Текст книги "Солнечный ветер (СИ)"
Автор книги: FOX_MX
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)
Дженсен прикинул в уме: полчаса до их прибытия, ещё полчаса с момента поднятия «манты» и водворение беспамятных Флинта и Джареда на «Солнечный ветер»... Это что же? Падалеки целый час не дышал?!
─ Ничего себе... А на Марсе? Тебя же должно было разорвать на тысячу маленьких скунбриков, когда ты задел тот шар.
─ Молния не может убить молнию. Мой организм способен поглощать заряды, я не практиковался на сверхмощных разрядах, мне никто бы этого не позволил сделать, но я могу поглощать достаточно сильные из них.
─ Та синяя хрень, которой ты удерживал стаю скунбриков и вытаскивал «манту» на Юпитере...
─ Способность консолидировать накопленную энергию с искусственным интеллектом для оказания помощи. Со скунбриками получилось легко, а вот с вашими товарищами я бы не справился один, пришлось подключаться к матрице.
─ Ни хрена ж себе! Я знаком с настоящим Суперменом.
Джаред хохотнул и хлопнул Дженсена по колену.
─ Прости, старик, но я намного круче какого-то там супермена.
─ Даже не сомневаюсь.
Дженсен помолчал, кусая губу и поглядывая на довольного произведённым эффектом Джареда. Хотя, было что-то такое в его глазах, тень опасения, что Дженсен сейчас взорвётся, повесит на него ярлык монстра или урода, встанет и уйдёт навсегда. Джаред ведь даже понятия не имел, как глубоко он забрался под кожу Дженсена, все мысли которого после рабочего дня были только о нём. Если бы он и хотел оборвать все нити, связывающие его с «желторотиком», то не смог бы этого сделать теперь. Джаред стал ему необходим, как воздух, чтобы дышать, как вода и пища, чтобы жить. Ему нужен Джаред целиком ─ вот такой поломанный судьбой парень, который не ожесточился на людей, а наоборот, дарил им частичку себя, свой свет. Но где найти такие слова, чтобы донести всё это до Джареда, вот вопрос. Дженсен не особо умел говорить о своих чувствах, ему о них проще было молчать, ожидая, что объект обожания сам догадается. Бруни права: первого шага Джаред от него точно не дождётся.
Молчание затянулось, и Джаред понял эту паузу по-своему. Он вдруг фыркнул, ужасно напомнив Дженсену раздражённую Бруни, и подтолкнул его:
─ Да спрашивай уже! Сегодня день свободных вопросов и ответов.
─ Почему сейчас? Почему раньше молчал?
─ Бюро высоко оценило твою помощь и дало добро на рассекречивание, скажем так, части моего прошлого. Тем более, что после Юпитера глупо было скрывать от тебя некоторые мои способности, но Дженсен, всё равно...
─ Да понял я, понял, никому не скажу. Я что, похож на болтуна? Но ребята и без меня догадываются, что ты далеко не обычный малый.
─ Догадываться ─ это одно, знать наверняка ─ совсем другое. Брэмэр давно охотится на кого-нибудь из нас. Ты можешь попасть в плен. Я не хочу сказать, что ты сразу же выболтаешь все секреты, но есть лекарства и приёмы, против которых бессилен даже я. Поэтому, я забочусь о безопасности близких мне людей, как могу, и считаю, что молчание всё-таки золотая платина в моём случае.
─ Не понимаю, мы уже были у Брэмэра в руках, но он нас выпустил.
─ Он не знал тогда того, что знает сейчас обо мне и других детях Индиго. Кое-какие секретные файлы попали в его лапы.
─ Значит, ты действительно один из Клана?
Джаред пожал плечами:
─ Так получилось.
─ И сколько вас?
─ Из двухсот детей только пятьдесят два ребёнка обладают стопроцентным изменением организма.
─ А остальные?
─ Частично. Кто-то хорош в гипнозе, кто-то в телепортации, ну, и так далее. Редко в одном человеке уживается более двух-трёх способностей. Для нормального человека любая аномалия ─ это отклонение от нормы.
─ К какой группе относишься ты?
─ Ко второй, к сожалению.
─ Почему ─ к сожалению?
