Текст книги "Рузвельт (СИ)"
Автор книги: Дилан Лост
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
Но проигрыватель уже несколько раз подряд крутит одну и ту же песню. И это даёт мне надежду. Я дура, знаю.
И все же я закрываю все-все двери в своём сознании на несколько замков и не даю выскользнуть ни единой секунде. Время теперь заперто.
Есть только Чарли, я и Карлос Сантана. Рок и блюз, и звуки электрогитары.
«Луна Гаваны», пожалуйста.
Пожалуйста.
Не заканчивайся никогда.
Глава 14
У нашей микроволновки всегда были замашки самой настоящей истерички. Но в этот День независимости она была в особо скверном настроении. На такие противные, истошные звуки не была способна даже Марисса, вызывающая дьявола в туалете «Круза».
Хотя не мне ее осуждать, через пять минут я буду визжать точно так же. Депиляция – тяжелый спорт. Скрюченная восковая полоска, которую я достала из микроволновки, выглядела так, словно может меня убить.
Это все Хайд. Он виноват во всех моих бедах и дурацких идеях, которыми я становлюсь одержима. Если бы он не прожужжал мне все уши о том, что бритвенные станки – это пережиток времени для отсталых консерваторш с волосатыми ногами, я бы не сидела тем утром на кухне с дергающимся глазом и воском в самых неожиданных местах.
С самого края карниза за кухонным окном на меня смотрела птица. Необычная, экзотическая. Как будто бы пожаловавшая с другого материка. Небольшого размера, торчащим, как у какаду, хохолком и насыщенным зеленым оперением цвета новой прически Хайда. Склонив голову на бок, она, не отрывая глаз, следила, как я вот уже вторую минуту трусливо собиралась с мыслями, сидя с приклеенной к ноге восковой полоской.
Птичка будто бы говорила мне: «Давай, Тэдди, ты справишься. Это не больнее, чем засунуть руку в горячий тостер».
Пока у меня на лбу от нервов не выступил пот, я взялась за уголочек полоски, которая уже припекла мне голень.
– Три, – я сглотнула, – два…од…
В дверь так неожиданно постучали, что я дернулась на стуле, разворошив всю стопку с набором для депиляции. Резанув крылом по стеклу, птица улетела. А на кухне образовался полнейший беспорядок.
В свой заслуженный выходной дома я была совершенно одна. Джулиан был а автосалоне, Чарли на подработке, Джек снова таскался непонятно где. Так что открыть дверь и посмотреть, кого к нам принесло, кроме меня было некому.
– Черт.
Стучали довольно настойчиво. Оставив полоску приклеенной к голени, я уже поднялась с места, чтобы обойти устроенный хаос и открыть дверь.
– Мистер Картер, откройте дверь! Меня зовут Гарольд Хопкинс. Я являюсь управляющим конкурсной массы в вашем деле по банкротству и мне нужно провести осмотр жилого помещения!
Не дойдя до двери буквально полшага, я тут же развернулась и сменила траекторию направления.
– Мистер Картер! – все также раздавалось снаружи.
Но я к тому моменту уже была в гостиной, приподнимала раму окна. Забравшись на подоконник, я перекинула ноги через карниз и не очень грациозно плюхнулась с него на землю.
Обойдя дом крюком, я прошмыгнула на противоположную сторону улицы, оказавшись за спиной этого Гарольда Хопкинса.
– Эй, мистер! – свистнула я, изображая самый техасский акцент, на который только была способна. – Картеров сегодня нет, дружище, ты бы лучше поберег легкие. А то у их соседки есть дробовик, и она ох как не любит всякой шумихи!
Как ни в чем не бывало, я пошла дальше, вдоль улицы. И только завернув за угол, скрывшись с глаз все еще долбящегося к нам в дом управляющего, бросилась бежать со всех ног.
. .
Я неслась, как угорелая, без остановок почти четыре квартала под палящим июльским солнцем.
В моей голове надоедливо повторялась одна и та же раздражительная мелодия с барабанной дробью и хлопушками, под которую хор чирлидерш громко скандировал:
– Дайте нам «Т»! Дайте нам «Э»! Дайте нам двойную «Д»! Дайте нам «И»! Неудачница Тэдди! Бездомная Тэдди! Отсталая Тэдди с бритвенным станком!
Ненавижу чирлидерш.
Пулей долетев до многоэтажного здания, где находилась квартирка Кары и Хайда, я еще минут десять сидела на ступеньках лестницы в их подъезде, пытаясь отдышаться. Ну и еще не расплакаться.
После стука в дверь мне довольно долго никто не открывал. За стенкой раздавался грохот и чьи-то ручательства. Смутившись, я решила постучать снова.
– Иду-иду! – каким-то слишком низким, как будто бы не своим голосом проговорил издалека Хайд.
Когда дверь открылась, передо мной предстал друг в неестественно-неряшливом виде.
– Здарова, Тэдди. – низко протянул он. – Заходи, но не болтай много, голова гудит от… кхм, похмелья. Сядь и помалкивай
– А что происходит? И что это на тебе?
Помимо того, что Хайд вел себя ужасно странно, он к тому же ходил в полосатой футболке с названием неизвестного мне футбольного клуба и огромных штанах в форме трубы. Все до самой последней пряди волосы были спрятаны под порядком растянутую шапочку бини.
Подозревая что-то неладное, я прошла внутрь квартиры, из глубины которой послышался издевающийся голос:
– Ну нихрена себе, Тэдди! Ты с какой помойки свалилась?!
– Ага, и тебе привет, Патрик.
