Текст книги "Миссия (не)выполнима: довериться бабнику (СИ)"

Автор книги: Dream Writer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Осмотревшись по сторонам, я заметила, что людей здесь не так уж и много. Если считать музыкантов и нас с Филом, то всего здесь было не более тридцати человек. Странно, учитывая, как здесь всё обустроено…

– Что это за место? – спросила я, придвинувшись к Гардинеру. Кстати, хоть музыка и была весьма громкой, мне кричать особо не приходилось. То ли из-за того, что мелодия сама по себе была нежная и тихая, то ли ещё по каким-то причинам.

– Можешь считать это маленьким концертно-танцевальным залом, – сказал тот. – Эти люди не берут денег за то, что ты приходишь сюда, при желании ты можешь просто пожертвовать их. Правда, куда больше шансов, что они потратят всё это на сладости и напитки для посетителей. Это, своего рода, уличные музыканты, которые перебазировались в подвал. Им просто хочется, чтобы люди слушали их музыку, хотя чаще они поют саундтреки к фильмам и мультикам, нежели что-то собственного сочинения.

– Странно это как-то, – не сдержавшись, сказала я. – Говорят же, что бесплатный сыр только в мышеловке. Сложно поверить, что все эти люди проделали такую работу лишь для того, чтобы кто-то просто послушал их.

– Я тоже так подумал поначалу и всё время искал здесь какой-то подвох. Но вот я здесь уже раз двадцатый и, как ты видишь, они всё ещё тут, а с меня не стребовали ничего. Я, конечно, сам разочек решил внести свою лепту во всё это, но той мелочи, что я вкинул в ящик, вряд ли хватило бы на два визита сюда, не то что на двадцать.

Я скептически хмыкнула, после чего опять посмотрела на людей на сцене. Одеты они были чересчур бедно для выступлений – это сразу бросалось в глаза. Однако пели очень увлечённо, казалось, полностью растворяясь в песне, которая с каждой секундой становилась всё тише и тише…

На некоторое время она совсем замолкла, а потом вдруг послышалась уже совсем другая мелодия. Они не делали перерыв, не слушали аплодисментов слушателей, просто продолжали делать то же, что и раньше. Мужчина внезапно медленно отошёл куда-то назад, впереди осталась только его партнёрша. Почему-то мелодия сразу показалась мне знакомой, казалось, будто я её где-то слышала… А потом я услышала слова.

– Эта песня! Из мультика! Я знаю её! – воскликнула я, поворачиваясь к Филу. – Из «Анастасии», да? «Once upon a December».

– Если честно, понятия не имею, – признался парень. – Но тебе, похоже, нравится.

– Шутишь?! Это же один из моих любимых мультфильмов! – я восторженно улыбнулась, после чего повернулась к сцене лицом. – Правда, я так давно его не смотрела… А ведь в детстве всегда мечтала станцевать на балу, как и в этом мультике.

В моменты, когда тебе что-то очень нравится, кажется, словно вокруг всё становится волшебным. Эти свечи, эта музыка, эти люди, собравшиеся вокруг… Почему-то мне так и хотелось начать танцевать, кружиться в вальсе и прочее. Хотя я совсем не умею танцевать. Многие могут сказать, что мои мечты слишком примитивны, так как практически каждая девушка мечтала хоть раз ощутить себя принцессой и станцевать на балу. Но я не хотела быть принцессой, я просто хотела ощутить то же, что и она, хотя бы раз.

– Раз уж тебе нравится, – послышался голос Гардинера, – тогда позволь пригласить тебя на танец, миледи.

Я, не придав этим словам особого значения, с улыбкой посмотрела на парня, как вдруг увидела, что он принял практически ту же позу, что и кавалеры, приглашая своих дам на танец. Заведя одну руку за спину, другую он протянул мне, отчего я ощутила некую неловкость.

– Ты серьёзно? – спросила я, беспомощно оглянувшись по сторонам. Никто на нас не смотрел, но никто также не кружился в вальсе, большинство просто сидело на стульях, а некоторые стояли возле сцены.

