Текст книги "Мамина сказка...(СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

– Вот именно!

– Коль, суть-то в чем?

– Все очень просто! Очень! Ну, подумайте!

– Девочки будут в закрытом помещении вместе с журналисткой, – начала рассуждать Юлиана. – Сколько минут они станут хранить верность «Зималетто» и лично ее президенту? Три? Пять? А затем всю подноготную расскажут, в мельчайших подробностях. Неплохо для развала компании. Только… Максим, а на сколько времени ты сможешь блокировать двери?

– Да хоть навечно. Закрою сисадминам дорожку на сервера и баста.

– Максим, – вклинилась я, – а ты не хотел бы потом сам отправиться в «Зималетто» и разблокировать компьютеры? Это провернуть возможно?

– Это сложнее, да и я приметный. Хотя… Если натянуть шапку, спрятать дреды, а под свитером спрятать тату, то фиг меня потом узнаешь. А вот как перехватить звонок в сервис? Это вопрос.

– Не нужно ничего перехватывать, – Шура сияла. – Машку мы в сортир не пошлем! Пусть она лучше вызовет сервис, то есть тебя, Максим. Она потом и забыть ведь может куда звонила и кого вызывала, правда?

– Конечно правда. Только я не понял. Катя, а зачем мне идти в «Зималетто»?

– Совсем не понял? А если подумать?

– А! Ааааа! Ура! Ого! – закричали все и на все лады.

– Катюха, это здорово! На месте я всю инфу получу, камеры поставлю, компы переведу на свое дистанционное. Да они у нас под колпаком работать будут. И на нас! Вернее на «НикаМоду». Ура! С Днем Рождения, «НикаМода»!

Комментарий к С Днем Рождения…

* Первой о Хмелине догадалась alusha 1977, но я тогда попросила ее убрать комментарий.

========== Красные линии… ==========

Мы выпили еще шампанского. И, в эйфории от придуманного, Максим решил сделать нам всем еще один подарок.

– Послушайте, я ведь не шутил, я, правда, могу в секунду увести деньги с любого счета в офшор, а оттуда к нам.

– Нет! Категорически нет! – сказала Юлиана.

– Макс, тебя в заблуждение ввело слово банда. Мы не бандиты, мы даже не Робин Гуды. И бизнес наш будет прозрачным и чистым, это первый закон нашего предприятия. Не согласен, уходи сейчас.

Может, я и была жесткой, или даже жестокой, но это было необходимо для того, чтобы наш Безумный Макс, который в общем-то и так вовсю нарушал закон, понял, что у нас есть красные линии, которые мы не переступим.

– Только один вопрос, – голос Улитина был грустным. – Вот, допустим, что мы нашли кукловода. Допустим, что у него миллиарды где-нибудь в офшорной зоне. Все это он наворовал в «Зималетто» и в других местах. Это из-за него пострадали Ждановы, ты, Катя, «Зималетто»… Да все пострадали из-за него. Но с такими деньжищами он сможет не только бороться с «НикаМодой», он сможет уничтожить и ее, и нас всех. Теперь вопрос. Лишить его этих денег и вырвать ядовитый клык – это преступить красную линию?

– Нет! Это справедливо, – первой сказала Шурочка.

– Справедливо, – Колька никогда не отличался чрезмерной щепетильностью.

– Если кукловодом, и правда, является Хмелин, то справедливо, – засмеялась Юлиана, – он меня пару раз пытался объегорить, ему это не удалось, и он распустил грязные сплетни о моем… ммм… моральном облике… Меня потом многие спрашивали, как я могла пасть так низко, что…

– Что? Вот козел! Тогда это не просто справедливо, но и высокоморально, – вклинился Зорькин и требовательно посмотрел на меня.

– Ну… Если только отнять у кукловода и пустить на благотворительные цели.

– Да перестань ты, Пушкарева, забрать украденное у вора и отдать тому у кого украли, это ли не благотворительность?

– Не поняла, Максим. Ты что, хочешь перевести деньги снова в «Зималетто»?

