Текст книги "Рузвельт (СИ)"
Автор книги: Дилан Лост
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
Глава 10
Сначала миссис Лукас перемотала мой кровоточащий палец бинтом, заметив при этом, что по царапинам на моих руках, как по кофейной гуще, скоро можно будет предсказывать будущее. Затем, вооружившись очками от близорукости, она занялась брюками Артура.
Ее-то уж точно не смущали ничьи трусы. Если я скажу «Кельвин Кляйн», она, наверно, подумает, что так зовут моего одноклассника.
Я тоже довольно-таки быстро пришла в себя после пережитого стресса. Можно было бы смело заявить, что все обернулось не той катастрофой, которую я нарисовала себе с уме несколько минут назад. Только вот Артур выглядел так, словно ждал своей очереди на повешение. Он все не сводил взгляд с мухи, перемещающейся вдоль трещины на кухонном потолке. Не знаю, это из-за отсутствия штанов или из-за того, что миссис Лукас рассказывала о том, как угодила своим нижним бельем прямо в Брайана Уилсона на концерте «Бич Бойз» в семидесятых.
– Бедняга Брайан путался в моих панталонах так долго, что запорол весь куплет «Духа Америки»! – смеялась она.
Когда Артур уже был в зашитых штанах, а я вяло выкладывала на подложку кексы, которые принесла с собой миссис Лукас, на пороге наконец появились заблудшие души в виде Кары и Хайда. С рожками мороженного в руках они оглядели происходящее и, странно переглянувшись между собой, прошли вглубь кухни.
– А ты с каждым днём все хорошеешь, Люсинда! – только Хайд, наверно, может позволить себе такое фамильярное отношение с миссис Лукас.
– Тебе очень идёт этот цвет, дорогой. Он подчёркивает твою тонкую натуру.
– Ты всегда умела ценить прекрасное, – друг поцеловал женщину в щеку, а мне показал язык.
Я, по его мнению, ценителем прекрасного не стану даже в следующей жизни.
Хайд с миссис Лукас начали щебетать друг с другом, обсуждая их новую общую маникюрщицу, щипцы для волос и прочую дребедень. Я рада, что Хайд наконец может как следует выговориться. Это значит, что на какое-то время он перестанет захламлять всем этим мусором моюголову.
Не в силах поддержать разговоры за столом, Артур поднялся с места и пристроился у кухонной тумбы рядом со мной, словно я была его единственным спасением.
Я мягко ему улыбнулась, надеясь, что он понимает, что я прохожу через этот ад каждый божий день.
– Как жизнь, Артур? Готов поспорить, эти изверги тебя даже не покормили, а? – усмехнулся отец, легко потрепав парня по плечу.
– Я в порядке, – заверил он, смущённый тем, что Чарли действительно волновался о том, голоден Артур или нет.
Чтобы перестать нервно теребить край деревянной тумбы, он взял с подложки один из кексов миссис Лукас, разрушив некое подобие натюрморта, который я все это время пыталась сотворить. Послав мне извиняющуюся улыбку, он отщипнул кусочек кекса и отправил его в рот.
– Хайд опять съел все наггетсы? – возмутился отец, проверяя морозильник.
– Естественно, – ответила я, наблюдая за попытками отца найти что-нибудь съедобное.
– Зато я принес попкорн!
– Твой попкорн не спасет нас от голодной смерти.
Мойра приедет с продуктами только через пару дней. За это время у нас в холодильнике успеет повеситься целая свора мышей.
С тяжким вздохом Чарли закрыл дверцу холодильника.
– Я в магазин, – оповестил он нас, доставая из кармана ключи от пикапа. – Кому-нибудь что-нибудь привести?
– Нового соседа по квартире, – сказала Кара, не отвлекаясь от профиля в «Тиндере», где искала замену бывшему парню Шону.
Папа улыбнулся, поцеловал меня в макушку и вышел из дома, насвистывая себе под нос какую-то старую песню. Миссис Лукас провожала его до машины, диктуя список ингредиентов для оладий.
На выходе они столкнулись в дверях с Джулианом. Он как раз вернулся с работы в рабочем комбинезоне, снова весь вымазанный в краске.
– Всем привет, – бросил он на ходу, уже занимая место за столом, в середину которого я положила тарелку с кексами.
