Текст книги "Солнечный ветер (СИ)"
Автор книги: FOX_MX
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)
...Облегчённый вздох Джареда снова прервал мысли Дженсена. Ужасная рана исчезла, хотя от самой шеи и до локтя рука Падалеки пестрела бордовыми шрамами. Деянира очень ловко залила пострадавшее место желеобразной массой бежевого цвета, которая моментально застыла и скрыла под собой жуткие на вид швы. Образовавшаяся на коже тонкая и пластичная корочка лечила, заживляла и проводила физиотерапию раны, и к тому же не ограничивала движений пострадавшего. Один из компонентов этого замечательного материала ─ «жидкий» камень из недр Ананке, одного из спутников Юпитера. Это был один из немногих даров Солнечной Системы, который заботился о здоровье человека, а не убивал его.
Дженсен заметил, как Джаред снова подмигнул Деянире, а Руал Депортиво дружески похлопал парня между лопаток:
─ Молодец, герой. Недельку придётся поносить желе и уменьшить нагрузки, связанные с полётами. Восстанавливающий курс физиованн на четырнадцать дней, обезболивающее на ночь ─ и будешь как новенький.
─ Слушаюсь, сэр! Спасибо, сэр! ─ шутливо отрапортовал Падалеки, чем заслужил ещё одну улыбку от девушки и повторный хлопок по здоровому плечу от врача. Тем временем Деянира быстро сделала ему ещё два укола. В первом Дженсен опознал «витаминное счастье», которое он помнил со времён инцидента с леопардом. Во втором было что-то тёмно-синее, но что именно, Дженсен не знал. Потом девушка вложила в здоровую руку Джареда упаковку таблеток. Ага, обезболивающие.
─ Полёты и драки в течение недели отменить, курсант Падалеки. Я направлю Учителям перечень дисциплин, которые можно будет посещать без вреда для здоровья, ─ добавил Депортиво, с удовлетворением рассматривая данные Джареда в М-профиле******.
─ Но...
─ Не рассуждать! Выполнять!
─ Есть, сэр!
Дженсену казалось, что он всеми забыт, но тут Медик перевёл на него свой тяжёлый взгляд.
─ Ну, как тут наш второй герой? Голова кружится? Только честно, Эклз. Всё равно я узнаю правду, и если соврал, ─ кресла пилота не увидишь целый месяц, а вот чистку ванных комнат и спортивных душевых могу обеспечить уже сегодня: Грин жаловался, что роботы недостаточно усердны, никак не могут удержать в своих клешнях зубную щётку.
Джаред звонко рассмеялся, легко запрокидывая голову, и Эклз не выдержал, тоже улыбнулся. Врать в глаза Медику Депортиво? Такой псих ещё на Земле не родился!
─ Когда шевелюсь, всё вокруг кружится и виски болят, но терпимо.
Врач отодвинул руку Дженсена с ватным тампоном в сторону, и изучил реакцию его зрачков при помощи маленького фонарика, похожего на ручку. Третий раз за полчаса. Пока Дженсен избавлялся от звёздочек в глазах, Медик ещё раз ощупал его затылок, затем вторично осмотрел зашитую рану на виске. И остался доволен увиденным, сделав знак Деянире. Медсестра взялась за дело, и вскоре почти ничего не указывало на то, что сидящие перед медиками стажёры ввалились сюда, залитые кровью с ног до головы. Ну, ладно. Без памяти был только Дженсен и тащил его «желторотик».
─ Везунчик, ─ прокомментировал врач, также с удовлетворением занося в М-профиль Эклза его данные. ─ Хотя, без Падалеки...
─ Да, он тоже герой.
─ Ладно, герои. Вас ждёт Директор Питерман, советую там говорить правду. На курсанта Ясуду накопилось слишком много жалоб, особенно за последний учебный год. Если он виновен, и вы это точно знаете, покрывая его, вас по головке не погладят. Свободны!
─ Есть, сэр!
Они бойко отрапортовали в одну глотку, вытягиваясь в струнку и отдавая честь, причём Джаред это сделал левой рукой, а потом вымелись из Медблока так быстро, словно их за ноги кусали койоты. И молча свернули в коридор, ведущий к приёмной Питермана.
