Текст книги "Миссия (не)выполнима: довериться бабнику (СИ)"

Автор книги: Dream Writer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

Он подошёл ко мне и, протянув руку, помог подняться, после чего закрыл шкаф, даже не заглянув в него. Я, всё ещё не отойдя от такой выходки Гардинера, даже не сказала ничего, лишь тупо смотрела, как брюнет не замечает человека, всё это время находившегося в том самом злополучном шкафу рядом со мной.

– Кэтрин, – послышался голос Лили, отчего я обернулась и взглянула на неё. Шатенка выглядела так, будто злится, но в глазах у неё плясали весёлые искорки, что заставляло меня не воспринимать её внешний вид, излучавший мнимую угрозу, всерьёз. – Я просто хочу сказать, что из всех глупых идей, которые приходили в твою голову, эта уверенно попадает в десятку самых-самых.

– Ты даже Фила подговорила, хотя он терпеть такие вещи не может, – вставил брюнет. – Хорошо ещё, что ты не заставила его с собой прятаться. Знаешь, сколько я выслушивал после того случая со шкафом в прошлом году? Думаю, сейчас он бы тебя убил, не задумавшись.

Майк коротко хохотнул, Лили улыбнулась, а вот мне было не до смеха. Фил убил бы меня, если бы просидел со мной в шкафу, да? Но они же не знают, что он просидел, а значит – убьёт. Интересно, я успею составить завещание или лучше сейчас быстро сказать им, что где лежит в моей комнате и что наиболее ценно?

– И всё же, – подал голос парень, невольно заставив меня вздрогнуть. – Спасибо. Вообще-то, мы и сами собирались поговорить, но благодаря твоему весьма непрозрачному намёку сделали это быстрее.

– Это до сих пор не значит, что тебе следует повторять подобное, – заметила Лили.

Внезапно их слова заставили меня почувствовать себя маленькой девочкой, которую вот прямо сейчас родители ругают за то, что опять натворила дел. А в шкафу прячется злобный старший брат, который стукнет меня по голове за то, что вмешала его во всё это. Так странно было чувствовать себя младше ровесников, но я ничего не могла поделать со своими ощущениями.

Они говорили что-то ещё, о чём-то спрашивали, но слушала я вполуха и явно отвечала невпопад, потому что все мои мысли то и дело возвращались к шкафу, в котором сидит Гардинер с явно готовым планом отмщения. Но ещё хуже всё стало тогда, когда он начал буквально заваливать меня сообщениями с требованием поскорее выпроводить этих двоих и выпустить его, вот только я понятия не имела, как это сделать ненавязчиво.

Ещё немного сбивало с мыслей то, что он сам виноват. Да, это я его заставила прийти сюда и именно из-за меня он оказался в такой ситуации, но если бы он соизволил выползти на свет, а не прятаться, то уже был бы свободен. Моё сочувствие и моя совесть пытались доказать, что я мыслю чересчур эгоистично и веду себя подобно ребёнку, но я уже давно научилась договариваться с ними. Теперь мы все были против Фила.

Когда Лили и Майк соизволили уйти, я сказала, что мне необходимо дождаться техничку именно здесь, поэтому осталась. Проверив, нет ли их где-то поблизости, я вернулась в каморку, увидев, что Гардинер уже вылез из шкафа и, глядя в телефон, сосредоточенно что-то печатал. Нахмурившись, я подошла к нему и уже собиралась было что-то сказать, как парень, засунув мобильник в карман, вдруг положил обе руки на мои плечи и сказал:

– Мне нужно бежать, сегодня иди домой без меня.

– Но… – я попыталась возразить, однако странный блеск, появившийся в его глазах, уже говорил о том, что ничего у меня не получится.

Так и вышло, поскольку Фил, толком даже не взглянув на меня, быстро отдал мне ключи от каморки и уже почти на выходе произнёс:

– Я расскажу всё завтра, в наш День откровений. Не скучай!

