Текст книги "Миссия (не)выполнима: довериться бабнику (СИ)"

Автор книги: Dream Writer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

– Я поставил вещи на короткую стирку, скоро можно их сушить, – вдруг послышался голос парня, от которого я вздрогнула, поскольку не слышала, как он вошёл. – Повесим прямо на батареи и будем надеяться, что скоро высохнут.

Я посмотрела на шатена, представшего передо мной в одних штанах с небрежно накинутым на плечи полотенцем, которым он вытирал мокрые волосы. Первое, что бросилось в глаза, так это то, что Фил заметно похудел, и дело тут не в занятиях спортом. Ему и раньше нравилось проводить время в спортзале, но выглядел он всё же покрепче… Надеюсь, что я просто надумываю лишнее.

– Что-то не так? – спросил Гардинер, подойдя и присев рядом со мной. – Ты злишься, да?

– За что? – удивлённо спросила я, даже не подумав, что он может интерпретировать моё поведение подобным образом. Как ни странно, за инцидент, произошедший совсем недавно, я больше не хотела убивать его.

– За всё, наверное, – пожал плечами тот, откинув голову на спинку дивана. – При всём желании, это нельзя назвать идеальным свиданием, которое тебе хотелось бы, – он вдруг повернулся и заглянул в мои глаза, улыбнувшись. – Но я пытался.

– У тебя всё хорошо получилось, – с улыбкой ответила я, не колеблясь.

Фил был прав в том, что это сложно назвать обычным хорошим свиданием, у некоторых даже язык не повернётся сказать, что это именно свидание и есть, но он ошибался касательно моих чувств. Я не злилась, я была благодарна. За то, что отвлёк меня от проблем, которыми я сама себя загрузила, и за то, что позволил узнать о себе немного больше. Хоть я сегодня больше сердилась, в целом, мне понравилось, ведь мы же были вместе. Гардинер выкроил время и попытался сделать этот день особенным только потому, что я его попросила. Большего мне и не надо.

– Надеюсь, – сказал шатен, принимая более удобное положение. – Но, думаю, я обязан кое-что сделать. Я тебе задолжал.

– И что же это? – заинтересовавшись, я развернулась к нему с ногами и, приняв позу лотоса, внимательно посмотрела на парня, который выглядел увереннее, чем раньше, когда пытался сказать что-то непривычное для себя. А что-то подсказывало мне, что именно это он и собирается сейчас произнести.

Фил улыбнулся и, усевшись точно так же, как и я, начал:

– Давай поговорим о детях. А конкретно – о Джесси. Милашка, правда?

– Ну… Да, – не сразу ответила я, так как не понимала, к чему он клонит. – И что ты хочешь этим сказать?

– Слушай дальше. Он очень милый маленький мальчик, который пока говорит немногим лучше, чем я пою, а значит, ему сложно сделать так, чтобы его поняли, да? – я улыбнулась и кивнула, хотя всё ещё слабо понимала, что мне пытаются сказать. – Для передачи нужной информации ему приходится прибегать к языку тела. Хочешь узнать, что он делает, когда хочет показать, как ему человек нравится?

Я улыбнулась ещё шире и кивнула, хотя знала этот жест. Братик Дженни делал так только со своей мамой и сестричкой, что буквально значило: «Вас я люблю больше всех остальных». Во всяком случае, все привыкли думать именно так. Получив моё согласие, Гардинер кивнул в ответ, после чего потянулся рукой к моему лицу, но обогнул его, и в следующий момент я почувствовала, как тёплая ладонь прикоснулась к моему затылку. Несильно надавив, парень приблизил моё лицо к своему, а в следующую секунду прикоснулся своим лбом к моему. Я машинально закрыла глаза, чувствуя, как с каждой секундой улыбка становится всё шире, хотя больше, казалось, невозможно.

Я чувствовала дыхание парня на своих губах, чувствовала тепло его рук, так как одной он сжал обе мои ладони, а в следующий миг сказал:

– «Я люблю тебя и доверяю тебе больше всех». Вот, что значит этот жест. Я подумал, что должен сказать тебе это.

