Текст книги "Солнечный ветер (СИ)"
Автор книги: FOX_MX
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)
─ Всё ещё болит голова? ─ спросила Бруни.
─ Ничего. Это ничего, ─ ответил Джаред, улыбнувшись ей и Дженсену одновременно. ─ Бывало и похуже. Помнишь? ─ спросил он у Дженсена, пока тот помогал ему пересесть на медбот, твёрдой рукой удерживая его за талию.
─ На память не жалуюсь, желторотик, ─ тихо ответил Дженсен и ещё тише добавил: ─ Кстати, мне понравилась бабочка.
Искренний тихий смешок Джареда ещё долго звенел в ушах Дженсена, даже тогда, когда того вынесли из медблока. Напоследок он заметил пронзительный взгляд Джареда, которым он наградил капитана Эклза, оглянувшись через плечо.
Дженсен вернулся в рубку и смотрел, как медбот Бюро «всосало» вместе с пассажирами во чрево «Осьминога». Спустя некоторое время заработал двигатель одного монстра, затем другого, и земля под ними завибрировала. Он чувствовал эту дрожь, когда волны привычно прошли сквозь его тело.
Он смотрел, как быстро скрываются в венерианской атмосфере корабли Бюро, унося Джареда навстречу новым операциям.
Бруни стояла рядом. Где-то снизу Вент привычно простукивал обшивку корабля перед взлётом. Рядом Сэмир стучал по клавишам компьютера, задавая параметры взлёта и попутно изучая погодные условия.
─ Ты же помнишь, где водятся скунбрики? ─ вдруг тихо спросила Бруни, и Дженсен едва не вздрогнул, оторвавшись от наблюдения венерианской атмосферы. Там больше для него не было ничего интересного. Единственное, что волновало его, сейчас улетало всё дальше от Венеры. Дженсен надеялся, что Джареда везут на Землю. У Бюро лучшие восстановительные Центры для рейнджеров. Там он быстро поправится. И Ариэль придёт в себя быстрее.
─ Ты издеваешься? ─ переспросил Дженсен, отгоняя прочь непонятную тоску, сжавшую его сердце.
─ Я просто уточняю, ─ невинно поправила Бруни, откидывая за плечи свои тёмные волосы. Её взгляд был ехидным, совсем как в Школе, когда она готовила очередную афёру курсантам в штанах. ─ Хочу быть уверена, что ты знаешь, где состоится свидание, которое тебе назначил Джаред.
─ Какое свидание?
─ У кого свидание? ─ одновременно спросили Сэмир и вошедший в рубку Вент. К ехидной улыбке Бруни присоединилась ещё парочка на двух других заинтересованных лицах.
Дженсен махнул на них рукой и сурово нахмурил брови.
─ Хватит болтать. По местам! Старт через пять минут.
─ Есть, сэр! ─ проорали три лужённые глотки: его подчинённые, его друзья, его названная семья. И Дженсен не смог удержать ответной улыбки. Сердце забилось чаще, прогоняя тоску и заряжаясь надеждой на скорую встречу.
Конечно, Дженсен прекрасно знал, где обитают скунбрики, чёрт бы их побрал!
Эпизод 4
Марсианские будни
(два года спустя)
Дженсен никогда и никому бы не признался в том, как отчаянно ждал каждого дела на Красной планете. Он сам удивлялся затаённой жажде и предвкушению, которые его накрывали, едва он видел файлы Мигеро с надписью «Задание». Но недели шли, складываясь в месяцы и годы, «Ригель» снова ушёл работать в подполье, и Эклз постепенно терял надежду, разочаровываясь и злясь на себя в первую очередь. По привычке Дженсен продолжал тщательно изучать списки погибших и раненных, читал отчёты об операциях Бюро, и ни разу ему не попадалась на глаза фамилия Падалеки или кого-нибудь из его команды. Он перестал верить, что Джаред способен видеть будущее. Ерунда всё это. Либо оракул из «желторотика» получился хреновый, либо тот в очередной раз решил выставить Дженсена дураком, а он и повёлся.