Я невольно даже подняла руку, словно хотела схватить его и остановить, но застыла посреди этого действия, крепче сжимая в другой руке отданные им ключи. Но сегодня ведь четверг… И наш День откровений, о котором мы договорились неделю назад, именно сегодня. Забыл?.. Или потерялся в днях недели? Вполне возможно.

Я всегда считала себя достаточно понимающим человеком, когда дело касалось форс-мажоров. В конце концов кому, как не мне, знать, что иногда случаются ситуации, которые не зависят от нас. В любой момент может произойти что-то, заставляющее человека сорваться с места и стремглав рвануть куда-то, как это только что сделал Гардинер. Я действительно всегда считала, что могу понять это. Почему же сейчас это мерзкое чувство обиды, появившееся ровно в тот момент, когда парень сказал, что ему нужно уходить, не отпускало меня? Я всё понимала, но в то же время в голове крутились весьма некорректные в данной ситуации вопросы.

Что произошло? Это настолько важно, что нужно вот так вот уйти? Конечно, это важно. Иначе бы ты не бросил меня и не забыл то, о чём мы договаривались. Правда ведь?

Сколько бы я ни пыталась отогнать от себя подобные мысли, ничего не получалось. Поэтому я решила отвлечься. Как ни крути, мне действительно нужно было дождаться нашу техничку, чтобы отдать ей ключи, поэтому я решила поделать домашнее задание, выудив из шкафа сумку, которую с перепугу там и оставила, когда предстала перед Майком и Лили.

Никогда не была фанатиком учёбы, но время, проведённое за уроками, всегда проходило быстро, если мысли, которые были альтернативой сему занятию, не были очень радужными. Мне показалось, что я только села, как вдруг уже пора было собираться домой. Когда пришла домой, с сожалением отмечая, что сегодня ведь нет занятий на курсах, то быстро пообедала, перекинувшись парой слов с мамой, после чего опять засела за уроки.

Когда моя голова болела уже настолько, что я даже не понимала, чего от меня хотят в том или ином задании, я, откинувшись на спинку стула, устало потёрла уже болевшие от перенапряжения глаза, тяжко вздохнув. Странно всё-таки, что меня обидела такая мелочь. Я, конечно, обидчивая, но не настолько же. Возможно, дело в том, что я слишком ждала этого, но не получила желаемого. А может ещё в чём-то. Кто знает.

Вздохнув, я решила, что самое время перекусить. Семь вечера – прекрасное время для позднего ужина, который Люси или Долли, я уверена, приготовили. Лелея эту мысль, я спустилась со второго этажа, не без удовольствия отмечая, что теперь Роберт в это время всегда дома. Знаю, что в любой момент на работе может произойти аврал, но тогда он будет опаздывать лишь несколько дней, а не задерживаться едва ли не до полуночи всё время, включая выходные.

Родители, несмотря на обещание, так и не рассказали, как помирились. Мне досталась лишь пара предложений, из которых можно было лишь сделать вывод, что мама прижала отца к стенке и по-мужски с ним поговорила. В подробности никто не вдавался. И даже если мне было интересно, то я всё равно не заставляла никого рассказывать, довольствуясь тем, что теперь ужинаем и завтракаем мы всей семьёй. Не считая моих набегов на холодильник, которые происходят явно чаще, чем три раза в день.

Вот и сегодня родители сидели в гостиной и смотрели телевизор, я же, вызывая улыбку у Долли, которая в последнее время помогала маме по дому всё чаще из-за того, что у Люси возникали другие дела, уплетала приготовленные ею вафли. Не сказала бы, что это был мой любимый десерт, но если с яблочным соком, а если ещё и горячие…

– Кэтрин, открой дверь! – послышался крик отца из гостиной, отрывая меня от процесса поглощения пищи.

– Вам же ближе! – жалобно простонала я с набитым ртом, выжидающе посмотрев на Долли.

Горничная сочувствующе посмотрела на меня, после чего, что-то сказав моему отцу о том, что ему следует опять привыкнуть к её присутствию, направилась открывать дверь, а я лишь довольно продолжила жевать вафли. Но мне, видимо, не хотели давать их доедать, потому что уже через минуту папа вновь крикнул:

– Кэтрин, иди сюда! Смотри, кто пришёл!

