Текст книги "Ночная смена"

Автор книги: Dok

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 39 страниц)

– Что за цель?

– Трое мужиков в дурацких желтых жилетах, дорога ими перекрыта.

Так же мягко, фура тормозит.

– К машине! – и мы с Сашей выкатываемся из кабины.

– Кто там?

– Не знаю! В Горелово было военное училище, внутряки и здоровенная зона…

При ближайшем рассмотрении оказывается, что к перечисленным категориям мужики не относятся. Обычные штатские, причем сильно напуганные – вооружены в общем слабо – два охотничьих ружья и мосинский карабин. Зачем-то напялили на себя флюоресцирующие жилеты – такие вроде гаишники одевали – ядовито – химического зелено-желтого цвета. Дорога перекрыта и вовсе диковинным самоваром – ГАЗ – 21 – «Волга».

Впрочем, мужики хоть и дрейфят, но пытаются бодриться. Ситуация похожа на голливудский боевик, где главные герои стоят врастопыр и почему-то не хватаются за оружие. Ну, с амерами-то старанием Николаича все ясно – дуэли дозволялись, но схватившегося на оружие первым считали априори виноватым и частенько линчевали. У нас тут все чуток иначе – за оружие схватились уже и держат друг друга на мушке.

Мы с Сашей становимся еще более неприятным сюрпризом, выкатившись сбоку – им во фланг. Наверное, это выглядит частью отработанного хитрого плана, хотя на самом деле просто старались мы держаться поближе к канаве и подальше от гаражного кооператива. Так по придорожной канаве и выкатились. То, что у нас сбоку открытое поле – как-то успокаивает больше, чем стена из бетона… Во всяком случае неожиданностей меньше.

– Повторяю – говорит Николаич достаточно спокойно, увидев, как задергались ребята в жилетках, – Вы имеете дело с мобильной группой разведки гарнизона города Кронштадта. Во избежание печальных инцидентов предлагаю убрать оружие в положение «На ремень». Также рекомендую представиться и объяснить причину перекрывания дороги.

– Шустрые какие – огрызается тот, у которого карабин. – Мы оружие за спину, а вы нас продырявите!

– Еще раз повторяю – в настоящий момент вы находитесь под прицелом у грамотного снайпера и пулеметчика – это не считая нас. Если бы нашей целью было бы вас ликвидировать – это давно было бы сделано. Без потерь, издалека. Долго испытывать наше терпение не рекомендую, мы только что ликвидировали бандформирование типа вашего и потому не настроены на долгие разговоры. Ваше же положение – хуже архиерейского – потому как с другого конца Володарки явные следы чьей-то засады и мародерства, возможно, ваших же рук дело. Кроме того у нас сегодня еще несколько пунктов запланированы для разведки.

Короче – либо стволы за спину, либо мы едем дальше без разбирательств. Убрав помеху в вашем лице. К слову – все наши разговоры уже известны штабу гарнизона, так что и с этой стороны у вас при любом раскладе будут неприятности.

– Мы не бандиты – вякает стоящий слева жилет.

– А вы – хрен знает кто. Сказать – то можно что угодно. Если гарнизон – что это у вас одежа разномастная?

– По вашему мнению мы тут должны клешами мести? – спрашивает Николаич.

– Тогда документы представьте!

– Вы что – серьезно? – удивляется Дима – И какие документы вас устроят?

Теперь очередь озадачиться мужикам в жилетах.

– Старшой! – неожиданно окликает Саша – Да проще этих мудаков положить нахер, чем убеждать. Мы и так график не выдерживаем!

– Отставить! Живых и так мало! – рявкает Николаич.

– Так какие документы вы хотите от нас? А главное – какие в ответ можете представить вы? – опять спрашивает опер, грамотно прикрывшийся дверцей УАЗа.

– Ладно – сдается тот, что с карабином. А как вы докажете, что у вас снайпер?

– Прострелить тебе голову? – ласково спрашивает Николаич.

Сзади – от фуры – очень к месту бахает приглушенный выстрел.

– Что там у вас? – спрашивает по рации Николаич.

Выслушав ответ информирует – Зомби подошел, упокоили.

– Хорошо, раз так обстоит, со снайпером – уберем оружие – только вы первые. У вас же снайпер!