– Слушайте, а зачем нам нужна Катя? Она же ничего не смыслит в справедливости! Зачем же мы будем разорять «Зималетто», а потом переводить им деньги? Деньги должны пойти на развитие правопреемника «Зималетто», на «НикаМоду»!

– Но ведь это и будет грязным бизнесом! Нет! Я хочу, чтобы «НикаМода» осталась незапятнанной, – они ничего не понимали! Я просто не могла преподнести Андрюше фирму с такой же грязной историей, как и у «Зималетто». Не могла и все тут!

– Макс, а если ты просто уведешь у кукловода деньги, он ведь не сможет нам вредить на них, правда? – хитро спросила Шура.

– Куда уведешь?

– Неважно куда, откроем какой-нибудь счет, пусть пока на нем полежат. Возьмем оттуда только чуть-чуть.

– Душа моя, ну конечно же, не имея денег кукловод не сможет нам на них ставить палки в колеса. Только я все равно не понял, а зачем нам тогда хоть что-то брать?

– Да? Ну, например… Мы втроем будем жить здесь, мы прекрасно можем ухаживать за виллой сами, но Юлиана, почему-то должна тратить свои деньги на содержание дома. Это справедливо? – спросила Шурочка, и тут же сама ответила: – Нет, это несправедливо. А Катьке терять заработок справедливо? Тоже нет. А по чьей вине я и Катя, например были уволены из «Зималетто»? По вине кукловода! – это было не совсем так, но переубеждать Кривенцову никто не стал, мы все ожидали, что же она предложит. – В общем, я предлагаю взять со счета кукловода только деньги на текущие расходы и на борьбу с ним.

– То есть? – спросила я.

– А то и есть! Почему мы, например должны нанимать частного детектива на свои деньги, а не на его? Короче, я предлагаю экспроприировать тысяч сто-сто пятьдесят зелененьких, а остальное…

– Вначале держать, как резерв, а потом перевести в детдома, например, – сказала я и все проголосовали «за» экспроприацию. – Только вначале ты, Макс, должен будешь доказать, что не ошибся с именем кукловода.

– Мама, я уже готова была сделать вывод: «Не все средства хороши для достижения цели», а потом вы решили, что залезть в чужой карман, это не так уж и страшно. И я снова не понимаю, какой вывод я могу сделать.

– Лизонька, я бы не стала говорить, об отмене красных линий. Ведь мы не собирались просто присвоить себе деньги, правда? Хотя… в одном ты права, постоянно сдвигая красные линии, можно сказать, что мы их перешли. И все-таки, я не согласна с постулатом, что цель оправдывает средства. Не оправдывает. Так можно оправдать все, что угодно и убийство тоже.

– Мам, знаешь, мне кажется, что… Слушай, а вы выяснили кто кукловод? Сумели отнять у него деньги?

– Слушай дальше, и узнаешь.

Для Шурочки отдельной квартирки не оказалось, и Юлиана поселила ее на первом этаже в гостевую комнату с личным душем и туалетом. Так нас стало трое, обитателей «Дома для друзей».

Трапезничать решено было на общей кухне. Убирать виллу отныне будут Шура с Максом (хотя я подозреваю, что бедная Шурочка будет все делать сама, а этот разгильдяй будет отсыпаться после ночной хакерской смены), за продуктами буду ездить я и готовить тоже я буду, а вот мытье посуды мы с подругой решили закрепить за Максимом.

Первого октября начали появляться первые результаты нашей деятельности.

Я занялась скучным и неинтересным для меня (поначалу) делом – изучением мира моды, тканей, фурнитуры и всего прочего. Ну, нельзя же всерьез готовиться к открытию своей Модной Империи и ни черта не смыслить даже в названиях тканей, не говоря уж о разнице в ценах на нее, и в ее качестве. Я ведь даже не предполагала, что стопроцентно натуральные ткани хороши только для одного стиля, стиля «бохо», потому что мятость и заломы в нем только приветствуются, а для всей остальной одежды, ткань должна иметь хотя бы пять процентов синтетики, чтобы не мяться, но это не относится к всем видам драповой ткани… И так далее.

