Текст книги "Поцелуй Принца, или Как снимать родовое проклятье (СИ)"
Автор книги: Frost_wind
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 45 страниц)
– Магокамера?
– Именно. Я бы хотел прогуляться с вами. Не возражаете?
– Разумеется, мистер Фадж.
– Вот и отлично, – повеселел министр. – Сейчас, только пару людей позову. Бэгмен, Крауч, идите сюда! И позовите Скримджера, кто там ближе. Здесь он нужнее.
Скоро они присоединились к толпам, выходящим со стадиона и отправляющимся к своим палаткам. Фонари освещали путь, в ночном воздухе разносилось нестройное пение, а над их головами проносились лепреконы, гогоча и размахивая лампами. Министр разглагольствовал о трудностях организации такого серьезного и массового события, Бэгмен – глава отдела магического спорта – взахлеб продолжал комментировать игру, мистер Крауч казался нервным и дерганным, а Скримджер – глава авроров – хмуро смотрел на окружающее его безобразие и явно настроился на неприятности. Впрочем, они не заставили себя ждать. Поттер стоял в окружении Малфоев рядом с министром, который гордо выпятив грудь, вещал на камеру в руках домовика:
– … И это уникальное магическое изобретение, изобретенное нашим соотечественником, профессором Флитвиком, которое продемонстрировал нам здесь его личный ученик, мистер Поттер, позволило нам запечатлеть для истории финал Чемпионата мира по квиддичу две тысячи пятнадцатого года. За моей спиной находятся толпы ликующих болельщиков…
Министр сделал широкий жест рукой, и домовой послушно перевел туда камеру. Остальные тоже невольно обернулись.
– А это что такое? – задал Гарри риторический вопрос, глядя на колоссальных размеров череп, образованный чем-то наподобие изумрудных звезд, со змеей, высунувшейся изо рта, словно язык, поднимающийся все выше и выше…
– Черная метка, – прошептал Фадж, побледнев. Домовик тут же навел камеру на него и его окружение, а Люциус неосознанно сделал шаг в сторону Гарри и Скримджера. – Поверить не могу! Здесь же столько охраны.
– Ждите здесь, – прорычал глава авроров и с громким хлопком аппарировал.
Звуки веселья тем временем сменились паническими воплями, а люди побежали к границам поля.
– Таффи, снимай лица! – с азартом выкрикнул Драко. – Какие кадры будут, а, Поттер? Ты хотел колорит – вот тебе колорит!
– Да нет, Драко, это тянет уже на сенсацию.
– Нам, пожалуй, тоже задерживаться не стоит, – принял решение Люциус. – До встречи, господа. Таффи, за камеру отвечаешь головой. Или нет, лучше сразу верни ее мистеру Поттеру. Убрали? Замечательно. На счет три беритесь за портал. Раз, два… три!
====== Глава 50. Новое имя для эльфа ======
Последние дни до начала учебного года прошли немного нервно. Ментальные закладки с Римуса снимали в доме Блэка (у Сириуса хватило ума не трогать хотя бы алтарный камень, и он даже напитал его энергией). Гарри пришлось взять с Люпина клятву неразглашения, чтобы он не проболтался случайно или намеренно о ритуале и всем, что касается Гарри и его крестного.
Домой он вернулся как раз к обеду.
– Трандуил?
– Да, Гарри, – из воздуха перед ним соткался эльф. – Как все прошло?
– Сносно. По крайней мере, он не стал упираться и сразу произнес клятву. А у вас тут как?
– Без эксцессов, – пожал плечами Трандуил. – Работаем потихоньку, скоро начерно в Ривенделле закончим и Лориэном займемся.
– Ты про сад?
– Разумеется. Кстати, сегодня мы обедаем в Лихолесье.
– Элронд снова проиграл? О чем спорили?
– О том, как быстро с тобой Малфой свяжется. Он считал, что в поезде, а я ставил, что еще до него.
– И?
– Полчаса назад их филин принес письмо. Элронд дуется: считает, что я выиграл нечестно, но мы же не уточняли, какой именно Малфой должен был быть? Так что все справедливо.
