Текст книги "Солнечный ветер (СИ)"

Автор книги: FOX_MX

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Они провели в кинотеатре больше трёх часов, прерываясь на перекусы в кафе, и когда уже просто валились с ног от усталости, разбрелись по номерам, постоянно оглядываясь назад, туда, где осталась сказка.

Остановившись у своего номера, Джаред вдруг до боли сжал пальцы Дженсена, словно не решаясь расстаться, и Дженсен был готов сам сделать ещё один важный шаг навстречу, но упустил момент. Весёлая и шумная компания туристов подшофе ввалилась в коридор на их этаж, и момент был упущен. Джаред вдруг отступил от Дженсена, разъединив их руки. Он пробормотал скороговоркой «до завтра» и исчез за своей дверью.

Дженсен ещё с минуту постоял столбом, потом прошёл немного дальше по коридору к своему номеру и скрылся в нём.

Переодеваясь и курсируя между ванной и гостиной, Дженсен гипнотизировал дверь, но лишь ослиное упрямство или некое подобие гордости не позволило ему распахнуть ее.

Он даже не стал закрываться в спальне, продолжая смотреть на дверь, даже когда, наконец, улёгся в постель. Он почти всю ночь не спал, глядя в одну точку, и был абсолютно уверен, что Падалеки сейчас делал то же самое.

Под утро пришла гениальная мысль, что он идиот. И Падалеки тоже. Но и это открытие не заставило его встать с кровати и открыть дверь в рай.

...Уран был темнее Земли почти в четыреста раз, даже в полдень на планете стояли сумерки. Световой день здесь длился всего лишь несколько часов, а потом начиналась ночь. Поэтому, о наступившем утре Дженсену поведал его организм, а закрепил результат матричный урод в номере, именуемый будильником, заверещавший так громко, что Дженсен подскочил на кровати. Несколько долгих секунд ему понадобилось, чтобы понять, что это не общая тревога, и он не на борту своего корабля, а в мирной зоне туристического Урана.

В общем, когда все собрались на завтрак в буфете своей гостиницы, Падалеки выглядел так же, как и Дженсен. Ему даже немного польстило, что их круги под глазами получились почти идентичными. Самым показательным было то, что увидев Джареда, Бруни тут же с яростью набросилась на Дженсена с вопросом, что он сделал с Падалеки. Дженсен, всё ещё трудно соображающий с утра, лишь пожал плечами, подумав про себя, что лучше бы он что-нибудь сделал с Падалеки, возможно тогда бы не пришлось чувствовать себя таким придурком. Но Бруни уже не интересовал его ответ, она повисла на шее Джареда и приступила к допросу с пристрастием. Однако, Джаред, надо отдать ему должное, был тот ещё артист. Он состроил невинную мордашку и покаялся, что у него просто разболелась голова от красот, безделья и обильного обеда, поэтому он проворочался до утра. Бруни, как ни странно, ему сразу поверила, а вот на решительное Дженсеновское «мигрень» из-за непривычно коротких суток (длящихся всего семнадцать часов, из которых четырнадцать ─ это ночь), она только фыркнула и сказала, чтобы он не пудрил ей мозги. Под Джаредовский смешок, замаскированный покашливанием в кулак, они позавтракали и наметили план очередных развлечений.

*****

Второй день они провели в голографическом зоопарке-музее животного мира Солнечной Системы, который был открыт здесь совсем недавно, и уже стал хитом после настоящих зоопарков на Луне и Марсе. Экспонатами являлись не сами животные, а их изображения в формате 4D в натуральную величину. Рты посетителей не захлопывались ни на минуту и даже Дженсен, который всех этих чудищ видел своими собственными глазами и не по одному разу за долгие годы службы, ходил за гидом слегка ошарашенным. Это ему напомнило детские годы, когда он, будучи пацаном, вот также с жадностью глядел на сказочных существ в Лунном зоопарке, а рядом был отец, который умел рассказать о каждом животном так, что воображение уносило Дженсена в космические дали.

