Текст книги "Поцелуй Принца, или Как снимать родовое проклятье (СИ)"
Автор книги: Frost_wind
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 45 страниц)
– Что-то вроде Бугимена? – подняв руку и дождавшись разрешения, предположил Гарри. – Воплощение детского страха.
– Почти, – серьезно кивнул Люпин, а Невилл нервно сглотнул и попятился назад. – Боггарт – это привидение, которое меняет свой вид. Он превращается в то, чего человек больше всего боится. Так вот, боггарт в гардеробе еще ни на что не похож. Он не знает, кого и чем станет пугать. Как он выглядит, неизвестно, но стоит его выпустить, он тут же станет тем, чего мы боимся больше всего на свете. Заклинание против боггарта простое, нужно только одно: хорошенько сосредоточиться. Лучшее оружие против него – смех. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных палочек. Повторяйте за мной: Riddikulus!
Когда все потренировались, профессор попросил Невилла выйти и первым продемонстрировать свои силы. Но Лонгботтом молча тряс головой, сжимал зубы так, что его челюсти побелели, и наотрез отказывался от этой сомнительной чести, расширившимися от страха глазами уставившись на изредка сотрясаемый ударами изнутри шкаф.
– Что же ты так, Невилл, – мягко пожурил его Люпин. – Гриффиндорцы же ничего не боятся. Ладно, кто еще хочет попробовать свои силы?
Вперед тут же вышел Рон Уизли, решительно поджав губы и глядя на шкаф, как на личного врага.
– Встань вот здесь. Скажи, чего ты боишься больше всего на свете?
Рон покраснел, но все-таки выдавил из себя:
– Пауков.
– Пауков? Замечательно, – обрадовался Люпин, а Рон кинул на него скептичный взгляд. – Тогда представь себе самого огромного, страшного и уродливого паука… Представил? Молодец. И… с помощью воображения надень на каждую его лапу ботинки с маленькими колесиками. Представляешь, как он в своих восьми ногах запутается?
Уизли, повеселев, кивнул и направил палочку на шкаф. Профессор встал за ним и, предупредив, что они начинают, заклинанием открыл гардероб.
Огромный, ростом выше взрослого человека, косматый паук, угрожающе клацая жвалами, пошел на Рона. Кто–то взвизгнул, Рон на мгновение оцепенел и вдруг как взревел:
– Riddikulus!
Паук замер на секунду, а потом ноги его разъехались в разные стороны, и он с громким плюхом приложился всей тушей о доски паркета. В комнате раздались неуверенные смешки. Боггарт копошился на полу, пытаясь собрать ноги вместе.
– Браво, Рон, теперь Симус, – распорядился Люпин, и мальчик выступил вперед.
Боггарт успел побывать баньши, мумией, змеей, тараканами, огромными крысами, зомби… И вдруг все кончилось.
– А где он? – спросил кто-то из ребят, глядя на пустое место, где еще секунду назад был боггарт. – Мы его победили?
Все обернулись к Люпину, который, нахмурившись, смотрел на Невилла и пустое место рядом с ним.
– Не уверен, – пробормотал профессор. – Боггарты всегда исчезают громко, как лопнувший воздушный шарик, и должно было проявиться маленькое облачко серого дыма…
От двери за спинами ребят послышался громкий скрип, а секунду спустя щелчок, как от закрывшегося замка. Оказавшаяся к ней ближе всего Гермиона подергала за ручку и удивленно посмотрела на учителя.
– Закрыто, профессор.
– Отойдите, – отрывисто попросил Люпин и, подойдя к двери, произнес: – Alohomora!
Дверь не поддалась. Люпин дернул головой и произнес другое отпирающее заклинание. Которое тоже не возымело эффекта. И третье…
За спинами сгрудившихся рядом с профессором ребят раздался злорадный тихий смешок, от которого у всех пробежали мурашки по коже. Только сейчас все заметили, что в помещении сильно потемнело.
– Невилл, – почему-то шепотом обратился Люпин к студенту. – Какой образ должен был принять твой боггарт?
– Бугимена, – так же тихо ответил Лонгботтом.
Тем временем свет погас совсем, а по окну забарабанили первые капли дождя. Ярко сверкнула молния, осветив бледные лица и очертания уродливой когтистой лапы, высовывающейся из дверцы шкафа.
