Текст книги "Мамина сказка...(СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

========== Бал вурдалаков ==========

Кира ушла с моим докладом в конференц-зал. Я последовала за ней почти до самой двери, присела на кресло и стала слушать, что там происходит. Ну, а вдруг Кира ошибется и объяснит что-то не так? Тогда все шишки полетят на Андрея. Уж лучше я посижу здесь и, если понадобятся мои разъяснения, смогу быстро и четко все разъяснить.

Бог мой! Это был не Совет директоров, это был какой-то аттракцион, где правили бал вурдалаки. Да мой папа, по сравнению с Павлом Олеговичем, просто добрейший и милейший старичок-лесовичок. Бедный Андрюша, мой отец, по крайней мере, на людях всегда за меня горой. А этот… этот… Я даже не знаю, как его и назвать-то.

Вначале он сказал Андрею, что бы тот держал себя в руках и не вздумал задирать Сашу. Он-де этого не позволит. Помилуйте, но то, что довелось мне услышать, говорило об обратном – это Воропаев постоянно задирал Андрея, однако, Павел и не подумал ему ни разу сделать замечание. А если Андрей возмущался, то отец тут же его затыкал.

Ой, что-то я очень сумбурно пишу, лучше запишу все, что помню, как можно подробнее, чтобы самой разобраться, что же меня так задело. До холода в желудке, от жалости к Андрею, задело.

– Ну, будем начинать? Виктория, позови Катю, она должна была раздать отчеты, – сказал Андрей.

– Андрюша, я понял, зачем тебе две секретарши. Чтобы одна звала другую! – Воропаев тут же с подколкой вставил свои пять копеек.

– Зачем звать Катю? Отчеты у меня, я сейчас их раздам, – это уже Виктория.

Ничего себе! Так Кира у меня украла работу даже не для себя, а для Вики? А я-то дура решила, что это она хочет перед Андреем блеснуть своим умом. Вот теперь я точно просто так этого не оставлю.

– Друзья. Да мне бы очень хотелось, что бы мы все оставались друзьями, как это было со мной и с Юрием, отцом Александра. Чтобы вся ваша дальнейшая жизнь прошла без ссор, кто бы не пришел к власти, кто бы не стал президентом, – красиво и патетично начал свою речь Павел Олегович. – Предлагаю Совет директоров считать открытым, – все захлопали, как будто прослушали пение Карузо.

Зашелестели страницы, заседающие погрузились в молчание.

– Прекрасный отчет, все просто и понятно. Да, Александр? – снова заговорил Павел. Мне стало интересно и смешно, а что, Александр там самый тупой? Если уж ему понятно, то будет понятно и остальным?

– Да, – голос Воропаева.

– Вика, это вы подготовили отчет? – снова Павел.

– Я, – в голосе смирение и скромность.

«Ничего, дрянь паршивая, сейчас акционеры к третьей странице подойдут. Тут уж объясняй, не объясняй Кире, а если сама аналитическую справку не делала, да экономического образования нет, да в голове вместо мозгов ветер, то ничего не поймешь, как бы хорошо тебе Пушкарева не объясняла. А вопросы у акционеров будут. Обязательно будут», – подумала я.

– Ну, если она так хорошо справляется, зачем же тебе вторая секретарша, Андрей? Неужто для красоты? – спросил Воропаев и заржал, как лошадь. Вслед за ним засмеялись и остальные.

Я так ждала, что ответит Жданов, так ждала, но его опередила Кира:

– А вторая секретарша нужна Андрею, чтобы покрывать его походы налево.

– Вот как! А платит он ей при этом из своего кармана? – заинтересовался брат.

– Ну, что ты…

– Давайте поближе к делу. Кира, ты не могла бы оставить выяснение отношений с Андреем до той поры, пока вы останетесь наедине. Публичная стирка нижнего белья не делает чести ни стирающей, ни присутствующим при стирке.

– Извините, Маргарита Рудольфовна. – кажется, змея, и правда, стушевалась.

– Вика, это вы делали отчет? – как-то очень подозрительно спросил Андрей.

И тут меня осенило! Ну, конечно! Аналитические справки, которые я показывала ему в день демонстрации коллекции и потом на диске, после своего увольнения, это же те же самые справки, только теперь в спрессованном виде и с рекомендациями! Андрей знает, что делала их я!