Не могло быть и речи, чтобы уйти отсюда, не посмотрев всё! А Музей тянулся на десятки миль.

В конце дня они едва переставляли ноги, поэтому воспользовались скользящими дорожками. Но все были довольны, потому что всё-таки обошли почти все залы.

Переступив порог гостиницы, Дженсен быстро попрощался и сбежал первым, получив в ответ недоумённые взгляды своих парней, удивлённые от команды Падалеки, осуждающий от Бруни и растерянный от Джареда.

Приняв душ, Дженсен из принципа ни разу не взглянул на чёртову дверь. Решительно выпив снотворное, он свалился на всё ещё непривычно мягкую постель и уснул. Всю ночь ему снился кошмар. Он снова стажировался на Лунной базе и раз за разом заваливал тест, суть которого ─ владеть своими эмоциями. Дженсен проснулся в поту, но, к своему удивлению, прекрасно выспавшимся. И на том спасибо.

Если судить по лицу Падалеки, тот тоже прекрасно спал. Интересно, в его номере были те же лекарства?

Как обычно за завтраком они прикинули, чем займутся. Мнения разошлись, и пришлось бросить старый добрый жребий из зубочисток на столе. Победили воздушные аттракционы главного корпуса. Сэмир, Вент, Флинт и Бруни с Ариэль просто рвались  туда, так хотелось им снова погонять на «ласках» и «горностаях», вспомнить курсантскую беззаботную юность. Джаред одобрительно кивнул, и Дженсен тоже решил, что они давно не дурачились.

Связавшись с Сэтом, они обрисовали ему ситуацию и свои пожелания, а спустя час заходили на посадку в экваториальной части Урана на комфортабельном «кальмаре». Экскурсовод, услышав обрывки разговоров и заметив интерес, предложил им в обязательном порядке посетить Титанию, в особенности её турбазу «Гертруда», расположенную в метеорном кратере крупнейшего спутника Урана. База включала в себя стандартный набор развлечений, однако, её главной специализацией были экскурсии на летательных аппаратах, воздушные аттракционы, связанные с демонстрацией возможностей пилотов и наличие парка машин, которые туристы могли снять без проблем и сами ─ за штурвалом или в компании с инструктором ─ «пробороздить просторы Вселенной».

Глаза Бруни и Ариэль загорелись, но узнать подробности они не успели, так как «кальмар» пошёл на посадку. Джаред же помрачнел. И Дженсен вполне мог этого не заметить, если бы у него было туго с памятью, но, к сожалению, всё, что-то касалось Падалеки, засело в его голове намертво. Дженсен просто вспомнил, в каком контексте ему знакомо слово «Гертруда». Но туристический бот уже садился, и Джаред улыбался, как ни в чём не бывало, поэтому Дженсен промолчал.

Народу на лётном поле было много, так что пришлось подождать своей очереди. Одетые в облегчённые скафандры, они ни чем не отличались от обычных туристов и, так же, как и все вокруг, с восторгом наблюдали кренделя, которые выписывал в небе спец-персонал, и комментировали происходящее, отключив свой профессионализм. Но едва сами расселись по машинам и взмыли в тёмное небо Урана, все навыки вернулись, и они сделали своё шоу с бочками, мертвой петлёй и знаменитой коробочкой.

Дженсен и Джаред сидели в одноместных «ласках» и такое выделывали на глазах толпы, что люди хватались то за сердце, то за голову, то орали «Бис!», то ругали инструкторов, почему они ничего не делают, чтобы осадить безумцев. Но, в конце концов, красота фигур, созданных их реверс-следами в разреженной атмосфере планеты, заставила наблюдающих успокоиться. Дженсен никогда не летал в паре с Падалеки, но сегодня они чувствовали друг друга, будто они ─ единое целое, живой организм. Сегодня они доверяли друг другу полностью, продолжая или заканчивая манёвр за другого. И неважно кто был ведомым, а кто ведущим. Понять партнёра с полуслова, с едва заметного наклона крыльев или хвоста им не составляло труда. Дух соперничества, который терзал их обоих в Школе, именно сейчас достиг настоящего совершенства, подводя итог под тем, что они оба чертовски хороши, а вместе ─ просто чума!