– Riddikulus! – закричал Люпин, тут же наставив на нее палочку, и лапа исчезла.
Профессор уже собирался сделать шаг по направлению к шкафу, когда Невилл схватил его за руку.
– Нет, профессор! Он только этого и ждет! Он там прячется, затаился и выжидает.
– Выжидает чего, Невилл?
– Когда кто-нибудь подойдет, – побелевшими губами прошептал Лонгботтом.
– Ладно, – нахмурившись, кивнул Люпин и запечатал шкаф заклинанием. – Боггарт пойман, и нам теперь нечего бояться…
– Ой! – взвизгнула Лаванда, подпрыгнув почти до потолка. – Меня что-то царапнуло!
– Может, кто-то подшутил? – ненатурально улыбнулся профессор, но девочка помотала головой, провела рукой по шее и показала смазанную красную дорожку.
Студенты заволновались и снова оказались рядом с закрытой дверью. После новых бесполезных попыток ее попробовали взорвать, но и это не вышло.
– Это как номер 1408, – пробормотал Невилл. – Он запер нас здесь навечно, до тех пор, пока мы не сойдем с ума и не покончим с собой…
– Невилл! – одернул его шокированный преподаватель.
Продолжить воспитательную беседу ему не дали: заскучавший Бугимен внезапно материализовался в гуще студентов, схватил за шкирку Терри Бута и поволок его к шкафу. Мальчик упирался и закричал, чем привлек внимание Люпина. Боевые заклинания монстра отогнали, и он развеялся, чтобы через минуту появиться с другой стороны.
– Так, все ко мне, – закричал Люпин, пытаясь держать ситуацию под контролем.
Он и не предполагал, что боггарт может реально навредить: о таком не писали ни в одном учебнике. Убедившись, что все ребята сгрудились вокруг него, он окружил их защитным барьером. Золотистый свет магического круга внушал чувство безопасности, и Люпин облегченно выдохнул.
– Все собрались?
– Видимо, все, – прошелестел у него над ухом чей-то незнакомый голос, и бедный профессор замер соляным столбом, не в силах обернуться. Бугимен издал тихий довольный смешок.
====== Глава 38. Сохатый и Бродяга ======
Большой зал гудел, как растревоженный улей: дети в красках пересказывали друг другу, что творилось у них на уроке ЗОТИ. Сам Люпин, бледный и несчастный, сидел за учительским столом и трясущимися руками держал стакан с умиротворяющим бальзамом.
– Это был кошмар, – пробормотал он, залпом выпив жидкость и передернувшись. – Я в жизни не видел ничего страшнее. Понимаете, обычно с боггартом проще сражаться, когда людей много. Он теряется, не может выбрать, в кого превратиться… Но после той жути, которую выпустил Невилл, остальные резко изменили свои предпочтения и теперь страх у всех был один. А заклинание не действовало. Потому что невозможно высмеять то, чего не видишь, то, что скрывается в тенях, нематериальное, но при этом способное тебя коснуться и навредить.
Люпин судорожно выдохнул и помотал головой, отгоняя навязчивые воспоминания.
– И как же вы справились, коллега?
Голос Снейпа звучал слегка насмешливо.
После урока бледный и встрепанный Люпин пришел к нему и попросил обезвредить боггарта из учительской. Снейп съязвил, что не нанимался выполнять его работу, но все-таки отложил проверку домашних работ, чтобы избавиться от привидения. Не желая снова видеть свой самый страшный кошмар, он кинул заклинание лишь только дверца шкафа начала приоткрываться.
– Riddikulus!
Чтобы избавиться от боггарта, потребовалось неожиданно много времени и усилий.
– Какой он у тебя откормленный, Люпин, – насмешливо заметил Снейп, окинув ехидным взглядом стоящего возле самой двери профессора ЗОТИ. – Видимо, среди третьекурсников Гриффиндора и Равенкло нашелся кто-то на редкость трусливый.
Люпин только досадливо дернул плечом, коротко поблагодарил зельевара за помощь и предложил пойти в Большой зал. Подошло время ужина. Сейчас же Снейп все-таки нашел возможность вклиниться в его рассказ, чтобы удовлетворить свое любопытство.
