Текст книги "Солнечный ветер (СИ)"

Автор книги: FOX_MX

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

Вкус и запах Джареда окружил его со всех сторон.

...Первый поцелуй с любимым человеком всегда самый сладкий и горячий, и запоминается на всю жизнь, если повезёт найти того единственного и неповторимого, при виде которого сердце будет каждый раз сладко замирать и пускаться вскачь. Жаль лишь, что Джаред дарил ему этот значимый поцелуй, будучи без сознания. Его горло рефлекторно сглатывало, реагируя на язык Дженсена. И у того сносило крышу от такого Джареда в его руках: расслабленного и покорного. Ладонь Дженсена медленно пробралась под голову Падалеки и обняла его затылок. Между пальцев скользили мягкие шелковистые волосы, странно жёсткие на самых кончиках, словно опалённые чем-то и завивающиеся в крупные кольца. Может, так и было. Джаред ведь не зря горел неоновой лампой в рубке.

Дженсен приподнял его голову, и поцелуй из нежного превратился в настоящий пир для голодного и страждущего человека, давно подавляющего свои желания. Дженсен сминал его губы почти грубо, но тут же нежно их зализывал, легонько прикусывая, и повторял это до тех пор, пока не почувствовал грудью как сердце Джареда стало биться как у нормального здорового мужчины: громко и размеренно. Лихорадочный румянец спал с его щёк и шеи и Падалеки больше не напоминал сломанную куклу, явно принимая и отвечая на вырвавшуюся из-под контроля Дженсена страсть.

Когда лёгкие стали гореть от нехватки кислорода, а в глазах начали лопаться круги размером с Юпитер, Дженсен разъединил их губы, отодвинулся, и в ту же секунду между ними полыхнула короткая синяя молния. Дженсен полетел кубарем в угол рубки, сильно приложившись спиной к стене, и сполз по ней на пол. Он хватал открытым ртом воздух и во все глаза смотрел, как тело Джареда выгнуло дугой на медботе, и оно касалось поверхности только затылком и пятками. Синие всполохи прошли от головы до ног Падалеки несколько раз и погасли, после чего тот упал на спину с громким выдохом.

Стойка с капельницей чудом не упала, и лекарство продолжало поступать в вену Джареда тоненьким голубым ручейком. Дженсен приподнялся на локте, вглядываясь в лежащего мужчину. Очнулся? Нет?

─ Джаред? ─ позвал он тихо, но тот услышал зов и медленно повернул голову в его сторону.

Падалеки был бледным, хотя буквально несколько минут назад на его лбу можно было яичницу поджарить. На скулах маленькими пятнами горел болезненный румянец, на висках сверкали капельки пота, но он всё равно улыбнулся и хрипло спросил:

─ Ты что там делаешь?

─ Прихожу в себя. Ты не предупредил, чтобы я включил громоотвод.

─ О-о, ─ протянул удивлённо Джаред, комично сложив брови домиком. Но сказать больше ему просто не дали.

─ Джаред! Очнулся!

Бруни ворвалась в рубку, подлетела к Джареду и звонко приложилась к его щеке.

─ Привет, здоровяк! Давно не виделись. Господи, как вовремя вы появились, ещё бы немного и... если бы не вы... ─ её голос задрожал от эмоций, и Бруни просто спрятала лицо на груди Джареда. Он приподнял левую руку, свободную от капельницы, и нежно провёл своей большой ладонью по её волосам, приговаривая:

─ Не плачь, всё же теперь в порядке. Не надо думать о том, что могло бы случиться, потому что этого не произошло. Все живы, всё отлично!

─ Эй, я тоже помогал, ─ подал голос из своего угла Дженсен, продолжая лежать у стены, опираясь на локоть и глядя на мизансцену у пульта.

Бруни подняла голову и оглянулась:

─ Ты что там делаешь?

И тогда Джаред откинулся на подголовник и захохотал. Бруни с недоумением посмотрела на него, потом снова на Дженсена. Когда он тоже засмеялся, она слегка ткнула хохочущего Джареда в плечо и рассмеялась тоже, несмотря на вновь появившиеся слёзы в глазах. Но то были слёзы счастья, и она их не стеснялась. Она не знала причины, по которой два капитана ржали как кони, но просто смеяться всем вместе было так здорово! Со смехом уходило напряжение последнего часа.