─ Побочный эффект ранних экспериментов. Я не могу долго обходиться без невесомости. Старость на Земле не мой удел, да и жизнь на ней, пожалуй, тоже. Надо подыскивать себе пристанище на Луне. Или на Марсе.
─ Но ты же проучился пять лет в Школе.
─ На самом деле четыре года, я бы и раньше закончил, но слишком уж мне понравилось общаться с нормальными ребятами, которые понятия не имели о гипнозе и предвидении, не видели силовых электромагнитных полей Земли или полярных сияний днём, от которых раскалывалась голова. Чтобы не заболеть, все каникулы я проводил на Деймосе или на Меркурии. Ещё имелись специальные барические апартаменты в Исследовательской Лаборатории Бюро, где я жил, специально сделанные для меня. Этого хватало, чтобы организм функционировал без сбоев.
Джаред на минуту прервался, словно вспоминая что-то чертовски приятное, и Дженсен не решился прервать его воспоминания неуместным вопросом. Видит Бог, у этого парня не так много приятных воспоминаний о детстве. Поэтому Дженсен просто смотрел на его подвижное лицо и молчал, ожидая, когда Джаред снова заговорит.
─ Знал бы ты, с каким скандалом я прорывался в Лётную Школу, когда узнал о ней! Во всем был виноват мой наставник, тот, в семье которого я жил. Там при Лаборатории был маленький посёлок для сотрудников с семьями, так что, не волнуйся за меня особо, обо мне хорошо заботились. В одном из приватных разговоров, когда мы обменивались с наставником мыслями, он случайно подумал о том, что забыл подготовить лекцию для курсантов на завтра. Я «услышал» его и заинтересовался, что за курсанты такие. Залез в Сеть и... пропал! Полёты, интересные предметы, учёба с обычными детьми. Мне отчаянно захотелось стать частью этого, потому что, несмотря на заботу, на наставников, которые были добры ко мне, мне до чёртиков надоела Лаборатория с её бесконечными занятиями и медосмотрами! Но когда я впервые заикнулся о своём желании, мой наставник сказал, что это невозможно. Секретный отдел Бюро, который знал о детях Индиго и курировал нас, наотрез отказывался дать разрешение. Но я умею быть настойчивым. Я даже могу стать совершенно невыносимым, если нужно. После долгих дебатов мы пришли к общему знаменателю. От меня требовалось не вступать в контакты, не читать мыслей и вообще никак не вмешиваться в реальность и не демонстрировать ничего из своих способностей. Это было легко сделать. Я поступал наравне со всеми курсантами, что б ты знал, никаких послаблений, ничьим протеже я не был. Но парни из Бюро, наверное, всё равно мне не особо доверяли, именно поэтому они так часто прилетали, совмещая возможность проверить выполнение мною контракта и решая кое-какие вопросы с помощью моих способностей. Только, знаешь, если бы я захотел сбежать или сделать ещё какую-нибудь глупость, никто не смог бы меня удержать.
Дженсен улыбнулся этому заявлению. Ветер не удержишь в руках, он правильно оценил тогда Падалеки, едва столкнувшись с ним нос к носу.
─ Что? ─ спросил Джаред, видя его улыбку.
─ Да так. Странно это слышать спустя столько времени. Как в сказке, кажется, что сейчас проснусь, и ничего этого не будет.
─ Если бы. А я всегда хотел быть нормальным парнем.
─ Ты абсолютно нормален, Падалеки, что за ересь? Лучше скажи, а что с остальными детьми случилось?
─ Ничего. В большинстве своём они все здесь, в космосе, даже те, кто не совсем Индиго.
Дженсен вдруг откинулся на спинку кресла, и его осенило. Чёрт, как же это ему раньше в голову не пришло? Баризи. Ариэль. Флинт.
─ Твоя команда?
─ Когда им исполнилось двенадцать, и стало понятно, что они не чистые Индиго, им нашли приёмных родителей или вернули близким родственникам. Они учились в обычной школе и жили обычной жизнью подростков. Они и в Лётную Школу поступали без проблем. Только всё равно, зная свою частичную «ненормальность», они старались держаться как можно тише и незаметнее.