– Лады – и в рацию – мы здесь убираем оружие, внимание, пока собеседники свое не уберут!

Повинуясь знаку Николаича, берем оружие «на ремень».

Немного помедлив, то же делают и «жилеты».

Николаич с опером подходят к «жилетам».

Мы с Сашей поворачиваемся спинами друг к другу – он по-прежнему контролирует сбоку «жилетов», а я уже на автомате – прикрываю тылы. Правда слышно все отлично, а еще замечаю, что Николаич и Дима стоят так, чтоб не перекрыть линию стрельбы ни нашим на фуре, ни нам с Сашей.

– Итак, вы кто?

– Отряд самообороны гаражного кооператива!

– Сильно. А зачем дорогу перекрыли?

– Ну, эта… проверять, кто тут мимо нас едет.

– И кто мимо вас едет?

– Да вот хоть и вы…

– Мутное какое-то объяснение. А жилеты эти зачем?

– Это после того, как с зомби в гаражах возились. Одного нашего подстрелили случайно – сумрачно было, за зомби приняли. Вот и одели, чтоб своих видеть.

– А кто подстрелил?

– Да сами и подстрелили… Кому же еще.

– Старшой! Тут какие-то невнятные покойники! – это Надежда – с той стороны дороги.

– В смысле?

– В смысле и здесь на расстрел похоже.

– Ваших рук дело?

– Ннет… Мы никого живых не убивали… Ну кроме того, нашего… Эти здесь уже лежали, когда мы из гаража осмелились вылезти.

– А долго собирались?

– Сегодня впервые. Еда у нас кончается. Думали разжиться.

– Ну-ну… Дима, что скажешь?

– Очень не хочется, но моно провести по усеченной программе следственно-розыскные мероприятия. А Доктор обеспечит судмедэкспертизу… Еще нужна пара понятых. Если эти из самообороны не при делах – одно дело, если разбойничают – другое.

– Сколько времени займет?

– А это как Доктор ковыряться будет. Протокол не ведем?

– Не ведем. Доктор, сколько времени понадобится, и что сможете определить?

– Прижизненность ранений и причину смерти, также и калибр – если огнестрелом пользовались. Ну, если в темпе – то минут 15.

– Давайте – и тут Николаич ловко берет на мушку одного из самооборонцев. Стоявший рядом Вовка так же моментально тычет стволом ППС в ребра другому. Я не успеваю открыть и закрыть рот – а уже все трое в жилетах обезоружены и Дима ловко охлопывает их в поисках дополнительного оружия.

Надя одобрительно на это смотрит. Оставив под присмотром Николаича и Вовки задержанных, выдвигаемся к ней. Она стоит рядом с тремя лежащими рядком трупами. Все трое – молодые ребята, одеты в гражданскую одежду, но короткостриженные головы заставляют думать о военнослужащих. Дмитрий бурчит под нос:

 
– Мы с Тамарой ходим парой.
Понятые мы с Тамарой.
 

Потом смотрит на нас с Надей и бухтит:

– Не топчитесь на участке местности, где произошло событие, в отношение которого имеются данные о возможном наличии в нем признаков преступления.

– Шутишь? – недоуменно спрашивает Надежда.

– Статическая стадия осмотра заключается в изучении обстановки места происшествия без нарушения ее первоначального состояния. Так положено. Начнете топтаться – исказите картину.

– Нет, это он не шутит, он это серьезно – озадаченно заключает медсестра. И смотрит на описывающего круги по спирали мента с некоторым суеверным уважением.

– Сильное колдунство – отвечаю я ей. Пару раз я присутствовал на подобных мероприятиях, поэтому не удивляюсь.

И вообще-то на одном из них – разбиралась пьяная драка, где уже все виноватые были задержаны, но проформы ради место где до начала драки участнички играли в домино и «совместно распивали спиртные напитки» как суконным языком протокола именовалось это веселое действо и где, нелепо свисая через лавку головой под стол с еще валявшимися там костяшками домино, стаканом и почему-то вилкой лежал уже холодный пострадавший, менты вели себя довольно легкомысленно и уж всяко не напоминали священнодействующего Дмитрия.