– Выход нашел Гарри Поттер, – не стал скрывать правду Люпин. – Он предложил оглушить нас всех, чтобы боггарту стало неоткуда черпать вдохновение. Когда мы очнулись, он уже был заперт в шкафу, на этот раз по-настоящему.
Снейп недоверчиво хмыкнул и покачал головой, смерив взглядом сидящего в окружении ребят Поттера, оживленно о чем-то рассказывающего своим внимательным слушателям.
Джеймс Поттер вздрогнул и, раскрыв глаза, посмотрел расфокусированным взглядом на лицо сидящего перед ним человека. Сразу приметил фамильное сходство, а особенно – миндалевидные зеленые глаза.
– Гарри? – слегка неуверенно спросил он, и мальчик, улыбнувшись, кивнул. – Сын! Ты жив! Я так рад…
– Меня спасла защита мамы, – пояснил Гарри.
– Как она? С ней все в порядке? – в голосе Джеймса звучало искреннее беспокойство, даже страх. Заметив выражение, промелькнувшее на лице Гарри, его взгляд потух, а плечи опустились. – О…
– Она умерла, спасая меня, – тихо сказал Гарри. – Как и ты. Я всегда хотел поблагодарить за это.
– Ты же мой маленький Бемби, – грустно усмехнулся Джеймс. – Я не мог поступить иначе. Но Лилз! Мерлин, моя Лилз!
Его голос сорвался, и маг сгорбился, спрятав лицо в руках.
– Зато мы теперь снова вместе.
Джеймс вздрогнул и, обернувшись, увидел стоящую рядом жену. Резко встав, он заключил ее в объятья.
– Лили! Любимая, прости-прости-прости-прости…
Он шептал, осыпая лицо женщины поцелуями, а она тихонько смеялась, стараясь не дать волю слезам. Гарри и сам пару раз шмыгнул носом.
– Ну все, хватит, – взял себя в руки Джеймс, но жену так и не отпустил. Он присел и потянул ее себе на колени. Лили независимо фыркнула, но сопротивляться не стала. – Гарри, рассказывай, что я пропустил. Ты, разумеется, живешь с Сириусом? Где он, кстати?..
Джеймс слушал рассказ сына и не верил своим ушам. Сириус в Азкабане? Снейп – преподаватель зелий? Люпин ни разу не пришел навестить его Сохатика, да и даже в школе продолжает сохранять дистанцию? Гарри живет у магглов? Радовало лишь то, что Волдеморт был повержен, так что его сыну не угрожал психованный маньяк, поверивший в какое-то мутное пророчество. А еще неправильный эльф, сбежавший Сириус, странные идеи сына…
Он помотал головой и еще крепче обнял жену, понимая, как ей тяжело было узнать все это.
– Знаешь, Гарри, – вздохнув, начал делиться идеями Джеймс. – С Сириусом нужно обязательно связаться, чтобы он не натворил глупостей. Он – твой опекун, и я был бы рад, если бы он забрал тебя от этих ужасных магглов.
– Знаешь, Джеймс, – задумчиво заметила Лили. – А вот я уже не уверена, что все так плохо. Сам посуди: наш мальчик вырос умным, самостоятельным и талантливым магом, лишенным иллюзий, пробивным и рациональным. Как думаешь, расти он с Сириусом, Блэк смог бы подать ему нужный пример для подражания? Вот и я не уверена. А уж чему бы он его научил… Один этот его мотоцикл и косуха чего стоят.
– Да, но он все равно нам нужен, – твердо сказал Джеймс. – И я знаю, как надо назначить встречу. Бери пергамент и пиши: «Здравствуй, бродяга! Как твое ничего…»
Ответ от Блэка пришел в тот же день. Письмо было очень эмоциональным, а некоторые моменты Гарри даже не рискнул зачитывать вслух, поняв, что у него язык не повернется озвучить это при маме. Встречу назначили на выходные в Визжащей хижине. Про тайный ход, ведущий от Гремучей ивы до этого дома на окраине Хогсмида, Гарри тоже рассказал отец, а еще о порядке действий, необходимых для нейтрализации коварных и довольно опасных веток. За эти несколько дней отец выпытал у сына практически все его школьные приключения (которых было откровенно негусто) и сам с живостью делился своими самыми интересными проделками.
