Текст книги "Миссия (не)выполнима: довериться бабнику (СИ)"

Автор книги: Dream Writer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

Слишком много вопросов, ответы на которые я могла получить лишь непосредственно от Гардинера, который ушёл куда-то с моим отцом. Великолепно. Нет, серьёзно, это просто замечательно. Настолько прекрасно, что хотелось с разгону врезаться головой в стену. Может быть, если бы я заработала себе сотрясение мозга, тогда эта глупая идея уезжать куда-либо не пришла бы ему в голову.

Эта идея внезапно показалась такой заманчивой, что я даже заинтересованно поглядела на одну из своих стен. Но буквально в следующую секунду я категорически покачала головой из стороны в сторону, после чего, негромко вскрикнув от собственного бессилия, рухнула на кровать, подняв в воздух ноги и сделав ими движение, которое можно было классифицировать как разминочное упражнение «Велосипед» или как конвульсии припадочного человека. Первый вариант был более симпатичным мне, а второй больше походил на правду.

Уставившись в потолок, я всё надеялась, что вот ещё секундочка, и мне в голову обязательно придёт то единственно верное решение, которое я была обязана принять в сложившейся ситуации, но этого почему-то не происходило, а я не знала, у кого спросить совета, ведь это было не тем, что можно было обсудить с кем угодно. Даже мама, которая уж точно не была первым попавшимся и случайным человеком, не могла мне помочь, ибо её родительские чувства уж точно побудили бы её связаться с родителями Фила и узнать, что такое у них произошло.

Возможно, если бы я была хорошей девочкой, я действительно должна была бы рассказать именно маме, чтобы не волновать своих родителей, а заодно выбраться из этой ситуации, не принимая ровным счётом никакого самостоятельного решения, но я не хотела поступать так. Это было бы нечестно по отношению к парню.

Не знаю, как долго я пролежала в таком положении, но, по всей видимости, достаточно долго, так как в комнату вдруг вошёл отец, который, увидев меня, весьма удивился и сказал:

– Я думал, что ты уже спишь. Почти полночь, Кэтрин. Пора ложиться.

– Я уже лежу, – бесцветно ответила я, отмечая, что от долгого лежания на одном месте моя поясница начала болеть, а конечности затекли. Но двигаться всё ещё не хотелось.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – Роберт прислонился плечом к дверному проёму, скрещивая руки на груди. – Не пререкайся.

Я просто молча смотрела на него, не говоря ни слова. По выражению лица мужчины не было возможно понять, говорили ли они с Гардинером о чём-то важном, способном помочь мне наконец-то определиться, что требуется от меня в данной ситуации. По выражению его лица вообще ничего не было возможно понять.

Внезапно папа перестал хмуриться из-за такого моего поведения и, вздохнув, приблизился к постели, после чего, крепко схватив меня за плечи, аккуратно подтянул с края кровати к подушкам, пристраиваясь рядом со мной. Я молча позволяла ему это делать, с радостью отмечая, что моё тело почувствовало себя лучше, оказавшись в более удобном положении. Но ещё лучше почувствовала себя именно я, когда, просунув руку под мою голову, второй рукой Роберт притянул меня к себе, нежно обнимая и заставляя уткнуться носом в его грудь и ощутить знакомый немного резкий, но уже такой родной запах его одеколона.

– Помнишь, как мы спали так в детстве, когда тебя мучили кошмары? – внезапно спросил он, заставляя меня первый раз за последнее время легко улыбнуться и хоть как-то пошевелиться, кивая. Видимо, удовлетворившись таким неловким ответом с моей стороны, он продолжил: – Ты тогда считала меня чуть ли не супергероем и говорила, что всегда будешь просить папочку помочь, если тебя что-то беспокоит. Это ты тоже помнишь? – я снова кивнула. – Так что же изменилось, Кэтрин? Понимаю, в детстве всё воспринималось несколько иначе и с тех пор ты очень изменилась, но не я. Я-то всё тот же папочка, который готов спать с тобой в одной кровати, если тебе снова приснится дурной сон.