– Если юную мисс не смущает, что её партнёр совершенно не умеет танцевать, то я вполне серьёзен, – с ухмылкой посмотрев на меня, сказал Фил.

– Но я тоже не умею…

– Пожалуй, это не так уж важно, – сказал парень, после чего, не дожидаясь моего согласия, обнял меня за спину одной рукой, а другой взял мою руку в свою. – Мы практически знаем, как правильно стоять, а дальше…. Будем импровизировать!

Я сконфуженно улыбнулась, слабо представляя, как будет смотреться всё это со стороны, но всё же позволила ему вести себя. В конце концов, живём один раз… можно разочек и опозориться. В крайнем случае, никто нас здесь не знает. Не знает же?..

Однако мне не оставили ни единой возможности думать о чём-либо ещё, кроме танца. Не зная даже элементарных шагов, парень просто принялся водить меня за собой по помещению, периодически делая повороты вокруг своей оси – так, чтобы это походило на танец. Краем глаза мне удалось заметить, что чуть ли не все присутствующие принялись наблюдать за парочкой, кружившей по центру, но в тот момент мне было уже наплевать. Фил улыбался, явно получая удовольствие от всего этого, поэтому мне тоже не удалось сдержать улыбки.

Как бы это ни смотрелось со стороны, мы просто имитировали танец, улыбаясь друг другу и периодически посмеиваясь, когда кто-нибудь случайно наступал своему партнёру на ногу. Танцевать в верхней одежде было жутко неудобно, но я предпочитала не думать об этом, полностью отдаваясь ощущениям.Так продолжалось до самого конца. И вот тогда, когда в песне зазвучали последние аккорды и показалось, словно всё вокруг затихает, Гардинер вдруг подхватил меня на руки, отчего я не удержалась и вскрикнула, а он сделал несколько оборотов вокруг своей оси, после чего остановился.

Боясь упасть, я вцепилась в него покрепче и закрыла глаза, поэтому не сразу отреагировала, когда мы остановились. Из-за такой вот моей задержки парень воспользовался ситуацией. Когда я открыла глаза и собралась что-то сказать, он вдруг наклонился ко мне и поцеловал в лоб, однако быстро отстранился. Я, поймав на себе взгляды множества людей, почувствовала, как щёки заливаются краской и не смогла выдавить из себя ни слова, поэтому вместо меня заговорил он.

– Всегда поражался, как актёрам в фильмах удаётся столь эффектно целовать своих дам в таком положении. Это же жутко неудобно!

– А вы и не в кино, парень! – послышался крик из толпы, сопровождавшийся несколькими смешками.

– Да, поэтому, будьте добры, если хотите продолжать, то предупредите об этом заранее. Вдруг здесь не все мелодрамы любят?

Фил рассмеялся, после чего, аккуратно опустив меня на пол, что-то ответил им, однако я уже не слушала их. Почувствовав, что через некоторое время пребывания здесь я могу с ума сойти из-за смущения, я поспешила к выходу, оставив Гардинера общаться с публикой. Если честно, я слабо помнила, где находится выход, поэтому надеялась, что меня выведет шестое чувство. Через несколько секунд я услышала голос Фила – парень просил меня остановиться, но я не послушалась. Продолжая двигаться вперёд, вскоре я чуть ли не врезалась в дверь, ведущую на улицу, и попыталась открыть её, но та никак не желала поддаваться. Тогда он и догнал меня.

Схватив меня руками за плечи, Фил прижал меня к этой самой злополучной двери и спросил:

– Что с тобой случилось?

Здесь было действительно темно, поэтому я не видела его лица и про себя радовалась, что он не может видеть моего. Однако смысла в этом было немного, поскольку я всё равно решила в кои-то веки сказать ему правду.

– Если тебе всё это кажется забавным, то это прекрасно. Но я… не знаю. Чёрт, когда все эти люди начали обсуждать нас, мне показалось, словно я сейчас со стыда сгорю! Это всё чертовски… Смущает, знаешь ли.

Послышался короткий вздох.