Когда они сели, эйфория от оваций и аплодисментов так вскружила им голову, что оба обнялись. И на долгий миг оказались наедине друг с другом, несмотря на восхищённую толпу вокруг. Поздравления от инструкторов и туристов сыпались со всех сторон. Потом в небе откатали свою программу Бруни с Ариэль, затем парни. Всё это время Дженсен не отпускал руку Джареда, боясь, что тот исчезнет в толпе, как туман. Падалеки смирно стоял рядом,  прикасаясь левым плечом к правой лопатке Дженсена, и не спускал глаз с друзей, парящих в сумеречном небе Урана.

Эйфория от полётов сохранилась до самого вечера, и Дженсен почти не удивился, когда за секунду до того, как он сам, наконец-то, решил постучать в разделяющую их номера дверь, в неё кто-то осторожно поскрёбся, и после разрешения дверная ручка плавно скользнула вниз. На пороге стоял Джаред с бутылкой вина в руке и шальной улыбкой на губах.

─ Можно?

─ Заходи.

─ Бруни прислала и, если честно, я не знаю, что с ней делать.

Дженсен смотрел, как Джаред, переступив порог, осторожно входил в его гостиную. Так странно, он видел Джареда в обычной земной одежде уже третий день подряд, но никак не мог к ней привыкнуть. Падалеки не успел переодеться, на нём всё ещё были дранные джинсы и серый пуловер с V-образным вырезом, открывающим его ключицы и соблазнительную ямку между ними, а Дженсену казалось, что он видит его в этих вещах впервые.

─ Что значит «не знаю, что делать»? Открыть и выпить в приятной компании, ─ ответил Дженсен, прикрывая дверь и делая широкий жест рукой, мол, проходи, устраивайся.

─ Я «приятная компания»?

─ Вполне.

─ Я уже говорил, что мне не требуется допинг...

─ Я понял, «желторотик». Если наклюкаешься, тащить тебя недалеко. Да и какой это допинг? Так, баловство одно.

Джаред рассмеялся и тряхнул головой, отчего непослушная прядь привычно упала ему на глаза, и Дженсен едва удержал порыв поднять руку и убрать её за ухо.

...Они пили вино из прозрачных хрустальных бокалов, в которых вспыхивали разноцветные искорки, ужасно напоминавшие алмазные блики на стенах туннелей Тритона, и разговаривали до глубокой ночи. Они говорили обо всём на свете, уютно устроившись перед огромным окном гостиной, за которым блестела восходящая Титания. Не касались лишь двух пока запретных для себя тем: личных отношений и своего прошлого.

*****

На четвёртый день экипажи впервые разделились.

Бруни так и не выбросила из головы слова экскурсовода о полигонах на Титании. Немаловажную роль играло и эстетическое наслаждение. Поверхность спутника состояла изо льда и горных пород, и была испещрена кратерами и каньонами, системой рифов и пересекающимися извилистыми долинами, очень похожими на русла рек. Эти русла, тянувшиеся на тысячи километров, окружали системы светлых отложений, состоявших из водяного инея, который  конденсировался на поверхности после излияний воды в трещинах и застывал на морозе в причудливых формах.  Сверху казалось, что планета словно опутана замысловатыми снежными кружевами, а ледяной покров обеспечивал фантастические картины, пролетать над которыми было истинным удовольствием. Немудрено, что девушка хотела увидеть всё это своими глазами.

Дженсен ещё в начале их внезапных каникул решил, что даст Бруни дня три, чтобы и она насладилась обществом Падалеки. Их объединяли какие-то свои секреты, которыми они обменивались, как только уединялись, будь то в кафе или в ресторане, даже в буфете на гонках Бруни урвала минутку, чтобы посекретничать с Джаредом.