Его голос звучал настолько радостно, а слова были такими непривычными для гостей, которые обычно навещали нас, что я даже поперхнулась. В первую секунду мне подумалось, будто приехали бабушка с дедушкой, что было бы весьма печально хотя бы потому, что они начали бы спрашивать, как там дела в школе. Узнали бы о постановке. И хоть до директора дошли бы, но на репетицию попали бы. А ещё их комментарии по поводу моих отношений с Гардинером… Нет, только не это. Это же как ангел и демон, сидящие на разных плечах. Бабуля всё просила меня присмотреться к окружающим меня людям, а дед с улыбкой заявлял, что я умница – такого парня отхватила. Как же я, при всей любви, не хотела, чтобы они нагрянули так внезапно – до того, как я успела подготовиться, а ещё и в тот день, когда у меня было далеко не самое лучшее расположение духа.

Быстренько прожевав кусок, бывший на тот момент у меня во рту, я помчалась в гостиную, на ходу вытирая рот рукой, а также по пути упрашивая все высшие силы, чтобы это был кто угодно, но не бабушка с дедушкой. И это был один из тех раз, когда судьба решила смилостивиться надо мной.

Оказавшись в гостиной, я увидела, как Роберт стоял рядом с каким-то мужчиной, с улыбкой пожимая ему руку, а вот рядом с Люси стояла другая женщина – худая, буквально миниатюрная и очень хрупкая на вид. Секунда понадобилась мне для того, чтобы узнать обоих.

– Сэм! – радостно воскликнула я, осознавая, что нужно было бы поздороваться ещё и с мистером Уильямсом, но ничего не могла с собой поделать.

Стоило увидеть маму Гардинера, как плохое настроение будто рукой сняло. Слабо отдавая отчёт собственным действиям, я буквально подлетела к женщине, с радостью заключая её в крепкие объятия, с удовольствием вслушиваясь в её смех, который не слышала уже так долго. Кто бы мог подумать, что я смогу так соскучиться по человеку, который не является ни моим родственником, ни близким другом? Просто… Это было необъяснимо, но Сэм всегда располагала меня к себе, с первого дня нашего знакомства. Мы общались не очень много, но я безумно любила её, как если бы она была моей сестрой, пусть и гораздо старше. Когда я узнала, что её здоровье ухудшилось, очень переживала, но нам никто ничего не говорил. Мы не виделись, наверное… Почти полгода? Больше? Меньше? Казалось, что гораздо больше, практически вечность.

Отстранившись от неё, я не смогла удержаться от внимательного осмотра. Всё ещё очень худая и бледная, но ни худоба, ни бледность теперь не казались такими болезненными. Некогда сухие и потрескавшиеся побелевшие губы сейчас вновь приобрели свой яркий цвет, делая её улыбку красивее. Ещё никогда она не казалась мне такой идеальной, даже утратившие силу каштановые волосы, в которых начала прорисовываться седина, не портили её.

– Рада видеть тебя, Кэтрин, – с улыбкой сказала она, незаметно для меня обхватив мои ладони своими.

– А я-то как рада! – широко улыбаясь в ответ, произнесла я, после чего повернулась к Эллиоту и, чтобы не казаться невежливой, сказала: – Вас тоже рада видеть, мистер Уильямс.

– Взаимно, Кэтрин, – слабо улыбнулся мужчина, хотя даже такая улыбка много стоила, учитывая, что он вообще редко кому улыбался. – Давно не виделись.

– Это уж точно! – протянула я, вновь поворачиваясь к маме Фила. – Надеюсь, теперь проблем со здоровьем нет?

Женщина, продолжая улыбаться, лишь крепче сжала мои руки в своих и ответила:

– В моём возрасте они будут всегда, но самое страшное позади. У меня были некоторые проблемы с сердцем… Но теперь, уверяю, вам не стоит волноваться. Эллиот сделал всё возможное, чтобы я не попала в больницу снова.

– Теперь твоя очередь делать всё, чтобы не попасть туда. Соблюдай уже режим, ради всего святого! – строго, но с улыбкой произнёс отец Фила.