На самом деле узнавать технологический процесс создания одежды, ее стиля, тенденций, сочетаемости, и всего проТчего оказалось так увлекательно, что я и не заметила, как прошел день. А часов в семь вечера я созвонилась с маркетологом «Мира ткани» на Сельскохозяйственной, сказала, что мы возможно станем закупать у них продукцию, но мне необходима консультация по тканям, она тут же согласилась дождаться меня и помочь.

Это было здорово! Особенно мне понравилось с закрытыми глазами, на ощупь, по запаху определять, что за ткань у меня в руках. Дорогой мой дневник, ты же никому не расскажешь, что я хвастушка, правда? Могу же я хотя бы тебе похвастаться? Хвастаюсь! Я оказалась очень способной ученицей! Мир Моды отныне, это и мой мир!

На пути домой случилось самое главное событие этого дня – я видела Андрея. Он жив, и это главное. Если бы у меня был больший опыт вождения, я, наверное, смогла бы его даже проследить, но увы… Я видела его за рулем синих жигулей, у него в машине был еще какой-то мужчина на заднем сиденье и девушка впереди. Кто эти люди, я понятия не имею. Если бы я не была такой дурой, я не повернула бы со своего ряда налево, а в нарушении всех правил преградила бы ему дорогу своей машиной, ведь до включения зеленого света было время, но я прошляпила этот шанс. А потом долго ревела, когда Максим сказал мне, что он не Бог, и не может найти в Москве синие жигули без номера и даже без марки, все, что он знает наверняка, так это то, что Жданов Андрей Павлович не приобретал никаких машин за последнее время. Правда свой Porsche он продал еще в конце августа, видно за наличные, раз на его счет деньги так и не поступили.

Ничего, ничего, все еще поправимо. Главное, что Андрюша жив, как бы мне не твердили все, что я могла сослепу и обознаться, я точно знала – я видела Андрея. Для того, чтобы мне его увидеть, мне и вовсе глаза не нужны, у меня для этого есть сердце, которое начинает прыгать и дрожать, даже когда глаза еще не видят приближения Андрюши. И я найду его, во что бы то ни стало, найду.

В тот же день, первого октября, Шурочка провела всю подготовку по Колькиному плану, даже встретилась с Амурочкой в ее обеденный перерыв, чтобы подробно ей все объяснить, при этом она умудрилась не выдать настоящую причину разрабатываемой операции. Сказала, что просто хочет отомстить Воропаевым за себя и за них, ее подруг, которым, судя по всему, работать оставалось совсем недолго. Сама операция была намечена на пятое октября, Юлиана еще в десять утра нам позвонила и сказала, что договорилась об интервью с какой-то Мальцевой (мастерицей по скандальным репортажам).

Домой Шурочка принесла хорошее настроение, заряд бодрости и… большую кучу новостей, которые не мог бы раскопать и хакер наивысшего разряда. Это были новости из серии репортажей бабсовета. Как бы хакер мог узнать, что Кира часами сидит в своем кабинете ничего не делая, шипя на девочек и награждая самыми нелицеприятными эпитетами фамилии Жданов, Малиновский и Пушкарева? /Или как бы хакер мог узнать, что Клочкову тоже обязательно нужно будет затащить в туалет, когда там будет Мальцева, потому что Викусе тоже есть, что рассказать. Мало того, этой возможности отомстить, Клочкова не упустит. Ей сейчас приходится хуже всех, это Вике-то! Мне не было ее жалко, она проплывала мимо меня тем самым трупом врага на берегу речки. Но какой же Сашенька оказался сволочью! И об этом обязательно нужно было сообщить прессе, пусть Павел Олегович прочтет это публичное разоблачение, пусть увидит, кому он доверял больше, чем своему сыну. Пусть сгорит от стыда, когда грязное белье того, кому он позволял унижать своего сына начнут трясти и перестирывать. А история там была, мягко говоря, грязная, если не сказать – подсудная./

Катерина задумалась, стоит ли показывать последний абзац Лизе и, решив, что девочка вполне обойдется без этой грязи, а так же без образа злорадствующей матери, и провела две жирные линии.

