Текст книги "Ночная смена"

Автор книги: Dok

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 39 страниц)

Излагаю, что происходит у нас. Братец завидует. Но им до Кронштадта не добраться. Попробуют доехать до отделения милиции – может там патронами разживутся.

С харчами тоже все не очень хорошо обстоит. У ближайшего магазина продуктов зомби целая толпа собралась. И еще подходят. Видно какая-то старая память срабатывает.

Приходят туда, где была в прошлой жизни еда… А может быть подлавливают жителей, которые уже подъели запасы и сунулись неосторожно… Михин отец все ожидает прибытия войск…

В общем нужен бензин, еда, патроны, защитная одежда, каски…

Говорю, что попробую напрячь МЧСников. Завтра если чистка Адмиралтейства пройдет успешно, буду выходить на начальство. Беда в том, что за десятком человек ломиться вглубь мертвого Петергофа не будут ни кронштадцы, ни МЧСники. И я на них даже злиться не смогу – одним в своем городе живых спасать надо, другим с их вездеходами на подушках болтаться по узким улицам опасно… Может быть, Николаич что подскажет. В конце концов еще один врач, умеющий стрелять – лишним никак не будет.

Братец отвечает, что на круг у них 31 патрон ко всему оружию – на 6 стволов, считая две двустволки…

Ну, утро вечера мудренее.

Зато в отличие от меня он спит вдосыт…

Прощаемся…

Когда возвращаюсь на второй этаж большая часть наших уже дрыхнет. Заползаю в свой мешок – и словно свет выключили.

Утро пятого дня Беды

Очень хочу пнуть того, кто меня тормошит.

Из-за мешка получается нелепо.

Тормошащий хихикает и увещевает меня, что этак я всех подниму, а этого делать не стоит. Неправильно поймут!

Николаич, ранняя пташка!

Разлепляю веки – Вию хорошо было.

У него этой тяжелой работой занималась куча помогателей. А я все сам да сам…

Николаич уже одет и собран. Приходится и мне подтягиваться. Натягиваю штаны, рубашку – дрыхнем мы по-барски – в белье, благо конвертов-вкладышей в мешок у Николаича оказался немалый запас.

Пытаюсь выведать – что слу…?

Оказывается прибыли два катера из Кронштадта – Званцев сообщил, что для нас есть груз и он уже нас ждет. Потребно два человека – из них один – Командир, а другой – Доктор. Для приемки.

Ну, за подарками-то я всегда готов. Подхватываемся – и двигаем. Из зала на первом этаже высовывается уже одетая и причесанная Дарья. Предлагает выпить кофе. Пахнет вкусно, но сначала – подарки. Когда она интересно спит? Как особа женского пола она устроилась в маленькой комнатке – за складом. В тюрьму ей идти не захотелось, хотя жены Николаича и Ильяса отзывались о тюрьме, как о самом безопасном месте в Петропавловке. Днем они приходят сюда, а на ночь возвращаются в тюрьму. Какой-то Боливийский порядок, правда.

Званцев нетерпеливо вышагивает между двух баулов, стоящих на берегу у пристани – один какой-то прорезиненный, другой – опять же здоровучая китайская сумка для челноков. В виде сюрприза – перед сумками опираясь на сошки стоит залихватского вида ручной пулемет. Очень знакомый, но с ходу не припомнить.

– Ого! РПД! – восклицает Николаич и мне становится немного стыдно. Ну, разумеется – РПД! Только без банки снизу. В руках такую штуковину мне держать не доводилось, но слыхал много хорошего – и вид у нее характерный.

– Точно так. Как насчет угостить кофе?

– А на катерах не угостили?

– Угощали. Но кофе у них плоховатый. А у вас – лучше.

– Тогда приглашаем. Дотащить поможете?

– Отчего не помочь…

Тащить и не далеко, но взопрел, хоть Николаич и помогал. Его мешок куда легче, чем моя сума.

Расположившись на складе, с удовольствием пьем кофе. Дарья Ивановна не поскупилась и кофе действительно будит нас окончательно. Званцев, судя по мешкам под глазами – вообще не спал. Не мудрено.

Залезаем в подарочные мешки. У меня почти вся сумка – пластиковые баночки с витаминами.