Молчание между ними было странным. Они шли рядом и держали дистанцию, стараясь не сталкиваться плечами. Форма Джареда была перепачкана кровью Дженсена, и было бы лучше сначала каждому из них заскочить к себе и переодеться, чтобы не нарушать Декларацию, но Депортиво сказал ─ к Питерману, значит к Питерману. Остальное потом.
Дженсен впервые шёл так близко к Джареду. Он не знал, что говорить. Своё скупое «спасибо» он уже сказал перед тем, как отрубиться в кабине, когда Падалеки, истекая кровью, вытаскивал его из развороченной «манты». Чуть позже, уже в приёмной, когда Эклз пришёл в себя, Джаред поблагодарил его за манёвр, благодаря которому они оба отделались испугом и ранами средней тяжести, которые без труда залечивались в их время. Не хотелось думать, что было бы с Джаредом в прошлом. Эта рана на плече и раздробленные кости... он остался бы без руки как минимум, а как максимум ─ умер бы от потери крови.
Когда они свернули в Административный Блок, искать тему для разговора не пришлось. На подступе к кабинету Директора расположилась банда Ясуды в полном составе, явно поджидая их.
Дженсен услышал, как тихо втянул в себя воздух идущий рядом Джаред. Его шаг не сбился, он лишь позволил себе столкнулся здоровым плечом с Дженсеном. Про соперничество можно было на время забыть, когда на горизонте возникла общая проблема.
...Такеши Ясуда был одиозной личностью. Его шавки время от времени менялись, отсеиваясь естественным путём, но изначально все, кому Ясуда позволял приблизиться к себе, продавались ему с потрохами. Чем их привлекал или удерживал этот малый, оставалось загадкой. Эклз всегда удивлялся, как юноша с подобными садистскими наклонностями поступил в престижную Лётную Школу Невады, курсанты которой считались после выпуска элитой флота. На ум приходило лишь наличие мохнатой лапы родственника в правительстве; лишь она могла обеспечить Такеши прощение его «шалостей», за которые обычный курсант давно бы с треском вылетел из заведения.
Ясуда был очень хитёр.
Он успешно прикидывался среднестатистическим студентом и старался получить столько баллов, сколько требовалось для того, чтобы не быть исключённым из Школы за низкие показатели и неуспеваемость. В пилотировании Такеши тоже кое-чему научился. Летать любил, причём обладал своеобразным легкоузнаваемым стилем, применяя неоднозначные приёмы, отчего любой, знавший его достаточно хорошо, мог догадаться, кто этот псих за штурвалом. Опять же, особых успехов он и в любимом деле не показывал, но и ставить на нём крест было нельзя. Все свои афёры Ясуда планировал, действуя, как опытный тактик, настолько тщательно, что комар носа не подточил бы. Дженсен догадывался, что японец специально прикидывался глупее, чем он есть на самом деле. Только вот для кого и для чего подобный спектакль ─ никто не знал.
Ещё Такеши проявлял прямо-таки нездоровое любопытство к психологии и гипнозу. Чем-то она его привлекала. Может быть тем, что открывала неограниченные возможности для контроля над людьми. Казалось, что Такеши просто свихнулся на теме тотального подчинения. Поэтому, постигая психологические законы и применяя их на практике, он прекрасно знал, что ни «желторотики», ни «орлы» не будут жаловаться на него, как бы он их не доставал. Молодняк боялся связываться со старшекурсниками, а курсанты постарше не раскрывали рта, не имея веских доказательств вины Ясуды, который не оставлял следов. Для сбрендившего японца не было разницы, кого выбирать для своей атаки. Жертвой мог стать любой. Например, Дженсен Эклз. Благо, что Ясуда учился на параллельном потоке, что для Дженсена было несомненной удачей. Он знал, что не смог бы находиться с этим человеком в одной группе и держать под контролем постоянное желание свернуть японцу шею за его подковёрные дела.
Пожалуй, пьедестал с Ясудой в Школе расшатал именно Джаред, который первым накатал на него докладную с доказательствами. Как он их добыл, до сих пор оставалось загадкой.