Глядя, как они по очереди что-то шептали друг другу на ухо, Дженсен испытывал странные ощущения. С одной стороны, он был рад, что у Бруни кроме их экипажа есть ещё один преданный друг, которому она не безразлична. С другой стороны, он желал бы закрыться с Джаредом в их номере и наслаждаться его обществом в одиночку. Ему уже за тридцать, но Дженсен всё равно вёл себя рядом с Джаредом по-дурацки и не понимал, почему так происходит. То есть, конечно, понимал, но не врубался, почему именно Джаред на него действовал подобным образом?!

Поэтому, когда Бруни решительно заявила, что хочет посетить «Гертруду», Дженсен дал добро, но помня взгляд Джареда при упоминании этой базы, тут же придумал правдивую причину, чтобы остаться на Уране с Джаредом.

Они проводили друзей на посадочную площадку, и когда туристический лайнер улетел, Дженсен вздрогнул от прикосновения губ Джареда к своему уху. Шёпот Падалеки как огнём опалил висок:

─ Спасибо!

И столько всего услышал Дженсен в этом слове, что сердце заколотилось как сумасшедшее.

После неспешного завтрака Дженсен потащил Джареда в спортивную зону гостиницы.

Там они, естественно, немного поспорили о том, с чего начать, но спор затух сам собой, когда парни увидели боулинг. Договорившись между собой, что за каждый промах проигравший отвечает на один вопрос о себе, они довольно продуктивно провели пару часов. Потом зашли в кафе полакомиться фруктовыми пирожными и шоколадными трубочками и немного передохнуть, а после загоняли друг друга в нескольких партиях тенниса. А когда в работу включились местные массовики-затейники, расписывающие возможности новых игровых полигонов, устоять было невозможно. В итоге Джареда и Дженсена, а с ними и ещё два десятка смелых туристов, уговорили принять участие в совершенно дурацком аттракционе «Ускользни от чудовища в джунглях», где им пришлось изрядно полазить по искусственным зарослям и наораться до хрипоты. Чумазые от хитроумных ловушек и уставшие как черти, они выиграли главный приз и получили в награду две контрамарки на эксклюзивный обед в спортивном баре.

После обеда, когда наступили сумерки, они не сговариваясь, направились в полюбившуюся им «Андромеду». Сегодня к красочным сияниям прибавился метеорный поток, и они устали смеяться и загадывать желания. Столько падающих звёзд в одном месте никто из них никогда ещё не видел. Дженсен не знал, что загадывал Джаред, но его желание было неизменным ─ он желал Падалеки долгой жизни. Почему-то это казалось важным именно сейчас.

Когда они вернулись в гостиницу, Джаред вдруг исчез. Только что он шёл рядом с Дженсеном, рассказывал забавный анекдот, усиленно помогая себе при этом руками и... и вдруг его не стало.

Дженсен растерялся на несколько минут, не зная, что предпринять, а потом увидел, как в конце длиннющего коридора появилась знакомая высокая фигура.

Джаред быстро добежал до него, остановился рядом и немного виновато сказал:

─ Извини. Я не должен был так срываться, но... Вакуумный лифт с пассажирами сорвался, я почувствовал и... Нельзя было терять ни секунды.

─ Как ты узнал?!

─ Для детей Индиго это рядовой фокус.

Дженсен не знал, что сказать. Раньше ему не доводилось видеть фокусы Падалеки воочию, даже когда Джаред спасал его парней, всё, что Дженсен заметил ─ это синие молнии вокруг него. На глазах Эклза точно ещё никто не растворялся в воздухе, подобно фантому. Это было... неожиданно и пугающе. Знать бы ещё, что сказать в ответ.

Джаред почувствовал смятение Дженсена и пояснил:

─ Обычная телепортация.

─ Обычная? ─ слегка нервно переспросил Дженсен, украдкой смахивая со лба холодный пот.

─ Ну, для меня это как дышать, понимаешь?

─ Не совсем...

Если честно, Эклз вообще не хотел знать механизм подобных процессов, потому что не мог объяснить их природу. Но потом он посмотрел в глаза Джареда, увидел его простодушную улыбку и вспомнил залитое кровью развороченное плечо Падалеки, и вся напускная маска осторожности Дженсена тут же разбилась вдребезги.