Однако, просто наваждение какое-то, этот лохматый выскочка! Каждый раз, оказываясь в залах космопортов Марса или Луны, Дженсен невольно замирал, натыкаясь взглядом на темноволосого парня, возвышающегося над толпой военных. Своенравное сердце не слушало доводов разума, и радостно сбивалось с ритма: Джаред? он? Но Дженсен всё время ошибался, как и его доверчивое сердце.
С происшествия на Венере прошло два года. За это время Дженсен и его команда провели порядка тридцати успешных операций Возврата конфискованных марсианских животных на историческую родину и пережили три серьёзных стычки с браконьерами. Последний случай произошёл месяц назад, когда они случайно наткнулись на браконьерский корабль, трюмы которого были под завязку забиты разнообразной живностью Марса. Боя избежать не удалось. «Солнечный ветер» даже попал в новостные сводки, но всё это немного отдавало горечью, потому что в схватке они едва не потеряли Сэмира Комаца и серьёзно повредили корабль. Им сильно повезло, что рядом оказался марсианский патруль. Сэма быстро доставили в местный госпиталь, где провели сложнейшую операцию, а корабль отбуксировали в мастерские и спустя неделю поставили на крыло, как шутят лётчики.
Пока Сэмир валялся на больничной койке и выздоравливал, они активно отдыхали и приводили дела в порядок. Дженсен даже подумывал слетать домой, повидать маму, если бы не Сэм. Он чувствовал себя виноватым за то, что пострадал кто-то, настолько ему близкий. Столько крови, сколько вылилось из Сэмира, Дженсен видел разве что в Школе, когда, благодаря Ясуде они разбились на «мантах». Джаред тогда тоже потерял много крови.
Вент с Бруни пытались вправить ему мозги, но он знал, что немного расслабился и поэтому пострадал Сэм. Слышать о том, что браконьеры ─ не детишки из церковного хора и тоже бойцы отчаянные, потому что им нечего терять, Дженсен не желал. В такие минуты Бруни шипела на него как дикая кошка, и даже Вент замолкал, потому что ─ ну, в самом деле! ─ никто не может быть совершенен до бесконечности, все ошибаются. Дженсен этого тоже слышать не хотел. Если бы по его рассеянности пострадал он сам, тогда ладно, он готов признать, что оконфузился. Но когда из-за его невнимательности страдал кто-то из членов экипажа или другие рейнджеры, тогда Дженсен не давал себе никакого послабления.
Побег Сэмира из госпиталя на восьмой день после сложнейшей операции немного сгладил мрачную атмосферу внутри команды. Он ввалился в номер, где жил экипаж, ни свет, ни заря, и с порога заявил, что Дженсен ─ дурак, если считает себя виноватым в том, что он, Сэмир, по глупости подставился под огонь. Дженсен пытался возразить, но Сэм каждый раз мрачно посылал его так далеко как мог, до тех пор, пока Дженсен не сдался и не перестал себя винить вслух. К тому же Эклзу пришлось выдержать неприятнейший разговор с Нагу Мигеро, который потребовал аудиенции спустя час после побега Сэмира. Мигеро громко и с душой орал о дисциплине, которую команда «Солнечного ветра» регулярно умудрялась нарушать, о том, что у него в голове не укладывается, как эти люди продолжают безупречно служить на благо человечества. Полчаса спустя в ушах Дженсена и Сэмира нещадно звенело от накала эмоций заместителя шефа Комитета. Но все остались при своём мнении. А потом Сэм, выдержав тяжёлый взгляд Мигеро, нагло заявил, что будет долечиваться там, где и хотел ─ на борту своего корабля, который считал лучшим местом для дальнейшей реабилитации. Мигеро едва не сплюнул от досады и в сердцах наложил на экипаж дисциплинарный месячный арест.
Так как пропуска на взлёт с Марса им не дали, они застряли тут на долгие четыре недели. За это время они посетили половину достопримечательностей северного полушария планеты, в том числе два зоопарка, поземный город Эльдорадо, протянувшийся на сотню километров и сказочно прекрасный заказник вокруг жемчужины планеты ─ горы Олимп. А ещё поцапались раз сто друг с другом за штурвал «манты», выбирая очередной объект для развлечения. Естественно, в таких условиях Сэмир восстановился намного быстрее, как если бы он валялся бревном в стерильном боксе пусть даже самого современного и лучшего госпиталя в Ближнем Космосе.
