Текст книги "От ненависти до ненависти, или Истеричка и Чудовище (СИ)"

Автор книги: Elle me deteste

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

– Принц Барток, к сожалению, да, в Вечности. Мне очень жаль.

Не то, чтобы он соболезновал Имре в его утрате. Пока было непонятно, насколько его расстроила новость. Но то, что он спросил об этом первым делом, кое о чем говорило. Когда-то именно через разговоры о братьях и об отношениям с ними Стево открылся Джею с другой, менее чудовищной стороны.

– А Стево… он… – голос дрогнул, пришлось немалым усилием не дать себе расплакаться. – Я думаю, он сильно ранен сейчас, – Джей коснулся пальцами воспаленной метки, которая подтверждала его слова. – Надеюсь, он поправится. Он так много рассказывал о тебе… и вообще скучал! Он не знает, что ты жив, и знатно охуеет, когда увидит, – Джей слегка улыбнулся, представляя, что это, возможно, будет единственной приятной неожиданностью для изверга.

Ребенок сильно пихнул его, и Джей вскрикнул и поморщился. Мелкий тиран из живота пытался диктовать свои условия.

– Ну, от раны-то Стево точно не сдохнет, – Имре еле заметно усмехнулся. – Насколько я помню, на нем все заживало быстрее, чем на собаках. И, разумеется, охуеет. Я так полагаю, у тебя для него тоже будут шокирующие новости, – он кивнул на живот Джея.

– Иронично, правда? Я – беременный супруг Стево. Как думаешь, если он приедет на Север, я повторю судьбу твоего мужа?

– Стево, которого я знал, разошелся бы в истерике, все крушил вокруг, перебил бы кучу народу, но тебя бы не тронул. Тем более, если это его ребенок. Более того, если бы и мой муж таскал моего ребенка… – он пожал плечами, что, вероятно, должно было означать, что тогда у его мужа были бы шансы на спасение.

Джей задумался, пытаясь выстроить мысли и чувства в ровном порядке. Имре не отрицал то, что убил беременного омегу, но факт, что ребенок, не от него, заставлял припомнить замечание Томаша: «Это было жестоко, но не лишено смысла». Он решил сменить тему, чтобы не ковыряться в своей открытой ране. Он не был уверен, что Имре подходящий собеседник, чтобы плакаться ему, как сильно Джей скучает по Стево и как ему плохо от того, что изверга нет рядом.

– Так почему ты оказался здесь? Живым? – наконец, задал главный вопрос Джей.

– Живым – потому что не утонул. Здесь – потому что у Диаса свои планы.

– Если ты все эти годы был у них, почему они раньше не использовали тебя в своих целях? – Джей нахмурился. Разве не выгоднее выменять южного принца, чем держать его в плену, еще и хранить в тайне, что он вообще выжил? Вспоминая рассказы Гуди и Стево о восточниках, Джей проследил взглядом за рукой Имре, которой он подносил к губам флягу с медовухой. Ногти и пальцы на ней были обезображены. Да и по общему виду альфы и ранней седине можно понять, что восемь лет в плену не были курортом.

– Ждали наиболее выгодного момента, – Имре пожал плечами и размял спину, словно ему все это не интересно.

– Восточникам нельзя верить, – фыркнул Джей. – Делают вид, что твои друзья и хотят помочь, а на самом деле непонятно, какие идеи у них в головах, – он припомнил восточника, которого встретил у конюшни, и все, что предшествовало их со Стево свадьбе. Они убили принца Бартока, когда тот ездил к ним с миром, и даже якобы помогая Джею сбежать, обращались с ним хуже, чем с рыбой. – Они – лживые и низкие людишки.

– Неужели? Рад, что ты заметил, – проговорил Имре без капли удивления или радости в голосе. Монотонные интонации начинали злить. Слишком его настрой контрастировал с бурей внутри Джея. – А почему ты оказался здесь? Живым.

– Потому что мой анатэ помог мне сбежать с Юга.

– Зачем?

– Потому что Эста воспользовался тем, что мой отец погиб, и отправил Стево захватить Север и свергнуть моего брата, – недовольно проговорил Джей. – И, если бы анатэ не согласился выдать меня за Стево, нас всех троих бы убили. И если бы я остался на Юге, твой брат и его муж использовали бы меня, как заложника, чтобы не позволить восстановить законную власть Лерроя.

– Королевство без короля все равно кто-то решил бы захапать, – безразлично зевнул Имре. – Не Эста, так другой. И тот, может быть, и не предложил бы тебе брак. Так что Эста внезапно сблагородничал, что вас не убил.

– На Севере был король! Мой брат и…

– И сколько ему? Пять?

– Восемь.

Имре усмехнулся, а Джей отпил медовухи, чтобы не разразиться ругательствами и обвинениями. Он наслушался южных домыслов на тему того, что малолетка, как и омега, не в состоянии управлять государством. Джей по-прежнему считал, что Эсте с его миссией миротворца следовало держать свои загребущие лапы подальше от Севера. Но в этот раз решил, что ссориться с единственным человеком, который может помочь ему добраться домой, неразумно. Да и вообще – с единственным человеком в этой снежной пустыне.

– Как ты выбрался из дворца?

– Мой слуга помог. Он все устроил и провел меня тайными коридорами, – Джей коротко рассказал Имре, как им с Гуди удалось добраться до корабля восточников. Подробностей он и сам не знал, поэтому сейчас рассказ вышел несколько смазанным, а побег – неправдоподобно простым.

Имре слушал молча, внимательно рассматривая Джея, чуть прищурив глаза. Когда Джей замолчал, он снял птичку с огня, разделил ее и половину отдал ему. Джей взял мясо, припоминая слова Томаша, что южане, особенно воспитанные на старых традициях, не едят с врагом одну дичь и не пьют из одной посуды. Как-то это было связано с отравлениями, но всего в точности Джей не помнил.

– Если ты веришь, что из южного королевского замка можно запросто выйти незамеченным, даже всеми его тайными ходами, то либо совсем ребенок, либо невероятный глупец.

****

Имре думал, что разучился чувствовать, и понимал, что в его безысходном положении – это к лучшему. Но известие, что из сырой и вонявшей плесенью клетки его переправят в ледяную, все же кое-какие струны задело. Зачем он северному королю? Откуда он узнал, что Имре выжил? Зачем решил торговаться с самым подлым и хитрым народом? Зачем нашел способ переписки с Имре? А потом – вместо того, чтобы выяснить, какую южный принц готов приносить пользу, вел совершенно отвлеченные темы?

Имре пытался понять, что он чувствует, но не мог. Его старший брат поработил почти все видимые земли? Его младший брат захватил ему их? А потом женился? И теперь его супруг – северный принц – сбежал? Как восточники ни старались воскресить в нем прежнюю ярость, Имре не испытывал почти ничего. Братья превратились за это время в героев из детских сказок – ничего не значащих, очень далеких, не имеющих под собой реального образа, ненастоящих. Как можно что-то к ним чувствовать? Имре и не чувствовал. Почти… Сердце пропустило пару ударов от известия, что Барти мертв. Но, черт возьми, что такое чужая смерть, когда ты сам был мертв столько времени?.. И, откровенно говоря, не ясно, изменится ли что-то в ближайшее время.

На данный момент были очевидны две вещи: первая – восточники держали Имре в плену долгие годы и у них, разумеется, было условие, на котором они выпустили его. Он покосился на Джея, который молча прилаживал шипы на подковы северного пушистого коняшки, чтобы тот мог передвигаться по леднику и тащить за собой сани с поклажей.

Вторая – Диас помог Имре спастись и до сих пор не выдвинул ни одного требования. Он не распространялся на тему того, кем Имре прибудет в столицу, – пленником, врагом, другом? Это предстояло выяснить. И тогда решить все остальное.

После тьмы забытья и безысходности к жизни – нужно еще суметь вернуться. И пока Имре это казалось нереальным. Слишком уж мир поменялся.

Вот, например, Джей. Омега… беременный… принц… супруг южного главнокомандующего… в присутствии Имре сам занимался упряжью. Откровенно говоря, такое зрелище иррационально возрождало надежду, что они все же не сдохнут на полпути. И одновременно с этим, вспоминался единственный раз, когда Имре видел Джея в своей прошлой жизни.

Едва ли тому было больше года. Рейган нехотя согласился показать сына – и только поддавшись напору Бартока. Самому Имре до чужих мальков, тем более омег, не было дела, но брат уж очень уговаривал. Джей пискляво болтал без умолку на своем детском, никому непонятном языке, улыбался и слюнявил волосы Диаса, у которого сидел на руках, пытался их сожрать. Имре не помнил северного короля-анатэ, его лицо, голос – о фигуре на Севере и речи не шло. Все это было словно в тумане. Единственное, что всплывало в воспоминаниях, – волосы Диаса. И Имре даже не мог точно сказать, знает ли, какого они цвета, но они были… интересными?..

– Помочь? – все же предложил Имре, когда Джей снял с себя рукавицы и голыми руками принялся закреплять их пожитки. Кое-какая польза от четверых окоченевших северян все же была: они притащили с собой необходимые в дороге через ледник вещи. И медовуху.

– Справлюсь, – не оборачиваясь, отозвался мальчишка.

Имре усмехнулся.

– Ты ходил там раньше? Дорогу знаешь?

– Только по картам. Но в леднике заблудиться сложно – все время тащиться вдоль Хребта, пока не уткнешься в крепость Первой Звезды, – Джей закончил с подготовкой и подошел ближе к Имре, принялся осторожно растирать ладони и пытался согреть пальцы дыханием. – Я слышал много рассказов. Главными нашими врагами будут погода и ночь. Светать будет редко и не полностью – что-то вроде сумерек. Еще там бывают сильные ветра и сход лавин. Ну и… могут встретиться трехглазые псы, но, вообще-то, они обычно не спускаются с гор. Ты бывал на Севере долгой ночью?

– Дважды. И оба раза проклял все на свете и каждую снежинку в отдельности. Но, как видишь, ничего. Справился, – он хотел добавить, что кроме мерзкой восточной пищи и отвратительных восточных омег его уже ничем не испугать, но не стал.

Конечно, долгая ночь – это ад для южанина. Но Имре слишком долго сидел неподвижно на Востоке, так что был готов к какому угодно движению.

– Значит, и на этот раз переживешь, – жизнеутверждающе, но довольно скупо кивнул Джей.

По нему было заметно, что он старается храбриться, чтобы не выглядеть трусливым плаксой. И это похвально. Особенно на фоне той истерики, когда он отпинал трупы собственных людей. Если бы пришлось всю дорогу терпеть его нытье, Имре точно убил бы его раньше срока.

– Кстати, я совсем забыл, – Джей кивнул Имре, чтобы подошел вместе с ним к саням. Порылся среди вещей и извлек длинный сверток. – Это тебе передал тот ублюдок – ЮнШен.

Имре чуть прищурился, рассматривая ткань и не слишком-то стремясь прикасаться к чему-то, так явно и громко кричащему о принадлежности Востоку. Но имя ублюдка полоснуло нутро воспоминанием, и он все же забрал сверток, развернул. Взгляду открылся меч – как и все, выкованные на Востоке, заточенный только с одной стороны. Узкий и чуть изогнутый клинок покрывал невзрачный узор волной, а длинную рукоять, которую при желании можно было обхватить обеими руками, туго оплетали шнурки

– Я-то думал, там будет чуть ли не Предрассветная роса, – с презрением фыркнул Джей, рассматривая подарок ЮнШен. – Так укутан, а внутри пустышка.

– На Востоке почти всегда так: оболочка красивая, а внутри – дерьмо, – с глубоким пониманием того, о чем говорит, хмыкнул Имре. Хотя разочарования Джея он не разделял.

Что ему Предрассветная роса? Меч императора, который только и годен, что для очистки семечек, церемоний и изредка казней, когда с плеч требовалось снять какую-то особенную голову. Это тебе не Луч, которым с равным успехом можно было орудовать в бою и дрова рубить – ему все нипочем.

– Зачем ублюдок отдал его? – подозрительно спросил Джей. Он неосторожно провел большим пальцем по заточенному краю и тут же отдернул руку, сунув порезанный палец в рот. – Еще и передал, чтобы ты им больше не попадался и что он, якобы, сожалеет о чем-то там…

– Это Голодный, – тихо пояснил Имре, переводя взгляд с меча на принца. Да уж, восточники умеют намекать прямым текстом.

– Меч, который всегда просит крови? – уточнил Джей. Похоже, даже он был знаком с легендой. – У которого никогда не было ножен, и если хозяин его долго не кормил, то он сводил его с ума, чтобы напиться крови?

– Ага, – расслабленно кивнул Имре. – За всю историю ни один хозяин меча не был убит. Они все покончили с собой. Им же. Кроме одного.

– Который подарил его тебе? – Джей нервно хмыкнул.

– Пиздюк – не хозяин меча. Он просто украл его у бывшего мертвого хозяина, – хмыкнул Имре. Он, конечно, понимал, что ЮнШен, вероятно, уже не совсем тот молокосос, которым он его запомнил, но на такие мелочи было как-то плевать. – Украл для меня. Но передать тогда не успел.

– Так и чего он теперь хочет? Чтобы ты начал им месить всех подряд или чтобы зарезался?

– Откуда мне знать? – безразлично пожал плечами Имре, снова заворачивая клинок.

========== 44. Штефан Побежденный и Безразличный ==========

Мутило. Было постоянное ощущение сонливости, жажды и тяжесть в груди, которая порой обращалась резкой колющей болью. В голове цикличным роем день за днем вертелись одни и те же вопросы. Почему не Джестра сбежал? Почему не кто угодно другой? Зачем он забрал с собой Чудовище? На кой-хрен ему чертов конь? Был ли это порыв? Или он просто жадная скотина и решил заморить фриза холодом на Севере, лишь бы тот не достался кому-то другому? Были ли все его слова ложью с самого начала? Как он мог так натурально притворяться? Почему все это дерьмо произошло именно со Стево?

Тошнило. От раны и обиды. Стево безвольным мешком сидел на лошади, лбом упираясь в гриву Аиды, и невидящим взглядом смотрел перед собой.

Томаш опасался, что Стево сходит с ума. Он не ел, не пил, даже не велел идти быстрее – все время молчал. Это настолько отличалось от привычного поведения главнокомандующего, что бросалось в глаза всем без исключения. Невозможно было скрыть. Шли дни, шла армия, а состояние Стево никак не менялось. По войску распространялись слухи. Надо же, повернули назад, когда так долго шли к цели и ведь дошли до нее! Вкусили первых побед и вдруг… главком чуть не помер, но не раззадорился, как это бывало с ним раньше, а наоборот, как будто потерял все свои силы. Того и дело, глядишь, свалится с лошади.

К сожалению, письма в войско доставляли исправно, как никогда. Поэтому Стево постоянно вынужден был читать послания от Эсты. Однообразием они не отличались: иногда в своих строчках брат был напуган, иногда в отчаянии, иногда в апатии. Но чаще всего, конечно, в бешенстве и ярости. Он писал, чтобы Стево не возвращался на Юг без вестей о смерти Лерроя. Что если Север ему не вернут, то он объявит Стево предателем и изменником, таким же, как его сбежавший омега. Что если Стево не привезет ему поверженных Диаса, Джея и Лерроя, он сделает все, чтобы насадить на пику голову Стево.

Томаш пытался было не давать ему этих писем, но Стево с маниакальным упрямством читал их и перечитывал, словно хотел заразиться злостью и решительностью Эсты.

Это и правда странным образом помогало, провоцировало верность брату и королю. И ненависть к предателю. Стево медленно выходил из губительного состояния. Он был хмурым, злым и молчаливым, но уже не апатичным. В голове постепенно формировалась новая цель, складывалась из обрывков писем Эсты и воспоминаний, в которых этот мелкий лицемер улыбался, выспрашивал о братьях, ластился к нему и строил из себя влюбленного по уши.

Иногда писал Джестра. Мягкие и деликатные письма, в которых настаивал, что Джея сперва нужно вернуть на Юг, где ему и положено находиться. А уж потом Стево сможет наказать его по своему усмотрению. Даже если он решит развестись или… убить неверного омегу, это следует сделать в столице, прежде смыв с себя позор, но, главное, убедившись, что это не повредит государству, Эсте и его правлению.

Стево старался вырвать из себя все, что чувствовал к Джею, кроме презрения и желания отомстить. Но сердце от этого разрывалось.

Правой рукой он практически не шевелил. Нет, физическая боль с каждый днем притуплялась, это же Стево, на нем все, как на собаке… Но, судя по всему, у него, как обычно, срослось что-то не так – и на этот раз совсем не так. Поэтому ему было практически невозможно пользоваться ей. Но и это он преодолел – справлялся со всем левой. И это становилось своего рода толчком для того, чтобы очнуться от оцепенения.

Когда Стево мало-помалу стал проявлять активность, громогласными злобными окриками подгонять войско, то солдаты без паузы подхватывали и разносили: «На Север!». Им это было не впервой, и каждый рвался следом за своим лидером и за правой целью. Отомстить оскорбленного главнокомандующего! Вызволить из плена своих друзей других южан! Разбить и поставить на колени Север! На этот раз окончательно и бесповоротно.

Однажды Стево посетила идея избавиться от Рассвета. Утопить легенду Севера в каком-нибудь болоте, поскольку, ясное дело, разбить его так просто не получится. Но пусть бы лежал в гнили и тине, погребенный в мутной воде. Стево хотел отыграться хотя бы на клинке, насладиться мыслью, что дорогой и важный для Джея меч навеки будет утерян. Как и вся северная королевская семья вскоре.

Но Стево передумал. Он вспомнил рассказы Джея о снах, о том, как Стево в них убивал его Рассветом, и решил, что некоторым кошмарам суждено сбыться.

Он заслужил.

****

Джей шел молча, сцепив зубы от боли, обиды, усталости. С каждым днем становилось тяжелее, живот ныл, ребенок неистовствовал в нем, и он порядком раздражался, стоило тому напомнить о себе. Хотелось стукнуть по животу и зашипеть: «Ну хватит уже! Хватит! Я и без тебя скоро сдохну!».

Иногда во время привалов на Джея нападало какое-то странное чувство полной апатии, словно состояние Имре было заразным. Он не хотел не то что есть, но даже шевелиться. Просто молча сидел перед небольшим костерком и без аппетита жевал вяленое мясо. Единственный, о ком он заботился, как раньше, о его настоящем верном друге – Пушистике. Конь совсем не страдал. Ему хватало энтузиазма бегать вокруг стоянки, когда Джей снимал с него ремни саней.

– Дальше дорога будет хуже, как и погода, – впервые за пару дней тихо и хрипло заговорил Джей, усаживаясь у огня. – Здесь начинается самое узкое место между северным морем и хребтом. Старайся не издавать громких звуков, а услышишь странный шум – нужно искать убежище. Может начаться сход лавины, – он указал на отвесные заснеженные скалы. – Думаю, через пять-шесть дней мы выйдем на равнину. Там останется немного.

Пока он говорил, то сам не заметил, как над головой стал нарастать гул.

– Поздно, – бросил Имре, вскинув голову и чутко прислушиваясь. – Поднимаемся и пиздуем! Вперед! – он мигом оживился, вскочил на ноги и осмотрелся. – Нужно направляться к выходу из ущелья, – быстро произнес он, помогая Джею побыстрее встать.

Шум стремительно нарастал, но Имре оставался собран и спокоен. Разве что двигался с неожиданной для него ловкостью. Словно вдруг проснулся от какой-то спячки. Он поймал Пушистика и запряг в сани. Джей помог Имре погрузить все необходимое. Он знал, что если снег накроет их, конь точно погибнет. Потом он и Имре смогут откопать часть припасов, найдут, разумеется не все. Но на двоих им хватит. Джей одернул себя, поняв, о чем думает. Похоже, он совсем заледенел, раз так спокойно и прагматично рассуждает о катастрофе. И меньше всего он хотел смерти Пушистику.

– Живее! Потом будем рассказывать детям об этом! – оптимистично произнес он, словно обращался не Джею, а своей армии.

Видимо, дух бывшего военачальника в нем проснулся, поэтому он действовал решительно и уверенно, будто каждый день выводил людей из лавины. Он помог Джею забраться верхом, а сам запрыгнул на сани.

– Вы только посмотрите! Эммерих Яростный самоотверженно оберегает припасы! – хохотнул Джей. – Крепче держи фляги с медовухой!

В момент опасности с него слетела вся апатия. Нет-нет! Жить он хотел, и кое-кто еще в нем был бы не прочь родиться. А еще он успел мимолетом отметить, что при всем равнодушии Имре, он не стоял столбом, позволяя стихии поглотить их. Инстинкт все же брал над ним верх и, будь он хоть трижды южанин, потерявший вкус к жизни, он молниеносно и не задумываясь решил спасать северного омегу.

– Вперед, Пушистик, ты тоже сможешь рассказывать об этом жеребятам! – крикнул Имре, когда конь и так уже мчался к спасению.

Джей глянул в обратную сторону – до выхода из ущелья недалеко, но лавина двигалась с угрожающей скоростью и была неумолима.

– Джей! Слева! Пещера! Заворачивай! – раздался окрик Имре. Он еще и успевал смотреть по сторонам!

Джей натянул поводья, пуская коня в нужную сторону, и прикрикнул ему, избегая шпорить любимца в шипованных накладках. Они проскочили с трудом, сани еле втиснулись в узкий проход пещеры, и Джей слышал, как они затрещали, а после дикий гул накрыл их.

Пушистик не останавливался, тяжело, хрипло дышал и тащил их глубже в гулкую темноту, его шаги, как и сани, скрежетали – здесь не было снега.

– Пушистик, стой! Куда ты? Нам не нужно так глубо… – Джей распахнул глаза глядя вперед. – Имре… что это?

Чем дальше заходил конь, тем становилось светлее, позади стало тихо, а вот впереди послышалось журчание воды. Стены светились, черт их дери! Сине-зеленым светом, то там, то здесь, кое-где с потолка свисали светящиеся нити. У Джея по коже пробежались мурашки. Пушистик, наконец, остановился. Они вышли к небольшому водопаду, который падал в озеро, и сквозь прозрачную воду было видно такое же светящееся дно. Джей вдыхал влажный, совсем не морозный воздух, какой был на улице.

Он остановил коня и спешился. Медленно приблизился к воде и снял перчатку, чтобы попробовать, насколько та холодная.

– Ох, блять, я слишком стар для этого дерьма, – пожаловался Имре, чуть разминая спину. – Слушай, ты со своим муженьком хоть по Югу ночью гулял вообще, или вы только трахались?.. – со смешком уточнил он, подходя к ближе и рассматривая воду. – Что, ни раз не видел светящихся рыб, светлячков или водорослей?.. На Юге полного этой хрени, – он приблизился к стене и задумчиво потыкал пальцем растение.

Джей решил, что для Севера вода не просто приятная, она была даже теплой. Он оглянулся на то, как Имре корябает стену, и вернулся к своему любимому, умному, отважному коняшке, отыскал в припасах лошадиное лакомство и протянул на ладони.

– Вот, мой хороший. Кушай, ты заслужил, мой храбрец, – хвалил он, почесывая коня по шее и морде, целуя его в нос. – Ты тоже, Имре, угостись чем-нибудь, – усмехнулся он.

– Тоже заслужил? – фыркнул Имре.

Джей тихо посмеялся такому негодованию и, немного поразмыслив, принялся стаскивать с себя меха.

Все произошло так быстро, что он не успел толком испугаться, а теперь они уже были в безопасности. Прежде чем откапываться, им нужно отдохнуть, тем более, что они только остановились на привал. Возможно, для того, чтобы вылезти, им понадобится несколько дней. Проклятие!

Но все-таки, кое-какой плюс был. Джей помоется! Он уже и не думал, что ему это удастся до земли, но, черт побери, это было одним из угнетающих факторов их путешествия. Замерзший пот – ничем не лучше обычного. Только еще и холодный. Джей скинул всю теплую одежду, разулся и босиком приблизился к воде. Было совсем не холодно, даже приятно. Он стянул через голову нателку, не стесняясь Имре. Скорее всего, извергу безразлично, смотрит ли кто-то на обнаженного Джея. Не исключено, что он бросит его своим солдатам на забаву, если представится такая возможность.

– Мы гуляли, – немного помолчав ответил он, вспомнив, о чем говорил Имре. Он сделал маленький шажок в воду, одновременно оглаживая живот. Он видел его последний раз в Пустом замке, и тот порядком подрос. Черт, он должен так стремительно увеличиваться? Это вообще нормально? В противовес ему остальное тело сильно похудело. Во время их путешествия Джей мало ел, скорее кормил Стево-младшего, чем себя. Тазовые кости, локти, плечи, колени – все стало острым, как и скулы, и подбородок. Но, как всегда, меха делали его куда больше, чем он был. Беременный скелет, обтянутый синевато-серой кожей – просто блеск. Мечта любого альфы! – В лагуне мы были, но там ничего не светилось. Искупайся тоже. Такая возможность в следующий раз представится не скоро.

– Ага, зашибись! Там же пиздец холодно. Нет, серьезно, лучшего края, чем Юг, высшие силы просто не могли придумать, – патриотично ворчал Имре, опуская в воду указательный палец. – Холодина ебаная… – подтвердил свои догадки он, все же неспешно снимая меховую одежду.

Джей не обернулся на Имре, когда тот разделся и вошел в воду. Его совершенно не интересовал ни один альфа, кроме изверга. А мысли о Стево возвращали в уныние.

– Ну надо же! Матерый морской волк, гроза морей, адмирал, яростный альфа, а гундишь, как старикашка, – поддразнил он Имре, ложась спиной на воду, расслабляясь и вспоминая, как Стево учил плавать.

– Так, а я о чем? – ничуть не разозлившись, отозвался Имре. – Погоди, сейчас я еще начну вслух выражать свои опасения, что малек меня прикончит, если узнает, что я пялился на его голого омегу. Пасть от руки своего брата. Тем более, мелкого. Позорище-то какое. Хотя, вообще, я смог бы… а, нет. Пару лет назад я бы смог его одолеть, но, наверное, не сейчас. Он-то уже, вероятно, не мальчишка, которого можно было просто сбросить с корабля, если надоел… – лениво проговорил он.

– Если поупражняешься, сможешь, – усмехнулся Джей. – Я укладывал его на лопатки раз шесть, наверное. Один раз чуть не прирезал ракушкой, – он посмеялся, переворачиваясь на живот и проплывая ближе к водопаду, подставив под него ладонь, наслаждаясь забавным ощущением. – Но, вообще-то, он довольно сильный. Он вытащил меня из воды и не дал расшибиться о корму, когда уже начался шторм…

– Даже не удивлен, что ему хватило ума тащить тебя на корабль в переменчивую погоду, да еще и позволить оказаться в воде… – пробубнил Имре.

Джей все же обернулся на него и увидел в слабом свете от светящихся водорослей, что тот и правда не в форме. Чем-то они даже были похожи. Кожа Имре так же была сероватой, из-под нее выступали кости и вены. Только шрамов было существенно больше. Вероятно, когда-то он и впрямь был красив – в этом можно было убедиться по его портретам. Но время, проведенное в плену, изрядно подпортило его внешность и, однозначно, здоровье. Чего уж говорить о сломленном духе.

– Ну вот, опять гундишь, – усмехнулся Джей. Он не торопился выйти из воды. С каждой минутой та казалась все теплее, и он даже почувствовал какую-то сонливость и тяжесть в теле. Приятную, щемяще о чем-то напоминающую. – Но зато теперь мне есть, о чем рассказывать своим детям, – улыбнулся он, припоминая Имре его недавние слова. – Лучше скажи, какого дьявола ты кидал моего изверга в воду с корабля? – он состроил притворно строгий голос.

– Изверг – это в смысле Стево? Занятно, – чуть задумчиво проговорил Имре и стал выходить из воды, натягивать на себя сухую и теплую одежду. – Я, знаешь ли, предвидел, что он может попытаться убиться о корму, и заранее тренировал его, чтобы ему этого не удалось.

– Какая нежная братская забота, – фыркнул Джей. – Вы только и делали, что обижали моего изверга все детство. Я знаю!

– О да! Нежность и заботливость – как раз мои отличительные черты, – согласился Имре, неторопливо подготавливая место для сна. Он слегка задумался и как-то странно посмотрел на Джея после его слов о детстве. Словно это напомнило ему о чем-то. – Но вообще-то, знаешь, он-то в долгу перед нами ни разу не оставался. И мстил порой довольно крепко, паршивец малолетний.

– Не верю, – покачал головой Джей. Он тоже вышел из воды и оделся. Отыскал среди их запасов уцелевшую медовуху и отпил несколько глотков из фляги. Потом протянул ее Имре. – Расскажи мне что-нибудь о нем. О вашем детстве, – вдруг почти жалостливо попросил Джей. Он опустился на землю рядом с местом, где устраивался Имре.

– Вот еще, – ворчливо буркнул Имре, наблюдая за тем, как Джей укладывался с ним.

Имре тяжело и обреченно вздохнул.

========== 45. Король умер! Да здравствует король! ==========

За годы, проведенные в плену, Имре часто вспоминал прошлое. Особенно вначале, когда условия были настолько жуткими, что не оставалось ничего, кроме как нырять в воспоминания и отыскивать там что-то светлое, в то время как окружали его лишь гниль и боль. Но образы стирались, и иногда Имре думал, что приукрашивает и заполнят пробелы вымыслом. Так продолжалось до тех пор, пока он и вовсе не начал сомневаться в существовании братьев и его прошлой жизни.

И все же сейчас, когда Джей хотел послушать байку о Стево и их детстве, в памяти Имре всплыл определенный день.

Они сидели втроем в комнате, заполненной звоном и переливами ветерков. Имре, Эста и Барти, который придирчиво сортировал ракушки. Зная его, можно и не сомневаться, он уделял внимание всему: спинке, узору внутри, ровности края, наростам водорослей и извести. Имре от нечего делать рисовал одну из них в дневнике самого Барти. Больше под рукой ничего не было. А Эста как всегда переживал о чем-то крайне серьезном и важном. Вслух, чтобы братьям жизнь медом не казалась.

– Я был у него сегодня. Настроение ни к черту. Ему почудилось, что один из слуг подслушивает наш разговор, и приказал залить ему в уши свинец, – Эста потер глаза пальцами и покачал головой. – Омега просто занимался нашим вином…

Имре поднял взгляд и посмотрел на пристань сквозь большое окно. Туда, где несколько недель назад их отец скормил акулам четверых Огненных Жрецов. Никаких доказательств, что те и впрямь занимались колдовством не было, кроме подозрений Безумного короля и того, что они омеги. А больше и не потребовалось.

– У него опять начинается паранойя. Все его преследуют и пытаются предать, строят заговоры у него за спиной. Приказал придворному пробовать всю его еду и питье… Барти, поговори с ним, утихомирь. Тебя он слушает.

– Конечно, поговорю, – легкомысленно отозвался Барти, пожав плечами. Он был единственным из всех людей, способный сдержать безумства их отца. Если не пресечь, то хотя бы перенаправить. – Но вообще-то, я уезжаю на Север.

– За каким это хером? – Имре покосился на него с подозрением. Самый пик заебов отца – не лучший момент, чтобы сваливать. С другой стороны, каждый из них пытался оградиться от того дерьма, что он творил, по-своему.

– С визитом. Получил вести, что супруг короля Рейгана вскоре должен родить.

– А ты хочешь принять роды? – криво усмехнулся Имре, живо представив себе эту картинку, и решил зарисовать свежую идею.

– Меня пригласили на будущее торжество по поводу рождения северного принца, – не обращая внимания на подначки, ответил Барти. Он был слишком занят, сооружая очередной ветерок (орудие для пыток и воздействия на психику с помощью звуков), чтобы заметить покрасневшие от сдерживаемого хохота лицо Эсты. Тот заглядывал Имре через плечо и отлично видел, что тот рисовал.