Текст книги "Миссия (не)выполнима: довериться бабнику (СИ)"

Автор книги: Dream Writer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

– Разговаривал сегодня с Сэм?

– Да.

– И что она?

Последовала короткая пауза, после которой Фил сказал:

– Не поверила ни единому слову, но сильно не волновалась, потому что я остаюсь у вас. Вроде бы сильно не волновалась…

Я вздохнула. Мне нечего было сказать, потому что я не имела ни малейшего понятия, как выразить своё участие. Жалеть его? Тогда сразу же можно заказывать себе гроб, потому что больше всего ему не нравится, когда его жалеют. А больше мне сказать было нечего… Я не очень хорошо умею поддерживать людей, поэтому решила хотя бы обнять его крепче, чтобы выразить свои чувства хоть как-то.

Внезапно в коридоре послышались чьи-то шаги, а после я услышала голос своего отца.

– Кэтрин, ты ещё не спишь? Уже полночь скоро, завтра опять буду стаскивать тебя с кровати, чтобы разбудить!

– Закрой глаза и притворись, что спишь, – шепнул мне Гардинер, после чего я почувствовала, как его тело внезапно расслабилось, а дышать он стал глубже и более равномерно.

Дверь открылась, а я еле успела закрыть глаза до того, как папа увидел, что они открыты. Мне было неясно, зачем Фил сделал это, но я решила прислушаться к нему, потому и поступила так, как он просил.

– Спят, что ли? – негромко спросил мужчина, после чего подошёл ближе и, потрепав шатена по плечу, попытался «разбудить» его, но ничего у него не вышло, поэтому он прошептал: – И что с вами делать будешь?..

Коротко рассмеявшись, он ненадолго отошёл, а после я почувствовала, как что-то прохладное и тяжёлое легло на меня, в следующую секунду сообразив, что это одеяло, которое тут же начало нагреваться от тепла наших тел. Я почувствовала, как Роберт подоткнул нам обоим одеяло, а после, поцеловав меня в лоб, направился к выходу из комнаты, выключая свет и закрывая за собой дверь. Когда его шаги стихли, я открыла глаза, после чего, пытаясь привыкнуть к темноте, посмотрела на Фила, намереваясь рассмотреть его очертания с помощью света с улицы. Я забыла закрыть шторы, поэтому думала, что заснуть будет трудно, ведь я очень чутко отношусь к таким вещам, но в тот момент меня волновало не это.

– Зачем ты решил так сделать? – спросила я, начав различать черты лица парня.

Тот открыл глаза, а потом, посмотрев на меня, кажется, улыбнулся, хотя я была не уверена, и сказал:

– Просто не захотелось расставаться этой ночью. Такая причина устроит? Или ты против?

– Ещё чего! – чуть громче, чем требовалось, сказала я, но не стала зацикливаться на этом, а лишь обняла его ещё крепче, прижимаясь всем телом. – Теперь точно не сбежишь.

Гардинер коротко рассмеялся и сказал:

– Даже не собирался.

Я улыбнулась, после чего предложила ему рассказать мне что-нибудь, чем загнала парня в тупик, а сама закрыла глаза и, слушая какую-то историю из его жизни, быстро заснула. Пожалуй, это была одна из самых спокойных ночей за последнее время. Экзамены и прочие проблемы очень волновали меня, истощая физически, но этой ночью мне было хорошо. Наверное, я была бы не против засыпать так каждый день…

Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Наступило утро, заставив нас собираться в школу. Ну, «нас» – это громко сказано. На какое-то время Фила отстранили от занятий, поэтому он всего лишь проснулся от звонка моего будильника, а после изъявил желание проводить меня. Расставшись с ним у школьных ворот, я получила обещание, что сегодня вечером меня опять заберут с курсов, чему была неимоверно рада. И даже то, что в школе то и дело натыкалась на Эйтана, страдавшего без временно исключённого Торнтона, не смогло испортить мне настроение, потому что рядом были Дженни и Лили, которые не давали приуныть ни на секунду, заставляя забыть о проблемах как с Филом, так и с мамой.

Наблюдая, как Лили, которой я проболталась о свидании Дженни (честно, это было случайно!), пытается вытащить из другой подробности, я на время успокоилась. Глядя на Майка, который то и дело посматривал на одну из моих подруг, пока та не видела, смогла занять свои мысли чужими проблемами, забыв о своих. И даже на курсах, казалось, я могла отвлечься от всего, потому что твёрдо решила разговорить Рэнди, который действительно был не против моей компании. Гораздо легче было бы, если бы в тот день явился Алекс, но буквально за несколько минут до начала занятий он прислал сообщение, в котором говорилось, что он заболел, поэтому сегодня не придёт.

Я расстроилась, но не сильно, так как сегодня Кэтрин, проигнорировшая моё существование, сидела в гордом одиночестве. Так тебе и надо, сопля противная. Говорила я, что нужно быть гуманнее по отношению к другим людям? Нет? Значит, сама виновата, раз не знаешь элементарных вещей, а ещё умной себя считаешь.

Довольно долгое время я про себя негодовала из-за девушки, хотя и знала, что это плохо. Если она меня не волнует, то я не должна обращать на неё внимания, но успокоиться никак не получалось. Возможно, причиной тому было то, что сегодня я собиралась поговорить с мамой так, чтобы уж наверняка. Пора расставить всё по полочкам в наших отношениях, разъяснить все недопонимания, помириться и снова зажить спокойной семейной жизнью. Я была готова извиниться, поскольку признавала свою ошибку, но раньше я крайне редко это делала, поэтому сейчас очень сомневалась и волновалась. Именно из-за этого весь день занималась любой ерундой, лишь бы отвлечь себя.

Кто же знал, что найдутся добрые люди, которые смогут выбить из моей головы любые посторонние мысли на достаточно долгий срок? Уж я точно не знала, именно поэтому, получив от преподавателя в качестве задания отнести наш журнал секретарю, так как там надо что-то заполнить, а уже конец пар, поэтому вышеупомянутый преподаватель не успевает, спокойно направилась выполнять его. Быстро справившись со всем, предварительно послушав долгие охи-вздохи замученной девушки, мечтавшей попасть домой до девяти вечера, я спустилась на первый этаж, где проходило наше занятие, и зашла в кабинет. Все так спешили домой, что, когда я вошла, там остался только Рэнди, склонившийся над моей сумкой. Мне показалось, что он рылся в ней, поэтому поначалу захотелось закричать, но каким-то волшебным образом удалось взять себя в руки и спросить:

– И что это ты делаешь?

Спокойно не получилось – это всё равно было сказано обвинительным тоном, но что бы вы подумали, если бы, зайдя в аудиторию, заметили, что кто-то роется в ваших вещах? Явно бы не то, что он конспекты в алфавитном порядке складывает.

Услышав мой голос, Рэнди подскочил на месте, после чего повернулся и ошалелыми глазами посмотрел на меня. Парень выглядел настолько удивлённым, что мне даже страшно стало. А когда я заметила кровь на его губе, мой страх только усилился.

– Эй, – вырвалось у меня. – Что здесь произошло?

Он молчал. Закусив и без того окровавленную губу, рыжик спрятал за спину руки, которые, как я успела заметить, были очень грязными. Отведя взгляд, он сказал:

– Я пытался помешать, но, как видишь, ничего не вышло, – сделав короткую паузу, после этих слов он всё же посмотрел на меня и добавил: – Прости. Но я говорил, что не стоит даже начинать общаться со мной. Из-за меня они будут донимать и тебя.

– Да что за чушь ты несёшь?! – воскликнула я, а потом, в несколько шагов сократив расстояние между нами, подошла к своей сумке и заглянула внутрь.

Сказать, что меня удивило то, что было внутри, – ничего не сказать. Там, помимо вымокших тетрадей и плавающих в жиже ручек, было полным-полно грязи. Буквально вся моя сумка была заполнена землёй, причём настолько влажной, даже мокрой, будто её со дна реки поднимали. Сложно даже описать, что я чувствовала, глядя на всё это. Обиду? Злость? Унижение? Наверное, всё вместе. Но почему-то в такие моменты мне в голову приходят не такие нужные вопросы, как «Зачем? Почему? Кто? Как?», а тот, который я задала Рэнди.

– И где им удалось достать землю?

– Высыпали из цветочного горшка, а потом залили водой, – после секундной паузы ответил тот.

– Они и тебе такой «подарочек» сделали?

– Не только такой.

Я с трудом отвела взгляд от своей сумки, после чего посмотрела парню в лицо. Щека опухла, на губе кровь… Такое ощущение, словно его ударили лицом о парту. В тот момент, глядя на него, я вдруг вспомнила, как выглядел Фил после драки, от чего накатила злость, даже негодование. Мне было непонятно, зачем люди вообще это делают, непонятно, почему дерутся. Я не понимала, что такого мог сделать тем парням Рэнди, что они его так задирают. Родился с таким лицом? Какое преступление, давайте казним его!

С каждой секундой гнев становился всё сильнее. Я злилась из-за всего: из-за ситуации с мамой, непоняток с Филом, издевательствами над новым знакомым, порчи моего имущества… Но было то, что бесило меня ещё больше. Я прекрасно понимала, что это только начало, и мысленно готовилась выплёскивать волны гнева на тех, кто перейдёт мне дорогу, даже если самой придётся получить. Вот только говорить я об этом, пожалуй, никому не буду. Тот же Фил хочет всё решать сам, почему же я не могу? Око за око. Ни слова ему не скажу, решу всё сама.

========== Глава пятая ==========

Интересно, если я скажу, что со мной всё в порядке, кто-нибудь поверит? Если заверю, что всё происходящее ни в коей степени меня не трогает и мне вообще на всё наплевать, буду ли я выглядеть убедительно?

Именно об этом я думала, когда заперлась в женском туалете и принялась отмывать сумку и всё её содержимое. Какое-то время я оставалась в кабинете с Рэнди, проклиная тех недоумков, по вине которых мои личные вещи оказались в таком состоянии, но потом с позором сбежала, почувствовав, как слёзы подступили к глазам. Сама не знаю, почему так получилось, вот и решила побыть одна, пока не разберусь.

Вещи были в ужасном состоянии. Из всего, что находилось в сумке, спасти удалось только кошелёк, содержимое которого лишь чудом не вымокло и не испортилось. Всё остальное – тетради и методички – смело можно было выбрасывать. Также с уверенностью можно было избавиться ото всех записок Алекса, которые рука не поднималась выкинуть до этого дня. Благо, что телефон я всегда ношу в кармане.

Я сама не понимала, зачем пытаюсь отмыть сумку. Проще выбросить, купить другую и забыть об этом. К тому же, не так уж она мне и нравилась, чтобы ей дорожить, с ней не было связано ничего особенного. Но почему-то я стояла и всеми силами вымывала грязь, попутно ломая ногти и втайне надеясь, что подкладка когда-нибудь вновь приобретёт нежный кремовый оттенок. Не удивительно, что ничего не получалось…

– Кэтрин, – послышался голос из-за закрытой двери. – Ты там… как?

Я сразу же узнала Рэнди. Поначалу захотелось иронично спросить его, как он сам думает, в порядке ли я, но потом вспомнилось, что этот парень оказался точно в такой же ситуации. И он не плакал, как я, а пришёл, чтобы узнать, всё ли со мной хорошо. Пусть он и парень, а значит, по общим меркам, должен быть сильнее, сомневаюсь, что он совсем ничего не чувствует. Но терпит. Я тоже не первый раз стала жертвой нападок со стороны посторонних людей, но, видимо, так до конца и не научилась справляться с этим. Такая вот я слабая.

Внезапно перестав отмывать сумку, я выключила воду в кране, а потом подошла к двери, после чего открыла её, представ перед рыжиком. Поначалу я смотрела в пол, потому увидела только его обувь, но потом медленно подняла глаза, оглядывая его с ног до головы. Прежде, чем посмотреть парню в лицо, я заметила, что его руки мокрые, а рукава кофты закатаны по локоть. На плече же висел промокший насквозь рюкзак, который тот тоже старался отмыть. Из-за этого свитер, что был на нём, промок насквозь, но парень стоял передо мной с таким видом, будто так и надо.

Встретившись с ним взглядом, я внезапно почувствовала, словно смотрю на своё собственное отражение в зеркале, коим имела честь любоваться, пока он не пришёл. Тот же взгляд, те же эмоции. Но поведение разное. Мне хотелось закрыться ото всех и пережить всё это в одиночку, а вот ему, по всей видимости, меньше всего сейчас хотелось оставаться одному. Пусть мы общаемся всего ничего, я уже прекрасно поняла, что лишний раз он бы ко мне не подошёл, если бы не хотел.

– С этим ты всё равно ничего не сделаешь, – сказал Рэнди. – Ладно мой рюкзак – он тёмный, а твою сумку уже не спасти. Иди домой. Думаю, эти парни ничего тебе не сделают, к тому же, я опять видел твоего… как его… Фил, да?

– Пришёл? – сама не знаю, почему, но я удивилась. По какой причине я даже не ждала его, хотя раньше первым делом подумала бы о том, что хочу видеть именно Фила?

– Да. Мы встретились, когда я был в холле. Он…

– Что ты там делал? – спросила я, желая сменить тему.

Если сейчас отвлекусь, то смогу сделать вид, словно всё в порядке, когда увижусь с Гардинером. Я очень не хочу, дабы он знал о сегодняшнем происшествии.

Рыжик же, услышав мой вопрос, явно не понял, с какого перепугу я решила спросить об этом, поэтому несколько удивлённо выдал:

– С другом… встретился. Я попросил его прийти, чтобы помог вещи донести. Как-никак, у меня в сумке не только тетрадки и ручки были.

– Ясно, – сухо сказала я.

Как ни крути, настроение было ужасное, поэтому желания реагировать на слова Рэнди не было. В тот момент я чувствовала себя отвратительно ещё и потому, что этот человек смог найти в себе силы, дабы поддержать меня, а я стою тут вся такая оскорблённая и несчастная, будто случилось что-то сверхъестественное. Ничего ведь не случилось. Во всяком случае, именно так должны думать остальные.

Я постаралась улыбнуться, после чего схватила мокрую сумку и свои вещи, направившись к выходу. Парень всё это время был рядом. Он ничего не говорил, даже не предложил помочь мне, просто шёл вместе со мной. Я же даже не смогла спросить его, нужна ли помощь, но одним своим присутствием этот человек давал понять, что не ждёт от меня подобного вопроса, который я почему-то была сейчас не способна задать. И благодаря этому мне становилось чуточку легче, поэтому, когда мы вышли в холл, где обоих уже поджидали знакомые, я даже смогла улыбнуться Филу, который тут же внимательно посмотрел на багаж в моих руках.

– Мне больше нельзя садиться там, где есть горшки с цветами, – беспечно сказала я, всучив шатену тетрадки и методички. – У нас не было первой пары, ребята начали беситься, а пострадали в итоге мои вещи.

– Мои тоже, – вдруг сказал Рэнди. – Мы же рядом сидели.

Я с благодарностью посмотрела на него, прекрасно понимая, что он не обязан был принимать участие в этом маленьком спектакле, но всё же была рада этой помощи. Встретившись со мной взглядом, рыжик почему-то вздохнул и отвернулся, а после, посмотрев на своего, как он выразился, друга – довольно высокого парнишку нашего возраста, – сказал:

– Нам пора. Пока, ребята.

Последнюю фразу Рэнди произнёс, даже не взглянув на нас с Филом. Он просто пошёл своей дорогой, так и не надев куртку, тем самым заставив своего знакомого нервно посматривать то на себя, то на нас. В конце концов, не найдясь, что сказать, тот парень просто кивнул нам, после чего пошёл за рыжиком, оставляя нас с Гардинером в холле одних. Ну, не считая охранника, бродившего вокруг.

– Вот ещё! – фыркнув, сказала я. – Даже не представил нас друг другу! А мог бы и повежливее быть.

– И как же вас угораздило так в цветок вляпаться? – спросил Фил, проигнорировав сказанную мной фразу.

Чёрт. Вот всегда он задаёт вопросы, на которые я не хочу отвечать.

– Я же уже сказала, что нам помогли, – буркнула в ответ, надеясь, что это весьма похоже на моё привычное поведение. – Идём домой, а? Я немного устала.

Я посмотрела в глаза Филу, уже даже не предполагая, что он может сделать. В последние дни он вновь стал тем непредсказуемым Гардинером, с которым я начала общаться в прошлом году. Раньше нам не приходилось искать двойной смысл в наших словах, теперь же всё, что было нами произнесено, казалось, могло бы трактоваться совершенно иначе. Поэтому я не знала, чего ожидать.

Какое-то время Фил молчал. Потом он посмотрел на мокрые и грязные предметы у себя в руках и сказал:

– Предлагаю даже не пытаться спасти всё это, а попросту отправить в мусорное ведро, после чего отправиться в странствие.

Я удивлённо заморгала. К моему же удивлению, не из-за предложения выбросить все мои вещи.

– Странствие?.. А поподробнее?

Фил поднял на меня переполненные хитростью глаза, после чего лукаво улыбнулся.

– Будем повышать тебе настроение, – сказал он, после чего в несколько шагов преодолел расстояние между ним и небольшим мусорным ведром, стоявшим у выхода, и демонстративно бросил туда мои вещи.

Хоть я и сама собиралась сделать то же самое, поскольку намерений переписывать конспекты из тетрадей, где вряд ли можно будет разобрать хотя бы половину букв и слов, всё же охнула от неожиданности, стоило Филу сделать это. Он же лишь взглянул на меня и спросил:

– Неужели ты собиралась оставить всё это у себя?

– Нет. Но…

Я смотрела на вещи, выброшенные в мусорное ведро с такой лёгкостью, и не знала, что сказать. С одной стороны, это должно было меня злить, но я почему-то не испытывала ничего подобного. Напротив, глядя на всё это, мне казалось, что точно так же можно выбросить ненужные воспоминания. Более того, в голову вдруг прокралась дикая мысль, что сейчас Фил избавился именно от этих воспоминаний, а не от моих вещей.

– Тебе просто нужно забыть об этом, – сказал он, словно прочитав мои мысли. – Идём же. Только предупреди родителей, что сегодня мы задержимся.

– И куда же мы пойдём?

– Я же уже сказал, – Гардинер, уже направившийся к выходу, вдруг остановился в дверях и, повернувшись ко мне, улыбнулся и добавил: – Будем поднимать тебе настроение.

Готова была поклясться, что в тот момент он резко стал выглядеть младше. Во взгляде было какое-то детское предвкушение, а на лице отражалось нетерпение. Словно он придумал настолько потрясающую идею, что сам дождаться не мог её осуществления. Из-за этого я не сдержалась и тоже улыбнулась. Таким я не видела его очень давно. Даже на свидании он вёл себя по-другому.

– Полагаю, ты не скажешь, пока мы не придём, да? – спросила я, начав думать, что такие перемены настроения скоро начнут пагубно сказываться на моём характере. Если уже не сказались.

Фил кивнул, после чего неожиданно протянул мне свою руку, в который раз удивляя меня. Он и так недавно был очень милым, а теперь снова согласился идти по улице и держаться за руки? Ну и что, что мы ещё даже из университета не вышли, не оттолкнёт же он меня, как только мы это сделаем, в самом деле!

Тем не менее, я поскорее ухватилась за эту протянутую мне руку, пока парень не передумал, чем вызвала его смех.

– Побоялась, что изменю своё решение? – спросил он.

– С такими непостоянными людьми, как ты, стоит быть начеку, – сказала я, заставив Фила довольно улыбнуться.

Мы вышли на улицу, отчего я тут же ощутила холод. Надев пуховик ещё минут пять назад, я чересчур долго пробыла в нём в помещении, отчего теперь ощущала некий дискомфорт. Было так холодно, что тело тут же покрылось мурашками, а я невольно прислонилась к Филу, словно так могло стать гораздо теплее. Парень посмотрел на меня, а потом, ухмыльнувшись, взял меня под руку – так, что теперь мы довольно плотно прижимались друг к другу, – а потом, покрепче сжав мою ладонь в своей, спрятал наши руки в свой карман. Когда я, с удивлением посмотрев на всё это дело, перевела свой взгляд на него, Гардинер изрёк:

– Я, конечно, проигрываю обогревателю, но тоже на кое-что способен. А сейчас звони родителям, иначе потом забудешь. Поверь, это может случиться.

Я улыбнулась, после чего потянулась свободной рукой в карман пуховика, дабы достать оттуда телефон. Машинально набрав номер мамы, я начала было звонить ей, но, вовремя опомнившись, повесила трубку. Почему-то мне вдруг подумалось, что не стоит временно обращаться к ней с подобного рода просьбами. Стоило вспомнить о том нашем разговоре, как настроение опять ухудшилось. И именно тогда, когда я готова была опуститься на холодную землю и зарыдать из-за всего, что на меня в последнее время навалилось, Фил вдруг крепче сжал мою руку. Не говоря ни слова, он лишь сильнее прижался ко мне, давая понять, что на моей стороне. И тогда я пересилила себя. Вновь набрав номер Люси, я позвонила ей, чтобы предупредить о нашем желании прогуляться.

Я ожидала, что мама не ответит вовсе или же будет разговаривать со мной бесстрастно, но ни одно из моих опасений не подтвердилось. Женщина спокойно выслушала меня, после чего дала согласие, попросив нас сильно не задерживаться. Я тоже старалась говорить спокойно, но, стоило нам попрощаться, не сдержалась и тяжело вздохнула, пряча телефон обратно в карман.

– Отлично справилась, – вдруг сказал Гардинер. – Как видишь, ничего страшного в этом не было.

Я в который раз ничего не ответила. Просто не знала, что можно сказать. Фил помог мне, но я вдруг подумала, будто никаких моих слов не будет достаточно для того, чтобы описать всё то, что я чувствую. Уверена, что простого «Спасибо» ему было бы достаточно, но я вдруг почувствовала себя такой сентиментальной, захотев сделать для него хоть что-нибудь, но никак не могла понять, на что же способна.

Мы молча шли по знакомым улицам мимо магазинов, неторопливо направляясь к своей цели. Каждый, казалось, задумался о своём. Парень всё время смотрел прямо перед собой, словно не замечая ничего вокруг, я же вглядывалась в витрину каждого магазина. Мне всё время казалось, будто там я смогу увидеть хоть что-нибудь, что подскажет мне, как я могу выразить свою благодарность, а ведь она была огромна. Не будь здесь Фила, я бы не спокойно прогуливалась по улице, забывая обо всех проблемах, а бежала бы домой, вытирая слёзы. Не будь его здесь, я бы не на яркие витрины смотрела, а придавалась бы самоистязанию. Как бы банально это ни звучало, но я была бы сейчас совершенно другой.

Эти мысли вдруг перестали меня тревожить, когда я наткнулась на одну вещь. Желая получше рассмотреть её, я резко остановилась, чем немало удивила ушедшего в свои мысли Фила. Сначала он проследил за моим взглядом, но, по всей видимости, так и не найдя ничего для себя интересного на витрине, спросил:

– На что смотришь?

Пришла моя очередь хитро улыбнуться. Посмотрев Гардинеру в глаза, я зачем-то подмигнула, а после, высвободив свою руку (и тут же почувствовав, как похолодало), сказала:

– Подожди меня здесь секундочку. Я сейчас.

И после этого я зашла в магазин. Хотя, если быть до конца откровенной, это было чем-то наподобие маленькой лавки, что лишь добавляло этому месту, изнутри отделанному деревом, своё очарование. В углу, рядом с продавцом, был огромный камин, на котором всё ещё висели новогодние украшения, поэтому здесь царила атмосфера праздника, даже музыка была подходящей. Продавцом, вопреки ожиданиям, был вовсе не дедушка приятной наружности, а худощавый мужчина средних лет с грубыми чертами лица. Он, казалось, совершенно не вписывался в общую картину, но это быстро отошло для меня на второй план.