Брат тут же потянулся к выпечке, но подоспевшая к нам из гостиной миссис Лукас успела шлёпнуть его по ладони.
– Что? – надулся Джулиан. – Я же помыл руки!
– Ничерта ты не помыл, я старая, но не слепая! И нельзя есть эти кексы!
Пока миссис Лукас отчитывала брата, мою нервно подпрыгивающую по столом коленку накрыла тёплая рука, отчего я резко напрягалась. Не совсем понимая, что происходит, я посмотрела на Артура, который так и не перестал сжимать мою ногу.
– У вас что, 3D обои? – мне на ухо спросил он, уставившись на дальнюю стену кухни.
– Нет, – насторожилась я.
– Они шевелятся, ты знала? – он ткнул пальцем в воздух, словно пытался что-то в нем нащупать. – И меняют цвет.
Слова Артура начали привлекать внимание всех, кто сидел за столом.
– А почему узоры такие странные? – он наклонил голову, словно смотрел не на наши обшарпанные обои, а на картину Пикассо, которую хотел обозреть со всех сторон.
– Мне больше интересно, почему ты вообще видишь узоры?
Стены на кухне были однотонными.
– Потому что он обдолбан. – вместо Артура ответила миссис Лукас.
– Ч-что? – я все надеялась, что ослышалась.
Рука Артура на моей коленке сжалась так, что завтра утром наверняка придётся осматривать новые синяки.
– Он ел кексы? – догадалась миссис Лукас.
– Ну да. Вы же принесли их для нас.
– Я принесла их не для вас, Тэдди. – вздохнула она. – Кексы были с сюрпризом. И они, вообще-то, должны пойти на продажу.
– Обожаю сюрпризы! – улыбнулся Хайд.
– А я не особо. Что там было? Грибы? Экстази? У него будет зависимость? Или передоз? – стреляла вопросами я, следя за бегающим взглядом Артура.
– Немного гашиша никого не убьет, – закатила глаза миссис Лукас.
– Обожаю гашиш! – сказал Джулиан, хватая кекс, но миссис Лукас снова треснула его по запястью и положила всю выпечку обратно в пакет.
На всякий случай, она спрятала его на полку самого дальнего кухонного шкафа.
– И что теперь делать? – озадачилась я.
Артур все ещё молотил руками воздух, трогая какие-то таинственные «узоры». А я печально вздохнула.
Это будет сложный и длинный вечер…
. .
Через полчаса мы с Хайдом и Карой стояли в проходе, наблюдая, как Артур громит кухню. Вооружившись полотенцем, он задался целью убить муху, прятавшуюся на потолке.
– Ты когда-нибудь перестанешь есть? – не выдержала я.
Хайд энергично хрустел попкорном прямо у меня под ухом.
– Это смотреть гораздо интереснее, чем «Детей кукурузы»! – возразил он, но все-таки отложил миску на тумбочку в коридоре.
– Когда миссис Лукас вернётся? – спросила я. – Не думаю, что наша кухня долго продержится.
Миссис Лукас покинула нас сразу же после того, как Артур начал буянить, сказав, что «знает, как решить проблему».
Даунтаун тем временем не сдавал оборотов, охотясь за пронырливым насекомым. Его стараниями люстра на кухонном потолке раскачивалась под опасной амплитудой, грозясь отвалиться и упасть на пол. Или Артуру на голову.
К тому моменту, как миссис Лукас вернулась, от переживаний у меня умерло уже примерно полмиллиона нервных клеток. И их количество не перестало сокращаться, когда я увидела нашу соседку. С охотничьим ружьем наперевес.
– Миссис Лукас, – громко сглотнула я.
Я и не думала, что «решение проблемы» будет подразумевать убийство Даунтауна.
– Спокойно, спокойно. Я не собираюсь никого убивать. Здесь доза транквилизаторов. Полтора миллиграмма аминазина, – похвасталась она, – может на пару часов уложить на лопатки любой крупный рогатый скот.
– Но Артур – не корова! – взвилась я.
– Если тебя это успокоит, то я уменьшу дозу, – пожала плечами женщина, вытаскивая дротик из обоймы.
Пока она возилась с ампулой, замок входной повернулся щелкнул, и дверь открылась. Удивленный Чарли застыл на пороге с пакетом продуктов в руке.