Такими, корчившимися от смеха, и застали их Вент, Сэмир и Марк, вошедшие в рубку спустя несколько минут.

*****

Капельница отработала свой объём за последующие два часа, пока Дженсен рассказывал, что случилось. Они все вместе просмотрели кусок видео, заснятого матрицей, и Марк сказал, что давно не видел такого мощного выброса. Вент объяснил, почему им не удалось вывести бот из штопора на ручной тяге, и описал ощущение падения. У Сэмира, видно, наступила разрядка, поэтому он больше молчал, лишь кивая головой. Как только «манту» загрузили в трюм «Солнечного ветра», оба корабля обогнули неласковую Ио по широкой дуге, держась подальше от её плазменного шлейфа. Когда она осталась позади, и Юпитер уменьшился до размера футбольного мяча, они все вздохнули с облегчением.

Дженсен не стал допытываться, что случилось в рубке. Он не был уверен, что это можно делать при свидетелях. Джаред тоже молчал, поэтому Дженсен решил, что правильно поступил. Джаред расскажет потом, когда сочтет нужным. Да, у него мелькнула шальная мысль о том, был ли Джаред человеком или же он – совершенный человекоподобный робот, которого специально свели с определёнными людьми, чтобы посмотреть, как он будет с ними взаимодействовать. Но потом Эклз понял всю нелепость своего предположения. У роботов нет крови. Джаред просто обладал способностями, которые и не снились обычному человеку, несмотря на все достижения последних веков.

Причина появления этих способностей, возможно, и есть та самая охраняемая от общества страшная тайна Клана Индиго? Кто такой Джаред: просто человек с врождёнными аномальными способностями или продукт тайных экспериментов? Было над чем подумать и решить, так ли уж нужно Дженсену докапываться до чужой истины. Хотел ли он быть с Джаредом теперь, когда знал, что тот может в любой момент послать его в полёт по рубке. Кстати, спина после встречи со стеной всё ещё болела.

И всё же... он верил Джареду, а это уже немало.

Глядя, как Джаред смеялся на пару с Сэмиром какой-то шутке и вспоминая их стычки, шутливые разговоры, розыгрыши и поцелуй, Дженсен понимал, что не променяет ни единой секунды того что у них было, что есть и что может быть, если судьба будет к ним благосклонна. Он не хотел жизни, в которой не будет Джареда.

...Дженсен довольно посмеивался.

Джаред время от времени прикасался пальцем к своим припухшим губам и выглядел озадаченным. Было очевидно, что он совсем не помнил страстный порыв Дженсена, который, кстати, был не единственным. Однако Дженсена грела мысль о том, что даже будучи без сознания Джаред присоединился к процессу, а это о многом говорило, возможно, это вообще был самый важный признак того, что между ними есть что-то большее, чем просто симпатия. Джаред обязательно вспомнит его, когда-нибудь, ведь он умница, а Дженсен будет ждать.

Джаред видимо что-то такое подозревал, перехватив один из взглядов Дженсена, направленный на его рот.

Да ещё Бруни добавила дров в костёр, вдруг спросив его:

─ Джей, тебя что-то беспокоит?

─ Что? ─ Джаред настороженно посмотрел на неё.

─ Твои губы сильно искусаны, они тебя беспокоят? Я могу дать смягчающую помаду или подобрать лечебную мазь.

Дженсен тихонько хохотнул, уткнувшись в пульт, словно там были ответы на все вопросы мироздания, ─ так пристально он всматривался в кнопки перед собой, глуша рвущийся наружу смех. Счастье сидело в нём пушистым котёнком, и ему было чертовски хорошо сейчас. Его услышал только Падалеки. Он покосился на него, и ответил:

─ Не надо, само пройдёт.

Дженсен был уверен, что кончики его ушей покраснели, хотя и были скрыты лохматыми прядями.

─ У нас в шлюзовой и трюме постоянные сквозняки, так что это обычное дело, ─ сказала Бруни.