– А как же профессор Снейп? – как-то раз, не выдержав, спросил Гарри. – Ты никогда не рассказываешь мне о том, как вы шутили над ним.
Джеймс виновато покосился на Лили, и, вздохнув, ответил:
– Да о чем там рассказывать… Придурком я тогда был, ревность в жопе играла: он все время рядом с моей Лили крутился, за что и огребал по сальным культяпкам.
– Джеймс! – возмутилась Лили такому определению ее школьного друга.
– Но, Лилз! Это не оскорбление, это констатация факта! – вскинулся Джеймс. – У него руки постоянно какой-то дрянью были перемазаны, как и патлы, и нос лоснился… В общем, тот еще красавец. И потом, я же при Гарри его Нюнчиком не зову…
– Джеймс!
– Понял-понял! Прости, само вырвалось. Так вот, после школы мы с ним и не виделись совсем, а потом, когда он нас о Том-кого-нельзя-называть предупредил, даже вроде как помирились. По крайней мере, я у него прощение за наши шутки попросил, а он кивнул и ушел.
Лили только молча покачала головой, глядя на мужа с мягкой укоризной, из серии «придурок-придурком, но ведь все равно люблю».
Огромный черный пес сидел на полу хижины. При виде Гарри он оживился и радостно замолотил хвостом по доскам, подняв целое облако пыли.
– Гарри! – крестный, перекинувшись, подошел к Поттеру и притянул его к себе. – Как ты вырос! Совсем на Джеймса не похож, но глаза Лили.
– Кстати, они хотели с тобой пообщаться, – хмыкнул Гарри и залез рукой в кошелек, чтобы достать портреты.
После взаимных охов, вздохов и иных проявлений восторга от встречи, Сириус все-таки рассказал, почему он совершил побег.
– Этот ублюдок, Хвост, в Хогвартсе! Я видел его на фотографии. Вот, смотрите.
На свет появилось уже знакомое Гарри фото с семьей Уизли.
– Не знал, Бродяга, что в Азкабан доставляют свежую прессу, – подколол его Джеймс.
– О, заткнись! – хмыкнул Блэк. – К нам с визитом приходил министр, и был настолько любезен, что одарил этим номером. Увидел Петтигрю…
– Но как ты понял, что эта крыса – он? – въедливо уточнил Гарри. – Подожди, дай я сам угадаю… Передняя лапа?
– Точно, – рассмеялся Сириус и потрепал крестника по плечу. – Ты такой же головастый, как Джеймс. Еще когда я погнался за ним в тот Хэллоуин, он, перед тем как обернуться крысой, сам его себе оторвал. И сбежал, жалкий трус.
– Я помню, – кивнул Гарри. – Говорили, что от него остался всего лишь палец. Но как ты смог сохранить свой рассудок рядом с дементорами? Ты окклюмент?
– Окклюмент? – рассмеялся Сириус. – Нет. Думаю, единственной причиной, почему я не потерял рассудка, была мысль, что я невиновен. Ее не назовешь счастливой мыслью, дементоры не могли высосать ее, но она сохранила мой разум и самосознание. А когда приходилось уж совсем круто, я превращался у себя в камере. Вы же знаете, дементоры ничего не видят, – он сглотнул, – они воспринимают людей только через их эмоции... И они ощущали только, что мои чувства в эти часы делаются менее... менее человеческими, менее сложными. Скорее всего, они думали, что я схожу с ума, как все остальные узники. Это их не беспокоило. Но я был очень слаб, и не было никакой надежды, что я с ними справлюсь без волшебной палочки. Летом я увидел Питера на фотографии и догадался, что он в Хогвартсе, рядом с Гарри. Идеальная позиция для нападения, если однажды он проведает, что Темный Лорд вновь набирает силы. Так что нужно было действовать. Ведь я единственный знал, что Питер еще жив. У меня в голове как будто зажегся свет, появилась цель, навязчивая идея, которая придавала мне силы, проясняла ум. Однажды вечером, когда дементоры принесли еду, я выскользнул в открытую дверь в облике пса. Им настолько сложнее улавливать чувства животных, что они были сбиты с толку, а я был так истощен, что сумел пролезть сквозь решетки. В обличье пса переплыл пролив, побежал на север и так добрался до окрестностей Хогвартса. Все это время жил в лесу, и там меня вдруг находит та сова… Если честно, я уж было решил, что это подстава авроров, но когда прочитал твое послание, Сохатый...