Я вздохнула, чувствуя некое подобие горечи, ведь, произнося эти слова, Роберт сам уже прекрасно понимал, что я не расскажу ему всей сути проблемы. Но он всё равно рассчитывал помочь мне хоть как-то, даже если я не попытаюсь высказать ему всё, что меня беспокоит. От этого я ощутила себя неловко. Очень странно хотеть рассказать всё человеку, готовому выслушать тебя, но молчать. Ведь тайна, по сути, не моя.

– Не знаю, что говорить, если честно, – призналась я. – Слишком много всего хочется сказать, а с чего начать – не знаю.

– Ты начала принимать наркотики? – задал Роберт вопрос, заставивший меня удивлённо округлить глаза и рывком отстраниться от него, осовело посмотрев в повеселевшее лицо мужчины.

– Папа! – только и смогла протянуть я, не зная, как реагировать на его реплику.

– Если это не наркотики и ты не беременна, – он многозначительно покосился на меня, – то самое худшее уже позади, а бригада скорой помощи, которая могла бы приехать, когда у меня случился бы инфаркт, может собираться домой.

Я открыла, а после захлопнула рот, словно рыба, но так и не смогла ничего сказать на это, даже улыбнуться сил не хватило. Не знаю, с чем это связано, но я внезапно ощутила такую неловкость, будто папа принялся объяснять мне, откуда дети берутся. По всей видимости, Роберт примерно понял ход моих мыслей, так как в следующую секунду сказал:

– Я понимаю, что между детьми и взрослыми всегда будет барьер, который разрушить нельзя. Прежде всего, мы из разных поколений. Как бы ни старался, я никогда не смогу целиком понять тебя, а ты меня. И мы никогда не сможем рассказать друг другу всё. Но… Можно же попытаться, да?

Я посмотрела прямо на него, заглядывая в красивые глаза, которые, по счастливому совпадению, были такого же цвета, как и у меня, и по непонятной причине понадеялась, что прямо сейчас он что-нибудь скажет об их с мамой ситуации, но услышала вовсе не это.

– В любом случае, – произнёс отец, – тебе необходимо всегда слушать своё сердце. Знаю, что это достаточно банальный совет, который ты можешь услышать в качестве морали в большинстве мультиков, которые периодически пересматриваешь, но в этом есть доля истины. Часто голос разума, насколько бы прав он ни был, оставляет после себя лишь сожаления о том, что в своё время ты послушался именно его, а не попробовал то, чего хотел. Ты понимаешь, о чём я?

Я кивнула, так и не отводя свой взгляд от лица мужчины.

– Мне всегда было интересно, – говорю, улыбаясь, – как тебе удаётся, не зная ситуации, давать правильные и хорошие советы?

– О, так это правильный и хороший совет? – Роберт сделал вид, что искренне удивлён такому повороту событий. – Ну, что я тогда могу сказать? Просто у меня дар. Не больше, но и не меньше.

Я улыбнулась шире, стараясь не придавать значения вопросу, мелькавшему у меня в голове с самого начала этого разговора. «Если ты знаешь, как всё разрешить, почему не послушаешь голос сердца и не разрешишь всё с мамой?» – я бы никогда не осмелилась высказать это вслух. В конце концов, я не настолько взрослая, чтобы до конца понимать отношения родителей.

Вдруг я почувствовала лёгкую вибрацию в кармане своих джинсов, которые до сих пор не переодела, сопровождаемую гудком, оповестившим меня о пришедшем на телефон сообщении. Этот звук был настолько не к месту, что мы с Робертом одновременно поморщились.

– Это могло бы быть первым пунктом в пособии о том, как разрушить приятную лирическую атмосферу, – пробурчал папа, выпуская меня из объятий и поднимаясь с кровати, неохотно покидая тёплую постель. Потянувшись вплоть до хруста в костях, он несколько сонным взглядом посмотрел на меня и, едва не зевая, сказал: – Отвечай всем, кому не терпится поговорить с тобой даже в полночь, а после, занятая леди, засыпай. Я уже не в том возрасте, чтобы каждое утро исполнять ритуальные танцы, лишь бы ты всё же проснулась и пошла в школу.