– Мне написал Люциус?
– Очевидно. Так обед подавать или ты сначала прочтешь, что он пишет?
– Пожалуй, что ознакомлюсь с корреспонденцией.
В руке эльфа появилось письмо, которое он торжественно вручил Поттеру.
– Ждем тебя в обеденной зале.
Эльф бесшумно исчез, а Гарри прошел к дивану и, устроившись, вскрыл конверт. Если убрать обязательную светскую часть, то смысл письма сводился к тому, что изобретение Гарри и мистера Флитвика произвело на мистера Малфоя впечатление (такое, что он даже пересилил себя и расспросил сына о маггловских фильмах, увиденных им во время визита в Годрикову лощину), и он с огромным удовольствием принял бы участие в продвижении изобретения в массы. Подумав, Гарри достал чистый лист пергамента и в своем ответе указал, что предложение лорда кажется ему интересным, но сам решать этот вопрос он не уполномочен. Так что, в случае, если желание мистера Малфоя приобщиться к искусству и быть на острие прогресса достаточно сильно, они вполне могут условиться о встрече в удобные всем выходные в Хогсмиде. Гарри был уверен, что профессор Флитвик не откажется прийти.
С тех пор, как в доме стали постоянно жить, Трандуил заявил, что им просто необходимо купить хотя бы одну сову для переписки. Имя для нового питомца Гарри придумал, лишь стоило ему бросить взгляд на сидящую на жердочке, нахохлившуюся птицу. Самец совы был настолько похож на Оганеса Йолдрикса (который произвел на Поттера неизгладимое впечатление), что Гарри уже секунду спустя знал, что назовет его Мастером и никак иначе. Мастер, как и мистер Йолдрикс, был большим оригиналом, шумным, ярким и живым. Поттеру потребовалось несколько минут, чтобы уговорить его спуститься и позволить привязать к лапе письмо. Проследив за тем, как птица вылетает в окно, Поттер спустился на первый этаж и, приложив руку к определенному месту косяка, открыл проход в Лихолесье. Чары, с помощью которых дверь превращалась в своего рода артефакт, позволяющий любому, имеющему доступ, открывать проход на разные уровни подвала с помощью консультаций портретов и их библиотеки придумал Трандуил, и сам же воплотил их в реальности. При этом благодаря эльфийской магии, чары на Двери были почти неразличимы и никак не пересекались со стандартной защитой, которую Гарри поставил на обычный подвал с расположенным в нем фальшивым алтарем. На этой предосторожности настоял уже Гарри. Многие в свое время бывали у Поттеров, тот же Крюкохват видел алтарь, и стоило озаботиться тем, чтобы у возможных посетителей не возникло вопросов, куда делся камень. Кусок Лабрадора, по форме и размерам идентичный алтарному камню до его преобразования, покоился на внушительной плите черного мрамора, с вырезанными по углам горгульями. Последних сам Поттер срисовал с Ночной фурии* из одного забавного мультика, который они смотрели с Трандуилом. Эльф шутку оценил и потом от себя добавил черным симпатичным монстрикам в глазницы камни кошачьего глаза. В этом небольшом помещении Гарри установил кучу экранирующих чар, чтобы если недоброжелатель попытается проклясть алтарь, на него встала метка, и проклятье (не сразу) с утроенной силой отразилось в недоброжелателя.
Сейчас же он коснулся крохотной метки, обозначающей в их системе знаков Лихолесье, и, открыв дверь, шагнул в уютный теплый полумрак, освещенный огненным приглушенным светом магических светильников. Чем была хороша Дверь, так это тем, что она открывалась в любое помещение, задуманное человеком, ее открывающим. Так что сбивать ноги не пришлось, и Гарри сразу оказался в столовой. Сидящие за столом и тихо переговаривающиеся эльфы встали. Оба слегка поклонились, приветствуя главу рода, но сохраняли при этом чувство собственного достоинства. И если к такому отношению от гордого лихолесского короля Гарри давно привык, то вот подобная сдержанность нового родственника Гарри радовала.