─ Угу, ─ ответил Джаред под тихий смех Дженсена.

Бруни оглядела их обоих и, прищурившись, спросила:

─ Что это с вами?

─ Ничего, ─ пожал плечами Дженсен, и Джаред поддакнул:

─ Совершенно ничего.

Лишь Марк, заметив быстрое переглядывание между ними, нахмурился больше обычного. Но впервые ни Джаред, ни Дженсен не обратили на это никакого внимания.

Они уже подлетали к Каллисто, когда на связь вышел Нагу Мигеро. Он прослушал краткий отчёт своего экипажа и передал совместный приказ: «Солнечному ветру» и «Ригелю» быть на базе Комитета в системе Нептун через три дня. Понятно, что для входа в Туннель им нужно перенастроить сбитую вмешательством Джареда матрицу, на это потребуются сутки. И Мигеро сказал, что экипаж «Ригеля» может составить компанию его бойцам.

Дженсен переглянулся с Джаредом и пошутил:

─ Я впервые точно знаю, как и где мы встретимся. Это ново!

─ Вот видишь, рутина нам не грозит, ─ с улыбкой подхватил Джаред, потягивая горячий шоколад, который ему принесла Бруни.

─ Чёрт, я увижу, наконец, Тритоновскую химеру? ─ ахнула она, когда до неё дошёл смысл приказа Мигеро. Она бы и раньше его уловила, если бы не Джаред, на которого девушка никак не могла надышаться.

─ Без сомнения, ─ ответил Джаред.

─ Я давно не обновлял свою коллекцию, ─ протянул Сэмир, впервые заговорив после возвращения с Юпитерианского конца света.

─ Господи, какое счастье, что мы будем далеко от Юпитера и Ио! Ради этого я готов подписаться на все вахты без исключения! ─ воскликнул Вент, довольно потягиваясь в кресле пилота.

─ Принято, ─ ответил Дженсен, и все рассмеялись, даже Марк улыбнулся. Он пришёл проведать Джареда, пока Флинт и Ариэль вели «Ригель».

А Дженсен совсем не шутил.

Он предвкушал долгие часы рядом с Джаредом. Какие уж тут дела и вахты! К чёрту! Всех к чёрту: скунбриков, браконьеров, Марка, и даже Бруни ─ всех, кто мешал им с Джаредом быть только вдвоём. Или он не имеет права на передышку?

Да и вообще,  у него на Падалеки были большие планы. И если судить по прищуренному взгляду «желторотика» ─ это было взаимно.

Эпизод 8

Когда камни начинают говорить

(три дня спустя)

Прокатиться вместе к Нептуну у них не получилось; диспетчер Бюро развернул «Ригель» к Леде, как только они вошли в их сектор, поэтому Дженсену пришлось стартовать в Туннель в одиночестве. Но Джаред заверил, что задержится ненадолго, так что никто соскучиться по нему не успеет. Хотелось бы в это поверить, потому что Дженсен заскучал в тот же момент, как Джаред получил вызов от своих. Но тут ничего личного: служба есть служба.

Сорок семь часов полёта к Нептуну Дженсен провёл в паре с Бруни, дав Сэмиру и Венту возможность отоспаться после случившегося.

Парни обладали одинаковой реакцией на стресс, заваливаясь спать как сурки, и могли провести в таком состоянии как минимум неделю, просыпаясь только по естественным нуждам. Недели Дженсен им выделить не мог, но дал два дня на восстановление физических и моральных сил, пока «Солнечный ветер» был в пути. Не впервой им заменять друг друга.

У них с Бруни реакция была совершенно иной: организм отказывался отдыхать и прокручивал раз за разом операцию, находил слабые и сильные места, и это, как ядерное топливо, держало их тело в тонусе несколько дней подряд даже без сна. Потом организм все же требовал своего, но это касалось дикого голода, а не желания отоспаться. Бруни смеялась, утверждая, что лучшим средством утолить голод был классный и жаркий секс, но где же его получить, если находишься в ограниченном пространстве только с друзьями-сослуживцами? Переспать с кем-нибудь их своих пилотов ─ эта мысль казалась кощунственной. Так что они набрасывались на доступный вид снятия стресса, то есть на еду, и мечтали об увольнительных. Ещё спасал регулярный отпуск, краткое затишье между операциями, когда возникали спонтанные тусовки, и можно было расслабиться в компании себе подобных рейнджеров или заняться своим любимым хобби.