– Вот как, – произнёс Фил. – А я уж было подумал, что ты опять на меня разозлилась. А сегодня мне совсем не хочется с тобой ссориться.

– Хочешь сказать, что сегодня тебе не хочется, а в остальные дни ты не против поскандалить? – спросила я лишь для того, чтобы скорее сменить тему. Признание в том, что я смущаюсь, смущало ещё больше.

– Нет, конечно. Просто сегодня я обещал поднять тебе настроение, а не испортить его.

Фил отпустил мои плечи, после чего, попросив меня отойти в сторону, открыл дверь, проливая свет на это мрачное помещение. По всей видимости, ему не очень хотелось продолжать разговор, поэтому он выпустил меня на улицу и вышел сам. Не без удовольствия я выбралась наружу и вдохнула воздух, который сейчас, после пребывания в подвале, казался особенно свежим. Дождавшись, пока Гардинер поднимется по лестнице, я двинулась по направлению к дому, желая поскорее оказаться в обществе родных людей, где смущаться мне точно не придётся.

– Тебе хоть понравилось? – спросил шатен после минутной паузы.

Я ответила не сразу. С одной стороны, мы пробыли там слишком мало времени, да ещё и окончание всего этого действа оставляло желать лучшего, но… Стоило мне вспомнить, как Фил старался танцевать и в это же время не наступать мне на ноги, как он улыбался, как поднял на руки, я не смогла сдержать улыбку. Слишком много положительных эмоций получила я сегодня, поэтому ни в коем случае не могла сказать, что мне не понравилось.

– Понравилось, – ответила я. – Даже очень. Спасибо тебе, мне это было нужно.

Что именно мне было нужно? Забыться. Что бы там ни произошло, за всё это время я ни разу не подумала о том плохом, что происходит в моей жизни. Мне было так хорошо, поэтому все мысли вылетали из головы. Хотелось верить, что такое происходило не только со мной, но в глубине души я понимала, что это вовсе не так.

Фил улыбался весь остаток дня. Он был рядом со мной всё время, когда я не знала, что же сказать маме и как объяснить своё поведение Роберту, который, к слову, тоже вёл себя несколько странно. К счастью, парень оставался рядом со мной. Он помог объяснить, что случилось с моими вещами, мы вместе сидели и делали домашнюю работу, а потом болтали до самого вечера, улёгшись на кровать. Хотелось попросить его остаться со мной и на эту ночь. Говорят, что к хорошему быстро привыкаешь, вот и я слишком быстро привыкла спать с ним. Казалось, что сегодня без него я не смогу уснуть.

– Фил… – протянула я, намереваясь попросить его остаться, но почему-то так и не смогла этого сделать. Казалось бы, это был самый удобный момент, ведь мы оба уже лежали в обнимку на моей кровати, но я всё равно не могла.

– Что такое? – спросил он, не поворачивая головы, продолжая смотреть на мои игрушки, расположившиеся на полке.

– А ты… кем хочешь стать? Я имею в виду, что ты ни разу не говорил, куда собираешься поступать.

– Разве? Мне казалось, что говорил. Но могу и повторить. Скорее всего, врачом.

– Врачом? – переспросила я. – Почему это? Хочешь продолжить дело Эллиота и унаследовать его клинику?

– Этого я как раз хочу меньше всего на свете, – буркнул парень. – Просто не хочу быть беспомощным, если вдруг что-то случится.

– Что случится? – спросила я прежде, чем успела понять, о чём он говорит.

Дура, дура! Какая же я дура… Ещё бы напрямую спросила, имеет ли это отношение к тому, что его мама болеет.

– Мало ли, что может случиться, – на удивление спокойно ответил тот. – Хотя, если честно, для этого у меня нет особых причин. Я не из тех, кто хочет помогать всем людям по доброй воле, да и деньги меня, как ни странно, тоже не сильно волнуют. Я не собираюсь сидеть на шее своих родных до конца жизни, но идти куда-то только из-за высокой зарплаты тоже не хочу. И я также не могу сказать, что мне нравится мой нынешний выбор. В последний момент я ещё могу передумать. Наверное, прозвучит слишком странно, но сейчас я просто не вижу других вариантов. Как-то так.