А на втором – там да, на меня – рявкнули сразу с двух сторон – и следак и мой же собственный учитель, стоило мне только начать движение в сторону тела. Там видно было, что и ходят внимательно, и не перешучиваются и вообще – работают. Я-то хотел, как меня учил мой же стоящий рядом профессор, проверить – может быть, жертва еще жива. Но эта школьница жива не была – те же менты уже это проверили. Да и сложно девчонке было выжить – ее изнасиловал, задушил, а потом уже в мертвую забил два кола некий сукин сын.

Потом как-то я встретился с тем самым следаком. Поговорили о том-сем – следак уже работал охранником, слиняв из добиваемой правозащечниками милиции и время потрепаться у него было. Сукина сына взяли. Оказалось, что за ним был шлейф из аналогичных преступлений – доказано было еще три подобных эпизода.

А потом оказалось, что он, горемыка этакая, невменяем и его, несчастного, надо лечить, холить и лелеять, а не сажать, и уж тем более – никак не стрелять. Рассказывая это следак аккуратно переместился ближе к урне и несколько раз ожесточенно плюнул точно в нее, чтоб не пачкать пол.

– Ну, может его там залечат – безнадежно протянул я.

– Ага… Как Джумагалиева. Помнишь такого людоеда?

– Помню.

– Так вот полечили полгодика и выпустили. И хрен знает, где он сейчас шляется. И таких примеров – десятки, если не сотни. Я сейчас одного бы хотел…

– Чего?

– Чтоб все эти упыри девчонок ели не у простых людей – а у правозащитников. Это бы здорово либералам мозги прочистило. Тут я уже увольнялся – приехали кучей референты – у столпа нашего правозащитного движения кошелек подрезал кто-то. Сумма смешная – всего шесть тонн зеленых на карманные расходы. Но жалко ему ее до слез и рези в животе. И вопиет о мщении наглым ворам, вплоть до пожизненного! Даже работать не может – и потому правозащитная деятельность в опасности! А у меня на руках – четыре свежих «мокрухи» и еще разной дряни такого же уровня – куча. Сейф не закрыть.

– И? Нашел?

– Увы, увы… Такая жалость… Не оправдал надежд нашей правозащитной общественности. Да мне и похеру – я ж увольнялся. Хоть напоследок удовольствие получил. Он ведь ко мне прискакал собственной персоной – показания давать и торопить, очень уж ему денежек было жалко – даже важнейшие задачи защиты маньяков и садистов отставил в сторону… Ребята спецом пришли послушать. Я был великолепен – после разговора со мной столп аж кипятком брызгал. Уверен – во всех интервью теперь рассказывает, какие идиоты-милиционеры у нас работают… Ладно, поболтали и хватит.

Следак ушел – наверно обход делать пора была. А может я ему душу растревожил…

Хорошо мы тогда поговорили. А потом, сколько там ни ходил – другие охранники дежурили, а мой знакомец вроде уволился и уехал… Хороший был мужик, толковый…

– Доктор! Я закончил.

Что-то я замечтался. Опер уже со статикой закончил, теперь, как это у них называется – динамическая стадия осмотра. То есть теперь ворочаем тела и смотрим, нарушая первоначальную обстановку.

Ну, по первоначальному положению тел я бы сказал, что их поставили на колени и расстреляли очередями в спины. Лежат ничком, руки поджаты под грудь, ноги вытянуты. Мертвы несомненно и всяко уже больше суток. По трупным пятнам судя – тела не перемещались. Так что все здесь и произошло, похоже.

Одежда у всех троих имеет следы огнестрельных попаданий – рваная на спине, запачкана кровью.

Дмитрий начинает ворочать окоченевшие тела. В ложе трупов – на слежавшемся снегу полно кровищи. Две важные детали – одну замечаю сам – это связанные в запястьях каким-то шнурком руки всех троих – другую – кляпы во ртах – показывает Дмитрий.

Вообще-то ковыряться в ранах на месте запрещено. Но совместно с опером решаем, что все равно то, что мы делаем – жалкое подобие с кучей нарушений и я одноразовым скальпелем тут же на месте делаю крестовидный надрез на короткостриженной голове – парней добили выстрелами в головы, а пуля, пробивая кость оставляет обычно внятное входное отверстие, по которому можно понять – какой калибр был у пули.