О «Ригеле» в новостях никогда не говорили, но если в новостной ленте шла информация о крупных столкновениях бригад Бюро с космическими браконьерами, Дженсен чувствовал, что всё это, так или иначе, касалось Джареда. Он знал, что сопляк не будет отсиживаться в кустах и рванёт в самую гущу боя. Так было и в Школе и в те времена, когда Дженсен ещё не знал экипаж «Ригеля» в лицо, но что-то свербило каждый раз, когда о нём упоминали. Венера не стала исключением. Хотя, какой к чёрту сопляк?! Сейчас Джареду уже двадцать пять лет. Мужчина совсем, разменял четверть века.
Дженсен помнил его тощей шпалой в Школе. Потом Венера, на которой он увидел Джареда, заметно повзрослевшего и подросшего на несколько сантиметров. Хотя куда уж дальше расти? Падалеки и в Школе смотрел на него сверху вниз. Интересно, какой он сейчас? Наверняка уже и не один...
Дженсен ждал встречи с ним, однако, столько времени прошло, и если верить Бруни ─ разве влюблённый в тебя парень не найдет способа где-нибудь пересечься? Было бы желание. А если они так и не столкнулись нигде, значит, Бруни ошиблась. Свидание на Марсе, чёртовы скунбрики... Он ведь на самом деле несколько месяцев после Венеры перелопачивал данные о зверьке. Дочитался до того, что ему начали сниться эти хитрые трёхпалые твари и далеко не каждый сон был приятным.
Когда Дженсен понял, что ведёт себя как дурак, он бросил заниматься ерундой и запретил Бруни упоминать имя Джареда всуе. Сэмир и Вент тихо посмеивались за его спиной, но не решались выступать в открытую со своими шуточками. Всё-таки симпатия ─ это такое шаткое понятие. Сегодня видеть не хочу, знать не желаю, а завтра, вдруг столкнувшись нос к носу... Кто знает, что будет.
Но у Дженсена не было такого шанса.
Джаред как сквозь землю провалился.
Мигеро тоже испытывал слабость к Марсу, поэтому задания для своих людей, касающиеся красной планеты, он раздавал с особым удовольствием. Собственно, и среди рейнджеров операции на Марсе считались относительно лёгкими. Поэтому когда вчера Мигеро вышел на связь и послал им план патрулирования с ордером на изъятие конфискованной биомассы из ангара № 103, Дженсен с удовольствием выдохнул. Снова на Марс. И, может быть, на этот раз встреча состоится, а? Кто знает?!
Колонизация ЗБК привела к тому, что Луна и Марс давно вырвались вперёд по численности переселенцев и резервистов, если сравнивать с планетами за Поясом астероидов. Там военный контингент пока не собирался уступать пальму первенства гражданским лицам. К сожалению, такова была реальность, в которой жил Дженсен, но он верил, что однажды этот перевес сократится в пользу обычных жителей.
Марс почти не изменился с того момента, когда стал доступен человеку, благодаря Туннелям. Обилие и уникальность животного мира планеты привели к тому, что жаркие споры о насыщении атмосферы планеты кислородом, длившиеся несколько десятилетий завершились в пользу последнего утверждения. Приближение состава атмосферы близкой к земным показателям привело бы к гибели множества уникальных организмов, и это была бы невосполнимая утрата.