Я промолчала. Дело было даже не в том, что я не могла подобрать слов, просто мне показалось, что все они будут лишними. Сама не знаю, зачем, но я просто повернулась к парню и, прижавшись к нему, крепко обняла. Мне было нечего сказать, но я хотела хоть как-то поддержать его, хотела побыть рядом. Взглянув на прикроватную тумбочку и увидев там две фигурки, лежавшие друг рядом с другом, я улыбнулась. И именно в тот момент захотелось хоть что-то произнести.

– Даже если в последний момент ты изменишь решение и захочешь стать дворником и все из-за этого разозлятся на тебя, я буду рядом. Ты не сможешь избавиться от меня. Так же, как и те дельфины не могут избавиться друг от друга, даже если захотят.

Гардинер издал короткий смешок, после чего спросил:

– А что делать с тем, одиноким? Я же уже даже решил назвать его Кэтрин, дабы он олицетворял тебя.

– Вот и зови его Кэтрин, я же не против. Будем считать, что это будет твой талисман, который ты не имеешь права терять. Иначе я тебя стукну.

– Учту на будущее, – сказал парень, после чего обнял меня, притягивая поближе к себе, и спросил: – Сегодня провернём тот же трюк, что и прошлой ночью?

Как же мне порой нравятся моменты, когда он словно читает мои мысли.

– Пожалуй, повторим, – сказала я, поудобнее устраиваясь на его плече.

Однако в тот день нам даже не пришлось притворяться. Какое-то время мы ещё разговаривали друг с другом, а потом даже не заметили, как заснули. Причём я не помню, кто был первым, да оно и не важно. Совсем не важно.

Утром всё казалось таким привычным. Меня не смутило даже то, что Фил вынужден был остаться дома, так как его отстранили от занятий. Меня нисколько не напрягло предложение Роберта «кое-куда заехать» после окончания моих занятий. Сегодня у меня курсов не было, поэтому я была относительно свободна, боялась только, что Гардинер может заскучать, но тот спал, поэтому спросить его о чём-либо не было возможности.

Только настроение у меня с самого утра было несколько странное. Было такое ощущение, будто я что-то забыла сделать, но что, никак не могла понять, поэтому и решила не задумываться об этом. Придя в школу, я почему-то не спешила заходить внутрь, хотя успела порядком замёрзнуть на улице. Мне почему-то захотелось подождать Лили и Дженни, которые предупредили, что сегодня немного задержатся, поэтому я остановилась около входных ворот и принялась ждать их, слушая музыку. Было немного одиноко, хотя совсем недавно я предпочла бы одиночество любой компании.

Не знаю, то ли Боги решили смилостивиться надо мной, то ли мне просто повезло, но вскоре на горизонте показался Майк. Брюнет, как обычно, шёл в наушниках, полностью отгородившись от внешнего мира, поэтому мне пришлось буквально преградить ему путь, чтобы парень наконец-то заметил меня.

– Кэтрин, – несколько удивлённо произнёс он. – Ты кого-то ждёшь?

– Да. Тебя, – почему-то не хотелось вдаваться в подробности, а также лишний раз произносить имя Лили. – Теперь мы можем зайти.

– Тебе что-то от меня нужно? – со скепсисом поинтересовался Джевонс. – Я думал, времена, когда ты использовала меня в качестве своего личного информатора, уже прошли.

– Я бы и рада попросить у тебя что-нибудь, но сегодня я действительно просто не захотела заходить в школу одна. Можешь назвать это мнительностью, но будет легче, если я зайду с кем-то.

Как ни странно, Майк ни капельки не удивился такому заявлению. Можно было подумать, что я чуть ли не каждый день ошарашиваю его подобными вестями, так что это стало для него привычным делом. В любой другой день это бы меня насторожило, но сегодня почему-то не хотелось придавать значения всяким мелочам. Он не стал спрашивать, что же такое со мной произошло, и на том спасибо. Пожалуй, именно за эту лёгкую отчуждённость я его и любила.