Я же нахмурилась. Больница? Разве Гардинер говорил что-то о том, что Сэм попала в больницу? Мне всё это время казалось, будто она лечится дома. Эллиот ведь сам говорил, что он может обеспечивать лечение своей супруги на дому.

Судя по лицам моих родителей, переглянувшихся друг с другом, не одна я находилась в неведении. Быстро, чтобы больше никто не обратил внимание на эту заминку, Люси осторожно поинтересовалась:

– И сколько, получается, ты лежала в больнице?

На секунду женщина задумалась, но потом ответила:

– Если не считать того, что меня возили туда раз в два дня на процедуры до того, как я вынуждена была занять своё место в палате… Чуть меньше, чем два месяца, а всё из-за реабилитации. Это были самые ужасные два месяца в моей жизни, скажу я вам, поэтому сегодня я едва ли не прыгала от радости, осознавая, что меня наконец-то выписали.

Обычно мне удавалось лучше справляться со своими эмоциями, но на сей раз это у меня не получилось. Сэм тут же заметила изменения в выражении моего лица и поспешила поинтересоваться, что же случилось, но я смогла лишь отрицательно покачать головой, мол, ничего страшного.

Но… Два месяца? Получается, вот уже два месяца мама Гардинера лежала в больнице, а он же мог разве что навещать её там? И никому не сказал?

– Вы, кстати, не против, если мы подождём здесь Фила, правда? – словно частично прочитав мои мысли, спросила Сэм, поставив всех обитателей этого дома в тупик своим вопросом.

– Подождёте?.. – спросил Роберт, по всей видимости, так же ничего не понимая, как и мы с мамой.

Мать Фила заметно напряглась, но, пытаясь сохранить спокойствие, уже не очень уверенно произнесла:

– Он сказал, что вернётся ближе к восьми сегодня. Так ведь?

– Вернётся? К нам домой? – с искренним недоумением спросила Люси, положив одну руку мне на плечо и крепко сжав его. Атмосфера в комнате стала более тяжёлой.

Эллиот, нахмурившись, подошёл к своей жене, обнимая её за талию, словно желая уберечь от чего-то, а после с нажимом проговорил:

– Я был слишком занят в больнице, так как, помимо работы, львиную долю времени забирало то, что я ухаживал за Сэм, поэтому появлялся дома крайне редко, считайте, жил на работе. И тогда вы, – он обвёл взглядом моих родителей, – предложили ему пожить у вас, и он согласился. Так ведь?

Нет, не так. Чёрт возьми, всё было совершенно не так, как думали его родители!

Я отвернулась от Сэм, лишь бы она перестала так внимательно всматриваться в моё лицо. Постепенно, шаг за шагом ко мне приходило понимание того, что происходит. Тот раз, когда он провожал меня после курсов и обмолвился, что дома его никто не ждёт. А потом тот день, когда он сказал, что не может нормально спать из-за того, что дома тихо. Да и сам тот факт, что он спокойно уехал из дому, где, как предполагалось, находится его болеющая мама.

Не сдержавшись, я хлопнула себя ладонью по лбу, абсолютно не стесняясь привлечь всеобщее внимание. Господи, ну почему, почему же всегда вся картинка идеально складывается воедино тогда, когда уже слишком поздно? Сейчас мне это всё кажется очевидным, ранее же и в голову не приходило.

– Фил пару раз ночевал у нас, это правда, – мягко начал Роберт, знаками показывая Эллиоту, что Сэм лучше бы присесть, – но он не живёт у нас. Он должен быть дома.

– Но его там нет! – воскликнула женщина, отчаянно вцепившись в супруга. – И не просто нет… Первым делом я проверила его комнату. Там нет его вещей. Ни одежды, ни техники, ни даже учебников… Там ничего нет. И телефон выключен, иначе мы бы просто поговорили с ним, а не приехали к вам.

– Успокойся, – Люси отошла от меня, становясь рядом с мамой Гардинера и нежно обнимая её за плечи. – Не так давно он отключил свой телефон только потому, что они с Кэтрин уехали за город в поездку, но ничего, как видишь, с ними не случилось. Давай мы сейчас спокойно попробуем подумать, куда он мог направиться. Хорошо?