Новости были и у Николая, да еще какие. Он сумел в тот день провернуть одну замечательную операцию на бирже и счет компании «НикаМода» в тот же миг стал VIP счетом, долларовым миллионером. Для начала действий не хватало падения акций «Зималетто», их сброса на биржу и покупки полного их пакета. Ну, и выяснить, кто такой «Неуловимый Джо», то есть кукловод.

Ответ на последний вопрос мы с Шурочкой получили в четыре тридцать ночью второго октября! Макс ворвался в начале в мою девичью спальню, а потом и в Шурочкину с диким криком, не отличающимся разнообразием и членораздельной речью.

– Есть! Есть! Я гений! Я все знаю! Подъем! Трубить всех наверх!

Самое смешное, что к расшифровке его воплей мы смогли приступить только часа через полтора. Потому что… если я первые минут пятнадцать после пробуждения от крика не могла прийти в себя, успокоить трясущееся, как заячий хвост, сердце и восстановить дыхание, то после первого же крика в спальне Шурочки, стало понятно, что Максу необходима медицинская помощь.

Уж не знаю, что показалось Шурочке со сна, да только прежде, чем заработал ее мозг, тело хакера лежало на полу гостевой комнаты без признаков жизни и с наливающимся синевой бланшем под левым его глазом. Пока мы привели Максима в чувство, пока Кривенцова извинялась, пока я прилаживала поудобнее замороженную куриную тушку, чтобы остановить синеву фингала, в медицине называемую гематомой, прошли те самые полтора часа после которых Максим, наконец, приступил к рассказу.

Уж лучше бы он просто дал нам их поспать, а не врывался к нам с криками, тогда, глядишь, и ему реанимационные работы не понадобились бы…

Комментарий к Красные линии…

Прошу прощения за задержку главы. Вначале физически не могла писать, была на пожарах. А сейчас у нас семья погорельцев живет. Совсем плохо с временем и с пространством, где можно было бы писать, а главное с уединением))).

========== Вперед в прошлое ==========

Все, что написано курсивом, смело можете пропустить, что-то меня занесло, а выбрасывать жалко.***

– Душа моя, ты почто рукам волю даешь? – Максим отнял тушку куренка от лица, посмотрел в зеркало и снова прижал мороженого цыпленка к скуле.

– Макс, мне со сна Бог знает что привиделось. Извини, ладно? И вообще, почему ты меня называешь душа моя?

– Так я это… может я влюбился? Вот и цитирую переделанного мною Чуковского: «Гада я изобличил, и по морде получил, а теперь, душа-девица, на тебе хочу жениться!» – парень покраснел.

– Что? Сразу жениться?

– Нет, это из Чуковского.

– Ага, уже берешь свои слова наз…

– Ребята, я вам не мешаю? – спать хотелось зверски, да и неловко как-то было присутствовать при их объяснениях. – Может уже расскажешь зачем ты нас разбудил, и пойдем досыпать?

– Катюха! Когда ты узнаешь, что мне нарыть удалось, тебе бессонница на неделю обеспечена. Шурочка, свари нам всем кофейку, пожалуйста. А вы, мадемуазель, бутербродов бы настругали, что ли.

– Максим, или ты начинаешь говорить, или я пошла спать. Я не завтракаю, не приняв душ и не почистив зубы, и не готовлю завтр…

– А я еще не ложился даже, между прочим. Но я же не бурчу, – Макс решил обидеться.

– Спокойной ночи, – сказала я, вставая со стула.

– Максик, ты начинай рассказывать, а я тихонечко приготовлю кофе и сделаю бутерброды, – Шурочка очень старалась нас примирить.

– Ладно, но только ради тебя. В общем, слушайте…

Рассказ Безумного Макса (я лучше запишу его переработанным, уж больно много сленга в лексиконе хакера).

– Это случилось в ночь на первое января двухтысячного года. Во время празднования Нового Года, но я начну чуть издалека.