На данный момент самым «обитаемым» и плотно застроенным участком Марса считался его материк Фарсида, где располагался основной штаб Комитета в ЗБК. Другой материк, Элисиум, славился научными мини-городками с узкой специализацией; они наполовину ушли под грунт, на поверхности торчали только красноватые купола, сливающиеся с местностью и не нарушающие панорамного вида. Здесь же находились два самых больших и легальных зоопарка в Солнечной Системе, собирающие толпы туристов. Один из них был подземным и специально оборудован герметическими камерами, воспроизводящими климатические условия места проживания животного. Под землёй легче было контролировать температурный режим, освещенность, влажность и барические характеристики. Живую венерианскую скалолазку, Дженсен увидел именно здесь, впервые оказавшись в увольнительной на Марсе. Они тогда с Вентом не вылезали из зоопарков, тратя всё время на разглядывание диковинной жизни Солнечной Системы. Он застыл тогда у камеры со скалолазками соляным столбом; у него в голове не укладывалось, как такой милый зверёк мог стать причиной локальных заражений? Он технически знал, как это происходит, но всё равно ─ не верилось.
В целом на Марсе постоянно проживало порядка двадцати пяти миллионов резервистов и примерно столько же сезонных рабочих и других специалистов, которые продолжали достраивать и изучать красную планету и её обитателей. Туда же входили рейнджеры Бюро и Комитета, основной задачей которых была охрана жителей и животного мира. Городская инфраструктура тоже усложнялась буквально на глазах, хотя этот факт не заставлял браконьеров держаться подальше от флоры и фауны красной планеты. Марсианские города напоминали соты, соединённые между собой узкими переходами. Дженсен как-то скучал в библиотеке, и, перебирая фотоархив, увидел старые подводные станции по добыче нефти, которые могли передвигаться по дну от скважины к скважине. Прототип этих конструкций и лежал в основе сотового строительства, обеспечивающего комфортные условия для людей, работающих и живущих на планетах и спутниках Солнечной Системы.
Меккой заводов по сборке «сотовых» секторов стала Земля, и она продолжала оставаться ею до сих пор, несмотря на то, что, некоторые дочерние предприятия уже давно были перенесены на Луну, а позднее и на Марс в целях экономии времени на транспортировку. И Дженсену было чертовски приятно осознавать, что его мама, Холли Эклз, являлась ведущим специалистом по проектированию сотовых кварталов. Каждый третий был возведён по её чертежам. И не только на Марсе. Дженсен гордился ею.
За годы службы Дженсен и его команда уже заработала пропуск за Ворота Фаэтона, как рейнджеры называли работу за Поясом астероидов. Для выживания там требовались не только знания, многое решал опыт, который приходил с годами. А они доказали, что стали не только отличными рейнджерами, которым можно доверить транспортировку организмов любой опасности, но отличными бойцами.
Несмотря на чуждость этих миров, Дженсен после окончания работы часто зависал перед иллюминатором и впитывал в себя всё, что видели его глаза. Он до сих пор помнил трепет и потрясение, которое испытал впервые стоя на грунте Ио и наблюдая восход Юпитера, который, казалось, закрывал собой всё небо! Дженсену казалось, что не может быть ещё более потрясающего зрелища, чем этот восход.
Бруни же красота вокруг не особо волновала, хотя и заставляла порой остановиться и замереть в восхищении. Девушка любила гонять на «манте» среди этих красот, если Дженсен давал добро. Она говорила, что скучает по полигонам Лётной Школы, когда они ещё просто тренировались, выполняя сложные пилотажные фигуры, и не было рядом браконьеров, чьи лазерные прицелы были направлены им в спину. Дженсен тоже скучал по дням прошедшей юности, но, ни о чём не жалел. Он был там, где хотел, и тем, кем стремился стать. В отличие от Бруни он рано понял, что романтика заканчивается там, где твой друг гибнет от рук браконьеров, и надо сделать всё возможное и невозможное, чтобы не допустить этого.
Но всё равно, иногда очень хотелось вспомнить юность и беспечные деньки. Недаром в их трюме стояли четыре «манты», вместо двух, что было нарушением протокола. Мигеро не раз указывал на это, но Дженсен притворялся глухим. Два бота им были положены по рангу, а два других были неприкасаемыми, например, один из ботов ─ это личная «манта» Бруни. Девушке в своё время пришлось много пооббивать порогов, чтобы добиться включения своего бота с состав технического оснащения «Солнечного ветра». Она даже получила персональный номер, и Дженсен до сих пор донимал её расспросами, как ей это удалось сделать.