Ну вот – после отсепарирования кожно-мышечного лоскута видна отчетливая круглая дырочка в желтоватой кости. Зову опера, но он машет рукой – продолжай, дескать. Копается в снегу неподалеку.

У всех трех дырочки одинаковы.

И у всех – головы пробиты навылет.

Надо бы покопаться – в мерзлой земле пули недалеко ушли.

Но опер уже тащит что – то на ладони.

Две пистолетные пули от Макарова. Ну, во всяком случае, я так думаю, хотя признаться – баллистический эксперт я никакой… Хотя пулька в 7,62 мм. входит в пулевое отверстие с люфтом, значит калибр был больше, это-то и мне понятно.

– Картина ясна в целом?

– Карманы проверил?

– Проверил. Только там кто-то до нас все выгреб. И никаких жетонов на шее…

– Возвращаемся?

– Возвращаемся.

Докладываем коротенько – несколько стыдясь такого куцего осмотра – что трех парней кто-то связал и принудил к молчанию. После чего расстрелял здесь, поставив на колени и добив выстрелами в голову. Дима нашел 19 гильз от ПМ и 14 – от ПММ, но сразу признался, что не ручается за количество выстрелов, поиск был поверхностным.

Николаич, учтя то, что оружие у жилетников другого калибра и не автоматическое возвращает им взятое оружие. Напряжение несколько спадает, хотя Дмитрий бурчит, что эти пистолеты или скорее пистолеты – пулеметы могут быть и у другой смены самооборонщиков, а проверять эти гаражи – а их тут сотни – у нас времени нету.

Жратвы – делиться с сидящими в гаражах – а их там оказывается около шестидесяти человек – у нас нет. Оставляем им несколько коробок с бананами, даем номера телефонов в Крепости и Кронштадте.

Один из них – тот, что с карабином, просит взять его с собой – он пристроится в конце колонны и под нашим прикрытием доберется до Кронштадта. Николаич спрашивает:

– Один поедешь или с семьей?

– С семьей, конечно. Здесь сидеть без толку.

– По профессии кто?

– Ветеринар.

– Оружие свое? Стрелять умеешь?

– Да. И вот этот «бок» – тоже мой.

– А звать как?

– Олег Бистрем.

– Бистрем – это фамилия?

– Да. Мой дальний предок был адъютантом у коменданта Нарвы генерала Горна.

– Это что, при Петре Первом?

– Совершенно верно.

– Хренасе, извините за мой грубый французский…

– Что поделать. Я ж себе фамилию не выбирал.

– Ладно, давай быстро собирай свою семью и догоняй. Мы сейчас вперед продвинемся, там встанем – это что впереди?

– Справа домостроительный комбинат, слева – таможенники сидели. Терминал у них там. – подсказывает тот, у которого в руке бистремовский «бок».

– У меня жена и три дочки. Если вы ничего не найдете у терминала – где будет следующая остановка?

– У развязки КАД. Мы понимаем, что четырем женщинам собраться – дня мало, но ждать долго не сможем. Так что придется вам свою шведскую флегматичность побороть.

– Поборем. Вы свой телефон дадите?

– Записывай. И свой номер оставь. Мало ли жена воспротивится поездке.

– У меня правильно воспитанная жена.

– Ну-ну…

Беглый осмотр ДСК ничего интересного не дает – разве что потом тут можно чего-нито надыбать для стройки или укреплений. Ворота настежь, на территории несколько унылых зомби.

А вот напротив – где терминал таможни – там видно было веселье.

Прямо в воротах намертво склещились две фуры, забив мятым железом проезд наглухо. Выскакивая наружу, ни один не уступил. И завязли оба. В кабине одной из них все еще сидит водитель. Совершенно неподвижно.

– Мда – такой тут был порядок всегда – замечает Семен Семеныч.

– А что, тут может быть интересного? – спрашивает практически настроенный Саша.

– Да что угодно – смотря, что везли в тот день через пост. Может детали к синхрофазатрону, а может фургоны с марципаном. Поди угадай. Но как помню – у них десятка три – четыре фур – и большей частью груженых под завязку – на территории стояло. И мы уже проехали – там тоже склады были.

– Это где куча разношерстных пакгаузов за забором?

– Они самые. Что встали? Как там говорит «Длинное ухо»?

