Текст книги "Рузвельт (СИ)"

Автор книги: Дилан Лост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Глава 9

Давно пора было зарубить себе на носу, что никому на свете не нравится фильм «Дети кукурузы». Даже тому допотопному видео плееру, который битый час выплевывал обратно и без того уже порядком поколоченный диск.

– На самом деле, когда ты сказала, что мы будем смотреть ужастик, я думал, что он будет хотя бы из этого столетия. – усмехнулся Артур, с интересом наблюдая, как я подолом футболки протираю запыленный диск. – Тебе точно не нужна помощь?

– Я справлюсь. Чтобы умудриться вечером посмотреть фильм на этой жестянке нужно начать включать его еще с утра. – почти с гордостью произнесла я, проверяя небольшие царапины блестящей поверхности. – Это целый ритуал, и твое дело – просто созерцать чудо.

Видео плееры с такой тонкой душевной организацией сохранились только у тех, кто торгуется за любой мусор на местной барахолке, либо у тех, кто всеми способами отрицает технологический прогресс. Так уж получилось, что наша семья попадает под обе категории.

Сдув последние пылинки с диска, я, мысленно скрестив пальцы, снова вставила его в плеер.

– Вуаля!

Экран телевизора поморгал и наконец отобразил картинку загрузки. Мы с Артуром, на всякий случай, вышли из гостиной, чтобы дать ему время собраться с силами и полностью загрузить фильм.

– Так значит, «Дети кукурузы»? – проговорил Артур, привалившись спиной к прилавку на кухне.

– Ага, – неловко ответила я, перекатываясь с пятки на носок.

– Ну и сколько раз ты его смотрела?

– Сколько раз? – повторила я, безнадежно пытаясь спрятать панику. – Ну так, несколько…

– Да ну? – заиграл бровями он, продолжая сверлить меня взглядом.

– Несколько… десятков раз. – пришлось признаться мне.

– А я читал книгу.

– Ну конечно, ты читал, – ни капельки не удивилась я.

– По мне, так Стивен Кинг лучше в прозе, чем в адаптациях.

– Конечно, лучше, – почти с отчаянием вздохнула я.

– Что такое? – спросил он.

Я привалилась к покачивающемуся обеденному столу напротив Артура и скрестила руки на груди, повторяя его позу и стараясь при этом не сильно горбиться.

– Ну не знаю, – протянула я. – По-моему, мне не очень даются книги.

– С чего ты взяла?

Я поморщилась.

– Тэдди?

– Ну ладно. – я потянулась к полке верхнего ящика над его головой.

Джек прибивал все эти шкафы с мыслью о том, что пользоваться ими будут одни только гиганты, так что мне вечно приходилось вставать на носочки, чтобы что-то достать.

Наши с Артуром лица оказались на одном уровне. Какие интересные у него оказались глаза! Тёмные, с прожилками зеленого и карего цветов. Настоящий кедровый лес с запахом шишек и пением птиц. Будь моя воля, я бы пожила там месяц-другой, и даже если меня бы там однажды насмерть растерзал голодный гризли – оно бы все равно того стоило.

Прежде чем ситуация стала неловкой, я наконец нащупала рукой то, что искала, и выудила из кучи специй и пустых банок из-под кофе припрятанную там книгу.

Отряхнув мягкую обложку от небольшого налёта молотого перца, я чихнула и протянула сборник Артуру.

– Шекспир? – удивился он, взглянув на название.

– Ага. Он самый.

– Дай угадаю, тебе не понравилось?

– Не то что бы не понравилось, – замялась я. – Просто я ничерта не поняла.

От попыток держать осанку ровно уже начала болеть спина. Так что я просто упала на ближайшую табуретку и начала понуро теребить свисающий край клеенки.

Надо признать – я не была особо умной или сообразительной. Школьная программа всегда давалась мне либо с большим трудом, либо не давалась вообще.

С самого детства я усваивала вещи только тогда, когда мне показывали их в действии. Джек учил меня собирать и разбирать пневматическое ружье, Чарли показывал, как выжигать паяльником картинки на дереве. Перебирая струны вслед за дядей Перси, я научилась играть на гитаре, а повторяя за Джулианом, я без проблем со ста футов умудрялась рогаткой прицелиться к самому маленькому беличьему дуплу.