Жил-был мальчик… Умный, способный, трудолюбивый и оооочень амбициозный. Судьба не была к нему благосклонна, поэтому позволила ему родиться не в Москве или там в Париже, а тихом провинциальном Владимире, да еще в самой рядовой, ничем не примечательной неполной семье. И отдали нашего мальчика в самую рядовую школу, и попал он в самый рядовой класс с самыми рядовыми детьми. Но наш-то мальчик знал, что он не такой, как все его одноклассники, у него, в отличии от других была мечта – стать избранным. Причем ему вовсе не хотелось какой-то немыслимой славы и известности. Нет! Нашему мальчику для полного счастья вполне было достаточно всего лишь быть рядом.

Что, непонятно? А я на примере объясню.

Вот представьте себе сына домработницы у богатых, успешных хозяев. Он живет на роскошной вилле (и неважно, что всего лишь в комнате для прислуги), питается тем, что осталось от барского стола (но зато какими дивными разносолами), играет с хозяйским сыном (и совершенно наплевать, что всегда и во всех играх приходится быть вторым, зато можно поплавать в хозяйском бассейне или покататься на шикарной машине с шофером, или еще что-то). Короче, нашему мальчику для полного счастья достаточно было иметь право находиться рядом с великими.

Он научился виртуозно манипулировать этими «великими», а посему, уже в третьем классе хозяйский сынок затопал на маму ножками и потребовал перевести своего друга в элитную школу. И мама перевела. А как было не перевести, когда родное дитятко ножками топает и слезу пускает?

Это была удача, та самая удача, которую наш мальчик не только поймал за хвост, но и держал в руках крепко. Он отрастил себе огромную железную задницу, научился часами не поднимать ее со стула и зубрил, зубрил, зубрил… не забывая при этом помогать в учебе хозяйскому сынку, давая тому понять, что на самом деле он не такой уж и способный, просто усидчивый, чтобы у паненка, не дай Бог, не возникло даже малюсенького повода для зависти, но становясь необходимым. Звали нашего мальчика Ярославом, сына хозяев – Анатолием.

Окончив школу, мальчики поступили в московский Университет. Ярослав – на экономический факультет (бесплатное отделение), а Толик – на факультет международного бизнеса (отделение платное).

Все было хорошо, все было замечательно, учеба давалась довольно легко. Да, Ярик не хватал с неба звезд и гением, отнюдь, не был. Зато он умел учиться стабильно и умел зубрить. Благодаря его умению манипулировать Анатолием, его приняли в компанию золотой молодежи. Да, посмеивались над ним, да, посылали в магазин, да унижали. Но ведь всего немножко и только в своем кругу. Зато другие считали, что он, Ярослав Ветров, избранный. А ему ничего больше и не надо было.

И вот, представьте себе, собираются эти золотые мальчики отпраздновать Новый Год. Последний в этом веке, а, значит, праздник должно сделать таким, чтобы разговоров о нем на весь следующий век хватило.

Они и сделали…

Максим замолчал надолго, все смотрел на нас своими огромными глазищами, моргал, мялся, словно не знал как нам с Шурочкой, таким неземным, тонким и воздушным барышням, преподнести информацию. Однако, Шурка быстро вернула его на грешную землю.

– Макс, ты что, издеваешься? Рассказывать будешь, или второй бланш для симметрии поставить?

– Девчонки, там очень некрасивая и грязная история случилась. Я даже не знаю, как вам все… ну, чтобы противно не было… и вообще…

– Ну, чего ты мнешься, как красна девица? Говори уже.

– Короче… Они собрались в самом крутом закрытом клубешнике. Уже одно это снесло Ярославу крышу. Мол он, сын домработницы из Владимира будет праздновать последний Новый Год века в крутой компании, в крутом месте, куда дорога простому рядовому смертному закрыта. А когда Анатолий подарил Ярику свой надеванный всего пару раз костюм за три штуки евро, попросив за это какую-то безделицу, Ветров вообще взлетел от счастья на небеса. Теперь он был равным среди равных.

– Макс, а что за «безделицу» попросил Хмелин в обмен на костюм?

– Молодец, Пушкарева, в корень зришь! Только об этом чуть попозже. Ладно?

– Как скажешь.