Когда Поттер привел Кричера к алтарному камню, чтобы произвести привязку его к магии рода, он сразу поставил перед эльфом несколько жестких условий. Никакого уничижения, преклонения и членовредительства. Никаких упоминаний о себе в третьем лице и уж точно никакой отрубленной головы на стене. Никакой наволочки, а аккуратно подобранная удобная одежда, вроде той, в которую был облачен Трандуил.
Последний лишь страдальчески скривился, глядя на эту пародию на эльфа, жмущуюся к ногам Гарри и затравленно оглядывающую окружающую их маггловскую обстановку. Терять домовику было особо нечего, а потому он смирился и лишь кивал на каждое новое возмутительное требование. Но, как оказалось, они еще не закончились.
– Имя тебе тоже придется сменить, – твердо и бескомпромисно сказал Гарри. – Ты теперь – свободная личность, в рамках верности моему роду, разумеется, так что Кричер умрет в тот момент, когда ты принесешь мне клятву, а вместо него я поприветствую своего нового друга и помощника. Трандуила назвал я, а ты, как взрослый и самостоятельный эльф, можешь выбрать новое имя сам.
– Позволено ли Криче… мне, – поправился эльф, заметив неодобрение, промелькнувшее на лице Гарри. – Позволено ли будет спросить, правильно ли я понял ваши слова? Мистер Трандуил… эльф?
– Ты совершенно прав, – кивнул Гарри.
– Но как?!
– Как ты уже должен был понять, порядки нашего дома сильно отличаются от установленных в других волшебных семьях, – усмехнувшись, благожелательно пояснил Трандуил, глядя на несчастного, растерянного домового со снисходительным сожалением. – Гарри не считает меня своим слугой, скорее другом и советником, и я отвечаю ему взаимностью. Надеюсь, он не совершает ошибку, принимая тебя в наш тесный круг, и ты оправдаешь оказанное доверие.
Кричер мелко-мелко закивал, и Трандуил, вздохнув, пожал плечами:
– Что ж, Гарри, я думаю, обряд стоит провести завтра. Сегодня я покажу нашему гостю экранизации Толкина, чтобы он не ошибся в выборе имени. Не возражаешь?
– Полагаюсь на тебя, – кивнул Гарри. – А мне пока предстоит тяжелая обязанность привязать к себе портреты и познакомить их с Поттерами.
После просмотра фильмов и выбора имени новоявленный Элронд и сам стал держаться с заметно большим достоинством и самоуважением. Возможно, он взял за пример поведение и выправку Трандуила, возможно, своего тезки. В любом случае, Гарри это всячески поощрял и относился к эльфу с неизменным уважением. Энергия, хлынувшая в Элронда после привязки к родовым камням бурным потоком, омолодила его и вернула уверенность в своих силах. Вопреки ожиданиям Гарри, он почти не навещал Вальбургу, а засел за книги после нескольких оброненных Трандуилом фраз, что столь высокому образу нужно соответствовать, а уважение – заслужить и оправдать.
Вот и сейчас Элронд старательно скопировал учтивый поклон Трандуила, склонив голову с немного отросшими черными волосами. Кроме них, за столом присутствовал Бугимен, который при своих обычно принимал свою более человеческую форму и не отказывал себе в таких радостях, как прием пищи, хотя это не было ему необходимо. И Гарри заметил, что с каждым днем его умение вести беседу все улучшалось.
– Элронд, Бугимен, добрый день. Извините за задержку, господа. Теперь мы можем отдать должное обеду.
Трандуил щелкнул пальцами, и перед ними материализовались источающие умопомрачительные запахи блюда.
– Мистер Малфой пишет о чем-нибудь, достойном упоминания? – когда все они утолили первый голод, поинтересовался Трандуил. Остальные участники разговора тоже выразили вежливый интерес.
– Интересуется моим изобретением, – пожал плечами Гарри. – Ах да, это, наверно, покажется вам интересным: в этом году состоится Турнир Трех Волшебников. И его решено провести в Хогвартсе.
– А что это такое? – спросил Бугимен.