Он подмигнул улыбавшейся мне, после чего поспешно покинул комнату, оставляя меня наедине с написавшим мне человеком (а я была уверена, что это не оповещение от оператора). Когда Роберт оказался за дверью, он громко заверил Люси, что я уже десятый сон вижу, заставляя улыбнуться ещё шире. На секунду я забыла о том, что вообще могут быть какие-либо проблемы, поэтому прочитала сообщение от Фила – оно было именно от него – с хорошим настроением, которое не испортилось даже после того, как я быстро пробежалась взглядом по всего-навсего двум словам от него.

«Что надумала?»

Ничего, если честно. Так я и собиралась ответить, попросив у него ещё немного времени, дабы решиться наконец-то сделать то, к чему после разговора с Робертом склонилась чаша весов. Но Гардинера, по всей видимости, не волновал тот факт, что он сообщил мне о своих планах всего несколько часов назад, поскольку, не успела я набрать ответ, как мне пришло ещё одно сообщение от него.

«Надеюсь, ты не спишь. Потому что осталось не так много времени».

Я нахмурилась и быстренько отправила ему вопрос, вертевшийся в голове.

«В каком смысле?»

«Я отправляюсь этой ночью», – был ответ.

Что? Сегодня? Ещё и ночью?!

«Ты с ума сошёл?» – я аж приподнялась на кровати, напрягшись. Мне казалось, что это спонтанное решение, от которого я смогу отговорить парня, если немного постараюсь, но из того, что я видела, можно было сделать вывод, что он планировал это уже достаточно давно. Боги, почему он не сказал мне обо всём этом немного раньше?..

«Возможно, – писал парень в следующем сообщении. – Но либо сегодня, либо никогда. Потом могу передумать».

«Так, быть может, оно не стоит того? И не надо сбегать?»

«А в этом случае я буду жалеть, что не сделал это, когда была возможность».

Я в отчаянии рухнула обратно на подушки, с трудом сдерживая желание застонать в голос. Если я когда-то и жалела, что встречаюсь с этим парнем, то только в моменты, подобные этим, когда он принимал спонтанные решения, от которых отговорить его было невозможно!..

«Кэтрин…» – вдруг пришло от него сообщение, так как он не дождался ответа на предыдущее.

«Что?» – ответила я, надеясь, что он поймёт, сколько злобы вложено в это слово.

«А хочешь я тебе дам стимул поехать со мной?»

На секунду я забыла о раздражении.

«Какой? Я всё же сама выбираю, куда мы поедем».

«Снимаю с тебя эту привилегию – я уже знаю, куда ехать. Хочешь я тебя вкусно накормлю?»

Я прямо увидела, как рушится мой мир, полный представлений о том, какой именно стимул придумал Фил. Еда? Серьёзно? Я похожа на ту, кого можно подкупить обещанием покормить?

«Издеваешься, да?» – написала я ему, прекрасно понимая: да, он издевается.

«Ничуть. Просто вспомнил, что там есть одно потрясающее место – тебе уж точно понравится».

«Там?» – хорошо, что это не живое общение, иначе я бы не смогла скрыть вернувшуюся заинтересованность.

«Интересно, да? – уверена, он ухмылялся, когда писал об этом. – А вот поедешь со мной – узнаешь».

Почему-то мне вдруг показалось, что он заинтересовывает меня так же, как обычно заинтересовывают маленьких детей.

Но мне правда стало интересно. Как никогда хотелось прислушаться к совету папы, а именно – забыть о голосе разума, забыть о том, что завтра нам обоим необходимо идти на занятия, а родители будут беспокоиться и ни за что не разрешат, если я прямо попрошу у них отпустить меня… Но внезапно мне действительно так сильно захотелось не думать об этом! Я сама не поняла, как у него получилось это, но за такой короткий промежуток времени Фил заставил меня изменить своё решение, убирая куда подальше ответ «Не знаю», являя на поверхность твёрдое «Я согласна!»