После этого он медленно провёл рукой по моим волосам и несильно оттолкнул от себя, чтобы взглянуть в мои глаза. Продолжая улыбаться, я посмотрела на него и, недолго думая, сказала:

– Тогда мне стоит ответить на это, – после чего взяла его руку, до сих пор державшую мои, и приставила к грудной клетке. Парень неуверенно посмотрел на меня, но не одёрнул её, ожидая того, что я скажу, но какое-то время я просто молчала, лишь через некоторое время сказала: – Чувствуешь, как быстро бьётся? «Я люблю тебя, потому что только из-за тебя со мной происходит подобное». Вот, что это значит.

Фил прыснул и как-то странно на меня посмотрел.

– Какие мы сентиментальные, – сказал он.

– И не говори, – в тон ответила я, отпуская его руку. – Зато пусть ещё хоть одна зараза заявит, будто мы на пару не похожи! Лично укушу!

Гардинер что-то ответил, после чего завязалась беседа. Нам нужно было как-то убить время, пока вещи стирались, а впоследствии и сушились, так что мы много разговаривали и занимались всякой ерундой. Сначала задавали друг другу провокационные вопросы, но вскоре поняли, что ничего хорошего из этого не выйдет, потом старались послушать музыку друг друга, но где-то на пятой песне сдались и скоро обнаружили, что заняться нечем. Из дому, чтобы поиграть в таящие снежки, выйти было невозможно, телевизор не работал, а дом был таким маленьким, что даже подушками не подерёшься – вдруг зацепишь что.

– Заплести тебе косичку? – вдруг предложил Фил после того, как в очередной раз сходил проверить, высохли наши вещи или нет. – Когда мама лежала в больнице, я каждый день ей причёски делал, так что опыт у меня богатый.

– Если умеешь, то заплетай. Только у меня нет резинки с собой, – странно, но я даже не удивилась, когда он сказал подобное, словно это было в порядке вещей.

– Ничего страшного. Я же её почти сразу расплету.

Не говоря больше ни слова, Гардинер принялся плести, а я, усевшись поудобнее, получала удовольствие от происходящего. Не знаю, почему многие мои знакомые девушки не любят, когда прикасаются к их волосам, я же всегда находила это прелестным. Чьи-то руки перебирают их, случайно едва-едва касаются кожи головы, щекочут шею кончиками, заставляя тело покрываться мурашками… Мне всегда нравилось испытывать подобное, так что я не выдержала и закрыла глаза, пока шатен колдовал над моей причёской. Стоило парню закончить, как он взял мои волосы покрепче и показал мне результат. С неохотой открыв глаза, я посмотрела на косичку, заплетённую парнем, после чего что-то сказала, похвалив его.

Фил отпустил мои волосы, и я уже подумала повернуться к нему лицом, как вдруг почувствовала, что его руки коснулись моих плеч. Оставаясь на месте, я, почему-то затаив дыхание, смиренно ожидала от него дальнейших действий, но какое-то время казалось, будто парень вообще не двигается. Лишь через какое-то время я ощутила, что он неспешно наклоняется ко мне, и вздрогнула, стоило почувствовать его дыхание на свой коже. Но ещё большая дрожь электрическим зарядом прошлась по моему телу, когда губы парня нежно прикоснулись к моей шее, целуя её. Было немного щекотно, поэтому я слабо дёрнулась, но старалась сохранять спокойствие. Парень не отстранялся, казалось, целую вечность. Не ограничившись одним поцелуем, он напоследок поцеловал ещё и моё плечо, а потом отстранился. После этого Гардинер обвил свои руки вокруг меня и, притянув поближе к себе, обнял, поцеловав ещё и в макушку.

– И зачем ты это сделал? – спросила я после короткой паузы, всё ещё чувствуя, как дрожат руки и странно покалывает в тех местах, куда он меня поцеловал, хотя последнее ощущение казалось надуманным. Дышала я глубоко, словно пыталась успокоиться, но никак не получалось.

