Текст книги "Контракт на эльфа (СИ)"

Автор книги: Ellari Rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

– Выживут, – Эрика улыбнулась в ответ. Керис ей была искренне симпатична. – И где же Виги?

– Кто меня звал? – Помешанный, как всегда, подхватил девушку на руки – он это делал при каждом удобном случае, и совсем не реагировал на ее протесты. – Я здесь!

– Привет, Виги, – Эрика пока не могла понять, раздражает он ее или забавляет. – Поставь меня на землю, пожалуйста.

Керис рассмеялась:

– Хьялмар продул Геральту свой меч?

– Ага, – кивнула Эрика, – странно было бы, если бы Геральт проиграл.

– Цинтрийская сливовица, – Фолан протянул девушке кубок. – Или хочешь полуторалетнего мёду?

– А что, выбирать короля на трезвую голову – дурная примета? – усмехнулась Эрика, и сделала глоток. Горло обожгло – сливовицы она еще не пробовала.

Сидящие за столом воины шумели так, что ответа девушка не расслышала.

– Лу-гос! Лу-гос! Лу-гос! – дружным хором заорали в противоположной стороне зала.

– Что там такое? – Керис сдвинула четко очерченные брови. – Хьялмар опять устроил какую-то свару?

– Пойдем, поглядим, – Фолан бросился через толпу на крики, но те вдруг утихли так же внезапно, как и начались.

Тишину прорезало низкое, глухое рычание, от которого содрогнулись сами стены. Отчаянно взвыли волки, и вслед за ними заорали люди.

Виги оттолкнул Эрику к стене, в нишу, иначе бы ее снесла бегущая в панике толпа. Все еще ничего не соображая, девушка вцепилась в меховой воротник Помешанного, пытаясь из-за его широкой спины разглядеть происходящее в зале. Тоненько, жалобно взвизгнула танцовщица, спрыгнула со стола, поскользнулась на разлитом вине, упала на четвереньки и заползла под буфет. Рычание повторилось.

Что-то темное и мохнатое перелетело через стол и грохнулось под ноги Виги. Эрика опустила глаза и едва сдержала подкатившую к горлу тошноту – это был волк, вернее, половина волка.

– Твою ж мать! – выдохнула девушка. – Да что там такое?

– Медведи, – радостно ответил Виги. А затем одним махом забросил Эрику на карниз-выступ над дверью. Держаться там было не за что, так что девушке пришлось впиться ногтями в зазоры между камней, как летучей мыши. – Сиди там!

– А дверь? – Эрика попыталась пошевелиться и чуть не свалилась вниз.

– Заперта, – пожал плечами Помешанный, как будто запертые двери и медведи на пиру его ничуть не удивляли.

Эрика подняла глаза и наконец увидела их – слишком уж огромных для обычных зверей медведей. Окровавленные пасти, налитые алым глаза, смертельно опасные когти… Людей – живых людей – почему-то осталось мало. Керис и Хьялмар отбивались вдвоем от ревущего хищника, слаженно и дружно. Второй медведь был занят – он трощил мощными челюстями чью-то руку, оторванную от тела вместе с куском кольчуги и стальным наплечником. Эрика от всей души пожелала ублюдочному медведю подавиться этим наплечником насмерть. Третий зверь, встав на задние лапы и размахивая передними, тщетно пытался спастись от ведьмака. Этого хищника было даже немного жаль – короткие, хлесткие, болезненные удары сыпались на него не только спереди, от Геральта, но и сзади – от Краха ан Крайта. Эрика невольно залюбовалась ярлом, настолько он был красив и яростен в бою, как древний северный бог. Сверкнули искры – шкура зверя вспыхнула под ведьмачьим знаком Игни. Медведь издал душераздирающий полурык-полувизг, и осел на залитый кровью пол, где его и настигли с двух сторон разящие насмерть мечи.

Хьялмар и Керис отступали к окну: сын ярла сорвал со стены длинное копье, не подпуская медведя слишком близко, и в то же время разъяряя зверя еще сильнее. Керис поскользнулась на чем-то, похожем на выпущенные кишки, но удержала равновесие. Фолан выскочил вперед, прикрывая девушку щитом от удара могучей лапы. Геральт и Крах занялись ленивым медведем, который отчего-то закашлялся – видимо, таки подавился наплечником, а Виги подоспел на помощь Хьялмару. Все происходило так быстро, что Эрика едва успевала следить за одним и другим боем. Хьялмар изловчился, ткнул медведя копьем в раскрытую пасть и победно заорал, попав под фонтан темной крови. Виги, Фолан и Керис набросились на зверя с трех сторон, и вскоре все было кончено.