– Старинное состязание юных магов, в котором участвовали по одному представителю от трёх магических школ: Хогвартса, Дурмстранга и Шармбатона, – пояснил Элронд, видимо, хорошо подкованный в теме. Заметив, с каким вниманием слушают его пояснение, он продолжил. – Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Задания были сложными и опасными, случалось, что и чемпионы, и судьи получали увечья, иногда были и летальные исходы. Из-за слишком большого количества смертей в конце восемнадцатого века турнир было решено отменить.
– Интересно, откуда ты столько о нем знаешь, – спросил Гарри.
– Несколько раз чемпионами от Хогвартса становились представители семьи Блэк, – невозмутимо пожал плечами эльф. – А как ты танцуешь, Гарри?
– Не понимаю, при чем тут это, но отвечу: никак. Совершенно излишний, на мой взгляд, навык.
– Особенно на Святочном балу, – ехидно согласился с ним Элронд. – Несомненно.
– Святочный бал? А что это такое?
– Традиционная часть Турнира Трех Волшебников. Бал, разумеется, предполагает танцы. Обязательный вальс. Возможно, фокстрот…
– Черт! – не сдержавшись, выругался Гарри. – А как думаете, можно будет пропустить этот самый бал?
В голосе Поттера слышалась такая мольба и надежда, что оба эльфа и боггарт синхронно фыркнули, пытаясь сдержать смешки. Трандуил, первым справившись с приступом веселья, преувеличенно сочувственно ответил:
– Боюсь, что с твоей удачей, Гарри, от танцев тебе отвертеться не удастся. Но даже если и получится, подумай сам: на школе твоя жизнь не кончится. Будут приемы у других аристократов, званые вечера в министерстве, чьи-нибудь свадьбы, если не твоя собственная. Так что разучить хотя бы вальс придется все равно, иначе ты будешь позорить имя Поттеров.
– И что же делать? – вздохнул Гарри. – За те несколько дней, что остались до первого сентября, освоить их даже с учителем я не успею… Хотя… А если подключить к этому делу Сноходец и портреты? Пожалуй стоит поинтересоваться у родственников, кто из них не против дать наследнику пару-тройку уроков бальных танцев.
Комментарий к Глава 50. Новое имя для эльфа Мастер и Оганес Йолдрикс:
http://goodnewsanimal.ru/_nw/42/91954404.jpeg
http://ic.pics.livejournal.com/crimecrime/18014147/312943/312943_original.jpg
Горгульи алтарного камня Поттеров:
https://pp.vk.me/c411526/v411526450/986e/qHddEC_KvN8.jpg
http://fb.ru/misc/i/gallery/19003/850171.jpg
====== Глава 51. Иностранные делегации ======
Дамблдор сидел в кресле напротив министра магии и, поддерживая ничего не значащую беседу, пытался, не прибегая к легилименции, понять, зачем Фаджу понадобилась эта встреча. Министр был радушен, гостеприимен и ради долгожданного гостя даже запасся так любимыми директором Хогвартса лимонными дольками и мятными леденцами. Поданный в изящном заварочном чайнике черный чай тоже был выше всяких похвал, как и рассыпчатые бисквитные пирожные.
– А как там поживает Гарри Поттер?
Едва министр произнес эти слова, как Дамблдор подобрался. Похоже, что они перешли к волнующему Фаджа вопросу. Вот только интересно, что именно нужно этому политику от его героя?
– Гарри? Замечательно, – лукаво улыбнулся Альбус, сверкнув очками-половинками. – Общается с крестным, недавно был на чемпионате по квиддичу.
– О да, – закивал Фадж, довольный, что Дамблдор завел об этом разговор. – Я встретился с мальчиком там. И его с профессором Флитвиком изобретение никого не оставило равнодушным. Я всегда говорил, что нужно идти в ногу со временем, а тут такая наглядная иллюстрация моих слов!