Но если бы я прочитала обо всем этом из книжек, у меня бы ничего не получилось. Я просто-напросто не умею воспринимать информацию таким образом.

Я безнадежна.

Артур выдвинул себе соседний стул и присел за стол рядом со мной.

Плечо, локоть, правая коленка – все точки соприкосновения наших тел наливались теплом, словно я смазала их разогревающим суставы гелем.

– Ты выделила все, что не поняла? – усмехнулся Артур, бегло оглядывая страницу за страницей, где было подчёркнуто почти каждое слово.

– Если честно, то парселтанг разобрать проще. На каком языке вообще писал этот Шекспир? Его даже гугл-переводчик не берет.

Артур отложил книгу в сторону и полностью сосредоточился на мне.

– Не обязательно сразу начинать с Шекспира. Почитай сначала кого-нибудь из Бронте или Чарльза Диккенза.

– Кажется, я у него читала «Тома Сойера» в детстве.

– Это написал Марк Твен.

– Оу, – сморщилась я.

Лучше бы мне сейчас помалкивать. Я ведь н-и-ч-е-г-о не знаю о мировой литературе.

– А зачем ты вообще начала читать Шекспира?

– Я хотела…ну ты знаешь – быть на одной волне.

– Со мной? – удивился он.

– А с кем ещё? Кара ничего кроме состава крема для рук в жизни не читала.

– Тебе не нужно идти на такие жертвы ради меня, Рузвельт. – улыбнулся он, сжав мое предплечье.

Серьезно, что не так с его руками? Почему у меня печёт каждуючасть тела, которой он касается?

– Мы с тобой друзья? – спросила я.

– Я бы хотел, чтобы мы ими были, – с какой-то странной интонацией проговорил он.

– Ну тогда, мы точно должны быть на одной волне. Хайд в прошлом году с ума сходил по шоу про топ-моделей трансвеститов, так что мне пришлось посмотреть восемь сезонов. Все друзья так делают. Мне не обязательно любить все твои увлечения, но я должна хотя бы попытаться. Так что я дочитаю этого Шекспира, даже если в итоге растеряю последние извилины.

В конце своей речи я повернулась к Артуру и поняла, что все это время он не только держал мое предплечье, но и не сводил с меня взгляд.

– Я тебя не понимаю. – искренне признался он.

– Извини, – сразу стушевалась я.

– Боже, у меня в голове звучало получше. – Артур покачал головой.

А его рука проскользила ниже и остановилась у запястья. Затем он накрыл мою ладонь своей.

Большая и немного шершавая, мне нравилась эта ладонь. Я-любила-эту-ладонь.

Я стала от нее зависима.

– Откуда ты взялась такая?

Своим вопросом он на несколько мгновений ввел меня в ступор.

– Какая?

– Необычная.

– В хорошем смысле этого слова?

– В самом лучшем, – на полном серьезе ответил он.

Немного сбитая с толку, я привычно сдула свисающий со лба локон волос, но прежде чем он опять приземлился обратно мне на глаз, Артур подхватил его двумя пальцами и заправил мне за ухо.

Не помню, как это расстояние между нашими лицами успело так сократиться. Мои глаза оказались прямо напротив кедрового леса. Дыхание стало глубже – настоящий мини-тайфун, разыгравшийся в моих лёгких. И сердце забилось быстро-быстро, словно канарейка в клетке с раскалёнными решетками.

Только когда входная дверь стремительно раскрылась, чуть не слетев с петель, мы с Артуром резко друг от друга отодвинулись.

– Тэдди, я переезжаю жить к тебе! – Кара ворвалась на кухню и размашистым шагом направилась к нам. – Жить с этим идиотом просто невозможно!

Кара подтащила к себе табуретку и умудрилась втиснуться в узкое пространство между мной и Артуром.

Сразу за ней, причитая, вошел Хайд. Он аккуратно закрыл за собой дверь и положил пакет с едой на стол.

– Не ты уходишь, это я тебя выселяю! – поправил он.

– Аренда записана на нас обоих!

– Но в договоре вроде бы прописано, что в квартире не могут жить бешеные сучки. Так что ты в пролёте!