Сириус покачал головой, не в силах передать охвативших его чувств.
– Ладно, – прочистив запершившее горло, сменил тему Джеймс. – Что будем делать?
– А что тут думать? – горячо вскинулся Сириус. – Я проберусь в Хогвартс и сверну шею ублюдку. Двенадцать лет мечтал это сделать.
– Так не пойдет, – замотал головой Гарри. – Один раз ты уже попытался отомстить и загремел в Азкабан. Ты сидишь там за что? За убийство тех магглов и Питера Петтигрю. Ничего другого на тебя нет. Значит, если мы предоставим живого Петтигрю для допроса, ты будешь реабилитирован.
– Но, Гарри… – начал Сириус, но Поттер рукой попросил дать ему закончить.
– Разумеется, скандал попытаются замять, чтобы не дать усомниться в правильности действий министерства, Визенгамота и Аврората. Поэтому нужно будет заручиться поддержкой прессы и, желательно, еще какой-нибудь сильной официальной структуры. Кто у нас может противостоять министерству магии?
– Да разве что зеленые коротышки, – рассмеялся Сириус. – Вот уж скользкие твари! Но они в дела волшебников принципиально не вмешиваются…
– Точно! – вскрикнул Гарри, хлопнув ладонью по полу, чем поднял еще одно облачко пыли. Раздраженно поморщившись, он заклинанием очистил от нее помещение, а потом продезодорировал воздух. – Гоблины! Я свяжусь с банком и договорюсь, чтобы они нам помогли. Уверен, Крюкохват не откажется нам помочь: гоблинам выгодна стабильность, поэтому Темного лорда они поддерживать не станут, да и его воскрешение не будет им на руку. А вот реабилитация Сириуса и разморозка его счетов придется им по душе.
Составление планов продолжилось.
Комментарий к Глава 38. Сохатый и Бродяга Портрет Джеймса Поттера (личное видение автора):
http://25mb.ru/img/picture/Jul/29/f1318ef9c3d59f96de7f5d40db3f7c67/3.jpg
====== Глава 39. Эволюция боггарта в низзла ======
Операция «поймай Петтигрю» прошла без сучка, без задоринки. Еще бы: с такой классной вещью, как карта Мародеров! Когда Джеймс рассказал о ее свойствах, у Гарри даже дыхание перехватило от мысли, какой крутой артефакт он может заполучить. Джеймс и Сириус только посмеивались, глядя на непередаваемое выражение лица Поттера-младшего, а низзл, лежащий на шее Гарри, распушился и замурчал.
Когда они столкнулись с боггартом на уроке ЗОТИ и Гарри оглушил остальных, чтобы они не накачивали его энергией, боггарт снова стал бесплотной полупрозрачной дымкой, которая замерла на месте, а потом медленно, как будто с опаской, поплыла в сторону Гарри. От основного тела вытянулось тоненькое щупальце, которое коснулось руки мальчика. Как поздоровалось.
– Привет, – ответил ему Гарри, продолжая с интересом следить за боггартом.
По туману прошла взволнованная рябь, а через щупальце пришло ощущение искренней радости и удивления.
– Привет, – прошелестел боггарт. – Не боишься?
– А должен?
– Обычно пугаются, – стопроцентной уверенности не было, но Гарри показалось, что в его голосе мелькнула обида. – Кричат, убегают, жалятся. А ты не такой.
Бугимен оказался на редкость любопытным. Он и в домах волшебников проявлялся именно потому, что хотел подсмотреть, как живут люди, и пообщаться. Сам он внятно объяснить, что он такое, так и не смог, но Гарри с удивлением узнал, что боггарт, оказывается, един во всех лицах. То есть все те «изгнания», которые проводили волшебники, были временными: его в дверь, а он в окно лезет. Упрямства ему, вообще, было не занимать: он раз за разом пытался выйти с магами на контакт, хотя избрал для этого на редкость сомнительную тактику.
– Но почему именно страхи? Ведь если ты хотел пообщаться, можно было принять облик того, что человеку нравится.