Эрика отцепила руки от камней, спрыгнула вниз. Один ноготь обломался до крови, и она сунула палец в рот, скривившись – было не столько больно, сколько противно. Но всяко лучше было отделаться сломанными ногтями, чем получить поперек спины удар медвежьих когтей.

– Дайте тряпку! Нужно остановить кровь! Быстрей! – крикнул кто-то, склонившись над раненым – кажется, это был сын Лугоса Безумного.

От стен медленно начали отлипать люди. Из-под буфета выползла трясущаяся танцовщица. Кто-то запоздало отворил двери снаружи, впустив в пропахший кровью зал свежий морозный воздух.

– Крах! Откуда взялись эти медведи?! Отвечай! – налетел на ярла Лугос.

Хьялмар вступился за отца, Лугос взбеленился пуще прежнего, Крах, все еще разгоряченный битвой, схватился за меч…

– Тихо, тихо! – пожилой ярл с заплетенной в косички бородой встал между Лугосом и Крахом. – Довольно уже пролито крови! Кто-то привел сюда медведей, чтобы они убивали наших сынов и братьев. Мы не сможем вернуть их к жизни. Но мы должны за них отомстить. Этот груз ложится на хозяина и его детей.

– Найдите виновных, ан Крайты, – одноглазый рыжеволосый ярл, кажется, тот самый, которому помогала Керис на Спикерооге, подошел к Краху. – Найдите и убейте. Иначе ваш род будет проклят до сотого колена.

Эрика, краем уха слышавшая от Геральта историю ярла Удальрика, не сдержалась и фыркнула – давно ли он сам был жертвой демонического проклятия и отрезал от себя части тела, чтобы так скоро пугать проклятием других?

– Зар-раза, – с чувством произнес ведьмак. – Скверно все вышло.

Счастлив был только Виги – он с сумасшедшей блуждающей улыбочкой вытирал от крови и шерсти свой меч. Все остальные, включая Эрику, с ужасом оглядывались по сторонам – трупов было столько, что даже не верилось, что три медведя за несколько минут могли учинить такое побоище. Первой взяла себя в руки Керис.

– Надо поискать какие-то следы, приметы. Может, что-то найдем, – она поглядела на ведьмака, тот согласно кивнул.

– На это нет времени! – перебил сестру Хьялмар. – Я знаю, где искать виновных!

– Погоди! – попыталась образумить его Керис. – Ты с ума сошел? Ты хочешь зарубить кого-то прежде, чем мы узнаем, что случилось на самом деле?

– Узнавай себе что хочешь, – рыкнул Хьялмар. – А я пока смою позор с нашего рода.

– Эй, ярлы тебя уже не слышат, – безжалостно осадила его Керис. – Перестань играть в героя и подумай. Ты меня вообще слушаешь? Кто впустил сюда этих медведей? Ответ на вопрос, кто за этим стоит, находится в этой зале!

– Ты права, Керис, – Геральт подошел к дочери ярла. – Я помогу тебе.

– До встречи! – вспылил Хьялмар, направляясь к выходу. – Я вернусь с головами предателей.

Фолан остался с Керис, а Виги, подмигнув Эрике, последовал за Хьялмаром.

***

– Откуда взялись эти медведи? – недоумевала Керис, расхаживая по зале. – Люди смеялись, ели, пили… И вдруг началась резня. Все стены в крови!

Эрика невольно прошлась взглядом по стенам – они и вправду были обильно политы кровью, будто нарочно.

– Погибли Дрогодар, Драйг Бон-Дху, Лугос Синий… – Керис разговаривала с Геральтом, а Эрика как-то оказалась прямо перед Крахом. Ярл был хмур и опечален, но тоже следил за беседой дочери и ведьмака.

– Теперь выживших претендентов на корону можно пересчитать по пальцам, – веско заметил Геральт. – Ты, Хьялмар, Сванриге.