– Да, конечно.

– Объясните, пожалуйста, почему вы считаете, что неликвиды, отданные на благотворительность, дадут нам не только налоговые льготы, но и прибыль, пусть и небольшую.

– Ну, как? Разве это и так не понятно из справки?

– Нет, непонятно. В справке есть утверждение, без расшифровки. Вообще вся справка без расшифровки.

– Андрей, давай не будем сейчас тратить время на расшифровку, – паника в голосе Киры. – Вы сможете и после Совета это обговорить. Вдвоем. Виктория никуда не денется. Я права, Павел Олегович?

– Конечно, девочка. Давайте приступим к тому, ради чего мы, собственно, и собрались, к выборам президента. Я понимаю желание Андрея изменить компанию, перестроить ее и начать производство собственной линии. Мне тоже приходило подобное в голову. Но мне не хватало решимости сделать этот шаг.

Я сжала кулачки, мне показалось, что сейчас Павел Олегович похвалит сына за решимость, за прогрессивный взгляд, но тут началось такое, что мои кулаки, сжатые всего лишь на удачу, стали все крепче и крепче сжиматься совершенно для другой цели.

– Андрей, я не могу отдать тебе свой голос. Прости. Я верю в то, что «Зималетто» можно перестроить, можно начать производство собственной линии и можно выйти на другой уровень. Но! Не сейчас и не под твоим руководством.

– Папа, я работаю у тебя здесь уже пять лет, я знаю эту компанию до молекул. Три года из пяти я был твоим заместителем, и вот уже три месяца исполняю обязанности президента. То есть работаю самостоятельно. Может объяснишь, почему не сейчас, и почему не под моим руководством? Что я делаю не так?

– Андрей, у тебя еще ветер в голове играет. Ты пойми, сын, «Зималетто» – это мое детище, это дело всей моей жизни, я не могу доверить тебе президентство. Я боюсь, чтобы доказать свою правоту, ты можешь вляпаться в любую авантюру. А это будет губительно для компании.

– Ага, я начну торговать оружием и наркотиками.

– Вот видишь, ты даже обижаешься по-детски, сынок. План Александра мне ближе. Это план развития компании на уже существующих принципах. Да, это не прорыв, но зато и не крах.

– Это стагнация, отец! Если не идти вперед, если стоять все время на одном месте, то это стоячая вода, болото, как ты этого не понимаешь?

– Ну, а тебе все бы шашкой махать. Не серьезно это, Андрей, не серьезно. Боюсь, что ты не справишься с руководством. Александр, он посерьезнее будет. Ты посмотри, он на руководящей работе работает. Понимаешь?

– Понимаю, папа, понимаю. Понимаю, что речи за него пишет референт, решение за него принимают советники. А здесь этого не будет. Здесь ты сам и принимать решения должен, и научиться выполнять их. Впрочем, поступай, как знаешь.

Я была даже не в шоке, я была в ужасе. Разве не мог Павел Олегович сказать Андрею все эти соображения до Совета, один на один? Для чего он вообще придумал эти выборы? Для того, чтобы публично выпороть сына, как щенка? В присутствии матери, невесты и, пока еще, его подчиненных? Ну, назначил бы Сашку своим волевым решением, устав вполне позволяет это, зачем же так? И мать молчит… Какой кошмар!

– А я и буду поступать, как знаю, – сказал Павел. – Я голосую за Александра.

– Сашенька, – сказал чей-то, незнакомый мне, женский голос.

Тут Андрей начал лихорадочно что-то говорить, защищая свой план. Я даже не очень помню что, потому что была потрясена предательством родителей Андрея. Помню только, что он говорил очень ярко, очень эмоционально и пламенно. После таких речей вожака народ совершал революции.

– Да мы все уже поняли, – раздался скептический голос Воропаева. – Хватит агитировать и распевать «Марсельезу».

– Саша, ты просто посмотри мой план.

– А что мне его смотреть. Я уверен, что этот твой «гениальный» план доведет нашу фирму до разбитого корыта.

– Но ты же его еще не видел.

– Павел Олегович прав, ты авантюрист, у тебя никогда и ничего путного не получится.