Заведя разговор на тему учёбы, я, взяв парня под руку, вошла внутрь. Меня нельзя было назвать тактильным человеком, но сейчас вдруг захотелось так поступить. Почему-то подумалось, что я чувствую себя так из-за того, что Фила нет рядом. Он очень редко пропускал занятия, даже больным в школу заявлялся, мотивируя это тем, что ему «дома скучно», а сегодня его не было. У меня было какое-то странное ощущение, словно чего-то очень важного не хватает, поэтому я и вцепилась в самого близкого человека, находившегося в зоне досягаемости.

Однако, стоило нам войти, как моя неуверенность лишь возросла. Не знаю, с чем это было связано, но, кажется, у меня даже развилась паранойя. Мне вдруг показалось, словно практически все учащиеся смотрят на нас и перешёптываются. Нет, наверное, показалось… Возможно, те девушки просто знают, что я встречаюсь с Гардинером, а теперь принялись обсуждать то, что я так тесно общаюсь с другим парнем. А те ребята? Наверное, обсуждают внешний вид Майка. Его волосы заметно отросли, даже мне кажется, что было бы неплохо их подстричь, а то такими темпами смело можно будет называть его причёску каре.

Что же до остальных учащихся? Даже не знаю. Может быть, они даже не смотрели на нас? А даже если и смотрели, то это не значит ровным счётом ничего? Да, скорее всего, так и есть, а я просто себя накручиваю.

– О, Кэтрин! – послышался голос Эйтана.

А может быть и не накручиваю…

Повернувшись к парню, неожиданно выскочившему из-за поворота слева от меня, я внимательно осмотрела его с головы до ног. Всё тот же щуплый Эйтан. Кажется, что он упадёт, если на него подуешь. Вот только сейчас он выглядел как-то не так, словно предвкушал что-то. Хоть некоторое время назад мне приходилось довольно часто общаться с ним, я редко видела парня таким. Унылым, грустным, серьёзным – каким угодно, только не предвкушающим что-либо. Это странно, правда?

– Чего тебе надо? – без эмоций произнесла я. – У меня скоро урок начнётся.

Парень, казалось, немного стушевался от такого моего тона, однако быстро смог собраться и почти нагло сказать:

– Я бы не стал тебя беспокоить, но, думаю, тебе будет интересно посмотреть на это.

Он кивнул куда-то в сторону, за своим левым плечом, где, если мне не изменяет память, находился стенд, на котором обычно висели объявления. Без особого интереса посмотрев туда, я вдруг заметила, что рядышком столпилось довольно-таки много людей, что-то внимательно рассматривающих на нём. Так, а вот это уже настораживало. В голове сразу же пронеслись сценки из фильмов, где на всеобщее обозрение выставлялись самые пикантные фото из жизни человека, которого собирались публично опозорить. Я сглотнула подкативший к горлу комок и, не отпуская Майка, потянула его за собой, пытаясь вспомнить, что же такого я могла сделать, раз уж это вывесили сюда.

Если честно, не сказала бы, что я была напугана. Возможно, я давно ждала чего-нибудь подобного от Эйтана, с которым в последнее время у меня были весьма натянутые отношения, и даже была несколько удивлена, ведь он так долго ждал случая, чтобы отомстить. Скорее всего, я несколько разочаровалась, ведь его уловка оказалась такой банальной и пафосной, что я толком не волновалась. Мог бы и что-нибудь получше придумать.

Подойдя поближе, я всё же отпустила руку Джевонса, так как пробиваться сквозь толпу в таком положении было бы весьма неудобно. Принявшись распихивать в стороны зевак, глядевших на злополучный стенд, я не могла понять лишь одного: что же там? Я редко появляюсь в публичных местах, так что же можно было на меня откопать?

Внезапно, обходя очередного человека, я почувствовала, как чья-то рука коснулась моего плеча. Обернувшись, я не без удивления заметила сначала рыжие волосы, а уже позже и лицо этого человека. Моё внимание привлекла Фиби, как-то странно глядя на меня.