– Захотелось, – коротко ответил Фил. – Такой ответ устроит?

Нет, такой ответ меня не устраивал, но я не решилась говорить что-либо по этому поводу. В тот момент, удобно примостившись в объятиях парня, я молилась лишь об одном: только бы происходящее не оказалось сном, а если это всё же явь, пусть это не будет предвестием чего-то плохого. Один раз. Хотя бы один раз…

Не знаю, что было сильнее: моя вера в то, что всё будет хорошо, или желание верить, однако мне начало казаться, будто мечты могут сбываться. В тот день мы засиделись и сами не заметили, как заснули. Проснувшись ближе к ночи, поняли, что нас разыскивают все, кто только может, поэтому всё воскресенье старались объяснить родным, что ничем криминальным не занимались, попутно поддерживая друг друга по телефону в этой неравной борьбе с родственниками. Что-то в наших отношениях едва уловимо изменилось после того дня и подобные перемены не ускользнули от зоркого глаза Лили, которая начала требовать подробностей нашего свидания, заявив, что вокруг нас «аура стала другой».

Я же не могла объяснить этого. Знала лишь, что дело было не только в поцелуе и словах, произнесённых нами в тот день. Шаг за шагом мы становились ближе, всё ещё учась доверять друг другу и искренне стараясь преуспеть в этом. Я подумала, что Фил раскрыл практически все карты, но в тот же школьный день поняла свою ошибку. Если бы знала всё, обратила бы внимание на те слова, а точнее, на выражение лица Гардинера в тот момент, когда они были произнесены.

Дело было на уроке английского. Сью затеяла очередную авантюру, собрав в одном кабинете всю параллель, так что уже четвёртый раз я оказывалась с Филом на общем уроке. Задание было простым и сложным одновременно: подобрать слова, чтобы описать абсолютно незнакомого тебе человека. Учительница даже специально рассаживала нас по кругу так, чтобы рядом не оказывалось двух одноклассников, не говоря уже о друзьях. В тот день мои мысли витали где-то далеко, так как я продолжала думать о проблемах, которые казались такими далёкими ещё в субботу, так что не особо слушала то, что говорили обо мне, да и сама брякнула что-то невпопад. По этой же причине не стала заострять внимание на словах какой-то девушки о Гардинере.

– Холодный, – первое, что сказала она. – Порой мне кажется, что он либо не хочет показывать эмоции, либо у него их нет. Даже когда многие с ним общались, он держался отстранённо, теперь же и подавно. Лицо красивое, но неподвижное… Фарфоровая кукла. Наверное, так я могу о нём сказать.

Да, я не стала обращать на это внимания, поскольку слышала подобное уже не первый и не второй раз. Все они говорили практически одинаковые слова, когда описывали Фила, и все жестоко ошибались. Почему я не пыталась мешать? Потому что ещё в первый раз парень ясно дал понять, что не нуждается в этом. Было обидно, но я молчала, стараясь думать о своём.

Не заметила, как попрощалась с ним, полностью поглощённая своими мыслями. Не заметила, что по окончании следующего урока так и не смогла встретиться с ним в коридоре. Не заметила, как прозвенел звонок на урок. Поэтому слова, прозвучавшие после этого, стали самой большой неожиданностью за прошедший день.

– Эй, слушайте сюда! – прокричал мой одноклассник, со скоростью света влетев в кабинет, в который пока не успел вернуться вышедший немногим ранее учитель. – В школьном дворе драка! А знаете, кто участники? Торнтон и Гардинер!

========== Глава четвёртая ==========

Комментарий к Глава четвёртая

В первую секунду я не поверила собственным ушам. Только что действительно была названа фамилия Фила? Может, послышалось? Может, кто-то всё перепутал? Напрасные ожидания, правда?..