«На какой период ты хочешь сбежать?» – не выдержав, написала ему я, понимая, что если раньше у меня ещё были пути к отступлению, то после такой слабины с моей стороны их уже точно не будет.

«Как придётся. Зависит ещё и от тебя, ведь прежде всего это ты будешь этой ночью выползать из дома».

Говорит так, будто я уже согласилась, хотя я не припомню за собой такого. Нравится мне этот парень.

Мы переписывались до часу ночи, обсуждая детали нашей вылазки. Можно было бы и созвониться, что значительно упростило бы ситуацию, но я боялась своими разговорами разбудить родителей, которые, судя по тишине в доме, нарушаемой только звуками работающих электроприборов, давным-давно заснули.

Мне не нравилось то, что я делала. Мне не нравилось то, что я позволила себе так легко согласиться, будто за таким моим решением не последует никаких последствий, а ведь это не так. Люси будет первой, кто спустит с меня три шкуры, когда я вернусь. И будет хорошо, если я вернусь сама, а не меня приведёт обратно в дом наряд полиции, заботливо отправленный мамочкой на мои поиски. И не стоит забывать о Роберте. Каким бы хорошим он ни был, будет счастье, если после этого он вообще разрешит мне видеться с Филом.

Собирая вещи в небольшой пакет, который порекомендовал мне приготовить Гардинер, чтобы потом сложить всё в его рюкзак, я думала, что лучше положить всё на свои места и лечь спать. Побег. Это ничто иное, как побег из дома! Да у меня никогда и в мыслях ничего подобного не было! Всякий раз, когда мои сверстники обсуждали желание поскорее выбраться из душащего родительского особняка, я жила себе спокойно и думала, что же мама приготовит на обед. И вот теперь я, Кэтрин Моллиган, отличница, хорошая девочка (по словам окружающих, которые не в курсе, какой у меня на самом деле ужасный характер), готовящаяся к поступлению в престижное учебное заведение, собираю вещи для побега со своим парнем. Идеально.

Дрожащими руками я написала родителям записку о том, что со мной всё действительно в порядке, а сама я буду отсутствовать несколько дней, где – сама не знаю, но определённо будет всё хорошо… Фил ведь со мной. Это ведь должно было их успокоить, да? Боюсь, что нет. Я бы своему ребёнку голову открутила, честное слово.

Этой маленькой бумажке предстояло оказаться на холодильнике, чтобы мама, которая первым делом утром идёт на кухню, дабы готовить завтрак, тут же увидела её. Я так боялась разговора по возвращении, а ещё больше боялась, что не удастся выскользнуть из дома незамеченной. Именно поэтому, дожидаясь сообщения от Гардинера, я сидела в практически тёмной комнате, освещаемой лишь ночником, стараясь даже дышать тише. Мне казалось, что родители могут проснуться в любую секунду.

Около половины третьего Фил сообщил мне, что приехал. Я напряглась. Теперь нужно было действовать мне, причём самостоятельно, а этого ой как не хотелось. Дрожа всем телом, я подхватила увесистый рюкзак, в который постаралась сложить вещи на все случаи жизни, и направилась к двери собственной комнаты. Оказавшись уже в коридоре, напряжённо вздохнула, прислушиваясь. Все спали. Первая точка своеобразного квеста пройдена.

На носочках подошла к лестнице, проклиная порой поскрипывающие половицы. Почему я никогда не замечала этого, проходя здесь каждый день? Даже лестница издавала неприятные скрипучие звуки при каждом моём шаге, отчего казалось, что сердце нет-нет, да и выскочит из груди. Последний раз я была так напряжена, когда больше года назад оказалась совершенно одна в лесу, упав с обрыва в лагере. Но тогда меня ждала, как максимум, встреча с диким животным, а моя мама страшнее их всех вместе взятых будет, если её разозлить.

После того, как я с горем пополам добралась до кухни и закрепила магнитиком записку, вздохнула с облегчением. Осталось только выйти из этого дома и поспешить к Филу. Осталось совсем немного.

