. Было просто чудом, что еще ни одна финансовая инспекция за все годы работы компании не посетила ее. Нет, тут не было никаких финансовых нарушений, и налоги платились исправно, но тут царил такой хаос, что ни одному налоговому инспектору не хватило бы терпения во всем разобраться. Юлиане просто вкатили бы штраф, и все. И это в самом лучшем случае…

Наконец, первого сентября все было закончено. Что нужно было архивировать, было «сдано в архив», то есть файлы были убраны на диск D, а копии записаны на диски и сложены аккуратно в папку с названием «Архив», все проекты этого года были разобраны по папкам и выстроились стройными рядами на диске Е, с них тоже были сделаны копии.

Юлиана радовалась, как ребенок, а вечером потащила меня по магазинам.

– Катюша, работа, которую ты сделала так быстро и так хорошо, стоит больших денег. Я как-то хотела привести все в порядок, мне сказали, что это займет две недели и будет стоить… В общем, я решила пожить еще немного в хаосе. И тут ты! Просто, как подарок с небес. Только не думай, что я приму твою помощь, как подарок. Мы сейчас идем по магазинам, покупаем тебе приличный гардероб. У меня во многих магазинах скидки, вот хоть в том же «Зималетто».

– Нет, пожалуйста, только не туда.

– Хорошо, не туда. Мало ли магазинов, кроме «Зималетто».

– Юлиана, только…

– Знаю, что у тебя сейчас нет денег. Но во-первых, ты заработала за эти дни приличненько, а во-вторых, если мы превысим эту сумму, я буду потихоньку вычитать из твоей зарплаты, как бы дам тебе беспроцентный кредит. Так пойдет?

– Ну, конечно, спасибо вам огромное, Юлиана.

– Не за что, девочка. Да, в доме уже есть интернет и компьютер. Можешь хоть завтра перебираться туда.

– Спасибо, а то я все время хожу, как по минному полю. Боюсь наткнуться на отца или маму, а тогда еще одного скандала не избежать. Например, вчера вечером едва не столкнулась нос к носу с папой.

– А ты скандалить не любишь?

– Не люблю. Да и родителей жалко. Каждый такой скандал отнимает у них здоровье.

– Вот и правильно, родителей нужно беречь. Завтра с утра Сережа приедет за тобой, погрузишься и Welcome, девочка моя.

– Юлиана, а почему вы со мной возитесь?

– А потому, что ты мне очень нравишься, как человек и как специалист. Я очень надеюсь, что мы с тобой еще подругами сможем стать.

– Я тоже очень на это надеюсь. Никогда, до встречи в вами, судьба не сталкивала меня с таким добрым, открытым и внутренне красивым человеком. Спасибо вам.

– А внешне? Разве внешне я некрасива? – видно она смутилась от моей прямоты, поэтому и начала ерничать.

– Вы очень красивая, Юлиана. И это правда.

– «За что же, не боясь греха, Кукушка хвалит Петуха? За то, что хвалит он Кукушку». Все, хватит петь дифирамбы друг другу. Поехали в магазин.

Красными чернилами было написано: Лизонька, еще Макиавелли говорил, что дружбу, которая дается за деньги, а не приобретается величием и благородством души, можно купить, но нельзя удержать. Понимаешь, доченька, о чем я? В дружбе нет никаких иных расчетов и соображений, кроме нее самой. Короткий счёт, длинная дружба. Поэтому и Колька, и Юлиана – это мои настоящие друзья.

Лиза не понимала. Впервые не понимала маму. Обо всем этом следовало подумать и, пока она не поймет, что мама хотела сказать ей, дальше читать нельзя. Нет, все по отдельности было понятно. И слова Макиавелли, и то, что мама написала потом. Только причем здесь дружба с Юлькой? Девочка задумалась, задумалась надолго, затем лицо ее разгладилось, на губах появилась улыбка.

– Господи, ну конечно! Как говорится, дружба – дружбой, а служба – службой. И никогда не нужно путать эти понятия.

Второго сентября я не переехала, потому что Колька включил компьютер, вышел в интернет, и присвистнул.