Мы с Артуром застряли посреди образовавшейся потасовки, и пока эти двое не начали бить посуду, я поспешила вмешаться.

– Вы можете объяснить, что происходит? И что вообще с твоей прической, Хайд?

Светло-русые волосы друга теперь были кислотно-розового цвета, как у Кайли Дженнер на прошлой Коачелле.

– Просто экспериментирую. – пожал плечами он.

– Тэдди, как и весь мир заодно, итак уже знают, что ты гей! К чему так стараться?! – возмущалась подруга. – Он убил нашу ванну! Вещи из сушилки выглядят, как будто на них наблевала Никки Минаж. – рукоплеская, поведала нам Кара.

– Ну так обзаведись отбеливателем, ведьма!

– Лучше обзаведись полотенцем, недоумок! Ты обмотал покрашенную башку моей любимой кофточкой! – подруга запульнула в него упаковкой овсяных батончиков.

– У меня есть полотенце. И оно бамбуковое, черта с два я обмотаю им голову. На него даже дышать нельзя!

Кара была готова кинуться в драку. Наша кухня с огромной пробоиной в стене была не самым лучшим местом для их спарринга, но когда я кинулась заблокировать подруге проход, было уже слишком поздно. Эти двое сцепились на полу.

– Тебе соленый попкорн или карамельный? – спросила я у Артура, перешагивая через распластавшиеся на полу тела.

– А ты не хочешь их утихомирить?

– Не-а, – я выставила таймер на микроволновке и будничным взглядом оглядела стонавших друзей. – Мне еще пока дорога жизнь. Так какой попкорн?

– Солёный.

Я уже сидела на диване с миской попкорна, когда в гостиную завалились порядком потрепанные, но уже успокоившиеся друзья.

– Вытерли кровь с пола? – поинтересовалась я.

– Вытерли, – буркнул Хайд.

Артур отошел помыть и тщательно продезинфицировать руки, так что Кара с Хайдом успели занять самую непотрепанную половину дивана.

– Узнала что-нибудь про своего британского дружка? – спросил Хайд.

– Он британец только наполовину, – поправила его я. – И он не социопат.

– И как именно ты узнала, что он не социопат?

– Я просто… спросила?

– И ты ему поверила?

– Он был достаточно убедителен. – неуверенно повела плечом я.

– Какая же ты наивная, глупенькая фасолинка, Тэдди. – умиленно проворковал друг. – Когда тебя найдут расчлененной на мусорке среди объедков от пиццы, я даже не удивлюсь.

– Ее не найдут, – закатила глаза Кара.

– Но ты не сказала, что не расчленят. – напряглась я.

– Я знаю.

Артур вернулся из ванной на втором этаже и занял единственное свободное место. Прямо рядом со мной.

Как бы я ни старалась привести себя в порядок днем – поход в продуктовый магазин, уборка, готовка и пьесы Шекспира снова превратили меня в циркового урода. Я сидела с растрепанными волосами, в полосатых носках, вельветовых шортах и в мешковатой блузке с вязью.

Мой вкус в одежде едва ли можно назвать ординарным. Я обожала блестки, яркие цвета и украшения, и сочетать то, что обычно друг с другом обычно не сочетается. Хайд вечно грозится подать на меня в суд за то, что я путешествую во времени краду одежду из гримерок Элтона Джона.

И вот передо мной Артур. Воплощение совершенства, словно дитя Версаче и Коко Шанель. Он выглядел, как те модели в интернет-магазинах, где я смотрю одежду, на которую у меня никогда не будет денег.

От него пахло экстрактом алоэ и чистыми рубашками. Боже, эти рубашки! Они почти сводили меня с ума. Я бы хотела собрать их все вместе, построить из них шатер и жить там до самой смерти.

– Мы что, опять будем смотреть это никчемное старье? – мою стремительную эволюцию из человека в лужицу на ковре прервали стенания Хайда.

– Либо это, либо какой-нибудь старый фильм с Чаком Норрисом. – сказала я.

– Чак Норрис, по крайней мере, горячий. А Кортни Гейнс рыжий, бледный и похож на мою тетю после третьей передозировки.

– Не обращай внимание на Хайда, – шепнула я Артуру, – у него затяжная депрессия с тех пор, как Роберта Паттинсона не взяли на главную роль в «Бурлеске».