...Ясуда крутил между пальцев свой счастливый брелок и мерзко улыбался, глядя на их приближение. Джаред и Дженсен, не сговариваясь, остановились в трёх шагах от Такеши, и его шавки сразу обошли их с флангов, отрезая все пути к отступлению. Улыбка японца стала ещё шире.
─ Ну что, Эклз? Как тебе такой трюк? Не ожидал?
─ Матрица полёта всё расставит на свои места, Ясуда-сан, ─ чётко ответил Дженсен, слушая спокойное дыхание Джареда рядом.
─ Неужели? ─ ощерился Такеши, обращаясь к нему, но сверля глазами Падалеки. ─ Ты дурак, Эклз, если считаешь, что я оставляю следы своих... шалостей. За четыре-то года следовало бы это запомнить.
Шавки загоготали, и Дженсен физически почувствовал, как накаляется обстановка. Он не боялся столкновения, хорошая драка была только на пользу его молодому организму. У него уже давно чесались руки начистить кому-нибудь рожу. Лучше Джареду, несмотря на то, что он спас его жизнь сегодня. Но сейчас Дженсен готов был вступить в консолидированный союз со своим слишком удачливым юным соперником, чтобы не спустить Ясуде инцидент, едва не закончившийся для Дженсена и Джареда трагически. Его удерживало только то, что «желторотик» сейчас не мог драться в полную силу. Он видел его рану и помнил, как ещё недавно по его вискам катился пот, каким бледным он был, когда отчаянно сражался с заклинившим люком и вытаскивал Дженсена из останков того, что раньше называлось «мантой», готовой вот-вот полыхнуть ещё раз. Он сейчас лёгкая добыча, а семеро против двоих, один из которых ранен ─ хреновый расклад. В конце концов, они же не Супермены.
─ Много понтов, Ясуда. Безнаказанность ─ это миф. Тебе, как будущему рейнджеру, это должно быть хорошо известно. Твоя главная ошибка в том, что ты так и не научился оценивать противника до драки. Думаешь всех перехитрить?
─ Я не думаю, я делаю Дженни-бой! Вот ты, например. Сегодня вроде нелётная погода. Тебя разве не предупредили, как опасно летать в тумане? Разве это не показатель твоих ошибок?
─ Это показатель твоей ограниченности, Такеши. Ты, как любой коротышка, слишком зациклен на собственной неполноценности и всякий, кто выше и умнее тебя, становится твоим врагом. Это путь в бездну, сладкий, и ты уже давно шагаешь вниз семимильными шагами, ─ спокойно ответил молчавший до этого Джаред, и Дженсену очень хотелось повернуться и посмотреть на его лицо. В голосе Падалеки не было испуга; ни Ясуда, ни шесть его молчаливых телохранителей Джареда, видимо, не впечатлили. Он говорил так, словно полностью контролировал ситуацию.
Ясуда со злостью вперил в него свои прищуренные змеиные глаза и выплюнул с презрением:
─ Кто тут заговорил, смотри-ка?! Я разрешил тебе открыть рот, желторотик?
─ А разве запрещал? ─ тут же парировал Падалеки, делая внезапный шаг вперёд, так быстро и неожиданно, что Ясуда невольно отступил назад вместе с тремя амбалами, считавшимися его официальными телохранителями. И Джаред торжествующе улыбнулся, добившись желаемого. Было заметно, что, несмотря на своих приятелей, Такеши почему-то нервничал. Не потому ли, что свидетели вдруг выжили?
Дженсен тоже невольно шагнул к Джареду, задевая плечом его локоть, дабы тот почувствовал, что не один. Ясуда показательно сплюнул, маскируя свои эмоции, и оглядел Джареда с ног до головы, задержавшись взглядом на длинных волосах. Его глаза злорадно вспыхнули.
─ Упс, как я мог забыть! Ты же новая сучка нашего Дженни. Как раз в его вкусе. Он у нас ходок по тощакам, не так ли, Эклз?
─ Ясуда!.. ─ зарычал было Дженсен, но Джаред незаметно толкнул его плечом. Эклз это почувствовал и заткнулся.
