Текст книги "Миссия (не)выполнима: довериться бабнику (СИ)"

Автор книги: Dream Writer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

========== Глава первая ==========

Как бы нам порой ни хотелось, мы не в состоянии остановить время. С недавних пор в моей жизни было очень много моментов, из-за которых хотелось кричать: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!», однако я не Фауст, так что мои попытки ни к чему не привели. Дни сменяли друг друга, перетекая в другие месяцы, а постепенно – другие времена года. И вот, с того момента, как началась вся эта кутерьма, связанная с тем, что однажды ничем не приметная девчонка решила влюбить в себя бабника, прошло полтора года. На дворе начало марта.

Много чего произошло за всё это время. Та девчонка, которой по чистой случайности являюсь я, всё ещё встречается с тем самым бабником, Филом, на деле оказавшимся очень даже неплохим парнем. Говоря «неплохим», я имею в виду, что Гардинер оказался на удивление неконфликтным человеком, способным терпеть все мои недостатки во всех их проявлениях. Без ссор мы не обходимся, но я надеюсь, что они нам не мешают. Иногда так даже жить веселее. Что касается моего отношения к недостаткам моего парня, то… пожалуй, умолчу об этом. Иначе, в сравнении с ним, окажусь не совсем приятным человеком.

Как бы то ни было, мы до сих пор вместе, во что даже мне немного сложно поверить, учитывая, как я относилась к нему в самом начале. Скажи мне кто раньше, что я стану девушкой Фила Гардинера, я бы рассмеялась тому человеку прямо в лицо, забыв об этих словах, как о страшном сне. Но жизнь порой преподносит весьма неожиданные сюрпризы. Одним из этих сюрпризов, кстати, стала специальность, которую я выбрала для поступления. Вернее, не совсем я. Хотелось бы думать, что это решение было принято коллективно всеми членами моей семьи, но моё мнение не особо учитывалось, так что это не вариант. Родители посовещались и решили, куда мне лучше поступать. После нескольких истерик, которые я устраивала только перед Сосисочкой, не стремясь ссориться с мамой и папой, согласилась с ними, решив, что мне, в принципе, всё равно. Не то чтобы у меня никогда не было цели, скорее, я об этом даже не задумывалась. Будучи отличницей, я так стремилась оставаться лучшей по всем предметам, что даже подумать не успевала о том, к чему у меня по-настоящему лежит душа. Наверное, именно поэтому сложившаяся ситуация меня нисколько не напрягает, хотя, казалось бы, должна.

В общем, всё решилось мирным путём и было решено, что я пойду по отцовским стопам, а именно – свяжу свою жизнь со всякими скучными бумажками, договорами, расчётами и прочим. Для этого, возможно, мне понадобится получить даже несколько высших образований, но моя цель – поступить хотя бы сейчас и узнать все тайны экономики, которые только может поведать мне ВУЗ. Естественно, я не должна и пытаться пробиться в достойное заведение неподготовленной, так что, начиная с этого месяца, буду посещать курсы при университете, чтобы улучшить свои знания. Формально, я должна была заняться этим с середины февраля, но Роберт пожалел меня и устроил незапланированные каникулы, куда была приглашена также и семья Фила. К сожалению, кроме него никто поехать не смог.

С Эллиотом ни у кого из членов моей семьи никогда не было особо тёплых взаимоотношений, но не позвать его было бы просто невежливо, хотя никто особо не расстроился, когда мистер Уильямс объявил, что они с женой пропустят сие мероприятие. Гораздо обиднее было то, что Сэм тоже отказалась от поездки, хотя мы с родителями ожидали этого. В последнее время дела с её здоровьем были совсем плохи. Некогда жизнерадостная женщина, которая своей активностью, несмотря на проблемы со здоровьем, могла дать фору любому моему ровеснику, с каждым днём всё больше становилась похожа на тень прежней себя.