– «Длинное ухо» предлагает доктору залезть на крышу фуры и снять что там за забором.

– А они прикроют, пока я тут ползать буду?

– Уже прикрывают.

Делать нечего – надо лезть. Лезу.

За аккуратным забором – аккуратные домики – вижу явно административный корпус и вроде как и складские ангары. На территории – хаос, машины и легковые и фуры стоят в беспорядке. Почему-то раскидано много картонных коробок непонятно с чем. Видимо вывалились из какой-то фуры. Тут же толкутся зомби – довольно много – десятка два в поле зрения. Парочка из них в рваной таможенной униформе. Признаков живых – не обнаруживаю. Сняв все панорамно и не торопясь, потом поскорее лезу в теплую кабину.

– Ну, как и что?

– Хаос и живых не видал. Фуры есть.

– Ладно, двигаем дальше.

У въезда на КАД машин брошенных, спихнутых с дороги, битых, горелых – масса. Но, похоже, что сквозь эту автопомойку прошел кто-то серьезный – проход пробит – аккурат нам проехать.

Место безлюдное – всего три зомби видны.

Николаич предлагает свернуть влево. Я вижу там здоровенный новодельный гипермаркет, вот только странной окраски – ранее не попадалось такое. Что тем более удивительно – на здоровенной парковке буквально пара машин и несколько – не больше пяти неподвижных человеческих фигур. Непонятно, что это за такой магазин…

– А что это там слева за магАзин?

– Этот – Семен Семеныч показывает пальцем на непонятный гипермаркет – Это «Зеленая страна» – все для огородников и садоводов. Только почему слева? Он от нас вообще-то справа.

– Черт… И верно. То есть мы не туда едем?

– Не туда. Хотя… Александер! Свяжись с командиром – Доктор хорошую мысль подал.

– Ничего я не подавал, я вообще мыслить не умею… Если б я мыслил, я бы здесь не сидел – начинаю отбрехиваться я от незаслуженного почета.

– Николаич спрашивает, а что мы там забыли? Нам полезнее осмотреть что у «Ленты» творится, да там же еще и заправки и авторемонт…

– В «Зеленой стране» есть рассада, семена, удобрения, инструменты и прочее. Сейчас весна, картошку из Белоруссии не привезешь. Огороды, вероятно, самим придется делать, если свежих овощей или клубники охота. Кроме того, там было кафе – а в кафе должна быть еда. Машин на стоянке нет, бывших посетителей – тоже нет, значит и внутри там не густо зомбаков. Но меня больше всего интересует сетка – там ее полно было.

– А сетку то там зачем продают?

– Для садоводов и огородников – огороды и сады огораживать. Сейчас нам много чего огораживать надо будет. Вот кабину бы сеткой прикрыть.

– Да, кофейку свежесваренного бы я выпил… С пирожком… Или двумя.

Саша докладывает все Николаичу. После короткой паузы получаем приказ выдвинуться на парковку огородного гипермаркета, а Саше поручается отзвониться этому, как его – Шлиппенбаху… Который нас догнать должен.

Паркуемся так, чтоб с фуры можно было б на крышу перебраться. Серега осторожно перебирается туда, следом за ним и Ильяс. Идут аккуратно и осторожно – до центрального корпуса – он похож на громадную оранжерею и богато остеклен. Вблизи к слову это сооружение в целом впечатляет – потому как громадное – гектара полтора, не меньше…

– Внутри чисто, никого не видим. Зелени много, это есть. Людей не обнаружили.

– Войти там можно?

– Сейчас, тут вроде что-то на фрамугу похожее… Ага, можно войти!

– Тогда погодите прыгать – Дима с веревкой к вам пошел.

Мы тоже вылезаем из кабины. Семен Семеныч тут же пробует свой пистолет, свалив трех стоявших рядом зомби пятью выстрелами. Ничего так мужик стреляет…

– Левее надо целить – замечает он, набивая магазин.

– И пистолет лучше сразу полной обоймой зарядить – замечает вскользь подошедший с Надеждой Николаич.

Несколько неожиданно для нас открывается входная дверь, неподалеку от которой мы и стоим… Открывший дверь опер несколько озадачен:

– Закрыто изнутри было. Так что может мы и не одни. Поглядывать надо.