– Кать, иди сюда, ты только посмотри, что происходит, – я глянула и сил встать с постели у меня хватило лишь третьего сентября, ближе к вечеру…

========== Интервью… ==========

Статья называлась «Из князи в грязи», ее автором была некая Елена Шестикова.

«Бывший президент компании «Зималетто», А. П. Жданов, продержавшийся на своем посту чуть более двух суток, через несколько часов после своего переизбрания, исчез в неизвестном направлении, предварительно накачав себя виски. Самый завидный жених города Москвы, красавец, богач, золотой мальчик, как видно, не выдержал малейшего удара судьбы и опустился на самое дно.

Говорят, что его видели в самых злачных местах, торгующих дешевыми спиртными напитками. Поговаривают, что он затевает драки и попадает в самые темные и неприглядные ситуации. Ходили слухи, что Андрея Жданова дважды забирали в милицию за нарушение общественного порядка.

Не спрашивайте, как мне удалось взять интервью у его бывшей невесты, Киры Воропаевой, поверьте, это было нелегко.

Я. – Кирочка, что произошло? Почему вы расстались с Андреем?

К. – Я устала от капризов и пьянства этого взрослого человека, ведущего себя, как тринадцатилетний подросток.

Я. – Значит, это вы его бросили? Не он вас?

К. – Слово бросили здесь неуместно. Он же не вещь, чтобы его бросать. Но решение расстаться приняла я.

Я. – Если я правильно понимаю, вы снова свободны и открыты для предложений.

К. – Я бы так не сказала. Пока мне хочется побыть одной, осмыслить случившееся, отдохнуть от этих нездоровых, и очень нервных отношений. Если я смогу поверить, что мужчины могут быть взрослыми и ответственными, то я, конечно, открою свое сердце для новых отношений.

Я. – Кирочка, наших читателей интересует, что произошло в вашей компании. Почему Андрей был президентом всего два дня? Кто сейчас президент «Зималетто»? И какие планы у компании на будущее.

К. – Павел Олегович Жданов долгое время руководил компанией. Руководил успешно и мудро. Но в мае этого года, он стал чувствовать себя хуже, возраст давал о себе знать, и он решил выйти на пенсию. Некоторое время, вплоть до двадцать четвертого августа, когда его избрали президентом «Зималетто», Андрей Жданов исполнял обязанности президента компании. Вроде бы даже справлялся со своими обязанностями неплохо.

Я. – И что же случилось дальше?

К. – Андрей взял на работу некую Пушкареву и сразу попал под ее влияние.

Я. – Погоди, Кирочка. На какую должность пришла эта Пушкарева? Кто она? Как сумела оказать влияние на президента компании?

К. – О! Это страшный человек. И когда я говорю страшный, я не преувеличиваю. Она страшна внешне и такая же черная душой. Ее взяли на должность секретарши…

Я. – Всего лишь секретарши? – перебиваю я Воропаеву.

К. – Да, можете себе представить, всего лишь секретарши. Но за ту неделю, что она работала в компании, она сумела поссорить меня с женихом…

Я. – Так вы расстались из-за секретарши? – перебила я Киру. – У Андрея был с ней роман?

К. – Какие глупости! Если бы вы ее видели, вы не спросили бы такой чуши. Так вот, за ту неделю, что она работала в компании, она сумела поссорить меня с женихом, снять Андрея с поста президента, подсунув ему какой-то сумасшедший бизнес-план, который он пытался всучить финансовому директору «Зималетто» и Александру Воропаеву. Пытался, но потерпел фиаско. Ему пришлось уйти с поста президента, освободив это место для Александра. Более того, потерпев полный крах, Андрей не нашел ничего лучше, как перевести стрелки вины на финансового директора и своего отца. Своего родного отца! Он обвинил их Бог знает в чем.

Я. – В чем же?

К. – Это не важно и не принципиально.

Я. – А как на все это посмотрел бывший президент, Павел Олегович?

К. – Павел Олегович очень мудрый, адекватный человек. Ему стыдно, что его сын пал так низко. И он очень благодарен Александру, что тот в такой непростой для компании час, когда Андрей опорочил доброе имя компании, нашел в себе силы и встал у штурвала корабля под названием «Зималетто».