Она и раньше была очень худой, но за последние месяцы стала чуть ли не миниатюрной, отчего начало казаться, что любое прикосновение может разрушить эту, словно сделанную из хрусталя, женщину. Синяки под глазами было всё труднее скрыть с помощью косметики, так как они глубоко залегли под её веками, а сухость губ была видна даже тогда, когда на них был нанесён блеск. Сколько ни пытался мой отец выяснить, что происходит с Сэм и насколько это опасно, все отмалчивались. На вопросы, почему она никак не ляжет в больницу, мама Гардинера со смехом отвечала: «Мой муж – медик по образованию, а также владелец одной из крупнейших больниц в городе. В его подчинении сотни, даже тысячи сотрудников. Мы оба перестанем уважать себя, если не сможем заботиться о моём здоровье в стенах нашего дома».

На этом всё и заканчивалось. Как бы то ни было, сам Фил, сколько бы ни переживал из-за своей матери, старался не подавать виду, что у этого гадёныша со временем получалось всё лучше и лучше. Практика приносит результаты, как говорится…

Во время нашей поездки парень был бодр и весел, так что вряд ли кому-нибудь могло прийти в голову, что у него вообще могут быть проблемы. Он учил моего отца кататься на лыжах, так как Роберт, в виду своей занятости, редко выбирался на отдых, а мы с мамой лишь со смехом наблюдали за ними, то и дело обгоняя на трассе. Мы пробыли на заграничном курорте всего неделю, но за это время папочка значительно улучшил свои навыки езды на лыжах, а Фил сделал то, о чём мечтал, как он мне признался, всю жизнь, – научился кататься на сноуборде. За его обучением было наблюдать и то веселее, чем за Робертом, который в этот момент чувствовал себя королём Мира, поскольку наконец-то смеялись не над ним.

Но самым запоминающимся для меня случаем стал последний вечер, который нам предстояло провести в гостинице. Вещи, в большинстве своём, уже были собраны, а мои родители ушли на последнюю вечернюю прогулку, оставив нас с Гардинером прозябать в одиночестве. Так уж получилось, что я делила номер с мамой, а Фил – с моим отцом, так как мужчина «не хотел оставлять подростка без присмотра надолго». Но и это нам не повредило. Стоило Люси и Роберту уйти, как я заскочила в комнату к своему парню (мне до сих пор нравится, как это звучит), предложив убить время вместе. Тот был не против.

Немного поговорив, мы занялись самым тривиальным и скучным делом, которое только могли придумать люди нашего поколения, – принялись искать, что можно посмотреть по телевизору. Если кому-то кажется, что влюблённые даже спустя годы должны продолжать вести себя так, словно только начали встречаться, а вокруг них так и должны летать сердечки, раздражая случайных прохожих, то он глубоко заблуждается. Нет, я не стала любить Гардинера меньше ни на йоту. Думаю, чувства парня с течением времени тоже не особо изменились, иначе он бы порвал со мной уже раз десять, так как опыта в таких делах у него много. К тому же, он всегда подтверждал своё отношение ко мне какими-то мелочами и, наверное, сам даже не осознавал, насколько счастливой я становлюсь в такие моменты.

Одним из них стало событие того вечера. По телевизору, как обычно, не было ничего интересного, пока мы наконец-то не наткнулись на один фильм. Поначалу показалось, что это очередное документальное кино, так как там то и дело мелькала собака и один и тот же человек, но потом я услышала, как он произнёс кличку той собаки. Хатико.

Услышав это, Фил глубоко вздохнул, после чего потянулся к пульту, чтобы переключить канал, но тут я ринулась к нему и воскликнула:

– Подожди, давай посмотрим!

– Серьёзно? – недоверчиво произнёс тот. – Хочешь сказать, что действительно хочешь посмотреть это?

– Ну… Я никогда не смотрела этот фильм, а все вокруг только и говорят о том, какой он хороший, чувственный и всё такое… Дома мне всегда есть, чем заняться, дай хоть здесь его посмотреть.

– Ты всегда можешь вернуться в свой номер и посмотреть его сама, – продолжал упрямствовать Гардинер, не желая отпускать пульт, который я пыталась у него отнять. – Я его уже видел и, если честно, не впечатлился. Это всё грустно, это всё трагично, но это всё не для меня. Да хватит уже!