В основном – «Аэровит». Хороший комплекс, только вот по сроку годности – почти на излете. Ничего, вполне успеем употребить – весна – время паршивое – у всех авитаминоз потому ползают как осенние мухи. Как минимум – постоянному составу раздать. Надо еще пересчитать, сколько получается, может и на беженцев хватит. Не отходя от мешка вручаю три баночки присутствующим. Вежливо берут. После коротенькой лекции о весеннем авитаминозе пробуждается некоторый интерес. Задолбаюсь я так всех уговаривать…

Впрочем, народ у нас такой – к своему здоровью относится наплевательски. Вот курить по пачке в день – это горазды, а витаминки лопать – как-то скучно. Потом зато требуют от лекаря, чтоб он в одночасье вернул молодость и здоровье…

Кроме витаминов еще треть сумки аккурат то, что ходово идет в медпункте. Со сроками там вообще беда – это уже списанное, ну да мы тут не гордые. Если это не фальсификат – а такого последнее время на рынке было пятая часть – то еще действует. Ну а если не действует – то эффект плацебо никто не отменял.

На дне – неожиданный презентик – две пилы – одна для ампутаций конечностей, другая, гибкая – для черепных костей. И коловорот для проделывания компрессионных отверстий при кровоизлияниях в голову… Таких древних коловоротов я в жизни не видал.

Тут же записка от Валентины. Пишет, что по ее мнению идея о превентивной ампутации разумна. Потому коллеги скинулись инструментарием. Инструменты для работы с черепными костями – в связи с тем, что в весеннее время учащается поражаемость инфарктами и инсультами. Ну, это-то понятно, при инсульте и впрямь спасает…

В Питере такое было заметно, когда в определенные дни вдруг валом валились инсультники и инфарктники. Что и грустно и смешно – были подскоки такового в дни, когда девушки массово переходили на летнюю одежду… Им вишь телесами хвастаться обнаженными, а у мужичков кровеносная система не выдерживает вида открытых ляжек и сисек в декольте.

А, вот они чего аспирина накидали! Как профилактика тромбозов. Ясненько.

Ну что ж славно. Надо будет выгрузить половину для медпункта. К слову надо бы там и стерилизатор поставить. И этот инструментарий продезинфицировать. На всякий случай. Жалко, что забыл все уже, надо освежить в памяти.

А что у Николаича?

Николаич сурово копается в бездонном мешке и вытягивает разные предметы, складывая их кучками, рядами и горками. Званцев как дремлющий кот, потягивает не торопясь, третью чашку кофе (ей-ей Дарья Ивановна витрину раскулачила – чашка-то с видами Петропавловки!), но я уверен, что хитрый каптри успевает оценить и нашу мимику и телодвижения и обстановку не только в зале, но и метров на пятьдесят вокруг, вверх и даже вниз.

Я вижу банки магазинов к РПД – всего числом четыре. Пулеметные черненые ленты внутри – хвостики торчат. Рядом внавалку штабельками – три разного вида картонно-металлические цилиндры – явно сигнальные ракеты, доводилось такими бУхать.

Три непонятного вида металлических цилиндрических детали.

Шесть пистолетов ПМ с запасными обоймами. С красно-коричневыми щечками на рукоятях.

Шесть старинного вида индивидуальных раций.

Коробки с патронами к ПМ.

Куча каких-то невнятного вида тряпок с лямками.

Пара десятков железных магазинов к АК.

Какие-то коробочки.

– А что это за цилиндрики? – не утерпев, задаю идиотский вопрос.

– ПБС. Прибор бесшумной стрельбы для АК – отвечает Званцев.

– А ПМы зачем?

– Пригодятся – бурчит Николаич – разбираясь с разнокалиберными коробочками.

– К слову – эти ПМы производства 1965–1969 года, между прочим.

– И что это означает?

– То, что до начала 70 годов ПМ выполнялся очень качественно. С ресурсом 50000 выстрелов. После – качество снизилось. А с 80 – уже паршивое качество стало. Эти пистолеты – из крепышей. Между прочим – они уже сняты с консервации. Учитывая обстановку Змиев организовал пункт расконсервирования.

– Получается так, что мы запаримся из этих пистолетов стрелять.