Не отдавая отчёта собственным действиям, я сорвалась с места, побежав к выходу из класса и по пути чуть ли не сбив одноклассника, озвучившего сию весть, с ног. Только обогнув его, я едва не столкнулась с учителем, медленно направлявшимся в класс к ученикам, которым, собственно, всегда наплевать, придёт ли он вообще. Заметив, что кое-кто сбегает с урока, тот попытался меня остановить, но моё появление было чересчур внезапным, так что я смогла обежать его в мгновение ока, а после, приблизившись к лестнице, буквально перелетала через ступеньки, быстро оказываясь на этаж ниже и ниже, и ниже.

Тогда я не задавалась вопросом, как парней вообще занесло на улицу при такой-то погоде, меня также особо не волновала причина драки, так как одно то, что это происходило на самом деле, было для меня шоком. Вырвавшись во двор, я остановилась на секунду на крыльце, чтобы осмотреть окрестности, но, к своему удивлению, никого не заметила. Вообще. Секунда понадобилась мне на то, чтобы сообразить, где они находятся. Конечно, устраивать потасовку возле главного входа учебного заведения явно не лучшей вариант, так что они должны были быть на заднем дворе – там, где спортплощадка. Не теряя ни секунды, я направилась туда.

Мне посчастливилось оказаться там раньше, чем на место происшествия сбежалась половина учеников и преподавателей, так что не составило труда прорваться сквозь эту небольшую толпу, оказавшись в первом ряду. Ещё издалека я обратила внимание на то, что эти двое просто стоят, и это вселяло надежду на благополучный исход, но, увидев картину полностью, я поняла, насколько ошибалась.

Двое парней действительно стояли. Один, пусть сам едва держался на ногах, всё же выглядел более уверенно и, часто дыша, смотрел на своего соперника сверху вниз. Другой же, опираясь на двух друзей, зажимал рукой нос, из которого текла кровь, и, казалось, с трудом переводил дух, делая глубокие вдохи и выдохи. И всё же, несмотря на то, что выглядел более побитым, он, казалось, устал куда меньше другого, который стоял. Первым парнем был Гардинер. Вторым – Торнтон, поддерживаемый своими друзьями. Костяшки пальцев у обоих были содраны в кровь, одежда – мокрой, ведь на улице всё ещё лежал снег, на котором можно было разглядеть следы возни. И не только. Прямо под ногами обоих парней были небольшие капли крови. Они были действительно маленькими, словно кто-то через пипетку их оставил, но ощущение от такого вида всё равно было мерзким.

Я остановилась. Дыхание спёрло, а внутри всё болезненно сжалось от этой картины, поэтому я не смогла произнести ни слова при виде всего этого. Не знаю, почему, но стало страшно. Однако причиной этому был не внешний вид этих двоих, даже не вид крови, который до сих пор пугал меня. Я забоялась, стоило увидеть Фила. Тяжело дыша, он смотрел на другого парня так, словно действительно мог и собирался его убить. Взгляд был настолько пугающим, что на какое-то время моё сознание словно отключилось, поэтому я толком даже не разбирала их слов и не сразу среагировала, когда, буквально прорычав какое-то ругательство, Торнтон отпихнул в сторону своих друзей и кинулся на Гардинера. Я вскрикнула, машинально зажав рот руками, когда они оказались близко друг к другу, но Филу повезло увернуться.

Схватившись за руки оппонента, тем самым останавливая его, парень остановился, не предпринимая никаких дальнейших действий, после чего мельком взглянул на меня. Стоило встретиться с ним взглядом, как по спине пробежал холодок, отчего я вздрогнула. В этот раз Фил был не растерянным, как в тот день, когда мы встретили Коди. Он был злым, просто до ужаса злым. Не думала, что когда-нибудь испытаю это чувство по отношению к нему, но в тот момент я действительно испугалась его. К счастью, довольно быстро ко мне пришло осознание того, что это может и подождать, ведь сейчас главное было закончить это и как можно скорее.

Буквально отпихнув подростков, так и норовивших оттолкнуть меня куда подальше, чтобы снять это, я, мысленно проклиная их за такое безрассудство, не задумываясь о последствиях, ринулась вперёд. В тот момент мне оставалось лишь надеяться, что мои подруги или хотя бы Майк с Генри позовут учителей, которые, несомненно, сразу же прекратят это. Что же собиралась сделать я? На какой результат рассчитывала, бросившись к ним? Сама не знаю. Я просто хотела, чтобы всё это закончилось.

