Текст книги "Контракт на эльфа (СИ)"

Автор книги: Ellari Rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

После третьей чарки Иорвет немного расслабился, перестал зыркать волком из-под своей повязки. Становилось жарко. Эрика отнесла в снятую накануне комнату плащ, потрепала по ушам сопящего на кровати Арда, и вернулась в общий зал.

– И как попасть на Ундвик? – донесся до нее голос ведьмака.

Островитянин с пегой бородой ответил:

– Я когда-то плавал туда-сюда без перерыва, береговую линию с закрытыми глазами нарисую.

– Рисуй, – Геральт вынул из-за пазухи измятый листок. – Только с открытыми.

Островитянин, высунув язык, принялся старательно выводить неровную линию.

– Все там хорошо, – закончив, добавил моряк, – но вот эти гребаные сирены…

– Меня спроси, – хрипло пробасили с конца стола. – Или Акселя ан Тордарроха. Что люди с Ард Скеллиг могут знать про Ундвик…

Эрика перевела взгляд на говорящего – им оказался молодой безбородый мужчина в отороченной темным мехом шапке. И как ему не жарко в такой парилке?

– Когда Хьялмар собирал команду, ты другое говорил, Ивар, – укоризненно покачал головой моряк.

Молодой лишь пробормотал в ответ что-то неразборчивое.

Ведьмак заинтересовался сиренами, на что получил подробный ответ о каком-то Роге Хорнвала, который отгоняет крылатых тварей. Сирен Эрике видеть в действии пока не доводилось, разве что тот кусок дохлятины, который в Каэр Трольде приволок Геральт. Ивар с моряком тем временем обменялись упреками, но до драки так и не дошло.

– Мне надо на Ундвик, – наконец, решил ведьмак.

– Ну, слушай внимательно, – вздохнул островитянин, – если не хочешь пойти на дно. Как выйдешь из гавани, иди на юго-запад. Следи за скалами – они торчат прямо из воды, так что придется покрутиться. За течением тоже следи, не то снесет с курса и выбросит на скалы. Если повезет, причалишь там же, где должен был высадиться Хьялмар.

Ведьмак расспросил и других – всех, кто знал что-либо об Ундвике, великане и планах Хьялмара. Эрика так увлеклась, что выпустила Иорвета из виду, а потом с немалым удивлением заметила, что эльф беседует с одним из островитян, и не сквозь зубы, как всегда, а весьма дружелюбно.

Медовуха пьянила быстро. Кто-то все время подливал Эрике в кружку, и она не сразу заметила, как перед глазами слегка поплыло. Время близилось к полуночи, когда Аксель ан Тордаррох поставил на стол миску с сушеными грибами и произнес речь об Эквинокции, древних традициях и славных воинах Скеллиге.

Все по-очереди взяли по горсти грибов, напоминающих опята – таких же длинненьких, с маленькой шляпкой на тонкой ножке. Кто-то ссыпал в карманы, кто-то засунул в рот. Иорвет подозрительно понюхал, но есть не стал. Эрика тоже зачерпнула горсточку. Пахли грибы хорошо, как и должны пахнуть сушеные грибы. И на вкус оказались весьма приятными. Попробовав один, девушка сложила оставшиеся в полотняный мешочек, и убрала в поясную сумку, где лежали деньги. Никакого эффекта от съеденного гриба не случилось, вопреки ее опасениям. Скорее всего, островитяне приберегли деликатес на закуску, когда жареное мясо, сыр и овощи в горло уже не лезли.

Иорвет, пошатываясь, встал из-за стола. Его собеседник благодушно похлопал эльфа по плечу, и вывалился на двор, распевая что-то на скеллигском жаргоне, который с трудом поддавался пониманию.

– Идем, – бросил девушке Иорвет, проходя мимо нее в их комнату.

Предложение было не слишком галантным, но Эрика уже привыкла – сидх привык командовать, привык быть главным во всем. Золтан как-то рассказывал о первой встрече Геральта с Иорветом. Скажи ведьмак лишнее слово, и десяток скоя’таэлей изрешетили бы его стрелами. И пусть Эрика уверяла себя, что не боится своего мужчину, где-то в глубине души все же сидел безотчетный страх. Кто их разберет, этих пьяных эльфов, что у них на уме.