– Эй, я же все слышу!

Еще ни один фильм ужасов я не смотрела в таком напряжении. И дело было не в сюжете, который спустя уйму просмотров я заучила наизусть, и не в жалобах Хайда, брюзжащего у меня прямо под ухом.

Это все Артур. Он и какие-то жалкие дюймы, которые нас с ним разделяли. Принять позу, в которой я бы не задевала какую-нибудь из его частей тела, было физически невозможно.

Загребущие конечности Хайда уже каким-то образом успели перетащить миску с попкорном к себе на колени. Артуру пришлось перегибаться через меня, чтобы достать до нее, создавая при этом еще больший эффект трения.

Его рука то и дело касалась моего колена, бедра, или локтя. И это было до странности приятно. Я имею в виду, ну что вообще такого приятного может быть в том, что кто-то касается твоего локтя?

Не знаю, были эти прикосновения случайными или умышленными, но в один момент я поняла, что умру. Прямо здесь, на этом диване. Если только эта тактильная пытка резко не прекратится.

Не замечая моей внутренней агонии, Хайд спустя пятнадцать минут начал откровенно скучать. И это, как обычно, не предвещало ничего хорошего.

– Артур, у тебя отличная рубашка, – сказал друг как бы невзначай.

Кара позади него одними губами проговорила: «гей».

– Ээ…спасибо?

– Не за что. Где купил?

Артур взялся за пуговицы рубашки, словно вообще только что ее на себе заметил.

– Где-то в торговом центре. – неопределенно пожал плечами он.

– Ну явно не в «Таргете», – всплеснул руками друг.

Швырнув попкорн Каре на колени, Хайд перегнулся через меня и беспардонно начал ощупывать материал рубашки на Артуре. А затем и вовсе потянул на себя воротник, чтобы взглянуть на лейбл.

– «Барбери», так я и думал!

– «Блубери»? – не поняла я.

– «Барбери», дуреха. Там одни носки стоят, как весь твой гардероб. – объяснила Кара.

Я присвистнула.

– Ну не знаю, – сказала я, смотря на Артура. – По мне, так рубашка как рубашка.

– По мне, так тоже. – улыбнулся Даунтаун.

– Меня окружают одни дилетанты!

У Хайда было такое лицо, словно он хотел подвести нас к самому краю крыши небоскрёба и сбросить оттуда. Несколько раз подряд.

Об одежде он мог, не останавливаясь, говорить часами. Правда ему это приходится делать с самим собой, так как другого такого же хорошего собеседника в его жизни никогда не было.

– А где ты раньше стригся?

– В салоне рядом с моим домом. Стоп. «Раньше»?

– Да, раньше. Тебе неровно подровняли виски. Так что теперь ты стрижешься у меня. Главный стилист по образам к твоим услугам, – Хайд вручил ему свои контакты.

– Нет, серьезно, откуда он вечно достает эти визитки? – возмутилась Кара.

– «Кинсианьера»? – прочитал Артур.

– Да. И не спутай с обувным магазином через улицу. Этот рассадник грибка открылся пару недель назад, содрав мое название. Утру им нос тем, что принимаю у себя будущего профессора. Ты же поступаешь в Лондон? – продолжал свой допрос Хайд.

– В Оксфорд. Да, я уже поступил.

– Значит, будешь читать там книжки, пить чай и протирать каждые пять минут монокль?

– Ну да, что-то вроде того. – нервно усмехнулся Артур, снова скрещивая руки на груди.

Не поймите меня неправильно, я люблю Хайда до чертиков, но он имеет привычку наседать. Его гиперактивная натура слишком общительная и любознательная для интровертов. А для таких людей, как Артур, может быть даже смертельна.

Любой эмоционально-закрытый человек для моего друга – это вызов. Я видела, что Даунтаун испытывает почти физическую боль из-за повышенного внимания к своей персоне. Если я не спасу его прямо сейчас, боюсь, Хайд сожрет его душу живьём.

– И какие у тебя там…

– Не хочешь чай? – спросила я у Артура, перебив друга на полуслове.

– С каких пор в этом доме есть чай? – изумилась Кара, оторвавшись от переписки в телефоне.