─ Чёрт, Марк, да? ─ всё-таки озвучил свою догадку Дженсен и когда Джаред согласно кивнул, добавил: ─ Если бы я не был таким козлом, догадался бы, что он не просто тихоня. Вот ты-то сразу обратил на себя внимание.
─ Я хотел этого и долго боролся за право быть там, так что, я в любом случае собирался как можно приятнее провести отпущенное мне Бюро время учёбы, по идее, я в ней не особо нуждался. Мне важно было вырваться из стен Лаборатории. Я там уже просто задыхался.
─ Понял. Значит, из тех пятидесяти двух детей, ты единственный прорвался в Школу?
─ На тот момент да, потом уже, когда прошло время, когда три года учёбы остались позади, а ничего экстраординарного со мной не случилось, стали выпускать и других. Половина осела в лабораториях Бюро, четверть в Комитете, и есть группа рейнджеров-индиго здесь, на передовой.
─ Ты же мог запросто получить шикарное место на любой из баз в космосе, с твоими-то способностями, зачем тебе опасная профессия?
Дженсен на самом деле не понимал, зачем. Вот ему сам Бог велел быть здесь, потому что кто-то же должен отомстить за отца и не допустить повторных вирусных терактов. А вот у Джареда какая мотивация? Но когда Падалеки заговорил, тихо, так тихо, чтобы услышал только Дженсен, он понял, что не только у него могут быть трагедии в жизни.
─ Потому что Брэмэр ─ это тот человек, который решился на чудовищный эксперимент с детьми. Место, где нас содержали без Солнца, это Титан, бункеры, в которых мы с тобой были недавно. Мне не так давно сказали, что двадцать три года назад пассажирский «Осьминог» попал в метеорный поток в районе Сатурна. Не знаю, родился ли в безумной голове Брэмэра план сразу или пришёл потом по частям, но... Браконьеры были рядом. Но вместо оказания помощи пострадавшим и уцелевшим гражданским лицам, они совершили ещё более страшное преступление, чем торговля внеземными животными и вирусные теракты. Они собрали выживших детей и взорвали корабль, не оставляя ни шансов на спасение раненным, ни следов своего преступления. Были Рождественские каникулы, на корабле было полно семей с детьми, отправившихся в путешествие. Мои родители летели на нём на Уран. Буквально за пару лет до катастрофы заработала новая туристическая база «Гертруда», расположенная в метеорном кратере Титании. В те годы её активно рекламировали. Они летели в отпуск, отпраздновать ещё и пятилетие своего брака. Вместе со мной.
─ Господи, Джаред!..
Дженсен, не ожидавший такого, едва не задохнулся от комка, внезапно образовавшегося в горле.
─ Ничего, Дженсен. Я же говорил, я не помню аварии, наверно, был ещё слишком маленьким, чтобы понять происходящее.
─ Детская память порой избирательна, может запомниться какой-то яркий болезненный момент и на всю жизнь наложить отпечаток. Мне так жаль!
─ Но со мной такого не случилось. Я был по-своему счастлив. Я почти не помню, что с нами делали на Титане, так, одни смутные образы. Но Брэмэр всё равно должен быть наказан за свои деяния.
─ Обязательно будет! ─ с горячность сказал Дженсен. Его просто распирало от эмоций и очень хотелось рассказать о своей трагедии, но... Что бы Джаред не говорил, ему больно вспоминать о прошлом, даже если он ничего не помнит. И вряд ли он захочет услышать сейчас ещё одну историю о трагедии, пусть и связанную на этот раз не с ним, а с Дженсеном. И если честно, Дженсен не был готов говорить об этом; рассказ Джареда о родителях буквально выпотрошил его.
Он лишь поинтересовался:
─ Ты с детства знал свою фамилию?
─ Бюро выяснило это, когда нас нашли и освободили. На каждого ребёнка браконьеры завели подробное досье, куда вписывали, что нам вводили, наши успехи, но звали только по имени, иногда по номерам. У меня 19-ый.
─ А другие родственники у тебя есть?