– По нынешним временам всю дорогу поглядывать надо – отвечает Надежда.

Убедившись, что Дмитрий дошел до двери, Ильяс отходит от стекол наверху и присоединяется к Сереге, удобно пристроившемся на крыше.

– Володя, Надя – останьтесь у машин!

– Ладно.

– Остальным – цепью, аккуратно, под стеллажи посматриваем. Доктор, не спим – раз камеру в руку взяли – сняли все, что видим.

– И растения?

– И их. Черт его знает, что понадобится. Не расстегиваться! Сам вижу, что здесь тепло – но пока не расслабляемся, лучше попотеть. Кто его знает, что тут за комиссия по встрече.

Снимаю по возможности так, чтобы потом можно было б разобрать все в деталях. В гипермаркете тепло, света много – и я вижу, что горят лампы. Пахнет землей и свежей зеленью…

Потихоньку продвигаемся из зала в зал. Зелень, рассада, горшки, кашпо, саженцы, удобрения, черта в стуле. На мой вкус – кроме рассады клубники и саженцев яблонь – ничего нам тут толкового нет.

– Я ж говорю – тут кто-то есть живой – уверенно говорит Дмитрий.

А я открываю рот довольно неприлично.

Совершенно неожиданно для огородного магазина оказывается, что сразу за всякой халтурой в виде скульптур для сада, сделанных достаточно аляповато, открывается здоровенный отсек с аквариумами.

– Ну, рыбки – то хоть и живые, а как б не так уж им по чину, чтоб ты так говорил.

– А я не про рыбу. Аквариумы в полном порядке, зелень в полном порядке. Значит за ними всю неделю кто-то ухаживает.

– Зомби-вегетарианец?

– Это вряд ли. Скорее кто-то из сотрудников.

– Эй, тут крысаки! – окликает Саша – он с краю в цепочке и что-то там усмотрел. – И кролики!

Если при слове «крысаки» мы все ощетинились, то «кролики» как-то сразу успокаивают. Оказывается рядом с аквариумами – я как раз снимаю здоровенный стеклянный куб, в котором переливается двигаясь стая крупных рыбешек, похожих по абрису на пираний – еще и отдел с животными. Лошадей там, правда, нет, что вполне было бы в духе сада-огорода, но зато есть самые разношерстные крысы-мыши, шустрые пасюки, меланхоличные белые, четыре здоровенных кролика, сидящих по одиночке в своих плексигласовых клетях, черепахи, еще какая-то живность.

– Дмитрий прав – крысы без воды дохнут за сутки. А поилки у них полные. Явно недавно заливали. И животные все сытые и спокойные. Вон – у кроликов сено в подстилке. Эти соломорезки за неделю бы все подчистили. Жрут они много и все время.

– И попугаи тоже в порядке.

– Отлично. Значит, кроме ветеринара и дальнобоя мы сегодня еще и ботаников найдем. Ищем аккуратно – и пока – не расслабляемся. Нечего на попугаев пялиться.

В ответ на слова Николаича из угла доносится отчетливый ехидный хохоток. Или хихиканье. Старшой хмурится, и мы двигаемся туда. Очень быстро становится ясно, что человек там усидеть не может. Вместо человека находим десяток каких-то грызунов. Я лично таких первый раз вижу. Один сидит у переднего стекла – и нагло хихикает.

– Пакость крысомордая – в сердцах говорит Николаич.

 
– Дегу – читаю я на этикетке.
– Художник был, Эдгар Дега.
Ходил он часто на бега.
Как приходил он на бега,
Кричали все – Дега, Дега, —
 

неожиданно по-моему даже для самого себя выдает Семен Семеныч.

– Это кто такие стихи придумал?

– Поэт Антон Чеботарев.

– Мда, поэтов развелось… А грызуны – это хорошо. Посмотрю я на тебя, хохотун, когда к Кабановой попадешь – мстительно говорит Николаич.

Оказывается, мы прошли половину магазина – и, выйдя из прохода, видим, что еще идти и идти. Зато находим кафе. Стойка, к слову, совершенно пустая – никаких зачерствевших булок и засохших салатов.

– Ну вот, по кофейку – и перекур.

– Ага. Доктор, если мы опоздаем на семинар – это очень катастрофично?