Подойдя к нему, я быстро сказала, что хочу купить, попросив не заворачивать это в подарочную упаковку, лишь бы справиться поскорее. Мужчина кивнул, после чего быстро достал нужную мне вещь и, озвучив цену, стал дожидаться, пока я достану карточку, чтобы оплатить покупку. Когда операция была завершена, и я потянулась за своим товаром, увидела рядом маленькую брошь, на которой было изображено то же, что и на моём подарке.

– Это в подарок, – слабо улыбнувшись, сказал продавец.

Я улыбнулась в ответ, а потом, попрощавшись с ним, быстро выбежала на улицу. Фил стоял всё на том же месте, наблюдая за тем, как люди развлекаются возле какого-то магазинчика, рядом с которым играла музыка и заводилы развлекали народ. Заметив меня, он ухмыльнулся и спросил:

– Какая же побрякушка понравилась тебе настолько, что ты даже использовала отцовскую карту?

– Он дал мне её для особых случаев, а сейчас, как по мне, именно такой, – невозмутимо сказала я, после чего, ухмыльнувшись, добавила: – Только побрякушка эта предназначается тебе.

– Мне? – казалось, парень искренне удивился. – Я не ношу браслетов, кулонов и у меня не проколоты уши. Всё ещё уверена, что это для меня?

Моя ухмылка быстро сменилась довольной улыбкой, после чего я протянула ему подарок, который внезапно показался мне самой очень и очень маленьким. Но я всё равно была довольна покупкой.

Когда эта маленькая вещица оказалась в руке Гардинера, он поднёс её поближе к глазам, чтобы внимательно осмотреть. Поначалу его глаза округлились от удивления, но через некоторое время он почему-то расхохотался. Заметив на себе мой удивлённый взгляд, шатен двумя пальцами взял подарок и, поднеся его поближе ко мне, сказал:

– Я польщён, что меня так сильно любят.

На маленькой фигурке двух дельфинов, размером с мой указательный палец, – а это была именно она, – прямо на спинах этих существ красовалась надпись: «Forever together», которую я даже не заметила при покупке. Чувствуя, как мои щёки заливаются краской, я отвернулась от Фила и злобно процедила:

– Вот и делай после этого тебе подарки. Даже в самом невинном жесте какой-то скрытый намёк углядишь.

– Но это же не моя вина, – со смехом ответили мне.

– Да ну тебя! – воскликнула я, с обидой посмотрев на парня. – Я просто хотела поблагодарить тебя, а потом, увидев это, вспомнила, как ты говорил, что хотел бы как-нибудь поплавать с дельфинами. Вот и подумала, что хочу видеть, как твоё желание когда-нибудь исполнится… может быть, удастся рядом побыть…

Я зачем-то подняла руку с брошью, на которой красовалась фигура дельфина и она была ещё меньше той, что я подарила Гардинеру, а потом поднесла к руке Фила, словно сравнивая. Парень внимательно посмотрел на этого одинокого дельфина, после чего взял его из моей руки и, положив туда свою фигурку, сказал:

– Мне хватит и одного, а ты возьми себе двоих. Будешь представлять, что я рядом, если мне вдруг не удастся оказаться в зоне досягаемости в моменты, подобные сегодняшнему.

– Но ведь я решила подарить тебе именно это! Этот дельфин даже не стоит ничего!..

– Важна ведь не цена подарка, а его смысл, разве не так? – с хитрецой спросил Фил, а потом, дабы сменить тему, добавил: – Всё-таки, иногда я думаю, что ты можешь быть по-своему милой.

– «Милой»?! – я выдавила из себя это слово так, словно оно было оскорблением. Почему-то мне с детства не нравилось, если меня называли милой.

– Именно. Ми-лаш-ка, – по слогам протянул парень, явно наслаждаясь тем, что я начинаю беситься из-за этого. Мне же всё это время даже не мог прийти достойный ответ в голову, поэтому я просто стояла и терпела всё это.

По всей видимости, скоро шатену надоело издеваться надо мной, так как он, положив фигурку в свой карман, вдруг взял меня за руку и, потянув за собой, сказал:

– Ладно, сегодня я хочу поднять тебе настроение, а не испортить его. Поэтому давай поторопимся.

Я ничего не ответила, лишь позволила вести себя, также спрятав свою фигурку в карман. Странно как-то получилось – подарок Фила достался мне, а мой теперь у него. Такое ощущение, что он видел во всём этом какой-то особый, понятный только ему смысл, но я слишком быстро подумала, что такое для него просто невозможно, поэтому отбросила эти мысли прочь.

К моему счастью, шли мы до того места, которое так хотел показать мне Гардинер, не так уж и долго, а я как раз начала замерзать. Однако то, что я увидела, повергло меня в шок. Я ожидала чего угодно – магазин антиквариата, театр, даже клуб на худой конец, пусть мы оба туда и не ходим. Однако я даже предположить не могла, что парень приведёт меня к подвалу. К самому, что ни есть, натуральному подвалу, который был расположен в старом двухэтажном доме, которому наверняка было больше нескольких десятков лет и за которым, по всей видимости, никто не следил.

– Удивлена? – спросил Фил, заметив, как я со скепсисом поглядела на сие здание.

– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответила я. – И что меня здесь ждёт? Очередная тайна твоего прошлого? Я начинаю сомневаться, что знаю тебя достаточно хорошо.

Шатен коротко рассмеялся, а потом, ловко обогнув меня, подошёл к лестнице, уходившей в тот самый подвал, и, остановившись рядом с ней, протянул мне руку со словами:

– Разве тебе самой не хочется узнать, что там? Обещаю, на сей раз это место не имеет ничего общего со мной. Я просто как-то случайно забрёл сюда.

Я недоверчиво посмотрела на протянутую мне руку, всё ещё раздумывая, а стоит ли мне вообще ему доверять. Наши похождения, подобные этим, никогда не были обычными прогулками. Каждый раз я узнавала что-то новое о нём. Порой это радовало, порой печалило, поэтому я не знала, чего ждать на сей раз. Хотя, раз уж Гардинер намеревался поднять мне настроение, сомневаюсь, что он потащил бы меня туда, где оно может ухудшиться.

Наверное, именно поэтому я всё-таки протянула ему свою руку, после чего, покрепче ухватившись за неё, аккуратно спустилась вниз по ступенькам, которые в непроглядной тьме было не разглядеть. Здесь не было ни единой лампочки, единственным источником света служили луна и фонари, светившие с улицы, от которой мы прилично отдалились. К счастью, этих самых ступенек было не так уж и много, поэтому я добралась вниз целой и невредимой. Однако Фил тут же едва не убил меня дверью, которая оказалась металлической и настолько тяжёлой, что даже парень с трудом открыл её. Не без труда протиснувшись в узкое пространство, что осталось между дверью и стеной, я вошла в подвал. За мной Гардинер. Стоило ему оказаться внутри, как он поспешно запер за собой дверь и принялся толкать меня вглубь, ничего не объясняя.

Внутри тоже было темно, поэтому сначала я ступала осторожно, боясь наткнуться на что-то в темноте и упасть, но совсем скоро, услышав какие-то звуки, которые потом превратились в настоящую музыку, заметила, что откуда-то издалека виден свет. Чем дальше мы шли, тем светлее становилось в помещении, однако вскоре опять немного потемнело. Фил внезапно остановился, я машинально сделала то же самое. Тогда парень обошёл меня и, схватив за руку, затащил в комнату, скрывавшуюся за тканевой занавеской, которую он предварительно отодвинул в сторону.

Оказавшись в комнате, плохо освещённой небольшими светильниками, которые были развешены по углам, я заметила, что это помещение очень большое. Поначалу оно показалось мне просто огромным, но вскоре я поняла, что данный эффект создаётся как раз из-за удачного освещения и расположения мебели, которой тут, кстати, было не так уж и много. Всего лишь стулья и диванчики, расставленные под стенами, а также один большой стол, размещавшийся как раз возле входа. На нём я рассмотрела напитки и множество сладостей. В дальнем углу было что-то наподобие сцены, где выступали музыканты. Три женщины и четверо мужчин. Практически все играли на каких-либо инструментах, только двое просто стояли у микрофонов и исполняли какую-то песню. Мне сразу показалось их исполнение очень красивым, жаль только, что я эту песню не знаю…