– Давайте продолжим голосование, – капризный женский голос. – Я так устала после перелета. Давайте уже голосовать, и я поеду домой. Мне нужно отдохнуть.

– Хорошо, давайте продолжим. Дамы и господа, прошу вас голосовать. – снова Павел.

– А я уже проголосовала за Сашеньку. Или надо еще раз.

– Нет, Кристина, одного раза вполне хватит.

Кристина? Значит этот голос принадлежал сестре Киры и Саши. Понятно.

– Андрей Жданов! – это мама Андрея. Сейчас я ее уже почти любила.

– Андрей, – Малиновский.

– За Андрюшу, – Милко. Ну, вот! И наш кутюрье умеет быть милым.

– За Александра Юрьевича, – финансовый директор, Ветров. В этот самый момент меня осенило почему он голосует за Воропаева.

Остался последний не проголосовавший. Точнее последняя. И уж она держала паузу, сколько могла, заставляя всех нервничать и даже сейчас торгуя своей значимостью.

– За Андрея, – наконец, родила Кира.

Это была победа! Четыре голоса за Андрея и три за Сашку. Все захлопали, и я тоже. Вот теперь Карузо, действительно спел! Как оказалось, радовалась я рано. Вурдалаки еще не напились Андрюшиной крови.

– Если план Андрея не сработает, – остановил аплодисменты Павел, – через год он добровольно покидает президентский пост и уступает правление Александру.

– Я потеряю целый год, а потом мне придется вытаскивать наше предприятие из болота, – Сашка уже и не знал чем еще подкусить Андрея. А Павел, тот самый Павел, который обещал не допустить, чтобы Андрей задирал Сашку, снова промолчал на это вопиющее хамство.

– Я был бы тебе очень благодарен, если бы ты оставил свое хамство при себе, – попросил шеф.

– Я рад бы, да не могу. Ты жертвуешь деньгами моей семьи. Вот как, например, ты будешь держать отчет перед банками? Я требую, чтобы через два дня ты предоставил мне экономическое обоснование своего «гениального» плана.

– Почему именно через два дня?

– Потому что мне нужно знать, идти мне на выборы, или занимать кресло президента.

– Сашенька, на какие выборы? Ты хочешь занять место Путина? Конечно иди на выборы. – Кристина захлопала в ладоши. У них что это, семейное, ку-ку на всю голову?

– Кристина, замолчи, сойдешь за умную.

– Злой ты, дядька. А я между прочим, голосовала за тебя.

– Только президентом почему-то стал этот подросток.

– Саша, я прошу тебя успокоиться и внимательно изучить доклад Андрея. Если через два дня он не предоставит детальный бизнес план, то мы пересмотрим наше решение.

Я услышала, что задвигали стулья, и поспешила скрыться в своем чулане. Через несколько минут из президентского кабинета раздались голоса Павла и Марго.

– Значит, «Зималетто» – это твое детище, это дело всей твоей жизни? Я правильно понимаю?

– Конечно, Риточка.

– А Андрюшу мне ветром надуло? Так?

– Я просто очень боюсь, что он не справится.

– Он справится! Справится! Хотя я бы на его месте камня на камне не оставила от твоего детища, за те художества, что ты выдавал на совете…

Комментарий к Бал вурдалаков

Можно мне похвастаться? Пожалуйста.

========== Второй звонок… ==========

Слезы катились градом, запись красными чернилами, была обращена именно к ней, к Лизе. Без менторского тона, без нравоучений, без педалирования и сладкого сиропа, мама одной фразой вывернула ей душу наизнанку: «Если любишь человека, любишь его любым, любишь его для него, а не для себя. Я люблю тебя для тебя, Лизонька. Люблю безусловной любовью. Любую. Чтобы ты не сделала. И папа, девочка, папа любит тебя не меньше, а может еще и больше, чем я».

– Папа, – Лиза зашла пожелать отцу спокойной ночи.

– Лизок, почему глаза красные? Опять ревела?

– Папа, помнишь, в седьмом классе я стала хуже учиться, прогуливала школу, хамила вам с мамой?

– Помню, конечно.

– Почему ты меня не наказывал? Почему в школе, когда училка орала на меня при тебе, ты не ее поддержал, а меня? Почему?