Гардинер и до этого не делал толком ничего, просто сдерживая натиск Торнтона. Может на него так повлияло то, что я пришла, а может он действительно не хотел дальше драться – этого мне уже не дано узнать. Однако тогда, когда я стремительно приблизилась и буквально влезла между ними, отпихнув одного очумевшего парня от не менее удивлённого другого, Фил, казалось, совсем растерялся. За ту долю секунды, что я смотрела на него, я успела заметить, как злой взгляд исчез, сменившись удивлённым, и даже смогла порадоваться, однако счастье моё длилось недолго.

Сложно сказать, было это сделано специально или же произошло досадное недоразумение, однако буквально в следующую секунду меня будто оглушило. Я почувствовала, как что-то тяжёлое весьма крепко приложилось к моей правой скуле и даже немного задело ухо, после чего сделала шаг назад, хватаясь за ушибленное место. В голове зазвенело, а особенно сильно как раз в том месте, куда пришёлся удар, а во рту я почувствовала солоноватый привкус крови. Поначалу была полная дезориентация, но позже я почувствовала острую боль в прокушенной мной же щеке и ухе, которое по странному стечению обстоятельств болело сильнее скулы. Я не вскрикнула и даже не охнула, просто посмотрела на Торнтона, ударившего меня, словно собиралась испепелить его взглядом. Да уж, если бы это помогало, я бы сожгла Гардинера ещё год назад…

Вспомнив о Филе, я перевела свой взгляд на него, но в следующую секунду прямо перед глазами что-то пронеслось, отчего я зажмурилась, а после послышался звук удара, сопровождаемый вскриком. Мгновением позже я услышала глухой стук и, открыв глаза, заметила, что другой парень упал на землю и теперь держался за челюсть.

– Тебе мало было?! – чуть ли не прорычал Гардинер, становясь возле него и глядя на того сверху вниз. – Мне добавить?!

По какой-то причине Торнтон молчал, что, казалось, взбесило шатена ещё больше. Присев на корточки, он силой убрал руку парня от лица и даже, казалось, немного вывернул её, отчего тот с шумом втянул в себя воздух и нахмурился, с вызовом посмотрев на противника.

– Сама виновата, лезть не надо было! – только и крикнул он, после чего выдернул свою руку и отпихнул Фила.

Не думаю, что парень стал бы мешкать, но ему пришлось на время остановиться, чтобы вытереть кровь, каплями стекавшую уже по губам. Кровотечение из носа изначально было не таким сильным, как обычно показывают в тех же фильмах, однако оно ещё не остановилось, что позволило выиграть время. Уж не знаю, каких дел могли бы наворотить эти двое, если бы буквально в следующий момент на площадке не раздался громоподобный голос директора.

– Живо прекратили! – кричала женщина, незаметно появившаяся на улице, словно призрак. – Разошлись по углам! Оба!

Однако никто из них даже ухом не повёл. Оставаясь всё в том же положении и глядя друг другу в глаза, парни, казалось, вели какую-то мысленную борьбу друг с другом, победителя в которой никак нельзя было определить. Директриса, будучи дамой в теле, шла не слишком быстро, поэтому, не успев добраться до двух провинившихся, строго повторила своё требование, на сей раз не прошедшее мимо виновников.

– Закончим позже, – сказал Торнтон, поднимаясь на ноги.

– Нет желания тратить на тебя своё время, – в тон ответил Гардинер, после чего повернулся ко мне.

Кажется, первый раз в жизни я заметила разительную перемену в выражении его лица. Если секунду назад парень смотрел озлобленно, то, стоило ему увидеть меня, как это чувство, казалось, испарилось. Я снова увидела перед собой прежнего Фила, несколько обеспокоенно смотревшего на меня. Казалось, он хотел о чём-то спросить, но не успел, так как в этот момент женщина уже подошла ближе и начала разбор полётов. Она говорила громко и много, поэтому я предпочла её не слушать, особенно в тот момент, когда она заметила меня и принялась винить парней ещё и за то, что покалечили ни в чём неповинную девочку. Я в её представлении была настолько несчастной, что самой себя пожалеть захотелось.

