Текст книги "Контракт на эльфа (СИ)"

Автор книги: Ellari Rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

– Спасибо, – ответил ведьмак. – Но когда я был маленький, меня учили не играть с огнем. Обжечься можно. Так что с твоим отцом?

– Он меня не интересует, – протянула Тамара. – Я не вернусь к нему. Но, возможно, – девушка повернулась к Эрике, – напишу ему письмо. После того, как найду маму.

Скрипнула дверь, и на пороге появился широкоплечий мордоворот в кожаном доспехе с тонким хвостиком на затылке. Они перебросились с ведьмаком парой фраз, и не найдя, к чему прицепиться, разошлись – Граден, охотник за чародейками на службе Его Королевского Величества Радовида Реданского оказался неглупым парнем, лишенным стереотипов касательно ведьмаков.

– Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязываешься? – Геральт строго посмотрел на Тамару.

– Никогда ни в чем не была более уверена, – девица вскинула голову. – Вечный Огонь – лучшее, что могло встретиться мне в жизни.

«А как же прекрасная чародейка Трисс Меригольд, которую ты встретила как-то на ярмарке? – зло подумала Эрика, но вслух, при Градене, говорить не решилась. – Ее ты тоже отправишь на костер во имя своего проклятого Вечного Огня, если она тебе попадется?»

– В таком случае, остается пожелать тебе удачи, – миролюбиво сказал ведьмак.

– Спасибо, что вы оставили мне выбор, – поблагодарила Тамара. – Всего доброго.

– Постой, – Геральт вынул что-то из сумки. – Вот, барон просил передать…

– Кукла? – невесело усмехнулась девушка. – Он решил, что одним красивым жестом перечеркнет девятнадцать лет…

– Оставь себе, – вмешалась Эрика. – Отец, каким бы мерзавцем он ни был, действительно любит тебя. Прощай.

Геральт, качая головой, вышел на улицу. Широкая спина Градена как раз исчезла в переулке вслед за Тамарой.

– Религия – это фисштех для народа, – проворчала Эрика, отвязывая Арда и Карасика. – Жаль девочку, но тут, увы, диагноз налицо. Вся семейка хороша, ничего не скажешь.

– Странно в тебе сочетается цинизм с человеколюбием, – скривился ведьмак.

– У меня человеколюбие избирательное, – хмыкнула девушка, беря коня под уздцы. – Оно мне досталось от моего деда, который любил напиваться и бегать за бабушкой с топором. А цинизм – от отца-хирурга, у них это, как ты знаешь, профессиональное. Ну, что ты смотришь? Думаешь, я просто так с тобой напросилась? Нет, философствовать на тему религиозного опьянения и опьянения водочного мы не станем. Нам бы на торги заехать, камешки на денежки сменять.

– Идем, – охотно согласился ведьмак. – Мне тоже надо кое-чего присмотреть.

– А еще тебе надо к цирюльнику, – улыбнулась Эрика, намекая на изрядно отросшую бороду ведьмака. – Да и мне, пожалуй, тоже.

И она растрепала рукой непослушные, торчащие во все стороны пепельно-русые волосы.

Ведьмак, кажется, начинал понимать, что же нашел в этой девице самый опасный разбойник долины Понтара.

***

На торгах повезло больше. В лавке, где душно пахло ирисом, старичок-ювелир оценил предложенные каменья и дал за них весьма выгодную цену – больше, чем купцы из Белого Сада, но, по подсчетам Эрики, в десять раз меньше их реальной стоимости. Однако вертеть носом было не время. Получив увесистый мешочек новиградских крон, девушка поспешила покинуть лавку, а с ней и Оксенфурт.

Нет, городок был прекрасен и восхитителен, но с закрытием университета волею все того же свихнувшегося Радовида Реданского, он утратил большую часть своего очарования. Больше не бродили по тенистым аллеям студенточки с ворохом свитков и стопками книг; не хохотали заливисто у фонтанов юные медички, а престарелые профессора не бубнили себе под нос наброски для лекций, сидя под ветвистыми платанами. И пусть черепичные крыши Оксенфурта все так же алели в закатном зареве, узкие домики радовали глаз белоснежными фасадами, а над ухоженными клумбами порхали яркие бабочки, Эрика и Геральт решили убраться из города до наступления темноты.