– Во-первых, потому что у тебя был переходной возраст, первая любовь и первое бунтарство. А во-вторых, потому, что ругающих и без меня было много, кто-то же должен был быть по одну сторону баррикад с тобой. Вот мы с мамой и были.

– Спокойной ночи, па, – и выходя, добавила, – я люблю тебя. И маму люблю. Хорошо, что она завтра приезжает.

– Спокойной ночи, Лизок.

– Скажи, а почему вы ни разу меня не спрашивали, кого из вас я люблю больше?

– Наверное, нам не хотелось ставить тебя перед выбором.

– Спасибо.

В двери президентского кабинета постучали.

– Да, да, войдите, – сказал Павел.

– Павел Олегович, Маргарита Рудольфовна, что же вы фрукты не ели? Вот берите, пожалуйста, – это прозвучал голос Виктории, а я подумала, что вот как раз сейчас она на своем месте. Официантка, это предел возможности для Клочковой.

– Спасибо, Виктория. Ваш доклад нас приятно удивил, вы большая умница. Посмотри, Марго, как Кирюша умеет выбирать подруг.

С этими словами родители Андрея покинули кабинет, и сразу дверь в мою каморку открылась.

– Ты решила подставить меня? Тебе это не удастся.

– Я решила тебя подставить? Виктория, ты о чем?

– Ты сейчас мне дашь все расшифровки, поняла. Я не собираюсь из-за тебя краснеть перед Андреем.

– Почитай «До третьих петухов» Шукшина, там ответ на твое требование.

– Чего? Давай расшифровки.

– Не могу.

– Тогда я сама их найду, – Вика прошла в чулан.

– Не найдешь, они спрятаны у меня в самом надежном месте, в голове. А теперь выйди и закрой двери.

– Катя, ну, пожалуйста. Ты что не понимаешь, что подставляешь не только меня, но и Киру? Ты решила объявить нам войну? Я бы тебе не советовала.

– Я не нуждаюсь ни в чьих советах. Тебе все равно придется сознаться, что не ты готовила доклад.

– Завидуешь мне?

– Я? Тебе?

– Завидуешь, такие, как ты, мне всегда завидуют. Если бы они знали, что это ты подготовила доклад, они все равно тебя бы не похвалили.

– Это почему?

– А потому. Все знают, что ты можешь написать все, что угодно. А больше ты ни на что не годишься.

– Почему?

– А ты в зеркало себя давно видела?

– А тебя хвалили за твою красоту, или все же за мой ум? Вика, ты настолько неумна, что даже не понимаешь, что твоя красота – это товар, который будет обесцениваться с каждым днем. А мой ум и знания с каждым днем будут подниматься в цене. Ты кукла. Пустая, безмозглая кукла, которая ищет, кто бы ее купил. Что, непонятно выражаюсь? Ну, это не страшно. Кукле что-либо понимать ни к чему.

– Что здесь у вас происходит? – пришла Вике подмога в лице Киры.

– Представляешь, она устроила скандал из-за того, что меня похвалили за доклад.

– Даже так? Катенька, как это мелочно.

– Более того, она не хочет давать мне расшифровку своей справки. Требует, чтобы я созналась, что это ее работа.

– Ты так любишь скандалить?

– Нет, Кира Юрьевна. Я просто не люблю, когда мне гадят на голову.

– Ну, что же, пойди и скажи Андрею, что доклад у тебя украли. Или Вика, или я.

– Зачем, Андрей Павлович уже это знает, свою аналитическую справку я показывала ему раньше. Правда, не в таком концентрированном виде.

– А меня предупредить об этом ты забыла? Это объявление войны, деточка.

– Я никому войну не объявляла, но и в плен сдаваться не собираюсь. Кира Юрьевна, если бы даже Андрей Павлович не понял уже, что Вика никакого отношения к моей работе не имеет, он понял бы это сразу после того, как попросил бы ее расшифровать справку. Или вы думаете, что я отдала бы вам расшифровку тоже? Так вам больше нечем меня шантажировать.

– А это мы еще посмотрим. Обещаю тебе, дорогуша, что к первому сентября «Зималетто» избавится от случайных людей, позорящих его своим внешним видом.

– Где-то я это уже слышала. Извините, мне надо идти работать.