Однако именно этот самый короткий промежуток оказался самым ужасным. Трижды я натыкалась на какие-то предметы мебели, расставленные по дому подобно ловушкам, а дважды едва удержала папин огромный зонт джентльмена, как он сам его называл, который так и норовил грохнуться на пол. Я даже не стала надевать свой пуховик в доме, боясь задеть что-нибудь, а потому выскользнула за дверь, как можно тише запирая её, а там уже оделась. Облегчённо вдохнув холодный воздух, буквально обжёгший мои лёгкие, я, чувствуя облегчение в душе, посмотрела на свой дом, впервые видя его таким… неживым. Ни единого проблеска света.

Я бы могла и дольше смотреть на него, пытаясь успокоить до сих пор бешено колотившееся сердце, но нетерпеливый кашель позади меня напомнил, что кое-кто ждёт меня на улице уже достаточно долго для того, чтобы околеть. Начала замерзать и я, так как пуховик ещё надо было застегнуть. Этим я и занялась, направившись по дорожке к Гардинеру, сидевшему в достаточно расслабленной позе на своём мопеде.

– Ты долго, – сказал он, а я не могла разглядеть выражение его лица – парень был в шлеме. – Думал уже, что струсила и скоро пришлёшь мне сообщение с отказом.

– Я хотела. Поверь. Это ужасно страшно, я боюсь даже представить, какой нагоняй получу от родителей, когда вернусь.

– Почему же всё равно пошла со мной?

Он в тот момент передал мне в руки второй шлем, а я, отдав ему пакет со своими вещами, чтобы он сложил всё в свой рюкзак, на секунду замерла с ним в руках, думая, что же сказать. Почему я пошла? Любопытство из-за того, что у Фила оказалось очередное тайное место, которое он собирался мне показать? Желание получить новую дозу адреналина, сбегая куда-то? Или дело было всё же в том, что я сбегала именно с ним?

– Захотелось. Такой ответ устроит?

– Ты слишком нагло используешь мои собственные фразы. Залезай уже.

Я усмехнулась, после чего поспешила устроиться позади шатена, однако помехой стал его рюкзак, который тот предварительно взгромоздил себе на плечи. Да он же огромный!

– Что ты туда положил? – недоумённо спросила его я. – Мы собираемся жить там?

– Вообще-то, там не только мои вещи, раз уж на то пошло, – ответили мне. – Держись покрепче, и всё будет хорошо.

– Да меня же снесёт с сиденья, когда мы тронемся, потому что я толком ухватиться за тебя не могу!

– Господи, какая же ты!..

Даже если он и хотел обругать меня последними словами, то не сделал этого, а лишь слез с мопеда, предоставив мне самой удерживать весьма шаткое (учитывая, что это я) равновесие, после чего весьма резко снял рюкзак со своих плеч, кое-как устраивая его на моих. Поначалу я не понимала, что он вообще творит, но когда я почувствовала всю тяжесть груза, протестующе заныла.

– Так не снесёт? – спросил парень, вновь приняв удобное положение, усевшись впереди меня и приказав ухватиться за него руками.

– Тебе не кажется, что всё было бы куда проще, приобрети ты, к примеру, машину или хотя бы установив что-то наподобие корзины для багажа? – решила осведомиться я, чувствуя, что ужас будет сопровождать меня всю дорогу, так как мне всё равно казалось, что я слечу, только теперь из-за груза, водружённого на мои плечи. – Кажется, так ездить опасно.

– Я подумаю над твоим предложением в следующий раз. А теперь постарайся расслабиться, иначе я тоже буду переживать по пути, а это не есть хорошо.

– И долго нам ехать? – как-то жалобно пропищала я, стоило нам отъехать.

– Пару часов. Не отвлекай меня.