– Не знаю, смотря о чем говорить будут.

– Получается так, что не опоздаем, тут беспокоиться не о чем. Кронштадт сообщил, что часа на два научная деятельность задержится. К ним прибыло две больших партии раненых и там работы теперь медикам непочатый край. Много тяжелых.

– Это они что – о наших?

– Не, наши прибыли еще до того пожара в борделе, с ними-то как раз все в порядке. Куча раненых – с зачистки дома в Кронштадте – нарвались на метаморфа судя по всему, да и Крепость удружила – эти придурковатые смельчаки в Зоопарке что-то такое учудили, что вернулась половина, причем драная. Тех, кто с укусами Кронштадт отказался принимать, оставили на карантине, а остальных раненых МЧСники свезли.

– Ну, как Михайлов и говорил…

– Получается так.

Семен Семеныча явственно передергивает.

– Что?

– Прозектора упокоенного вспомнил. Братец докторский его, когда вскрывал – все время чертыхался. Видок то был тот еще, хорошо по морозцу его утомили. А в тепле представляю, что он мог наворочать.

– Зубы?

– И зубы. И когти. Самые настоящие – на манер кошачьих причем, кривенькие.

– Что и втягивались?

– Насчет «втягивались» врать не буду, а не как у собаки. Острые и кривые.

– Мда…

– У покойников к слову ногти еще неделю растут. И волосы.

– А у морфов когти…

– Ладно, поговорили – и хватит. Кофе выпить и впрямь неплохо. Я с Семен Семенычем гляну, что там на кухне. А вы пока покричите – может кто и отзовется. Живые тут точно есть, или до недавнего времени были. Если сами не вылезут – их дела. Вылезут – поговорим. Сетку присмотрели? Еще что хорошего?

– И сетку и инструменты. Ну и раз вы говорите, что грызуны нужны – то и их тоже.

– Получается так. Ну, пошли.

Орем недолго – минут через десять Николаич с напарником вытаскивают весьма приличный набор всяких пирожков, разогретых в микроволновке. На кухне оказалось довольно много продуктов, в основном готовых – только разогреть. Находится кофе и чай – причем отдельно Николаич отмечает то, что вода была уже горячей.

Площадка кафе квадратная, окружена всякой зеленью в кадках, в общем если абстрагироваться от реалий – можно представить, что сидишь этак где-то в кафушке на пляже Рио-де-Жанейро… Или Буэнос-Айреса…

Но от реалий никуда не денешься, потому садимся в центре площадки, чтоб держать окрестности под присмотром.

Чуждый излишествам Старшой подогрел каждому по три пирожка – довольно оригинальных на вид. При поедании оказывается, что тот, который длинный – это с ветчиной, а два квадратных – с сыром.

– На кофе не напирайте, – деликатно замечает Семен Семеныч, – нет у них тут куда посетителям гадить. А в горшки – как-то невежливо.

– Как нет?

– Ну так вот – нету тут туалетов.

– Ну а местное-то чудище как – же?

– Это которое?

– Да то, что тут все в порядке содержит. Похоже ведь на сказку – как в «Аленьком цветочке» – все в порядке, еда, питье – а кто что – неведомо… Вот кстати и аленькие цветочки – Саша показывает невоспитанно пальцем в кучу цветущих кактусов…

– А вот и чудище обнаружилось – тихо говорит Дима, глядя за спину Николаичу.

Чудищем оказывается вовсе не принц, а молодой парень в одежке сотрудника этого гипермаркета – с белой кляксой, которая по мнению рисовавшего эмблему дизайнера видимо олицетворяет ромашку.

Парень сторожко подходит к нам. В руках ничего не держит.

– Здравствуйте…

– И вам не болеть.

– Чем обязаны визитом?

– Весна! Время посадок и каждый садовод должен посетить наш гипермаркет! – несколько перевирая рекламный листок на входе отвечает Семен Семеныч.

– Понятно. А где вы разжились оружием?

– Выдали в Кронштадте, как группе разведки.

– А лишних единиц у вас не найдется? Знаете, кассирши у нас сейчас в краткосрочном отпуске, вопрос денежного обращения непонятен, придется прибегнуть к бартеру, нас бы вполне устроило оружие.