─ Ой, прости, я не знал, что в вашей паре сучка ─ ты, ─ Такеши довольно заржал, и его смех подхватила банда. Джаред небрежно смахнул с глаз длинную прядь, продолжая молчать и глядеть на Ясуду. Он хлопал ресницами и улыбался, как дурачок, и глаза Такеши опасно вспыхнули. Он не понимал поведения Джареда и это его бесило.
─ Падалеки, тебя с девчонкой раньше никто не путал?
─ Нет, ─ серьёзно ответил Джаред и тут же спросил, привычно склонив голову к левому плечу; это была его любимая привычка, как успел запомнить Дженсен, ─ а тебя?
Ясуда рванулся к Падалеки, а его амбалы ─ к Дженсену так быстро, что последний не успел отреагировать. Но секундное замешательство прошло, и двое приспешников Такеши свалились на пол, корчась от боли. Сотрясение мозга замедлило реакцию Дженсена, и он пропустил удар от третьего, после чего его всё-таки скрутили оставшиеся бойцы. Однако, им не удалось дать ему даже ответного подзатыльника, потому что, пока все отвлеклись на его персону, на поле битвы произошли кардинальные перемены. Когда раздался спокойный голос Джареда, всё обернулись в шоке: и те, кто держал Дженсена и те, кто продолжал валяться на полу.
─ Отпустите Эклза, иначе я не смогу удержаться. Знаете, как хочется нажать на волшебную точку?
Дженсен в ярости дёрнул головой в сторону, освобождаясь от хватки одной из шавок Ясуды, державшей его за загривок, и тоже оглянулся. Левая клешня Такеши профессионально удерживалась Джаредом, который совершенно спокойно держал два пальца на шее японца. Корчившееся тело не лгало ─ Ясуде было очень больно, а Джаред даже не напрягался.
─ Ну? ─ Падалеки слегка повысил голос, затем надавил пальцами сильнее, и Ясуда позорно заскулил. ─ Ещё немного и вам придётся искать нового босса. Я не шучу.
Дженсена тут же отпустили, и первое, что он сделал, почувствовав себя свободным, отоварил тех, кто не успел отскочить подальше. Давно его не ослепляла такая ярость. Парня всё ещё немного трясло после аварии, и стычка с Ясудой только подлила масла в огонь. Дженсен медленно зверел от того, как быстро Такеши перешёл от насмешек к дикой агрессии. Раньше он не сталкивался с такой целенаправленной атакой против себя или кого бы то ни было. Он считал, что все курсантские шалости ─ это только забава, тестостероновые битвы, где-то жёсткие, на грани, но не более того; все понимали, что это отличная закалка для будущих рейнджеров. Если бы Такеши спокойно не заявил, что сегодняшняя авария ─ это совсем не стечение обстоятельств, как думал Дженсен. Если бы не волшебное появление Джареда, Эклз сейчас лежал бы в анатомичке. И это совсем не казалось смешным.
Падалеки отпустил Ясуду. Тот повалился на пол, продолжая скулить. Удивлённые и злые подельники не спешили помочь своему боссу, с опаской поглядывая на Джареда, который в своей окровавленной форме выглядел довольно зловеще. Но Дженсену казалось, что не кровь их пугала, а ослепительная улыбка на лице «желторотика», с которой тот смотрел на них в ответ. От этой улыбки волосы вставали дыбом, потому что ничего весёлого в ней не было. Наконец, Ясуда перестал завывать и Джаред очень жёстко сказал:
─ Берите этот кусок дерьма и убирайтесь к скунбрикам! И подумайте над тем, зачем и во имя чего вы находитесь в Лётной Школе. Уже пора сделать выбор. Идём, ─ кивнул он Дженсену и, не дожидаясь реакции, направился в приёмную к Питерману.
Дженсен нагнал Джареда в несколько шагов.
Когда они остановились на секунду у дверей Директора, он взглянул на Падалеки сбоку и заметил испарину у него на лбу и висках. Однако Джаред продолжал широко улыбаться искренней тёплой улыбкой, ставшей его визитной карточкой. Дженсен посмотрел ему в глаза и Джаред не удержался, подмигнул в ответ на это и толкнул дверь.