Эрика попыталась вспомнить, кто такой Сванриге, и в памяти возник образ молодого и немного надменного королевича – сына Бирны и Брана, которого ей довелось видеть мельком несколько раз. В зал вошли воины клана ан Крайт, выносить мертвецов, но Крах дал им знак подождать, пока Геральт и Керис осмотрят залу. Ведьмак принялся разглядывать трупы и части тел, а Керис подошла к Эрике.

– Ты видела не больше моего, да? – спросила она. – Ну конечно, мы же были вместе, когда все началось.

– Рычали из того угла, в котором шли кулачные бои с вильдкаарлами, – Эрика потерла виски – от тошнотворного запаха крови начинала болеть голова.

– Верно, – задумалась дочь ярла.

– Старый шрам со следами швов, – изрек ведьмак, склонившись над трупом медведя. Он всегда разговаривал сам с собой, когда осматривал следы или покойников. – А под мехом – татуировка в виде медвежьей лапы. – Геральт вынул нож, разжал сомкнутые челюсти зверя, принюхался. – Голова медведя, но язык короткий, как у человека. Из пасти несет медом и чем-то еще… землистым. Получеловек-полумедведь? Что-то вроде ликантропа?

– А это что? – Эрика заметила стальной проблеск в густой бурой шерсти на медвежьей груди. – Кольца? Такие были у одного из вильдкаарлов, я точно помню!

– Но сейчас не полнолуние, чтобы они могли обратиться, – развел руками ведьмак. – Значит, они выпили или съели что-то не то. Мед с землистым запахом. Нужно проверить кружки.

Керис первой бросилась обнюхивать уцелевшие кружки, но их было так много, что справиться мог разве что Ард. Или ведьмак.

– Надо искать в том углу, где пили вильдкаарлы, – Керис, умница, смекнула что к чему, и оказалась права: кружки кулачных бойцов и вправду пахли чем-то землистым, как свежесрезанные грибы.

– Мед, какие-то грибы, человеческая кровь, – унюхал Геральт. – Кажется, я знаю, что вызвало превращение.

– Ага, – подтвердила Керис. – Берсерки. Это сказка, легенда… Но все совпадает, правда?

– Эти грибы, – снова понюхал кружку ведьмак. – Я их не узнаю.

– Ну конечно, без грибов на Скеллиге не обходится ни одно приключение, – буркнула Эрика себе под нос, вспоминая радужное путешествие на Ундвик.

***

О том, чем завершилось расследование, Эрика узнала только утром. Геральт вернулся в таверну с рассветом, и рассказал о том, как всю ночь они с Керис сначала усмиряли готовых порвать друг друга в клочья ярлов, затем выпытывали у старика Хьорта все, что тот знал о таинственных грибах, потом искали отравленный бочонок в подвалах крепости, убегали от внезапно разразившегося пожара через тайный ход, гнались за предателем, которым оказался управитель Арнвальд, и, наконец, выяснили, что напитки были отравлены по приказу Бирны – жены покойного короля Брана.

– Мы не смогли ничего доказать на совете ярлов, пока Сванриге не выдал собственную мать, – закончил рассказывать Геральт, которому, в отличие от его лучшего друга Лютика, многословность была чужда, – Теперь Бирну казнят.

– Зато ан Крайты теперь вне подозрений, – вздохнула Эрика. – А Хьялмар и Виги? Вернулись?

– Да, успели к совету. Хьялмар сразу догадался, что след ведет к вильдкаарлам-берсеркам, – Геральт потрепал подошедшего к нему Арда по лохматым ушам. – Но не сумел ничего доказать. К тому же, о заговоре Бирны он не подозревал.

– Вильдкаарлы оказались всего лишь средством, – кивнула Эрика. – А Бирна-то какова! Государственный ум! Провернуть такую партию! Как в шахматах, когда жертвуют пешками ради ээ.. стратегического преимущества…

– Гамбит, – подсказал Геральт.

– Во. Точно.

– Крах пригласил меня на совет ярлов, под Геддынейт, – задумчиво произнес ведьмак, с тоской покосившись на остывшую яичницу в тарелке. – Ты со мной?

– Как-то не тянет меня больше на советы ярлов, – поморщилась, вспоминая кровавую ночь, Эрика. – Но если мой голос зачтется в пользу Керис, я с тобой!