– Не знаю, – явно озадачился боггарт. – А что такое страх?
– Ты не знаешь? Это очень сильный испуг…
– А испуг?
– Да-а-а… – протянул Гарри, с сомнением глядя на боггарта. – Кстати, так с тобой совершенно неудобно общаться. Можешь принять более материальную форму?
– Какую?
– Ну, например, какой ты профессора и ребят запугал.
Туман дрогнул, уплотнился, и постепенно из него проступили резкие, будто очерченные углем черты.
– Спасибо, – благодарно кивнул Гарри. – Так гораздо удобней.
Поттер покосился на свою руку. Если раньше ее касался туманный щуп, то теперь запястье осторожно сжимали длинные когтистые пальцы.
– Отпустишь?
– Нет, – мотнул головой Бугимен. – Тогда выражать свои мысли мне будет сложнее. Это странно: я не могу найти твой огонек, но ты все равно меня слышишь.
– Огонек?
– Яркий, живой… – Бугимен мечтательно прищурился. – Вы такие твердолобые. Можно кричать, можно пройти вас насквозь, но вы все равно не видите и не слышите. Приходится изменяться, чтобы заинтересовать. Я нахожу огонек и уподобляюсь, тогда вы меня видите.
– Ясно, – сосредоточенно кивнул Гарри. – Ты проецируешь образ сильной эмоции, а так как самой сильной и постоянной эмоцией является страх, то ты раз за разом пугаешь контактеров. Интересно, почему ты не нашел мой страх.
«Наверно, у тебя они все не настолько сильные и ярко выраженные, – влез Трандуил. – Как и у меня. Вот он и теряется в разнообразии вариантов»
«Возможно», – согласился Гарри.
Бугимен тем временем молчал, а его лицо хранило сосредоточенное выражение.
– Что ты делаешь? – с интересом спросил Гарри.
– Впитываю, – последовал лаконичный ответ, но заметив тень недовольства на лице Поттера и то, как дернулась его рука, усилил хватку и расширил объяснение. – Того яркого огонька у тебя, может, и нет, но вот слабое свечение остается. Оно постоянно меняется, играет оттенками, и это так… вкусно. И увлекательно.
– То есть ты сейчас пьешь мои эмоции?
– Не все, только то, что идет наружу. Вам, людям, оно все равно не нужно, вы это просто вырабатываете, как тепло.
– Тогда мне не жалко, – торжественно кивнул Гарри, и Бугимен заметно расслабился.
В тот раз они проговорили еще немного, а потом боггарт послушно влез в шкаф и позволил себя запереть (объясняться с учителем, как Гарри убил этого боггарта, Поттеру не хотелось, а Бугимен заверил его, что изгнание для него неприятно, но не смертельно). Прощаясь, боггарт пообещал, что еще обязательно заглянет на огонек.
– Сразу под мою кровать залезай, – щедро предложил Гарри. – И к соседям не лезь, а то еще раз прогонят. А я тебя не сдам, так что вполне сможем болтать вечерами.
Так у Поттера появился еще один питомец. Странный, загадочный, но временами даже вполне материальный. Чем больше боггарт общался с Гарри, тем больше у него становился словарный запас и тем интереснее были их беседы. И если первые несколько дней Поттер только присматривался к новому знакомому, то потом сам предложил:
– А хочешь, заменишь Трандуила?
– Это как? – спросили они оба (один удивленно, другой подозрительно).
– Ну, у Трандуила скоро обучение у гоблинов начнется. Я спрашивал у Крюкохвата, обычно учеба занимает месяц, и все это время эльф живет в школе. Согласись, будет странно, если я вдруг останусь без моего кота, когда до этого я ни на один день не оставлял его одного. А Бугимен ведь может принимать любой образ, какой захочет.
– Не совсем, – педантично уточнил Бугимен. – Любой образ из сознания контактера, завязанный на сильных эмоциях.
– Трандуил мне дорог, поэтому образ должен выйти ярким. Проверишь?
Секунду спустя Поттер смотрел на двух одинаковых котиков и счастливо улыбался.
– Класс! Тогда вопрос с низзлом решен. Трандуил может спокойно отправляться в школу, а потом мы наконец начнем восстанавливать дом.