Шатен сжал мои руки в своих, не оставляя ни малейшей возможности дотянуться до заветного пульта, после чего буквально навис надо мной, прижав к дивану. Придвинувшись поближе, Фил прошептал мне на ухо:

– Запомни. Я не собираюсь смотреть с тобой подобную ерунду.

По моему телу прошлась приятная лёгкая дрожь, отчего на руках тут же стали видны мурашки. Заметив это, парень довольно усмехнулся, всё ещё не отпуская меня, и продолжил:

– Или ты так сильно этого хочешь?..

– Прекрати говорить об этом таким тоном, словно я тебе порно предложила посмотреть! – не выдержав, крикнула я, отодвигаясь от него. Вырвать свои руки из его захвата мне не удалось. – Я просто прекрасно понимаю, что могу не посмотреть его в одиночестве, поэтому и хочу, чтобы мы сделали это вместе. Разве я так много прошу?

Я посмотрела в глаза Гардинера, попытавшись сделать свой взгляд похожим на тот, которым смотрел котёнок из «Шрека», но скривившееся лицо парня подсказывало мне, что у меня не очень хорошо получалось. Тогда я решила пустить в ход всю свою хитрость. Подняв ноги на диван, на котором мы расположились, я начала медленно подползать к парню, продолжая смотреть ему в глаза, а заодно начала бессовестно ныть:

– Ну, давай. Тебе же всё равно нечем заняться. Это же наш последний вечер здесь… Давай последуем примеру родителей и проведём его вместе. Ну?

Шатен немного ослабил хватку, начав беспомощно отодвигаться от меня, сдаваясь под моим напором, и так мы переползли с одного края дивана на другой, отчего Фил спиной вжался в стену, к которой тот примыкал. Стоило же мне открыть рот, как парень закатил глаза и обречённо спросил:

– Ты не отстанешь, если я не соглашусь, да?

Я покачала головой, подтверждая его догадку. Тогда Фил в очередной раз вздохнул и сказал:

– Я делаю это в первый и последний раз, тебе ясно?

Ничего не ответив, я просто обняла его, потом выхватила пульт и прибавила звук, поудобнее устраиваясь рядом с Гардинером на диване. Как многие говорят, за столь долгое время, проведённое вместе, мы начали напоминать женатую пару, и в такие моменты мне казалось, что они в чём-то правы. Кому-то может показаться, что парень стал слишком уступчивым, но, к сожалению, это совсем не так. Просто в тот день в кои-то веки победила я, а не он.

И потом пожалела об этом. Нет, фильм оказался очень даже неплохим, просто под конец я буквально ревела белугой, отчего мои глаза покраснели и начали болеть. Подозреваю, что внешний вид у меня тоже был на «троечку». Максимум. Никогда бы не назвала себя особо чувствительной или сентиментальной, так как всегда отдавала предпочтение фильмам ужасов и почему-то не рыдала, когда на экране маньяки потрошили своих жертв, но в этот раз что-то пошло не так. Вообще, если в фильме была хорошая предыстория, я могла разрыдаться, к примеру, за просмотром боевика, а тут в течение всего времени только и делали, что нагнетали обстановку. Показывали все эти хорошие моменты, а потом взяли… и оборвали всё. Подозреваю, что именно из-за этого разрыдалась.

Но в тот момент, когда я не могла остановить собственные слёзы, больше всего меня раздражал сидящий рядом Гардинер, который даже не пытался скрыть, что смеётся надо мной. Пока я рыдала, этот гад чуть ли не по полу со смеху катался, отчего я не выдержала и всё же стукнула его разок со словами:

– Мог бы и посочувствовать!

– Кому? Пёсику? Поверь, я ему всем сердцем сочувствую.

– Да при чём тут он?! – не выдержала я. – Вместо того, чтобы хохотать, посмотрел бы на меня и хотя бы попытался сделать вид, что тебе немного жаль!

– Может, ты хочешь, чтобы я рыдал, как ты?