Девушка купила толстое кольцо копченой колбасы, такой ароматной, что текли слюнки. Половину отдала ведьмаку, а вторую принялась жевать прямо по дороге. без хлеба, только иногда запивая водой из фляги. Ард тоже пускал слюни, но не фигурально выражаясь, а самым настоящим образом – они свисали с уголков его губ как белые шнурки. Пришлось делиться.

Ночевали в реданском лагере, чуть поодаль от палаток с белым орлом на красном фоне. Ведьмак знаком разжег огонь, расстелил стеганый спальник, после чего обнес все кусты в округе, насобирав лепестков, листиков и кореньев.

– Это для эликсиров, – пояснил он спутнице, пряча добычу в тряпичный мешочек. – Собачья петрушка и соцветия хана.

– Я уж догадалась, – усмехнулась та, – что не в суп. А ваши ведьмачьи зелья только ведьмакам пить можно?

– Пить можно всем, но это смертельно опасно. Для людей дело часто заканчивается слабоумием.

– А для нелюдей?

– Однажды я пытался спасти раненого эльфа на тюремной барке, но тогда мне помогала Трисс, – ведьмак поворошил костерок длинной палкой. – Насколько мне известно, он выжил, и даже встал с постели через пару месяцев. Его звали Киаран аэп Эасниллен. Он был другом Йорвета.

– Вот как, – Эрика заломила бровь, и хотела было расспросить ведьмака подробнее, но ей помешали.

– Эй, ты! – раздалось из кустов, и на поляну вылез капитан реданской стражи, закованный в обшарпанный железный доспех. – Ты ведьмак?

– Ну, я, – не стал отпираться Геральт, и подбросил хворосту в огонь. – Какие-то неприятности?

– Неприятности? – хмыкнул реданец. – Да мы, сука, в самой черной жопе, вот такие у нас неприятности! Сидит какая-то кудлатая хуйня в лесу и нападает на каждый гребанный транспорт, который едет по большаку. У нас уже болты кончаются, стрелы, провиант. Нехорошо. Послал пару людей, чтоб глянули, что там и как… А они не вернулись.

– И поэтому вы решили нанять ведьмака, – догадался Геральт.

– Дело такое, – кивнул стражник и протянул руки – погреть над костром, ночь выдалась прохладной. – Принесешь мне башку этой манды – получишь золото. Ну так как, по рукам?

– Посмотрим, что можно сделать, – ведьмак пожал плечами, и реданец, прокашлявшись, отправился на свой пост.

– Возьмешься? – Эрика улеглась на спальник, подложив руку под голову.

– Если занесет в те края, возьмусь, – Геральт потер колено и скривился. – Дождь будет.

– Что, тоже кости ломит?

– Угу.

***

Во Вроницах со дня их отъезда ничего не изменилось. Правда, сразу за воротами к ведьмаку подошел кмет, и попросил убить некое страховидло по прозванию клекотун. Кто такой клекотун, Эрика не знала, и узнавать не собиралась, поэтому с разрешения ведьмака поехала сразу к барону.

– Эй, постой, – окликнул ее Сержант. – Есть минутка?

– Минутка есть, – протянула Эрика, глядя в некрасивое, но на первый взгляд беззлобное лицо вояки.

– Ты часом не знаешь, что ведьмак с бароном делали в ту ночь, когда он велел всем по домам закрыться?

– Проклятие пьянства снимали, – буркнула девушка, не желая впутывать Сержанта в дела семейные. – Кстати, где барон?

– Все время сидит в саду.

– Пьяный?

– Нет. Ничего не ест, ничего не пьет. Просто сидит там.

Эрика миновала декоративные деревянные решетки, оплетенные то ли хмелем, то ли иным ползучим растением. Сиреневые мальвы, вымахавшие выше человеческого роста, благоухали душным цветочным ароматом.

– Видишь мальвы? – барон заметил Эрику только тогда, когда она подошла вплотную. – Вот эти, голубые? Я их привез из Назаира. Анна вычитала о них в каком-то рассказе, и захотела, чтобы у нее непременно были такие же. Часами за ними ухаживала. Такая она была счастливая! А вон те, смотри, такие лохматые. В Зеррикании их называют райские бутоны, но Тамара говорила «райские драконы». Она очень их любила. Так и не узнаю, какие цветы нравились бы моей второй дочке… Надо было увезти их из этого чертового Велена! Все из-за этой сраной дыры! Здесь ничего не могло сложиться по-хорошему…

– У меня есть вести о твоей семье, – осторожно начала девушка.