– Кстати о школе, Гарри, – вспомнил Трандуил. – Дашь мне с собой копировальные пуговицы?
– Дам, – щедро кивнул Поттер. – Все равно с собой в коллегию я их брать не рискну: там все сплошь и рядом мастера чар, еще заметят подозрительные эманации или книги будут защищены… В общем, палиться не будем.
– А у гоблинов вполне могут интересные книги быть, – довольно закивал Трандуил. – Я там посмотрю, вдруг что-нибудь подвернется.
Экспериментальным путем выяснилось, что чем ближе к контактеру боггарт, тем легче ему держать облик, поэтому низзл вился вокруг Гарри, как кот вокруг сметаны, разве что не облизываясь. Поттер потерпел-потерпел, а потом вздохнул и посадил его себе на шею. Воротник из низзла получился более чем внушительный, но ни Гарри, ни его подопечного это не смущало. Ребята первое время хохмили про поттеровского захребетника, но потом привыкли. А сам боггарт только довольно жмурился, после каждой шутки втягивая искрящееся веселье контактера, и тихо мурлыкал.
– Я отомстил Трандуилу за вас, профессор, – отдавая Снейпу зелье на проверку, мимоходом заметил Гарри.
– И в чем это выразилось, Поттер? – скептично фыркнул Снейп, приподняв бровь. – Ваш кот выглядит подозрительно довольным жизнью для наказанного.
– Я его переименовал, – пояснил Гарри, широко улыбаясь. – Все-таки, по здравом размышлении, король Лихолесья никогда бы не опустился до кражи пуговиц. Так что теперь это просто Буги.
Буги щурил наглые голубые глаза и пушился еще больше. Смена имени его не волновала.
Дорисовать портрет папы до того, как эльф отбыл к гоблинам, Поттер не успел, поэтому, когда Джеймс впервые увидел сына, рядом уже крутился заменяющий Трандуила боггарт. Он благоразумно молчал, притворяясь чучелком, потому что посвящать родителей во все эти сложные махинации Гарри решил не спешить. С них станется заявить, что это опасно и попытаться отобрать интересных собеседников. Нет, в том, что у них не выйдет, Поттер не сомневался, но зачем идти на конфликт, когда этого можно избежать?
Общение с родителями всегда вызывало у Гарри сильные эмоции, поэтому боггарт все это время пребывал в нирване. А уж когда Джеймс сыну про карту рассказал…
Карта, как говорил Джеймс, осталась в Хогвартсе. «Как наследие Мародеров для следующего поколения шутников», с пафосом заявил Джеймс, и Гарри чуть удар не хватил. Так бездарно профукать ценнейшую и опаснейшую вещь! Один Гарри (и, возможно, Бугимен) знал, чего ему стоило удержать в себе рвущиеся наружу слова, но Поттер справился. Помолчал, подышал глубоко и, выставив перед собой палочку, произнес:
– Accio карта Мародеров!
Ожидание было долгим, потому что пергаменту пришлось проделать долгий путь от замка до Визжащей хижины, но, когда Гарри уже решил было, что ничего не вышло, послышался едва различимый шелест, и под дверь проскользнул кусок старого, желтоватого и обтрепавшегося пергамента.
– Поверить не могу! – пораженно выдохнул Сириус.
Гарри поймал карту и взглянул на него. И крестный, и отец вид имели задумчиво-пришибленный. Видимо, они только сейчас осознали, что их работу, на которую была затрачена уйма времени и сил, можно было украсть простым акцио!
– Так дело не пойдет, – кивнул Гарри, соглашаясь с этими мыслями. – Надо ее как-то защитить. Кровью привязать к себе, что ли?
– Ты что, Гарри, – взвился Сириус. – Это же Темная магия!
– А ты знаешь способ получше? Нет? Тогда не мешай: отдавать в руки потенциальному неприятелю фамильный артефакт, с помощью которого можно шпионить за всеми в замке и устраивать диверсии, я не намерен.
– Но ты знаешь, как привязать его к себе?
– Мама научила, – довольно кивнул Гарри, и Джеймс пораженно посмотрел на невозмутимую Лили. – Это из арсенала маггловских заклинаний.
– Да, – кивнула Лили в ответ на вопросительные взгляды мужа и Сириуса. – Я их еще в школе проверила, и мой дневник был защищен так, что его даже Мэридит взломать не смогла.