Внешне моя мама казалась спокойной, но по её взгляду можно было легко понять – эта новость её не на шутку обеспокоила. Боже мой, Фил… Не ты ли первым просчитывал свои действия на десять шагов вперёд, лишь бы твоя мама лишний раз не волновалась? Отчего же допустил такую оплошность теперь и куда направился? Ума не приложу…

========== Глава тринадцатая ==========

К сожалению, идей, куда бы мог направиться Фил, в голову никому не приходило. Поначалу мы решили просто попытаться дождаться Гардинера, так как надеялись, что он придёт к сказанному родителям времени, как и собирался, но он не пришёл. После мы начали думать, куда бы он мог направиться, но мест было не так много. И все они отпали.

Мы попытались позвонить тем двум братьям, к которым как-то возил меня Фил, чтобы покататься на лошадях. Это первое место, которое пришло в голову его маме, так как у парня наблюдалась тенденция сбегать ото всех туда. Естественно, нам сказали, что его там нет, но Эллиот ни на секунду не поверил этому, потребовав быть честными, так как сложившаяся ситуация очень волнует Сэм. Но даже тогда, хоть голос мужчины, говорившего с мистером Уильямсом, и был переполнен сожаления, ответ не изменился.

Вторым пунктом в списке были друзья. В конечном счёте, Фил часто ночевал у них, когда не хотел оставаться дома, поэтому логично было позвонить Майку и Генри, чтобы спросить, нет ли парня у них. Но даже там его не оказалось.

Третьим вариантом могло бы стать что-то ещё, но, к сожалению, такового не было. У Гардинера было не так много мест, куда он мог бы и хотел пойти, и вот все они закончились. Либо он остался у друзей, о которых ничего не рассказывал своей матери, либо нашёл ещё какое-то место для ночёвки, либо что-то ещё. И, к сожалению, на связь он всё так же не выходил.

Сказать, что беспокоиться начали все, – ничего не сказать. Даже Эллиот, обычно хорошо (даже чересчур) державший себя в руках, нервно расхаживал по комнате, приложив руку, в которой был мобильный телефон, тыльной стороной ладони к губам, отчаянно пытаясь понять или вспомнить, куда мог запропаститься этот несносный ребёнок. Однако мужчина и сам прекрасно понимал, что в этой комнате у него меньше всего шансов на что-либо подобное, учитывая, что они с Филом никогда не были близки, несмотря на старания его матери.

– Он точно ничего тебе не говорил? Вообще ни словом не обмолвился о том, что может куда-то пойти? – в который раз задавал одни и те же вопросы мистер Уильямс, заставляя меня лишь горько вздохнуть и покачать головой.

– Я только сейчас поняла смысл всех его фраз, когда он намекал на то, что ему не нравится находиться дома одному, так что… – тихо произнесла я под пристальными взглядами взрослых.

У них уже возникло подозрение, что это побег. Подростковый бунт, всплеск гормонов, потому Фил взял и попросту сбежал. Я сразу отмела эти мысли в сторону, прекрасно понимая, что Гардинер не стал бы так поступать. Как показывает практика, интуиция меня подводит крайне редко – с Рэнди же я оказалась права.

И всё же… А если сбежал? Если это действительно так, и Фил просто собрал свои вещи и уехал… Тогда в этом могла быть виновата и я. Мне казалось, что в этом действительно есть моя вина. Если бы я была внимательнее, если бы я тогда не сорвалась и не прервала нашу поездку, если бы я так не грузилась собственными проблемами и нашла время поговорить с ним хотя бы немного раньше… Да даже если бы настояла, чтобы он рассказал мне о своих проблемах в тот же день, что раскрылась и я, этого ведь могло не произойти! Знаю, что все начинают себя винить в подобных ситуациях, если что-то случается с человеком, который им небезразличен. И всё же…

Мы могли бы просидеть так всю ночь, если бы не Эллиот, который настоял, что Сэм, несмотря ни на что, необходимо отдыхать. Они собирались поехать к себе, но моя мама не хотела их никуда отпускать на ночь глядя, предложив остаться у нас. Мистер Уильямс согласился с тем, что Сэм не стоит в такое время ездить туда-сюда, учитывая, что она только выписалась из больницы, но никто не хотел отметать возможность возвращения Гардинера домой, потому он решил всё же направиться туда. Сэм же, уже отчаявшись спорить со своим супругом, приняла предложение моей матери остаться у нас, разместившись в той же комнате для гостей, где обычно ночевал её сын.