– Я немедленно вызову ваших родителей в школу! – кричала директор, хотя её лицо оставалось каменным. Обычно она была очень невозмутимой, но больше всего не любила драки, вот и раскричалась. А я уж было начала бояться, что не увижу её кричащей до самого выпуска, но нет же… – А сейчас все шагом марш в медпункт! И чтобы сидели в разных углах, не высовываясь! Поняли?

Она посмотрела на Гардинера и Торнтона, добиваясь их согласия. Женщина решила самолично конвоировать нас в названное ранее место, а потому ни Майку с Генри, только что подбежавшим на место происшествия, ни друзьям другого парня не разрешили сопровождать нас. Лили и Дженни тоже пришлось остаться в стороне, хотя я, проходя мимо, одними губами прошептала «Спасибо», благодаря их за то, что додумались позвать директора, чтобы остановить всё это. Не сказала бы, что всегда была такой паинькой или же стукачкой, как многим наверняка захотелось меня назвать, просто понимала, что по-другому их не остановить, а превращать драку двух людей в массовое побоище не хотелось. И так до сих пор было слишком много людей, желавших всыпать Филу по первое число…

– А где были Майк и Генри? – шёпотом спросила я у парня, удостоверившись, что директор занята выяснением отношений с кем-то по телефону.

– Искренне верили, что я жду их совсем в другом месте, – быстро шепнул тот, после чего внимательно посмотрел на меня и, потянувшись рукой к моему лицу, прикасаясь холодными пальцами к ушибленной скуле, спросил: – Ты в порядке?

Поначалу я хотела чётко ответить на заданный мне вопрос, но тут в глаза бросились его окровавленные руки, поэтому я, поморщившись, убрала ладонь Гардинера от своего лица и сказала:

– Кто бы говорил. На себя посмотри. Точно сильно не ушибся?

Я старалась не смотреть на него, однако вовсе не потому, что он до сих пор меня пугал (это чувство испарилось, стоило ему обеспокоенно посмотреть на меня), а из-за того, что не хотелось смотреть на разбитую губу и покрасневшее веко, на котором наверняка вскоре будет синяк… Прямо не верилось, что приходится снова смотреть на побитого Фила.

– Жить буду, – коротко ответили мне и после этого мы не разговаривали.

Мне было нечего сказать ему даже тогда, когда все раны у всех пострадавших были обработаны, а сама я уселась на кушетку рядом с шатеном. Всё, чего мне хотелось, – это спросить его о причине этой потасовки, но почему-то казалось, что он не скажет, поэтому я и молчала. Первым неожиданно заговорил сам Гардинер.

– Надеюсь, до моей мамы слух об этом не дойдёт, – сказал он.

Признаться, я удивилась подобному заявлению. Директор же ясно сказала, что вызовет в школу родителей, так почему же Фил надеялся на неведенье Сэм? Этот вопрос я всё же решила ему задать.

– Увидишь, – внезапно ухмыльнувшись, ответил он, чем удивил меня ещё сильнее.

Может я и хотела что-то спросить, однако следующее действие парня не оставило шанса моему любопытству. До этого он сидел и всё время смотрел перед собой, потом же внезапно повернулся ко мне, заглядывая в глаза, и, вновь прикоснувшись рукой к месту ушиба на моём лице, спросил:

– Сильно болит?

Если честно, болело действительно сильно. Медсестра даже предупредила, что, скорее всего, у меня на скуле останется приличный синяк, что подтверждалось опухолью, которая становилась всё больше со временем. Однако прикосновение холодных пальцев, казалось, немного сняло эту боль, поэтому я практически честно ответила:

– Теперь гораздо меньше.

Несмотря на то, что я улыбнулась, желая разрядить обстановку, Гардинер оставался серьёзным.