Дженсен был в курсе некоторых особенностей личной жизни своего экипажа.

Знал, что Рыжий Эрик с «Фотона» давно неровно дышал к Сэмиру, но у того была любовь с горячим медиком, с которым он познакомился ещё в госпитале на Марсе, откуда и сбежал, кстати, с его же помощью. Они поддерживали отношения на расстоянии уже долгое время, и это нравилось обоим. Хотя строить глазки парням и девушкам черноволосый и ясноглазый Сэм не переставал никогда. Несчастный Эрик тоже попал под обаяние далеко не ветреного красавчика с «Солнечного ветра», но ему ничего не светило, оставалось только вздыхать и провожать объект симпатии томными взглядами.

Бруни не имела постоянного кавалера, поэтому отрывалась в барах, довольствуясь случайными встречами. Почему она выбрала для себя такое общение, никто не знал. Дженсен пытался расспросить, но всегда терпел поражения. А ведь Бруни была настоящей красавицей, и если бы захотела ─ у её ног мог оказаться любой мужчина. Хотя, это так и было в большинстве случаев, но добившись желаемого, с рассветом Бруни исчезала как утренний туман. Не оставляя после себя ничего: ни номера телефона, ни адреса, где её можно найти. Жаль, конечно. Дженсен очень хотел, чтобы у Бруни появился такой особенный человек, который полюбил бы её всей душой и добивался бы её до тех пор, пока крепость не выбросила бы белого флага. Возможно, и Бруни ждала такого мужчину, но будучи лидером по натуре и обладая почти мужской хваткой во всём по жизни, и в отношениях в том числе, девушка изначально была морально сильнее всех своих ухажёров.

В отличие от Бруни, Вента ждала подруга на Земле, с которой он познакомился ещё в детстве. Говоря по правде, Дженсен тоже пару месяцев ухаживал за Кали, когда они с Вентом ещё не были знакомы, но ходили в одну школу. Но весёлый блондин с фиалковыми глазами поразил сердце Кали сильнее, чем угрюмый зеленоглазый шатен. Они с мамой тогда только-только начали осознавать, что отца больше не будет в их дальнейшей жизни, и он некоторое время действительно сторонился любых шумных компаний. А уж от Вента Сингха шуму всегда было прилично! Не человек, а карнавал! Кали была родом из Индии, как и мама Вента ─ Амита Сингх, и, естественно, общие корни, привычный менталитет и традиции их сблизили ещё сильнее. Так Дженсен получил отставку, а потом случилась судьбоносная драка. В итоге Дженсен потерял своё первое и неудачное любовное увлечение, зато приобрёл верного друга.

Сам Дженсен, конечно, не вёл жизнь монаха и регулярно находил в барах орбитальных станций, на полигонах или во время совместных операций высоких и темноволосых парней, желающих снять напряжение. Организм требовал своего. Иногда это были стройные девушки, но обязательно брюнетки. Если же заинтересовавший его человек имел родинки на лице, то шансы оказаться  в койке Дженсена Эклза вырастали в геометрической прогрессии. И лишь после Венеры он соединил собирательные образы в один, в итоге получив Джареда. Оказалось, что он интуитивно искал человека ,подобного Падалеки, в любой красивой особи обоих полов, потому что оригинал долгое время был недосягаем по причинам, в которых Дженсен так до конца и не разобрался. Слишком много всего случилось между ними в последний год обучения Дженсена.

В то время Дженсен боролся со своим юношеским максимализмом, у него были  жизненные планы и цели, и Джаред никак не вписывался в их реализацию, наоборот, скорее мешал ей, потому что Дженсен видел в нём соперника. Он вспоминал мотивацию своих поступков с позиции сегодняшнего дня и того, что теперь связывает его с Джаредом, и до сих пор удивлялся, почему он так остро отреагировал на появление в Школе удачливого новичка. Только ли восторженная речь Вента о нём стала катализатором противостояния между ним и Падалеки? Хотя сейчас, спустя годы, он понимал, что как раз потому и бесился, что ему сразу понравился Падалеки, он и вёл себя по отношению к новичку как последняя сволочь именно из-за этого. Это Бруни и говорила ему в лоб не один раз.