─ Ты так до сих пор и не рассказал, как очутился на школьном полигоне, где я сдавал нормативы, и на Марсе, когда увёл за собой скунбриков в одну сторону, а вернулся совсем с другой. Наверно, это и была телепортация?

─ Не совсем, ─ улыбнулся Джаред, и тут же добавил, ─ оба раза явились результатом случайности и выброса моих эмоций. Или, как сказал бы мой врач, наложение нескольких возможностей в один момент времени.

Дженсен подозрительно прищурился и окинул Джареда быстрым взглядом с ног до головы, словно ему пришла в голову какая-то только что оформившаяся мысль.

─ Это вообще больно ─ твои способности? Ты хорошо себя чувствуешь?

Джаред широко улыбнулся, прекрасно понимая, что Дженсен сейчас вспоминал о его реанимации на Юпитере и специальном лекарстве.

─ Никогда не чувствовал себя лучше. Лекарство нужно мне в тех случаях, когда я нахожусь в агрессивной среде слишком долго или когда нужно войти в контакт с матрицей. Здесь же был рядовой случай, забей. Это похоже на то, как если бы ты бросил утопающему спасательный круг. Никаких затруднений. Это не больно.

─ Люди в порядке?

─ Конечно.

─ Если бы тебя здесь не оказалось, они бы погибли?

─ Не думаю. Воздушная подушка внизу шахты функционировала без перебоев, просто пассажиры... понимаешь, они так испугались, и я среагировал на их эмоции больше, чем на неисправность техники. Коллективный ужас ─ это страшный фактор, следующим этапом оказалась бы паника, и вот тогда могло бы случиться несчастье.

─ Ты чувствуешь эмоции на расстоянии?

─ Да.

─ А мысли? Умеешь? Например, мои?

─ В целом ─ да, но не у всех. Есть люди закрытые от меня, есть те, на кого я настроен эмоционально. Большей частью, я блокирую поток мыслей вокруг себя, иначе сошёл бы с ума, вникая в каждую. Люди часто такое думают!.. Но если это опасные мысли или мысленная просьба о помощи, я почувствую это в любом случае, даже если не захочу. Не знаю как, не спрашивай, специалисты Исследовательской Лаборатории Бюро так и не смогли понять механизм некоторых моих способностей. Не все винтики и шпунтики они у меня изучили и описали.

Дженсена охватило чувство гордости за Джареда, но его немного беспокоило то, что тот так и не ответил на прямой вопрос о чтении мыслей? Спросить вторично? Однако, Джаред, умница, прекрасно слышал, что спросил Эклз, и если не ответил до конца, значит, на то были причины. Если честно, прямо сейчас Дженсен и не хотел их знать, фокуса с телепортацией ему хватило за глаза. Поэтому он сжал на мгновение запястье Джареда и сказал:

─ Молодец, «желторотик».

Джаред снова ослепительно улыбнулся. В приятном молчании они дошли до своих номеров, расстались на время, а затем, приведя себя в порядок после шуточных соревнований, отправились в бар, где под грохот музыки впервые станцевали вдвоём.

На этот раз постучался к соседу уже Дженсен, только в руках у него были ванильные ракушки с орехами и изюмом, которые он заранее заказал для их посиделок, раз уж Падалеки не нуждался в допинге. В конце концов, против сладкого устоять никто не смог бы. Бруни шепнула ему на ухо большой секрет Джареда, когда садилась в бот. Джаред ─ сладкоежка, ну надо же!

Падалеки оглядел его подношение, рассмеялся, привычно запрокидывая голову, и широко распахнул дверь, отступая в сторону, чтобы Дженсен смог войти в гостиную. Посекретничать им особо не дали, потому что едва парни расправились с пирожными, вернулась их банда, которая тут же вывалила на них тонны своих впечатлений и наполеоновские планы на завтра.

*****

На гоночные треки Миранды они отправились вместе. На подлете к спутнику у них была отличная возможность рассмотреть его с большой высоты.