Я. – Значит, президентом компании избран Александр Воропаев?

К. – Совершенно верно.

Я. – Кирочка, сейчас ходят разные слухи о вашем бывшем женихе. Что вам известно о его местопребывании, о его планах на будущее и о его падении. Говорят, что его видели в самых одиозных барах, пьяного и с самыми непрезентабельными и потасканными девицами.

К. – Я ничего не знаю и знать не хочу о том, где и с кем прожигает свою жизнь мой бывший жених. Он интересует меня не больше, чем его исчезнувший вместе с ним дружок, Роман Малиновский, такой же алкоголик и бабник, как он.

Я. – Значит, вас никак не задевает фраза, которую сказал о вас Андрей?

К. – Какая фраза?

Я. – Последняя потаскуха города лучше и человечнее моей бывшей.

На этом наше интервью прервалось, Кира не посчитала нужным дать ответ на мой последний вопрос. Но это не так уж важно, главное, что она позволила нам заглянуть, так сказать, за кулисы «Зималетто».

*Примечание. Фото:

1. Андрей Жданов и Кира Воропаева год назад на презентации новой коллекции.

2. Андрей Жданов и неизвестная, вчера, возле клуба «Золотарь»

3. «Злой гений» компании «Зималетто» и лично А. Жданова, Екатерина Пушкарева.***

На первой фотографии Андрей и Кира стояли в обнимку, они радостно улыбались и просто светились счастьем. Второе фото запечатлело пьяного Андрея с расфокусированным взглядом. Правой рукой он обнимал за талию такую же пьяную, как он, девицу. Она счастливо хихикала, и показывала два пальца в виде буквы V, помада ее была размазана, а вытравленные перекисью волосы, торчали в разные стороны. Она и впрямь, смахивала на проститутку. На третьем снимке была я, собственной персоной. И это было последним, что я помнила.

Очнулась я уже ближе к полудню, рядом с кроватью стояла капельница, игла от которой была введена мне в вену правой руки. У меня ничего не болело, мне не было ни жарко, ни холодно, только встать я никак не могла, не получалось. Даже пошевелиться не получалось. Я попробовала позвать Кольку, но и это у меня не получилось. Как оказалось, и голос меня покинул. Зато приступ паники, явно, приближался. Я почувствовала себя стреноженной лошадью, и сердце начало падать куда-то за спину. Холодный липкий страх уже коснулся ног, пробираясь все выше. Не знаю, что было бы, если бы не зашел Николай.

– Катька! – закричал он. – Ну, слава Богу. Еще пару часов не пришла бы в себя и тебя в больницу забрали бы. Хоть я и возражал, и возражаю против госпитализации. Как ты себя чувствуешь? Кать, ты меня слышишь? – я закрыла и открыла глаза. – А почему молчишь? – я пошевелила губами. – Что? Я не слышу? Катя, не пугай меня.

Он схватил мой мобильный и набрал какой-то номер, потом выскочил из комнаты и вернулся уже с хлебом и куском колбасы. При этом он говорил в трубку:

– Да нет, она в сознании, только молчит… Нет, я пытаюсь! Катя, ты понимаешь, что я говорю? – я снова моргнула. – Понимает!.. Ага, Ага… Сейчас. Катюша, ты не можешь говорить? – моргнула. – Она не может говорить… Нет! Рот она открывает!.. Ага. А рукой пошевелить можешь? – я попыталась, какое-то слабое движение было, но не больше. – Совсем чуть-чуть. Юлиана, что мне делать? – Колька едва не плакал. – Так! Так! Ага. сейчас спрошу. Катя, хочешь я маму твою позову? – видно, у меня стали такие безумные глаза, что он стал тараторить. – Не хочешь, так не будем звать. Не волнуйся. Все будет, как ты захочешь. Она не хочет. Что? Хорошо, конечно продержимся. Спасибо, Юлиана.

Как он на Юлиану-то вышел? – вертелся у меня в голове вопрос. Только задать я его все равно не могла, поэтому снова провалилась то ли в сон, то ли в беспамятство…

Комментарий к Интервью…

Пожалуйста, давайте не будем с горяча осуждать Андрея. Все, что мы знаем, мы знаем только со слов Киры.