– Ага… Ну, вот, дальше слушайте. Значит, так… До полуночи мальчики вели себя, как настоящие английские денди. Светские беседы, легкая выпивка, обсуждение планов на будущее, все парни были на дипломном курсе – это было одним из условий участия в вечеринке. Некоторые из присутствующих собирались открыть свой бизнес, некоторые – влиться в бизнес родителей, кто-то должен был отправиться в США работать в посольство. В общем, было что обсудить, возможно, завязать какие-то связи.

– Макс! А покороче нельзя? Мы с Катюшей уже поняли, что там были крутые перцы.

– Ничего вы не поняли! Там только до полуночи были крутые перцы, а после полуночи – свиньи. Вот как бой курантов отбил двенадцать раз, как они все выпили шампанского за Новый год, так и началось свинство. Они это… девочек запустили.

– А что девчонки на этом празднике жизни предусмотрены не были? – Шурка даже проснулась от такого. – Там что одни Милко были, что ли?

– А что у нас есть Милко? Это новое обозначение голу…

– Милко – это дизайнер «Зималетто», он у нас, вернее у них, мужчин любит.

– Понятно. Нет, там не Милко были. Просто девочки были разрешены только с наступлением полуночи. И не перебивайте, пожалуйста. Короче, запустили девочек. Все, как одна в костюмах снегурочек на голое тело. По чьей-то команде снегурочки сбросили свои халатики и остались в сапожках, шапочках и с косами. Все! Мальчики, к тому времени уже, кто перепил, кто укололся, а кто перенюхал, начали веселиться по-настоящему, периодически утаскивая то одну, то другую девчонку в кабинеты. Но не в этом суть. Суть в том, что в какой-то момент этим пресыщенным уродцам показалось, что они их развлечение очень пресное. Они решили развлечься по-полной.

– Макс, мне страшно.

– Не бойся, Шурочка, я не буду все подробно расписывать. Короче, Ярослава напоили, а потом еще и укололи чем-то. А потом парни играли с ним в желания, и он обязан был выполнить желание каждого. Нашли себе богатые буратинки шута. Он и танцевал, и пел, и раздевался, и девочками уединялся, как только не веселил скучающую публику.

– Сволочи! Никогда не любила Ярика, но такого он не заслужил! Никто такого не заслуживает.

– Шур, еще раз перебьешь, я не буду рассказывать. Увы, это еще были цветочки. Ярослав проснулся с ножом в руке, весь в крови, а рядом с ним на кровати лежала зарезанная им девушка.

Мы с Шурочкой затаили дыхание, стало так страшно, что я даже ноги убрала с пола на стул под себя. Ветров оказался не только вором, он еще и убийца!

– Девочки, успокойтесь. Никого Ярослав не убивал.

– А кто тогда убил? Хмелин? А свалил на Ярика? Какой ужас!

– Шурочка, никто никого не убивал. Все живы и здоровы. Хмелин хотел просто разыграть Ветрова, но все получилось куда как лучше его первоначального плана. Ярик потерял голову, запаниковал, хотел выброситься в окно. Тогда Толик увез его к себе домой, напоил успокоительным и уехал, а потом сказал, что он по-тихому избавился от трупа, что никто ничего не знает, а он никому ничего не расскажет. Вот так Хмелин получил вечного должника.

– Макс! Что за ужасы ты нам рассказываешь, и откуда такая информация? Прости, но ты можешь хоть чем-то подтвердить свой рассказ? – я была в негодовании, разбудить нас среди ночи, чтобы наплести нам какие-то небылицы.

– Значит, на слово ты мне не веришь? Хорошо, пошли к компьютеру. – Макс рванул к себе, мы с Шурочкой побежали за ним. – Вот, смотри! Видишь сценарий фильма «Раб из МиксТа»? Я сейчас его вам рассказывал. Теперь смотри сюда – имя автора некий Восточный Хмель. Восточный – это Анатолий на древнегреческом, Хмель – это и так понятно. Когда я нашел этот сценарий, я полез смотреть все о новогодней вечеринке в «МиксТе» и все стало ясно. Для начала я раскопал список приглашенных. Многие из них потом вели блоги. Выкладывали фото с той самой вечеринки. Теперь смотрим сюда. Креативненько? А? Вот она «покойница», секундочку, вот так. Фокус-покус – вуаля. Ирина Буденкова через год после фотографии, где ее зарезали. А вот это посмотри. Как тебе?