– С тех пор, как к нам ходит Артур.

– Кажется, кто-то заводит себе любимчиков, юная леди. – обиженно пожурил меня Хайд.

– Между прочим, тот гадкий хумус в холодильнике тоже никто кроме тебя не ест. А Мойра покупает его тебе каждую неделю целыми пачками!

После этих слов розоволосое чудо довольно заулыбалось.

Поставив фильм на паузу, мы разошлись на брейк. Кара с Хайдом ушли курить на задний двор (хотя раньше они всегда это делали прямо на кухне), ну а я занялась заваркой чая для Даунтауна.

Я пыталась зубами открыть пакетик, а Артур, кажется, сам того не замечая, начал прибираться на нашей кухне. Сложил беспорядочно валяющиеся вокруг полотенца в аккуратные, симметричные стопки, почистил солонки и перечницы, распределил все магниты на холодильнике на ровные столбики.

У него прямо душа не на месте, когда что-то существует в неравном количестве или соотношении.

Когда он добрался до завалов непрочитанной почты, я занервничала. Если он найдёт среди нее повестки в суд, где должны пройти торги на наш дом, я умру от неловкости.

– Чай готов! – поспешила сообщить я.

– Ага, – ответил он, все ещё слишком увлечённый распределением почты.

– И он скоро остынет!

Ноль реакции.

Обступив Артура со спины, я приблизилась к нему и положила свои руки поверх его, усиленно копающихся в конвертах. Только тогда, замерев, он поднял на меня глаза.

– Это самый мой первый чай, который я заварила в своей жизни, – смущённо произнесла я. – Надеюсь, ты в полной мере оценишь этот поступок.

Артур улыбнулся, демонстрируя своё смертельное оружие – роскошные белые зубы, которыми я никогда не перестану восхищаться.

Когда он присел за стол, я поставила напротив него дымящуюся кружку чая с бергамотом, а сама уселась напротив, уткнулась подбородком в ладонь и смотрела на него, практически не моргая.

Артур сделал первый глоток и даже не поморщился, хоть и пил практически чистый кипяток.

– Ты правда первый раз в жизни заварила чай?

– Ну да, – широко улыбнулась я. – Как тебе?

Я гордилась собой так, словно приготовила ему огромного лобстера по какому-нибудь древнему тайному средиземноморскому рецепту.

– Очень вкусно. – он улыбнулся в чашку и выпил еще.

Не понимаю, как он умудрился превратить нечто настолько посредственное, как распитие чая, в самое настоящее искусство.

– Спасибо, Тэдди. – сказал он. – Правда.

Артур действительно казался очень тронутым таким, казалось бы, простым жестом. Когда я поняла, что расплылась в самой дурацкой счастливой улыбке, было уже слишком поздно – он её заметил.

– Не за что. – я потрясла головой и собралась с мыслями. – Если будешь хорошо себя вести, заварю тебе вторую кружку.

– Ты необычайно великодушна!

– Я всегда это слышу.

За то время, что мы с Артуром были на кухне, Хайд с Карой ни разу нас не потревожили. Меня это даже насторожило – обычно эти двое были в каждой бочке затычками. Только вернувшись в гостиную, мы обнаружили их лежащих в обнимку на диване. Кара держала в вытянутой руке телефон и записывала видео, как они читают рэп Никки Минаж. Хотя ещё каких-то полчаса назад они пытались перегрызть друг другу глотки у меня на кухне.

Когда попкорн почти закончился, а Каре пришлось поставить телефон на зарядку в дальнем углу комнаты, все вроде как реально сосредоточились на сюжете фильма.

Хайд даже не упустил возможности сделать мне парочку комплиментов о том, что я одеваюсь как Малакай, а еще через пару лет, скорее всего, присоединюсь к какому-нибудь религиозному культу.

Где-то на второй половине фильма, когда Вики уже распяли на кукурузном поле, Артур заерзал на месте. А затем я вдруг отчётливо услышала внезапный хруст.

После того, как он застыл с выпученными глазами, до меня дошло, что «хрустом» был звук рвущейся ткани.

– Что случилось? – запаниковала я.

– Кажется, я за что-то зацепился.

– Вы что, до сих пор не починили эту чёртову пружину? – закатила глаза Кара.