– Ага. Именно так.

– А это что за ракеты?

– С краю – РПСП-40. 40-мм реактивный сигнальный патрон красного огня.

Он действительно с парашютом. Стрелять лучше с упора. Единственно проблема – при длительном хранении может давать сбои при запуске в виде отклонения от запланированной траектории. Потому слегка надо обколотить его перед пуском.

– У них же срок годности уже вышел!

– И, тем не менее, они в рабочем состоянии. Раньше делали веши прочные и качественно.

– А это – разгрузки? Странные какие-то…

– Да, «лифчики». Странные… ну просто самодельные. На первое время сгодятся.

Рассчитаны на 4 магазина к АКМ, сбоку открытая кобура под ПМ, карман под ИПП, карман под ракету и карман для всякой мерихлюндии… Примерьте пока.

Примеряю лифчик. Крест-накрест лямки на плечи, какая-то подвязка на поясе. Материал – брезент вроде. Сшито все грубовато, но прочно. Ощущение дурацкое – словно одел передник.

Николаич протягивает ПМ, обойму к нему и пару коробочек с патронами.

– Так у меня ж вроде ТТ есть.

– Из ТТ доводилось стрелять?

– Пока нет.

– А из ПМ?

– Из него стрелял.

– Вот и держите. Получается так, что ПМ тут – как бы не у всех. А это – выходит как знак отличия. Вот пусть у Вас и будет. Еще один – Овчинникову отнесите. Как презент от разведки с медициной.

– А насчет остальных – какие виды?

– Один – себе. Мне он лучше по руке, чем ТТ. Остальные – под ноготь. И пусть пока полежат.

– У меня медсестра его просила. Вроде как умеет пользоваться.

– Эта, которая там спит в медпункте? Сегодня ее с собой берете?

– Ну, она вроде как самая боевая.

– Получается так – раз боевая и с нами пойдет, то лучше, чтоб знакомое оружие у нее было, а то засандалит кому из нас в спину.

Николаич выбирает еще пару ПМов с соответствующим гарниром.

Потом выдает мне ракету из средней кучки.

– Патрон сигнальный ночного и дневного действия. Принцип действия у них тот же, что у ракет. Патрон приводится в действие выдергиванием запального шнура. Только необходимо помнить: расположение пускового шнура в сигнальном патроне противоположно – не как у ракеты! То есть сигнал срабатывает в ту же сторону, куда дергается шнур! Если об этом забыть и выдернуть шнур не от себя, а по ракетной привычке – к себе, можно сильно обсмолить руки!

– Хорошо, запомню! Тут только огонь?

– А почитать инструкцию? С одной стороны – фальшфайер, с другой – цветной дым. А из корпуса после использования хорошо делать солонку на выезд – с одной стороны соль засыпаешь, с другой перец.

– Ну, ни фига себе!

– Ага. Вот так вот.

– А в третьей кучке что?

– Ракета сигнала бедствия парашютная шлюпочная РБ-40Ш. Но ее только на открытой местности использовать. Звездочка белого огня, но надолго. В темное время – и как подсветка годится. И видна издалека.

– Ясненько. Кстати – Дарья Ивановна, а у нас есть подсолнечное масло? Или другое растительное?

– Конечно. И оливковое есть и подсолнечное и рапсовое. А что Вы хотели?

– Неплохо бы всей нашей кумпании в день по столовой ложке употреблять. Того же оливкового, например.

– Чтобы витамины усваивались, да?

– И это тоже. Но в первую очередь… Как бы это выразиться поделикатнее…

– Вы имеете в виду – от запоров и для нормализации пищеварения, да?

– Точно!

– Разумеется. Если не будут сопротивляться – то совершенно без вопросов.

– Получается так, что ложка масла в день – и эээ… пасту давить не надо?

– Да, только масло должно быть растительным.

– Тогда ясно. Не откажутся.

– Тогда я сейчас в медпункт и к Овчинникову. Операция когда начинается?

– Сразу после утреннего совещания.

– Без завтрака?

– Потом позавтракаем. Голодные – злее будем.

– Но вы же можете позавтракать до операции, да?

– Думаю, что не стоит. Мне кажется, что больше опасность получить пулю от кого, чем нарваться на зомби… Холодно сегодня.