Дамблдор покивал, старательно улыбаясь его восторженным словам, и сделал себе мысленную пометку поинтересоваться у профессора чар, что же это за изобретение. Министр тем временем продолжал:
– И все-таки, Альбус, удовлетворите мое любопытство: чьим именно личным учеником является мистер Поттер? Потому что к нам, в министерство, стекаются абсолютно противоречивые слухи, и я бы хотел знать, что отвечать. Одни говорят, что мистер Снейп представил мальчика на прошлом съезде в коллегии зельеваров, но я лично видел его совместный с мистером Флитвиком проект…
Фадж сложил руки перед собой и выжидающе уставился на Дамблдора. Мысленно директор скривился, но на деле одарил собеседника загадочной улыбкой и отделался парой расплывчатых фраз про непостоянство молодости и открытых дорогах. Разговор, определенно, пора было сворачивать.
– Северус, Филлиус, рад, что вы нашли время откликнуться на мою просьбу и выпить по чашечке чая.
Директор гостеприимно указал на места напротив себя и, дождавшись, пока они устроятся, разлил чай.
– Угощайтесь сладостями, не стесняйтесь, – дождавшись, когда коллеги пригубят чай и немного расслабятся, Дамблдор огорошил их вопросом: – Не проясните мне, чьим из вас личным учеником является мистер Поттер?
Лицо Снейпа побелело от еле сдерживаемого бешенства, а взгляд, направленный на Дамблдора, метал молнии. В тех идиотских слухах, которыми за год обросло их с Поттером появление на съезде, был виноват именно директор. И теперь он сидит перед ним и с этой дурацкой лукавой улыбочкой спрашивает его об этом? Он издевается?
– Разумеется, мой, – пока Снейп молча кипел, поспешил ответить Флитвик. – Не знаю, как у Гарри обстоят дела с Северусом, но наш с ним проект мы намереваемся представить на суд общественности уже в это Рождество.
– Северус? Тебе нечего добавить? – обратился к Снейпу Дамблдор.
– Что вы хотите услышать от меня, директор? – разозленной змеей зашипел зельевар. – У меня и мистера Поттера нет никаких точек соприкосновения, кроме школьных занятий, и менять это замечательное положение вещей я не намерен!
– Вы просто сняли у меня камень с души, Северус, – совершенно искренне обрадовался Флитвик. – Я действительно не хотел, чтобы получилось, что я переманил вашего ученика, и ваши слова стали облегчением для моей совести.
Дамблдор улыбнулся в бороду и обратился к Флитвику:
– А что там за проект, Филлиус? Мистер Фадж говорит, что это что-то невообразимое.
Поприветствовав Драко, втаскивающего свой чемодан в его купе, Гарри предполагал, что сейчас они обсудят предстоящий турнир или происшествие на чемпионате, но он ошибся. Как только Малфой уселся, он обратил на Гарри сияющий торжеством взгляд и многозначительно спросил:
– Уже слышал?
– Нет, – осторожно ответил Поттер. – А что именно?
– Насчет дементоров, – заметив непонимание на лице друга, Драко возмутился. – Поттер! Ты зачем газеты выписываешь, позволь поинтересоваться?! В «Пророке» только эту новость и мусолят уже неделю!
– Мне было как-то не до прессы. Так что там с дементорами? Вышли из-под контроля министерства и поцеловали кого-нибудь из заключенных?
– Если бы! Они просто исчезли: в тюрьме и ее окрестностях не обнаружено ни следа присутствия тварей, но и в Британии они не появились. Можешь себе такое представить?
– Не очень, – Гарри постарался выглядеть ошеломленным. – А что говорят власти?
– Скандал хотели замять, тем более что, пользуясь отсутствием дементоров, некоторые заключенные предприняли почти успешную попытку побега, но прибывшие на остров расследовать происшествие авроры быстро вернули их в камеры и выставили усиленную охрану. Информация все равно попала в газеты, и сейчас министерство лихорадит: некоторые считают, что, если наши дементоры не найдутся, стоит одолжить их в Египте, другие стоят на том, что это знак свыше и от тварей давно стоило избавиться, а порядки в тюрьме изменить на более гуманные. Мы с отцом считаем, что давно было пора.