─ Из близких ─ никого. Бюро искало, но нашлись только очень дальние родственники, которые с трудом смогли вспомнить, что у них были когда-то троюродные племянники. У меня спрашивали, хочу ли я с ними повидаться. Я отказался. Какой смысл? Они всё равно бы меня не приняли так, как мне бы хотелось.
─ Зато у тебя много настоящих друзей. Если хочешь, можем поехать ко мне, если совпадут графики отпусков. Мама будет тебе очень рада.
Джаред с недоумением выгнул бровь.
─ Что? ─ тут же ощетинился Дженсен, поняв, что он только что сболтнул. Горячая волна смущения родилась где-то в животе и покатилась вверх, окатывая шею и лицо. В такие моменты позавидуешь причёске Падалеки. И скулы прикрыты, и ушей не видно, а шея так вообще как в камуфляже.
─ Дженсен, ─ промурлыкал Падалеки, вдруг пряча лицо в ладонях, и оттуда глухо прозвучало дальше, ─ мне надо подумать над твоим предложением. Это так неожиданно!
─ Падалеки! ─ рявкнул смущённый донельзя Дженсен, невольно повышая голос, но присутствующий в рубке Флинт даже бровью не повёл. Джаред не удержался и, посмотрев на Дженсена сквозь растопыренные пальцы, громко расхохотался.
─ Вот же задница! ─ в сердцах выругался Дженсен, подавляя желание вскочить и дать шутнику по шее.
─ Молчу, молчу! ─ тут же выпалил Джаред. Он пытался не ржать, но при этом строил такие гримасы, что Дженсен не выдержал. Их хохот ещё долго рикошетил от стен, и к ним даже Флинт присоединился, который возможно кое-что и услышал.
Этот смех был волшебным зельем, он снимал напряжение, вызванное рассказом Джареда, и Дженсен понимал, что на сегодня сеанс вопросов и ответов должен закончиться. Нельзя сразу узнать всё. Даже ту малость, которую открыл ему Джаред, надо было переварить и осмыслить.
Флинт вернулся к работе, скользя глазами по приборам.
Спустя несколько минут приятной тишины он сказал:
─ Миновали Протей. Подлётное время к Тритону ─ сто сорок минут.
─ Принято. Не сбрасывай скорость. Метеорный поток остался позади, так что долетим с ветерком и без риска для себя, ─ отозвался Джаред, и Дженсен увидел не просто знакомого по Школе курсанта, а настоящего капитана, принимающего решения и способного быть властным и решительным.
─ Принято, ─ ответил Флинт и снова погрузился в изучение проложенного курса.
А Джаред обернулся к Дженсену.
─ Не хочешь перекусить перед посадкой? У нас есть отличный кофе. Ариэль и Флинт его пьют галлонами, приходится постоянно пополнять запасы. А мы с Марком предпочитаем какао.
─ Ну, ещё бы! ─ не удержался Дженсен от лёгкой иронии. ─ Дети просто.
Джаред улыбнулся, тряхнув волосами.
─ Что ж поделать, у каждого есть своя ахиллесова пята. Надеюсь, этот страшный секрет останется между нами. К тому же в приятной компании я могу выпить и кофе. Просто мне не нужен дополнительный допинг.
─ Понятно. Ладно, не дрейфь. Этот секрет умрёт вместе со мной. Какао, это ещё цветочки. Вент замучил всех своими фруктовыми коктейлями, порой система очистки воздуха на корабле не справляется с основным фоном, и мы все благоухаем, как цветочная клумба. Я уж молчу о шоколадных обёртках Бруни, раскиданных где только возможно, и орехах Сэмми, о которые мы всё время спотыкаемся за пультом в рубке.
─ Приятно знать, что слабости есть не только у нас. А ты что любишь?
─ Не знаю, я всеяден.
─ Значит, найдём что-нибудь.
В уютной каюте, служащей одновременно, как понял Дженсен, столовой и комнатой отдыха, они провели целый час, болтая и перепрыгивая с темы на тему. Никаких особых открытий эта беседа не принесла, но она раскрыла Джареда сильнее, чем то, что он поведал о себе недавно.
Оказалось, он на самом деле любил слушать. И делал это не так, как все. Он просто погружался в говорящего взглядом и молчал, но его молчание было сопереживающим, приятным, Дженсен чувствовал, что ни одно его слово не прошло мимо. А ещё Джаред находился в постоянном движении, он ни минуты не сидел спокойно, то накручивал на палец прядь волос над воротником, то убирал с глаз чёлку, то теребил пуговицы полётного комбинезона. Такие простые движения, как привычный уже Дженсену наклон головы к правому плечу. Выгнутая бровь или просто улыбка до ушей. И Джаред всегда точно знал, что и как спросить у собеседника, чтобы тот понял, насколько важно всё, что он говорит.
Дженсен не помнил, был ли Джаред таким всегда или это пришло с возрастом? Но ему это очень нравилось. Притом, что сам Джаред болтун ещё тот. Дженсен заслушивался им, когда рассказывающий что-то смешное Джаред вдруг останавливался, смущённо глядя ему в лицо, медленно заканчивал историю, тут же задавал правильный вопрос и зависал, подперев голову рукой.
Не мудрено, что время пролетело незаметно.
Потом они спустились в трюм, где хозяйничала Ариэль, и некоторое время наблюдали за химерой, лежащей на дне контейнера серым валуном, и работающей рядом девушкой.
Джаред рассмеялся какой-то шутке Ариэль, а Дженсен вдруг сказал:
─ Смотрите!
Над валуном стал собираться белесый туман, медленно заполняющийся блёклыми цветами, и спустя несколько минут из-за толстого стекла на них смотрела бледная, но идеально точная копия смеющегося Джареда. Ямочки на щеках, ровные зубы и непослушные пряди, падающие на лоб. Даже нашивки у воротника и на груди и смешной вихор на затылке были на месте. Вылитый Падалеки.
─ Ого! ─ воскликнула Ариэль с изумлением. ─ Можно считать, что контакт удался. Ты ему понравился, командир. Я верчусь у контейнера уже, Бог знает, сколько времени, но она меня даже не заметила.
Дженсен всплеснул руками и захохотал.
─ Я не могу удержаться, Джей, и расскажу своим, какая у тебя появилась аппетитная подружка!
─ Как ты меня назвал? ─ переспросил Джаред, усмехаясь, но глаза его загорелись.
Дженсен отмахнулся от него.
─ Забудь.
─ Ну, нет уж! Такое надо отпраздновать. Шутка ли, сам Дженсен Эклз признал, что может быть больше одного Джея в помещении. Прогресс налицо. Стоило ждать столько лет. Я потрясён. Жаль, Бруни не слышала, ─ ответил Джаред, перевёл взгляд на контейнер и тут же снова засмеялся. ─ Двойной контакт, старик. Мы оба в её вкусе.
И действительно. За стеклом теперь парила вторая призрачная фигура, и на этот раз ─ копия Дженсена, взмахивающего рукой.
Ариэль покачала головой.
─ Ну, надо же! Да она просто женоненавистница!
─ Она знает в мужчинах толк, ─ сказал Дженсен, чувствуя, как в груди разливается тепло от своей нужности и правильности выбранной профессии, ведь благодаря ей это замечательное, прекрасное внеземное существо вернётся на родину и будет жить дальше.
─ Настоящая красавица! ─ выдохнул Джаред и, подойдя к контейнеру вплотную, приложил ладонь к стеклу напротив валуна, лежащего на дне. Его двойник повторил зеркальное отражение жеста, и со стороны казалось, что два одинаковых и всё-таки разных Джареда здороваются друг с другом.
─ Меня зовут Джаред, а это ─ Дженсен и Ариэль. Мы не причиним тебе вреда. Просто отвезём домой.
Химера словно поняла сказанное и рядом с двумя мужчинами создала образ Ариэль. Дженсен, не колеблясь, шагнул к контейнеру и повторил жест Джареда. Он улыбнулся, когда его двойник ответил тем же. И с Ариэль тоже.
─ Вот и познакомились, ─ довольно сказал Джаред, и посмотрел на Ариэль. ─ А ты говоришь ─ женоненавистница.
─ Каюсь, была не права.
─ То-то же.
─ Выход на орбиту ─ десять минут, ─ раздался голос Флинта.
─ Вот и приехали, ─ сказал Джаред, и втроём они живо вернулись в рубку, где в следующую минуту Дженсен наблюдал чёткую организацию посадки на спутник. Он впервые видел Джареда за рутинной работой и должен был признать, что тот по праву носил звание лучшего пилота.
Посадка на спутники, которые двигались в направлении, обратном вращению планеты ─ это головная боль даже для тех пилотов, у которых за плечами тысячи посадок на различные небесные тела и десятилетия службы. Дополнительные проблемы создавала правильная окружность орбиты Тритона. Однако, вход в разреженную атмосферу спутника Джаредом был совершён без помарок, корабль идеально вошел в экваториальную зону.
Вблизи экватора на обращённой к Нептуну стороне Тритона располагался так называемый вход, ведущий к огромному подземному «озеру» ─ их конечный пункт назначения. Возникновение подобных «озёр» на далёком спутнике было связано с последовательными эпохами замерзания и плавления, которые с каждым разом охватывали всё меньший объём вещества. Даже в суровых условиях Тритона, метановый и аммиачный лёд были недостаточно прочными, чтобы долго удерживать перепады высот. Поэтому экспериментальным путём и разведкой на местности было выяснено, что в основе террас лежал водяной лёд, благодаря которому в течение миллиардов лет на Тритоне существуют подземные моря из жидкого азота ─ родная стихия химеры.
Джаред входил в азотную атмосферу Тритона со стороны южного полюса, и Дженсен с удовольствием рассматривал отличный ракурс шикарной полярной шапки, переливающейся розовым, жёлтым и белым цветами ─ необычайно красивое зрелище, чем-то напоминающее Лунную радугу, которую они видели, когда везли Ясуду на Луну. Тритон был самым дальним спутником Солнечной системы, поэтому до него долетали крохи ослабленного ультрафиолетового излучения от Солнца, однако их хватало, чтобы вызывать химические реакции метана, приводящие к появлению розовато-жёлтой субстанции. Именно поэтому полярные шапки Тритона считались самыми красивыми в Солнечной Системе. Странно, Дженсен привык к белому льду и считал его красивым, однако розово-жёлтый снег и лёд на полюсе Тритона смотрелись изумительно эффектно! Он сделал для Сэмира несколько матричных фото. Тому это тоже должно было понравиться.
Когда они снизились более чем наполовину, заработали действующие гейзеры Тритона, выбросившие вещество на несколько километров вверх, хорошо, что далеко от их траектории полёта. Не хотелось бы повторения с Ио. Дженсен как раз снимал полярную шапку, и ему удалось зафиксировать взметнувшийся вверх гигантский фонтан удивительной красоты. Сэмир будет в восторге!
Дженсен вдруг поймал себя на мысли, что спутник словно радуется возвращению химеры, как своей части, и поэтому встречает их как друзей. Хотя, это бред, конечно. На самом деле всё объяснялось гораздо проще: Тритон, будучи самым холодным местом в Солнечной Системе, обладал геологической активностью, как Ио. А там где есть вулканы, есть и гейзеры, закон природы.
Дженсен покосился на голографический экран, который развернул перед собой Джаред, и увидел, что температура на поверхности в точке их предполагаемой посадки составляла −203 градуса по Цельсию, не добирая до максимального зафиксированного значения всего 32 градуса. Ничего себе! Он не удержался и присвистнул, а Джаред, не поворачивая головы, улыбнулся ему краешком губ.
Чем ниже к поверхности они опускались, тем ярче проступали кружевные узоры скал и гор; азот и метан при таких низких температурах оседали на них в виде инея и снега. Совсем как на Земле в горах.
*****
Вопрос о том, кто составит командиру «Ригеля» пару для высадки и выпуска химеры на волю так и не озвучили. Было ясно без слов ─ кто. Джаред не решился на посадку по свежевыпавшему снегу, ─ ажурный покров мог скрывать под собой километровые провалы. Поэтому они зависли над поверхностью на антигравитационных подушках, выдувая из-под корабля тучи метанового снега.
Флинт и Ариэль подготовили «манту», перенесли на её борт контейнер с химерой, и спустя полчаса Джаред и Дженсен уже летели к замерзшему «озеру» искать вход в подземное царство.