– Ты только не рассказывай об этому никому и постарайся не закатывать истерику, – сказала она, после чего убрала руку.

Я в удивлении приподняла брови, после чего последовала по намеченному курсу и, наконец-то оказавшись рядом с доской объявлений, взглянула на неё. Поначалу мне показалось, будто там ничего интересного нет, так как ни фотографий, ни каких-либо ярких объявлений, способных привлечь внимание окружающих, не было. Всё было выдержано в унылых серых тонах – сообщения для выпускников, сообщения о пропавших вещах, свод школьных правил, вырезка из газеты. На секунду мне показалось, что все собравшиеся попросту решили надо мной подшутить, как вдруг мой взгляд всё же зацепился за вырванный – именно неаккуратно вырванный, а не вырезанный – из газеты лист. Там было написано слишком много всего, поэтому моё внимание привлекли лишь фотография и заголовок: «Искалеченная жизнь: двое людей сломали судьбы себе и своим детям».

Мои глаза невольно расширились, стоило прочитать это, а потом я посмотрела на фотографию, где был изображены двое мужчин, закрывавших свои лица руками, а прямо под снимком подпись: «Майкл Келли и Генри Гардинер на месте преступления» и дата происшествия.

В тот момент мне показалось, что земля уходит из-под ног. Принявшись читать всё, что было написано в этой статье, я с каждой секундой подходила всё ближе к стенду, а руки сами так и тянулись к этой бумажке. В конце концов, не сдержавшись, я сорвала её, поднеся к глазам настолько близко, что буквы начали расплываться. Прочитывая фразу за фразой, слово за словом, я чувствовала себя всё хуже и хуже. Помимо возмущения и удивления, на меня нахлынуло ещё и непонимание, кому это вообще надо. Раз за разом перечитывая текст, я не находила для себя ничего нового в нём, но почему-то продолжала перечитывать, пока это не стало совершенно бессмысленным занятием.

Скомкав в руках эту газету, я, протискиваясь через толпу, за несколько секунд приблизилась к Эйтану и, даже не дав ему рта раскрыть, отвесила ему звонкую пощёчину, после чего силком отволокла его подальше ото всех зевак, чьи комментарии мне не хотелось слышать. Благо, Майк смог каким-то чудом сделать так, что за нами никто не пошёл. Эйтан же, явно не ожидавший такого поворота событий, схватился рукой за ушибленное место, после чего несколько затравленно посмотрел на меня.

– Где ты нашёл этот бред?! – даже не пытаясь говорить тихо, прокричала я. – И, что самое главное, какого чёрта вывесил всё это здесь?!

– С чего ты вообще взяла, что я имею к этому какое-либо отношение?! – также повысил голос тот. – Хоть я с детства знаю эту историю, я дал слово матери, что никогда не заговорю об этом, так как все решили молчать. И сейчас я не виноват!

В момент, когда он произнёс эти слова, мне захотелось ещё раз ударить этого паршивца. Но я, взяв себя в руки, с шумом втянула в себя воздух, после чего на выдохе произнесла:

– Знаешь эту историю, значит? И знаешь, почему никто о ней не говорил? Тогда, скажи мне, какого чёрта эта вшивая газетёнка оказалась здесь?!

Парень смотрел на меня так, словно я была сумасшедшей. На секунду мне даже показалось, будто я увидела жалость в его глазах. В тот момент захотелось скрутить газету и бить ею его очень долго и так сильно, чтобы синяки остались. Возможно, это были не самые добрые мысли, но в тот момент было наплевать на всё.

– А может, ты немного отстала от жизни? – спросил парень. – Висит здесь эта газета или нет – теперь это не имеет смысла. Что бы там ни пытались сделать, как бы ни пытались замять это дело, вся правда всплыла ещё в прошлом году. Теперь же просто появилось подтверждение.

– Подтверждение?! – не выдержав, завопила я. – Да мне наплевать, нужно вам подтверждение или нет! Все бы уже давно забыли об этой истории, если бы один недоумок не сделал этого!