========== Страшный сон ==========

– Коля, – позвала я, как только проснулась в следующий раз, и тут же осознала, что голос ко мне вернулся, потому что уже через пару секунд Николай вбежал в комнату.

– Ты звала меня, или мне показалось?

– Звала.

– Ух ты! Заговорила! Слава Богу. Кать, ты нас очень напугала. А шевелиться тоже можешь?

– Вроде могу, – я попробовала пошевелить руками, и у меня получилось, а вот ноги, почему-то слушаться пока отказывались. – Правда, ногами еще не получается управлять. Колька, а что со мной случилось?

– Ну, Пушкарица, ты даешь. Ты что, ничего не помнишь?

– А что я должна помнить?

– Погоди, я только Юлиане отзвонюсь, посоветуюсь, а потом все тебе расскажу, – он почему-то вышел из комнаты, при мне звонить не стал.

Мне это совершенно не понравилось. Что это еще за секреты? И откуда он знает Юлиану, да еще так хорошо, что звонит ей? Николая не было достаточно долго, наконец, он вошел в комнату со здоровенной чашкой чая в одной руке и с круассаном, на который смотрел так жалобно, что чуть ли не выл, в другой.

– Давай, пей сладкий чай с булочкой. Пока не выпьешь и не съешь, ничего рассказывать не буду. Не велели.

– Коль, ты мне можешь сказать, почему у вас ведра вместо чашек в доме?

– Не твое дело. Пей давай, и не рассуждай.

– А круассанчик поможешь съесть?

– Нет! – Зорькин отказался от круассана! Это был настоящий подвиг, и я это оценила. – Если захочешь в туалет, я тебя отнесу, не бойся, не уроню, – сказал он, провожая глазами каждый откусанный мною кусочек булочки и делая глотательные движения вместе со мной.

– Я не боюсь, что ты меня уронишь, я подавиться боюсь.

– Прости, Катюха. Не знаю я, почему я такой. Ведь четыре булки уже умял, а все равно голодный.

– Держи, – я протянула ему недоеденный кусочек, – и рассказывай.

– Ешь сама. В общем, ты помнишь, что мы на сайте газеты «Никаких тайн» прочли?

Я сразу все вспомнила и мне опять стало нехорошо. Возможно, я даже побледнела, потому что Колька вскочил со стула и подлетел ко мне с перекошенным то ли от страха, то ли от злости лицом.

– Кать, тебе плохо? Я ничего больше не буду рассказывать.

– Нет, Коленька, все нормально, ты говори, – я попыталась улыбнуться.

– Ну… Ты прочла и грохнулась на пол. Я так испугался, что даже не знал, что делать, собрался уже бежать к твоим, и тут звонит твой мобильный. Я ответил, это был Сергей Игнатьевич…

– Он разрешил тебе себя называть так?

– Что?

– Он требует, чтобы его называли Игнатович.

– Кать, ну, что тебе такая чушь в голову лезет? Я не знаю, я не спрашивал. Я даже не помню, как я его называл. Черт, перестань меня с мысли сбивать. Значит, Сергей позвонил, сказал, что он подъехал, машина внизу ждет, а я в панике кричу ему, что тебе сейчас не до машины, ты на полу лежишь и как бы без сознания. Он прибежал сразу. Переложил тебя на кровать, позвонил в скорую. Только он не в обычную позвонил, а в платную. Оказывается, пока он сюда бежал, он успел поговорить с Юлианой, она велела посмотреть, что с тобой, и если что-то не так, то вызвать платную скорую.

Потом приехала неотложка. Я рассказал, что случилось, и доктор взял у тебя анализ крови, потому что ты не реагировала ни на что, даже на нашатырь. Оказалось, что у тебя гипогликемия, – прочел он по бумажке.

– Что у меня?

– Гипогликемия, – начал он спокойно и вдруг заорал, – работаешь сутками, ни черта не жрешь, психуешь из-за всяких Ждановых и Воропаевых, бунты поднимаешь, а потом удивляешься, что у тебя резкий скачок сахара вниз случился? Ты вообще сдохнуть могла, если бы тебе глюкозу не прокапали и успокоительное.