– Извини, – вдруг сказал он, застав меня врасплох.

«Извини»? А где же «Зачем ты туда полезла?!» или «Я же тебе миллион раз говорил, чтобы ты была осторожнее! Делать тебе нечего»? Почему он просто взял и попросил у меня прощения, если даже не он меня ударил? За что?..

– Это же не твоя вина, – пробормотала я, радуясь, что Торнтона вывели из медпункта несколькими минутами ранее, так как его родители уже приехали.

Фил как-то странно усмехнулся, после чего отнял руку от моего лица и, приняв прежнее положение, по-прежнему глядя на меня сказал:

– Но я же мог не поддаваться на провокации этих придурков.

– Множественное число?

– Джон и Эйтан, – назвал он имя Торнтона и того, о ком я в последние месяцы даже не вспоминала, несмотря на то, что мы учимся в одном классе.

– Эйтан?! – не веря собственным ушам, воскликнула я. – А он здесь каким боком? Я его даже не видела там!

– Червяки суются в драки двух птиц? – задал Фил риторический вопрос. – Так и он. Эти двое давно начали дружить против меня, но как минимум у одного нет смелости, а у другого – мозгов. Вот и имеем то, что имеем.

– И что же такого они тебе сказали, раз ты поддался на провокации? – задала я вопрос прежде, чем успела одёрнуть себя. Чёрт! Решила же, что пока лучше не спрашивать ни о чём! Теперь он точно разозлится…

– Ничего нового я о себе не узнал, – на удивление спокойно ответил парень, не углубляясь в детали.

Я с подозрением посмотрела на него. Так и подмывало спросить, кто это передо мной и что он сделал с моим Филом, но я не решалась. Дабы не накручивать себя и не сделать ничего, что может привести к нашей ссоре, я решила думать, будто у него просто слишком плохое настроение. Так было легче. Однако пора было бы понять, что «легче» почти никогда не значит «лучше».

Мы не успели сказать друг другу больше ни единого слова, как вдруг дверь в медпункт с шумом раскрылась, а в следующую секунду в помещении показалась моя мама, которая метала гром и молнии. Мы с Гардинером невольно открыли рты от удивления, а женщина, тем временем, обнаружила нас и, смерив недовольным взглядом, приблизилась к кушетке, на которой мы сидели, в несколько шагов со словами:

– Я, конечно, всё понимаю, но соизвольте объяснить, что здесь происходит!

Я смотрела на Люси круглыми от удивления глазами, лихорадочно соображая, что же она могла тут забыть. Первую догадку, пришедшую в голову, я поспешила озвучить.

– Тебя тоже вызвала директор?..

– Нет, меня как раз никто вызывать и не собирался, – бросив быстрый взгляд на меня, ответила та, после посмотрев на парня. – А вот маму Фила видеть в школе все очень хотели бы. И, знаешь, я, конечно, давно считаю тебя почти родным сыном, но всё же хотелось бы знать, с каких пор ею стала я.

Я перевела удивлённый взгляд на Гардинера, который, казалось, сам не до конца понимал, что происходит.

– А позвонили разве вам? – только и спросил он.

– Нет, Роберту. Но он спит, поэтому ответила я, как вдруг… – тут женщина вдруг запнулась, словно внезапно поняла что-то важное, и, немного повысив голос, сказала: – Так это специально! Получается, ты дал номер Роберта, как номер своего родителя, и надеялся, что придёт он?

Я тряхнула головой, словно собираясь привести мысли в порядок, переваривая полученную информацию. После этого ещё раз посмотрела на маму, которая, казалось, готова была воспылать от праведного гнева, потому что её взгляд явно не предвещал ничего хорошего ни для Фила, ни для Роберта. Пожалуй, она даже хотела бы закричать, однако, стоило открыть рот, Люси остановилась, так и не начав. Вместо этого она почему-то несколько раз вдохнула и выдохнула, успокаиваясь, а после более-менее ровным голосом произнесла:

– Наверное, злиться и требовать ответа у тебя будет несколько несправедливо. Подозреваю, что это была затея Роберта, а даже если и нет, то без его согласия ничего подобного не случилось бы. Поэтому и спрошу я с него. А вы пока собирайтесь, я же пойду вызволять вас из лап директора.