– Ты так уверена в этом? – внезапно холодно произнёс Эйтан. – У меня создаётся ощущение, словно ты вообще не замечаешь того, что происходит вокруг, пока тебе не ткнут этим прямо в лицо. Или вы с Гардинером не настолько близки?

– Мы с ним достаточно близки, так что не тебе мне что-либо говорить! И вообще, Эйтан, это уже!..

В следующий момент я почувствовала, как чья-то рука зажала мой рот, не давая возможности говорить. Секундой позже мне закрыли глаза и прижали к себе. Я схватилась за эти руки, попытавшись убрать их, а в следующую секунду услышала голос Майка:

– Чем больше будешь оправдываться, тем будет хуже. Разве ты обязана перед кем-то отчитываться?

Не давая мне возможности что-либо сказать, Джевонс, казалось, чудом минуя толпу, под конец всё же набежавшую сюда, дабы посмотреть, чем дело кончится, поволок меня куда-то, до сих пор не открывая мне глаз и рта. Я регулярно спотыкалась и путалась в собственных ногах, пока, наконец, не прозвенел звонок, а через некоторое время парень уже освободил меня.

– Что ты делаешь?! – спросила я, резко развернувшись к нему лицом. – Почему ты просто взял и спокойно ушёл оттуда, да ещё и меня уволок? Они, между прочим, не только моего парня грязью поливают, он же твой друг! Так какого чёрта?!

Я буквально задыхалась от обиды. Мне хотелось схватить что-нибудь тяжёлое и отправиться крушить всё на своём пути. А если бы под руку мне попался Эйтан, даю слово, я бы свернула ему шею. Настолько я была зла, поэтому постепенно это чувство, превращающееся в самую настоящую ярость, выплёскивалось на Майка, поведение которого было мне более, чем непонятно. Однако его это, по всей видимости, не смущало. Брюнет, на лице которого не дрогнул ни один мускул, посмотрел на меня ничего не выражающими глазами, после чего сказал:

– Эту ситуацию можно сравнить с ситуацией в суде. «Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас». Я видел реакцию окружающих. Своими словами ты делала Филу только хуже.

– Да как так?! – искренне не могла понять я. – Хочешь сказать, что лучше бездействовать и позволять им делать всё, что вздумается?!

Как хорошим школьникам, нам следовало бы уже разойтись и отправиться на занятия, однако никто не торопился этого делать. Оставаясь на месте, мы оба продолжали смотреть друг другу в глаза, словно играли, дожидаясь, пока кто-нибудь отведёт взгляд.

– Мы не будем бездействовать, – неожиданно сказал Джевонс. – Прямо сейчас мы пройдёмся по школе и снимем все объявления, если кто-то развесил их ещё где-либо. А потом мы пойдём на урок. И никому не скажем о том, что здесь произошло.

– Ты действительно веришь, что никто не скажет Филу и остальным о произошедшем?

– Нет, не верю. Но мы можем хотя бы убрать все объявления.

Я слушала его и не верила собственным ушам.

– Почему ты такой спокойный? – только и спросила я.

– Потому что знал, что рано или поздно это произойдёт. И Фил тоже знал. Мы учимся в школе для богатеньких деток, чьи родители готовы исполнить любую волю своего чада по первому зову. Что бы те ни захотели, в кратчайшие сроки они получат это. Во всяком случае, у многих дела обстоят именно так. Если ты думаешь, будто мне всё равно, то нет, мне не всё равно. Я просто не хочу кричать и выражать множество негативных эмоций тогда, когда это не принесёт ровным счётом никакой пользы.

– Ты придерживался той же политики, встречаясь с Лили? Если так, то, кажется, я знаю, почему она тебя бросила! – выпалила я, не подумав, в следующую секунду пожалев о сказанных мною словах.