Преследуя жужжание мухи, Артур забрался на кухонный стол и снова замахнулся полотенцем.
– Убил! Я ее убил! – радостно прокричал он, а затем резко изменился в лице и погрустнел. – О нет. Я убил ее…я… убил…
– Что я умудрился пропустить? – спросил остолбеневший на своем месте Чарли.
Спустя еще полчаса Артур уже ни за кем не гонялся, а спокойно сидел на кухне вместе со всеми. Чарли, как ни странно, не сильно удивился «сюрпризу», спрятанному в кексах миссис Лукас. Проверив на свету зрачки слезшего со стола Даунтауна, он заверил нас, что транквилизаторы не понадобятся, так как все самое худшее уже позади. Скоро ему должно полегчать.
Тихо сидя на своём месте, Артур выпил целый кувшин холодной воды и съел две пачки соленых крекеров, которые привез отец.
– Как ты? – спросила я.
Его лицо покраснело, и я легко потрогала его лоб, проверяя на наличие температуры.
– Ты весь горишь. Принесу тебе еще воды.
– Нет! – он остановил меня, ухватив за запястье. – Не уходи.
– Но кран здесь в паре шагов, я…
– Я не хочу пить. – заверил меня Артур, утягивая обратно на стул рядом с собой.
Он все еще не выпускал моей руки, боясь разорвать телесный контакт даже на секунду. Возможно, на это каким-то образом повлияло то, что последние пару часов я возилась с ним, как с маленьким ребенком, не отходя ни на шаг.
Артур все еще казался немного слабым. Я не стала вырывать руку, вместо этого погладила его по плечу, на секунду забыв, что мы сидели посреди кухни, окруженные кучей любопытных глаз, и осталась сидеть рядышком, надеясь, что скоро ему полегчает.
– Прекрати кудахтать над ним, Тэдди, все будет в порядке, – махнул рукой Хайд. – Я укуренным даже на права умудрился сдать.
– У тебя есть права? – поразилась Кара. – Ты же дизель от мазута отличить не можешь.
– Зато могу отличить, когда у тебя ПМС, а когда ты просто ведёшь себя, как законченная стерва.
Пререкания друзей превратились в фоновый звук, когда я услышала слабый голос Артура рядом с собой.
– Думаю, мне нужно на свежий воздух, – пробормотал он.
– Конечно, – я соскочила с места и помогла ему подняться на ноги.
Когда мы с ним были уже почти у входной двери и обернулась и поняла, что на улицу идём только мы вдвоём.
– Никто не хочет помочь? – возмутилась я.
– Конечно, нет. Что если его стошнит? – ужаснулась Кара.
– Его не стошнит, – закатила глаза я. – Наверно.
– Я не буду рисковать. – покачала головой она. – Не в этих туфлях, дорогуша.
Спустившись с крыльца, Артур согнулся пополам, уперев руки в колени, и глубоко задышал. Я подошла к нему со спины и осторожно положила руку на плечо.
– Тебе все-таки плохо?
– Нужно какое-нибудь укромное место. – произнес он.
– Пошли. – взяв его за руку, я повела Артура вглубь заднего двора.
Дальнюю стену старой пристройки гаража не было видно из окон дома. Нас окружали только деревья, прохладный вечерний воздух и склад старых шин, от которых Джек все никак не может избавиться.
– Главное, не волнуйся. Я ловила родных на отходняке даже чаще, чем смотрела мультики в детстве. – успокаивала Артура я, все еще продвигаясь вместе с ним глубже по заднему двору.
Артур следовал за мной молча, с каждым шагом все сильнее сжимая мою руку, что я воспринимала, как знак поторопиться. Не то что бы на мне были такие же дорогие туфли, как на Каре, но мне все же не хотелось снова попасть впросак перед Даунтауном.
– Пришли. – сказала я.
Мы остановились среди запчастей грузовиков и старых, проржавевших прицепов, обросших крапивой и сорняками. Можно подумать, что Джек проектирует здесь колонию строгого режима.
– Можешь начинать. Я отвернусь. – сказала я, поворачиваясь к Артуру спиной.
– А зачем тебе отворачиваться?
– Я, конечно, понимаю – что естественно, то не безобразно и все такое, но я не особо хочу смотреть, как тебя тут выворачивает.