Слегка подкорректированная ландшафтоустроителями местность в районе южного полюса знаменитой Трапеции напоминала земные гоночные треки. На самом деле это были природные яйцевидные кратеры-трэки, которые назывались коронами. Трапециевидное образование получило условное название «шеврон» на географических картах спутников Солнечной Системы, и также был назван очередной спорт-комплекс. Ледяная Миранда была словно специально создана для всевозможных «зимних» забав. Неудивительно, что тур-база «Шеврон» стала настоящей Меккой для любителей с ветерком прокатиться на специальных санях и опробовать на себе другие многочисленные приспособления для скоростного спуска.

На спутнике ещё имелись образования, издавна известные землянам как Цирки Максими, так еще древние римляне называли «большие стадионы». И действительно, углубления в ледяном панцире Миранды жутчайшим образом напоминали развалины римского Колизея, хотя Вент утверждал обратное; ему так не казалось. Сэмир не к месту вспомнил скунбриков, пошутив, что эти дорожки просто созданы для их забегов и бешеных ставок. Дженсен замахал на него руками под общий смех, а Джаред сказал, что он с удовольствием бы сделал парочку ставок на марсианских «жеребцов», особенно, если они снова будут в бешенстве.

Громкий хохот семерых человек нарушил стандартный шумовой фон салона корабля, завершавшего вираж для посадки на Миранде.

В итоге, все словно сговорились, и Джаред с Дженсеном оказывались всё время в одном транспорте: будь то реактивные сани или гоночные торпеды; у них так и не получилось посоревноваться между собой, вместо этого они постоянно оказывались в дуэте. Впрочем,  ни Дженсен, ни Джаред особо и не возражали.

После вечернего ужина в тесной компании девушки заявили, что устали от темноты и хотят прошвырнуться по «светлоокому» Ариэлю. Дженсен знал, что необычный спутник Урана занимал почётное третье место по силе отражения света после Энцелада и Европы, и на его поверхности в изобилии застыли ледяные вулканы в причудливых, порой непостижимых образах. Термин «водяной вулканизм» родился именно после изучения поверхности блондинистого спутника, да так и закрепился за ним. Хотя ничего фантастического в «водяном вулканизме» не наблюдалось. Обычный процесс, при котором производные метана и аммиака вместе с водой выделялись на поверхность сквозь разломы в прошлые эпохи формирования небесного тела и застывали на нем затейливыми формами.

Энцелад и Европу они регулярно посещали, а вот Ариэль до сих пор оставался неизведанной территорией.

Немаловажную роль в этом вояже играло и то, что спутник являлся шутливой «родиной» рейнджера Ариэль Ларсен, по совместительству медика и биолога. А кто бы не гордился носить имя целой планеты, да ещё такой своеобразной?!

Но если девушек тянуло к свету, то парни ударились в другие крайности. Их неожиданно привлекла темнота Умбриэля, по праву считавшегося самым мрачным спутником в Солнечной Системе. Уже и не вспомнить того шутника, который непонятно с какого перепугу решил, что быть здесь кинотеатрам, так как не надо тратиться на затемнение. Огромные экраны функционировали благодаря близости Туннелей и матричной составляющей, которая питала весь комплекс. Дурацкая идея ─ внезапно! ─ обрела популярность и превратилась в очень доходный бизнес.

Вент в первый же день обратил внимание на анонс нового фильма, который транслировался в фойе «Лежебоки». Показ был эксклюзивный, премьерный, что не часто здесь происходило, судя по количеству уже проданных контрамарок (было ощущение, что вся масса туристов и работников базы, включая рейнджерский контингент системы обеих структур, рванёт в ближайшие часы на Умбриэль!). Пропускать подобное мероприятие  было глупо. Когда ещё они смогут выбраться на отдых? Все согласно закивали головами.

Джаред бросил мимолётный взгляд на Дженсена, прикидывая что-то в уме. После чего с сожалением сказал, что не любит кино, и ему жаль разбивать компанию, но он лучше посетит Оберон, потому что в детстве впечатлился одноимённой оперой Вебера**. Дженсен сделал большие глаза, но был вполне доволен происходящим. Он точно понял, к чему клонит Джаред.