– Не обязательно прямо так! Хотя твои слёзы увидеть я бы не отказалась…

В этот момент карие глаза Гардинера округлились, а с лица внезапно пропало насмешливое выражение. Когда я спросила, что с ним, он лишь спросил:

– Ты сейчас серьёзно? – недолго думая, я кивнула. Покачав головой из стороны в сторону, шатен смерил меня неодобрительным взглядом, сказав: – Садистка. В прошлой жизни ты точно мучила невинных младенцев, – и, даже не успев выслушать мою гневную речь, добавил: – Хорошо, сиди здесь.

После этого он встал с дивана и направился к выходу из комнаты. Это было настолько неожиданно, что я даже не успела сориентироваться и так и не спросила, куда же он направился. Некоторое время сидела и тупо глядела на дверь, за которой только что скрылся Гардинер, после чего решила, что сидеть зарёванной не стоит, а потому забежала в ванную и быстренько умылась. Пока была там, с каким-то странным чувством осмотрела полочку, на которой вразнобой стояли гели для душа, шампуни, лежало мыло… Всё бы ничего, просто странно было видеть две бритвы, лежащих рядом. Я всегда жила только с одним мужчиной в доме – с Робертом, – потому не привыкла видеть такое. Даже когда Гардинер оставался у нас, ничего подобного в ванной комнате я не видела. Хотя о чём это я? Даже в загородном доме Майка, в котором мы отмечали Новый Год, хоть там и собралось множество представителей мужского пола, я ни разу не видела чьей-либо бритвы! Поэтому, глядя на это, я испытала какое-то странное чувство, которое до сих пор не могу охарактеризовать.

Кто знает, сколько я могла бы пробыть в ванной, просто рассматривая эти два бритвенных станка, если бы Фил вдруг не вернулся. Наспех вытерев лицо полотенцем, я выбежала в комнату, как вдруг встретилась взглядом с шатеном, глаза которого были полны слёз. Самых настоящих слёз! В тот момент мне начало казаться, что с моей головой что-то не так, но сколько бы я ни протирала глаза, всё равно видела перед собой плачущего Гардинера!

– Это… что? Это как вообще? – только и смогла спросить его, подойдя поближе, оказавшись совсем рядом с парнем.

– Теперь довольна? – на удивление спокойным голосом осведомился тот. – Просила моих слёз – держи. Запомни этот день, потому что в следующий раз я буду рыдать только на свадьбе. И стоит ещё подумать: от счастья или от чего-то другого.

– Но как?! – тупо повторила свой вопрос я, всё ещё не веря собственным глазам и ушам.

Фил самодовольно ухмыльнулся.

– Мне показалось, что ты не оценишь, если я накапаю в глаза воды, поэтому пришлось пойти на крайние меры. Кстати… Лучше никогда не используй много лука. Глаза от него болят неимоверно.

Первые секунд пять я просто соображала, что он сказал, а потом, когда до меня, наконец, дошло, то не выдержала и рассмеялась, прикрыв лицо руками. Видеть парня, который стоит и, как обычно, ухмыляется, но в то же время по его щекам текут слёзы, которые он продолжает то и дело вытирать рукавом свитера, было, как минимум, непривычно. А ещё смешно. Очень даже смешно.

– Да-да, знаю, что выгляжу нелепо, – без тени стеснения или какого-либо подобия на смущение сказал тот. – Но теперь ты довольна?

– Более чем, – стараясь прекратить смеяться, ответила ему, потому что не хотелось насмехаться над человеком, который пошёл на такие жертвы ради меня. Однако кое-что всё же хотелось узнать. – Скажи, где ты хоть лук достал?

– На кухне работает такая очаровательная женщина лет пятидесяти, – моментально последовал ответ. – Стоило сказать, что я простыл, как мне тут же и чай предложили сделать, и чесноком нагрузили. Правда, пришлось объяснять, почему мне лучше помогает лук… Но с этим я как-то смирился. И она тоже.