Все ненавидели пружину на нашем старом диване. Ей было уже лет сто, она торчала из самого угла под подлокотником и в своё время убила не одну пару капроновых колготок моей подруги.

Артур поднялся с места и повернулся к нам спиной, позволяя разглядеть на его штанах дыру, располагавшуюся чуть пониже филейной части.

– Насколько все плохо? – спросил он, пытаясь разглядеть что-то за своей спиной.

– Зад довольно хорош. – пожал плечами Хайд, закидывая в рот остатки попкорна.

– Он про дырку, дубина! – Кара толкнула его в плечо.

– Оу, – вздохнул друг. – Тогда это все, как статья про актеров из «Беверли-Хиллз» двадцать пять лет спустя.

– В смысле? – спросил Артур.

– Полная безнадёга.

– Дженни Гарт, кстати, все еще горячая. – возразила Кара.

– Но не Шеннен Доэрти. – заметил друг.

– Да уж, старушка Шеннен уже не та.

– Но мы все равно попробуем реанимировать твои брючки, дорогой. Тэдди, тащи нитки!

Естественно, я тут же вскочила с места.

Уже через десять минут Артур снова сидел за столом на нашей кухне. Без штанов.

На нем были трусы от Кельвина Кляйна! А на мне вроде бы розовые, с кроликами и бантиком посередине. Даже Китти, наверно, давно такие не носит.

Руками я теребила плотную ткань его порвавшихся брюк. Передо мной нитки с иголками, вентиляционная дырка в стене и три пары заинтересованных глаз.

– А почему ядолжна это делать? – нитка все никак не проходила в малюсенький ободок иглы.

– Потому что я только недавно нарастила ногти. – оправдалась Кара.

– Ну а я просто не хочу. – признался Хайд.

Я судорожно сдула прядь волос с глаз и сосредоточилась на кончике нитки, стараясь игнорировать тот факт, что Артур без штанов сидит прямо передо мной.

Кара с Хайдом какое-то время мельтешили перед глазами, слоняясь без дела, но вскоре быстро нашли, чем заняться. Хайд разогрел наггетсы их холодильника и съел их вместе с кетчупом. Подруга в это время успела поправить макияж и записать уйму историй в снэп-чат.

А я старалась не смотреть никому в глаза. Иголка проткнула мой палец вместо ткани уже, наверно, сотый раз подряд.

Когда друзья вышли покурить, обстановка совсем накалилась. Я вся раскраснелась и опухла. После очередного столкновения с острым концом иглы мой палец закровил прямо на дорогущую ткань брюк.

Я не была уверена, что могу хотя бы просто держать такую брендовую вещь в руках, не то что истекать на неё кровью.

Засунув палец в рот, я пыталась высосать из него капающую жидкость, потому что все пластыри в доме закончились ещё на прошлой неделе.

Это был очень неудачный момент для того, чтобы столкнуться взглядом с Артуром.

Не знаю, кто из нас был больше напряжен – я со вздувшейся на лбу веной или он с ходившей ходуном челюстью.

Такое ощущение, что давление на кухне резко скакнуло вверх. И где там черти носят Хайда с Карой? Они что, собрались скурить целую табачную плантацию?

Артур тяжело сглотнул и прокашлялся, придвинув табуретку поближе к столу.

– Надеюсь, тебе хотя бы немного понравился фильм. – нервно рассмеялась я, пытаясь разрядить обстановку.

– Почему? – он снова прокашлялся, но голос все равно оставался глубоким и хриплым.

– Ты посмотрел его примерно за двести баксов, – я указала на криво заштопанные джинсы, едва ли пригодные к повторной носке.

Он не успел ничего ответить. Входная дверь за мной открылась, только вместо фигур Хайда и Кары в проёме оказались отец и держащая его под руку миссис Лукас.

Артур тут же вскочил с места, но как только вспомнил, что он в одних только трусах – сразу сел обратно.

– Тэдди, какой ужас! – воскликнула миссис Лукас с порога.

Я чуть не уронила на пол штаны.

– Ээ…это не то, что вы….

– Сто раз тебе говорила – стежки нужно вышивать крестиком, иначе шов разойдётся!

Боже, помоги мне.