Гарри понимающе хмыкнул. О да, если бы он был в положении Люциуса, тоже был бы рад исчезновению дементоров. А вот мысль, что эти твари водятся не только в Азкабане, показалась интересной. Возможно, когда-нибудь он съездит в Египет. Пирамиды, там, посмотреть, на солнышке погреться…
В первую неделю в школе Гарри носился, как угорелый, пытаясь успеть везде и всюду: к Флитвику, к Спраут, к Хагриду, к единорогам, к акромантулам, к директору…
Да, директор прислал Поттеру записку с просьбой зайти к нему на чай и указанным там же паролем. Гарри прекрасно разбирался в планировке школы благодаря карте Мародеров, поэтому найти кабинет директора ему не составило труда. Лестница, ведущая к нему, представляла собой эскалатор, похожий на те, которые Гарри видел в коллегии чарователей. Спокойно шагнув на ступеньку, Гарри подождал, пока она не доставит его наверх, к тяжелой двери, рядом с которой висел латунный молоток в виде грифона. Постучав, он получил приглашение войти и отворил дверь.
Кабинет директора представлял из себя круглую просторную комнату, полную движения и звуков. Глаза Гарри сразу же прикипели к таинственным серебряным приборам, стоящим на вращающихся столах. Они жужжали, выпуская небольшие клубы дыма, загадочно мерцали в свете светильников…
– Добрый вечер, Гарри, – деликатно кашлянув, привлек к себе внимание Дамблдор. – Ты ведь не обидишься, если я буду звать тебя так?
– Конечно нет, господин директор.
– Чаю?
– Спасибо, не откажусь.
Взяв в руки чашку, Гарри машинально бросил взгляд на перстень, выявляющий опасные смеси, и отпил горячий напиток.
– Как там поживает Сириус? – завел разговор директор. – Он так и не ответил мне ни на одно письмо, и я волнуюсь за мальчика.
– У него сейчас непростой период, – извиняющимся тоном ответил Гарри. – Все-таки двенадцать лет просидеть в тюрьме из-за процессуальной ошибки, а вернувшись, понять, что твой маленький крестник теперь с тебя ростом и вырос вполне самостоятельным… это выбило его из колеи. Я так рад, что его навестил профессор Люпин. Они были школьными друзьями, и уверен, что общество профессора скажется на крестном благотворно.
– Да, Римус писал мне и извинялся за то, что из-за ряда причин вынужден на время оставить преподавание, – кивнул Дамблдор. – И я его прекрасно понимаю. Как тебе мистер Грюм?
– Пока не был на его уроках, директор, но внешность у него на редкость колоритная, – улыбнулся Гарри. – Неужели с этими шрамами ничего нельзя было сделать?
– Магия тоже имеет свои ограничения, Гарри, – вздохнув, мягко сказал Дамблдор. – А шрамы от темных проклятий не так-то просто свести. Иногда, если время уже упущено, почти невозможно. Но я позвал тебя не за тем, чтобы узнать, как дела у твоего крестного. Увы, как бы мне ни хотелось отсрочить этот момент, чтобы ты как можно дольше жил беззаботной жизнью ребенка и не тревожился из-за взрослых проблем, придется сегодня разбить этот хрупкий мир. Тебе как никому другому знакомо имя Волдеморта и, наверняка, ты часто задавался вопросом, что произошло в тот день, когда умерли твои родители. Сумел ли он уцелеть, вернется ли он… Я могу точно сказать, что Волдеморт жив. Пока он слаб и затаился, но есть признаки, четко указывающие на то, что он копит силы и ищет попытки вернуть себе былое могущество. И тогда он придет за тобой.
– За мной? Но почему? – Гарри уронил голову на руки, чтобы по его лицу нельзя было понять, что он уже знает о пророчестве. – Мама и папа… выходит, они погибли напрасно?
– Они умерли, защищая тебя, Гарри, – мягко возразил Дамблдор и ободряюще потрепал его по плечу. – Но чтобы их жертва не была напрасной, тебе будет нужно учиться. Давным-давно, когда имя Волдеморта гремело на всю Англию, одна женщина произнесла пророчество, ставшее для вашей семьи роковым…
В тот день Дамблдор рассказал Гарри текст пророчества и предложил свою помощь в освоении заклинаний высшей магии и окклюменции. Узнав, что этот навык Гарри освоил сам, он провел проверку и лично убедился в крепости защиты Поттера.