Набиваю суму для медпункта. Неожиданно нахожу еще пакет – зажимы, набор кривых хирургических игл и к ним кетгут и шелк. Неплохо, очень неплохо. О, и спирт есть. Странно, что сразу не заметил.

Навьючившись, вылезаю на площадь. Мокрый ветер с наслаждением залепляет мне физиономию здоровенными хлопьями снега… Весна на дворе!

Надежда Николаевна, медсестра с ТТ на боку уже выслушивает какую-то женщину. Судя по спокойным лицам, разговор либо за жизнь, либо о каком-нибудь пустяке, который сам по себе ни что иное, как повод просто излить душу слушающему тебя человеку. Например, той же медсестре.

Мое появление с сумкой нарушает идиллию.

Пациентка прощается, и мы переходим к делу.

Информацию о том, что она сегодня участвует в определенно боевом мероприятии, медсестра воспринимает совершенно спокойно, только спрашивает – когда быть готовой.

ПМ вызывает у нее неподдельную радость. А так и не стрелявший ТТ она просит оставить ей – та медсестричка, что живет в Кавальере, тоже на Надежду глядя попросила оружие. Говорит, стреляла раньше, а если что – так муж научит – он из службы безопасности Заповедника, а сейчас – в гарнизоне.

Даю согласие, потому как у меня на эту Надежду расчет как на старшую медсестру. Надо только глянуть – как она сегодня будет себя вести.

Выгружаю на стол принесенное добро. Она на полном автомате тут же начинает пересчитывать и готовит ведомость. Работает привычно и ловко. Определенно – не просто медсестрой была, хотя достаточно молодая вроде. Останавливаю ее – прошу вызвать на себя подмену и готовиться к десантной деятельности. Подменщицу прошу сориентировать на то, что ей надо будет выдать витамины по командам.

Овчинников уже на месте. Похоже, я вперся на какое-то хозсовещание с артмузейскими. Приветствую отставников и вручаю от лица медслужбы и разведки ПМ, обойму и патроны – как до этого медсестре. Получаю спасибо от лица службы и двигаю обратно. Похоже, что только-только успею собраться.

Наши уже готовятся к выходу, набивают рожки, подгоняют эти нелепые лифчики и упаковывают в них всякое полезное добро. Снайпера уже как я вижу, возятся с АК – и на концах стволов приделаны глушители ПБС. Остальные, как и я – с ППСами. Николаич почему-то для себя выбрал ППШ, копается, снаряжая диск. Пара снаряженных уже лежит рядом. Замечаю, что Дима – опер остался с ТТ. Видно, на ПМы Николаич и впрямь лапу наложил. Настроение у всех слегка взвинченное – оно конечно и не бой в полном смысле этого слова, но если попрут на нас все покойники, толпящиеся на Невском и Дворцовой – солоно нам придется.

Крутящийся тут же Демидов – Великий Набиватель, как его вчера нарекли за подвиги по снаряжанию рожков, канючит, чтоб и ему дали какой-нибудь ствол, но Николаич суров – дело ему найдется, а вот оружие он получит только после обучения.

Сегодня Андрей как раз и начнет это – после работы и отдыха.

Просматриваю сумку свою, добавляю зажимы, рассматриваю пилу для ампутации, но не беру ее с собой. Не готов. Пока – не готов. Проверяю еще раз снаряжение. Рожки, обоймы к пистолету… Вроде все взял. Остальные тоже собрались.

– Двинули! – командует Николаич.

– На мокром заборе ворона усралась!

Погода же, раз-два-три-пять! – моментально комментирует известным стихом сегодняшние осадки, попавшие ему в физиономию Владимир.

Остальные молча соглашаются. Мы с Николаичем двигаем к Гауптвахте, остальные тащатся на лед – там уже идет посадка на катера, заодно будет допинструктаж от мореманов. Чертов Званцев так и не дал патронов к АК-Б и снайпера пошли пустые. По словам каптри патроны они получат на катерах – часть мореманов тоже с такими же автоматами.

В помещение штаба Крепости нервозность висит в воздухе.