Второй бот был совместной собственностью Сэмира и Вента, которые собрали его своими руками и у Дженсена просто язык не поворачивался велеть им поставить «манту» в ангар на Земле и кататься на ней в отпуске.
Мигеро хотя и постоянно напоминал о нарушении протокола, понимал, что они настолько минимальны по сравнению с проводимой экипажем работой, что можно смотреть на них сквозь пальцы. Однако он оставлял за собой право постоянно напоминать об этом. Надо же было за что-то «ругать» один из лучших экипажей рейнджеров Комитета. Дженсен же снисходительно улыбался и продолжал использовать четыре «манты» вместо двух.
Так получилось исторически, что время, проведённое в лётных школах, это было единственным местом, где курсанты учились вместе, ещё не делясь на комитетчиков и функционеров Бюро. Хотя конкурирование между этими структурами уже на стажировке было очень существенное.
Рейнджеры двух служб почти не встречались друг с другом после проведения совместных операций. Не то, чтобы это было под запретом, но всё-таки некая настороженность присутствовала с обеих сторон. Они даже тренировались в разных местах: основные полигоны Комитета располагались на Луне, спутнике Марса Фобосе и в северном полушарии планеты. Бюро же тренировало своих будущих пилотов-разведчиков на Меркурии, в южном полушарии Марса и на Деймосе. У Меркурия был особый статус. Планета являлась зоной влияния Бюро, так как на ней располагалась крупнейшая исправительная колония для преступников. Военных баз у Бюро в Солнечной Системе тоже было на порядок больше. Всё-таки данное ведомство, вышедшее из недр Интерпола, претендовало на звание старейшей государственной структуры, несмотря на то, что ОКПДКБ был создан практически в то же время, только функции и задачи у комитетчиков были другими. Может быть, поэтому рейнджеры Бюро немного свысока смотрели на своих главных конкурентов, хотя, чего задирать нос? враг-то для обеих структур был один и то же.
Марс, пожалуй, был единственной планетой, не считая Земли, где сферы Комитета и Бюро сталкивались наиболее тесно. Выполняя операции на юге, Дженсен иногда видел опознавательные знаки Бюро на пролетающих вдали кораблях. Вполне возможно, что одним из них был «Ригель».
Шанс встретить рейнджеров Комитета на полигонах Бюро равнялся нулю. Общие операции между структурами, конечно, проходили регулярно. За это надо было благодарить Сеть браконьеров, и в частности Брэмэра, который не просто объединил всех под одним знаменем; он сосредоточил в своих руках единовластное управление, и Сеть не просто ожила, она стала расти в геометрической прогрессии, и год от года становилась всё сильнее и сильнее.
Но «вне поля боя» по большей части военная братия двух ведомств почти не знала друг друга.
...Наконец, после месячного «ареста», Дженсен с экипажем получил задание. Изучая план будущей операции возврата, он привычно запросил сводку за последний день. С тех пор, как ранили Сэмира, стычки между браконьерами и рейнджерами в пределах системы Марс-спутники усилились. Смешно было читать об этом: под носом у двух важнейших и крупнейших правоохранительных организаций землян браконьеры проворачивали свои дела без малейших для себя неудобств. В который раз Дженсен задумался о том, кто и как сливает Брэмэру информацию с грифом «секретно».
Дженсен отошёл от иллюминатора, из которого уже некоторое время наблюдал за марсианским восходом. Они только что вернулись из ангара, где проконтролировали погрузку биоматериала, изъятого у населения и отбитого с боями у браконьеров. Животных на этот раз было слишком много. Протоколы возврата некоторых организмов очень сложны. Так что, сегодня Дженсен решил разбиться на пары и работать на двух «мантах» соответственно. К тому же Бруни не терпелось выгулять свою красавицу; одним из ограничений их месячного «ареста» был запрет на любые полёты. Мигеро таким образом пытался их воспитывать. А Бруни становилась настоящей ведьмой, если не садилась за свой именной штурвал хотя бы раз в неделю.
Когда он сказал Бруни, что она сегодня ведёт, её совершенно девчачий визг едва не оглушил не только Дженсена, стоящего рядом с ней, но и парней, которые находились в шлюзовом отделении этажом ниже.