– Сорока-Мэри? – восхищенно присвистнул Сириус и рассмеялся. – Ну, тогда все в порядке. Это была главная сплетница школы, она в любую щель без мыла пролезала, – пояснил он специально для Гарри.
Итак, ритуал, обезопасивший карту, был проведен незамедлительно (это он только назывался так пафосно – ритуал – а на самом деле всего то и нужно было, что капнуть кровью на вещь, призвать магию и прочитать недлинное, но крайне заковыристое четверостишье), а чуть позже предатель Петтигрю был найден. Что предсказуемо, рядом с точкой «Рон Уизли».
– У меня мантия-невидимка есть, – задумчиво разглядывая две проблемные точки, в пространство заметил Гарри. – Можно влезть ночью в спальню Рона и приложить его там ступефаем.
– Зачем? – удивился Сириус.
– Не Уизли, а питомца его, – поправил крестного Гарри. – Чтобы не сбежал.
– Остальные проснутся и шум поднимут, – не согласилась Лили.
– А я невербально.
– Как?! – на этот раз удивленных лиц, обращенных на Поттера, было три.
– Невербальным ступефаем, – раздраженно повторил Гарри. – Так можно будет не волноваться за шум. Да и перед тем, как выйти из своей спальни вполне можно “пологом тишины” накрыться, чтобы шум шагов скрадывался.
– Но, Гарри, – немного оправилась от потрясения Лили. – Ты уверен, что это тебе под силу? Все-таки невербальные чары – это такой сложный уровень…
– Мам! – Гарри укоризненно посмотрел на нее. – Я их тренировать стал одновременно с обычными вариантами. Сама должна понимать, что это очень практично. Особенно для сражений: куда выгоднее дезориентировать противника, чтобы он до последнего не знал, какое заклинание в него летит, чем, как дурак, вслух вопить, например, Риктусемпра!
Джеймс и Сириус выглядели немного пришибленными, а Лили – задумчивой. Первые явно прикидывали, почему им не пришла такая светлая мысль, когда они учились на авроров, а вторая – против кого ее сын собирался использовать невербальную магию на первом курсе.
Следующим утром Рон Уизли перевернул вверх дном всю гриффиндорскую башню, пытаясь отыскать потерявшуюся Коросту. Безрезультатно.
Комментарий к Глава 39. Эволюция боггарта в низзла Бугимен:
http://i94.beon.ru/45/83/2638345/18/107301218/IlCBNiIp8g.jpeg
http://www.wallpaperup.com/uploads/wallpapers/2015/10/03/813444/big_thumb_133598c656e326a9925b957b8c303933.jpg
http://i64.beon.ru/25/6/2310625/78/98084778/b_l_a_c_k_by_lovelybonezd5o9ta1.png
====== Глава 40. Коллегия чародейства ======
Разумеется, закончить проект омнинокля до нового года они с профессором не успели. Слишком специфичными должны были быть модификации наложенных на аппарат чар, к тому же требовалось увязать между собой конфликтующие элементы конструкции. От идеи бинокля отказались в самом начале, а за основу взяли подзорную трубу на штативе, представлявшем из себя систему поворачивающихся колец с выбитыми на них “командами” для волшебной камеры. Сбоку для большего удобства оператора помещалось небольшое зеркальце, на которое транслировалось изображение с окуляра трубы. Запоминание начиналось в момент, когда палец оператора касался определенного символа “rec” на трубе, позаимствованного у магглов, а сами чары записи, повторного воспроизведения, замедления/перемотки и приближения/удаления изобретатели, лишь слегка изменив, взяли у омниноклей. Флитвик проверил и убедился, что на них не оформлен патент, да и сами создатели омнинокля лишь использовали уже давно существующие заклинания. Основная трудность была в запоминании больших объемов информации, монтаже и обработке отснятого материала и последующем воспроизведении получившегося на большом экране. Для последнего после отбраковывания слишком сложных в исполнении вариантов было выбрано два решения: большое настенное зеркало, связанное с воспроизводящим устройством сетью чар, и магический проектор. И если сама видеокамера была вчерне готова, то вот реализация планов относительно остальной сопутствующей техники хорошо если перевалила за половину.