Питерман внимательно выслушал доклад Дженсена и Джареда, и сказал, что матрицы обоих «мант» сильно повреждены, их остатки сдали в лабораторию, чтобы выяснить окончательно, подлежат ли те восстановлению. Учебные машины проверяли регулярно, до и после полётов, каждый день, вне зависимости от того, летала «манта» или нет. Также он рассказал им, что не удалось установить, кто заходил в охраняемый ангар, так как произошел сбой системы и запись самоликвидировалась.
Директор задал Падалеки несколько вопросов, тот обстоятельно ответил, дополнив свой ответ парочкой деталей, которых не помнил Дженсен. Питерман задумался на мгновение, прежде чем подвести итог.
─ Будет проведено расследование. Комиссия соберётся после обеда и выслушает ваши доклады ещё раз, поэтому ничего не планируйте на вечер. Учителя уже поставлены в известность. В последнее время слишком много фактов указывает на то, что не все курсанты чтят Декларацию*******. Да, я говорю о Ясуде. Раньше нам казалось, что некоторая доля соперничества между учениками пойдёт только на пользу. Однако, мы не учли кое-чего, например того, что психика отдельных курсантов не справляется с потоком информации. Отсюда зависть к тем, кто схватывает всё на лету. Мы забыли и то, что далеко не каждый ученик пойдёт жаловаться, получив незаслуженный подзатыльник. Но, здоровое соревнование, позволяющее выявить сильнейшего, и сознательная порча учебных кораблей, способная привести к гибели стажёров ─ это разные вещи.
─ У меня нет прямых доказательств, что «манту» повредил Ясуда, ─ твёрдо отчеканил Эклз.
─ У меня есть. Матричная запись. Прошу уделить мне время. Наедине, ─ вдруг сказал Джаред и Дженсен с удивлением на него посмотрел. Как и Питерман.
─ Хорошо. Курсант Эклз, вы свободны.
Дженсен коротко кивнул и строевым шагом вышел из кабинета Директора. Он понятия не имел, что за доказательства есть у Падалеки, и откуда могла взяться в развороченных машинах третья матрица. Несмотря на слова Питермана, Дженсен был уверен, что обе машины не подлежат восстановлению. И матрицы тоже. Прежде чем отрубиться, он видел останки «мант»: там ничего не могло уцелеть. Поэтому он остался ждать Падалеки в приёмной.
Джаред вышел из кабинета Директора спустя пятнадцать минут. Эклз встал перед ним, загораживая собой выход.
─ Откуда взялась ещё одна матрица? Они же обе были уничтожены взрывом.
─ Матрица у меня в голове, и с ней ничего не случилось, ─ просто ответил Джаред, легонько потирая плечо здоровой рукой. Дженсен поморщился, припоминая свои ощущения от подобной раны; чертов зуд сводил его с ума несколько недель, пока всё заживало. Потом до него дошёл смысл сказанного «желторотиком» и Эклз снова рассердился:
─ Я в жизни не слышал большей чуши. Тоже мне, робот-андроид нашёлся! Не хочешь делиться секретами, так и чёрт с тобой!
─ Я сказал правду.
─ Ага, а Ясуда ─ мальчик из церковного хора. Ладно, проехали. Я тебе должен, долг свой верну.
Брови Джареда сошлись в одну линию, но ответить он не успел. Школьный конвой ввёл в приёмную озадаченного и слегка напуганного Такеши Ясуду и двух его приятелей из тех, которые не так давно устроили им засаду.
Когда Ясуда увидел их, его глаза тут же налились кровью, и он прошипел, проходя мимо Дженсена:
─ Я этого не забуду, Эклз.
Потом поравнялся с Джаредом и со злостью, ещё более сильной выплюнул:
─ И тебя, желторотик, я тоже запомнил!
Конвой с задержанными скрылся за дверью директорской, и наступила тишина.
Дженсен посмотрел на Джареда, тот просто пожал плечами в ответ. Улыбка его слегка потухла, но не пропала, как ожидал Такеши. Казалось, слова Ясуды никак Падалеки не коснулись, а вот Дженсен ощутил, что они осели на его плечах тяжёлым грузом. Словно пророчество. Или проклятие. Он не верил в судьбу, но на душе стало мерзко. Однако больше всего его сейчас интересовало, что Джаред хотел сказать своим: «матрица у меня в голове»? Сегодня Дженсен впервые задумался о том, кто такой на самом деле, этот загадочный «желторотик» Падалеки.