─ Женщины! ─ бросил Дженсен скептически, но тут же улыбнулся. Бруни, равно как и Джаред, всё ещё оставались детьми, хотя и казались взрослыми. Именно это ему в них обоих и нравилось до сих пор.
Они разделили обязанности: Сэмир и Вент взяли на себя мелкий фрахт, как они называли небольших по размеру животных. К ним, например, относились все летучие и ползающие твари, размером с земную крысу, и насекомые; как ни странно, этих тоже было много в контейнерах сегодня. Трёхрогие жуки размером с ладонь иной раз пугали своим видом, но всё равно, очень ценились в частных коллекциях, ведь и от уродства порой было глаз не оторвать. Если бы на Марсе жили марсиане, им тоже свой животный мир казался бы совершенством, а земной ─ ужасным, пусть и по-своему уникальным.
А Дженсен с Бруни решили взять на себя скунбриков, чёрт бы их побрал! Бруни смеялась его выбору, красноречиво поигрывая бровями и явно намекая на кое-что, сказанное кое-кем, о ком Дженсен запретил даже упоминать. Дженсен закатывал глаза или грозно рычал, если она уж слишком наседала.
...Скунбриков всегда было много. На чёрном рынке исполнения заказов на поимку этих зверьков покупатели терпеливо ждали месяцами, страшно было даже представить, о каких суммах шла речь. А вот Дженсен, несмотря на любовь к живым существам вообще, не испытывал особой симпатии к скунбрикам. Согласно каталогу Красной Книги Внеземелья, они не являлись катализатором опасных мутаций с животным миром Земли, и человечеству не грозила пандемия ни от их шерсти, ни от ядовитой железы, которой обладали зверьки. Хотя кусались твари вполне реально и больно, и умереть от яда, случайно попавшего на отрытую ранку, можно было запросто. Одно счастье, что отсутствие привычной атмосферы на Марсе заставляло землян ходить в скафандрах, которые просто так не прокусить. Эклза отталкивала от скунбриков их ассиметричность, отсутствие глаз, трёхпалость и кожистые наросты на спине, похожие на бородавки; всё это вместе взятое вызывало стойкое омерзение, Дженсен ничего не мог с собой поделать. А ведь ему нравились змеи и жабы, он находил их милыми и забавными. Даже пресловутый палочник не вызывал у него отвращения, хотя, увидев это маленькое чудище в первый раз, Дженсен едва не свалился с дерева. Встреча представителей двух разных миров ─ человека и насекомого ─ на одной из веток старого дуба, росшего в саду за домом Эклзов, едва ли была тёплой. Однако потом, когда отец рассказал ему о палочниках много интересного, включая удивительную способность существа сливаться с окружающей природой, Дженсен так ими увлёкся, что заразил своим энтузиазмом даже маму. До такой степени, что её следующий проект сотового строительства в южном полушарии Марса носил в себе явные элементы мимикрии.
Так что, скунбрики оказались исключением из правил, и как бы Дженсен не заставлял себя, он так и не смог полюбить марсианскую зверушку, продолжая морщиться каждый раз при взгляде на нее. А видеть приходилось до безобразия часто. Размеры и неприхотливость в содержании делали неприятного зверька лакомым кусочком для любого долбанутого коллекционера. Дженсен не любил их ещё и потому, что на зверьков порой находило что-то, признаками напоминающее земное бешенство, и тогда скунбрики сбивались в крупные стаи. И не дай вам Бог оказаться у них на пути!