– Меня не будет тошнить, Тэдди.
Твердая рука коснулась моего плеча и резко развернула меня на сто восемьдесят градусов. Я оказалась лицом к лицу с Артуром, а уже через секунду почувствовала, как лопатки уперлись в конструкцию гаража.
Спиной я оказалась прижата к стене, а весь обзор спереди закрывала нависшая надо мной фигура Артура.
– Так если тебя не тошнит, – осторожно начала я, – з-зачем тебе было нужно в укромное место?
– Не знаю. Я сейчас на многие вопросы не знаю ответа, Не знаю даже, почему недавно съел тот кекс. – произнес Артур не больным, а уже абсолютно ровным, голосом. – Я даже не люблю сладкое.
Атмосфера между нами накалилась. Еще пару минут назад он был робким, социально-неловким Даунтауном, которого вот-вот вырвет. А сейчас на меня потемневшим взглядом смотрел таинственный незнакомец, подкарауливший меня в темном переулке.
И я не знала, как точно реагировать на это раздвоение личности.
– Какая же ты маленькая, – внезапно сказал он, скользя ладонью от моего плеча до запястья.
– Что?
– Такая тонкая, я боюсь тебя сломать.
– Ну, пару лет назад я была довольно толстой.
Я убийца. Самая настоящая маньячка. И только что я, кажется, жестоко прикончила тот романтический момент, который мог бы быть.
Кто вообще будет говорить про свой лишний вес мистеру Совершенство, у которого, наверно, даже прыща за всю жизнь не было?
Я.
Определённо, только я могу сказать что-то подобное. И я умру в одиночестве, так и знайте.
Артур рассмеялся. Но вместо того, чтобы отойти от меня на расстояние нескольких кварталов, он прижался ближе ко мне. Я ощущала вторжение в свое личное пространство всей поверхностью тела. И, боже, это было прекрасно.
Его низкий смех раздавался прямо возле моего виска, обдавая его теплом.
Романтика, несмотря на кучу оставленных мной ножевых ранений, вернулась с того света.
– Ты все-таки невероятная.
Артур явно бредил, а я не знала, что сказать. Он просто убивал меня своими словами. Как будто это были смертоносные хуки справа прямо мне по челюсти.
– Я, наверно, никогда тебя не пойму. Ты же крошечная, – снова напомнил он. – Как в тебе столько всего помещается?
Я застряла между двух полюсов – холодный кирпич нашего дома и разгоряченная, прижимающаяся ко мне грудь Артура. Ещё чуть-чуть и я коллапсирую от перенапряжения, как стеклянная тарелка в микроволновке.
– Ты очень красивая, Тэдди.
– Правда? – поразилась я.
Мне силой воли пришлось остановить себя, чтобы не поправить растрепавшийся на голове хвостик. Выглядела я хуже некуда, это уж точно.
– Знатно же тебя подкосили эти кексы.
– Дело не в них. Просто ты красивая, вот и все.
– Не говори глупостей, – попыталась отмахнуться я.
Но даже под кексами он умудрился быстро среагировать и поймать мою руку. Когда моя ладонь прижалась к его груди, я почувствовала, как грохочет его сердце. Я быстро сбилась, пытаясь сосчитать его пульс.
Как только в голове проскочила мысль позвонить «911», Артур снова заговорил:
– Можно тебя кое о чем попросить?
– Д-да… – сбилась я, когда он прижался ещё ближе ко мне.
– Больше никогда ничего при мне не зашивай. – почти шептал он.
– Почему? Я настолько ужасна?
– Нет. Просто это, наверно, самая красивая вещь, которую я когда-либо видел. Второй раз мне подобного не выдержать.
Он был везде. Его губы почти касались моего уха. Я рвано дышала в небольшую впадинку между его ключицами. В этой прекрасной ямочке вполне мог бы уместиться весь смысл моего существования.
Мужские руки беззаботно двигались вдоль моего бока и спины, оставляя за собой ожоги второй степени. Или даже третьей. Я была уверена, что горела. Еще немного и от меня останется один лишь пепел.
– Дыши, Рузвельт, – напоминал Артур, невесомо целуя меня в висок.
Потому что на пару минут я действительно забыла, что легким вроде как нужен кислород.
– Дыши.