Их вызвали на Комиссию после обеда, как и обещал Питерман, но поодиночке. Дженсена пригласили на ковёр сразу же, едва он вошёл в приемную. Он надеялся успеть перекинуться парой слов с Клаудией, секретаршей, потому что видел, как на посадочную площадку перед Школой сел катер Комитета. Но девушка лишь округлила в страхе глаза, мол, не до разговоров, и настойчиво махнула ему на открытые двери. Снова оказавшись в Директорской, Дженсен с изумлением уставился на присутствующих. Кроме Учителей и Наставников здесь были функционеры не только из Комитета, но и из Бюро. Немного растерявшись от количества зрителей, он пересказал ещё раз всё то, что не так давно говорил Питерману вместе с Джаредом, и ответил на дополнительный вопрос, заданный крупным приезжим афроамериканцем. Судя по форме и нашивкам, чувак был третьим лицом в Комитете. Птицы такого полёта к ним заворачивали крайне редко. Странно, но Дженсену очень не понравился взгляд, которым наградил его этот человек. Словно они давние знакомые, расставшиеся врагами, хотя Дженсен был уверен: он видел его впервые в жизни. А может, это были лишь последствия сотрясения мозга, потому что голова, несмотря на таблетку, которую он выпил перед визитом сюда, продолжала раскалываться на части.
Дженсен провёл в директорской почти час. Когда он вышел из кабинета, Джареда в приёмной не увидел. Зато снова столкнулся с хмурым Ясудой, которого под конвоем провели мимо Эклза, и на этот раз японец даже не взглянул в его сторону.
Любопытство не покидало его, и Дженсен слонялся по фойе, поджидая Джареда. Клаудиа сказала, что его вызовут позже. Он проторчал там целый и, в конце концов, дождался. Джаред стремительно прошёл мимо него с двумя сотрудниками Бюро и скрылся в приёмной. Он даже не посмотрел в сторону Дженсена, занятый тихим разговором со столичными функционерами. Может быть, Падалеки на самом деле его не заметил. Вон какой бледный до сих пор, краше в гроб кладут. А потом ─ снова! ─ на ровном месте Дженсен разозлился: на Питермана за то, что так долго смотрел сквозь пальцы на выходки Ясуды, на самого Ясуду, скунбрик бы его побрал ко всем чертям! И на Джареда до кучи. Вместо того, чтобы шастать по Школе, Падалеки должен сейчас отдыхать, ведь Медик Депортиво непросто так сказал о недельном послаблении!
Но вспышка негодования потухла также внезапно, как и загорелась, оставив после себя неприятное чувство. Дженсен без пяти минут выпускник, ещё несколько недель и он уедет на стажировку, навсегда покидая стены Школы, а Джаред останется здесь ещё на несколько лет. В течение учебного года они почти не замечали друг друга, и, в общей сложности, не обменялись и парой сотен слов. Кроме случая в столовой и сегодняшнего инцидента Дженсен не мог припомнить, чтобы они вообще разговаривали. Так в чём же, чёрт побери, дело?!
В сердцах чертыхнувшись, Дженсен сбежал к себе и закрылся на ключ. Голова весила тонну от мыслей о том, что сегодня он мог нелепо погибнуть, Дженсена начинало тошнить. Он бухнулся на свою кровать и неожиданно для себя сразу же уснул.
*****
На следующий день весть об аресте Ясуды и двух самых ярых его приспешников пронеслась по Лётной школе. Подогревали интерес и рассказы «очевидцев», которых отшил ожидающий Джареда Эклз. Новость обсуждалась на всех уровнях, и Дженсен был рад, что вся Школа теперь может вздохнуть свободно. Благодаря Джареду, надо признать.
Школа гудела ещё несколько дней, в течение которых шло расследование.