Учёные бились над этой загадкой последние двадцать лет (раньше за скунбриками подобного не замечали), но механизм запуска не разгадали до сих пор. По идее, бешенство скунбриков могло случиться в любой момент. Конечно, в города они не попадут, пятиуровневая защита чего-то да стоила, но на Марсе давно уже было слишком многолюдно. Туристы, военные и рейнджеры, а также другие специалисты, изучающие флору и фауну планеты, следящие за метеоусловиями, добывающие полезные ископаемые и тому подобное. То есть, люди из группы риска ─ те, кто работал или отдыхал вне защитного купола. И это не считая ежедневного паломничества сотен туристов к главной достопримечательности Марса ─ горы Олимп, по праву считавшейся туристической Меккой. Тот на Марсе не бывал, кто Олимп не повидал... Да уж, и смешно и грустно, учитывая, что этот рай как раз был расположен в самом центре обитания скунбриков. По идее, каждый, кто выходил на марсианскую поверхность в какой-то мере рисковал. Несмотря на три ноги, скунбрики развивали отличнейшую скорость. Причём их хвост создавал дополнительные проблемы. Они им пользовались аналогично земным скорпионам, только в отличие от последних, яд скунбриков располагался не только на кончике шиповатого хвоста. Ядовитые железы имелись на зубах и на каждом когте твари.
В общем, очень мерзкое животное, по мнению Дженсена, и никогда он с ним не подружится.
...Скунбриков на этот раз было три вида. Четырнадцать белоснежных экземпляров с Северного плато, расположенного в полярных районах Марса. Затем парочка из равнины Утопия, напоминавшая броненосцев. И десяток «олимпийцев» ─ крупных скунбриков, живших в районе горы Олимп. Последние были самыми опасными и злобными тварями из всех видов скунбриков, населявших Марс. Наверное, чувствовали, что живут рядом с главной достопримечательностью, наблюдая за толпами туристов каждый божий день, а это хоть кого довело бы до бешенства.
Белых скунбриков пришлось отдать Венту и Сэмиру, у них как раз подобрался полярный фрахт, а с двумя последними разновидностями Дженсен решил разобраться самостоятельно. К тому же, Утопия и Олимп находились рядом по меркам Марса, а до полюса лететь и лететь.
Когда скунбрики были загружены вместе с другими животными, Бруни, наконец, заняла кресло ведущего пилота «манты». Дженсен сел рядом и пристегнулся двумя зажимами: магнитным и обычным. Он знал, что Бруни устроит ему полёт метеора и нехилые перегрузки; девушка не умела летать медленно.
В итоге, благодаря её мастерству, они быстро «развезли» животных, оставив олимпийских скунбриков напоследок.
Бруни посадила «манту» у небольшой гряды, плавно перетекавшей в подножие исполина Солнечной системы ─ марсианской горы-гиганта. Выгрузив клетки на грунт, они открыли дверцы, и скунбрики рыжей мини-лавиной рванули на свободу. Дженсен с напряжением смотрел им вслед. Вдруг какой-нибудь твари захотелось бы с ними душевно попрощаться? Он был категорически против.
Когда последний рыжий хвост исчез из виду, Дженсен облегчённо выдохнул. Всё. Скатертью дорога!
И тут вдруг Бруни указала рукой на небо:
─ Смотри!
Дженсен быстро проследил взглядом в указанном направлении и увидел проблесковые маячки, которые стремительно увеличивались в размерах. Раздался характерный гул двигателей корабля.
Привычка ─ вторая натура. Дженсен немедленно активировал матрицу голосовым приказом и их «манту» накрыло невидимым экраном ─ одна из новинок вооружения рейнджеров, созданная в лабораториях Луны. Можно сказать, что за этими разработками браконьеры охотились не менее рьяно, чем за внеземным биоматериалом. Жаль, что невидимость не распространялась на скафандры, поэтому они с Бруни залегли в каменной гряде, которая их отлично прикрывала от любопытных взглядов. Плато же, на котором собирался сесть браконьерский корабль, было как на ладони.
Дженсен уже подал сигнал тревоги и знал, что Бруни сейчас связывается с бортом «Солнечного ветра», на котором Вент и Сэмир улетели на полюс.
Он наблюдал за посадкой корабля без опознавательных знаков со смешанными чувствами. Все наземные службы Марса были в курсе, где сегодня работает команда Эклза. Неписанное правило Рейнджеров обоих структур: если в квадрате уже находилась группа по высадке Биоматериала, то ей никто не смел мешать. Протокол выгрузки нельзя нарушать. Их никто бы не потревожил во время операции. Исключения: сигнал бедствия или тревога. Дженсен и Бруни не подавали сигнала о помощи, а это значит, что перед ними...