Я совсем растерялась. У меня и без того проблемы с координацией, а слова и действия Артура напрочь добили меня, вырубая всю мозговую активность.
Не зная, куда все-таки деть руки, я пристроила их чуть пониже его груди. Артур вздрогнул, и его брюшные мышцы под моими пальцами неожиданно сократились.
– Черт.
Давление руки на моей талии стало гораздо ощутимее. Артур стоял так близко – ткань его брюк соприкасалась с голой кожей моих бёдер.
Кто вообще носит брюки в такую жару?!
– А нам не пора возвращаться в дом?
– Нет, не пора. – он сказал это с такой уверенностью, что на секунду я вообще забыла, что у нас есть дом.
Он соврал мне. Он точно социопат. Иначе зачем ещё ему продолжать все эти пытки?
«Очнись, Тэдди, он же под дурью!» – завопил тонкий голосок оставшихся мозговых клеток.
– Ты боишься меня, Тэдди?
– С чего ты взял?
– Ты вся дрожишь. И каждый раз, когда я касаюсь тебя, ты замираешь и напрягаешься. Тэдди, ты боишься? – снова спросил он.
Если бы я сказала, что боюсь, он бы отпустил. Я знаю это, потому что он джентльмен. И даже под дозой всех самых тяжелых наркотиков и транквилизаторов он бы ни за что меня не обидел.
Мои руки неуклюже прошествовали от его груди к бокам пресса. Артур отрывисто вздохнул.
А я собралась с духом и решила принят свою судьбу. Раз уж я оказалась мухой, застрявшей в паутине, то я хотя бы стану достойным ужином.
– Нет. – сказала я. – Я тебя не боюсь, Артур.
На удивление, как только я это сказала, я действительно перестала бояться.
– Это хорошо, – выдохнул он. – Потому что есть кое-что, что сводит меня с ума.
– Что?
Его правая рука перешла с моей талии на предплечье, а затем двинулась вверх к горлу. Когда его пальцы сомкнулись на задней стороне моей шеи, я громко втянула воздух.
– Твой шрам, Тэдди, – проговорил он, нежно касаясь большим пальцем побелевшей полосы, оставшейся от давней травмы. – Я думаю, он прекрасен.
– Ты что, фетишист? – попыталась пошутить я.
Хотя какие там шутки. Я сейчас расплавлюсь совсем не симпатичной лужицей на этом самом месте.
Артур опустил голову чуть ниже, и когда вместо пальца к шраму прикоснулись уже теплые губы, я от неожиданности вцепилась в его широкие плечи.
– Прости, – пробормотал Арту, щекотя своим дыханием жилку у меня на пульсе. – Но если бы я этого не сделал, то умер бы.
– Нет проблем. – пропищала я, когда его зубы начали покусывать дорожку до моей челюсти.
У меня закружилась голова. Я не могла вспомнить даже собственное имя.
– Тэдди, – напомнил он хрипло.
Его губы все еще путешествовали по моему горлу.
– Я тебя поцелую, – заявил он, неожиданно приблизившись к моему лицу.
– Что? – кажется, проскулила я.
– Ты слышала.
Артур усмехнулся. Эти белоснежные зубы сводили меня с ума. Так же, как и губы. Приоткрытые, согревающие меня свежим дыханием.
Нас разделяли считанные дюймы. А затем он начал убивать меня. Очень-очень медленно.
Легкие, скользящие поцелуи начали своё путешествие от скул к уголкам моих губ. Маленькими питардами эти поцелуи взрывались на моей щеке и точно дали мне понять, что я чертова мазохистка. Потому что мне однозначно нужно было больше.
С другой стороны, я ясно понимала, что этого больше мне явно уже не выдержать. Мозг давно превратился в расплавленное желе. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Еще чуть-чуть и меня затрясет в приступе, от которого меня не спасут даже высшие умы современной медицины.
Поэтому пойманная в стальное кольцо рук Артура, я сделала то, что должна.
Я запаниковала.
– Я ни разу не целовалась! – успела выпалить я прежде, чем его губы коснулись моих.
Боже, надеюсь, он завтра этого не вспомнит. Пусть сотрется этот вечер, день, факт моего жалкого, бренного существования и присутствия в его жизни.
– Ты – что?
– В начале средней школы я была слишком толстой для свиданий. – нервно проговорила я, практически не отдавая себе отчета о том, что играюсь с подолом рубашки Даунтауна. – Когда Кёрби Смит в девятом классе ущипнул меня за зад, я отдубасила его ботинком и до крови прокусила руку. Потом пришлось целый месяц оставаться после уроков отбывать наказание. С тех пор знакомиться ко мне никто не подходил.
Я все-таки собралась с духом и оторвалась от разглядывания расстёгнутых верхних пуговиц его роскошной рубашки. Кедровый лес искрился всеми цветами уличных фонарей и горящих гирлянд заднего двора.
Когда мой взгляд упал ниже, на его губы, я поняла, что Артур… улыбался. Неужели он правда насмехался надо мной?!
– Тэдди, – с невероятной нежностью проговорил он, обхватив моё лицо с обеих сторон.
И тогда я заметила кое-что ещё. Его лицо, оно светилось невероятным энтузиазмом, каким-то возбужденным эмоциональным угаром, словно Артур был… рад? Невероятно рад сложившейся ситуации.
– Тэдди? – снова произнес он и глаза у него разъехались в стороны.
– Артур? – мне совсем не понравилось, когда он как-то странно накренился вбок.
– Я, кажется, сейчас вырублюсь.
Как бы я не пыталась удержать его на ногах, и двух секунд не прошло, как Артур без сознания ничком повалился на траву. Чуть более элегантнее, чем Кёрби Смит от нокаута в девятом классе.
Я не могла оставить Артура без сознания на съедение бездомным кошкам или бродящему по округе Тони. Я отправила друзьям сообщение, и когда они добрались до гаража, Артур все еще не пришел в себя.
– У тебя прямо самая отстойная карма на свете, Тэдди. – прокомментировал Хайд, оглядев меня и неподвижно лежащего рядом Даунтауна.
– Если только ты не заездила его досмерти, – пожала плечами Кара.
– Заткнитесь и помогите мне. – процедила я, пытаясь оторвать тяжёлое тело от земли.
Кара вздохнула, спрятала телефон в чашечку лифчика и взяла Артура за ноги. Хайд подхватил его за плечи, я – за корпус. Тройными усилиями, запыхавшись, мы донесли его до дома, только чудом ни разу не уронив и не ударив головой о дверной косяк.
Когда мы повалили его на диван в гостиной, Кара с Хайдом без сил рухнули прямо на пол, а я не поленилась убедиться, что пружина на этот раз не разорвет его брюки в клочья.
– Зря ты не дала миссис Лукас его усыпить. Он весит больше, чем чертов брангус. – жаловался друг, по дороге в ванную.
Кара прошествовала вслед за ним, а я осталась с Артуром, замечая, что он начинает болезненно кряхтеть и ерзать на месте.
– Тшш-ш, – прошептала я, укрывая его сверху пледом.
– Моя бабушка, Тэдди… – пробормотал Артур, перекатываясь на бок.
Бормоча себе под нос, он все пытался принять сидячее положение, словно пытался сказать что-то очень важное.
– Бабушка…
– Она не здесь. – улыбнулась я. – Она в Лондоне.
– Нет, она живет в Шотландии… Она разводит многолетние растения. Ну знаешь, скрещивает одни виды с другими. У нее в саду все в цветах. Как «Чарли и шоколадная фабрика», только вместо конфет… сплошные розы, тюльпаны и гладиолусы. – не раскрывая глаз, рассказывал Артур. – Моя сестра их обожала. Летом она всегда ходила бледная, как поганка, потому что торчала в теплице целыми днями, не вылезая. Однажды мы приехали к бабушке на каникулах и увидели цветок, который она успела вырастить в наше отсутствие. У него был тоненький стебелек, но такие большие лепестки. Самого яркого желто-оранжевого цвета, с огромной сердцевиной. Анна обожала его, души в нем не чаяла, даже перетащила в Лондон к себе в комнату. Но он недолго прожил, британский климат однажды его просто-напросто убил.
Пока он говорил, я заметила, что все слова он произносит правильно и размеренно, расставляя акценты в предложениях. Мне кажется, даже если набить ему рот камнями, он все равно без запинки процитирует какое-нибудь положение из Венской конвенции.
Что для меня было чистым феноменом, ведь в Мидтауне никто даже бутылку газировки не может попросить, не протянув при этом длинное «ээ-э» или «ну это самое».