Мне хотелось кричать от ужаса, ведь, хоть я и держалась достаточно крепко, чувство паники, охватившее меня, никуда не пропало. Казалось, что вот-вот я как-то помешаю Гардинеру вовремя повернуть, отвлекая тем, что так крепко ухватилась за него, мы вылетим с дороги, разобьёмся и все умрём. Или на каком-либо из поворотов я просто слечу с мопеда. А ведь ещё и ночь! Возможность подобного исхода была крайне велика. Мои «оптимистические» прогнозы угнетали…

Всё время, что мы ехали «туда», я была напряжена, особенно когда мы покинули город, но всё же я, кажется, знала эту местность. Было так радостно понимать, где мы находимся, ведь я до сих пор помню, как мы всем классом ездили на экскурсию в эти окрестности. Стало немного легче от понимания, что, если Гардинер решит остановиться где-то здесь, мы будем недалеко от Лондона. Нет, я и не думала, что он меня из страны вывозить собирается, но всё же…

Прошло явно больше двух часов, поскольку начало светать, а я чувствовала, что скоро из моего носа будут торчать сосульки. Прогулки на мопеде в такую погоду – явно не лучшее занятие, даже прижавшись к парню я очень замерзала. Видимо, он всё же заметил, что я буквально дрожу, хотя и ему самому было не лучше, так как оповестил, что скоро мы будем на месте.

К счастью, на сей раз он не соврал. Спустя какое-то время мы замедлили ход, оказываясь в окрестностях какой-то деревушки, название которой я успешно забыла посмотреть. Вскоре мы и вовсе остановились, и я тут же спрыгнула с мопеда, спеша размять ноги и хоть как-то отогреться с помощью движений. Фил выглядел не лучше: первым делом он, конечно, помог мне избавиться от рюкзака, а после устало потёр плечи, которые, по всей видимости, затекли от долгого пребывания в одном положении. Мне стало жаль его, пусть и сама чувствовала себя разбитой.

– Хочешь я сделаю тебе массаж? – вдруг предложила я, ничуть не смутившись подобному ходу собственных мыслей. – Когда мы окажемся в тепле, конечно.

– Боюсь, мне ничего не поможет в ближайшее время, – простонал он. – К тому же, это ведь тебе пришлось тащить на своих плечах рюкзак, а не мне. Ты в порядке?

– Жить буду, – буркнула я, обидевшись на то, что он проигнорировал мою великодушную попытку помочь ему. Вот пусть и мучается теперь. – Где мы, кстати?

– Лавенхем, – спокойно ответил Гардинер, явно ожидая этого вопроса. – Не знаю, почему, но мне вдруг очень захотелось оказаться в месте, подобном этому.

– И что здесь такого особенного? – скептически поинтересовалась я, оглядываясь вокруг. Пока что, помимо нескольких домов, идущих в ряд друг за другом, я не заметила ничего.

– Увидишь, – подмигнул мне парень. – Только сперва давай заселимся и оставим вещи. Думаю, будет гораздо удобнее перемещаться без багажа на плечах.

– Заселимся? – тупо переспросила я, не ожидая такого поворота событий, хоть это и было глупо после всех намёков Фила о том, что мы явно не денёк здесь погуляем. Я же даже пижаму взяла, почему же так удивилась?

– Заселимся, – повторил парень. – Нужно только найти тот домик, который нам будут сдавать, и…

– Домик? – я чувствовала себя непроходимой тупицей, повторяя по одному слову из предложений, сказанных им, но ничего поделать с собой не могла.

– Я решил, что это будет удобнее, чем отель, к тому же, милая женщина, согласившаяся сдать его на неопределённый срок, не стала уточнять, сколько лет мистеру Гардинеру, который предупредил, что заявится к ней около пяти утра, ещё и, быть может, не один. Я прямо почувствовал себя свободнее, когда у меня не стали выяснять всю подноготную, вплоть до моей платёжеспособности. Я же собираюсь всего лишь на пару дней найти место для ночлега, а не подпольный бизнес открывать, ей-Богу…

Парень рассказывал ещё много весьма любопытных нюансов о том, как ему удалось договориться, но я пропускала всё мимо ушей, осматриваясь. Мне было невдомёк: почему именно сюда? Если ему так хотелось уехать за пределы города, мы вполне могли посетить тот домик, что он показывал мне раньше, тогда и придумывать ничего не пришлось бы… Почему надо было ехать именно сюда?