– Коль, давай спокойнее, пожалуйста, без крика и истерик. Что со мной случилось?

– У тебя было резкое падение сахара в крови, – устало сказал, сдувшийся, как шарик, Зорькин. – Врач сказал, что это очень опасно. Тебе подняли сахар, а ты все равно в себя не приходила, тогда они вызвали еще одну бригаду, потому что я не отдавал тебя в больницу. Потом приехала Юлиана, потом уехала, оставив Сергея с машиной в мое распоряжение. В общем, когда скорая решила, что опасность миновала, они уехали. Потом ты в себя пришла, вернее твои глаза, а не ты, – у Кольки задрожали губы, – знаешь, как страшно было, когда ты ни говорить не могла, ни шевелиться. Юлиана велела снова вызвать ту же бригаду скорой. Они проверили все рефлексы, сказали, что ты спишь, потому что тебе в капельницу успокоительное со снотворным эффектом вливают. А то, что ты не говорила и не могла шевелиться, так это твой мозг команды не подавал, что такое бывает, после кислородного голодания мозга.

– Так кислородного или сахарного?

– Это как-то взаимосвязано. А теперь сосредоточься и представь свои ноги и дай им команду пошевелиться, хотя бы пальчикам. Юлиана велела. Сказала, что если не сможешь, снова нужно будет вызывать скорую.

Я сосредоточилась, представила свои ноги и начала их медленно сгибать. Затем я даже умудрилась повернуться на бок. Если так пойдет и дальше, то Кольке не придется нести меня в туалет. Правда, слабость еще была очень сильной. Всего лишь повернувшись на бок, я устала так, как будто вспахала целое поле.

– Коля, ты можешь дать мне мой мобильный и выйти из комнаты?

– А куда ты звонить собралась?

– Это не твое дело, друг мой Колька, я ушла от надзора отца не для того, чтобы попасть в поднадзорные к тебе. Так что давай телефон и вали отсюда.

– Катя, я просто боюсь за тебя.

– Отец тоже просто боялся.

– Согласись, что ситуация несколько другая.

– Согласна. Я не иду одна по темной улице. Я всего лишь прошу, пока прошу, уважать мое право на общение с внешним миром.

– Да, пожалуйста. Думаешь, не знаю, что ты сейчас собралась звонить Жданову? Прекрасно знаю! Делай, что хочешь, мне для тебя носовых платков не жалко. Главное, чтобы гипогликемия не повторилась. – Николай сунул мне в руки мой мобильный и вышел из комнаты.

Я довольно долго собиралась с мыслями. Я должна была узнать, что с ним ничего не случилось, что он никуда не пропал, а все, что я прочла, это просто газетная утка. Должна была извиниться, должна была объяснить, что я его не предавала, что я просто сама сорвалась. Я должна была подготовить себя к тому, что услышу крик и, возможно, к тому, что он вообще бросит трубку и не захочет со мной говорить. Должна была…

Трубку не снимали долго, очень долго. Наконец, я услышала пьяное: – Я вас очень внимательно подслушиваю.

– Андрей Павлович, это Катя Пушкарева.

– Кто?

– Это Катя.

– И что нужно этой Кате?

– Я только хотела узнать, как вы?

– Вашими молитвами, Катенька.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Да! Мне выпить не с кем. Составите компанию?

– Андрей Павлович, я серьезно.

– А если серьезно, то убирайтесь к чертовой матери, и чтобы я вас больше не слышал и не видел. Я хочу забыть вас, как свой самый страшный сон…

========== И немного о любви ==========

Третьего сентября вечером, примерно за час до того, как тетя Ира должна была вернуться домой, Сергей Игнатович перевез меня на виллу. Я ехала налегке, со мной был мой немногочисленный новый гардероб, фотография родителей, маленькое, размером три на четыре, фото Андрея, несколько флешек, упаковка дисков и обещание Кольки меня навещать.