Приходящим тут же раздают неплохо состряпанные схемки операции – причем уже заламинированные. Отлично. Сразу видно что где и кто куда.

Овчинников просит всех очень кратко.

Ну, раз кратко – то сообщаю, что медпункт заработал в практически круглосуточном режиме, поступили витамины и потому прошу начслужб забрать для своих служивых соответственное количество, потому как весна у всех и так авитаминоз и цынга нам ни к чему.

Николаич докладает, что вчера в Кронштадте опробирован новый метод упокоения зомби – катались, дескать, как Ахилл, волочащий за колесницей Гектора – вот зомби и набежали. Всего отстреляли 5889 зомби.

Пал Ильич тоже коротенько сообщает, что вчера оставалось в крепости 2756 человек, пришло за день – уже по льду 336, вывезено в Кронштадт 222, всего сейчас в Крепости 2870 человек, вопрос питания не так остро стоит в связи с чем решено эвакуировать людей с «Летучего голландца» там уже пришли зомби и пару из них пришлось при эвакуации застрелить. Встает другой вопрос – люди приходят как к теще на блины – без ничего. Потребуется искать одежду.

Майор начвор – Пулемет Горюнова показал себя в стрельбе нормально, начинается реставрация четырех ручных пулеметов. Горюнов передан гарнизону.

У Михайлова умерло 19 в карантине, новых туда направлено 33. Была пьяная драка ночью – зачинщиков выкинули за ворота – тут же протрезвели. Сегодня отправлены мести территорию… Суров Михайлов, суров…

Начарт сообщил, что в гарнизоне все без изменений, группа в десант выделена и проинструктирована. Новый пулемет поставлен на Зотов бастион. В связи с проведением десантной операции отчет о неудачной зачистке Зоопарка вместе с выводами будет представлен завтра. Потери – 2 человека.

Замкомпоморде информировал о данных разведки – по его словам зомби с Сенатской площади оттянулись к Исаакиевскому собору и там – на Сенатской – сейчас считанные единицы. Потому он предлагает во изменение первоначального плана высадку произвести тихо, без шумовых и световых эффектов прямо по Петровскому спуску и по плану?2 высадить сначала группы именно там – с целью максимально быстрого возведения заграждения, прикрывающего и Петровский спуск. При этом заграждение будет поставлено гораздо быстрее, и более опасная работа на ограждении Дворцовой пристани будет уже проводиться большими силами, что повысит результативность.

Сапер Алексей Сергеевич согласен с предложением. Если есть возможность получить дополнительную пристань – тем лучше, заграждение с 38 метров придется тянуть всего на 23 метра дальше, а выгода прямая. Материалов с запасом, так что двойной бригадой сделают быстрее, чем одиночной изначальные 38 метров.

Комендант минуту думает – и соглашается на переведение плана к?2. То есть мы не высаживаемся одновременно и широким фронтом, а сначала укрепляем западный участок – потом двигаемся по набережной и общими усилиями ставим восточный «Дворцовый». Эффектов световых правда все равно не избежать, но зато, если что будет сэкономлено – останется в крепости…

И смотрит на Званцева. Тот согласно кивает.

Тогда – по коням. То есть – по корытцам…

Вот – выдали ламинированные схемы – даже не подтереться… ну да ладно.

Выкатываемся на лед. Нас ждут «Хивусы» и их катер от МЧС. Грузимся вместе с мужиками из гарнизона. Ильяса и Андрея не видно – оказывается они вместе с мореманами, теми, что с АК-Б уже на месте и отстреливают зомби в месте высадки. Нас предупреждают о нежелательности стрельбы по окнам жилых домов и школы и, особенно – о том, что нельзя стрелять по воротам Западной Арки Адмиралтейства – там уже скопились курсанты.

Перед нами должны высадиться моряки из группы «Сенат», но на их катерах сейчас развлекаются снайпера, а те катера, что свободны – не смогут подойти к пристани – у них осадка больше.

Николаич неожиданно усмехается и мне на ухо шепчет:

– Не расслабляйтесь Доктор, но я давно заметил – если в начале операции бардак – то дальше идет нормально. А если в начале все по часам – кончается бардаком.

– Ну, бардак вообще-то самоокупаемое учреждение, приносящее доход, где четкое руководство, все получают удовольствие и с радостью его посещают. На мой взгляд – лучше в этом случае использовать термин «Бедлам».

Николаич пару секунд на меня смотрит, потом говорит:

– Если с такой точки зрения смотреть, то получается так. Пусть будет бедлам.

А медсестра уже в «Хивусе».

Маленькая флотилия проскакивает под разведенным Дворцовым мостом – замечаю, что стоявшие на лестнице, ведущей в силовое отделение, зомби уже лежат мешками на ступеньках и на площадке.

Проскочив вдоль Адмиралтейской набережной видим оба катера, почти неподвижно стоящих напротив Петровской пристани. Вблизи заметно, что на каждом по четыре мужика с бесшумными АК-Б. Узнаю Андрея, а Ильяса что-то не вижу. Когда проходим рядом слышны только легкие хлопки и лязг механизма автомата.

«Хивусы» не без элегантности пристают к гранитному спуску. Выходим проще, чем из трамвая. Приходится пригибаться, потому что снайпера еще стреляют. Но через несколько секунд буквально Николаич командует:

– Пошли!

А катера сдвигаются в сторону Дворцового моста.

Ну, вот мы и на Адмиралтейской набережной. Ни одного неупокоенного не видим.

Набережная метров на двести пустынна. На ней много машин, некоторые перевернуты, те которые я вижу – мятые, с битыми фарами и фонарями. Уже привычные кучи тряпья, из которых торчат синевато-бледные кисти рук и нелепо яркие кроссовки или темные башмаки или женские сапожки лежат, но весьма негусто. Странно, но почему-то у мертвецов редко видны лица, а вот какие-нибудь кислотные кроссовки заметны сразу.

Володя засекает одинокого зомби, неподвижно стоящего у павильончика на набережной. Держим его под прицелом, но пока не хотим шуметь.

За спиной – на набережной раздается какое-то шмяканье, а потом длинный скрежет. Оглядываюсь – «Треска» с баржей изволили пришвартоваться. На баржу навалено груза метра на три в высоту, как не потопла – неясно. Вторым рядом к буксиру, прижав его плотнее к пристани встал катер с моряками и они ловко перебегают с катера на буксир. С буксира на пристань. Тут же начинают таскать странно знакомые квадраты и прямоугольники… Это же строительные леса, точно!

– Продвигаемся первой тройкой к арке. Остальные на месте с медпунктом.

Последним с катера спускается седой сапер. Катер тут же отваливает в сторону и уходит к Петропавловке, а его место занимает другой.

Николаич с Сергеем и Димой-опером перебегают к воротам Арки.

Туда же кидаются и несколько моряков.

Ворота начинают открываться. Надеюсь, у курсантов хватит терпения не выкатывать толпой…

Терпения им не хватило. Выбегает черным горохом человек сорок. Наша тройка тут же теряется в этом потоке. Ну и шумят, конечно. Правда пары минут восторга им хватает, и они дружно начинают таскать груз с баржи и буксира. Прибывающий катер сгружает еще мореманов. На нем же прибывает Званцев и ему удается худо-бедно урегулировать процесс. Несколько моряков с ППШ встают жидкой цепью лицом к Сенатской площади. Мы цепочкой перекрываем набережную с другой стороны этой Арки.

Вовка наконец-то добирается до мертвяка у павильона. Больше пока целей не видно. Возможно это потому, что снег валит уже даже не хлопьями, а пластами…

Народу все прибывает и прибывает. У курсантов оказывается с десяток АК-74 и теперь они под нашим прикрытием набивают рожки из снятых с последнего катера цинков. Николаич пообещал им, что утопит любого, кто начнет пальбу без приказа.

Хотели видно ответить – но сдержались.