– Вот гад! – у Шурочки сжались кулаки.

– Кто, я?

– Причем здесь ты? Хмелин гад! Надо все рассказать Ярику, пусть знает, что он никого не убивал.

– Шурочка, подожди, вначале нужно все обсудить. Я же еще не всю информацию выложил.

– Макс! А что за услугу за свой костюм потребовал Хмелин?

– Хороший вопрос, и вовремя задан. Ничего особенного. Во время практики на третьем и четвертом курсах Ярослав работал в… ну, кто угадает?

– В «Зималетто»? – спросила я.

– Совершенно верно. Более того, его пригласили на постоянную работу после окончания Универа. На должность заместителя финансового директора. Неплохой старт для мальчика из провинции, а?

– Кажется, я понимаю, что за услугу потребовал Хмелин. Он же хотел открывать фирму по продаже модной одежды. Правильно?

– Да!

– Значит ему понадобилась внутренняя база данных, чтобы понять, как все работает. Так?

– Нет! Это он Ярославу так сказал, на самом деле база данных ему понадобилась для начала уничтожения конкурентов.

– Ясно.

– Девочки, почему никому из вас в голову не пришло посмотреть список участников вечеринки? Может тогда вам что-нибудь стало бы яснее.

– Да, правильно, покажи список, – Шурочка в нетерпении аж подпрыгивала.

– Учтите – этого списка нигде нет! Вообще нигде, но я добыл!

– Ты гений, Максик. Показывай.

То, что я увижу в списке приглашенных Воропаева Александра Юрьевича, я почти не сомневалась. Но одно имя заставило меня вздрогнуть, Максим специально подчеркнул его красным. Под номером пятнадцать в списке из двадцати двух человек стояла хорошо мне известная фамилия – Малиновский Роман Дмитриевич…

========== Папина сказка ==========

Со стороны могло показаться, что в этой такой дружной и такой крепкой семье один любит, а другой только позволяет себя любить. Даже самым близким людям, например, его или ее маме, могло так показаться.

Ну, а как еще-то? Он ей и цветы, и подарки, и слова нежные, и поцелуйчики, причем совершенно неважно на людях или наедине. А уж ревнует так, что аж зубами скрежещет, стоит хоть какой-нибудь особи противоположного пола от пятнадцати до девяноста лет только посмотреть на нее чуть подольше, не говоря о том, что кому-нибудь вдруг придет в голову пофлиртовать с ней, или на какой танец пригласить. Он, конечно, вида старается не подать, только все равно всем видно, как он бледнеет, как сжимаются у него челюсти и кулаки.

А она? Она только принимает все знаки внимания с мягкой и доброй улыбкой. Никогда сама не подойдет к нему, не обнимет, даже за руку не возьмет. Он иногда нарочно пытается вызвать в ней ревность. Увидит, что она входит в гримерную перед показом, да и приобнимет какую-нибудь модельку, да и шепнет что-нибудь на ушко. Никакой реакции. Вот просто совсем никакой, словно он ей и в самом деле безразличен.

Но все было не так, как казалось, просто знали об этом всего четыре человека. Он, она, ее подруга и их дочь. А больше никто, она очень хорошо умела скрывать от всех и свою боль, и свою радость. Положение обязывало, да и воспитание не позволяло.

Андрей точно знал, что Катя его любит, любит так что ни жить, ни дышать не может, если его рядом нет. Никто на всем белом свете, кроме него, и предположить бы не смог, что Катька ревнива до безумия, просто выражалась у нее эта ревность не на людях и не в скандалах. Стоило ей только заметить, что он, ее возлюбленный, провожает взглядом какую-нибудь красотку, не говоря уж о чем-то большем, как она устраивала ему такую ночь, что он потом еще пару недель улыбался всем встречным-поперечным, вспоминая жар ее тела.