Когда парни подобрали челюсти с пола, Бруни повисла на шее Джареда и с жаром сказала:

─ Желаю тебе увидеть короля эльфов, и, может быть, он исполнит твоё заветное желание! Возьми с собой Дженсена, он тоже любит сказки.

Дженсен рассмеялся. Чертовка Бруни! Как завернула.

Но она была права. Он действительно любил сказки. И всем сердцем желал, чтобы одна из них исполнилась для Джареда сегодня, несмотря на то, что они давно уже выросли и не верили в чудеса. Побродить по Оберону наедине с Джаредом... это было слишком заманчивым предложением, которое перевесило желание увидеть светлый Ариэль и оказаться на премьере нового блокбастера на краю Вселенной. И кто такой Дженсен, чтобы отказываться от этой перспективы? Решено!

В итоге, созвонившись с Сэтом Фэрри и решив вопрос контрамарок, Бруни и Ариэль улетели на Ариэль вечерним лайнером. Сэмир, Вент и Флинт рано утром отбыли на Умбриэль, а Дженсен увёз Джареда на Оберон, искать короля эльфов.

Дженсену понравилась экскурсия. За короткое время вездесущий Сэт, их гид, который всегда был на связи, обрушил на них лавину интересных фактов про Оберон. В том числе объяснил, почему в метеорных кратерах тёмное дно и светлые склоны; это, пожалуй, самый часто задаваемый вопрос туристов. Оказывается, всё проще простого ─ это результат излияния на поверхность загрязненной воды. А причиной процесса являлись очень низкие температуры планеты, в результате чего даже знакомый людям водяной лёд  здесь превращался в настоящий минерал. И не забыл напомнить, что в сувенирной лавке они могут прикупить вакуумные прозрачные кубики с этим удивительным веществом для знакомых и друзей.

С Оберона, последнего крупного спутника Урана, открывался чудный вид на Сатурн и его великолепные кольца, на которые можно было любоваться как невооружённым глазом, так и при помощи телескопов, установленных на смотровой площадке одного из метеорных кратеров. И хотя короля эльфов они так и не нашли, Джаред с энтузиазмом ребёнка глазел на всё вокруг, и ближе к обеду, когда экскурсия закончилась, счастливо выдохнул:

─ Спасибо тебе! Я рад, что был здесь именно с тобой. Это глупо, да?

Дженсен хотел пошутить, но что-то не позволило свести всё к шутке. Поэтому он ответил так, как чувствовал себя в этот момент:

─ Это нормально, Джаред. Я тоже этому рад.

Когда они вернулись в «Лежебоку», в запасе осталось ещё полтора дня, которые они проведут наедине друг с другом, так как девушки сразу сказали, что вернуться только в воскресенье, а парни предупредили, чтобы раньше ужина субботы их и не ждали. Зная хобби Вента, Дженсен тихо посмеивался про себя: одним блокбастером тут явно не обойдётся. Сингх умел убеждать и настаивать.

*****

Они планировали многое, но в итоге остались в гостинице. Правда, выползли  на пару часиков в бассейн, чтобы размяться и расслабиться, но так увлеклись, что покинули водную игровую зону только к обеду. Джаред предлагал прерваться раньше, но ради возможности лицезреть его в узеньких плавках, Дженсен был готов на многое, даже на маленькую ложь о том, как соскучился по воде. Будь его воля, он остался бы здесь с Падалеки до самого отлёта. Почти физически было невозможно отвести глаза от капелек воды, блестевших на загорелой коже Джареда подобно алмазным искоркам, когда тот неожиданно выныривал рядом. И от того, как энергично он стряхивал с мокрых волос воду, и как она летела во все стороны колючими брызгами, создавая на мгновение вокруг Падалеки своеобразный нимб.