Барон поднял на нее глаза – полные надежды, и тут же вскочил на ноги.

– Пойдем внутрь. Холодно тут.

Погода и вправду портилась – на небо набежали сизые тучи, с болот потянуло гнилью и сыростью. Эрика проследовала за Стенгером в его кабинет.

– Твоя дочь в Оксенфурте, – девушка решила не медлить, и как только дверь за ней закрылась, начала свой рассказ.

– Что?! С ней все в порядке? Она здорова? Там безопасно?! Почему ведьмак ее не привез?

– Она передала, что с ней все в порядке… и что она не вернется.

– Как это – не вернется? – барон схватился за голову. – Но… я тут все для нее приготовил. Послал за новыми туфлями в Туссент. А она не вернется? Если бы только она вернулась… если бы они обе вернулись…

Барон грузно опустился на свой резной стул, не отнимая ладони ото лба.

– Зови ведьмака. Я расскажу ему о Цири, как и обещал, – вдруг твердо сказал Филип Стенгер.

Но звать не пришлось – Геральт уже стоял в дверях, скрестив руки на груди.

– Она долго лежала, и я решил взять ее на охоту, чтобы кости растрясла, – принялся говорить барон, плеснув себе в кубок квасу. – Завалили мы тогда такого кабана – сам Фольтест бы позавидовал! Цири-то на него с мечом выскочила. Это потом уже она призналась, что ведьмачка и все такое. А на рассвете решили мы скачки устроить. Вихрь, а не девушка! Обогнала меня, кобылу у меня выиграла, лучшую, вороную. Но что потом случилось… Должен сказать, я много чего в жизни, но вот такого…

– О, какой знакомый взгляд, – неласково сказал ведьмак.

– А ты быстро учишься, – криво усмехнулся барон. – Остальное узнаешь, когда отыщешь мою жену.

– Я этим занимаюсь, – прохладно кивнул Геральт.

Эрика изобразила что-то вроде полуулыбки и покачала головой – как бы ни опечален был барон, он сражался до конца, пусть и ценой шантажа.

***

Лазурная стрекоза, мелко взмахивая прозрачными крылышками, промчалась над прозрачной водой и уселась на кувшинку. Эльфка с татуировками на скулах спустилась к реке и, наклонившись, зачерпнула в горсть воды.

– Caemm a me, – раздалось позади властное, как приказ низшему чину. И тут же, в ответ на страх, промелькнувший в ее глазах, мягче: – Que suecc’s?

– Elaine ma`idin, – эльфка улыбнулась, но взгляд ее оставался настороженным. В последнее время с Иорветом творилось что-то неладное. Впрочем, с ними всеми творилось неладное – засели на клочке леса под самим Новиградом, в устье Понтара, грабят реданские военные обозы и постоянно натыкаются на накеров и утопцев. Они думали, что все кончилось, когда под Бренной армия Севера разбила Нильфгаард, а вместе с ним и бригады скоя`таэлей – черные мундиры, серебряные молнии, горящие ненавистью и последней надеждой глаза. Но оказалось, то было только начало, начало их бесцельных скитаний по этому уже совсем чужому миру.

Иорвет сидел на берегу, привалившись спиной к шершавому серому камню.

– Neen te va, – попросила она, присаживаясь рядом, на светлый речной песок.

– Vernossiel, – от кривой улыбки командира эльфке сделалось не по себе. – Me hel`esse.

На отмели гнил на летнем солнце труп утопца. Судя по косой ране поперек туловища, едва не разрубившей его надвое, умер он от удара эльфского меча из Синих Гор. Синюшное тело лежало под реданской телегой с остатками красной и белой краски на бортах, еще не смывшейся водой и не выжженной солнечными лучами. Разломанные бочки, ящики, оглобли еще хранили запах железа и пролитой крови людей и лошадей. Все выглядело так, будто с реданским обозом расправилось чудовище – следы когтей на телеге, оторванные руки и ноги. Но зато больше никто не ходил в лес. Никто не видел скоя`таэлей.

Комментарий к 4. Фисштех для народа

Caemm a me – подойди ко мне

Que suecc’s – что-то случилось?

Elaine ma`idin – доброе утро

Neen te va – не уходи

Vernossiel, Me hel`essе – Верноссиэль, я должен

========== 5. Погоня за тенью ==========

В час Белого Хлада и Волчьей Пурги не ешьте желтый снег.

Народная мудрость

Копыта коней ритмично чавкали по раскисшей после дождя проселочной дороге. На небо вылезла узкая бледная радуга, одним краем стоя во Вроницах, а другим аккурат в деревне Подлесье, куда ведьмак со своей спутницей держали путь.

Эрика выругалась, рукавом оттирая ком грязи со щеки, прилетевший от прыгнувшего всеми четырьмя лапами в лужу Арда. Ведьмак ухмыльнулся, прищурился и пустил Плотву рысью. Брызги грязи и темной воды разлетелись в стороны дождем.

– Курва, – снова выругалась девушка, на этот раз с улыбкой. – Первые полвека детства самые трудные, да, Геральт?

Ведьмак буркнул что-то неразборчивое.

Впереди показалась деревня Подлесье.

Выяснить, где обитает ведьма, труда не составило. Кумушки у плетня так увлеченно обсуждали привороты и любистоки, что Эрика, сделав вид, будто подтягивает подпругу и вовсе не интересуется ворожбой, услышала не только сельские сплетни. И когда Геральт вернулся от старосты несолоно хлебавши, доложила:

– По тропинке вдоль пруда и дальше – до одинокого камня, за ним направо и в лес, потом только прямо до брошенной телеги.

– Как тебе удалось? – в глазах ведьмака мелькнуло одобрение.

– Слух хороший, – подмигнула Эрика, и запрыгнула в седло.

Крестьянка с коромыслом, завидев большую собаку, попятилась, расплескала воду. Лошади выехали за ворота, прямо к буйно заросшему камышом и ряской пруду; проехали мимо высокого темного валуна, повернули направо, на лесную тропинку, и вскоре оказались у покинутой телеги, мокрой после дождя. Лягушонок, примостившийся на козлах, квакнул и шлепнулся в мутную лужу.

У добротного сруба на опушке, окруженного цветущими кустами и зарослями полыни, толпились кметы. На пороге, уперев руки в бока, хмурилась женщина – слишком красивая для простой сельской ведьмы. Даже неопытный глаз распознавал в ней чародейку: белая, чистая кожа, густые, блестящие волосы, тонкие, ухоженные руки.

– Кейра Мец, – заключил Геральт. По его лицу было неясно, удивлен ли он, обрадован или разочарован.

Если красота Йеннифер была холодной и строгой, как черная лилия, то Кейру Мец можно было сравнить скорее с букетом полевых цветов. Волосы до плеч цвета выбеленной солнцем полевой травы, яркие крупные бусы в излишне широком вырезе синего платья, темно-алый кушак на поясе, босые ноги – она старалась походить на селянку, но все равно выглядела, как породистая скаковая лошадь, запряженная в плуг.

Кметы погалдели еще немного о какой-то издыхающей коровенке, и разошлись, недобро косясь на ведьмака и его подозрительную спутницу. А чародейка тем временем исчезла в доме.

– И почему ты решил, что нам нужна именно она? – уже на пороге спросила Эрика.

– В записях Гендрика было упоминание о том, что Цири поссорилась с какой-то ведьмой, – напомнил ведьмак. – Больше в Велене ведьм нет, значит, нам сюда. Заодно спросим о Йорвете. Кейра может многое знать.

В доме пахло травами и чем-то приятно-сладким – похоже, мёдом. На полках, тумбах и шкафах громоздилось несчетное количество книг, свитков, флаконов, пузырьков, шкатулок. Под потолком благоухали пучки сушеных трав.

– Рецепт туши для ресниц, – ведьмак взял со стола клочок бумаги и прочел вслух. – Толченый уголь…

– Дай сюда, – Эрика выхватила листок, пробежала глазами по рунам, написанным убористым женским почерком отличницы. – Нам обязательно рыться в ее вещах?

– Осмотреться не помешает, – проворчал Геральт. Взял с полки баночку, заполненную до краев бледно-зеленой едко пахнущей мазью, понюхал, скривился, поставил на место, не забыв накрыть крышкой. – Обычная мазь… ничего особенного.

В соседней комнате ведьмы не оказалось. На полу белела нарисованная мелом пентаграмма в окружении свечей, с полки скалился человеческий череп; в углу, на мешках и ящиках, нарос белесый ком паутины и пыли. Геральт распахнул крышку погреба, заглянул в темный провал.

– Там никого, – ведьмак был несколько озадачен. – Куда же она делась?

– Смотри, – Эрика подошла к угловому столику, потрогала осторожно небольшое овальное зеркало в узорчатой медной оправе.

– Да, нечасто в Велене встретишь такие побрякушки, – согласился ведьмак. – А вот это уже интересней, – взгляд его кошачьих глаз остановился на черепе. Вблизи было заметно, что он весь покрыт рунической вязью. – У него сильная аура. Это артефакт или…

Стоило ведьмаку коснуться черепа, он тут же вспыхнул, и над пентаграммой распахнулся сияющий портал.

– Так вот куда она исчезла, – ведьмак повернулся к Эрике. – Я поищу ее, а ты пока побудь здесь.

– С радостью, – Эрика уселась на табурет, вовсе не желая лезть в неизвестный портал – воспоминания о последнем перемещении в пространстве были еще слишком свежи.

Ведьмак исчез, а девушка не упустила шанса посмотреться в зеркало. Йорвета показывать оно отказалось, равно как и отвечать, кто прекрасней всех на свете, зато дало возможность оттереть всю грязь с лица и шеи, и расправить алый платочек, носимый вместо шарфа в прохладную погоду.

– Я не выбирала, – донесся из портала женский голос. – На Севере люди Радовида ловят чародеек как рыбу в пруду. Юг занят Нильфгаардом. Куда мне было бежать?

Кейра Мец изящно вышла из портала, а за ней показался и Геральт. Чародейка окинула заинтересованным взглядом незнакомку у своего зеркала, и приветливо кивнула. Эрика кивнула в ответ, понятия не имея, как принято здороваться с чародейками.

– И как тебе роль деревенской ведьмы? – в голосе ведьмака послышалась издевка.

– Кошмарно, – честно призналась Кейра.

– То есть, безграничное почтение крестьян тебя не радует?

– Они уважают любого, кто сможет изготовить мазь от геморроя, – улыбнулась чародейка, и тут же нахмурилась. – Ты не представляешь, как я ненавижу это место.

– Ну, к делу, – ведьмак облокотился на массивный резной комодик. – Эрика, знакомься, это Кейра Мец. Кейра – Эрика. Я ищу одну девушку. Говорят, она поссорилась с местной колдуньей.

– Геральт, кого ты ищешь? – ведьма прищурилась, отчего стала похожа на готовящуюся к прыжку ласку.

– Цири, – сдался ведьмак.

– Цири? А, – Кейра приподняла брови, – тогда понятно, почему у тебя такая таинственная мина и насупленные брови. Я ее не видела. Но некоторое время назад меня расспрашивали о молодой девушке с пепельными волосами.

Вот теперь пришла очередь ведьмака подобраться, как волк перед броском.

– Кто это был?

– Расспрашивал о ней эльф, – продолжала Кейра. – Не заеденный блохами скоя`таэль, – тут Эрика поперхнулась и закашлялась, —, а эльфский чародей. Я пыталась его расспросить обо всем… Но ты же знаешь этих эльфов – он спрашивал куда больше, чем отвечал. Он был в маске. Весь такой таинственный, но он… мне понравился. Умный, с хорошими манерами. Он сказал, что прячется в эльфских развалинах возле Подлесья. Я схожу туда с тобой.

– Я с вами, – Эрика резко встала, перевернув табурет. – Геральт, как всегда, забыл упомянуть, что мы ищем не только Цири. Но и Йорвета. Ты ничего о нем не знаешь?

– Нет, не знаю, – осторожно ответила Кейра. – После событий в Локк Муинне о нем мало что слышно. Филиппа Эйльхарт могла бы многое рассказать, но после того, что с ней сделал Радовид… не думаю, что ей есть дело до какого-то эльфского разбойника.

– А этот таинственный чародей вполне может что-то знать, – не унималась Эрика, пропустив «разбойника» мимо ушей.

– Спросим у него при встрече, – пообещал ведьмак. – Веди, Кейра.

– За мной, – промурлыкала чародейка и намотала светлую прядь на палец.

Над пентаграммой снова распахнулся портал.

***

Величественные руины посреди изумрудно-зеленого леса взметались вверх искрошенными замшелыми колоннами. Узорчатые перила мраморных лестниц, арки, увитые плющом, – от былой красоты эльфских руин осталось немного, но и это немногое было прекрасным.

В руинах жила поразительная метафора. У них оставалось два пути в этом мире: либо позволить людским городам встать на этих камнях, либо умереть в глуши. Так же было и с древнейшей расой этой мира. Выжить, примкнув к людям, переняв их культуру, их образ жизни, и со временем раствориться в неисчислимых поколениях коротких человеческих жизней, либо умереть, сражаясь за призрачные идеалы, во имя последней надежды…

Животных пришлось оставить – Кейра наотрез отказалась проводить через портал собаку (которой, очевидно, побаивалась) и лошадей, которые в большей безопасности были у коновязи возле лесной избушки.

– Пришли, – сообщила Кейра, указывая на высокий арочный проем в древней стене.

– Ты уже была здесь? – ведьмак настороженно заглянул во тьму руин.

– Нет, и я понятия не имею, что нас ждет, – призналась чародейка.

Геральт подготовился – проверил оружие, подтянул ремни на нагруднике. Эрика сделала то же самое, главным образом проверяя спусковой механизм арбалета, наличие болтов в колчане и памятного эльфского кинжала на поясе.

– Если что-то пойдет не так, не высовывайся, – посоветовал ей ведьмак. – Делай то, что умеешь лучше всего – стреляй из укрытия.

– Странно, что ты не пытаешься меня отговорить и оставить здесь, – фыркнула девушка.

– Я не думаю, что там внутри может быть что-то опаснее призраков, – пожал плечами Геральт из Ривии. – Идем.

Лестница вела вниз, во тьму подземелья. Кейра выколдовала неяркий свет, который ореолом окутал чародейку и ее спутников. Эрика первой заметила прогнивший сундук у стены, и по старой привычке расхитительницы гробниц бросилась к нему.

Улов оказался богатым – несколько чертежей и рецептов на Старшей Речи, стальная пластина, подозрительно сохранившиеся кожаные штаны, тяжелый полуторный меч с травлением по клинку, несколько потемневших от времени монет, серебряный слиток и сгнившая труха, очевидно, бывшая некогда волчьей шкурой.

– Сама будешь это нести, – ведьмак заинтересовался только чертежами, которые тут же спрятал в карман. – Это пластина из метеоритной стали, не потеряй. Меч можешь оставить, если умеешь им пользоваться. Лучше такой, чем вовсе никакого.

Эрика приладила меч на поясе – попросту воткнула за ремень, а вот арбалет взвела на всякий случай – мало ли, кто может поджидать их в темноте следующего прохода.

И не ошиблась.

Тонкий, полуразрушенный мост пересекал обширный зал, оплетенный корнями и мхом. На другой его стороне застыли высокие, слишком высокие фигуры в глухих доспехах, один вид которых внушал первобытный ужас.

– Дикая Охота, – тихо сказал Геральт.

Эрика непроизвольно шагнула в густую тень колонны, сливаясь с камнем, становясь с ним одним целым – незаметным, неподвижным, несуществующим. Тело помнило старые привычки, и страх сам собой отступил.

– Я думала, их не существует, – Кейра побледнела, но тотчас же взяла себя в руки.

– Ну полюбуйся на несуществующее, – мрачно изрек Геральт.

Тем временем на другом конце древнего эльфского моста происходило нечто невероятное. Льдисто-синий шар окутал фигуры в доспехах, заискрился, завертелся.

– Телепортируй нас на ту сторону, – приказал ведьмак Кейре. Та попробовала было отказаться, но Геральт был неумолим. – Быстрее!

Они добрались до края разрушенного моста. Сквозь растрескавшиеся узорчатые плиты пола пробивался нефритовый мох. Внизу плескалась вода, пахло грибами и плесенью, и едва уловимо посверкивал, отражаясь в водной глади, магический свет Кейры.

Пространство взорвалось сияющим порталом, закружилось по спирали, снесло одну из боковых колонн. Каменное крошево разлетелось по мосту, с плеском осыпалось вниз. Портал загудел.

– За мной! – чародейка исчезла в огненном вихре первой.

Геральт одно мгновение раздумывал, брать ли с собой вторую девушку, но та не оставила ему выбора: прошмыгнула под рукой и, зажмурившись, нырнула в портал – второй раз за день.

Она еще услышала, как грубо выругался ведьмак позади, и как взвизгнула где-то Кейра. Тьма окутала девушку, отключила все чувства – сначала зрение и слух, затем осязание, и выбросила на холодный мокрый камень, протащив по острым булыжникам несколько метров.

Ни Геральта, ни Кейры рядом не было. Темнота не была кромешной, и как только глаза привыкли к ней после яркого вихря портала, Эрика огляделась. Позади была глухая стена, скорее напоминавшая стену пещеры, нежели рукотворную каменную кладку. Выругавшись похлеще ведьмака, девушка порадовалась, что так и не выпустила из рук арбалет. Ступала бесшумно – так, чтобы не потревожить сыпучие камни, не вступить в натекшую с потолка воду, не заскрипеть каменным крошевом под подошвой. Не зря: впереди мелькнула сгорбленная тень и раздался плеск воды.

Эрика выглянула из-за угла. Откуда-то сверху проникало немного рассеянного света. Проход упирался в подземное озеро, а у озера стоял утопец. Гребень на спине, глаза навыкате, длинные перепончатые лапы – спутать его можно было разве что с плавуном. Изучение «Бестиария брата Адальберта» даром не прошло. Девушка выстрелила, и чудище рухнуло в воду, подняв тучу брызг и задергав ногой. На плеск вылез еще один, покрупнее. Он заметался по берегу, не видя, откуда идет опасность, и отправился вслед за родичем, сраженный вторым болтом. Эрика прислушалась, медленно вышла из-за каменного выступа, подошла к воде. Второй утопец дернулся, протягивая к ней жабьи лапы, но получил третий болт прямо в лоб, и затих навсегда.

Вытащив из скользких холодных тел болты, Эрика безо всякого отвращения вытерла руку от слизи о подол стеганки, и села рядом с трупами, обхватив колени.

В ее жизни был один большой страх, и он не имел ничего общего с насекомыми, не относился к чудовищам и их острым когтям и зубам, к ожившим мертвецам, клацающим челюстями, и неведомому ужасу, клубящемуся во тьме. Страх был прозаичным, и раньше его всегда удавалось избегать.

И вот он во всей красе стал перед Эрикой, не оставляя выбора.

Каменный карман оканчивался подземным озером. Над озером нависала скала; по бокам – отвесные скользкие стены. Выход оставался только один: проплыть под скалой, нырнуть в затхлую, мутную черную воду в надежде на то, что удастся вынырнуть с другой стороны. Живой.

Девушка закрепила арбалет на поясе, пропустив ремень через дугу. И медленно вошла в холодную воду. В сапогах сразу неуютно захлюпало, штаны потяжелели, набрав воды. Но раздеваться было нельзя – кто знает, что поджидает на другом берегу?

«Это всего лишь вода, – думала Эрика, погружаясь с головой в затхлую темную воду. – Там обязательно будет выход. Утопцы же откуда-то приплыли сюда».

Загребая обеими руками, из последних сил стараясь не поддаваться панике, девушка поплыла по-собачьи, отчаянно болтая ногами. Тяжелая куртка, арбалет, меч, сапоги – все тянуло ко дну, все было немыслимо тяжелым. Намокший платок удавкой затянулся на шее, но это было к лучшему – не вдохнешь горькой воды, пока не выберешься наружу. А светлое пятно впереди приближалось.

Скала над головой закончилась, и Эрика, борясь с желанием вырваться из водяного плена в плеском и криком, медленно вынырнула на поверхность. Было тихо, только ее собственное сердце колотилось как сумасшедшее. Сплюнув и отдышавшись, девушка добралась до скользкого берега, подтянулась, привалилась к стене. В плотно закрученной фляжке был краснолюдский спирт. Но сейчас он показался не крепче Эст-Эст из Туссента.

Арка, украшенная затейливым узором, вела в молчаливую, непроглядную темень. Эрика вылила воду из сапог, выжала стеганку – насколько смогла, повздыхала над мокрой тетивой арбалета. Выстрелить, может, и получится, но лучше без крайней надобности не рисковать.

С одежды все еще капало, по коже бегали мурашки – в руинах было зябко. Эрика вышла в длинный коридор, на миг представив, как когда-то давным-давно по этим плитам ходили дивные эльфы, как кругом звучала музыка и смех прекрасных эльфских женщин. Как много видели и слышали эти мрачные стены, и как теперь им, верно, одиноко в этой затхлой вечности.

Коридор разветвлялся и расширялся, открывая все новые проходы, путая, сбивая с толку, заставляя возвращаться и ходить кругами. Пока, наконец, очередная арка не вывела девушку в просторный зал, едко пахнущий серой. Эрика закашлялась, закрыла нос и рот мокрым платком, и осмотрелась. От неизвестных растений поднимались желто-зеленые испарения. Судя по тому, как сильно драло горло и подкатывала тошнота, испарения были ядовитыми. Девушка бегом, насколько позволяла мокрая одежда, бросилась к руинам моста – то ли того самого, с которого все началось, то ли совершенно другого. И уже наверху, подтянувшись, ухватившись за обломок колонны, услышала женский крик.

Не думая о том, что так сильно напугало опытную чародейку, Эрика бросилась на звук. Пролет, лестница, мост, арка, снова лестница. Разогнавшись как следует, девушка поскользнулась на повороте и с разбегу влетела в выступ скалы, больно проехавшись по ней плечом. Кейра стояла тут, внизу, окруженная оранжевой сферой, и вопила что есть мочи.

Вокруг нее скакали… крысы.

Эрика фыркнула, не сдержавшись, и полезла вниз. Первым делом выхватила меч, хотя тут больше подсобил бы топор, и ударила в саму гущу ошалевших грызунов. Те, забыв про чародейку, бросились на новую жертву. Но прокусить добротные сапоги и плотные штаны не смогли, только подпрыгивали, грозно сверкая маленькими глазками и щелкая зубами.

– Ненавижу! Фууу, крысы! – стонала чародейка, заламывая руки.

– Кейра, успокойся, – прошипела девушка, хватая увесистый булыжник и размазывая им крыс по узорчатым плитам пола. Но ведьма ее не слышала, продолжая в панике вопить и звать на помощь.

Наконец с крысами было покончено – их было не менее двух десятков, и судя по всему, Кейра нечаянно разворошила их гнездо. Задвинув большим обломком дыру в стене, откуда лезли грызуны, Эрика присела прямо на пол посреди окровавленных трупиков, чтобы отдышаться. Куском плитки сняла с сапога налипшее месиво, отбросила в сторону, даже не скривившись.

– Ты боишься крыс? – Эрика подняла глаза на растерянную и растрепанную чародейку, но та только отмахнулась, не желая обсуждать свой позор.

– Замри, – приказала она.

С тонких пальцев сорвалась искра, мгновенно высушив и очистив одежду Эрики. Геральт подоспел вовремя, аккурат тогда, когда девушки собрались идти на его поиски.

– Я смотрю, вы тут не скучали, – он осмотрел побоище, выразительно приподняв бровь. – Вы целы?

Кейра и Эрика кивнули одновременно, давая понять, что готовы продолжать путь.

Чародейка снова сделала попытку отказаться от затеи преследовать Дикую Охоту и вернуться домой, но Геральт умел быть очень убедительным.

Коридоры вытекали один из другого, пока не привели к высокому восьмиугольному постаменту. Он завибрировал, сверкнул, и над ним появилась проекция – силуэт мужчины в плаще.

– Это он! Это эльф! – узнала его Кейра.

– Это было сообщение для Цири, – догадался ведьмак, прослушав несколько фраз на Старшей Речи. – Идем. Я знаю, что нужно искать.

Следующий зал был огромен. Даже века запустения не смогли стереть всю величественную красоту, что хранило это место. Лестницы опускались к воде, вернее, к болоту, усеянному мясистыми стеблями растений. Среди ядовитых испарений кружились призрачные силуэты в лохмотьях.