Подавить улыбку, как бы ни старалась, я не смогла. В тот момент было сложно понять, рада я этому или мне просто весело, но было всё равно очень приятно. Сама не знаю, почему. Однако из-за этого поступка Гардинера мне вдруг так захотелось его обнять, что я, собственно, не преминула сделать. Хоть за всё то время, пока мы встречаемся, Фил так и не смог полюбить все эти «телячьи нежности», в тот раз он смирился и позволил мне всё же сделать то, что хочу. Однако не смог не спросить:

– Хочешь, чтобы я порыдал на твоём плече?

– Давай обойдёмся без этого, – только и ответила я, продолжая обнимать его.

Шатен хихикнул, после чего наклонился и потёрся щекой о моё плечо, скорее всего, для того, чтобы смахнуть слезинку. Они уже останавливались, но глаза у него всё ещё были красные и, как говорится, на мокром месте. Пожалуй, это мог бы быть очень милый и романтичный момент, мы могли бы даже поцеловаться, если бы в номер вдруг не вошёл Роберт. Вот внезапно ему захотелось зайти к себе.

Я моментально отскочила от Гардинера, так как до сих пор не терплю, когда кто-то наблюдает за нами, и тогда моему отцу стало прекрасно видно красные глаза парня, из которых, к счастью, больше не текли слёзы. Только мужчина открыл рот, дабы что-то сказать, как я злобно процедила:

– Мог бы и постучаться, прежде чем войти!

– В свою комнату? – удивлённо переспросил тот, не сводя глаз с Фила. – Если здесь и есть кто-то, незаконно находящийся в данном помещении, то это ты, а не я.

В первую секунду я даже хотела ответить ему, но так и не нашлась, что сказать. Всё это время парень, оказавшийся предметом пристального наблюдения Роберта, безучастно наблюдал за нами, периодически потирая раскрасневшиеся глаза. Однако скоро, по всей видимости, ему надоело то и дело ловить на себе взгляд мужчины, который так и не решался что-либо сказать, поэтому он улыбнулся и бодрым тоном заявил:

– А я тут вдруг понял, что лучше не сталкиваться с огромным количеством лука в ближайшее время, а то глаза жжёт. А вы знали об этом? – всё ещё обескураженный отец неуверенно кивнул. Улыбка парня стала шире, а после он сказал: – Вот, а я не знал. Пожалуй, мне стоит промыть глаза, да? Что же, я, пожалуй, займусь этим, а вы с Кэтрин пока можете поговорить.

– Но ванная же… – попыталась вставить я, но Гардинер не слушал. Ловко обойдя нас с папой, он вышел из комнаты в мгновение ока, оставив меня самостоятельно разбираться со всем, что тут наворотил.

– Итак, – Роберт пристально посмотрел на меня. – Я хотел бы знать, что здесь произошло.

В тот момент я неожиданно подумала, что тактика, избранная Филом для того, чтобы выйти из ситуации, является очень даже верной, поэтому, сказав, будто парень уже рассказал обо всём, сослалась на то, что уже поздно, и вышла из комнаты, поспешив в свой номер, где меня уже ждала разговаривавшая по телефону мама. Я сказала, что мне срочно нужно в душ, и просидела там чуть ли не весь остаток вечера, пока отец, пришедший к нам, дабы всё же разобраться в ситуации, не ушёл обратно в свой номер. К счастью, на следующий день он вёл себя нормально и ни разу не вспомнил о том, что произошло минувшим вечером. Когда я попыталась узнать у Гардинера, что же он наплёл Роберту, тот лишь скромно отмолчался. Больше никто об этом инциденте не вспоминал.

К сожалению, на отдыхе время летит быстро. Я и оглянуться не успела, как снова оказалась в школе вместе со своими друзьями, а до начала дополнительных занятий оставалось буквально несколько часов. Меня нельзя назвать пугливой или же стеснительной, однако весь день я чувствовала себя не в своей тарелке. В виду моего весьма специфического образа жизни, уже очень давно я не оказывалась в большом новом коллективе совершенно одна. В тот же лагерь я ездила с лучшей подругой и ребятами из школы, с которыми я, пусть на тот момент не очень хорошо, но общалась. Теперь же мне предстояло попасть в компанию, где все уже немного подружились за прошлые недели занятий, и быть там совершенно одной. Это напрягало.