После Венерианской операции его как накрыло. Он не мог быть ни с кем, кроме Джареда, и тем хуже было, что Дженсен не признавался себе в этом. Два долгих года после Венеры он анализировал свои чувства по отношению к Джареду, вспоминая их встречи и расставания. Оказалось, что у него феноменальная память на всё, что когда-либо ему говорил Падалеки. Дженсен помнил каждое слово, каждый жест и улыбку, и мог в любое время рассказать, что и когда делал Джаред в те редкие моменты, когда они встречались. Он был болен Джаредом в прямом и переносном смысле этого слова, и вылечиться можно было только в том случае, если и Джаред чувствовал по отношению к нему тоже самое. Но их работа, разные организации, браконьеры, наконец,  ─ всё это вместе и по отдельности не способствовало частым встречам. Шутка ли?! Они знали друг друга уже почти девять лет, а всё никак не приблизились к той точке, с которой бы началась их совместная история. Недаром Бруни постоянно подталкивала Дженсена сделать шаг навстречу и уверяла, что Джаред, не задумываясь, сделал бы то же самое. Она была уверена в этом. А вот Дженсен ─ нет. Иначе, почему он не сделал чёртов шаг до сих пор?

Кое-что помог понять недавний поцелуй, но Джаред его не помнил, а Дженсен понятия не имел, как повернуть к нему разговор. Легче было бы, если б Джаред всё вспомнил сам, тогда Дженсен знал бы, как действовать дальше. А тут что же? Подойти и спросить: «Эй, Джаред! Пока ты был в отключке, мы целовались, и ты мне отвечал. Давай вспоминай быстрее и повторим!».

Дьявольские скунбрики!

Даже в его мыслях это звучало по-идиотски.

...В общем, время до Нептуна они с Бруни провели плодотворно: уменьшили запасы холодильника на четверть, составили подробный отчёт Мигеро о проведённых операциях по возврату биомассы в системе Юпитера и об их ЧП. Одновременно Дженсен ещё ломал голову над вопросами типа; всё ли я правильно сделал, где я ошибся, что мои друзья чуть не погибли и ─ господи! ─ верни Джареду память!

...Вынырнув у Нептуна, Дженсен вырулил на «парковку» космической базы Комитета, самой крупной по ту сторону от Пояса астероидов. С противоположного бока планеты располагалась вотчина Бюро.

*****

База Комитета сверкала огнями. Сегодня по земному календарю наступал Хеллоуин, так что их ждал костюмированный маразм, сделанный из всего того, чем обычно забиты трюмы рейнджеров после завершения операций ─ из мусора, подготовленного для утилизации. Те ещё костюмчики, надо сказать, страшные до жути! Принимать участие в этом бедламе он не желал, но своей команде дал разрешение поразвлечься. Надо же как-то убить неделю на приколе, пока будут проводить техосмотр и ремонт «Солнечного ветра».

Он не знал, когда приедет Джаред, и решил не терять время зря. Растолкав своих парней, Эклз погнал их вместе с Бруни в гостиницу при базе. Сэм и Вент предпочитали компанию друг друга, Бруни и Дженсен одиночество, поэтому он привычно снял три номера. Отправив всех спать, Дженсен разобрался с текущими делами. Вызвал техников на «Солнечный ветер»: и он, и «манта» Вента и Сэмира нуждались в ремонте, последняя особенно, потому что ее обшивка оплавилась почти до внутренних перегородок.

Потом посетил командный пост, сдал отчёт, и провёл мини-конференцию с Мигеро, вышедшим на связь специально для этого.