– Ты – удивительный мальчик, Гарри, – довольно кивнул Дамблдор, отступая на шаг после неудачной ментальной атаки. – У тебя поразительные способности и потенциал. Неудивительно, что именно ты стал героем пророчества.
Уроки решено было проводить дважды в неделю, и на этом стороны, довольные друг другом, разошлись.
В день, когда ожидалось прибытие иностранных делегаций, в воздухе витало ощущение праздника. На уроках никто себя не утруждал, все мысли были о гостях из Шармбатона и Дурмстранга. Едва дождавшись окончания учебы, ребята из Равенкло быстро закинули сумки в гостиную и помчались вниз по лестнице в холл. Деканы факультетов построили учеников в колонны.
– Уизли, поправьте шляпу, – командовала профессор МакГонагалл. – Первокурсники, вперед. И пожалуйста, не толкайтесь!
Спустившись по главной лестнице, ученики выстроились перед замком. В сгущающихся сумерках и свете бледной призрачной луны, уже показавшейся над Запретным лесом, ощущение чего-то сказочного и значительного усилилось.
– Как думаешь, на чем они приедут? – склонившись к уху Гарри, прошептал Малфой. – Аппарировать же сюда нельзя, да и портал не наколдуешь. Не на поезде же нашем!
Гарри хмыкнул, оценив эту картинку. Ожидание уже затягивалось, и промозглый осенний ветер начинал доставлять неудобства. Достав палочку, он наложил на них с Малфоем и стоящую рядом Полумну согревающие чары.
– Когда-нибудь я все-таки найду время их выучить, – пообещал себе Драко. – О, кажется кто-то появился!
Он указал на Запретный лес. Нечто огромное летело в их сторону почти задевая верхушки деревьев и быстро увеличиваясь в размерах.
– Дракон? – с надеждой предположил Гарри. – Или нет, это было бы небезопасно. Значит, кто-нибудь вроде пегасов.
Тем временем темная фигура приблизилась, и льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо – огромную синюю карету, подобную башне. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами, каждый величиной со слона.
– Ну вот, я выиграл, – довольно заявил Гарри и тут же получил тычок в бок от Малфоя:
– Мы и не спорили!
– Хорошо, пока еще не поздно. Как думаешь, кто это: Дурмстранг или Шармбатон?
– А тут и думать не нужно: однозначно французы. Северяне никогда не сели бы в такое… средство передвижения. Это себя не уважать! Сразу видно, что их директор – женщина.
Гарри смотрел на то, как из приземлившейся кареты, вслед за ну очень внушительной директрисой выходят подростки в одинаковых голубых мантиях, и отстранено думал, как им в Хогвартсе повезло с формой. Нет, на девчонках из Шармбатона этот голубой шелк смотрелся весьма и весьма, но вот парни выглядели немного нелепо и, на взгляд Поттера, даже женоподобно. Хотя это французы. Может, у них это и нормально, да?
– Озеро! – крикнул кто-то из грифиндорцев. – Гляньте на озеро.
Гарри послушно перевел взгляд в нужную сторону и увидел, как в середине черной, глянцевой глади озера появилась воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой ее сердцевины медленно поднималась длинная черная мачта. Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный скелетоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. С оглушительным всплеском корабль наконец весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, заскользил к берегу.
– Какая красотища, – даже с некоторой завистью вздохнул Гарри. – Признаю, у северян, определенно, есть вкус.
– А я говорил! – довольно отозвался Малфой.
– Вкус есть, причем некромантский, – кивнув, все-таки вступила в беседу Полумна.
Тем временем корабль встал на якорь и на берег спустили трап. С борта потянулись пассажиры, в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Форма учеников Дурмстранга произвела на Гарри более приятное впечатление: меховые шубы, черные штаны и сапоги куда больше отвечали его представлению о прекрасном. Директор Дурмстранга быстрой легкой походкой направился в сторону Дамблдора, а из корабля на берег сошел…
– Это Крам! – пораженно прошептал Драко. – Ну точно, он же еще учится, я слышал!