Лиза тоже знала, что мама любит папу, и может быть, даже больше чем он ее. Она же видела, как гаснут мамины глаза, когда Андрей улетает по делу, пусть всего лишь на пару дней, и как начинают они зажигаться еще по дороге в аэропорт, когда он возвращается. А то, что папа всегда провожает маму, если командировка у нее, а мама его никогда не провожает – не может, физически не может видеть, как он уходит, это ведь тоже о многом говорит. И вообще, мама без папы становится вялой, безвольной, замкнутой, как будто ее лишили всей энергии. Правда на работе уже никто этого сказать бы не мог, мама умела «держать марку».

И Юлиана знала, как Катя любит своего мужа! Во-первых, потому, что перед ней подруга никогда не играла, а во-вторых… об этом чуть позже.

В этот раз Андрей летел в Лондон один, летел надолго, на целых восемь дней, вот прямо сейчас и садился в самолет. Катя тихонько заплакала, не представляя, как ей жить все это время. Завтра на работу, там нужно будет держать лицо, а сегодня как? Только плакать. Раздался звонок ее мобильного.

– Андрюша, ты уже прошел таможню, идешь на посадку?

– А ты опять ревешь? Ну, Катька, это не серьезно, правда.

– Нет, нет, это аллергия, я не плачу.

– Кать, ты лучше загляни в свою прикроватную тумбочку. Ну, давай, не ленись.

– И что там?

– Диктофон видишь?

– Да!

– Это тебе. Послушай, пожалуйста. Там папина сказка. Писать я не люблю, вот и надиктовал. А то я как-то выбыл из нашего прошлого. Если сочтешь все уместным, то дай Лизоньке послушать, я тоже хочу быть с вами. Ладно?

– Ладно. Надо же, как ты все замечательно придумал.

– Катюша, пора разъединяться, как только прилечу, позвоню.

– Подожди! Яков Лизу заберет?

– Откуда?

– Из школы.

– Мать, я понимаю, что у тебя трагедия, любимый тебя бросил на восемь ночей, но голову все же включать надо. Какая школа? Сегодня воскресенье. Лиза меня провожала, сейчас уже Яша везет ее домой. Все, солнышко, целую тебя. Не скучай.

– Буду, – сказала Катюша, когда Андрей отключился, – и ты скучай. Пожалуйста, – слезы снова непроизвольно потекли из глаз. Но ненадолго, ей теперь было чем заняться.

Катюша приняла душ, позавтракала, забралась под одеяло и включила диктофон…

«Лизонька! Пришла пора послушать папину сказку. Я начал записывать ее, когда увидел твою реакцию на мамину сказку, доченька. Это моя история, которую я хочу, чтобы ты знала. В ней каждое слово – правда. Это и твоя история, потому что если бы все не случилось так, как случилось, то и тебя бы не было на свете.

Я хочу, чтобы ты ее послушала. А выводы ты сделаешь сама, я только поделюсь с тобой своими соображениями. А прислушиваться к ним или нет – это только твое дело, солнышко.

Жил-был парубок, косая сажень в плечах, красивый снаружи и черствый, не знающий любви внутри, звали его Андрей. Он был очень умный и очень глупый; очень храбрый и большой трус; очень трудолюбивый и большой лентяй. Ты думаешь, доченька, что так не бывает, что парни могут быть или умны, или глупы, или трусливы, или храбры? Но я уверяю тебя, мое солнышко, что в сказках бывает еще и не такое. Особенно если в них живут волшебники и феи. Причем не сразу и разберешь, кто злой, а кто добрый…

И наберись терпения, хоть это не мамины дневники, хоть я и не умею говорить так складно, как она, зато я постараюсь говорить кратко. Ну, что, готова? Тогда слушай…»

Это был страшный день, очень страшный. День, когда все меня предали. Я шел на встречу с Сашкой полный надежд и планов на будущее, я был уверен, что защитить бизнес-план, придуманный Катей и доработанный Ромкой будет очень просто. Я, конечно же, останусь президентом.

А потом, после встречи с Сашкой, собирался поехать к отцу, поговорить. Нужно же все выяснить, в то, что папа может быть замешан в воровстве и в развале «Зималетто» я не верил ни на йоту, но поговорить с ним было необходимо. Расставить все по полочкам, виновных наказать, и начать вытаскивать компанию из болота.