После всего Дженсен завернул в столовую, заказал себе двойной бифштекс с кровью, салат и жаренную хрустящую картошку. И смёл всё в один присест. Потом подумал и сделал заказ на эти блюда для себя и своего экипажа, добавив Бруни шоколад, Венту ─ фрукты, а Сэмиру ─ орешков, которые выращивали здесь же, на станции.

Джаред не подавал о себе вестей, поэтому Дженсен с чувством выполненного долга вернулся в гостиницу и лёг спасть. Измученный событиями организм выключился мгновенно. Дженсену впервые за долгое время снились цветные сны, в которых не взрывались белым облаком кислородные бомбы, а его друзья не умирали на его руках, потому что он не успел. Нет, ничего подобного он не видел. Зато было много разного и улыбающегося Джареда в ореоле дружелюбных синих молний.

А на следующий день приехал Падалеки.

Они привезли с собой тритоновскую химеру, так как корабль, который должен был отвезти найденных на Леде существ домой, попал в метеорный поток. Слава Богу, экипаж остался жив, но из семнадцати контейнеров с химерами уцелел только один. Это была невосполнимая утрата. Химеры являлись очень редкими животными, которые внешне практически ничем не отличались от валунов, и долгое время их действительно принимали за камни. Химеры «раскрыли» часть своих секретов всего полвека назад, когда над Тритоном встала на постоянный прикол орбитальная научная станция. Постоянные съёмки планеты с близкого расстояния и работы на поверхности привели к тому, что удалось узнать: химеры – морские животные. Их вотчиной были подземные моря и океаны Тритона, а на поверхность они выползали крайне редко. Ученые пока не знали, для чего химера выходила подышать местным воздухом. Романтики предполагали, что она скучала по звёздам в тёмных глубинах.

Долгое время считалось, что химеры передвигаются крайне медленно. Но когда удалось понаблюдать за животными в их родной среде, то учёных ждала первая громкая сенсация: химеры, чувствуя опасность, могли разогнаться в жидкой среде до сверхзвуковой скорости. А второй сенсацией оказалась способность химер, этих плавучих камней, как их окрестили рейнджеры,  создавать призрачные фигуры окружающего мира. То есть, они могли воспроизводить всё, что когда-либо встречалось им в жизни. Учёные мало знали об этом уникальном животном, но даже крохи узнанного были настоящим чудом. У некоторых ортодоксальных романтиков имелась дикая, пока бездоказательная версия, что химера ─ разумное существо и посредством своих видений пытается общаться с человеком. Надо ли говорить, что всё это привело к постоянному за последние полвека ажиотажному спросу на ценное животное. Богатые коллекционеры готовы были платить огромные деньги, отдать половину состояния, лишь бы завладеть им для себя. Идеальных условий животным не создавали, привычной среды обитания химер в земных условиях не получалось достигнуть, аквариумы им не подходили, и в частных коллекциях они надолго не задерживались, умирали, превращаясь в настоящий камень.

В общем, чудом уцелевшее существо надо было вернуть на родину как можно скорее. Потрёпанный «Солнечный ветер» ещё не подготовили. А в команде Джареда Марка Баризи срочно вызвали на базу Бюро. Поэтому Джаред пригласил Дженсена на «Ригель» слетать в новом составе на Тритон и обратно. Благо работка была совсем не пыльной. Всего одно существо, да и лететь не так далеко.

Дженсен согласился после того, как сначала предложил место Бруни, а та едва его не поколотила за это. Вент и Сэмир, съев заказанный накануне Дженсеном обед, сонно сказали, что им не до его амурных дел. В общем, все трое дали разное, но объединённое одним тайным смыслом наставление ─ заняться, наконец, налаживанием своей запутанной личной жизни с Джаредом и распутать все узелки жарким и страстным сексом.

Отсутствие Марка на «Ригеле» способствовало этому. Флинт Вилья по словам Джареда мог молчать часами и болтать, срываясь с катушек по мелочам, или быть сосредоточенным при форс-мажорах. Он немного напоминал симбиоз Вента и Сэмира в одном флаконе, так что с первого взгляда Дженсен почувствовал к парню симпатию. Ариэль для Дженсена оставалась загадкой, она совершенно ничем не напоминала хрупкую и изящную Бруни. У неё тоже имелась настоящая мужская хватка, как и у Бруни, но та при всей своей демонстративной жёсткости всегда оставалась женственной, никогда и никому не позволяя забывать о том, что она в первую очередь женщина, и лишь потом ─ рейнджер Комитета и пилот.