– Я побуду еще, – улыбнулась она. – Мне интересно послушать про великана.

– Я сказал, в комнату, – Иорвет был явно не настроен шутить, и все его хорошее настроение мигом испарилось.

Не желая устраивать разборки посреди таверны, Эрика, негодующе заломив бровь, поднялась и пошла следом за эльфом.

Когда за ними плотно закрылась дверь, девушка привалилась к ней спиной и скрестила руки на груди.

– Это что сейчас было? – очень прохладным тоном, которому позавидовала бы сама Йеннифер, спросила она.

– Ничего, – сидх столкнул с кровати Арда, на что тот недовольно заворчал и свернулся в уголке у очага, продолжив отсыпаться после своих злоключений. – Caemm a me.

И многозначительно похлопал ладонью по меховому одеялу.

– Ты меня ни с кем не перепутал часом? – такое поведение даже для Иорвета было немного чересчур. Даже для пьяного Иорвета. – Вот это приглашение в постель, прям сгораю от страсти!

– Идешь или нет? – эльф, не обращая внимания на возмущения, расстегнул нагрудник, и только сейчас Эрика заметила, что он больше не носит перевязь с трофейными жетонами.

– Нет! – выпалила девушка. – Не иду!

Но глядя на неспешно раздевающегося эльфа, немного усомнилась в своем отказе. Он нарочно ее дразнит, нарочно злит. Это просто такая игра. Когда Иорвет остался в одних бриджах, Эрика сдалась. Он был слишком красивым – в тусклом свете масляного фонарика кожа казалась золотой, а глаз посверкивал, как кошачий. Нет, он совсем не похож на человека, он и мыслит иначе, и двигается совсем не так – плавно перетекает с места на место, каждый его жест исполнен грации крупного хищника. И он всегда получает то, чего хочет.

– Не хочешь? – эльф вскинул бровь, будто недоумевая, как его вообще можно не хотеть.

– Да ну тебя к черту, – сдалась она, и расстегнула пряжку на ремне. В конце концов, изображать оскорбленное достоинство было не в ее правилах, особенно когда ее дразнили нарочно. – Но в следующий раз ты не мог бы быть чуть более…

Она хотела сказать «романтичным», но стало смешно. Для романтики следовало выбирать Лютика, с его виршами, балладами, восхищенными взглядами и небывалым разнообразием измен. От лавочницы до княгини, как однажды заметил Геральт.

– Не мог бы, – насмешливо ответил Иорвет, укладываясь на пуховые подушки и закидывая ногу на ногу. – И не буду.

– Самодовольный нахал, – проворчала себе под нос Эрика, но не смогла сдержать улыбки. Все это было не зря – портал, болота, город, шторм. Все это стоило того, чтобы они остались вдвоем в тесной натопленной комнате в портовой таверне.

В эту ночь Эрика узнала много нового об эльфах, в частности об их изобретательности, выдержке и фантазии. Приснопамятный фолиант из борделя ни в какое сравнение не шел с богатым опытом трехсотлетнего сидха. Фразу «А так тоже можно?» Эрика за ночь повторила раза три, ясное дело, не вслух. Впрочем, судя по довольному лицу Иорвета, ее инициатива также пришлась эльфу по душе.

Она проснулась от жажды, и долго не могла вспомнить, где находится, разглядывая бревенчатые стены и потолок. Рука сама собой потянулась к оставленной у кровати бутылке, а три долгих глотка заставили Эрику окончательно прийти в себя. Ард дремал, помахивая во сне хвостом и перебирая лапами. Наверняка ему снилась охота или погоня. Иорвета рядом не было.

Куда мог среди ночи исчезнуть эльф, не надев кольчуги и нагрудника, Эрика догадалась – ей и самой отчего-то захотелось на двор. Привыкнуть к здешним трудностям с туалетом оказалось проще, чем думалось. Девушка нехотя оделась, зевнула, пригладила взъерошенные волосы, и сделала шаг к двери.

– Я ей ничего не обещал, – послышался голос Иорвета. Он говорил на всеобщем, значит, собеседником был ведьмак – больше некому. – Но вести и впрямь добрые. Не думал, что доживу… до этого.

– Я тоже не думал, – так и есть, это был ведьмак. – Если бы не Йеннифер, мы бы еще долго не узнали о решении Францески.

– Значит, вернуться могут все? – в голосе Иорвета чувствовалось непонятное возбуждение.

– Все, – подтвердил ведьмак. – Даже командиры. Но особенно ждут молодых эльфов – воинов, ремесленников. Скоя’таэлей.

– А потом Эмгыр соберет из них… из нас новую армию, и швырнет на Радовида? – теперь Иорвет говорил зло, отрывисто. – Опять черные мундиры, опять Ущелье Гидры? Это не решение Францески. Это подачка Эмгыра.

– Кто его знает, – ответил ведьмак. – Сам говорил, что в Дол Блатанна остались одни старики, не способные к… продолжению рода. Эльфы вымирают, медленно и необратимо. Решение Францески – жест отчаяния.

Разговор умолк. Эрика припала ухом к стене, забыв, что подслушивать нехорошо, и что она выше этого, и что всегда можно спросить напрямую.

– Что будешь делать? – кружка стукнула о столешницу, расплескав питье. Ведьмак тихонько выругался.

– Думать, – со вздохом ответил эльф. – Я могу собрать и привести в Синие Горы три сотни Aen Seidhe. Без меня они не пойдут – не поверят. Но для начала поговорю с Enid an Gleanna.

– Йорвет, – ведьмак понизил голос. – Ты же понимаешь, что не сможешь взять Эрику с собой. Ты должен ей объяснить.

– Что объяснить? – в голосе Иорвета были только лёд и сталь. – Что Seidhe никогда не примут dh’oine? Это просто, как… как лембас с маслом. Что я могу ей дать, кроме ненависти? Мы оба это понимаем, и ты понимаешь тоже. Жить со мной невозможно.

– Зато умирать весело, – хмыкнул Геральт.

– Соберешься умирать – дай знать, приду, развеселю, – в тон ему ответил Иорвет.

– Ты пьян.

– Ты тоже.

– Здесь где-то были эти грибы… Что это за грибы, кстати? Никогда не видел таких.

– А тебе не все ли равно?

Эрика не сразу поняла, почему так болят ладони. Когда сжимаешь кулаки с такой силой, что ногти впиваются в кожу до крови, боль приходит позже. В голове зашумело – то ли от выпитого, то ли от услышанного. Иорвет поедет спасать свой народ. Этого следовало ожидать, рано или поздно что-то подобное должно было случиться. Сколько волка не корми, он смотрит в лес. Цепь и будка ему не нужны.

Эрика приложила ладони к лицу, и рассмеялась – собственной глупости и наивности. Как она вообще могла допустить мысль, что в этом мире у нее есть будущее? Одной любви мало для того, чтобы быть вместе. Даже очень сильной любви. А у них с Иорветом и любовь-то вся ограничивается ссорами да постелью. На что она надеялась, приезжая на Скеллиге? В глубине души ей хотелось купить дом, пусть маленький, но уютный, с теплым очагом и северной резьбой на ставенках. С арбалетом на стене, который она будет снимать лишь для того, чтобы протереть пыль. С поседевшим и благородно стареющим Ардом в окружении похожих на него молодых волкодавов. С умиротворенным, сытым Иорветом – охотником, не партизаном.

«Самой-то не тошно от сей пасторали? – поинтересовался внутренний голос. – Все это будет – и дом, и собаки, и резные ставенки. Всё, кроме Йорвета».

Голоса за стеной смолкли. Послышались шаги, скрипнула дверь. Эрика откинулась на кровать, заметив, как из кармана выпал мешочек с давешними грибами.

«Хоть бы они оказались галлюциногенными, – искренне пожелала девушка, запуская в мешочек пятерню и вытаскивая горсть грибов. – Или ядовитыми, это еще лучше».

Но нет, грибы были просто сушеными грибами.

Комментарий к 16. Сердце воина

D’yaebl bleidd – чертов волк

Caemm a aep arse – шел бы ты в задницу

En D’yaebl?! – какого черта?

Caemm a me – иди ко мне

Enid an Gleanna – Маргаритка из Долин, Францеска Финдабаир

========== 17. Владыка Ундвика ==========

Дабы не сдаться на милость твою,

Я ухожу на любую войну.

Славой овеянный, смертью храним,

Я остаюсь невредим.

Адриан и Александр, “Ночь Демиурга”

Эрика открыла сначала один глаз, потом второй. Сон был красивым: над головой синее-синее небо и белоснежный парус, под ногами – просмоленные доски ялика. У руля сидел давешний островитянин из таверны, тот, что с пегой бородой, и хмурил густые брови.

Во сне все светилось, как от волшебной пыльцы: переливалась перламутром чайка, сапфирово сверкали волны, и, казалось, сам воздух был наполнен крошечными льдинками-блестками. Красиво. Эрика вытянула вперед собственные руки, осмотрела их, будто видела впервые. Перчатки валялись на дне лодки, там же был и ферлундский меч, и новехонький арбалет с серебряной инкрустацией, и полный колчан болтов. Арбалет был меньше предыдущего, но казался мощнее. Точно такой же был у Геральта, когда он приехал в Каэр Трольде. Золотистая пыльца осела на темный ствол, и растаяла, как прошлогодний снег.

Эрика зарядила арбалет, прицелилась. Выстрелила. Перламутровая чайка с плеском рухнула в воду. Островитянин покачал головой:

– Чайки – души погибших моряков, бить их попусту – большой грех.

– Мой сон, что хочу, то и делаю, – отмахнулась Эрика. – Захочу – и тебе промеж глаз всажу, чтобы не умничал.

– Не всадишь, – рулевой не испугался угрозы. – Иначе кто тебя до Ундвика довезет?

Позади заворочалось что-то большое, лохматое. Лодка закачалась. Ард тоже изменил цвет – черная шерсть отливала синим, зеленым и фиолетовым, как вороново крыло; рыжие лапы и морда золотились и искрились на солнце. Эрика блаженно откинулась на лавку. Сон был прекрасен: не мешал даже хмурый лодочник. В небе сияло солнце, сквозь белоснежные пуховые облака проступали разноцветные блики, а золотая пыльца хороводами вилась в солнечных лучах.

Из радужного забытья Эрику вырвал сильный толчок. Чья-то рука потрясла ее за плечо.

– Приплыли, – прогудел над ухом чей-то голос. – Просыпайся, госпожа.

Золотой пыльцы вокруг больше не было, только глубокая синь моря, серые скалы и разноцветная галька на берегу, куда причалила лодка.

– Это место тихое, – зачем-то добавил лодочник, бросив взгляд на высокое раскидистое дерево, нависшее над скалой, что, в свою очередь, нависала над берегом. – Сирен тут не бывает. Если пойдешь на запад, берегись открытых мест.

Эрика на негнущихся ногах выбралась из лодки, не забыв захватить с собой перчатки, арбалет и заплечный мешок, в котором оказались сухари, солонина, фляга с питьевой водой и сушеные фрукты. Ремень на мешке был узкий, и не будь стеганки и кольчуги, надавил бы плечо.

Когда лодочник попрощался и отчалил от берега, девушка обхватила голову руками и привалилась спиной к холодному камню. Ард ошивался рядом, вынюхивая что-то между камней.

Память услужливо подбросила вчерашний… (а вчерашний ли?) вечер, натопленную комнату, мягкую кровать, бутылку медовухи и Иорвета. Что было сном, а что явью, Эрика все еще различала с трудом, но подслушанный разговор эльфа и ведьмака определенно сном не был. На ладонях отчетливо виднелись следы от ногтей.

– А арбалет я, скорее всего, утащила у Геральта, – вслух подумала девушка, досадливо поджав губы. Обокрасть ведьмака под действием неведомых грибов было не то чтобы стыдно, но довольно-таки унизительно. Геральт поймет, но осадочек останется. – Надо же, и еды захватить не забыла. Вспомнить бы еще, на кой черт мне сдался этот остров.

Ард подошел к хозяйке, мазнул мокрым носом по щеке и запыхтел, намекая на то, что пора в путь.

– Говорят, здесь завелся великан, – пробормотала Эрика, поднимаясь на ноги. – И пропал сын ярла Хьялмар с дружиной. Это все, конечно, очень прискорбно, но кто бы мне сказал, что здесь забыла я… Неужели при всей своей фантазии я не умудрилась выбрать менее мучительный способ самоубийства?

Ард понимающе вдохнул – мол, назад хода нет, значит, идем вперед.

***

Деревню покинули недавно, месяц назад или чуть больше: ветер не успел обтрепать крыши бревенчатых домиков, а на грядках виднелись остатки неубранного урожая.

Эрика коротким прыжком перебралась от одной тени к другой, прижалась к отсыревшим бревнам спиной, и выглянула туда, где должна была быть пристань.

Из воды серо-коричневыми клыками торчали скалы. Над порванным парусом потерпевшего бедствие корабля реял бело-синий флаг; кругом валялись ящики, сундуки, веревки, сети. Одинокий ялик болтался у причала, и судя по всему, был цел. Эрика как раз намеревалась добраться до него и уплыть с Ундвика обратно на Ард Скеллиг, но постыдилась собственного малодушия. И не напрасно: над клыкам-скалами разнесся душераздирающий вопль. Ард глухо зарычал.

Крылатая дева взлетела над морем, крича и кружась. За ней поднялись еще четверо.

Слишком много. Эрика положила ладонь на пристегнутый к поясу арбалет. Она успела бы застрелить одну или двух, но остальные мигом бы ее обнаружили. Нет, крылатый противник девушке был не по силам.

Обойдя покинутый дом сзади, Эрика столкнулась с покойником. Молодой островитянин лежал на камнях, обильно политых бурой, уже давно засохшей кровью. Воин в цветах клана ан Крайт глядел в небо остекленевшими глазами, сжимая одной рукой щит, а другой топор. Что или кто его убил, сказать было трудно. Ард осторожно обнюхал покойника, обошел камень, втянул ноздрями воздух. Как объяснить собаке, что искать надо живых, Эрика не знала. А потому положилась на Арда и его чутье, в конце концов, он ее еще ни разу не подвёл. Пес поднял хвост как флаг, взмахнул им, и, вперив нос в каменистую тропку, порысил в сторону гор.

Таких жутких ущелий девушке встречать еще не доводилось. Скалы взмывали вверх, как штормовые волны, шпилями касаясь облаков, сжимая узкую – едва разойдутся два всадника – тропу с обеих сторон, будто тисками. Каждый нечаянно задетый камешек отдавался протяжным эхом, прятаться было негде – голые скалы и редкие кусты. Эрика замедлила шаг, и Ард тоже остановился, отчего-то припав к земле.

Над Ундвиком разнесся страшный рокочущий гул, от которого задрожала земля. Мелкое каменное крошево перед девушкой запрыгало, как от землетрясения. Леденящий душу рёв пробрал до самых костей – низкий, утробный. Так реветь мог только кто-то очень, очень большой.

Эрика вжалась в скалу, не рискуя даже дышать. Арду повезло больше – он удачно втиснулся между облезлым кустом и камнем, и был почти незаметен.

Из-за скалы показался великан. Он был и вправду очень большой, и к тому же очень страшный. Синюшная высушенная кожа, сплюснутое лицо, всклокоченная бородища, кривые желтые зубы и налитые кровью недобрые глаза. Владыка Ундвика был горбат и длиннорук, как гротескная обезьяна, но, по-видимому, обладал некими зачатками интеллекта: на ногах штаны, обшитые дощечками, на плечах подобие накидки из разномастных шкур. Великан был достаточно далеко, чтобы не заметить ни Эрику, ни Арда, но достаточно близко, чтобы можно было хорошо рассмотреть его самого. Странно, но страха не было – видимо, весь вышел еще на борту погибшего “Атропоса”. Девушка завороженно смотрела, как великан берет из громадной бочки куски сырого мяса и швыряет в воздух, а сирены их подхватывают с отвратительным визгом. Хлопали крылья, топали огромные великаньи ноги, свистел над ущельем ветер.

Великан скрылся из виду, уводя за собой сирен. Эрика заставила себя оторваться от гладкой скалы, и громко задышала. Ард подошел к ней, виновато опустив хвост, но дождавшись одобрительного хлопка по крупу, вернулся к следу.

На выходе из ущелья их поджидал стоящий на сваях корабль – унылого вида громадина, сбитая вкривь и вкось из широких досок. Ард сунулся было к посудине, но быстро передумал, вернувшись на след. Если в корабле и был кто-то живой, лезть туда по доброй воле Эрика ни за что бы не стала. То ли предчувствие, то ли инстинкт самосохранения гнали ее за Ардом прочь из ущелья, в сторону вересковой пустоши.

Им повезло не встретить ни сирен, не великана до тех пор, пока пес не замер над участком вытоптанной земли и не принялся, поскуливая, рыть ее лапой. Эрика присела рядом. Так и есть – свежие следы сапог и длинные борозды, как будто за собой что-то волокли. Не нужно было быть ни ведьмаком, ни скоя’таэлем, чтобы вычислить направление следов.

Только когда под ногами потемнела земля, Эрика заметила, что солнце зашло. На западе еще алело небо, но в пустоши, со всех сторон окруженной горами, смеркалось. Не хотелось ни есть, ни спать, только пить. Ночевать все равно было негде, не посреди поля же, на радость сиренам и великану.

– Давай, Ард, ищи, – Эрика поторопила собаку. Ард послушно потрусил вперед, перескакивая через камни и колючки. Девушка пошла за ним, и чуть не споткнулась о лежащий в траве меч. Запахло мертвечиной – слабо, но ощутимо. Три или четыре трупа, брошенная лодка, расколотый надвое щит. Ни цветов, ни лиц уже было не разобрать.

Ард вильнул хвостом, оббежал вокруг лагеря, покрутился на месте и снова взял след.

Эрика рванула за ним, не чувствуя усталости. Может, дело было в грибах, а может, в нежелании оставаться на открытом пространстве, зная, что поблизости бродит великан и летают сирены? След петлял и терялся меж камней, кустов и низкорослых деревьев. Наконец Ард замер у поваленного бревна, истыканного стрелами. Кто-то в кого-то стрелял, но кто и в кого? Эрика медленно обошла бревно, и обнаружила дохлого накера. Из него тоже торчала стрела, прямо из пасти. Лучник, кем бы он ни был, был очень хорош.

Впереди показались островерхие крыши, чернеющие на фоне синего вечернего неба. Еще одна заброшенная деревня: молчаливые дома, распахнутые настежь двери, разбросанные вещи. Эрика подозвала Арда, присела на завалинку у покосившегося сарая, вытащила из заплечного мешка хлеба и солонины. После еды захотелось отдохнуть, но что-то подсказывало, что в разоренной деревне могут обитать не только накеры.

Еще немного вверх, обогнуть валун, обойти заросли колючего кустарника… Если бы не луна, выползшая на небо из-за отрогов скал, Эрика споткнулась бы не раз и не два, но в голубоватом сиянии тропа виднелась как на ладони, тропа и мертвец на ней, застреленный все тем же неведомым лучником. Арда покойник не заинтересовал, зато привлекло что-то у камней. По виду предмет напоминал охотничий рог на цепочке, и Эрика, не придумав ничего лучше, повесила его на шею. Впереди была пещера, на земле перед ней – множество следов, часть из которых точно не была человеческими. Позади был великан, сирены и накеры. Эрика решила, что лучше идти вперед, чем назад, и шагнула под каменные своды, в кромешную темноту.

***

О том, как воняют тролли, Эрике не раз доводилось слышать от Геральта, и ведьмак описывал вонь так красочно, что сомнений не оставалось: в пещере обитали именно они. Огромные полуразумные чудовища с толстой, почти каменной шкурой. Застрелить таких невозможно, разве что попасть в глаз или в раскрытую пасть. В рукопашном бою шансов и вовсе нет.

Пещера разветвлялась, сужалась и расширялась. Каменная твердь под ногами то взмывала вверх, то опускалась вниз, но откуда-то сверху пробивался лунный свет, освещая небольшие участки бледным светом. Ард шел медленно, осторожно и бесшумно, стараясь раньше времени не потревожить хозяев пещеры. Эрика кралась следом, как вор по купеческой усадьбе – скрываясь в тенях, и если поблизости и были чудовища, то они ее не заметили. Наконец пес остановился у выхода. Потянуло свежим воздухом, морозом и снегом. Ард не почуял опасности, и держа нос по ветру, вышел из пещеры прямо на узкий карниз. Здесь были следы – темные пятна крови и вмятины от громадных тролльих ног. Ветер взвыл, сбросив с каменного выступа ком снега.

Эрика вдохнула полной грудью свежий морозный воздух – после тролльих пещер это было просто необходимо. Луна стояла высоко, а значит, было уже за полночь. В лунном сиянии Ундвик казался сказочным и безжизненным – ни огонька, только камни, лес и занесенные снегом вершины гор.

– Идем, – Эрика решительно ступила на обледенелую тропу.

Неожиданное приключение вымело из головы все мысли, а заодно лишило надежд и напрасных чаяний. Раз Иорвет решил вернуться в Синие Горы, таков его выбор и его решение. Ведь бывает же так, что двое любящих друг друга людей (или нелюдей) просто не могут быть вместе в силу тех или иных обстоятельств? Для эльфа на первом месте всегда будет его народ, и потому сидх будет уходить, когда ему вздумается, и приходить, когда захочет. Раз в год или раз в пять лет. И однажды он просто не придет. Еще пару дней назад Эрика бы не сдержала слез, но на этот раз жалость к себе странным образом улетучилась. Кто сказал, что человек обязательно должен быть счастливым? Кто сказал, что счастье – это непременно любимый мужчина, намертво прикованный к домашнему очагу? Быть может, счастье – это дорога и топот копыт, это звон стали и кровь на клинке, это ветер в горах и звон хрустальных водопадов, это дым костра в ночном лесу и… и тролльи следы на снегу. И рёв великана за спиной, и клёкот сирен.

Карниз вел в очередной темный проход, а из него тянуло крепким звериным духом и горьким дымом. Снова стало тепло, и из дальнего прохода донесся скрипучий бас:

– Не злись, а то желчь горчить будет!

Над горящими бревнами висел громадный железный котел, накрытый широкими досками. Откуда он взялся в пещере, можно было только догадываться: скорее всего, тролли приволокли его из одной из разоренных деревень. Два голубовато-серых чудища лениво переговаривались друг с другом – один ворочал поленья кочергой, второй стоял на скальном выступе, заглядывая в щели меж досок на котле.

Эрика несколько наивно полагала, что с любым разумным существом можно договориться, а потому смело вышла на свет, придерживая за ошейник заметно волнующегося Арда.

– Доброй ночи, господа, – вежливо поздоровалась она. – Разрешите полюбопытствовать, что это вы делаете?

Тролли, вежливостью не избалованные, переглянулись и оторопело уставились на гостью. Их на редкость уродливые злобные морды совсем не вязались с глуповатым выражением крошечных глазок.

– Помоги мне! – донесся из котла срывающийся мужской голос. – Вода нагревается!

– Готовим, – пробасил тролль, с любопытством оглядывая Эрику.

– Могу ли я просить вас отпустить господина, которого вы держите в котле? – девушка прижала руку к груди. – Он мне очень нужен!

– Что? – переспросил верхний тролль, от удивления выронив здоровенный черпак.

– Человека просит, – пояснил собрату нижний, и повернулся к Эрике. – Не отпустим. Мы его у Мыргыффа в загадки выиграли.

Кто такой Мыргыфф, догадаться было нетрудно. Но играть в загадки с троллями? Эрике снова показалось, что все происходящее – лишь дурной сон, но заворчавший Ард под рукой развеял сомнения.

– Я тоже хочу в загадки, – она попыталась изобразить кокетливую улыбку, но вышло плохо. – Если выиграю я, отдадите мне человека. Если вы – подарю вам волшебную приправу.

И в подтверждение собственных слов вынула из кармана мешочек с сушеными грибами.

– Пахнет вкусно, – проворчал ближний тролль, пошевелив ноздрями. – Вот тебе загадка: много есть и много пьет, ходит он большой и бьет!

От тролля несло непередаваемой, убийственной вонью. У Эрики даже голова закружилась. Ответ на загадку напрашивался сам собой – это был либо тролль, либо этот самый Мыргыфф, но девушка решила, что первый вариант даже для слабоумных троллей чересчур прост.

– Мыргыфф, – сказала она. – Великан.

– А вот и нет! – потер лапищи верхний тролль. – Это тролль!

– Мыргыфф тоже подходит, – стояла на своем девушка. – Ест и пьет много?

– Ага, – нижний тролль согласился.

– Ходит большой? Бьет?

– Хорошо, – махнул лапой верхний тролль. – Пусть будет Мыргыфф. Человека отпустим.

– Но приправу сюда давай, – нашелся нижний тролль.

Эрика не без облегчения всучила троллю пахучий мешочек. Верхний тролль сбросил с котла доски, оказавшиеся разломанной напополам деревянной дверью, и в клубах пара возникло бородатое, странно бледное лицо. Голый островитянин стрелой вылетел из котла, и опрометью кинулся собирать разбросанные по земле тряпки. Ард рванулся к выходу из пещер, потащив за собой Эрику – никто не знал, что придет в бестолковые головы троллей, а потому уходить нужно было быстро. Но чудовища были всецело поглощены обнюхиванием грибов, и внимания на людей больше не обращали.

– Сюда, – на ходу натягивая штаны, бросил мужчина. – Скорее, пока они не передумали!

Дважды Эрику просить не пришлось.

***

Отдышавшись, девушка привалилась к стене. Было так жарко, что пот ручьями тек под рубашкой, отчего та противно липла к телу. Новый спутник, чудом успевший забрать из тролльего логова свои вещи, обтерся рубахой, набросил стеганку и натянул сапоги.

– Ты спасла меня, – у него были пронзительно-серые глаза и светлые, все еще мокрые волосы, собранные на затылке в хвост. Будь его борода чуть короче и окладистей, островитянин казался бы привлекательнее.

– Это не я, – отмахнулась девушка. – Это грибы. И собака еще.

– Меня зовут Фолан, – представился спасенный лучник, и потрепал по загривку вывалившего язык Арда. – Я из дружины Хьялмара.

– Ты знаешь, где остальные? – Эрика вытащила из заплечного мешка сухари и кусок солонины. Часть отдала Арду, часть – Фолану. – Нужно найти Хьялмара и сматываться с этого острова. У заброшенной деревни есть брошенный ялик, с виду целый. Если отгоним сирен, то у нас есть шансы.

– Я вижу, ты нашла Рог Хорнвала, – Фолан кивком указал на болтающийся на цепочке рог. – Это хорошо.

– Надо идти, – Эрика со вздохом отлепилась от стены и поднялась на ноги. – Сможешь?

– Смогу, – руки у лучника все еще были нездорово красными и немного тряслись. – Даже стрелять смогу, если будет нужно.

Луна скрылась за снежными вершинами. Близился рассвет, ветер нес с моря утренний холод, а Ард, задрав хвост, все так же без устали шел по следу, словно весь смысл его собачьей жизни заключался в поиске пропавших островитян.

– Хьялмар говорил, что у великана логово в пещерах, над деревней, – на ходу рассказывал Фолан. – Туда проще всего попасть по озеру. Виги Помешанный спорил, что есть дорога получше, через шахту. Но соваться в лапы к чудищам никто не хотел.

– Я тоже не хочу, – кивнула Эрика. – Идем к озеру.

У озера раскинулась еще одна покинутая деревня. Судя по изломанным плетням, сбитым крышам и пятнам крови на земле, великан и здесь успел похозяйничать. То тут, то там из травы выглядывали мечи, щиты, топоры… Трупов было немного. Эрика с содроганием вспомнила мясо, которое великан швырял сиренам, и поморщилась. Конечно, ведь не охотой же на горных коз он промышляет.

Лодка у пристани оказалась сломана: то ли разбилась о камни, то ли на нее наступил великан. Но в деревне у озера просто не могло не быть другой. В лодочном сарае нашлась старенькая, но вполне крепкая шлюпка, не пострадавшая от нападения Мыргыффа.

– Фолан, ты на весла, – Эрика почти что падала от усталости. – А я спать. Разбудишь, если что.

Лучник согласился – он вообще оказался на удивление покладистым, и взялся за весла. Рассвет загорелся над озером, отражаясь тысячей солнечных бликов в синей воде. Ложиться с рассветом девушке доводилось не раз, но впервые она засыпала в лодке посреди огромного озера, в обществе малознакомого мужчины и самозабвенно храпящей собаки.

***

У сильной усталости есть свои преимущества: рано или поздно она вытесняет любой страх. Так случилось и теперь. Глядя на мертвую сирену, Эрика не испытывала ничего, кроме легкого отвращения. Кожистые крылья твари сломались, когда та, пронзенная стрелой Фолана, грохнулась на камни; на открытые раны налип песок. Мерзкий чешуйчатый русалочий хвост свернулся в кольцо и еще подрагивал. Воняло от нее тиной, илом и протухшей рыбой.