Она развернулась, направившись было к выходу, но я, не успев даже удивиться тому, как быстро ей удалось взять себя в руки, решила всё же задать один интересующий меня вопрос.

– Подожди, – подала голос я. – Если мы со всем разобрались и больше никто не злится, не могла бы ты объяснить, что здесь происходит?

Мама посмотрела на Фила, после чего перевела свой взгляд на меня и сказала:

– Твой отец сегодня остался дома и отсыпался, потому что работал всю ночь. Я обычно не отвечаю на его звонки, но сегодня мобильный телефон будто с цепи сорвался – всё трезвонил и трезвонил. В общем, я решила ответить и попросить, чтобы они подождали, как вдруг ваша директриса начала описывать мне ужасную картину кровавого побоища и требовать, чтобы я, мама Гардинера, срочно явилась в школу. Если честно, я даже не знаю, что в тот момент удивило меня больше: первый её звонок нам за всё время, что ты учишься в этой школе, или же то, что я мама Фила. Это ещё хорошо, что никто из учителей почти ни разу меня не видел, в отличие от твоего отца. Может быть, даже поверят… – она, казалось, на секунду задумалась, а потом добавила: – Ладно, я всё же пойду, а с остальным вы вдвоём разберитесь, хорошо? Когда выйдете, садитесь в такси. Оно там единственное стоит, а я попросила нас подождать.

Так и не дождавшись ответа от кого-либо из нас, Люси вышла из медпункта, оставляя нас с Филом наедине. Не успела она сделать и пары шагов в сторону от двери, как я требовательно посмотрела на парня, ожидая от него объяснений. Хоть в моей голове уже начала складываться определённая картинка, всё равно хотелось убедиться, права ли я в своих предположениях.

– Я дал вместо номера своей мамы номер Роберта, причём уже достаточно давно, – словно поняв, чего я именно от него хочу, начал Гардинер. – Мы с ним поговорили и решили, что это лучший вариант на тот случай, если я опять найду приключения на оное место, о которых маме лучше не знать.

– И? – попросила я продолжения, так как парень вдруг замолчал.

– И всё, – он пожал плечами. – Как ты могла понять, трубку взяла твоя мама, поэтому теперь она здесь. И, знаешь, это действительно лучший вариант, потому что она редко появляется в школе, а директриса даже не помнит всех учащихся, чего уж об их родителях говорить. В общем, хорошо всё закончилось. А теперь давай собираться.

Он встал и, поправив бинты на правой руке, которая была особо сильно повреждена, принялся с горем пополам надевать куртку. Я, хоть и возмущалась тому, как резко он прервал разговор, всё же помогла ему, получив вместо благодарности грубые слова о том, что он не инвалид. Да, конечно, не инвалид, особенно учитывая то, как он поморщился, стоило ему схватить эту злосчастную куртку.

Однако мы были бы не мы, если бы всё прошло без казусов. Непонятно откуда в медпункте оказалась медсестра (странно, правда?), сидевшая на своём рабочем месте, что могло означать лишь одно: она всё слышала. Мы с Филом опасливо переглянулись, после чего я решила спросить, что эта женщина собирается делать с полученной информацией, на что та ответила лишь:

– Семейные дела учащихся меня не касаются.

Это несколько успокоило, однако всё равно не до конца, поэтому мы с Гардинером поспешили как можно скорее ретироваться. К счастью, занятия были в самом разгаре, поэтому удалось избежать любопытных взглядов со стороны учащихся, а также расспросов друзей, которых тоже заставили разойтись по кабинетам. Что-то подсказывало мне: оно и к лучшему. Не стоило сейчас пытаться всё выяснить у парня, это понимала даже я. Наверное, только поэтому и молчала, а не устраивала допрос с пристрастием. Нужно время. А уж потом я оторвусь.