*****

Когда Джаред с Дженсеном появились в рубке, Ариэль приветствовала обоих так, словно это обычное дело, когда капитан одного из лучших экипажей Комитета приходит в гости к одному из лучших разведывательных групп Бюро.

Джаред указал Дженсену на пустое кресло рядом со своим; очевидно, это было место Марка. Дженсен не думал упираться. Он удобно устроился, чувствуя себя здесь на своём месте, а никак не гостем, что было странно, потому, что он впервые летел на рейнджерском корабле как пассажир. Или как наглый турист, напросившийся в рубку к пилотам. А Джаред, несмотря на свои нашивки и опыт, совсем не казался боевым капитаном. На эту роль больше подходил, как ни странно, Марк. Но Дженсен уже давно понимал: всё, что связано с Падалеки, на деле может оказаться совсем не тем, чем кажется с первого взгляда.

─ Как дела у Вента и Сэмира? ─ спросил Джаред, когда курс был проложен, и Флинт взял контроль над управлением на себя; у Ариэль были дела в трюме. Джаред пояснил, что она специалист по биологии животного мира Нептуна, и по просьбе Бюро готовит отчёт по фауне Тритона.

─ Спят. Оба считают сон лучшим средством от стрессов.

─ Хорошая трактовка. Ты тоже так считаешь?

─ Нет. Сон вообще для меня проблематичен, даже когда всё в порядке. А после ЧП и подавно сна ни в одном глазу.

─ И чем ты отвлекашься? ─ полюбопытствовал Джаред, задумчиво наматывая на кончик пальца прядь волос за ухом. Этот жест немного отвлекал внимание Дженсена, он всё время на него реагировал. Возникало желание сделать то же самое, только уже своими пальцами.

─ Ем. На пару с Бруни. Ей в этом плане как-то посчастливилось иметь напарника. Жрать в одиночку неприлично. Не по-товарищески.

Джаред рассмеялся, запрокидывая голову назад. Длинная открытая шея ─ это ещё хуже, чем наматывание на палец кудрей, но, в конце концов, Джаред не виноват, что Дженсена на нём переклинило, и любой его жест он трактовал как ещё один из способов соблазнения. Даже если бы Джаред просто сидел и ничего не делал, Дженсен нашёл бы соблазнительным и то, как он дышит.

Эклз вздохнул и решил, что лучше найти тему, которая бы немного отвлекла от разглядывания Падалеки. Например, «позабытый» до лучшего времени вопрос, право задать который в любое время он оставил за собой. Сейчас момент для этого был вполне подходящий. Он подъехал немного ближе к Джареду вместе с креслом и, наклонившись вперёд, тихо спросил:

─ Что это было?

Он не стал уточнять, что и где. Джаред должен был помнить его офигевшие глаза после того, как очнулся. А удивить Дженсена Эклза было далеко не простым делом. Хотя везде есть исключения из правил. Вот у Падалеки это получалось делать неоднократно; если считать с их первой встречи, то набралась бы целая коллекция того, отчего Дженсен, вспоминая Джареда, делал круглые глаза и лишался слов.

Джаред кивнул, давая понять, что понял вопрос и ответил:

─ Здесь можешь никого не опасаться и говорить нормально. Они знают.

─ Принято. Но всё же, есть вещи, которые только наши, и я не хочу их обнародовать, ─ всё так же тихо пояснил Дженсен.

Джаред вздохнул и улыбнулся, соглашаясь с его решением. Он машинально смахнул рукой чёлку со лба и тоже понизил голос, переспрашивая:

─ Помнишь, что я говорил про своих родителей?

Дженсен, конечно, помнил об этом. Об этом, и ещё о тысячи вещей, с ним связанных, так или иначе. Помнил даже место, день и час, где они коснулись этого вопроса. Поэтому, он молча кивнул.