***

Бело-зеленый флаг на мачте шлюпа реял по ветру, отбрасывая на полосатые паруса причудливые тени. Корабль отплывал на большую землю, принимая на борт последних пассажиров. Погода стояла ясная и ветреная, под подошвами похрустывал свежий снежок, а от прилавков аппетитно тянуло копченой рыбой. Эрика шла по набережной, убеждая себя, что всего лишь гуляет, что ей просто необходимы плеск волн, крики чаек, скрип пилы по ошкуренным бревнам, ругань старого плотника на своих подмастерий и вездесущие ребятишки, то и дело норовящие схватить Арда за хвост. Но на самом деле она подспудно выискивала в толпе знакомую красную повязку.

Все случилось так быстро, что Эрика еще не успела до конца осознать произошедшее между ней и Иорветом. Сначала Ундвик и великан, потом бойня в Каэр Трольде, бессонная ночь и поездка на другой конец Ард Скеллига, где ярлы выбрали королевой Керис – все это отвлекало от мыслей об эльфе. Отвлекало – но не заглушало ту бестолковую пустоту внутри, словно ее выпотрошили как чучело и набили снегом. Извечный вопрос, что важнее – гордость или любовь – не давал спать по ночам, но больше всего печалило то, что поговорить было не с кем. Из ведьмака советчик как из утопца невеста. Хьялмар не замечал вокруг себя ничего, кроме собственной персоны и нового гобелена в большой зале, изображавшего битву отважных воинов с великаном. Фолан был всецело поглощен заботой о Керис, которой та была нужна так же, как Арду пятая нога или второй хвост. А с Виги все беседы сводились к топорам, кулачным боям и походам с рогатиной на медведей. Керис же, приняв корону, занялась государственными делами. Оставалась еще Йеннифер, но даже окажись Эрика с ней одна на необитаемом острове, и то не стала бы спрашивать совета. Ее снисходительный тон и вечно вздернутый подбородок никак не располагали к разговорам по душам.

«Лютик выслушал бы, – со вздохом подумала Эрика. – И написал бы прекрасную балладу о любви бравого скоя’таэля и человеческой женщины, переврав все на свой лад и перевернув с ног на голову».

И вдруг остановилась прямо посреди улицы. На палубе шлюпа мелькнула багровым пятном повязка из темерского стяга, которую Эрика узнала бы из тысячи. Иорвет стоял у борта, положив руки на перила, и смотрел на темную воду пролива. На Эрику налетел похожий на воробья взъерошенный торговец, испугался Арда и отскочил, сбив с ног подмастерье плотника. Началась суматоха – вокруг загалдели, кто-то выругался на общем, кто-то на скеллигском жаргоне, Ард занервничал, зарычал. Иорвет оторвался от созерцания темной воды и поднял безразличный и совершенно пустой взгляд на Эрику. Вернее, сквозь Эрику – на неведомо откуда взявшегося тут ведьмака.

– Ты же уплыл с Йеннифер, – буркнула девушка, повернувшись спиной к кораблю.

Толпа, не слишком испугавшаяся собаки, ведьмака предпочла обойти стороной, но не брезгливо, как на большой земле, а скорее почтительно.

– Я уже приплыл, – ухмыльнулся Геральт. – И отплываю снова.

– С Йорветом? – срывающимся голосом уточнила Эрика.

– Угу, – на губах ведьмака снова появилась ухмылка. – Время еще есть, ты успеешь собраться.

– Нет, – помотала головой Эрика. – Второй раз у тебя этот номер не пройдет. Я и Йорвет – мы больше не вместе. Но ты присмотри за ним там, а?

– Хорошо, – Геральт положил руку ей на плечо и легонько сжал пальцы. – Ты тоже себя береги.

Она коротко кивнула на прощанье, бросила еще один взгляд на Иорвета и вдруг ощутила прилив странного облегчения, как будто сбросила с плеч сундук с золотом – нести было неимоверно тяжело, а бросить до обидного жалко. Но глубоко в душе Эрика точно знала, что рано или поздно они с Иорветом встретятся снова, в другом месте и в другое время. А пока она сделала пару шагов навстречу кораблю и крикнула:

– Va fail, Iorveth!