Мне сразу же все стало понятно. Этот странный прикид Хайда, убранный в дивана пушистый меховой чехол. С приездом старшего брата Хайда в этой квартире вводилось военное положение. Устранялись малейшие намеки на присутствие блесток, страз и романтических фильмов с Кейт Уинслет.
– Видок, как у бомжихи. – снова напомнил Патрик, на секунду отвлекаясь от экрана телевизора, где он джойстиком управлял каким-то фэнтезийным героем с мечом.
Во время своего незапланированного марафона я налетела на пару деревьев и сбила несколько прохожих, так что неудивительно, что у меня развязаны шнурки на кроссовках, и зеленые листья застряли в волосах.
– Спасибо, Патрик.
Он даже не заметил мою кислую мину, слишком сосредоточенный на джойстике и игре на приставке. На журнальном столике и у него под ногами хламились пустые банки из-под пива, его растянутая футболка была вся испачкана жирными пятнами, а свои слишком длинные засаленные волосы он не мыл, наверно, около месяца.
Внутри, Хайд, должно быть кричал так, что можно услышать в соседней галактике.
– Одного только понять не могу, – усмехнулся Патрик, делая глоток пива из очередной банки, – кого из этих малышек ты все-таки трахаешь, а, братишка?
Кара сидела за столом на кухне, совмещенной с гостиной, и на эту фразу она прожгла его таким взглядом, что у Патрика уже должны были полопаться глазные яблоки, а все внутренние органы – превратиться в смузи.
– А я уже и не помню, – вымученно хохотнул Хайд. – Столько. ээ-э…шлюшек вокруг – всех не пересчитать.
На друга было жалко смотреть. Он был сам не свой – не знал, куда смотреть и куда пристроить руки. Все сказанные слова вылетали из него в силу необходимости, но он уже так покраснел и запыхался, словно бежал четыре квартала вместе со мной.
– Ладно, грызуны, – Патрик откинул джойстик в угол дивана и поднялся на ноги. – Мне еще надо поделать дела, вернусь через пару дней. А это тебе, братишка, и твоим шлюшкам. – он вытащил из кармана три презерватива и бросил в Хайда.
Допив остатки пива, он рыгнул и выкинул смятую банку на пол.
– Adios, грызуны.
Как только за Патриком закрылась входная дверь, Хайд тут же вскочил с места.
– Фу! Уберите это от меня! – он со скоростью света избавлялся от дурацкой шапочки и балахонистой толстовки, сваливая их в бесформенную кучу на полу. – Я проклят! Прокажён!
Взвизгнув, он помчался к себе в комнату, откуда через пять минут вышел в пушистых тапочках и банном халате с увлажняющим кремом в руках.
– Не хочу быть тем, кому придется открыть тебе глаза на суровую правду, но если честно, Хайд, – сказала Кара, – твой брат тот еще конченный недоносок.
– Мама родила его всего лишь на две недели раньше. – вступился Хайд. – Патрик, он просто…
– Узколобый, – предложила я.
– Мерзкий. – скривилась Кара, наткнувшись на свалку из бутылок пива на полу. – Мерзкий, отвратительный кусок дерьма, которому я в следующий раз наглядно покажу, кто такие евнухи, если он вовремя не заткнет свою пасть.
У Патрика с Хайдом были разные отцы. Он, вообще-то, жил в Род-Айленд и приезжал в Детройт пару раз в год. Конечно, он не знал, что Хайд работает «стилистом», обожает Гарри Стайлза и складирует у себя все выпуски «Космополитена». И еще то, что он гей.
– Я как будто постарел на десять лет. Проверь, есть седые волосы? – друг чуть не впечатал свою зеленую макушку мне прямо в глаз. – А морщинки?!
Лихорадочно втирая в щеки и скулы полтюбика крема, Хайд держался из последних сил, чтобы избежать нервного срыва.
– Налейте мне чего-нибудь. – попросил он.
Кара метнулась на кухню и вернулась с кружкой в руке. Cделав глоток, Хайд сморщился в отвращении.
– Вода? Ты что, серьезно? Может, еще «Телепузиков» мне включишь? Принеси нормальную выпивку!
Она зарядила ему подзатыльник.
– Если не выведешь этот шлейф поведения своего гнилого братца – будешь спать подвешенным на пожарной лестнице!
Кара с Хайдом жили в лофте на втором этаже многоэтажки, вдоль и поперек разрисованной граффити. Вся эта каменная конструкция находилась в соседнем районе среди заброшенных трейлеров, грузовиков, дешевых китайских кафешек и была такой неустойчивой, что уже второй год числилась в очереди на снос. Учитывая то, какие гроши здесь стоит аренда, я бы не рекомендовала никому даже чихать в этой квартире, не то что устраивать в ней вечеринки.
Завернув все брошенные на пол вещи в простыню, Хайд замотал ее на три узла и выкинул в окно, под которым очень удобно располагались мусорные баки. Довольно-таки театральный жест, но еще пару минут назад, все эти пожитки он хотел сжечь.
– Хочу собаку. – сказал друг, немного успокоившись после недавнего спектакля.
На его веках сверкали желеобразные патчи, усердно борющиеся с синяками, а глаза придавливали жирные кругляшки огурцов.
– Ты даже смыть за собой не можешь, как ты собираешься убирать за собакой? – съязвила Кара.
– Мне нужен друг. А точнее, верный страж. Я буду маячить у него перед мордой твоей фотографией, чтобы она была у него бельмом на глазу и раздражала почти так же, как и меня. Выдрессирую в ней навыки убийцы, как у бульдогов на собачьих боях.
– