Текст книги "От ненависти до ненависти, или Истеричка и Чудовище (СИ)"

Автор книги: Elle me deteste

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

– Ты мог бы помочь и сделать так, чтобы моих северян пустили мне в услужение? – попросил Джей. Он чуть не принялся рассказывать Томашу, как ему здесь одиноко и скучно, хочется поговорить с кем-то на северном наречии, расслабиться и довериться. Но сдержался, лишь мило улыбнувшись.

Ответить Томаш не успел: на балконе появился Стево и стремительно зашагал к ним. Он выглядел сердитым и разгоряченным ссорой.

– Иди и сам говори с ним! – без приветствия обратился он к Томашу. – У меня не хватает терпения! Скажи все эти свои длинные умные речи и убеди, чтобы он отвалил от меня!

– Я постараюсь помочь, – учтиво поклонился Томаш, и Джей засомневался, не было ли это ответом на его просьбу. Но он перевел взгляд на жениха и моментально заразился взвинченным состоянием.

– Пришел меня казнить за измену? – нагло спросил Джей, позволяя гневу вырваться наружу. Как Томаш мог успокоить одним видом, так и изверг своим появлением мог вызвать раздражение. Но Джей испытывал необходимость поговорить с ним об этом.

– Я не собираюсь еще и с тобой обсуждать это! – оборвал его Стево. – Даже не заводи шарманку!

– И правда! Я лицо не заинтересованное, – фыркнул Джей, готовый смертельно обидиться на грубость чудовища.

– Ты – лицо, которое я хотел бы чаще видеть с закрытым ртом, – прикрыв глаза, отозвался Стево, все же сбавив обороты.

Джей поджал губы, награждая жениха уничтожающим взглядом. Он отвернулся и уставился на площадь, представляя вместо следующего несчастного дражайшего будущего супруга. Он бессознательно принялся теребить кончик косы.

– Ладно, моя светлость, не нуди, – примирительно проговорил Стево. – Я пришел пригласить тебя прогуляться в покои Барти.

****

Странный свет в комнате, шедший не только из окон, но и с потолка, ломался, отражался от разных поверхностей, менял цвет и создавал приятную иллюзию, словно помещение полно облаков. Но сразу заметить это было невозможно, потому что многообразие звуков в первую же секунду захватывало внимание, и требовалось немало времени, чтобы прийти в себя и вновь обрести способность мыслить.

– Если покажется, что ты сходишь с ума, то нет. Здесь правда чудное освещение из-за каких-то других окон… – Стево прикрыл за ними дверь, чтобы убрать сквозняк, и через время какофония звуков утихла. Но даже тогда тонкий и тихий, едва уловимый звук, словно мерные удары крошечного молоточка, все еще оставался. Но он не мучил, а наоборот – помогал расслабиться и успокоиться. Тяжелые мысли Джея разлетелись. Он улыбнулся так, что на щеках появились ямочки.

Поверить, что в комнате больше никто не живет, оказалось непросто: казалось, хозяин ненадолго вышел, а предметы преданно ждут его возвращения. На столе аккуратными стопками лежали карты и записи, на полу у кровати – несколько книг, одна из них открыта почти на середине. Над изголовьем весел портрет четырех братьев – здесь у Стево еще не было шрама на носу.

– Надо же, какой ты был… – Джей присмотрелся получше и без стеснения начал сравнивать нарисованного изверга с оригиналом. И нынешний понравился даже больше – даже несмотря на шрам на носу. Возможно, потому что подсознательно Джей понимал, что это его будущий супруг, который на всю жизнь, с ним придется ложиться в постель и рожать от него детей. Он почувствовал, как щеки покраснели и отвернулся.

– Все же, почему ты так хладнокровно отреагировал на случившееся вчера? Я видел немало омег, которых пытались обесчестить. Слезы, мольбы, страх – вот это обычная реакция. А ты ведешь себя, словно ничего не произошло, – Стево начал новую тему довольно резко, но было видно, что его это волнует.

Джей вздохнул. Стево не скрывал недоверия и сомнений. Джей хотел спросить: «Словно я соблазнил Тевье и все подстроил?», но не сделал этого.

– Просто со мной такое случилось не в первый раз, – неохотно признался он. – Мне было четырнадцать, один альфа ополоумел от гона, зажал меня на конюшне. Просто повезло, что конюх подоспел вовремя.

– Но тогда ты должен опасаться еще сильнее, – задумчиво прищурился Стево. – Я вот, например, совсем не боялся кактусов, пока Имре меня разок не кинул в них.

– Похоже, Эммерих был образцовым старшим братом, – хмыкнул Джей, ухватившись за возможность сменить тему. Самое худшее, что он делал Леррою, – кидал в него снежки. И анатэ сердился и ругал его, говорил, брат может замерзнуть и заболеть.

– И это ты еще не знаешь, как он учил меня плавать! – Стево засмеялся и беззастенчиво улегся на кровать принца Бартока, закинув руки за голову. Джей все больше убеждался – воспоминания о братьях делали изверга более человечным и чувствительным. – А как я однажды увязался с ним в поход… Эх, хорошо, что там был Барти!

– Принц Барток в вашей семье был миротворцем, – Джей опять принялся рассматривать картину. Ребенком он никогда не обращал внимания на красоту Бартока, а теперь слегка покачал головой, отлично понимая, как и почему сходили с ума по нему омежки.

– О да! И в этом он был так же великолепен, как и в остальном, – с явными нотками гордости согласился изверг. – Барти был единственным человеком в мире, который мог утихомирить нашего отца.

Джей хотел уже последовать совету Томаша и спросить, как случилось, что Эста стал королем, но вдруг вспомнил давний эпизод с участием принца Бартока, и не смог сдержать смеха. Момент был неподходящим, ведь Стево не сказал ничего забавного. Он приподнялся на локте и с недоумением посмотрел на Джея, а тот все не мог успокоиться. Смех принца оказался таким заразительным, что Стево тоже улыбнулся.

– Что я такого сказал?

– Нет… я просто кое-что вспомнил, – почти пропищал от давящего смеха Джей. – Погоди, я успокоюсь, – он долго выдохнул, стараясь отдышаться, стер слезинки из уголков глаз. – Как-то принц Барток приехал на праздник начала весны, а это почти самый долгий и пьяный праздник из всех. И под вечер он во всеуслышание заявил, что ему холод нипочем, и он не хуже, чем северяне, может его выдержать. И в знак доказательства залезет в бочку с водой на улице. Но это была очень плохая идея! Но принц Барток увидел солнце, и что детей выпустили днем на улицу без шуб, и решил, что опасаться нечего. И вечером анатэ отговорил его с горем пополам, – Джей опять тихо захихикал. Перед глазами те события вставали словно наяву. – Не тут-то было! Принц Барток оказался упрямым. Утром мы с анатэ проснулись от воплей Бартока и хохота отца, – Джей стал задыхаться и заговорил быстрее, стараясь закончить историю раньше, чем рассмеется. – Ночью, когда все легли спать, принц Барток приказал наполнить бочку и залез в нее. Собирался просидеть так, пока отец его не увидит… и замерз! Вода превратилась в лед, и он не мог выбраться, только вопил. Отец предложил оставить нового принца Севера там до самого лета! Анатэ потом пришлось парить его в бане с травами, чтобы не заболел.

Джей расхохотался, прижимая руки к животу, и повалился боком на постель.

– Это очень на него похоже, – закивал Стево, посмеиваясь. – Он любил спорить. И кичился тем, что ему никогда не бывает холодно. Но, знаешь, я уже слышал эту историю… вот только несколько в другом ключе. Он рассказывал мне, как однажды убил двух страусов одним камнем. Во-первых, выиграл спор у самого Северного короля, а, во-вторых, попарился в баньке – и да, ему долго пришлось объяснять, что это такое – и, главное, с самым титулованным банщиком – королем-анатэ… Вот ведь негодяй! – теперь и изверг смеялся. Он потянулся и осторожно похлопал Джея по спине. Скорее приятельский жест, без капли романтического подтекста. – Похоже, они с твоим отцом и правда были хорошими друзьями, раз уж он ему доверял настолько, что позволил своему омеге остаться с ним в бане наедине.

– Папа доверял им обоим, – пожал плечами Джей. Он не мог с точностью сейчас вспомнить отношений между родителями. Но ему казалось, Диас был совершенно свободен и делал все, что хотел. Он сомневался, что отец, даже будучи королем, мог ему что-то запретить. Да и зачем? Джей считал, не существовало омеги более верного, чем его анатэ, и друга более преданного, чем принц Барток. Так что тут и опасаться было нечего.

– А здесь на Юге твоего анатэ считали Огненным Жрецом, то есть, как бы колдуном, – задумчиво проговорил изверг, опять упав головой на подушки и рассматривая его. Первым желанием Джея, конечно, было вскочить и отойти подальше, помешать изучать себя, но он не сделал этого. Ему предстояло оказаться со Стево еще ближе, так что неплохо бы постепенно привыкнуть к его запаху, прикосновениям и взгляду. Тем более, что сейчас он совсем не был угрожающим.

– Папа говорил, нельзя верить чужим языкам, пока не увидишь своими глазами, – с умным видом сообщил Джей. Если кого-то в их крепости и можно считать колдуном, это Рурорга, но не Диаса. А кто эти Огненные Жрецы, он и вовсе не знал.

– Здесь, на Юге, в большинстве своем, люди суеверные, даже в Карадане. Очень. Мой отец исключением не был. Думаю, ты слышал, он был жестоким, агрессивным и таким… ну, в общем, своеобразным человеком. К тому же, у него имелись… проблемы… за которые его и прозвали Безумным. И вот однажды он решил, что твой анатэ – колдун и что его надо казнить. Но Барти вмешался и успокоил, отговорил, убедил, что для Жреца нет ничего хуже, чем оказаться в холодрыге на Севере. И когда к нам пришла весть, что он вышел за твоего отца, поползли слухи, что он его приворожил. Вот такая классная история… – Стево усмехнулся.

– Бред, – Джей насупился. – Зачем анатэ кого-то привораживать, если он и так самый красивый и умный омега на свете?

– Как минимум, потому что он – безродный омега-южанин, а твой отец тогда был наследным принцем Севера, – пожал плечами Стево. – Помню, даже Барток удивился, сразу же засобирался к вам туда с визитом. А его, знаешь ли, не просто было выбить из седла.

«Безродный омега-южанин», – так об анатэ никто и никогда не говорил. Звучало жутко унизительно и совершенно не связывалось с величественным и гордым образом Диаса.

– Кто вообще эти Огненные Жрецы?

– Фанатики. Омеги, живут обособленно, показывают разные фокусы, вроде внезапных воспламенений, и люди верят, что они одним взглядом могут поджечь целый корабль посреди моря, – Стево демонстративно закатил глаза, демонстрируя, что считает подобное вздором. – Правда, отец доказал, что сами они горят не хуже прочих.

– Твой отец сжигал людей заживо?

– И это далеко не самое худшее из того, что он делал, – кивнул Стево и поморщился. – Да что здесь такое? В чертов рубец прям упирается!

Он поднялся на локте, запустил руку под подушку и вытащил небольшую книжицу в мягком кожаном переплете. Стево с недоумением повертел ее в руке, рассматривая.

– Дневник Барти, – хмыкнул он и бесцеремонно раскрыл книжку. – Ну да, точно! Его почерк и рисуночки.

– Принц Барток умел рисовать? – оживился Джей, справившись с собственной неловкостью. Он с интересом заглянул на желтоватые страницы. Увлекшись находкой и рассматривая зарисовку причудливой рыбки, он не замечал, что сидит рядом со Стево, почти соприкасаясь с ним лбами, опершись ладонью ему на бедро. А Стево заметил и мимолетно усмехнулся, окинув Джея быстрым взглядом.

– Умел. Не так хорошо, как Имре, конечно, – Стево прочел немного, но скоро заскучал и принялся перелистывать страницы, больше внимания уделяя рисункам, чем тексту. – Имре рисовал абсолютно все. От людей и зверушек, до карт и чертежей кораблей и крепостей. Нас он изображал смешными и глупыми, – изверг насупился, словно о чем-то вспомнил, но не стал говорить. Он захлопнул дневник и откинул его за спину через плечо.

– Погоди! Тебе не интересно почитать? – обнаглел Джей. Ему было любопытно узнать, какие мысли были в голове у Бартока Великолепного, которого все любили. Был ли он внутри так же хорош, как и снаружи?

– Я не любитель белиберды. Барти, знаешь ли, любил весьма витиевато и развернуто выражать свои мысли, – пожал плечами Стево, а потом внимательно посмотрел на Джея, явно догадавшись, какой у того интерес. – Если хочешь, возьми. Но там все на южном. Осилишь?

– Лучше бы мне осилить. А то еще придется просить тебя, любезный мой жених, читать всю эту белиберду вслух, – усмехнулся Джей и потянулся за дневником.

– Ну уж нет! На такие подвиги я не готов даже ради тебя, моя светлость.

========== 12. Сказки и битва с драконом ==========

Все попытки Джея выяснить, куда свалил его драгоценный жених на следующий же день после прогулки в покои принца Бартока, не увенчались успехом. В лучшем случае, на его вопросы дипломатично отмалчивались и пожимали плечами. Джестра в своей вялой и безынтересной ко всему манере вежливо, но твердо сообщил, что альфа не обязан отчитываться, куда поехал и когда вернется.

К счастью, дневник принца Бартока был у Джея, и он мог отвлекаться от реальности, стараясь разобрать закрученные завитушками буквы, после сложить их в слова и, наконец, понять смысл. Стево знал, о чем говорил, упоминая путанную, с бесконечными отступлениями манеру письма брата. Но так было даже интереснее. Одолев несколько страниц, он стал всматриваться в рисунок: определенно северный пейзаж и набросок родной крепости! А из смотровой башни, откуда Джей впервые увидел южное войско, выбивался цветок. Он был большим по отношению к замку и, кажется, его охватывало пламя.

А все повествование, к большому удивлению Джея, велось в форме сказки: такие Диас рассказывал ему в детстве перед сном. Барток придумывал и описывал приключения таинственного принца: как он ехал на Север, чтобы спрятать под покровом вечного снега нечто ценное. Джей не мог перевести, что именно, но знал – расставание давалось тяжело. Джей собирался спросить у Стево, когда он вернется, как переводится это слово, и увлечь его в историю принца. Что-то подсказывало, что Барток описывает самого себя. А если так, то Стево охотно поддержит тему о брате.

Кроме чтения заниматься Джею оказалось совершенно нечем. Его неохотно даже из комнаты выпускали – только в сопровождении слуги. К счастью, Гуди, хоть и не обязан был делать это, все равно в нужное время оказывался рядом. Обратной стороной медали были его вечные нотации и упреки. Джей не заметил, когда вкрадчивый и твердый голос стал так же уважительно, как и прежде, приговаривая «господин», ворчать на тему поведения Джея, его непочтительных взглядов и слов. Пару раз Джей пытался поставить слугу на место и закрыть ему рот, но это оказалось не так-то просто. Иногда Джей думал, что Гуди едва ли не выше него здесь по положению.

– Нельзя-нельзя, – бубнил себе под нос Джей, угрюмо опустив голову и шагая прочь от двери в сад. Туда его одного не пустили. Стражники посмеялись над желанием принца выйти и напомнили ему, что с тех парней, которые пропустили его на пир, живьем содрали кожу.

Джей не был уверен, что это правда, но решил уточнить у изверга, когда он вернется. Он остановился у высокого окна и выглянул в сад, туда, где хотел немного прогуляться. Он увидел Мате – его рыжая шевелюра была заметна издали и привлекала внимание. Любовник Стево развалился в тени размашистого цветущего дерева на подушках, перед ним стоял огромный поднос с фруктами и сладостями. Один слуга подливал ему какой-то напиток в кубок из кувшина, а другой неторопливо обмахивал большущим веером из молодых светло-зеленых пальмовых листьев.

Джей заскрипел зубами от негодования и злости, глядя на то, как лениво и вальяжно Мате отправил в рот лукум и, медленно смакуя, принялся его пережевывать. Рядом с ним находилась только парочка слуг-бет, а он вел себя, двигался, прикусывал губы и взмахивал ресницами так, словно собирался соблазнить все деревья в этом проклятом саду. И Джей не мог отрицать – у этого мерзкого, дурацкого, противного красавчика могло бы и получиться. Он почувствовал, что слишком сильно вцепился пальцами в каменный откос, и резко выдохнул.

Быстро шагая в сторону комнаты, он не обращал ни на кого и на что внимания. «Почему никчемному безродному любовнику можно ходить, где вздумается? Почему к нему относятся, как к господину, а к Джею, как к пленнику? Как изверг вообще смеет, имея законного жениха, спать с кем-то на стороне, да еще и так открыто?». У себя Джей первым делом залез в шкаф, стараниями Гуди забитый нарядами. Он вытащил одну из тех тряпок, к которым клялся никогда не прикасаться. Торопливо натянул на себя, грязно ругаясь на северном наречии и путаясь в бесконечных шелках. Не сразу и с большим трудом ему удалось справиться с замысловатым фасоном. Джей подошел к зеркалу.

Традиционная южная одежда ему совсем не шла, была слишком открытой, пестрой, броской. Он походил на дешевую шлюху и сердился еще сильнее. Почему на Мате это смотрится так хорошо и ладно?! Джей развязал шнурок и быстро, дергая пряди, расплел косу, разбросал волосы по плечам. Нет. Не помогло. Он со вздохом осознал, что и не был никогда красивым. Просто его это раньше не волновало. Мерзкое тяжелое чувство расползалось из груди и грозило стать чем-то болезненным и вылиться наружу слезами.

– Господин? Вы выглядите сегодня… необычно, – Гуди вошел в комнату, не дожидаясь позволения. Он принес поднос с ужином и поставил его на кровать, придирчиво рассматривая Джея.

– Я не такой красивый, как Мате? – Джей посмотрел на него через зеркало и поймал взгляд. Он хотел, чтобы бета сейчас не пускался в рассуждения, а ответил четко и правду.

– Нет, – отозвался Гуди после короткой паузы. Его лицо стало чуть строже, чем обычно, и он слегка свел брови к переносице.

Джей глубоко рвано вздохнул.

– И Стево не откажется от него даже после нашей свадьбы? И правда, какой бы дурак отказался, если замены достойной нет.

Джей сел на пол перед зеркалом, продолжая себя рассматривать.

– А вы считаете себя недостойным? – уточнил Гуди.

– Ну, а что во мне такого? Я не красивый, омега из меня никудышный, характер паршивый, изверг сам сказал, что поступки мои не шибко уважает, привел в пример западного короля, мол, тот не позволил бы себя согнать с трона, а я… из-за меня…

– Господин, вы не омега вовсе, а еще ребенок. У вас и первой течки не было, – на удивление мягко заговорил Гуди, и Джей недоверчиво обернулся. Он ждал, что бета начнет отчитывать и скажет не распускать сопли. По крайней мере, так бы точно сделал Грейв. – Такое бывает. Когда детские черты окончательно сотрутся, вы изменитесь. А вот характер – да, увы, у взрослых становится только хуже, – он слегка улыбнулся и присел на корточки рядом с Джеем. – Одно меня утешает: упрямее, чем сейчас, вы не станете.

– Но почему эти дурацкие тряпки на мне висят, как на пугале, а Мате в них выглядит хорошо? – фыркнул Джей, невольно успокаиваясь от слов Гуди.

– Вероятно потому, что он не носит их задом наперед.

****

Гуди стоило больших трудов уговорить Джея выйти из комнаты в традиционной южной одежде. Несколько дней Джей упрямился и привыкал к своему образу, глядя на отражение в зеркале. И вот, когда он явился в таком виде на завтрак, то чувствовал себя ужаснее, чем в самый первый раз. Может еще и потому, что изверга не было рядом. Хотя, по правде говоря, какая от него помощь? Одни расстройства. Зато присутствующие не обратили на это никакого или не показали этого.

После случая на пиру король казался более отстраненным и холодным, но не настолько, чтобы это всем стало очевидно. А Джестру Джей избегал после рассказа Томаша и замечания о неравенстве полов. Джея все воспринимали как пустое место, и он был рад этому.

В комнату Джея провожал невзрачный безымянный слуга, один из тех, кого Гуди присылал вместо себя, когда был занят. Но сегодня ему стоило бы оказаться рядом с Джеем и, может быть, тогда события развернулись бы по другому сценарию.

Во всяком случае, Джей так подумал, когда услышал насмешливый голос:

– Кто это тут у нас гуляет совсем один? Что, принц-шлюшка, да ты похоже в меня влюбился и буквально преследуешь. Воспользовался отсутствием жениха, так?

Джей резко и агрессивно зашипел, уставившись в лицо Тевье. Тот стоял напротив, преграждая путь по коридору, и ухмылялся. На его слишком смазливой для альфы физиономии появился уродливый шрам, а нос был очевидно кривым после перелома, рука туго перебинтована – все же досталось ему от Стево знатно в ту ночь. Слуга пугливо что-то пробормотал и мигом сбежал. То ли чтобы не стать ничему свидетелем, то ли за помощью. Последнее очевидно не помешало бы, потому что и Тевье, и Джей были настроены враждебно.

На решение у Джея было всего пару секунд, пока Тевье наслаждается реакцией на свое неожиданное появление. Он мог убежать на веранду. Там еще оставался кто-то из советников. При всем гадстве Тевье, нападать при них он не решится.

Другой вопрос, что бежать не хотелось. Он не собирался становиться жертвой, и потому сжал ракушку в кармане. Джей таскал ее с тех пор, как они с извергом упражнялись на пляже. Просто так, без особой цели и желания испробовать выученный прием. Иногда Джей гладил большим пальцем острый край и вспоминал Стево. Вот и теперь случилось то же самое. Он вспомнил, как Тевье на него напал, и как изверг тоже на него напал, захватил, прогнул, как Джей не мог противостоять, каким жалким и беспомощным он себя чувствовал, сколько было унижений и страха. И вот после этого, наполнившись злостью и решимостью, Джей вспомнил прием, который показывал Стево.

Тевье все еще смеялся, когда Джей быстро шагнул к нему и схватил за больную руку, резко дернул на себя и скользнул за спину. Он был меньше ростом, в два раза легче и раз в пятьдесят слабее альфы. А его тренировки не шли ни в какое сравнение с мастерством воина. Единственным преимуществом была внезапность, и Джей собирался воспользоваться ей по полной: ударить Тевье по ноге, выбив равновесие, усесться сверху, и, не раздумывая, ткнуть ракушкой в глаз.

План выглядел таким простым и ладным, что, когда все пошло наперекосяк, это показалось нереальным. От удара по ноге Тевье лишь пошатнулся. В ответ он двинул Джея локтем, попав в скулу, развернулся, схватил за шею здоровой рукой и прижал к стене.

Дыхание перехватило, даже вскрикнуть было невозможно. Джей судорожно пытался оторвать от горла цепкие пальцы, забыв о ракушке. Ногой он со всей силы ударил Тевье в пах, и тот на пару секунд ослабил хватку. Джей высвободился и, будь у него хоть капля самосохранения, то он мигом бы сбежал. Но, как говорил Гуди, Джей обладал таким количеством упрямства, которому позавидовало бы целое стадо ослов.

Он выхватил ракушку и ткнул ею в лицо Тевье. В глаз он не попал и смог только расцарапать кожу, добавив ублюдку еще одну царапину и разозлив его сильнее.

Дальнейшая драка была прервана мощным ударом, который отбросил Джея в сторону. Дыхание застряло в животе, и он тихо скульнул, ракушка выпала из руки. Джей не сразу смог прийти в себя и посмотреть, кто на него напал.

Оказалось, это подоспел стражник. Теперь он стоял рядом с рычащим Тевье, слегка придерживая, чтобы тот не бросился на Джея.

Но самого принца усмирить было некому. Джей утратил контроль, боль придавала сил, и он не мог думать ни о последствиях, ни о собственном бессилии против двоих альф. Он готов был броситься в драку снова, и будь что будет.

К счастью, слуга все же бегал за подмогой: Джей ощутил, как на плече сжалась чья-то смуглая ладонь, и обернулся, когда ее не удалось скинуть.

Там стоял Томаш, с ледяным выражением лица, как всегда. А позади – взволнованный Гуди.

– Тевье? – негромко спросил он, вкладывая в обращение не один десяток вопросов.

– Эта бешеная шавка накинулась на меня! – тут же рявкнул Тевье. Он прижимал руку к окровавленному лицу, под второй локоть его поддерживал стражник. – Заявил, что прикончит меня, пока я ранен, раз уж я отказался ебать его на пиру!

Джей опять зашипел, а следом изо рта полетели такие слова, которые не каждый северный альфа-сапожник знал. Меньше всего его речь сейчас была подходящей для принца, но это и не волновало Джея.

– Вернитесь в свои покои, ваша милость, немедленно, – вкрадчиво приказал Томаш, почти не меняя интонации.

Бета сориентировался мгновенно и, подхватив Джея под локоть, потянул прочь из коридора. Джей не прекращал грязно ругаться, по пути им встречались люди, на них он не обращал внимания. Единственный, кого Джей узнал, был Мате. Он стоял у окна и наблюдал за происходящим с нахальной и победоносной улыбкой. Джей захотел ударить и его. Что теперь терять? А потом случая может и не представиться! Но Гуди это желание предвидел и утащил Джея на приличное расстояние к противоположной стене.

В комнату Гуди буквально втолкнул Джея, совсем не так почтительно и кротко, как общался с ним обычно. Он плотно прикрыл дверь и тихо проговорил, сверля Джея строгим взглядом:

– Что вы делаете? Как вы можете затевать драку, да еще и с таким мерзавцем, как Тевье? Вы – омега королевских кровей, вам не пристало ничего подобного!

– А что мне пристало? Позволить этому ублюдку повторить свою попытку? Или пусть бы он и дальше оскорблял меня и разгуливал по замку, как ни в чем не бывало? Если Стево не собирался меня защищать и позволил помиловать Тевье, то мне ничего не оставалось, как защищаться самому!

– Напав?

– Мне нужен был эффект неожиданности, – хмуро заявил Джей. Он не чувствовал вины, но поведение Гуди наводило на мысль, что он все же неправильно поступил. Хотя ничего другого в тот момент Джей не мог представить. А сейчас злился на ситуацию и на себя. Неужели он такой никчемный, что не смог справиться с единственным, и без того уже побитым альфой?

– Если бы только ваш анатэ был здесь и узнал, что вы сегодня натворили, то задал бы вам знатную трепку!

– Моего анатэ здесь нет! – огрызнулся Джей в ответ. Он метался по комнате из угла в угол, не в силах успокоиться. Челюсть ныла, а грудь, куда пришелся удар стражника, пульсировала от боли.

– Его нет. А вот трепки вам, скорее всего, не избежать.

========== 13. Интересные семейные традиции ==========

Казнь главного конюха в свое время принесла плоды – и Стево с удовольствием отметил, что в этот раз все стойла были вычищены, словно королевские покои, кони накормлены, словно короли, а вода в кормушках свежая, будто из родника.

Аида сердито повела мордой и осуждающе заржала. Во время похода эта лошадь была так же неутомима, как и сам Стево, но вот в промежутках не слишком охотно позволяла себя напрягать, словно не веря, что ей предлагают действительно важное занятие.

– Ладно, девочка, не буянь, – примирительно обратился к ней Стево, спрыгнув на землю, и погладил по крупу. Он обожал всех лошадей, но с Аидой у них была особая и давняя связь. – Теперь до самого восточного похода можешь дрыхнуть хоть целыми днями. Обещаю.

Лошадь посмотрела на Стево с недоверием и, хлопнув хвостом в воздухе, гордо и неторопливо зашагала в сторону своего стойла. Новый конюх, трусливо оглядываясь на Стево, затрусил следом.

Настроение у Стево было приподнятое и бодрое. Но ровно до того момента, пока до него не донеслись новости о недавнем происшествии с участием его любезного жениха и любезного бывшего друга. А уж после разговора с Эстой – оно испортилось окончательно и бесповоротно. Стево казалось, что все вокруг вступили в коварный сговор и решили свести с ума.

– Сомнительно, что северный мальчишка мог позариться на Тевье, – растягивая слова, проговорил Мате.

Они находились в беседке рядом с Аллеей Крови, омега устроился позади и медленно массировал Стево виски. Его волосы падали Стево на лицо и грудь и дико раздражали. Сколько раз он грозился отрезать эти патлы, а Мате все играл с судьбой и испытывал терпение Стево вместо того, чтобы научиться заплетать чертову косу или что-то в этом духе.

– Но, с другой стороны, тебя он тоже ненавидит и мог что-то такое устроить назло. К тому же, если решился на драку с альфой…

– Говоришь, как Эста, – проворчал Стево. Он почувствовал, как ладонь Мате скользнула по шее и нырнула глубже за ворот рубашки, но не остановил ее.

Стево и сам знал, из какого теста слеплен Джей, и на себе ощутил, что тот мог быть весьма решительным тушканчиком. Но тогда на пляже это показалось интересным и забавным. А теперь больше нет. Мате пролепетал, что их слова не так уж далеки от истины, но прервал серьезную беседу, чтобы нежно поцеловать Стево в шею. За время, проведенное вместе, он отлично изучил пристрастия любовника и знал, как отвлечь главнокомандующего от переживаний. Другой вопрос, что после даже самой страстной близости проблемы все равно возвращались. Мате был только мимолетным утешением. И он знал это.

Однако Стево не был против забыться ненадолго, а потом опять нырнуть в болото проблем с новообретенным женихом. Он повернул голову, намереваясь ухватить Мате за плечо и перетянуть вперед, но омега резко отпрянул и встал.

Стево не приходилось спрашивать: он и так знал, что любовник реагирует подобным образом только на одного человека – в беседку неслышно вошел Томаш. Он окинул Мате презрительным холодным взглядом, и омега мгновенно исчез. Стево хмыкнул, давно привыкший к такому поведению и тому, что эти двое на дух друг друга не переносили.

– И что прикажешь мне делать с этим паршивцем? – спросил Стево, поморщившись. Как же легко было на войне, и как же тяжело было в мире…

– Для начала, тебе неплохо бы разобраться с тем, что произошло, – спокойно ответил Томаш, усаживаясь рядом. Он откинулся на деревянную балку, оплетенную вьюнком, и уперся одной ногой в стол, на котором стоял поднос с вином и фруктами.

– Мне и так все понятно, – пожал плечами Стево. – Паршивец стал дерзить, распалился и кинулся на Тевье. Хуй поймешь, может, у них на Севере это и нормально. Но, бля, не у нас.

– Тевье тоже за словом в карман не полезет. И нападать без предупреждения умеет первоклассно, – Томаш многозначительно кивнул на когда-то переломанные пальцы на левой руке Стево. Они давным-давно зажили, но остались слегка кривыми. – Да, Джей не отрицал, что драку начал он. Но в свете того, что случилось на пиру по поводу вашей помолвки, его можно понять.

– Понять то, что омега кидается с кулаками на знатного альфу? – с сомнением переспросил Стево, выгнув бровь и покосившись на друга. Томаш вырос в очень традиционной семье с крайне консервативными взглядами. Настолько консервативными, что кроме анатэ самого Томаша, у его отца была еще парочка мужей. Возможно, парочка десятков – Стево никогда не хотел уточнять. И потому такое заявление от него казалось немного странным.

– С ракушкой, – поправил Томаш. – Как я понял, Джей собирался применить тот прием, которому ты его научил. Но дело не в этом, а в том, что он – твой жених и имеет вполне законное право ожидать от тебя не только пиздюлей за проступки, но и защиты. А ты, шляясь неизвестно где и милуясь со шлюхами, не оставляешь ему никакой альтернативы, кроме как справляться со всем самому.