Да, это было хамством с моей стороны, неприкрытым и вопиющим хамством. Но мне надоело, что каждый считает себя вправе испражняться словесно по поводу моей внешности. Изнутри волной поднималась здоровая, спортивная злость. Хочешь боя, тупая блондинка? Будет тебе бой!

Только никакого боя не было. Андрей не вызывал Вику, не спрашивал у нее расшифровку, вместо этого, он пил коньяк со своим вице-балбесом и переживал все происходившее на Совете, обговаривая его на все лады.

– Андрей, да не переживай ты, держи хвост пистолетом. Ты мне лучше скажи, что имел ввиду Александр, когда сказал, что у нас ошибка в планировании.

– Намекал на крупный финансовый просчет.

– А это возможно?

– Конечно! Слушай, Малина, может плюнуть на все, уступить ему дорогу, спокойно сидеть и получать свои проценты? Может отец прав, и ничего у меня не получится, я только развалю всю компанию?

Этого я стерпеть не могла. Хоть кто-то должен помочь Андрею поверить в свои силы. Я тут же вышла из чулана.

– Андрей Павлович, посмотрите, пожалуйста. Вот здесь мои предложения по выравниванию ситуации. Если вы решите, что они заслуживают внимания, я могу с цифрами вам все показать.

– Спасибо, Катя, оставьте на столе, я потом посмотрю, – и никакого энтузиазма в голосе, как будто он уже проиграл. Я ушла к себе в каморку, тихо закрыв за собой дверь. – Ромка, сегодня вечером задержись. Нужно найти ошибку в нашем плане, вернее в его расчетах.

– Палыч, ты чего? У меня на вечер другие планы были. Я уже и девчонок зарядил.

– Отвали ты со своими девчонками. Мне сейчас не до этого. Я бы лучше других девчонок зарядил. Нужно очень спокойно и обстоятельно побеседовать с такой девчонкой, как Вика.

– А в чем дело?

– Не она писала этот доклад, который представила на Совете.

– А кто? Ну, не мымра же?

– Ошибаешься. Катя мне еще раньше показывала эти справки. Понятно?

– А как же доклад попал к Вике?

– А ты сам не догадываешься?

– Кира?

– Конечно.

– Знаешь, Палыч, тогда не нужно беседовать с Викой.

– Это еще почему?

– Потому что через два дня может быть все, что угодно. И Кира нам еще очень может понадобиться.

– Значит, ты считаешь, что Катя в очередной раз должна утереться и…

– И промолчать. Такая уж ее участь, страдать.

– Малина, это как-то не по-человечески даже для тебя.

– Да ладно тебе, Палыч. Кто-то рождается, чтобы блистать, а кто-то чтобы сидеть в чулане серенькой мышкой и помогать блистать другому.

Видно, Андрей посмотрел на Малиновского как-то выразительно, потому что тот забормотал: – Ну, ладно, ладно. Я не хотел задеть чувства твоей «прекрасной» Катеньки.

– Я понял. Мы сделаем так, что Вика сама себя с потрохами выдаст, причем я здесь буду не при делах. Поручим ей составить бизнес-план на базе ее доклада. Катя, Вика, зайдите ко мне. И без провокаций, Ромка.

Боже мой! Как же я его любила в эту минуту. Так любила, что даже простила ему «мымру» Малиновского, на которую он даже не отреагировал…

========== Так рядом… ==========

В кабинете Андрея мы появились одновременно. Я из своей двери, Виктория из своей.

– Прежде всего я хотел бы поблагодарить Вику за прекрасно сделанный доклад. Акционеры были в восторге. А сейчас, я попрос… – договорить Андрей не успел, Клочкова, как всегда, перебила его.

– Андрей Павлович, если вам нужна расшифровка справки, то все материалы по докладу у меня дома, в компьютере. Я же всю ночь над справкой работала. Вот…

– Ну, что вы Виктория? Я что не человек, что ли? Не понимаю, что такую справку за пару часов не сделать? Понимаю, вы и так столько своего личного времени потратили на работу. Конечно, могли и забыть материалы по расшифровке дома. Ничего страшного, только вы уж их завтра не забудьте, пожалуйста. Ладно?

– Конечно, конечно, – Клочкова победно посмотрела на меня.