В суматохе бесконечных вызовов и тестов Дженсен почему-то нигде не пересекался с Падалеки, что было довольно странным. Он читал часть доклада, написанного со слов Джареда на основе записей с третьей матрицы, которая фиг знает, откуда взялась. Вина Ясуды и ещё двух курсантов была доказана полностью. Именно эти отморозки выкрали из учительской план полётов, изменили его и под руководством Ясуды повредили матрицы кораблей, испортив навигационные приборы. Рукой Ясуды была сделана и фальшивая запись в журнале полётов о том, что «манты» №7 и 19 (именно на этих машинах должны были вылетать Эклз и Падалеки в тот день) прошли предполётный осмотр. Осталось загадкой, как об этом узнал Джаред, но уточнять у Питермана эти подробности Дженсен не стал.
Лишь неделю спустя, когда страсти немного поутихли, Бруни случайно обмолвилась, что сразу после посещения директорской, Падалеки стало плохо; в Медблок его доставили гости из столицы. И, видимо, состояние ухудшилось, так как Питерман даже вызвал Медиков из Бюро.
Почему его грызло чувство досады, что он не знал об этом, Дженсен ответить не мог. В любом случае навещать больного он и не собирался.
*****
Несколько дней спустя жизнь в Школе вошла в привычную колею. Для выпускников этого года настали трудные времена, и Дженсен с головой погрузился в учебный процесс. Он готов был делать что угодно, лишь бы не думать о Джареде. Привычные лекции перешли на стадию практических отработок, сдачи зачётов, и как всегда, неожиданно наступил конец всему: обучение осталось позади, а впереди только выпускные экзамены, бал и дверь в будущее.
Незримое соперничество с Джаредом продолжалось и после инцидента с Ясудой. В ход шла даже виртуальная зачетка, посмотреть которую мог любой желающий на сайте Школы. Дженсену было интересно, как «желторотик» сдавал дисциплины, которые когда-то покорял сам Эклз. Его достижения редко повторяли другие курсанты, слишком большой была разница между набранными баллами Эклза и среднестатистическими оценками других лучших курсантов. Однако Джаред с лёгкостью балансировал на уровне Дженсена, порой даже опережая его результат на десяток баллов. Досада давно стала привычной эмоцией для Эклза, когда он залезал на сайт и смотрел результаты учёбы Падалеки, сравнивая их со своими данными чётырёхлетней давности. И хотя цели сдачи экзаменов у них были разными ─ Дженсен сдавал экзамены и тесты, чтобы получить пропуск в космос, а Джаред для того, чтобы перевестись на следующий курс, ─ эта гонка подстёгивала к тому, чтобы быть ещё лучше, быстрее, умнее.
И вот что интересно. Лётная Школа Невады до сих пор оставалась единственным учебным заведением, в котором не практиковалась экстернатура. Иногда и пяти лет не хватало, чтобы вырастить из «желторотика» настоящего «орла». Сокращение обучения не поощрялось. Учителя таких выскочек не любили ещё и потому, что экстернат всегда подразумевал белые пятна в обучении. А белые пятна в обучении ─ это мина замедленного действия: никогда не угадаешь, где, когда и как сильно она рванёт. Такой курсант после выпуска мог быть опасен независимо от места своей работы: на Земле или в космосе.
Случай с Падалеки был прецедентом, поэтому вызывал к себе повышенный интерес. Дженсен так и не выяснил, откуда взялся Джаред, кто его родители, почему он на короткой ноге с великими мира сего. Потом это индивидуальное разрешение на экстернат. Учителя если и пытались его завалить, то успеха не добились.
Дженсен иной раз думал, что Падалеки не человек, а пришелец, потому что всё в нём было иное. Совершенное. Непостижимое. Родное до боли и одновременно чужое до мурашек. Казалось, Джаред состоял из сплошных противоречий. Однако, несмотря на все это, Дженсен был бы рад такому необычному другу, но почему-то ничего не делал для того, чтобы его желание исполнилось. Если кто-то из них и сделал бы первый шаг к обоюдной дружбе, то точно не Дженсен.
*****
И вот остались позади бессонные ночи, переживания, восторги и неудачи. Школа завершила очередной учебный год, и новая группа пилотов была готова выпорхнуть в космос. После сдачи экзаменов были успешно переведены на следующий этап курсанты помладше. Дженсен получил свои заслуженные отличные баллы, ради которых так отчаянно трудился. Однако курсант Падалеки наступал на пятки эклзовским рекордам, и Дженсен мог беситься как угодно, но изменить этот факт был не в силах.