─ Браконьеры, ─ прошептала Бруни, озвучив незаконченную мысль Дженсена. Он кивнул и посмотрел на подругу. Девушка была взволнована, но не боялась, это главное. Дженсен давно понял, что напугать её практически невозможно. Хотя... Бруни боялась мышей, обычных, лабораторных, которых Дженсен находил очень милыми и даже хотел завести зверушку на «Солнечном ветре», как делали многие, несмотря на запреты. Животное на борту ─ это ещё хуже, чем лишние «манты» в трюме, но Бруни встала на дыбы с ультиматумом: она или мыши. Дженсен выбрал Бруни. Мыши не смогли бы его прикрыть своим телом от шальной пули, когда внезапно заклинивало оружие, как в тот раз на Сатурне, где он оказался безоружным перед двумя головорезами. Благодаря Бруни, Дженсен теперь праздновал два дня рождения.
Да, мыши на такое не способны.
Тем временем корабль сел, игнорируя отсутствие посадочной полосы. Дженсен оценил качество мягкой посадки. Он даже не почувствовал телом вибрации двигателей, хотя валялся на марсианском грунте в сверхчувствительном к любым колебаниям скафандре. Кто бы ни сидел за штурвалом этой лоханки, он был достаточно опытным пилотом.
Шлюзовые люки сразу открылись. Из недр корабля высыпался как минимум взвод шустрых объектов в красноватых скафандрах, удачно подобранных под цвет поверхности Марса. Красный цвет на красной планете ─ идеальная маскировка до тех пор, пока грунт Марса не поменяет окраску. Дженсен подумал, что это удачный ход и криво усмехнулся, глядя, как маленькие фигурки копошатся вокруг корабля. Желание задержать всех головорезов на пару с Бруни Дженсен отмел сразу же. Слишком оно напоминало инцидент, когда был ранен Сэмир. Рисковать кем-либо еще, тем более Бруни, он больше не собирался. Хватит с него экспериментов.
Бруни включила сканер, но опознать корабль по серийному номеру не удалось. Дженсен отдал матрице голосовую команду начать запись. По идее, она и так велась автоматически, но он не доверял технике на сто процентов. Мало ли какие сбои могут случиться, а индикатор голоса ─ это как ручное управление на корабле, никогда не подведёт, хотя и это не панацея. Случались прецеденты.
Когда из чрева корабля-нарушителя выпрыгнули ещё четыре фигуры, Дженсен тихо приказал девушке:
─ Не двигаться!
Дальше случилось нечто странное.
На грунт был спущен прибор, похожий на старую ржавую торпеду, и установлен на треножнике под днищем корабля. К нему незнакомцы тянули кабели из трюма, что-то подключали, подступая то с одного бока «торпеды», то с другого. Дженсен и Бруни находились слишком далеко, чтобы понять, что именно они делают, да и оптика не особо помогала. А возвращаться к «манте» нельзя, сразу заметят, ведь для этого нужно было спуститься на сотню метров вниз, чтобы обогнуть гряду и весь этот путь отлично просматривался с того места, где стоял корабль нарушителей. Поэтому они сидели в подобии укрытия тихо, как мыши и наблюдали за процессом, чтобы потом сравнить свои визуальные впечатления с записанной картинкой; Дженсен очень надеялся на матричную запись.
Тем временем незнакомцы закончили суетиться. Около прибора остался только один человек в мощном защитном скафандре, который казался громоздким даже на таком расстоянии. Специальная защита от электромагнитных импульсов, не иначе. На «Солнечном ветре» тоже было четыре подобных комплекта. Вопрос в том, как у гражданских лиц оказались скафандры такого высокого качества. Дженсен прекрасно знал, что в обычном магазине их не купить. Обычный скафандр со стандартным набором функций ─ да, без проблем, чтобы прогуляться по Луне или Марсу. Скафандр, предназначенный для работы в агрессивных средах, способный удерживать барическое равновесие и температурные рекорды, ─ нет, такие вещи делались по индивидуальным заказам и доступны были лишь военным, включая армию рейнджеров.