– Да ладно тебе, успокойся! – весело восклицала Лили, приобняв меня за плечи, когда мы уже выходили за территорию школы. – Ты же знаешь, мы с Дженни мысленно с тобой! Так что нечего бояться.

– Кто сказал, что я боюсь? – уклончиво ответила я, неловко высвобождаясь из хватки подруги. Вот не понять мне никогда прелести тесного человеческого контакта, хоть убейте… – Просто я не знаю, какие люди там будут. Представляете, если все девчонки будут похожи на Рокси? Я же с ума сойду!

– Оу, – протянула шатенка, лукаво улыбнувшись. – Похоже, кто-то всё ещё не может забыть, как эта самая Рокси встречалась с твоим Филом, да?

– Больно надо! – воскликнула я, однако отвела взгляд. Услышав, как хихикает подруга, я повернулась к Дженни и спросила: – Хотя бы ты понимаешь, что не в этом дело, да?

Брюнетка, в тот момент что-то усердно искавшая в своей сумке, повернулась ко мне и, мягко улыбнувшись, сказала:

– Конечно. Но я всё же понимаю, к чему клонит Лили. Ты всё ещё злишься на Фила из-за его предыдущих похождений.

– А я радоваться должна? – прямо спросила я. – Разве тогда я не буду мазохисткой?

– Я не об этом говорю, – вздохнув, сказала девушка. – Просто хочу напомнить, что вы с Гардинером вместе уже больше года, пора бы научиться спокойно относиться к тому, что было уже давным-давно.

Я вздохнула. Мне прекрасно известно, что все эти недельные романчики для Фила значили ровно столько, сколько для меня то, что ел на завтрак троюродный брат моего двоюродного дедушки, если таковые вообще имеются, но ничего поделать с лёгкой обидой не могла. Хотя вся злость буквально испарялась, когда я замечала, как многие стали относиться к Гардинеру после того, как произошла вся та неразбериха с Коди. Та ситуация в парке стала поводом для множества весьма нелицеприятных слухов, которым люди верили куда охотнее, нежели достоверным фактам. Пусть с того момента и прошло так много времени, часто я замечала, как на Фила косо поглядывали остальные учащиеся школы. Ему устраивали так называемые подлянки, пытались издеваться, только парню будто было наплевать на всё это. Он настолько успешно игнорировал выходки своих бывших «друзей», что со временем тем надоело, вот и прекратили свои нападки на него. Некоторые девушки, которым он некогда нравился, до сих пор нормально относились к Филу, а со временем и некоторые парни подтянулись. Всех не убедишь, а люди, у которых есть хотя бы подобие на мозги, уже давно поняли, где собака зарыта. Былую популярность Гардинеру не вернуть, но он, по всей видимости, и не стремился к этому.

– Мы в выпускном классе, у нас есть дела поважнее, не находишь? – однажды ответил он мне на мой вопрос, не хочется ли ему вернуть свою репутацию хотя бы частично. – К тому же, пора бы понять, что популярность – это не то, что поможет мне в жизни. Ну, стану я опять широко известным в пределах школы, а что потом? В том-то и дело, что ничего.

Не знаю, почему, но я всегда улыбалась, вспоминая эти слова. Хоть не мне это говорить, но всё же было видно, как Фил повзрослел за это время. Совсем скоро ему исполнится восемнадцать лет, так что парень стал куда более решительным и ответственным, хотя и раньше его нельзя было назвать безалаберным. И в то же время меня радовало, что это всё тот же Фил Гардинер, которого я знаю. Что же до меня… Если кому из нашей компании и удалось остаться ребёнком, упорно не желающим взрослеть, то это мне.