– Не опасаетесь, что по нынешнему странному времени могут заплатить несколько превратно поняв – пулями? – черт меня за язык дернул.

– Опасаюсь. Но кто не рискует – тот не пьет. И не ест. – довольно спокойно отвечает напрягшийся парень.

– Получается так, что мы подумаем на эту тему. С другой стороны – а стоит ли вам тут оставаться? Еды у вас осталось немного. В любой момент отключается вода и электричество – и что дальше? Не лучше ли вместе с нами в Кронштадт податься? Город уцелел, контролируется моряками. А здесь знаете – как-то мне бы лично неуютно было бы оставаться.

– Что, плохо все снаружи?

– Да, в общем – плохо. И дело даже не в зомби.

– Человеческая натура?

– Она самая. К слову – у вас тут судя по всему все спокойно?

– Да. Только снаружи – в открытом отсеке с хвойными зомби. И на парковке несколько человек было.

Рация Николаича начинает подавать признаки жизни и искаженный, но узнаваемый голос Ильяса докладывает, что со стороны гаражей к нам двигается три легковушки.

– Левенгаупт с фамилией?

– Непонятно. Но людей больше, чем четверо. Скорее – дюжина.

– Ясно, идем к вам.

Быстро подхватываемся и вслед за шустро побежавшим к выходу Семен Семенычем проскакиваем вторую половину маркета. Отстаю от остальных, снимая залы. Засекаю еще какие-то печки, магазинчик с бутылками – квас, газировки, мед, какие-то сувениры и банные веники. Мебель, кассы – и выход.

Успеваем практически одновременно с этими машинами. Рассредотачиваемся – но открывать огонь не по кому – из головной неспешно вылезает Бистрем с карабином. Закидывает карабин на плечо, подходит к нам.

– За мной увязалось еще две машины. В средней – нормальные люди. За тех, кто на девятке – ручаться не могу. И он без башни и она без тормозов.

Девятка действительно привлекает внимание. Оттюнингована в стиле «Мечта негра-сутенера», так же озвучена – если верить ушам оттуда какой-то рэп доносится. Но, как и бывает обычно кроме «пумба-пумба» ничего не разобрать. Зато громко.

– Без тормозов – это ты про машину?

– Про его девку. Впрочем и машина тоже вполне вероятно…

– Ладно, ждите, сейчас закончим в магазине, двинемся.

– Помощь нужна?

– В смысле?

– Круглое таскать, плоское перекатывать?

– Да, конечно, это-то всегда пожалуйста.

– Ну, пойдемте…

Забрав с собой Надежду, возвращаемся обратно в кафе. Чуть позже приходит румяный кряжистый мужик с сыном-подростком. Что сын видно сразу – похожи оба друг на друга.

– Решили глянуть – может помочь что нужно. А прикрыть – там у вас на крыше серьезные ребята сидят…

– А этот – ну с девятки?

– Этот рук марать не будет… Праильный такой пацан ваще…

– Ладно, черт с ним. Сами управимся.

– И что вы намылились забрать?

– Сетку, грызунов, и может быть что из рассады. Да и с кухни полагаем забрать все специи – там всякого перца много, приправ, соусов сухих, а вам вряд ли что это понадобится.

– Слегка похоже на грабеж.

– Парень, грабеж – это если б мы забрали еду всю. Вы ж не будете перец есть?

– Перец – тоже ценность. И насчет грызунов – это вы должны с Ленкой поговорить.

– Это твоя напарница?

– Ну… эээ… да.

– Подруга, что ли?

– Подруга. Из-за нее тут и застряли – не могла живность бросить. Она живность – а я ее…

– Так она, пожалуй, живность и не даст по-хорошему.

– Не даст. – парень вздохнул.

– Ну и ладно. В конце концов и без мышей обойдемся. Пошли сетку грузить.

Ленка оказалась невысокой худенькой симпатичной девушкой. Единственно, что сильно смущало в ее облике – это сидящий у нее на плече здоровенный рыжий крыс. Когда мы забили пустое пространство в фуре свертками сетки разных видов, вытащили из кухни то, что вряд ли так смогут съесть обитатели «Зеленой страны», а также напихали всякого инструментария – от лопат и топоров, до всякой более сложной электротехники, девушка с крысом сама подошла к нам.