Я очень надеялась, что миссис Уильямс устала достаточно для того, чтобы хоть немного поспать, поскольку мне толком не удалось сомкнуть глаз. Преследуя неведомые цели, я даже спросила у Лили и Дженни, нет знают ли они, где может быть Фил, прекрасно зная ответ на вопрос, но попытка – не пытка. Где-то в час ночи, наплевав на позднее время, мы все втроём созвонились, пытаясь придумать, куда ещё мог бы направиться парень. Конечно, если не знала ни я, ни его родители, ни Майк и Генри, то у двух девушек, при всём моём уважении, шансов было ещё меньше, поэтому большую часть времени они старались успокоить меня. И уже за это я была им благодарна.

– Просто приди завтра в школу, – сказала Дженни перед тем, как мы решили завершить разговор, ведь время близилось уже к трём ночи. – Если ты в последний раз видела его именно там, всегда ведь есть шанс, что он явится туда и завтра, верно? А мы с Лили подумаем, как ещё можно помочь.

– Именно, – подхватила подруга, оставаясь бодрой даже в такое позднее время. – Не вешай нос, Кэтрин! Ты же знаешь: Фил не из тех, кто поступает столь безответственно.

Я, не скупясь на слова, поблагодарила их, после чего отключилась и, обхватив ноги руками, уткнулась лбом в колени, прокручивая в голове последние слова Лили. Фил действительно был не из тех, кто обычно поступает таким образом, но это не успокаивало, а беспокоило только сильнее. Пусть я буду законченной пессимисткой, но именно это и заставляло думать, будто с ним что-то случилось. Сидя на кровати в такой позе, я почувствовала себя ещё более маленькой и жалкой, не способной найти выход из сложившейся ситуации. И это мерзкое чувство отпускать не желало.

Утром я была похожа на привидение – бледная, с тёмными кругами под глазами, которые лишь чудом удалось хотя бы немного замаскировать тональным кремом. Мои родители выглядели лишь немного лучше, как и Эллиот, утром заехавший за своей супругой, к сожалению, без радостных новостей о том, что Фил вернулся, а о Сэм же я в первую секунду, как только увидела, подумала, будто она не спала всю ночь, хотя надеялась, что это не так.

У нас был небольшой план действий. Я собиралась поехать в школу, чтобы разузнать всё там (в конце концов, давайте не будем забывать, что есть ещё господин Придурочное Наказание, который писал сообщения Филу), а мистер и миссис Уильямс воспользовались моей идеей попросить Стивена вновь дать контакты Джона и его родителей, чтобы выспросить, не могло ли исчезновение их сына быть хоть как-то связано с их конфликтом, если это можно так назвать. К сожалению, для начала придётся приложить усилия самостоятельно, потому как первое, что нам скажут, обратись мы за помощью в правоохранительные органы, – подросток просто решил сбежать из дома. И это не пустые слова. Папа уже пытался – ничего. Нужно было просто ждать, каким бы возмутительным это ни было.

К тому же, если Фил собрал вещи, значит он ушёл куда-то осознанно, сам. Это не давало никому покоя и лишь подливало масло в огонь. Самым ужасным было то, что я слабо понимала мотив. Только из-за того, что он один дома? Если он не остановился у кого-то, а просто переехал, есть ли хоть какая-то логика в подобного рода действиях? Хоть убейте, понять я не могла.