Я так и не решилась задать ни один из тревоживших меня вопросов, предпочтя просто довериться ему на сей раз. К тому же, учитывая, что этой ночью мне так и не удалось сомкнуть глаз, а большую часть дороги я переживала жуткий стресс, сейчас на меня накатила такая усталость, что хотелось упасть прямо там, где стояла, и уснуть. Фил выглядел не менее уставшим, поэтому мы оба, по всей видимости, решили сперва поспать хотя бы немного. Но сперва предстояло найти нужный дом.

Это оказалось на удивление легко – следовало пройти буквально несколько десятков метров вглубь маленького ответвления одной из главных улиц, как перед нашими глазами появился сравнительно небольшой двухэтажный домик красного кирпичного цвета с выставленными наружу горшками цветов, которые украшали чуть ли не каждое здание в этом месте. Парень подогнал к нему свой мопед, а после мы решились позвонить в дверной звонок, оповещая, что приехали. Хозяйка, несмотря на ранее время, открыла дверь достаточно быстро и была довольно бодра и приветлива. Почему-то она приняла нас за молодожёнов, что было странно. У нас ведь не было колец на руках.

Рикки – а именно так звали эту женщину средних лет – оказалась настолько ненавязчивой персоной, что быстренько показала нам, где что находится, а после, приняв у Фила плату за первые ночь и день, поспешила удалиться, мотивируя это тем, что мы устали с дороги. Так и было. Я позволила Гардинеру первым направиться в ванную, а сама решила тем временем прилечь на пару минут, чтобы отдохнуть. Проснулась я около полудня, обнаружив рядышком сопевшего парня, который недовольно хмурился во сне.

Несколько секунд понадобилось моему слегка отдохнувшему мозгу, чтобы осознать: а кровать в домике только одна. Двуспальная. Значит, всё время мы будем спать вместе. Мне отчего-то стало неловко, поэтому я подскочила с кровати, успешно зацепившись за накинутое на меня одеяло, а после с грохотом рухнула на пол прямо в груду вещей, вывалившихся из рюкзака (по моей вине, кстати). Я обязательно хотела их аккуратно разложить, но заснула раньше.

Громко чертыхнувшись, я, конечно же, разбудила Гардинера, лицо которого вдруг оказалось прямо над моим, ведь парень, опираясь на локти и немного свисая с кровати, сейчас смотрел на меня сонным взглядом, слегка склонив голову набок. Я с удивлением увидела, что он болтал ногами в воздухе, очевидно, не до конца проснувшись.

– Ты теперь всегда так креативно просыпаешься и будишь других? – спросил он, потирая глаза.

Я лишь виновато улыбнулась, не найдя, что сказать. То ли я не до конца проснулась, то ли этому была ещё какая-то причина, но спорить мне вообще не хотелось. К тому же, вид сонного Гардинера почему-то приносил некое подобие удовольствия.

– Кушать хочется, – не особо задумываясь над тем, что несу, выпалила я первое, что пришло в голову.

– Ты поэтому меня разбудила? – казалось, парень не удивился. – Тогда умывайся, а потом мы поищем какое-нибудь кафе…

Я кивнула, после чего поспешила завершить все утренние процедуры, включавшие в себя быстрый душ, лишь бы поскорее выйти на улицу и чего-нибудь перекусить. Справившись минут за тридцать, я пыталась растолкать Фила, уговаривая поскорее оторвать своё тело от кровати. Вела я себя преувеличенно бодро, стараясь не показывать, как же мне страшно на самом деле. Телефон я отключила, поэтому дозвониться до меня никто не мог, а это не предвещало вообще ничего хорошего. Родители убьют меня, точно убьют…

– Ты идёшь? – вырвал меня из собственных нерадостных мыслей голос шатена, поспешно натянувшего на себя свитер и уже приготовившегося выходить, так как джинсы он даже не снимал – так и спал в них. Я кивнула, после чего, стараясь имитировать абсолютное удовольствие от того, где и с кем нахожусь, всю дорогу пыталась говорить много, громко, радостно, попутно по-настоящему восхищаясь этой деревней. Когда мы нашли нечто наподобие кафе, я всё не могла перестать восхищаться его обстановкой, а после – едой. И я бы продолжила это делать, если бы после того, как мы оказались на улице, парень вдруг не сказал:

– Продолжишь в том же духе, и я отправлю тебя домой.