Прямо у нас на глазах лихо лепят конструкцию – это действительно строительные леса, их сейчас собирают на высоту почти двух этажей. Сначала получалось не так, чтоб хорошо, потом наконец прибыли непосредственно саперы и непродуктивный морской энтузиазм сменился четкой сборкой. Со стороны Сенатской площади каркас лесов прикрывают щитами из рифленого железа. Поучается довольно изящно, разве что парусность большая, как бы не сдуло эту стену – вон как щиты качает…

Но сапер свое дело знает – и когда вскоре стенка ставится сплошняком – стоит она прочно, не болтаясь на ветру. Замечаю расчалки и то, что похоже и к асфальту леса прикрепили. В общем, быстро, изящно, красиво. Цепочка стрелков перебирается на помост сверху лесов – над внешними щитами они торчат по плечи. Последние щиты почему-то не крепят – а, понятно – с баржи начинают таскать колючую проволоку – егоза кажется ее называют. Довольно шустро протягивают три ряда перед стенкой. Потом все забираются внутрь и задвигают щиты. Закрепляют. Вроде все в порядке.

К нам добираются Ильяс и Андрей. Ильяс шипит и чертыхается на пяти, по-моему, языках. Во всяком случае, получается цветисто, но совершенно непонятно. Словно соловей поет. Андрей как всегда невозмутим и тащит в руках почти полный цинк патронов. Садятся рядом, Демидов тут же начинает набивку магазинов патронами, в которых есть что-то странное – так-то они обычные медно-красные, с красным лаковым пояском, герметизирующим пулю в гильзе, но вот носик пули раскрашен незнакомо – двухцветно – черный нос и ниже зелено-синяя полоска.

– Это что – к АК-Б?

– Они самые – 7,62 УС.

– А чего Ильяс бесится?

– А ему в спину со всей дури рамой от лесов долбанули, когда мы через баржу пробирались.

– Тогда понятно.

– Готовы?

– Еще нет. Сейчас магазины набьем.

Подходит Званцев и с ним пара офицеров того же ранга. Один предлагает быстро продвинуться к Восточной Арке.

Похоже, что Званцев собирается остужать пыл выбравшихся, наконец, из осады товарищей старым анекдотом про быка, который медленно – медленно спустится с холма, но передумывает. Смотрит на них внимательно и говорит:

– Основная задача – поставить без потерь заграждение к Дворцовой пристани. А быстро только кошки родятся. Сейчас флотские снайпера начнут продвигаться по набережной, а разведка почистит все в жилом квартале. И без свалки.

– Ребята насиделись. Мы их тогда сейчас отправим чистить помещения внутри Адмиралтейства, там есть еще мертвецы…

– Ни в коем разе! Точно будут потери!

– Так что же нам – сидеть, опять сложа руки?

– Пока – да. И уймите ребят, а то что-то развеселись. Операция еще не закончилась.

– Есть, товарищ начальник…

Моряки с бесшумками выстраиваются в шеренгу. Сзади них – Михайловские подпирают. На нашу артель выпадает задача пройти внутри квартала – зачистив Черноморский, Керченский и Азовский переулки. Тяжелое место – дворы, закутки, какие-то сараюшки построенные еще при Меншикове, наверное. Зомби тут не много оказалось – до сотни. Да и медленные они были. Один меня пуганул сильно – я не думал, что куча мусора, занесенная снегом, скрывает в себе и сидящего человека. Засек, когда он стал шевелиться и протянул руки. Сгоряча забабахал четыре патрона туда, где должна была быть голова. Попал, вероятно, потому как руки безвольно упали вниз и кучка мусора как-то смякла… Одновременно с нами двигались и мореманы – чуть – чуть отставая, чтоб не вылезти под пули наших бесшумников.

Один раз у них вспыхнула заполошная пальба очередями из ППС, но медика никто не звал, так что подумали, что все в порядке.

Николаич корректировал наше движение внутри квартала с движением группы по набережной по той самой допотопной рации, что сегодня нам привезли из Кронштадта. Получалось вполне нормально, правда и расстояние было всего – ничего.

Людей в окнах видели пару раз. Тетка открыла окно и просила выпустить их – на лестнице стоят «эти». Велели потерпеть – зачистка домов пока не в наших задачах.

Предупредили о том, что выходим на набережную. Аккуратно вышли.

Мореманы странно себя ведут – то и дело встают на коленки и смотрят под стоящие машины. Спросили их – в чем дело. Оказывается, зомби прячутся под машинами от снега что ли. Один такой и уцапал за портки центрального снайпера. Тот так взвизгнул от неожиданности, что теперь ему это долго будут вспоминать. Шарахнулся в сторону, выдернув мертвяка из-под машины как морковку с грядки – тут – то Михайловские и оттянулись… Эту пальбу мы и слышали. Удивительно, но, несмотря на все рикошеты никого живого не зацепило.