Эльф склонил голову набок, как хищная птица, внимательно поглядел на нее и ответил:

– Va fail, Erika. N’aen afealle gan me.

Если бы в голосе Иорвета было чуть больше злости или презрения, Эрика приняла бы его слова за насмешку.

Но сидх был серьезен как никогда.

Комментарий к 18. Гамбит

Va fail, Iorveth! – Прощай, Йорвет!

Va fail, Erika. N’aen afealle gan me. – Прощай, Эрика. Не умри без меня.

________________

Минутка благодарностей :)

Rierina, огромное спасибо за помощь, поддержку и замечания! Просто вагон вдохновения и позитива :)

Niole, моя драгоценная бета, как же мне с тобой повезло! Зверь обоснуй до сих пор дышит только благодаря тебе))

Льесс Веснова, спасибо за поддержку и бесподобный юмор :)

А также искренняя благодарность everlastinsun, scrat62, Morevna – ваши отзывы просто потрясные, всегда очень их жду :)

Спасибо вам! И всем тем, кто читает, комментирует, критикует – ваше мнение очень важно, и все замечания обязательно будут учтены.

========== 19. Алхимия ==========

Что до меня, я заметил одну странность:

среди безумных сам становишься безумным и, более того,

начинаешь находить в безумии некую прелесть.

Генрик Сенкевич, “Quo vadis”

У дорожного указателя топтался серый игольчатый ёж. Ард живо им заинтересовался, и сунул было любопытный нос к праздно шатающейся зверушке, но Эрика не позволила.

– Бестолочь, не лезь к ежу!

Ард обиженно покосился на хозяйку и понуро поплелся в кусты, справлять свою собачью нужду – и не успокоился, пока не переметил все деревья, камни и кусты на берегу. Обычно пёс был гораздо более сдержан в проявлении своих надобностей, но на этот раз, видимо, неподалеку гуляла собачья свадьба.

Эрика поплотнее закуталась в волчий плащ, пнула носком сапога полосатый окатыш, и зашагала к видневшемуся вдалеке Оксенфурту. Йеннифер, умница, открыла телепорт подальше от города, в темном перелеске, сыром и полном гнилого валежника. Эрика чуть ноги не сломала, пока выбралась оттуда со всеми своими пожитками, но лучше сломать ноги, чем лишиться головы, или, того хуже, угодить на костер. Чародеек и всех, кто связан с магией, в Оксенфурте не жаловали точно так же, как и в Новиграде.

Дороги размокли и раскисли, кое-где в лужах плавала снежно-ледяная каша, но солнце светило как одуревшее, слепя глаза и заставляя то и дело надвигать на лоб капюшон, который хоть как-то защищал от безжалостно ярких лучей. Заплечный мешок, уже изрядно надавивший ремнем плечо, вмещал в себя бутылку скеллигской медовухи, несколько рубашек, запасные штаны, конскую сбрую, подаренную на прощанье Хьялмаром, три колчана арбалетных болтов – подарок Фолана, и кошмарного вида двурогий шлем – подарок Виги. Грамоты от ярла ан Крайта, удостоверяющие, что отныне Эрика именуется госпожой Эрикой Раннвейг и является подданной клана ан Крайт, были бережно сложены в поясную сумку. В реалиях войны с Нильфгаардом не ахти какое прикрытие, но все же! Ради таких щедрот Эрика была готова хоть каждый день обстреливать великанов самодельными бомбами, да вот незадача, Мыргыфф был последним великаном Скеллиге.

Эрика добралась до предместий, желая только одного – завалиться в ближайшую таверну и отдохнуть как следует, и от перемещений сквозь время и пространство, и от скеллигских пирушек, не обходящихся без мордобоя и кровопролития. Оксенфурт подходил для отдыха как нельзя кстати: несмотря на закрытие университета, своего очарования городок не потерял. Увитые плющом шпалеры, кипарисы и кусты можжевельника, красные черепичные крыши, фонтаны – если бы не треклятый Радовид со своими реформами и солдатами, была бы сказочная идиллия.