Бруни была в восторге от успехов Джареда. Дженсен не особо стремился признавать очевидные таланты улыбчивого «желторотика», но у него в кармане красовалось удостоверение пилота, а также диплом с отличием, первый за последние десять лет. И, наконец, самое главное, к чему он так трудно и долго шёл ─ приглашение на службу в Комитет.
*****
...Подготовка к выпускному баллу шла полным ходом. Очень хотелось, чтобы этот день запомнился надолго. Дженсену и его друзьям досталось задание обеспечить курсантов живой музыкой на заключительной дискотеке, поэтому они целыми днями пропадали на репетициях.
Любовь к гитаре Дженсену ещё в детстве привил Вент. Они привыкли петь дуэтом, а в Школе к ним присоединились Сэмир, отлично разбирающийся в клавишных, а позже ─ Бруни, у которой оказался неплохой голос и с бас-гитарой она здорово управлялась.
В тот день, накануне выпускного, они настраивали музыкальные инструменты в Зале приёмов, в котором проходили все праздники и вручение дипломов, в последний раз прогоняя свой репертуар. Позже Сэмира и Вента вызвали в Административный блок, и Дженсен объявил перерыв. Бруни упорхнула под предлогом попудрить носик, и Дженсен остался в зале один, продолжая возиться со своей любимой гитарой. Старушка большую часть времени вела себя отлично, но сегодня, ни с того ни с сего, закапризничала. Возможно, чувствовала скорое расставание со своим хозяином. Поэтому, Дженсен так увлёкся сюсюканьем с ней, что вздрогнул, когда возле его плеча раздался тихий голос Марка Баризи:
─ Ты не видел Джареда?
Дженсен оглянулся, но не спешил подниматься с колен, ещё меньше желая вступать в разговор с Баризи. Марк был замкнутым, слишком тихим и неприметным. От таких людей можно ждать чего угодно: то ли удара в спину, то ли маниакального поклонения. Когда-то Дженсен отогнал от Баризи банду Ясуды, а тот оказался неблагодарным, даже спасибо не сказал. Хотя Бруни предполагала, что парень просто растерялся, не ожидая помощи вообще и от звезды Школы Дженсена Эклза ─ тем более. За него вообще никто и никогда не заступался. Но Дженсен уже сделал для себя выводы и Марка замечать перестал. Он бы и совсем забыл о его существовании, если бы не Падалеки, который по каким-то невероятным для Дженсена причинам подружился с Марком, найдя в нём что-то особенное для себя. И Дженсену почему-то было неприятно видеть их вместе.
Привычная самоуверенная маска вернулась на лицо Дженсена. Очень хотелось спросить, кто это такой, Джаред, да и вообще, слишком «желторотики» обнаглели за последний год под предводительством Падалеки. Раньше они себе не позволяли вот так запросто подкатывать к «орлу» с глупыми вопросами, отлично же видно, что Дженсен в зале один. Но почему-то сегодня ругаться и учить молодняк уму-разуму не было желания, поэтому он просто недружелюбно буркнул:
─ Я в адъютанты к нему не нанимался.
Улыбка Баризи ─ и так крохотная, ─ исчезла совсем, и Дженсен пожалел о сказанном. С появлением Падалеки Баризи словно ожил. Он стал обычным парнем, забыл о своей робости, но порой всё ещё терялся, особенно когда был один, без своего улыбчивого друга. Падалеки для него был как катализатор уверенности в себе. Эклз не любил подобных типов, он всегда с симпатией относился к тем, кто сразу показывал чего стоит. Ни смущаясь, ни раболепствуя. Кто не боялся разбить лицо в драке, давая отпор обидчику. Вот тот же Джаред повёл себя с бандой Ясуды как надо. А мог бы поджать хвост и прикинуться ветошью, вместо того чтобы идти на рожон.
Но Баризи изменился. Дженсен не хотел этого замечать, но впервые Марк не смутился на откровенно не дружелюбный выпад в свою сторону. Он смерил Дженсена угрюмым взглядом и ответил:
