Текст книги "Миссия (не)выполнима: довериться бабнику (СИ)"

Автор книги: Dream Writer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

– А потом?..

– Не уверен.

На некоторое время повисла тишина. От неё буквально звенело в ушах, из-за чего я чувствовала себя весьма неуютно. Первым нарушил молчание Алекс.

– Ты когда придёшь?

– Не знаю. Я не совсем контролирую свой распорядок дня.

– Тебя многие будут ждать, серьёзно. Просто от моего вмешательства всё, в итоге, стало только хуже. А когда ты рядом, Джон и остальные ведут себя как-то поспокойнее. По отношению ко всем. Даже Кэтрин это заметила.

Вот её имя мне сейчас хотелось слышать меньше всего, однако я успешно проигнорировала это, спросив:

– В каком смысле?

– Ну, ты же у нас единственная голубых кровей, – готова поклясться, что парень усмехнулся. – Меня преследует необъяснимое чувство неправильности, когда я говорю тебе это, но они действительно не так бушевали, когда ты присутствовала. Видимо, боялись, что раз ты дочь важной шишки, то им влетит.

– А сейчас?

– А сейчас у меня ощущение, словно я оказался в средней школе, когда ребята разбивались на кучки и делили власть. Только на сей раз разборки посерьёзнее.

Я, примерно понимая, что это дохлый номер, поинтересовалась, почему никто до сих пор не пожаловался на эту компашку, хоть понимала, почему никто этого не делает. Объяснений не требовалось – мало кому хотелось отвечать перед ними, когда станет известно, кто именно пожаловался. И как всегда был вопрос: почему бы не пожаловаться всем коллективом? Но, опять же, почему-то в таких ситуациях люди поступают весьма неразумно.

– Тогда я пожалуюсь, – вдруг сказала я. – Я же дочка важной шишки, верно? Мне они ничего не сделают.

– С дуба рухнула?! – воскликнул Алекс. – Даже если то, что я сказал до этого, – правда, тебе ни в коем случае нельзя вмешиваться в это иначе, как просто ходить на пары. Сама себе могилу роешь!

– Вот именно: сама. Вот прямо сейчас и начну это делать.

До того, как парень успел что-либо сказать, я сбросила вызов, выключив звук на телефоне. Он звонил, но бесполезно – я не собиралась брать трубку, а скоро ему бы это надоело.

Сейчас мне было не до парня хотя бы потому, что у меня появилась проблема. В принципе, никто меня не торопил и ничто не мешало мне пробыть тут с Филом вплоть до конца нашего внепланового отдыха. Но внутренний голос упрямо твердил, что за это время много чего может произойти. Даже если я втравлю в это своих родителей, попросив их пожаловаться на то, что их чаду мешают учиться злые однокурсники, – моё присутствие всё равно необходимо, ведь подобного рода жалоба – дело серьёзное. Неизвестно, какое решение примет руководство, а мне нужно было как-то прекратить это.

С одной стороны, никому я ничего не обязана. Да, они цепляются и ко мне, но прямо сейчас никто даже не знает, где я, поэтому мне не холодно и не жарко от того, что они будут ходить в университет в то время, когда меня там не будет.

С другой стороны… Рэнди, Алекс… Да мало ли, что там может произойти! Рэнди Джон и его придурки просто не любят, а Алекс такой, что скоро и сам влезет в неприятности, просто сцепившись с кем-то из них.

Господи, почему вообще я должна что-то решать?! Почему именно мне надо искать проблемы на свою голову, придумывать какие-то сложности и прочие обязанности, когда я могу просто сидеть здесь, пить сок и наслаждаться спокойным утром в компании моего парня?

Я просидела на кухне минут двадцать, но так и не смогла ничего решить. Поэтому решила дождаться пробуждения Фила. Очень не хотелось ему ничего рассказывать, да я и не собиралась посвящать парня в это. Мои проблемы – не то, о чём ему необходимо знать в данный момент. Я просто хотела спросить, что мне следует выбрать, когда речь идёт о совести… И одно только осознание того, что я уже допускаю возможность о том, чтобы уехать отсюда раньше, заставляло меня чувствовать себя непередаваемо мерзко.

========== Глава десятая ==========

Вплоть до того момента, как Фил проснулся, я всё ходила туда-сюда по комнате, обдумывая, что же мне лучше сделать и как лучше рассказать ему о том, что я надумала. Это была та самая ситуация, когда абсолютно любое решение могло оказаться неправильным в той или иной степени. Из-за этого становилось настолько неуютно, что несколько раз я подумывала о том, чтобы пойти спать и, проснувшись, притвориться, якобы мой день только начался, не было никакого звонка и вообще всё прекрасно, а я могу отдыхать дальше, ни о чём не беспокоясь. Ведь действительно была своя прелесть в том, чтобы не вставать по будильнику и не бежать по делам, надеясь, что в этом круговороте событий удастся урвать хотя бы полчасика с этим человеком, а просыпаться сразу рядом с ним и понимать: впереди у нас ещё весь день, а то и не один. Но не тут-то было.

Гардинер спал долго, даже слишком долго. Поначалу мне казалось, что дело в кошмарах, мучивших его всю ночь, потом же списала такую усталость на отсутствие нормального сна вчерашней ночью. Решив чем-то себя занять, я успела и отправить маме сообщение, что со мной всё в порядке, а позвонить не могу из-за плохой связи, немного слукавив, ведь на самом деле не была готова к разговору с ней в данный момент; и поесть; и душ принять; и немного телевизор посмотреть, а парень, сколько бы я ни заходила в спальню проверить его, не просыпался. Время перевалило за полдень, а он ещё спал.

Как ни странно, мысль оставить ему записку и уехать посетила меня всего один раз, но я быстро отмела её, прекрасно понимая, что не способна на такой поступок. Сколько бы ни задавала себе вопрос о том, кто стоит на первом месте, Гардинер всегда лидировал во всех рейтингах, причём с огромным отрывом. Когда часы показали час дня, я уже готова была даже свыкнуться с идеей отправиться домой завтра, но не оставлять его одного вот так. В противном случае, я перестала бы себя уважать.

Через какое-то время я снова услышала гром, а после и звуки дождя. Выглянув в окно и заметив, что погода вновь стала необычайно ужасной, я подумала, что это само небо говорит: сегодня никуда не уезжай. Странно было думать именно так, но мне даже нравились подобные мысли. Это заставляло считать, что моё решение остаться было правильнее желания уехать и помочь остальным.

Фил показался в небольшой гостиной внезапно. И узнала я о его присутствии не из-за того, что парень окликнул меня или что-то в таком духе, а потому что услышала кашель. Обернувшись, я увидела несколько бледного Гардинера, стоявшего в дверном проёме и наблюдавшего за мной.

– Давно тут стоишь? – улыбнувшись, спросила я, однако шатен не успел ответить, вновь закашлявшись, что заставило меня нахмуриться. Подойдя ближе, я внимательно взглянула на его лицо и спросила: – Ты в порядке?

– Да, просто покашлял немного, – беспечно ответил тот. – Как спалось?

– Уж лучше, чем тебе, – ответила я и, проигнорировав его удивлённый взгляд, вновь задала вопрос: – Ты не мог заболеть из-за того, что мы вчера под дождь попали?

– Если я и заболел, то не из-за этого, от лёгкой простуды отделаться я уже последние два месяца не могу, несмотря на сожительство с врачом. Что там насчёт сна? Мы поменялись местами, так что теперь я бежал марафон, мешая тебе спать?

– Что-то в этом роде.

Продолжая внимательно разглядывать Фила, который, казалось, сейчас мечтал оказаться в любом месте, лишь бы подальше от меня, чтобы никто на него так внимательно не смотрел, я всё больше убеждалась в своей догадке, что ему, по всей видимости, нездоровится. Однако при себе не оказалось ни градусника, ни лекарств, а если где-то в доме и было нечто подобное, то я не имела ни малейшего понятия, где бы всё это могло находиться. Пришлось пользоваться доступными средствами, именно поэтому я уговорила Гардинера выпить чай и тут же улечься обратно в постель. Попутно я радовалась, что не уехала без его ведома. Я бы не смогла простить себе подобный поступок, узнав потом, что он заболел.

Фил поначалу пытался оказывать некое подобие сопротивления, но я пресекала все эти попытки на корню, мотивируя тем, что это именно ему потом нас домой везти, а также пригрозив пожаловаться его родным на то, что сыночек себя не бережёт. Это подействовало лучше всяких уговоров, поэтому Гардинер из сопротивления перешёл в наступление, решив, что можно пользоваться моими услугами в полной мере.

– Знаешь, мне бы пригодился колокольчик или ещё что-то наподобие, – сказал он, когда я принялась ходить туда-сюда по комнате, собирая свои вещи, а также отчаянно пытаясь разглядеть среди них хотя бы таблетки от кашля, которые могла случайно прихватить с собой, но, по всей видимости, не сделала этого.

– Зачем? – удивлённо спросила его, на некоторое время замирая с вещами в руках.

– А как же без него? – изобразив искреннее удивление, вопросом на вопрос ответил парень. – Я же у нас человек болеющий. Вот был бы у меня колокольчик, я бы начинал звонить в него, а ты, как в фильме, появлялась бы, спрашивая, что мне нужно.

– Я твоя девушка, а не служанка, – фыркнув, ответила я ему.

– И ты говоришь об этом именно в тот момент, когда убираешься в комнате, да?

Взглянув на вещи в своих руках, я осознала, как это должно было выглядеть со стороны. В тот же момент захотелось запустить ими в Фила, но останавливала та мысль, что он всё-таки болеет. Не так сильно, как мне сперва показалось, но раз уж именно я устроила ему такое подобие больничного, не мне было злиться и бросаться в него вещами. Но хотелось.

– Простите, мистер Гардинер, – поклонившись, сказала я. – Похоже, вас несколько удручает мой вид в ваших покоях, когда я пытаюсь навести здесь чистоту. Я, пожалуй, выйду и не буду вас беспокоить, а вы тут отдыхайте.

– Отчего же вы так уверены, мисс Моллиган, – сделав акцент на последних двух словах, в тон мне ответил тот, – что ваше присутствие вызывает у меня ощущение дискомфорта? Напротив, я был бы весьма польщён, если бы вы остались и составили мне компанию.

– Но как же? – картинно возмутилась я. – Ведь я простая служанка: негоже мне состоять в близких отношениях с работодателем.

– А мы никому не скажем, – чуть тише произнёс Фил.

– Обещаете? – шёпотом поинтересовалась я.

– Конечно, – теперь так же шёпотом ответили мне.

Несколько секунд мы пробыли в полнейшем молчании, глядя друг на друга, а потом одновременно рассмеялись.

– По-моему, мы выглядим, как два придурка, – сказала я.

– Возможно. Но, знаешь, мне определённо нравится вся эта ситуация. Ты, забота, всё такое. Приятно, однако.

Я улыбнулась. Может же говорить приятные вещи, когда захочет.

– Это хорошо, – всё ещё улыбаясь, сказала ему. – Если что-то понадобится, всегда можешь обратиться.

– Правда? – вдруг спросил Фил, заставляя меня напрячься. Я знаю этот тон. Нет, пожалуйста, не надо… – Тогда предлагаю тебе прямо сейчас перестать быть служанкой и вновь стать моей заботливой девушкой.

– В каком смысле? – немного удивлённо спросила я его. Причём тот факт, что не последовало никакой издёвки, удивил меня больше, нежели сам вопрос.

– Просто помогай мне без каких-либо обязательств и не перегружаясь. В конце концов, я не смертельно болен и не умру, если не получу свою таблетку от кашля. Маленькой помощи будет достаточно. А если случится что-то нехорошее… Что же, к примеру, может случиться?..

– Да нет, мне, в принципе, не в тягость, да и доводить до чего-то нехорошего не хотелось бы… – мямлила я, тогда как шатен не обращал на меня ровным счётом никакого внимания.

– К примеру, – игнорируя мои слова, начал он, – я могу вдруг обессилеть и свалиться без сознания в душе, ведь перепады температуры, вертикальное положение… Поэтому твоя маленькая помощь будет весьма кстати. Как насчёт совместного душа? Это было бы не только помощью, но и серьёзным прогрессом в наших отношениях, тебе не кажется? К тому же, во мне всё ещё зреет некое подобие зависти из-за увиденной вчера малолетней парочки.

– Я знала, чёрт возьми, я знала, что ты обязательно ляпнешь нечто подобное! – воскликнула я, поспешив удалиться из комнаты и искренне надеясь, что если и покраснею, то от гнева, а уж парень это и вовсе не увидит.

Гардинер ничего не ответил, я лишь услышала его смех уже после того, как закрыла за собой дверь в спальню. Проклиная себя за то, что так и не научилась отвечать ему в большинстве словесных пикировок, я не смогла придумать ничего лучше, чем, успокоившись, вернуться в комнату и притвориться, будто ничего не произошло, что стоило мне немалых усилий. Парень, к счастью, не отвлекал меня, когда я решила продолжать наводить хоть какой-то порядок в вещах, а стоило мне закончить, как предложил опять посмотреть какой-то фильм. Несмотря на то, что теперь каждое его слово подвергалось сомнению, я с опаской согласилась.

Была какая-то прелесть в том, что на улице был дождь, ведь выходить туда и не хотелось, пусть я и понимала, что мне ещё предстоит вылазка за лекарствами. А то, что почти весь день нам предстояло провести фактически в кровати, ничуть его не омрачало. Я вдруг подумала, что это действительно похоже на будни женатой пары, ведь далеко не всегда в выходные они выбираются куда-то погулять и не важно – вместе или каждый со своими друзьями. Я не раз становилась свидетельницей того, как мои мама и папа просто отгораживались от окружающего мира, проводя весь день дома и занимаясь такими обыденными, но приятными сердцу делами. Вдвоём. Мне так хотелось озвучить свои мысли, но я почему-то побоялась.

Тем не менее, чем дольше мы с Филом встречались, тем чаще я ловила себя на подобной чепухе. Ведь близился конец школы, конец какого-то рубежа в жизни, что волей-неволей заставляло задумываться о неопределённом будущем, причём не только в карьере, но и в личной жизни. Мы встречаемся уже достаточно долго. За это время я так сроднилась с парнем и со многими его привычками, на которые даже он не обращал внимания, что становилось страшно. Страшно, что однажды кто-то из нас подумает, будто продолжать дальше бессмысленно. Назвать это можно было как угодно – юношеский максимализм, не умерший во мне романтизм или ещё как, однако я попросту не представляла себе, что же буду делать, если вдруг мы захотим разбежаться, поэтому очень часто думала, как можно хотя бы для себя самой найти гарантию, что мы будем вместе. Всегда.

Я улыбнулась подобным мыслям. Да уж, нашла о чём думать в свои семнадцать лет. То, что Гардинер, по сути, был моей первой и пока единственной любовью, которая смогла продержаться так долго, радовало, но ещё не означало, что мы проведём вместе всю жизнь, вовсе не означало. Мы оба ещё слишком молоды, мы оба меняемся с каждым годом, месяцем, днём, часом. Возможно, однажды мы изменимся настолько, что не узнаем ни друг друга, ни себя в том, во что превратимся. И всё же… Так хотелось, чтобы моя первая любовь стала последней.

– О чём задумалась? – хриплым голосом спросил парень, нажав на паузу и остановив показ фильма, который я вот уже минут двадцать как не смотрела, хотя поначалу он показался даже интересным.

– Ни о чём, просто какая-то мимолётная мысль повлекла за собой другую, вот и… – негромко ответила я, заметив, что голос мой звучал расстроенно. Чёрт. Только этого теперь не хватало.

– И всё же? – как и предполагалось, Гардинер уловил это. – Рассказать не хочешь?

Рассказать хотелось. Не знаю, что именно влияло так на меня в последнее время – быть может, это даже было связано с тем, что в жизни у Роберта и Люси нынче был не самый лёгкий период. Однако мне так хотелось получить подтверждение тому, что я не останусь одна в решающий момент. Усугубляло эту ситуацию ещё и то, что я не могла перестать думать об утреннем разговоре, как бы ни пыталась отбросить это куда подальше ещё хотя бы на один день.

– Это действительно ерунда, – отмахнулась я поначалу, а после мне в голову вдруг пришла одна идея. Что, если?.. – С фильмом связано. Просто думаю, как же тяжело, должно быть, главному герою жить и не знать, как правильно выразить свои чувства, а также не иметь человека, который мог бы его выслушать.

– Она же появилась и готова его слушать, – усмехнулся Фил, и я почувствовала, как его тело расслабилось. Поверил. – А вообще, этот фильм отлично показывает то, что испытывают часто и обычные, социально активные, в отличие от героя, люди. Просто преувеличивает, чтобы зрителю было проще понять.

– То есть? – я поудобнее устроилась на его плече, укрывая нас сползшим одеялом, и принялась слушать его.

– Ты сама уже поняла, что людям порой, даже если всю жизнь они бед не знали и спокойно сходились с окружающими, трудно говорить о том, что их по-настоящему беспокоит. Всегда находится миллиард отговорок, почему этого делать не стоит, почему это может подождать, почему это глупо, почему лучше молчать. По какой-то причине большинство так и молчит, ведь попросту отказываются прилагать усилия.

– Прилагать усилия? – заинтересованно спросила я, поскольку шатен замолчал.

– Именно. Ведь для того, чтобы рассказать о чём-то, нужно приложить усилия. К примеру, свыкнуться с тем, что действительно подпустил кого-то достаточно близко к себе для того, чтобы рассказать обо всём.

– Если ты уже давно общаешься с этим человеком и уверен, что ему можно доверять, разве это должно быть проблемой?

– О, в этом самая большая загвоздка, – усмехнулся Гардинер. – Чем ближе подпускаешь, тем сложнее потом отпускать. Потому и держишь на расстоянии, чтобы уход не был болезненным. Но знаешь, что? – я присела на кровати, отныне глядя на него сверху вниз, и всем своим видом показала, что жду продолжения. Фил хохотнул из-за такой моей реакции и сказал: – Мы, люди, идиоты. Всю жизнь ищем человека, которому хотим рассказывать обо всём, что нас беспокоит, а потом молчим, потому как боимся, что доверимся слишком сильно, а всё зря.

Повисла тишина. Парень смотрел на меня внимательно, не отводя взгляд, я, в свою очередь, делала то же самое, осознавая всё, что он мне сказал. И когда голову посетила одна догадка, я весьма несмело её озвучила.

– Выходит… Ты молчишь по той же причине? И не отрицай, знаешь же, что я в курсе.

– Возможно, – зачем-то тоже присев так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, ответил он. – Я, пожалуй, не самый умный человек во Вселенной, но за такое время тоже смог догадаться, о чём ты думаешь. И причина не в том, что я не доверяю тебе, Кэтрин. Есть много того, что меня беспокоит, и я хочу тебе рассказать. И так же хочу, чтобы ты рассказала мне, что беспокоит тебя.

– Но?

– Но.

Гардинер внимательно посмотрел в мои глаза. Из-за пасмурной погоды его собственные сейчас казались практически чёрными, отчего складывалось впечатление, будто он меня сканирует.

– Осознаёшь, как много этих «Но»? – вдруг спросил Фил. – А объясни мне причину хоть одного из них.

– Что? – я немного опешила от такого поворота событий, так как ожидала продолжения объяснений, а не вопроса к аудитории.

– Ты тоже хочешь мне о многом рассказать. Ты готова. И уже рассказала бы. Но? Что за «Но», Кэтрин?

Я моргнула, не совсем понимая, к чему он ведёт, поэтому решила, что наилучшая тактика – молчать и дать ему самому закончить.