Дженсен поглядывал на объёмный чемоданчик в углу. Джаред ничего не сказал при погрузке, но когда они остались вдвоём, поймал очередной любопытный взгляд Дженсена и пояснил:
─ Разработка Баризи, одобренная Исследовательской Лабораторией Бюро и Комитетом. Следящая система. Конечно, она не заменит купол, но на его возведение пока нет ни средств, ни человеческих ресурсов. По данным разведки, есть несколько десятков входов в подземный океан Тритона. В северном полушарии радарная система, оснащённая искусственным интеллектом, уже закольцована и работает, теперь пришла очередь южного. Марк как раз остался на базе Бюро на Нептуне, чтобы получить коды и кое-что перенастроить.
Дженсен одобрительно кивнул:
─ Марк хорошо придумал.
─ Ну, он носился с этой идеей пару лет, и вот результат. Когда система будет собрана полностью, то браконьеры просто не доберутся до химер. На орбите уже установлены шесть спутников, которые будут вести прицельную стрельбу на поражение. Конечно, есть шанс, что сбив пару спутников и нарушив цепь, браконьеры прорвут оборону к одному из входов. Но! На поверхности их будет ждать «привет от Марка», новое лазерное вооружение с экранирующим эффектом. Чтобы найти место, откуда по ним будут стрелять, преступникам потребуется перелопатить половину Тритона. Вряд ли у них будет в запасе столько времени на поиски. После первого сигнала о вторжении рейнджеры с Нептуна окажутся здесь через два-три часа.
─ Отличная идея!
─ Марк постарался. Конечно, это экспериментальная система, и некоторое время ещё потребуется на тестирование в боевых условиях, чтобы понять, насколько она эффективна здесь, в удалённой части Системы. Ну, а потом, если всё получится, как задумано, такие системы будут установлены везде, где есть редкие организмы, занесённые в ККВ. До тех пор, пока возможность возведения защитных куполов станет не сложнее строительства сотовых городов.
─ Наверное, мне стоит извиниться перед Марком за своё поведение, ─ покаялся Дженсен, слегка офигев от сказанного Джаредом.
─ Не стоит, Дженсен. Он не держит на тебя зла, поверь мне. Я знаю это. Вы просто изначально были слишком разными. У тебя свои беды, у Марка свои, но он хороший парень, и очень умный. ИЛ Бюро на Земле уже не первый год сманивает его к себе на службу, и рейнджерский комитет в любое время готов подписать его перевод. Ведь он действительно гений и столько всего изобрёл и усовершенствовал за время службы! Но он не хочет. Твердит, что без него я погибну или сверну себе шею, или потеряюсь так, что никто не найдёт.
Джаред плавно переложил штурвал вправо, и «манта», послушная его движению, опустилась ещё ниже в красивом вираже. Выход на точку предполагаемого входа в «озеро» оказался безупречным по лётным меркам. Насколько мог судить Дженсен, изучая показания приборов, он бы сам не сделал лучше. Джаред почувствовал его взгляд и закончил с улыбкой:
─ Мы с ним просто друзья, не думай чего-нибудь эдакого. Хотя про нас всякое болтают. Я не отрицаю, а Марка это забавляет. Он как сторожевой пёс, если рядом, ко мне вряд ли кто-нибудь подкатит с непристойным предложением, что создает некоторые проблемы с поиском партнёров. Рычать Марк может не хуже любого четвероногого охранника.
Дженсен засмеялся и вдруг сказал:
─ Но меня он к тебе подпускает.
─ Точно. Но, пожалуй, это я тебя преследую, и Марк ничего не может подделать с такой раскладкой ролей. Не связывать же ему меня, хотя он бы мог, если бы сильно захотел... Так, приготовься, я вижу вход.
Дженсен проверил страховочные ремни, которые удерживали его в кресле, и впился глазами в иллюминатор. Вход он увидел только секунд двадцать спустя, буквально за пару мгновений до того, как «манта» шустро нырнула в едва заметный провал, взрыхляя своим острым носом тонны кружевного льда и снега, покрывавшего озеро.