─ Так вот, это правда, ─ продолжил Джаред тихим голосом. ─ Я действительно не помню их. Единственное, что всплывает в памяти с детства ─ это образы планет, странных зверей, каких-то людей в масках. Ещё громкие звуки, крики, а может быть, это был взрыв, не могу вспомнить точно. А потом я чётко вижу себя среди группы других разновозрастных детей. Похоже, это была какая-то лаборатория под землёй, потому что там не было окон, и круглосуточно работали лампы дневного света. Нас постоянно опекали люди в синих халатах, и часто приходил высокий бородатый человек со шрамом на виске. Его никто не любил, потому что с его приходом нас разводили по стеклянным одиночным камерам. Не помню боли, но было ощущение, что происходит что-то неправильное, такое, знаешь, навязчивое чувство общего дискомфорта. Нас нагружали физическими упражнениями, заставляли пить какую-то гадость, подсовывали странные картинки с монстрами, иногда показывали настоящих. Не могу сказать, сколько это продолжалось, но достаточно долго, по-моему, пару лет. Потом нас перевезли в другое место, где мне впервые стали сниться странные сны... и не только мне, как оказалось. Утром всем детям становилось плохо. Но однажды всё закончилось. Пришли другие люди в форме, потом был долгий полёт, болезненное приземление, и нас вывели на поверхность. До сих пор помню шок, когда увидел солнце вместо лампы, небо вместо стального потолка с воздушной отдушкой, ветер, запахи, звуки. В общем, там многие сознание потеряли, а я насмотреться не мог, истерику устроил, не хотел в здание заходить. Это была Исследовательская Лаборатория Бюро, как я потом узнал, наш новый дом. Там нас учили, одевали, играли с нами, и проводили бесконечные медосмотры. Но лишь к десяти годам я понял, что со мной не всё в порядке по обычным земным меркам.

Джаред остановился, снова убирая волосы со лба, и Дженсен почувствовал, как ему тяжело вспоминать об этом. Надо же, у них и тут есть нечто общее, хотя у Дженсена о детских годах куда более счастливые воспоминания. Он знал отца достаточно долго, и у него до сих пор есть мама.

─ В общем, в Лаборатории на нас не ставили опытов, но были эксперименты. Не волнуйся, ничего болезненного, ─ быстро добавил Джаред, видя, как исказилось лицо Дженсена. ─ Они пытались понять, не опасны ли мы для землян, потому что многие дети умели делать такое, что относилось к разряду «Не может быть!». Учёные пытались понять, насколько мы другие.

─ Другие?

─ Ну, люди со сверхъестественными способностями. Гипноз, телепортация, чтение мыслей на расстоянии, способность видеть в ультрафиолете и инфракрасном спектре. Задерживать дыхание... Да много чего, всего и не перечислишь.

─ И что? Ты... всё это можешь?..

─ Могу и намного больше, чем ты думаешь. Однако у всех этих чудес есть побочный эффект, жуткая головная боль и глубокие обмороки, когда показания жизнедеятельности почти отсутствуют.

─ Кладовка в Школе? ─ вдруг спросил Дженсен, припоминая случай, когда впервые столкнулся со странностями Джареда.

─ Значит, меня нашёл всё-таки ты?

─ Ты не помнишь этого? Ты вроде как ко мне обращался. Мне казалось, что ты узнал меня.

─ Мне хотелось, чтобы это был ты, я звал тебя и отрубился раньше, чем пришла помощь.

─ Ты звал меня? Я не слышал.

Джаред хитро усмехнулся и прищурился.

─ Я мысленно приказал порваться струне на твоей гитаре.

─ Ядрёные скунбрики!

Джаред засмеялся.

─ Не ожидал?

─ Откуда? Я до невозможности обыкновенный землянин, чудеса иноземной жизни по сравнению с этим кажутся ерундой. Значит на Венере...

─ Воздух кончился за полчаса до вашего прибытия, но я чувствовал вас, ваше приземление и если бы не серный бульон в двести метров над нами, подал бы сигнал самостоятельно. Я создал вокруг себя и Флинта воздушный мешок в виде кокона и держал дверь телепатически до тех пор, пока вы не вытащили бот на сушу и не откачали нас.