– А теперь, – Андрей сделал длинную паузу, – на основе этого прекрасного доклада, я хотел бы попросить вас, Виктория, составить бизнес план, причем учесть данные всех отделов.

– Каковы временные рамки? – спросила я, понимая, что именно мне и придется составлять бизнес план.

– Перспектива ближайшего года.

– Меня? Я должна сделать бизнес план? – Виктория удивилась так искренне, словно ее заподозрили в добровольном отказе от зарплаты в пользу голодающих детей племени Тумбо-Юмбо сроком на ближайший год. – Мне кажется, что сейчас Катина очередь!

– Я считаю логичным предложить эту работу Виктории, – сказала я, с упоением глядя, как глаза Клочкой в ужасе полезли из орбит, – принимая во внимание ее прекрасно выполненный доклад.

– Решено! Викуся, завтра в десять ноль-ноль, бизнес план на ближайший год должен лежать у меня на столе.

– Андрей Павлович! Андрей! – возопила Клочкова. – Я и так сегодняшнюю ночь не спала, работала. Мне что не спать еще одну ночь? Я не выдержу.

Нет! Ну, какая молодец! И ведь она, пожалуй, сама уже поверила, что это она, а не я не спала ночь, что это она, а не я готовила доклад, иначе просто невозможно было бы так искренне, так отчаянно врать.

– Надо, Викуся. Ну, надо! А я, со своей стороны, обещаю тебе щедро компенсировать твой недосып. И материально, и продвижением по службе.

– Что, правда, что ли?

– Виктория! – Андрей сменил тон на строгий и официальный. – Президент компании «Зималетто» не станет шутить ни штатным расписанием, ни размером оклада работников.

– Ну, хорошо! Если так, тогда, конечно. Я все сделаю, – в ее глазах промелькнула какая-то мысль, возможно первая в ее жизни. И это мне совсем не понравилось. Кажется, меня ждали новые неприятности.

– Вот и молодец, вы можете идти и приступать к работе над бизнес планом. Роман, а ты куда? – спросил Андрей, заметив, что вслед за Клочковой и Малиновский собирается раствориться за дверью.

– Пойду помогу Викусе правильно написать слово «бизнес-план». Не в одно слово и не в два, а через дефис.

– Ну, иди помоги, – а когда дверь за Романом закрылась, повернулся ко мне. – Катя, я знаю, что у вас украли работу. Дайте мне пару дней и я со всем этим разберусь. Не поднимайте пока шум. Ладно?

– Конечно. Главное, что вы, Андрей Павлович, знаете правду.

– Вот и хорошо. Ну, что? Давайте сюда ваши предложения, давайте расшифровки, попробуем над ними поработать.

– Сейчас! – я побежала за флешкой в чулан, а потом мы еще два с половиной часа обсуждали мои выкладки.

Андрей был в восторге. Сказал, что это, действительно может не только стабилизировать положение, но и вывести «Зималетто» совершенно на другой уровень. Настроение у него испортилось, когда я вставила в USB порт другую флешку.

– Катя, вы хотите сказать, что на протяжении четырех лет, прямо под носом у отца Ветров брал откаты?

– Именно это я и хочу сказать.

– И отец платил за ткани и сопутствующий товар процентов на двадцать больше, чем можно было?

– А иногда и на тридцать.

– Кать, вы понимаете, что говорите?

– Да, Андрей Павлович, понимаю.

– Но вы же не думаете, что это отец сам…

– Сам себя обкрадывал? Ну, что вы, этого я не думаю. А вот то, что он был, – я смутилась.

– Договаривайте.

– Павел Олегович был невнимателен к заключениям договоров. Он просто поручил это Ветрову и не контролировал.

Я понимала, как Андрею сейчас больно и плохо. Тот, кто еще утром говорил о нем, как о подростке, который никогда не справится с управлением «Зималетто», на поверку и сам оказался не таким уж хорошим руководителем. И именно он довел компанию практически до стагнации. Терпеть унижения от бывшего руководителя, которого считаешь непогрешимым и терпеть оскорбления от того, кто и сам-то не больно компетентен – это большая разница. А если этот бывший, еще и твой отец… Это в сто раз больнее.