– Я тоже хочу о чём-то рассказать, и я готов. Но? Ты хочешь это услышать, ты хочешь понять. Но? Ты доверяешь мне. Но? Ты хочешь быть вместе и дальше. Но? Ты хочешь, чтобы я помогал тебе решать твои проблемы, а ты мне – мои. Но? – он ухмыльнулся. – Но мы молчим. И что теперь?

Шатен вдруг встал с кровати, из-за чего я невольно повторила это действие за ним. Оставалось загадкой, что же он собирается делать, поэтому я просто ждала продолжения. И Фил сказал:

– На самом деле, я ради этого и затеял эту поездку. Просто чтобы поговорить об этих «Но», из-за которых в последнее время что-то не совсем всё клеится, как ты и сама видишь. Как-то странно, что даже для разговора о том, почему мы не рассказываем друг другу о важных вещах, нам понадобилось провести вместе так много времени, выжидая подходящий момент и ища удобный случай. Поэтому я хочу, чтобы мы кое-что друг другу пообещали, – он, до этого повёрнутый ко мне спиной и глядящий в окно, вдруг развернулся ко мне лицом и сказал: – Давай пошлём куда подальше всё то, о чём я только что говорил? И просто назначим дату, когда каждый из нас придёт и выложит всё друг другу. Мне уже осточертело ловить на себе твои взгляды, требующие объяснения, которого я дать не могу. Не меньше мне надоело, что ты считаешь, будто и мне ничего знать не следует, а сам я настолько слепой, что и не замечаю происходящего вокруг себя. Давай просто забудем об этом и поговорим. Подготовимся и поговорим. Как смотришь на это?

Всё, на что меня хватило в тот момент, так это просто молча кивнуть. Говоря откровенно, я попросту не ожидала услышать от парня так много всего за один раз и именно сегодня. Сколько бы ни злилась на него за молчание, всё равно не была готова к тому, что он так внезапно может вывалить на меня такой поток информации, по сути так ничего и не сказав. Очень сильно меня интересовало, что же именно натолкнуло его на такие мысли.

Гардинер, самостоятельно решив, что разговор окончен, вдруг изъявил желание перекусить, а потому направился на кухню в поисках чего-то съестного, хотя знал, что ничего там не было. Думаю, он просто давал мне время осмыслить всё им сказанное, что я и пыталась честно сделать. Это же о чём нужно было думать, чтобы прийти к таким вот выводам? И какой вывод из всего этого должна была сделать я? В голову ничего не приходило, хоть убей. Поэтому, отказавшись думать, я сказала, что схожу и поищу магазинчик, где можно было бы купить еды. Дождь как раз поутих, поэтому я спокойно могла это сделать, немного жалея, что Фил заболел, ведь это значило, что придётся мне идти одной.

Зонтика всё равно не было, поэтому я старалась идти как можно быстрее, по пути выспрашивая у прохожих, где продуктовый и есть ли тут аптека – заодно и лекарств каких-то куплю, что ли.

Я заблудилась три раза. Один раз не туда свернула, когда искала продуктовый, а дважды – когда пыталась дойти до аптеки. Но, в принципе, учитывая мой топографический кретинизм, справилась я весьма неплохо и быстро, потому могла собой гордиться. Ну, мне казалось, что я справилась быстро, а парню этого времени хватило для того, чтобы опять уснуть. Я всё боялась, что он заболел гораздо сильнее, чем мы думали, потому что не могла представить, как же можно столько спать.

Оказавшись дома в нашей спальне, я вздохнула, увидев Фила, заснувшего за просмотром очередного фильма. Выключив ноутбук, я отставила его в сторону, буквально укутав парня в одеяло, а сама решила сделать хотя бы некое подобие обеда из того, что купила, ведь лекарства нельзя было принимать на пустой желудок. Сама не знаю, почему, но мой взгляд упал на его телефон. Тогда-то я и задумалась о том, что он почему-то ни разу никому не звонил, а ведь это странно, учитывая, как часто Гардинер обычно интересовался здоровьем своей матери.