Они летели в ледяном коридоре на бешеной скорости. Фары «манты» освещали проносящиеся со свистом стены, и искорки света вспыхивали алмазным блеском со всех сторон. Создавалось впечатление, что они окружены плитами из горного хрусталя, украшенными алмазными шариками. Вспомнились детские сказки о гномах в подземных замках, день за днём перебирающих свои богатства. Что-то такое очень любила ему читать в детстве мама, а отец смеялся, говорил, что реальность лучше любой сказки. И он был прав. Дженсен действительно ощущал себя как в сказке! Было так красиво вокруг, что у него перехватывало дыхание. Как жаль, что он забыл свою матричную основу для снимков на «Ригеле»! Вент заложил бы душу ради подобных снимков.
─ Если хочешь, я дам задание матрице фиксировать снимки с трёхсекундным интервалом.
─ Если нетрудно. Вент у нас коллекционирует горные породы. Но он и снимкам будет очень рад. Я такую красоту впервые вижу, хотя чего только не попадалось!
─ Мне тоже никогда не надоест смотреть на это. Действительно похоже на сказку о гномах.
...Дженсен даже и не осознал, что Джаред прочитал его мысли дважды, пока они летели по сказочному туннелю. Лишь потом, после операции, в привычной обстановке собственной рубки он вспомнил этот момент, и ему впервые по-настоящему открылся смысл слов Джареда о «стопроцентном изменении организма». Когда Дженсен читал о подобных экспериментах, он всегда воспринимал их как что-то далёкое от своей жизни и никакого отношения к нему не имеющее. И вот его потенциальный бойфренд способен читать мысли. Как к этому относиться? Дженсен был уверен, что не хотел бы стать совсем прозрачным для Джареда. Есть мысли, которые должны быть только его, Дженсена. Стоит узнать у Падалеки, как это работает в их случае.
Туннель закончился внезапно, и перед их взором открылась мерно колышущаяся масса, освещённая изнутри слабым светом. Но его хватало, чтобы увидеть, что водная гладь уходила далеко вперёд.
─ Ну, вот она, родина нашей красавицы. Прибыли. Ныряем.
Спустя несколько минут они опустились на двести метров и замерли, зависая над чёрной бездной. Перепады высот по приборам здесь были впечатляющие, от нескольких сот метров и более.
─ Чем-то напоминают серные провалы на Венере, верно? ─ спросил Дженсен, оглядываясь на Джареда.
─ Очень похоже, ─ согласился тот, сжав челюсти так, что ямочки на щеках появились и без улыбки.
Вдвоём они установили контейнер с химерой напротив шлюзовой камеры. Затем вернулись в рубку, матрица начала разгерметизацию отсека и когда шлюз был затоплен, отдал команду открыть контейнер с животным. Голографический экран транслировал всё, что происходило в трюме.
Химера мгновенно почувствовала свободу в хлынувшем ей навстречу рассоле своей родины, и невероятно изящно для своего валунно-каменного тела оттолкнулась от дна клетки и буквально выпорхнула на волю.
Но не уплыла сразу. Она раз за разом облетала зависшую «манту» по кругу, словно прощалась с теми, кто причинил ей зло, поймав в неволю, и теми, кто дал ей свободу снова. Вряд ли она понимала, что люди бывают разными, но Дженсен от всей души желал, чтобы у этого существа (если оно обладает хотя бы минимальным разумом) хватило бы сил простить человечество в целом.
И вдруг, как кракен из легенды, к ним из глубины поднялась воистину гигантская химера, раза в два больше «манты». Она заслонила собой половину иллюминатора и, казалось, уставилась прямо на них, хотя ни глаз, ни каких-либо других органов зрения у химер не было обнаружено. Они до сих пор оставались загадкой для учёных.
Кракен изучал их, сканируя, исследуя. Их химера крутилась рядом как кошка, словно что-то объясняла.
Джаред и Дженсен напряжённо застыли в креслах, не сводя с новой гостьи глаз. Каждый из них понимал, что если поднимется ещё одна такая махина, то их вполне может раздавить.
Но страха не было. Они чувствовали друг друга и знали, что если что-то случится, они будут вместе до самого конца. Не в одиночестве. Рядом, плечом к плечу.