К сожалению, моё посещение школы не принесло ровным счётом никаких результатов. Сам Гардинер туда не явился, от друзей помощи было ровно столько же, сколько и ночью. Всё, что они могли сделать, – это утешить меня и безустанно пытаться звонить Филу, надеясь, что вот-вот он возьмёт трубку, но безрезультатно. Даже когда я подошла к Торнтону, с которым как-то подрался парень, а после не явился на его День рождения, где должно было состояться своеобразное перемирие, ничего я не узнала.

Джон искренне удивился, когда я спросила, не знает ли он, где сейчас Гардинер. И, что характерно, он даже предложил помочь, поспрашивав у своих знакомых, не видели ли они его. Это было странно, поскольку раньше все их встречи (мне ли не знать) заканчивались тем, что кто-то бил кого-то, а то они и взаимно устраивали обмен подобного рода любезностями. Сейчас же Торнтон спокойно отреагировал на то, что я подошла и начала спрашивать о Филе, а уж то, что он предложил помочь, – вообще нечто из ряда вон.

– У нас с ним были одно время тёрки, – заметив мой скептический настрой, сказал он. Я даже не удержалась и горько вздохнула. «Тёрки»? Да ты был первым в ряду, кто поливал Гардинера грязью, когда на свет всплыла история его детства! – Но сейчас мы всё решили. Правда. К тому же, ты знаешь, как сильно мне могло бы прилететь от отца, если бы выяснилось, что это я что-то с ним сделал.

Честно? Понятия не имела, что всё обстоит именно так, но практика в последнее время показывала, что если главные задиры всех и вся и трепещут перед кем-то, так это перед своими собственными отцами. Быть может, в этом отчасти и была причина их поведения? Срывали зло на тех, кто был в чём-то слабее их или попросту оказался уязвим в тот момент, когда такие решали спускать на кого-то всех собак. Фил ведь практически никогда не отвечал на подобные нападки. Кроме одного раза…

– Тем не менее, – зачем-то решила упомянуть тот случай я, – это не помешало тебе подраться с ним тогда.

Глаза парня на долю секунды удивлённо округлились, словно он ждал, что я забуду о том инциденте, однако он быстро взял себя в руки и уверенно ответил:

– Как бы странно это ни звучало, не я был инициатором. Да не вру я, твою же налево! – последнюю фразу он произнёс из-за того, что я недоверчиво посмотрела на него. Но у меня были все причины не доверять ему. Вздохнув, Джон, почесав затылок, сказал: – Да, я, как и многие, не гнушался ввернуть словцо, когда дело касалось Гардинера. Он, наверное, думал, что все достаточно быстро успокоятся, если он не будет отвечать, но всем нравилось то, что он ничего не говорит по этому поводу, потому и лезли. Однако в тот день не я сказал то, из-за чего Фил словно с цепи сорвался. Но получил я, – парень поморщился.

Я ничего не сказала, потому как буквально боялась спугнуть его. В последнее время мне в голову всё чаще лезли сравнения, что люди подобны маленьким и испуганным диким зверькам. Одно неловкое движение, и вот он, практически доверившийся тебе, убежит восвояси. Так и тут – одно неосторожное слово, и конец диалога.

– Вообще-то, из-за этого я и бесился при встрече с ним, потому что в тот раз я правда молчал. Но когда кто-то рядом со мной вякнул, что-то о его матери, то он и разбираться не стал, – парень вновь скривился. – В принципе, это всё. Даже если это и выглядит так, будто я пытаюсь выставить себя невинной овечкой… Мне, в общем-то, плевать. Но спускать на меня всех собак и думать, что я действительно с радостью что-то сотворил бы с ним, не стоит.

– Я поняла, – вздохнув, ответила я, разочаровавшись из-за того, что ничего дельного выпытать не удалось. – Ты только не создавай вокруг этого шумиху, хорошо? И сообщи как-нибудь, если где увидишь его.

Джон лишь кивнул мне в ответ, после чего я, так и не попрощавшись направилась к выходу из школы. Нужно быть серьёзнее, нужно быть ответственнее, ведь скоро экзамены, но я прекрасно понимала, что на уроках до меня не дойдёт ничего из того, что будут пытаться донести учителя, а на репетиции я точно не смогу сосредоточиться. Это была одна из таких ситуаций, когда отвлечься не получится, поскольку проблема требовала немедленного её разрешения.