Я решила, что он, возможно, не хотел с ней связываться во время поездки, чтобы не обеспокоить, к примеру, тем, что заболел, но ведь она должна была знать, как он себя чувствует. Преследуя неведомую мне цель, я просто хотела переписать номер Сэм, чтобы позвонить ей и сказать, что её сын в порядке, раз уж он сам никак не удосужится этого сделать. Хотя перед этим решила всё же проверить журнал вызовов – он же мог звонить ей, когда я не видела.

К моему удивлению, его телефон оказался выключен. Подумав, что он попросту сел, я подключила его к своей зарядке – благо, разъём у наших телефонов был одинаковый – и попыталась включить. Пароля не было, а даже если бы и был, я бы справилась с ним так же быстро, как и с компьютерным, поэтому ничуть не волновалась. Немного удивившись тому, что зарядка была чуть ли не полной, я всё же не обратила на это практически никакого внимания. Однако не обратить внимания на то, что тут же пришло два сообщения, потом ещё и ещё, и ещё… Это было сложно.

В панике я даже не сразу сообразила, что надо бы попросту выключить звук у телефона, а потому какое-то время просто беспомощно смотрела на звонивший телефон. От Эллиота, снова от него, опять же от него… Незнакомый номер, снова незнакомый номер, опять и опять незнакомый номер, причём каждый раз новый. Поскольку с каждым новым сообщением его текст высвечивался на дисплее, некоторые из них я могла прочитать. Эллиот спрашивал, где пропадает Фил, а также настоятельно рекомендовал уведомить его о местоположении парня, а сообщения с незнакомых номеров… Были несколько неожиданными.

Чего только там не писалось. И пожелания смерти, и просьба простить за что-то, потом ругательства всякие. Каждый раз, пробегаясь взглядом по очередному сообщению, я всё больше хотела задать Гардинеру множество вопросов, появившихся в моей голове, но лишь продолжала глупо смотреть в экран до тех пор, пока парень не выдернул телефон из моих рук, заставляя вздрогнуть и испуганно посмотреть на него, ожидая вспышки гнева. Что характерно, он, похоже, не злился. Я же лишь хмыкнула, так как последнее высветившееся сообщение пришло от абонента с интересным именем Придурочное Наказание.

По взгляду шатена невозможно было понять, собирается он отчитывать меня или нет, поэтому я решила делать вид, что вообще ничего не поняла.

– Ты бы хоть звук выключила, если собралась проверять мой телефон, – спокойно сказал он и, как я поняла по характерному звуку, вновь отключил свой мобильный, после чего небрежно бросил его на прикроватную тумбочку.

Я внимательно посмотрела на него, ожидая какой-либо реакции, так как была уверена, что она последует незамедлительно, учитывая общую раздражительность Гардинера, когда дело касается его личного пространства, а также тему разговора, который состоялся совсем недавно. Однако он молчал и спокойно ждал расспросов с моей стороны. Я решила начать с чего-то безобидного.

– И кто же на самом деле Придурочное Наказание? – задала я тот вопрос, на который, чисто теоретически, могла действительно получить ответ, в отличие от остальных.

– Торнтон, – спокойно ответил Фил, тем не менее я заметила, что его плечи слегка напряглись. – В данный момент я весьма наглым образом пропускаю вечеринку в честь его Дня рождения, за что они со своим отцом и Эллиотом, должно быть, уже раз двадцать меня прокляли.

У меня появилась надежда, что при таком раскладе парень может ответить на ещё, как минимум, один мой вопрос.

– Выходит, – осторожно начала я, – ты не сказал ему, куда поехал?

– Издеваешься, да? – скривился тот. – Он бы приехал и за уши приволок меня на ту недо-вечеринку, лишь бы наши семьи соизволили помириться, чего в моих планах нет. Я не собираюсь дружить с тем, кто изначально считает себя лучше остальных.

Я вздохнула. Отчасти я его понимала, но всё же некоторые заморочки этого человека действительно оставались для меня загадкой. Интересно, это у всех парней так?.. Почему-то первым в голову пришёл Майк, поведение которого уж точно не было бы таким же, как у Фила.