– Этот цветок… Тэдди, ты мне так его напоминаешь. Самый красивый цветок, который я видел в жизни. Анна назвала его… – Артур усмехнулся, словно не веря собственным словам.
– Как? – допытывалась я, наклоняясь ближе к его лицу.
Когда он посмотрел на меня, я увидела, как его кедровый лес настигло настоящее стихийное бедствие. В невероятных глазах Артура стояли слезы.
– Она назвала его «Рузвельт».
Его глаза снова закрылись, и слезинка вырвалась из уголка глаза, двинувшись вниз по виску. Я не удержалась и встала на колени перед диваном, чтобы поймать скользящую каплю большим пальцем и стереть все следы грусти с красивого лица.
Я помню, что на вопрос и братьях и сестрах он ответил, что он единственный ребенок в семье. Кто же такая Анна?
– Бедный Даунтаун, – прошептала я себе под нос, осторожно погладив его по щеке. – Что с тобой произошло?
Артур поймал мою руку прежде, чем я смогла убрать ее. Он обернул пальцы вокруг моего запястья и устроил у себя на груди так, чтобы я чувствовала, как бьется сердце. Как поднимается и опускается его грудная клетка.
От удивления, я замерла на месте. Он застал меня врасплох. Определенно, я не была готова к такого рода откровениям. Но Артура уже нисколько не волновала моя реакция, потому что его голова бессильно упала на бок, а дыхание стало тихим и размеренным. Все пролитые слезы высохли. Он наконец уснул.
Поморгав пару раз, я наконец пришла в себя и, подняв глаза, увидела Хайда, стоящего в шаге от спинки дивана, на котором уснул Даунтаун.
– Давно ты тут? – спросила я.
– Все чертово время. – почти с таким же ошеломленным выражением лица, как и у меня, ответил друг.
С содовой и сэндвичем с арахисовой пастой в руках, он опустился на низкий журнальный столик за мной. Моя рука в это время все еще покоилась на груди у Артура.
Хоть его хватка и ослабела, я просто не могла двинуться с места. Не тогда, когда он во мне нуждался.
– Слушай, Тэдди, если тебе он не нужен, то его заберу я. – предупредил Хайд. – Такие речи на дороге не валяются. И рубашки, конечно же.
– Он даже не гей, – я воспользовалась единственной возможной отговоркой.
– Ну, я когда-то тоже думал, что не гей. – пожал плечами друг, откусывая порядочный кусок тоста.
Когда в гостиную к нам нагрянула Кара, Хайд пытался стряхнуть с себя крошки, которые остались после поедания сэндвича.
– Что за посиделки? – спросила Кара, выхватывая из рук Хайда содовую, где остались последние пара глотков.
– Разрабатываю план, как заарканить себе мистера Я-В-Дрова.
– Он даже не из вашей орды геев. – повторила мои слова она.
– Любая ситуация поправима! – настоял Хайд.
– Правда? – на всякий случай, уточнила я.
– В смысле?
– Мне кажется… Я влюбляюсь в него. – на меня словно снизошло озарение. – Это же поправимо, да?
Я смотрела на расслабленные черты лица спящего Артура, понимая, что у меня очень-очень большие проблемы.
– Ох, медвежонок, – руки друга упали мне на плечи и слабо помассировали.
Он сполз ко мне на ковер, чтобы установить зрительный контакт, поэтому мне пришлось оторваться от зачаровывающей мокрой дорожки на виске Артура и посмотреть Хайду в глаза.
– Он сломлен, – проговорил друг. – Думаешь, ты сможешь его спасти?
Я смотрела на пальцы, все еще обернутые вокруг моего запястья. На лицо, где еще только недавно читалась чистейшая мука.
Пусть Картеры готовы принять всех одиноких, потерянных, ненормальных и горюющих, мы, к сожалению, всего лишь пристанище. Обезличенные квадратные метры, где нет лекарств, которые могли бы кого-то вылечить.
Мы – музыканты на борту «Титаника». И запасных шлюпок больше не осталось.
И все же. В отличие от Розы я могу подвинуться на этой многострадальной деревяшке, чтобы выделить место утопающему Даунтауну.
– Не знаю, – созналась я. – Но можно хотя бы попытаться?