– Но у меня есть и хорошие новости, Андрей Павлович. Только на отказе от прежних поставщиков «Зималетто» может сэкономить. Нужно вообще отказаться от услуг «Ай-ТиКоленшен» и прекратить закупать китайские нитки для швейных машин, мало того, что там половина выбраковки, так еще из-за постоянных обрывов, швеи не могут выполнять норму. Больше десяти докладных от вас, от вас самого, Андрей Павлович, легли под сукно. Почему вы писали докладные и ни разу не проверили, что они дошли до адресата? Вот смотрите, на сайте «Gutermann Sulky», я нашла нитки примерно по той же цене, но немецкого качества.

– Боже мой! Как же мне это в голову не пришло раньше? Ведь именно мне поступали жалобы от работниц, я писал докладные и думал, что им дали ход.

– И вот еще что… Даже не знаю, как сказать…

– Говорите, Катя. Говорите!

– Сегодня, во время голосования, мне показалось… Нет, я даже уверена, – я снова замялась.

– Да говорите вы.

– В общем, не один Ветров погрел руки.

– А кто еще?

– Александр Воропаев.

– Что?

– Андрей Павлович, знаете, что такое уметь пародировать?

– А это здесь причем?

– Подождите, дайте договорить. Так вот, пародировать – это не просто слышать и воспроизводить. Это стать тем человеком, которого ты пародируешь на то время, что ты пародируешь. Я сегодня несколько раз повторяла… Вот, послушайте: – За Александра Юрьевича, – сказала я точно так, как это говорил Ветров и его голосом. – Не слышите? Тогда еще раз.

Я повторяла эту фразу еще раза три, пока и Андрей не услышал, как Ветрову было важно, чтобы президентом стал именно Воропаев. Жизненно важно! Потому что иначе его не только отлучат от кормушки, но и вернуть наворованное могут заставить.

Я собиралась еще очень много рассказать Андрею, но он вдруг взял мои руки в свои и очень нежно поцеловал мне ладони. Это было так неожиданно и так приятно, что я забыла, как нужно дышать.

– Катя, Катенька. Спасибо вам огромное. Что бы я без вас делал?

Впервые мы были так рядом…

========== Третий звонок… ==========

Двадцать четвертое августа был таким длинным и насыщенным днем, что иногда и месяц пролетает быстрее, и год не так богат на события. Даже описывать эти сутки, и то нужно немало свободного времени.

Я собиралась уйти домой пораньше, прекрасно понимая, что ничегошеньки Викуся не сделает, а значит мне предстоит еще одна бессонная ночь, я даже отпросилась у Андрея, а уйти раньше так и не получилось. У лифта меня ждала Кира, видно Клочкова ей просигналила, что я вышла из приемной.

– Пушкарева, зайдите ко мне в кабинет.

– Кира Юрьевна, – я старалась говорить погромче. Пусть, на всякий случай, Маша меня слышит, какой-никакой, а свидетель. Чему свидетель, зачем свидетель, я не очень отдавала себе отчет. Все, чего мне хотелось, это уснуть на часик-другой. Голова вообще перестала соображать после того, как Андрей поцеловал мои ладони, глаза начали слипаться. Я еще подумала, что все правильно, если красавиц поцелуем будят, значит, уродин поцелуем должны усыплять. – Простите, но я очень хочу спать. Андрей Павлович меня отпустил.

– Меня не интересует, где ты подрабатываешь по ночам, и почему не высыпаешься.

– А я могу вам сказать, где я подрабатываю, мне скрывать нечего, – я прибавила громкость голосу. – Мы с Викторией поделили работу, я вместо нее не спала и делала доклад, а она вместо меня высыпалась и получала похвалы. Вы хотите, повтора? Не получится. Я иду спать. Я не буду делать бизнес-план, ни за Вику, ни за себя, – лифт распахнул двери и я вошла в него. Кира последовала за мной.

– Катя, ты не понимаешь, я готова тебе хорошо заплатить, если ты сделаешь бизнес-план, я дам тебе сто долларов. А если отдашь расшифровки справок, то я и еще доплачу. Катя, я… прошу тебя, – вот это новости, в лексиконе Воропаевой появилось незнакомое ей ранее слово «прошу».

Она идиотка? Или меня за полную дуру считает? Да я ни за какие деньги не согласилась бы работать на Киру, но предложить специалисту моего уровня сто долларов за такую работу, это за гранью неуважения и безумия.