– А твоя мама?..

Я не закончила вопрос, заметив, как Фил вздрогнул, стоило мне заговорить об этом. Движение было едва заметным, можно было даже подумать, будто мне показалось, однако я точно знала, что видела это. Несмотря на то, что больше ничего не указывало на нежелание парня говорить об этом – во всяком случае, виду он не подавал, – я поняла, что приблизилась к запретной теме. И стоило бы замолчать, ведь он же буквально недавно пообещал в обязательном порядке мне всё рассказать… Но попытка ведь не пытка?

– Ты и ей не сказал? – решила начать издалека я.

Вопрос был проигнорирован. Приложив руку к животу и погладив его круговым движением, после чего втянув носом воздух, шатен на выдохе произнёс:

– Я проголодался. На пустой желудок говорить вообще не хочется.

– Хорошо. Я поняла, – улыбнувшись, спросила: – Не хочешь помочь? Ты ведь помнишь, что я великий кулинар, если не приближаюсь к кухне.

Гардинер улыбнулся в ответ и, кивнув, нехотя поднялся с кровати под мои слова о том, что после еды ему нужно принять лекарства. Инцидент был исчерпан. Ясное дело, парень не изъявил ни малейшего желания начинать этот разговор самостоятельно, а я прекрасно понимала, что пытаться выспросить у него что-либо в данный момент бесполезно. Поэтому вместо того, чтобы донимать его бесполезными расспросами, покончив со всеми делами, такими как готовка, поздний обед, вливание в парня лекарств и мытьё посуды, я спросила:

– Как много времени тебе нужно, чтобы подготовиться?

В первую секунду Фил несколько растерялся, однако быстро сообразил, что я от него хочу, поэтому сказал:

– Зависит ещё и от того, как много времени потребуется тебе. У нас ведь равноценный обмен, помнишь?

Я помнила. И хотелось ответить, что я готова выложить ему всё прямо сейчас, однако я понимала, что понятие «Всё» с моей стороны было весьма абстрактным. Я не готова была рассказывать о своих намерениях относительно курсов до тех пор, пока всё не уляжется. А потом можно было и поговорить. Именно поэтому, немного подумав, я произнесла:

– Неделя. Ровно. Думаю, больше мне не потребуется, чтобы приготовить для тебя речь длительностью в несколько часов и отбить любое желание ещё когда-либо меня слушать. Что насчёт тебя?

Шатен ухмыльнулся, по всей видимости ожидая подобного ответа от меня, я же радовалась, что это не прозвучало ни в коей степени подозрительно. Во всяком случае, Гардинер не выглядел, как человек, подозревающий меня в чём-либо.

– Хорошо. Неделя, – вдруг сказал он. – Меня всё вполне устраивает. Значит, ровно через неделю избавимся от различного рода дел, соберёмся и выложим друг другу всё, что давно должны были.

Я хотела было сказать что-то в ответ на его реплику, однако буквально по пути меня перебила моя собственная мысль, которую я поспешила озвучить.

– Тебе не кажется, что всё же есть нечто неправильное в наших отношениях? Может мы ещё график откровений составим? Ну, знаешь, чтобы не накапливалось.

– То, что в наших отношениях есть нечто неправильное, было понятно с того самого дня, как ты решила сблизиться со мной, – со смехом сказал парень, а потом, хитро прищурившись, издевательски протянул: – Дружище.

Я скривилась, вспоминая, как часто он так называл меня, когда я только делала попытки с ним сойтись… Вернее, я занималась непонятно чем, а мы в итоге почему-то сходились.

– Мне просто интересно, как бы всё сложилось, не подойди я тогда к тебе по причине того спора? – вдруг спросила я, присаживаясь рядом с Филом, устроившимся на диване в гостиной, забравшись на него с ногами и протянув ему чашку чая. – Возможно, мы бы так и продолжили игнорировать существование друг друга, а я знала бы о тебе только со слов других. Кто знает, быть может, я бы даже поверила всем тем сплетням, которые сейчас распускают о тебе по всей школе.