Перед самым отъездом я сделала попытку помириться с родными, и потерпела крах, такой же крах, как накануне с Андреем. Но это уже было не больно, нечему было болеть, все отболело накануне, пока я слушала короткие гудки – прощальный «привет» своего бывшего шефа. Все отболело, и душа, и сердце, и даже мое пресловутое чувство вины… Тому, кто уже мертв, умереть не страшно.

Родил меня заново, как ни странно, Лорд. Не успела я лечь в постель, как он тут же забрался ко мне под одеяло, устроился поудобнее рядом и начал смешно принюхиваться, но у меня не было сил реагировать на его ужимки. Тогда он начал тереться мордочкой о мою шею, а лапой трогать мое плечо, словно требовал, чтобы я обратила на него внимание. Вначале совсем не выпуская когтей, а потом, видя, что я не реагирую, все настойчивее и больнее, пока не царапнул меня довольно ощутимо, его урчание, которое вначале было тихим и спокойным, теперь стало грозным тревожным. Я решила, что проще будет его погладить, чем прогонять, опустила руку на его теплую, мягкую спинку и несколько раз погладила его.

Слезы, казалось навсегда покинувшие меня вчерашним вечером, неожиданно полились из глаз. Лорд приподнял свою мордочку, посмотрел прямо в самую глубину моих карих глаз своими голубыми, как весеннее небо, глазами, и провел язычком по моей щеке. Именно в эту секунду я родилась на свет. Роды были тяжелыми, с болью, с муками, со слезами. Но у меня был замечательный акушер, принимающий у меня – меня. Я ожила для жизни, а не для страданий, как когда-то сказал Малиновский.

Я все прижимала к себе этот теплый, живой комочек, все гладила и гладила его, а Лорд все слизывал и слизывал мои слезы. Словно я выбрасывала со слезами весь негатив, словно Лорд поглощал его перерабатывал и отправлял куда-то в космос. Не помню, как и когда я уснула, только проснулась я здоровой, бодрой, в прекрасном настроении и с ощущением начала новой жизни…

На этом мамин дневник неожиданно обрывался.

Лизонька помотала головой, зажмурила и снова открыла глаза, пролистала тетрадь до конца – чистые страницы. Даже вывода никакого не было написано, даже намека на то, что продолжение следует. Появилось ощущение, что ее обманули, показали начало интересного фильма, а потом сказали, что этот фильм можно смотреть только детям от восемнадцати лет и выключили телевизор.

Единственным утешением было то, что уже сегодня мама должна прилететь, а значит, будет кому ответить на все Лизины вопросы. А вопросов накопилось… ого-го! Главным из которых был вопрос о внезапном обрыве записей в дневнике. Мама что, издевается?

– Лизок, ты проснулась? – отец постучал в дверь.

– Я и не засыпала, – буркнула девочка.

– А что так? Всю ночь читала?

– Лучше бы и не начинала читать. Мама посмеялась надо мной, как над ребенком, поманила конфеткой, а когда я руку протянула, оказалось, что сладкого мне нельзя, стоматолог не велит. Пап, представляешь, она даже вывода никакого не написала.

– Красиво излагаешь. А ты не подумала, что это и есть вывод?

– Что?

– Полное отсутствие вывода и обрыв на самом интересном месте.

– И что это за вывод такой?

– А я откуда знаю. Предлагаю тебе принять душ и лечь спать, а перед тем, как уснуть, подумать: что же это за вывод такой, – отец посмотрел на часы. – Все, доча, я опаздываю. Наши планы в силе? Что мне сказать Джино?

– Пап, сможешь прислать машину к трем?

– Конечно.

– Тогда присылай. Скажи Джино, что я буду к четырем. А потом поедем встречать маму.

– Лиза, а может, ты сегодня…

– Начинается… Папа, ты же обещал! – Лиза даже ножкой топнула. Каждый раз одно и тоже. Как нужно маму откуда-нибудь встречать, папа все делает для того, чтобы поехать без нее. Можно подумать, что она никогда не видела, как родители целуются, или можно подумать, что если она не едет с папой, то он прямо в аэропорту срывает с мамы все одежды и занимается сексом. – Ну, объясни, по крайней мере, почему?

– Потому, что я соскучился.

– И что? Я тоже, между прочим, соскучилась. Чем я вам мешаю?