Вывеска с подковой показалась из-за поворота очень вовремя. Свою мохноногую рыжуху Эрика продала еще в Каэр Трольде, и теперь, имея достаточно денег, могла выбрать коня по душе. Конечно, вряд ли хоть один конь сравнится с пропавшим без вести Карасиком по выносливости и быстроходности, но, по слухам, в предместьях Оксенфурта разводили недурных третогорских верховых. Та это была ферма или нет, значения уже не имело – Эрика готова была полцарства отдать за коня, будь у нее эти самые полцарства.

Пристегнув Арда на поводок, она подтянула ремень заплечной сумки, и, миновав торговый обоз с надписью «Ванно и компаньоны», вошла в распахнутые ворота. Чалая жеребая кобыла в леваде проводила ее долгим равнодушным взглядом, и вернулась к созерцанию бродящих в загоне кур. Мимо Эрики прокатил тележку с навозом старик в драном тулупе; из будки высунулась, лязгнув цепью, лохматая дворняжка и пару раз гавкнула; над головой промелькнула стайка голубей. Запахло конским потом, навозом, сеном и яблоками.

– Чем могу служить, госпожа? – дородный вояка в лихо заломанной на бок бобровой шапке вежливо поклонился, блеснул по-волчьи крепкими зубами и поправил ворот темно-синей стеганки. Лет ему было хорошо за сорок, а походка выдавала потомственного кавалериста.

– Коня хочу купить, – Эрика перешла сразу к делу – сказывалась усталость и желание поскорее добраться до трактира. От порталов мутило и кружилась голова, даже от таких мастерских, как у Йеннифер.

– Милости прошу, – вояка проводил гостью в уютную круглую беседку, усадил на выстланные овчиной лавки и велел слугам подать «чего госпожа изволит».

А госпожа изволила сладкого вина и яблок. Слуги этим не ограничились, притащив на серебряном блюде холодный телячий язык, порезанный тонкими ломтями, белый хлеб и пикули.

– Ну что, к делу? – назвавшийся господином Лорантом начальник конюшни налег на закуску за компанию, но вину предпочел темный каэдвенский стаут. Ард примостился под столом, выпрашивая кусочек языка, но Эрика шикнула на него и легонько стукнула по носу – совсем уж распоясался.

Лорант расспрашивал долго, крутил длинный ус и прихлебывал пенное пиво. И наконец махнул рукой слуге – мол, пора начинать. Конюхи принялись выводить верховых одного за другим, смирных и обученных, послушных, выезженных жеребцов и кобылиц. Были среди них и гнедые, и каурые, и саврасые… О каждой лошади господин Лорант рассказывал подробно, не нахваливая почем зря и не скрывая проблем. Эрика в лошадях разбиралась не то чтобы очень хорошо, но отличить клячу от породистого скакуна могла. В этой конюшне кляч не водилось. Холеные, лоснящиеся кони, отменно мускулистые и крепкие, хоть сейчас могли бы идти в королевские конюшни. Надо сказать, что и цена у них была королевская – ведь не зря же помещики в старину за лошадей деревнями расплачивались.

Эрика посоветовалась с господином Лорантом, и остановилась на гнедой кобылке, резвой и очень послушной. Нет, ничего не ёкнуло при виде добродушной лошадки, но Эрике не нужен был золотой дракон, ей был нужен конь – чем проще, тем лучше: конокрады не сведут, ворье не позарится.

– Паскуду выводить, вашбродь? – проорал конюх. – Он-то ведь тоже это… продается.

– П-Паскуду? – хохотнула Эрика. – Это имя или прозвище?

– Имя у него Разгон, а так-то все Паскудой кличут, – удовлетворил любопытство гостьи Ласло. – Желаете взглянуть?

– Отчего бы не взглянуть, – Эрика пожала плечами.

В тот же миг из ворот вырвался черный вихрь. Бешено завизжав на высокой ноте, конь рванулся к беседке, скаля зубы и хрипя. Ард не стал дожидаться, пока вороное чудовище снесет все на милю вокруг себя, выскочил из-под стола и рявкнул. Конь резко остановился, зарывшись передними копытами в землю и присев на задние. И очень удивленно уставился на собаку, словно увидел перед собой нечто, совсем не вписывающееся в лошадиные представления об окружающем мире.

Тут Эрика поняла, что пропала. Этот прямой профиль с едва заметной горбинкой между глаз, узким лбом и чуть вздернутым храпом и небольшие, раскосые глаза с хитрецой выдавали в Паскуде знатного строптивца. А сухие, жилистые ноги, косая длинная лопатка, высокая холка и широкая грудь – резвого и выносливого скакуна.