Оказавшись дома, я, конечно, получила от мамы, но выгонять обратно она меня не стала, с грустью сообщив, что буквально за десять минут до моего прихода ей позвонила расстроенная Сэм. Ничего. Отец уверял, что Джон с позавчерашнего вечера после хорошей взбучки ещё ни разу не вышел за пределы дома, а уж этому человеку можно было верить, вряд ли бы он стал покрывать его. Хотя… Кто знает, конечно, но где-то на периферии сознания я понимала, что мой горе-одногруппник не при чём. И что тогда?

Я была уверена, что мистер и миссис Уильямс, приготовившись к худшему, уже обзванивали больницы и… те места, в которые звонить до жути не хотелось бы. Но как поступать, если от парня ни весточки?

Время тянулось мучительно, просто болезненно медленно, будто получая садистское удовольствие от того, что с каждой минутой отчаянье достигает своего апогея. Я точно помнила, что сегодня у мамы были какие-то дела, но она сидела дома, словно ожидая, что Фил может заявиться сюда. И она будто не доверяла Долли, которая могла упустить парня, а вот она сама вцепилась бы в него мёртвой хваткой до прихода его родителей. И по ней было видно, что женщина до жути переживает за него. Как и Роберт, практически каждые полчаса звонивший Люси, дабы в который раз услышать то, что новостей нет.

Было около четырёх часов дня, когда у меня начал звонить телефон. Естественно, что в тот момент я первым делом подумала, будто звонит Гардинер, но, конечно же, ошиблась, впервые с унынием взглянув на имя Рэнди, высветившееся на экране. Отвечать не особо-то и хотелось, но на сей раз парень оказался на удивление настойчив. Когда я проигнорировала первый его звонок – он позвонил ещё раз, не желая останавливаться, поэтому я решила взять трубку.

– Алло? – безжизненно ответила я, с трудом представляя, что ему могло от меня понадобиться.

– Я только что разговаривал со Стивеном, – без расшаркиваний начал рыжик и, не дав мне даже слова вставить, спросил: – Родители Фила приходили к нему и спрашивали номер отца Джона… Что-то произошло?

Впервые за всё время нашего знакомства эта его заинтересованность и участие показались мне такими раздражающими, а не обрадовали, как это обычно бывало. Как, интересно, его дядя… Ах, точно… Они же с Филом вместе приходили, когда хотели узнать номер отца Джона. А мистер и миссис Уильямс не могли не объяснить причины, по которой они хотели знать контактный номер родителей одного из учащихся. Но кое-что мне было всё же интересно.

– Почему они обратились именно к Стивену? – спросила я, проигнорировав вопрос, который задал мне парень.

– Он наш куратор, именно он принимает решение, давать доступ к подобного рода информации или нет, – сказал Рэнди, удивляя меня. Стивен был нашим куратором? Нет, настораживало, конечно, что он частенько отслеживал опаздывающих на занятия и приходил даже не на те пары, которые вёл сам. Но куратор…

– Вау, – только и смогла выдавить я, вставая с кровати, на которой до этого лежала, а после побрела к стене, чтобы дотянуться до выключателя и включить свет в комнате, так как до сих пор не удосужилась сделать этого.

– Ты не ответила на мой вопрос, – напомнил рыжик, когда я прищурилась из-за того, что в комнате стало слишком светло. – Что произошло?

Не торопясь отвечать ему, я вяло пошаркала обратно к постели, рухнув на неё, чувствуя, что я абсолютно выжата. Сил не оставалось ни на что, хотя не сделала я, по сути, тоже ничего. Однако откуда-то у меня всё же нашлось немного энергии для того, чтобы вкратце описать Рэнди сложившуюся ситуацию. Парень притих на то время, что я говорила, будто обдумывал каждое слово, я же просто вываливала на него весь стресс, накопившийся за день, рассказывая не только то, что произошло, но и говоря, что по этому поводу думаю лично я.