Дженсен был уверен, что Джаред всё в нём подмечал: и порозовевшие щёки (и не только, наверное, учитывая свойства его кожи вспыхивать по любому поводу до самых пяток), и учащённое дыхание, когда сердце сбивалось с ритма, реагируя на близость Падалеки или его улыбку. И моменты, когда в нём внезапно и болезненно раскручивалась пружина всепоглощающей нежности к «желторотику». Дженсену приходилось вести внутреннюю борьбу, удерживая себя в руках как в прямом, так и в переносном смыслах. Иначе эти руки приложатся к объекту вожделения самостоятельно, и без какого либо разрешения.

Когда кожа на руках у обоих окончательно сморщилась, Дженсен, наконец, сжалился над Джаредом, который давно намекал, что пора бы подкрепиться. Единодушно отказавшись от посещения помпезного ресторана, они отправились в знакомый спортивный бар. Столик, за которым они сидели в прошлый раз, оказался удачно свободен, чему парни несказанно обрадовались. Расположенный в глубине зала и напротив огромного окна, он создавал ощущение уюта и некоторой отстраненности от других посетителей, так как наполовину скрывался в нише, увитой земным плющом. За прозрачной преградой из прочного стекла проплывала чужая луна: непривычно огромная, величественная и прекрасная Титания. На поверхности Урана свирепствовал невиданный мороз, при котором крошился любой металл; безжизненный, безвоздушный мир представал перед взором человека во всей своей завораживающей красоте. Чужой, не гостеприимный, раскрашенный иными красками, чем родная планета. Но не было в мире лучшего места для Дженсена, чтобы отдохнуть от тревог и наговориться всласть с Джаредом между сменами блюд и тихой музыкой...

В баре было малолюдно в этот час, но Дженсен всё равно изредка оглядывал зал, когда в разговоре возникала необходимая пауза. Отпуск отпуском, а привычка сильнее; он всегда пристально и до мелочей изучал окружающую его обстановку, оказываясь в малознакомом месте. Издержки профессии ─ всегда быть начеку.

Возможно, поэтому ему удалось заметить момент, когда официантка случайно толкнула бедром замершего вдруг робота-доставщика. Дженсен только вскочил на ноги, а Джаред уже действовал, быстро среагировав на испуганный вскрик в конце зала и оценив за тысячные доли секунды последствия падения робота, под завязку напичканного горячими блюдами и напитками. Всё это уже летело на несчастную девушку, замершую в шоке, и не было никакой возможности ей помочь, разве что волшебной палочкой остановить время. Оно действительно словно замедлилось в следующие несколько мгновений, когда девушка вдруг переместилась в противоположный конец зала, почти к их столику. А переворачивающийся на бок робот, нарушая все законы физики, вернулся в своё привычное вертикальное состояние. Всколыхнувшиеся в ёмкостях жидкости «втянулись» обратно, словно переживая мгновения спонтанных перебоев с силой тяжести. На мозаичный пол бара звонко шлёпнулся один-единственный лобстер, не пожелавший остаться на тарелке, проигравший битву с неведомыми силами. Вся посуда на роботе тревожно звякнула, а затем  наступила тишина.

Интермедия заняла какие-то считанные секунды, поэтому, если бы Дженсен не смотрел туда, ему вряд ли бы удалось понять что к чему. Посетители так точно перемещение официантки не заметили, обернувшись лишь на звон, а к этому времени всё самое интересное уже произошло.

Со своего места Дженсен видел, как Джаред широко улыбался испуганной девушке и что-то тихо говорил, склонив голову к её лицу. Она ошарашено смотрела на спасителя и нервно оправляла то идеально сидящий на ней кокетливый фартук, то шапочку, из-под которой, благодаря Падалеки, не выбился ни один волосок. Дженсен был уверен, что она и половины не понимала из того, что втолковывал ей Джаред.

Дженсен напряг слух, но всё равно ничего не услышал, кроме последних слов Джареда, обращенных к официантке:

─ Простите за лобстера. Я заплачу.

Она пошатнулась, но Дженсен вернул ей равновесие, успев выбросить руку вперёд раньше Джареда, и подхватив девушку под локоть.