– Это бесполезно, Кира Юрьевна, я не буду делать работу за Вику. Ни за какие деньги. Вы ведь уже пытались меня купить и знаете, что я не продаюсь. Вам нечего будет у меня украсть завтра.

Видно, голова моя и в самом деле не соображала, я совершенно забыла, что Андрей попросил меня пару дней потерпеть и не поднимать шума. А с другой стороны, я и не поднимала никакого шума, она сама полезла на рожон. Считает, что все можно купить и продать. Мерзко… Лифт остановился на первом этаже и распахнул свои двери, но Кира стояла так, что выйти не отодвинув ее было невозможно.

– Кира Юрьевна, дайте мне, пожалуйста, пройти.

– Ты ведешь себя так, как будто это ты хозяйка «Зималетто», а не я. Но, я думаю, что уже завтра мы все поправим.

– Выпустите меня, пожалуйста.

– Да кто тебя держит? Уходи, – с этими словами она отошла от двери и, когда я проходила мимо нее, подтолкнула меня в спину, – а завтра ты уйдешь пинками под зад, навсегда.

– Уже уходила навсегда, не страшно, – пробормотала я и громче добавила, – до свидания.

Как ехала домой, я не помню, всю дорогу в троллейбусе проспала, но этот короткий сон не взбодрил, а только еще больше разморил меня. А дома началась эпопея наматывания моих, и без того оголенных, нервов на кулак.

Ведь я по-человечески объяснила маме, что у меня срочная работа, что мне, кровь из носу нужно ее сделать. Нет! Маме хотелось поговорить! И совершенно бесполезно было ей объяснять, что если я не выполню работу, если не напишу бизнес-план, то меня уволят. И даже Андрей не сможет меня защитить, потому что и его снимут с должности.

– Катенька, да кто тебя уволит, такую умницу? Они же просто ездят на тебе. Пользуются тем, что ты такая добрая и умная и ездят. Почему ты должна работать за какую-то Вику. Не справляется – пусть ее увольняют.

– Мама, Вику не уволят, я прошла по конкурсу, а она по блату. Ты разницу понимаешь?

– Катенька, даже если она по блату, ее никто держать не будет, раз она не справляется. Не бойся, тебя не уволят, это точно. Пойдем лучше на кухню, я пирожков напекла, попьем чайку, я расскажу тебе новую серию «Няни».

– Мама, я прошу тебя, не мешай. Не мешай нам с Колькой поработать.

– Катенька, да ведь ты вон какая зеленая, тебе бы поспать, а не поработать.

– Так дай мне быстрее закончить работу и лечь спать, не отвлекай, – я впервые в жизни кричала на мать. Она всхлипнула, видно услышав в моем голосе папины нотки, и мне стало так стыдно, что я готова была бросить все на свете и идти с ней на кухню, и пить чай, и слушать очередную серию «Няни». Я на все готова была, на все, кроме одного. Я не была готова подставить Андрея. – Мама, прости. Я очень тебя люблю, но я устала, я хочу спать, и мне, правда, необходимо сделать работу, – я уже сама ревела. Началась ломота в костях, у меня так бывает от усталости и эта боль выматывает почище недосыпа. – Мамочка, ты лучше принеси мне чашку крепкого кофе и анальгин. Ладно?

Не успела я выпить кофе и таблетку, не успели мы с Колькой сесть за работу, как началась вторая часть Марлезонского балета – папа пришел выяснять, как мне не стыдно кричать на маму. Его запала хватило надолго, на целых сорок минут хватило, а когда он ушел, когда его, наконец, устроили мои извинения и объяснения, то из времени, отведенного до завтрашних девяти утра, вычлось еще сорок минут, а мы с Колькой тупо смотрели друг на друга, выжатые, как два лимона.

Все было закончено к пяти часам утра. На сей раз я была умной, записала бизнес-план на флешку и на компакт-диск, да еще всюду написала, время окончания работы и сделала надпись: «Над бизнес-планом работала Катерина Пушкарева». Пусть теперь воруют! Диск одноразовый, перезапись невозможна для людей с нулевым интеллектом, так что всем будет ясно, кто у кого и что украл, а флешку я запаролила, фигушки кто-нибудь, кроме меня ее откроет.