– Беру! – выпалила Эрика, глядя, как вороной потянулся к собаке – знакомиться. Страха этот жеребец не знал, а если и знал, то растерял где-то в далеком детстве.

– Намаетесь, – покачал головой Лорант, но спорить не стал – он был рад избавиться от шального коня, которому иначе был прямой путь на живодерню. С таким-то нравом.

Тем временем подбежали конюхи. Вороной взбрыкнул, задрал хвост, закозлил. Заржал так громко, будто его резали, и переполошил жеребят в загоне. А затем, пока конюхи не успели одуматься, извернул лебяжью шею и клацнул зубами у самого лица господина Лоранта.

– Упырь, – едва успел увернуться тот. – Паскуда!

Когда вороная бестия была оседлана и подведена двумя дюжими молодцами к воротам, Эрика, сложив в поясную сумку купчую и родословную коня, едва не пожалела о своем выборе. Но близость Арда действовала на Разгона умиротворяюще: он сразу забывал о своих выбрыках, и всецело сосредотачивался на собаке. Эрика протянула ему яблоко – сжевал, попросил еще. Разрешил погладить себя по узкому лбу, всхрапнул и тряхнул гривой. Эрика не без опасений забралась в седло. Но конек вел себя так, словно это не он полчаса назад чуть не разнес всю конюшню. Он послушно выполнял все требования всадника, чувствуя малейший поворот в седле, и так легко, непринужденно рысил по посыпанному песком манежу, что Эрика расслабилась и всецело доверилась коню.

Стоил вороной сущие копейки – всего двести новиградских крон, цена за тушу на бойне, не иначе. Уже выезжая через ворота, Эрика краем уха услышала, как один из конюхов пожелал ей помереть не мучаясь, а второй осенил себя знамением Вечного Огня.

***

До «Алхимии» Эрика добралась к закату, проведя коня в поводу через полгорода. Эту корчму когда-то нахваливал Геральт – мол, раньше там любили гулять студенты, а оттого атмосфера в ней царила веселая и непринужденная. Услужливый слуга принял поводья и выслушал внимательно все наставления, но Эрика не успокоилась, пока не убедилась, что стойло сухое и чистое, а в поилке свежая вода. Арда решено было брать с собой, в Оксенфурте предубеждения к собакам не питали, особенно если их хозяева были людьми обеспеченными. Госпожа Эрика Раннвейг была состоятельной островитянкой, а скеллигские дикари вообще предпочитали путешествовать в сопровождении ручных волков, поэтому корчмарь на Арда даже не взглянул – сделал вид, что не заметил.

Эрика разложила вещи по сундукам и шкафчикам уютной комнаты. В ней, кроме прочего, была широкая кровать с пуховой периной и бадья, в которую могло вместиться полтора ведьмака, а уж тощих девчонок – хоть полдюжины. Слуги долго носили ведрами горячую воду, но не набралось даже до половины. Сгодилось и так – смыть дорожную грязь и расслабиться.

Около полуночи внизу что-то зазвенело, и Эрика проснулась. Ард храпел рядом, засунув голову под кровать, а хвост под табурет – места громадному псу всегда было мало. Стукнуло еще раз, словно кто-то швырнул в стену глиняную кружку.

– Да кому там не спится, – проворчала Эрика, накрываясь одеялом с головой.

Но сон как рукой сняло. Повздыхав и поворочавшись, девушка оделась – шелковую рубашку, замшевые штаны, новую черную куртку с заклепками самого разбойничьего вида, повязала на шею синий платок и, приладив на пояс внушительный охотничий нож, спустилась в общий зал.

В корчме было дымно и людно – кто-то поигрывал на флейте, кто-то матерился, кто-то хохотал. Женщина с метлой убирала осколки посуды из-под пустующего стола, а трактирщик задумчиво чесал затылок, глядя на валяющегося у него под ногами посетителя – тот лениво ворочал руками, требуя немедля подать ему коня. Появилась разносчица и проводила Эрику в отдельный закуток, откуда, если не закрывать двери, было видно почти весь общий зал, и это было то самое полууединение, так необходимое одинокой посетительнице. Ард свернулся калачиком у очага – и как ему не жарко возле огня в такой шубе? – и засопел. Ему было все равно, где спать, хоть на снегу, хоть на бархатной подушке, хоть на выскобленном полу корчмы.