– Что? – глупо переспросила я, с трудом осознавая смысл сказанного.

– Серьёзно, Кэтрин, если тебе это в тягость, не стоило и соглашаться, – парень был вполне серьёзен, когда говорил это.

– Между прочим, я ради тебя это терплю! – обиженно протянула я. – Меня дома ждёт расправа, а я всё равно отправилась сюда с тобой! Цени ты меня, дубина эдакая!

Моя последняя реплика оказалась внезапной для нас обоих. Словно по команде, мы одновременно округлили глаза и уставились друг на друга так, будто в первый раз увиделись. Было странно видеть напротив себя другого человека, но с таким же выражением лица. Я вроде решилась посмотреть в зеркало, которое показало, как бы я выглядела, будь мужчиной. Должна признать, я была бы чертовски хороша.

– Ценю, – протянул шатен. Его настроение как-то чересчур быстро переменилось, поскольку довольная и нахальная ухмылка не имела ничего общего с тем, что я лицезрела несколькими минутами ранее.

Я всё наблюдала за ним, будто заворожённая, когда Фил, оглянувшись по сторонам, медленно приблизился ко мне, наклоняясь для того, чтобы наши лица оказались на одном уровне, а я почему-то неловко вжала голову в плечи. Пожалуй, я выглядела весьма нелепо, но тогда мне было настолько интересно, что же парень скажет в следующий момент, что я даже не обращала на это внимания.

Гардинер вдруг посмотрел мне в глаза, на несколько секунд, показавшихся вечностью, замирая в одной позе. Позже, скользнув взглядом по моему лицу и, как мне показалось, ненадолго остановившись на моих губах, он взглянул куда-то позади меня, а после начал медленно приближаться ко мне. Я затаила дыхание, боясь даже пошевелиться, в то время как Фил делал всё нарочито медленно. Вот он делает шаг вперёд, отчего его нога оказывается между моих, а после якобы случайно задевает меня коленом. Вот его лицо оказывается в нескольких сантиметрах от моего, из-за чего я зажмуриваюсь и сглатываю подкативший к горлу комок. Через несколько секунд он пощекотал моё ухо своим дыханием, сказав:

– Ты бы всё же вытерла остатки завтрака со своего лица, неоценимая моя. Смотрится органично, но портит настрой так, что все мысли из головы вылетают.

Я почувствовала, как у меня начали гореть щёки, а сама была уверена, что покраснела. Распахнув глаза, я увидела Фила, который отодвинулся и с усмешкой смотрел на меня. Осознание того, что всё это было сделано явно специально, заставило меня приняться яростно тереть лицо, надеясь, что оно станет чистым, а когда Гардинер перестанет смеяться, то я просто убью его. Место тихое – его нескоро найдут. Идеальные условия.

Пока мы стояли буквально посреди улицы, а в моей голове зрел план убийства моего парня, мимо нас то и дело сновали редкие прохожие, что не могло не радовать – плохая погода явно не способствовала наплыву туристов, а ведь это было и нужно. Я вдруг подумала, что для того парень и сбежал. Ему просто хотелось побыть вдалеке от огромного скопления людей, а также в месте, где его никто не знает.

Туристов, быть может, было и не так уж много, но о местных жителях забывать не стоило. Не успела я и слова сказать Филу по поводу его колкости, как мы почему-то посмотрели в ту сторону, откуда стал доноситься заливистый смех. Увидев перед нами парочку – мальчика и девочку лет четырнадцати-пятнадцати, – я почему-то не отвернулась, а заинтересованно посмотрела на них. Только по одному взгляду на них можно было сказать, что эти двое встречаются, так как они стояли друг напротив друга, держась за руки, и мило ворковали. Очевидно, паренёк говорил что-то смешное, так как его спутница громко смеялась. Преувеличенно громко, я бы сказала.