Интересно выходит – зомби стали прятаться и маскироваться?

Прошу показать этого ловкача.

Отходим чуток назад, Николаич тут же, да и Дмитрий пошел.

Из-под помятой десятки торчит по пояс грязнючий труп. Автоматчики влепили в него не менее полсотни пуль. Примерявшись, тяну его из-под машины, выбрав для тяги более менее чистый кусок рукава. Не без натуги вылезает полностью.

– Бампер – перелом – заявляет Дмитрий.

Да, у мужичка перебиты голени – в типовом месте, именно так обычно ломает ноги пешеходу наскочивший на него автомобиль. Ноги в месте перелома изогнуты под углом и ступни в носках вывернуты. Значит, мужика сбили, и поэтому он оказался под машиной? Или все – же сам залез? Есть о чем подумать. И тот – в куче мусора – случайно, или прятался?

– Несколько лет назад в Купчино – в подземном переходе к метро так бомж помер – говорит Саша – в первый же день с него куртку сняли. А потом как-то вокруг него складывался мусор – когда через неделю его, наконец, увезли – из кучи мусора только носки ботинок торчали.

– Да врешь, небось!

– Честное слово – неделю лежал. И народ утром – на работу, вечером – с работы и все мимо него. Там нюанс такой метрополитен и железная дорога никак не могли разобраться – чей это кусок тоннеля.

– Ну, ясно одно – глаз востро держать надо вместе с ухом. Пумплектом!

– И лучше руками не трогать – я с собой веревку взял, так что если понадобится кого тягать неприятного – то лучше веревкой.

Вот ведь! Я же видел, как Николаич куски резал от бухты – когда блокировал ворота и всякие двери. А я лапами, хоть и в перчатках.

– А этот чего без башмаков? Приглянулись кому? – осведомляется Саша.

– Скорее слетели, когда его сбили. При ударе машины со скоростью за 60 ботинки почти всегда слетают. И сапоги – это Дмитрий.

– Серьезно?

– Совершенно.

Есть о чем подумать. Но сейчас – самое, пожалуй, сложное – надо ставить забор в самой гуще автомобильной пробки. В день общего Исхода тут рвушиеся в разных направлениях автомобили собрались в кучу. Не будь тут зомби – водители бы в конце концов разобрались бы. Но вылезший из машины становился мишенью и судя по всему добавлялся в кучу мертвяков, окончательно запиравших любую попытку рассосать эту пробку. В нескольких машинах до пробки уже попадались зомби – раненые раньше доплывали уже в салонах. Здесь же – вполне могут быть и живые, так что надо смотреть.

Выковыриваю из кармана пачку патронов к ПМ. После того, как я отстрелялся по куче мусора – сразу поставил полную обойму. А вот потраченные патроны не восполнил. Запихиваю кургузые толстоголовые патрончики в обойму. Примеряюсь, чтоб если что выдернуть ПМ из кабура, но на изготовку беру уже ППС. Если пойдет стрельба, то тут он лучше будет.

Стоявшие мертвяки уже аккуратно отщелканы из бесшумок. Но вот что под машинами – и что в машинах – совершенно неясно. Сбиты машины тесно. Их тут сотни три, причем и на лестнице пристани несколько штук и на площадке перед львами и пристанью и на тротуаре и даже в воду «Опель» скатился… Как тут ставить заграждение?

Вижу, что открываются ворота Западной Арки. Вылезающие отсюда курсанты гораздо осторожнее. Николаич и Званцев убегают туда. Седой сапер, отшагавший с нами эти 400 метров набережной, двигается к ним. Вижу, что курсанты начинают затаскивать машины в глубь комплекса Адмиралтейства через ворота. Сзади рыкает двигатель – обернувшись вижу, что ребята завели «Шниву» и, расталкивая авто, начинают пробивать дорогу назад – на набережную… К Дворцовой пристани не подойти – полузатонувший «Опель» мешает. «Треска» с по-прежнему нагруженной баржей (а вроде столько всего сняли с нее!) барахтается неподалеку.