Дженни стала куда более ответственной, внимательной и, я бы сказала, заботливой с того момента, когда родился её братик. Я и раньше понимала, что дети – это ходячая катастрофа, но теперь до конца убедилась в этом. Чего стоили её рассказы о том, как Джесси любит выдирать им с мамой волосы, как ему нравится брать в руки ложки и стучать по кастрюлям или любым другим предметам, которые способны звенеть. Брюнетка часто жаловалась на то, как устаёт помогать маме сидеть с ним, однако всякий раз, когда мы втроём ходили гулять с малышом, я видела, как сияют её глаза, стоит Джесси что-нибудь учудить. Иногда случалось такое, что подругу принимали за молодую мамочку, но даже тогда она не расстраивалась. И это было по-настоящему здорово. Особенно радовало то, что с рождением ребёнка ситуация в её семье наконец-то наладилась, поэтому Дженни не особо волновалась перед поступлением.

Что касается Лили, то я затрудняюсь сказать, что именно на неё повлияло. Самым значительным событием, произошедшим за всё это время в её жизни, мог стать разве что разрыв с Майком. Все удивились, когда в один день эти двое вдруг заявили, что больше не вместе, но остаются хорошими друзьями, однако ещё больше поразились, когда никто из них не смог назвать причины расставания. Обоим было так же хорошо вместе, оба продолжали общаться не хуже, чем в то время, когда встречались. Единственным, что отличало их от парочек, было то, что они больше не оставались наедине надолго, больше не держались за руки, а также не ходили вместе всегда и везде. Хотя при всех они общались друг с другом не хуже, чем с остальными. Не знаю, стало ли это причиной перемен в характере девушки, но именно после этого она стала меняться. Оставаясь всё такой же весёлой, Лили всё же стала серьёзнее подходить ко многим вещам, а также стала упорно заниматься, чего не замечалось за ней ранее. Может, родители что-то сказали, может, Майк… Но она изменилась. И это факт.

Однако я не могла заметить особых перемен в характере Майка. Тот же Генри, раньше любивший прогулять занятия и интересовавшийся только спортом, как-то остепенился. Джевонс же, как был серьёзным и немного отчуждённым, таким и остался. Он мог сидеть и делать какие-то наброски даже тогда, когда все что-то живо обсуждали, но в то же время мог и веселиться с остальными. Пожалуй, из всех нас, помимо меня, не изменился только он. Однако парень и раньше понимал, что такое ответственность и с чем её едят, так что тут удивляться нечему. Зато Генри всеми силами старался снять напряжение всех друзей, то и дело разряжая обстановку своим присутствием. Нет, как бы все ни менялись, они оставались теми же интересными людьми, какими я их помнила в самом начале.

Кстати, об интересных людях. С моей стороны будет крайне невежливо не вспомнить об Алексе, с которым я общаюсь до сих пор, несмотря на то, что наши дороги разошлись. Мы не учимся в одной школе, у нас нет общих друзей, но мы до сих пор дружим и периодически гуляем вместе, что не может не злить Гардинера, так как у недорыжика вот уже несколько месяцев нет девушки. Памятуя, что я когда-то нравилась этому человеку, Фил порой не может сдержаться и кривится, когда я упоминаю имя Алекса, но мы ни разу не ссорились по этому поводу. К тому же, отчасти мне нравится такая реакция парня. Люблю его позлить, ведь не только же я должна мучиться всякий раз, когда с ним флиртует какая-то девушка. Зуб за зуб, как говорится.

– А вот и святая троица! – воскликнула Лили, прервав поток моих мыслей. Вновь схватив меня за плечо, девушка указала пальцем на стоявших возле какого-то магазинчика Фила, Майка и Генри, после чего спросила: – Это они нас ждут?

– Было бы странно, если бы они ушли, учитывая, что мы с Филом договорились встретиться и пойти вместе, – буркнула я.

– А как же занятия? – тоном строгой мамочки спросила Дженни. – Или вы туда и идёте?

– Именно, – вздохнув, ответила я. – Он решил пойти со мной, как бы я ни сопротивлялась.

– Так это же здорово! – искренне сказала Лили. – Разве плохо, что твой парень провожает тебя?

– В этом и проблема, – ответила я, однако прежде, чем подруги успели хоть что-то спросить, ускорила шаг и подошла к ожидавшим нас ребятам. Здороваться не приходилось, так как виделись уже, поэтому всё, что я сделала, приблизившись, так это спросила: – Давно ждёте?

– Около часа, – успел всё же ответить Майк, тут же получив лёгкий удар локтём по рёбрам от Генри, моментально вскрикнув. Злобно посмотрев на светловолосого парня, Джевонс процедил: – А сейчас за что?

– За то, что тактичности в тебе кот наплакал, – серьёзно сказал тот. – Даже если давно ждёшь, необязательно говорить об этом девушке. Ничему тебя жизнь не учит!

– Если это правда, то не вижу смысла молчать, – только и ответил брюнет, после чего посмотрел на меня и добавил: – Если бы всякий раз, как Кэтрин опаздывала на наши встречи, я молчал, то она бы делала это постоянно. Я же прав?

– Пожалуй, да, – сконфуженно улыбнувшись, ответила я, вспоминая, как терроризировала парня, желая разузнать побольше о Гардинере.

– Опять, – обречённым голосом сказал Генри. – Тактичность, Майк. Хотя бы немного!

– По-моему, это не так уж и плохо, – сказала Лили. – Зато он честный.

Из-за слов девушки повисла неловкая пауза. Джевонс не выглядел смущённым или же уязвлённым, хотя в её словах всё же прозвучали нотки сарказма, а вот все остальные не знали, что сказать. Расстались эти двое немногим больше месяца назад, так что никто ещё не научился тактично выходить из ситуации.

Или почти никто.

– Будем считать, что это одна из привлекательных черт Майка, – сказал Гардинер, похлопав друга по плечу, тем самым переводя всё в шутку. – В конце концов, если Кэтрин не скажешь всё напрямую, то она же и не поймёт ничего.

– Эй, – недовольно протянула я.

– Это горькая правда, Кэтрин, научись принимать её, – и прежде, чем я успела открыто возмутиться по этому поводу, он спросил: – Так мы пойдём или ты решила опоздать в первый же для тебя день?

Пару секунд я молчала, собираясь с мыслями, так как очень уж хотелось врезать ему или ещё что сделать. Стиснув зубы, я так спокойно, как только могла, проговорила:

– Конечно, идём.

Фил победно улыбнулся, после чего наспех попрощался со всеми и пошёл в сторону университета, где должны проходить занятия. Я следом. Да, стоит упомянуть, что за этот год мы оба так и не научились вести себя так же, как большинство пар, а именно – ходить под ручку и сюсюкаться у всех на виду. К счастью, ни ему, ни мне такое не по душе. И хоть остальные пытались что-то там нам доказать, мы оба оставались непреклонны. Зато мы чем-то не похожи на других. Во всяком случае, так я утешала себя в моменты, когда думала, что с нами действительно что-то не в порядке. Однако отвлечёмся от самокопания.

– Значит, не пойму, пока не скажут, да? – гневно спросила я, поравнявшись с парнем.

– Хочешь сказать, что это не так? – ответил тот, ухмыльнувшись. – Тебе напомнить события прошлого Нового Года?

– Ты не считаешься, Мистер Загадка! Тебя вообще никто понять не может.

– Печально, что ты так думаешь, – только и сказал Фил.

Я покосилась на него. По лицу шатена невозможно было достоверно определить, что именно он сейчас чувствует. Впрочем, как всегда. Однако и дураку было ясно, что здесь что-то не так. Интересно, как только разговор перешёл в подобное русло?..

– Итак, какие, говоришь, будут занятия? – быстро сменил тему парень, что меня не радовало. Однако я решила не углубляться в проблему именно сейчас, пока мы идём по улице, поэтому подыграла ему и принялась рассказывать, что именно меня ждёт там.

Формально, это то же самое, что ещё раз ходить в школу, только по вечерам. Поэтому рассказывать было особо нечего, но я старалась растянуть наш разговор на всё время нашего пути. К моему счастью, под конец, когда мы уже подходили к назначенному месту, а тема была практически исчерпана, потому что я понятия не имела, чего ждать, у меня зазвонил телефон. Каково же было моё удивление, стоило увидеть, кто именно мне звонит.