– Кстати, мне вот тут интересно стало, где их рассаживать собираются…
– Как его делить будем? – почти одновременно с Гарри спросил Малфой, и Поттер фыркнул:
– Честно? Мне все равно, так что можешь забирать его себе. Вот только боюсь, что остальные фанаты нашей квиддичной звезды порвут тебя на десяток маленьких малфойчиков.
– Пусть только попробуют!
Драко кровожадно улыбнулся и стал пробираться поближе ко входу в школу. Видимо, чтобы проконтролировать наличие свободного места за слизеринским столом в Большом зале. Гарри только покачал головой, глядя на его энтузиазм. Все-таки он никогда не поймет квиддич и шумиху вокруг него.
====== Глава 52. Обстоятельства непреодолимой силы ======
На выходе из Большого зала Поттера отловил Малфой.
– Да уж, Гарри, даже не знаю, не промахнулся ли я. Крам это, конечно, здорово, но и француженки, с другой стороны, тоже круто. Особенно та, которая к тебе весь ужин приставала.
– Флер? Она очень милая, – улыбнувшись, тоном сытого кота заметил Гарри и погладил замурчавшего Буги.
– А она в курсе, что тебе всего четырнадцать? – с подозрением глядя на чересчур довольного друга, спросил Драко. – Почему они, вообще, за ваш стол сели?
– Это из области психологии, – хмыкнул Гарри. – Синие с серебром цвета нашего факультета больше похожи на их голубые мантии. И не ржи: ради таких девушек я готов потерпеть! А насчет возраста… Я единственный догадался согреть бедняжек чарами. А ведь они сидели за столом Равенкло, ученикам которого по идее полагается быть сообразительными. В общем, после такого знака дружелюбия меня посчитали очень милым и достойным дальнейшего общения. Жаль я не знаю французский: такая возможность попрактиковаться пропадает.
– Зато его знаю я, – пробурчал Драко, насупившись. – А Крам ужасно говорит по-английски.
– А у француженок такой милый акцент… Как только его слышу, губы сами в улыбке расплываются. Веришь, я в жизни столько не улыбался!
– Верю. Я на твою дурацкую улыбку весь ужин смотрел.
– Да? А как же Крам? Неужели ты обделил его своим вниманием?
– Иди ты! Кстати, что по поводу ограничения возраста думаешь?
– На мой взгляд, идея здравая. Все-таки это тебе не квиддич. Я слышал, что на таких состязаниях довольно высокая смертность, а школьная программа слабо рассчитана, например, на сражение с василиском.
– Да иди ты!
– Да-да, и такое случалось. Так что, даже если бы мне и было семнадцать, я все равно не стал бы так бессмысленно рисковать.
– Ну не скажи. Тысяча галеонов для многих была бы достойной наградой.
– Доучусь и сам себе не одну тысячу заработаю.
– Или раньше: вот закончите с профессором Флитвиком свое изобретение, и папа живо его раскрутит. Это он умеет.
По субботам ученики спускались завтракать позже. Но в этот выходной не только Гарри встал пораньше. Закончив завтракать, он направился к столу слизеринцев.
– Доброе утро, – улыбнувшись, поприветствовал он Драко и сидящих рядом с ним ребят.
Лицо Малфоя удивленно вытянулось, но он мгновенно взял себя в руки и ухмыльнулся:
– Ба! Какие люди почтили нас своим присутствием. Наверно, в Запретном лесу сдохло что-то большое. Ребята, хочу представить вам Гарри Поттера. Гарри – Виктор Крам, Грегер Линдберг, Ян Поляков и Вэйно Линдквист. У тебя ко мне какое-то дело?
– Скорее предложение, – Гарри посмотрел на них с видом заговорщика. – Ребята, чем планируете сегодня заняться? У нас квиддичное поле свободно. Никто не хочет полетать?
– Кто ты такой и куда дел Гарри Поттера? – вскинулся Малфой, глядя на него недоверчиво. – Поттер, это на тебя так француженки странно подействовали? Ты же никогда не любил квиддич!