На лице Майка по-прежнему не отразилось никаких эмоций. Продолжая всё так же смотреть на меня, он просто сказал:

– Я «веду себя отстранённо и цинично в серьёзных ситуациях» и именно поэтому «на меня нельзя положиться». Рядом со мной «нельзя чувствовать себя спокойно и уверенно», а также я, пожалуй, слишком часто делаю вид, что мне «наплевать на окружающих». Если ты подумала именно об этом сегодня, тогда мне жаль, – парень на секунду прикрыл глаза и, готова поклясться, что я видела, как на секунду он сжал губы, словно еле сдерживая какие-то эмоции. Однако в следующую секунду он убийственно спокойным тоном произнёс: – Правда, извини меня. Но обо всём этом можно поговорить и позже. Ты вернись к доске объявлений, а я пройдусь по школе и посмотрю, нет ли где ещё каких-либо внезапных фактов из жизни Фила.

Развернувшись, Джевонс быстрым шагом направился в сторону, противоположную той, откуда мы пришли. Как ни странно, у меня не было порыва остановить его и извиниться. Не знаю, с чем это связано, но на миг мне показалось, будто все мои чувства заморозили. Даже не проводив его взглядом, я побежала обратно к этому злосчастному стенду. Приблизившись к нему, я начала яростно срывать все объявления, где было написано что-то о Гардинере. Их было всего три. Во всех одинаковое содержание, одинаковые фото, словно кто-то случайно сделал три копии и вывесил, чтобы не пропали.

Когда бумажки оказались у меня в руках, я живо скомкала их, но в следующую секунду, передумав, почему-то развернула. Отойдя от стенда, я подошла к стене и, прислонившись к ней спиной, медленно опустилась на пол, положив рядом с собой две копии. Одну положила на пол, другую взяла в руки и принялась отрывать от бумажки маленькие кусочки. Один за другим. Первый, второй, третий, четвёртый, пятый… Я делала это бездумно, наблюдая одновременно и за тем, как уменьшается количество бумаги у меня в руках, и за тем, как растёт кучка клочков возле меня.

Зачем я сказала это Майку? Кто сделал это и почему? Кому Фил уже успел насолить? Или это всё те же люди? Что Джевонс имел в виду, сказав, будто они оба знали о том, что это должно произойти? И, самое главное, когда это, чёрт возьми, закончится?!

Мои эмоции по-прежнему словно оставались замороженными, а я сама бродила остаток дня, как будто была где-то не здесь. Для меня этого дня словно не было. Я не заметила, когда разорвала в клочья все объявления. Практически не помню, как зашла в класс. Кажется, я получила «пятёрку» по биологии за ответ у доски. По-моему, я сегодня улыбалась, смеялась и, кажется, Майк тоже. Да, я точно видела, как он чему-то улыбался, разговаривая с Генри. Определённо. Мы оба улыбались. Но была в этом одна странность.

Было ощущение, словно вокруг нас не улыбался никто. Дженни и Лили, поначалу попытавшиеся расспросить меня о том, как я себя чувствую, за весь день, казалось, ни разу не улыбнулись в ответ на мою реплику. Мне даже показалось, что весь день говорила я одна, хотя раньше мне больше нравилось слушать их обеих. Помню, сегодня я много спрашивала Дженни о том, с кем же она тогда пошла на свидание. Кроме того, что это француз, я ничего не запомнила. Я вообще мало что запоминала в этот день.

Майк, с которым приходилось сталкиваться по нескольку раз за один только перерыв, казалось, был в подобной ситуации. Улыбаясь Генри, он не получал ответной улыбки. Пожалуй, это несколько неловко.

Кое-как прошёл день, закончились уроки. Я помнила, что мне нужно было встретиться с папой, так как он ещё утром сказал о своём желании кое-куда съездить со мной, но я не торопилась, хотя видела нашу машину из окон школьного коридора. Попрощавшись с подругами, которые ушли вперёд по моей просьбе, я крайне медленно спускалась по лестнице, держа в руках телефон и глядя на картинку, стоявшую на заставке. Как же мне хотелось позвонить Филу, рассказать обо всём, пожаловаться, попросить, чтобы он меня выслушал… Но было нельзя. Тогда я подумала, что было бы неплохо позвонить Алексу. Он же ходячий позитив, значит, должен хоть как-то поднять мне настроение!.. Нет, пожалуй, это плохая идея.