– Чего изволите? – разносчица очаровательно похлопала ресницами. – Вина? Меттинское розовое, боклерское белое, туссентское красное?

– Лучше чего-нибудь полегче, – от вина после пиров в Каэр Трольде Эрика предпочла воздержаться.

– Есть реданский лагер, каэдвенский стаут, – принялась загибать пальцы разносчица. – Ривский херес – остался последний бочонок, теперь с поставками туго, война ведь.

– Давай ривского, – Геральт рассказывал, что херес варят из черешни, и жалел, что в Новиграде его не достать.

В общем зале кто-то заорал «Смерть черным!», его нестройно поддержали.

Пить в одиночестве оказалось не так уж тоскливо. Неподалеку шла азартная партия в гвинт, и даже не видя поля, Эрика вполне могла составить представление об игре: игроки яростно шлепали на стол замусоленные карты, озвучивая на всю корчму каждый свой ход. Картежники задержались дольше других, когда народ начал расползаться по домам. Ривийский херес пьянил медленно, но основательно. После третьей кружки вздумалось курить, и Эрика купила у корчмаря табаку. После четвертой кружки захотелось танцевать, чего за девушкой раньше как-то не водилось. А после пятой в тишине опустевшей корчмы раздался знакомый, чуть хрипловатый голос.

– Не ожидал встретить вас здесь, сударыня.

– Ольгерд фон Эверек, – протянула Эрика, затягиваясь трубкой. – Это снова вы.

– Эрика, – полуулыбкой ответил атаман. – Вы ожидали встретить кого-то другого?

– Вы меня вполне устраиваете, – она потянулась за кружкой, в которой плескался густой херес. – Если вы, конечно, не плод моего воображения.

– Почему вы так решили? – Ольгерд сел на лавку, широко расставив ноги.

– Вы появляетесь тогда, когда я одна, это раз, – принялась загибать пальцы девушка. – Когда я пью – это два. Когда мне тоскливо. Это три.

– Я не нарочно, – усмехнулся в рыжие усы атаман. – Что-то еще?

– Вы не похожи на человека, – внимательно вглядевшись в обветренное лицо фон Эверека, произнесла Эрика. – На живого человека. Это четыре.

– Вы крайне проницательны, – снова усмехнулся Ольгерд, на этот раз совсем не весело. – Живым меня назвать трудно.

– Интригуете, – девушка снова затянулась плотным белым дымом, и выдохнула его через нос.

– Ничуть, – атаман склонил голову набок, разглядывая собеседницу. – Откуда вы?

– Скеллиге, – привычно солгала она.

– Нет, – мотнул головой Ольгерд, не отрывая от девушки острого, изучающего взгляда. – Не Скеллиге. Акцент похож, но не настолько, чтобы перепутать.

– Раскусили, – Эрике было все равно, что о ней подумает этот странный разбойник. – Вы вряд ли мне поверите, но это уже третий мир, в котором я живу. Более того, я попала сюда по собственному – ну не дура ли? – желанию.

Атаман посмотрел на нее внимательным, пронзительным взглядом светло-серых глаз.

– И это было самой большой ошибкой в моей жизни, – закончила Эрика, и выбила трубку прямо на стол.

– Что именно? – уточнил Ольгерд.

– Любовь. Иногда ради любви мы совершаем очень глупые поступки. Настолько глупые, что ломаем ими не только свою жизнь, но и жизни близких людей, – девушка встала и заходила по комнате. – Нам все время твердят – за любовь надо бороться, любовь надо заслужить. А в итоге оказывается, что нет ни любви, ни всего остального, что было бездумно растрачено в процессе борьбы. И это больно.

Она подняла глаза на собеседника, встретившись с ним взглядом. Он тоже встал – оказавшись значительно выше нее ростом, и такой широкий в плечах, что не обхватишь.

– Любовь бывает разной, – сказал он негромко. – Эрика, которая не продает друзей…

– … читает-де Гевра и путешествует по мирам, – закончила за него она. – Лучше ничего не чувствовать вовсе.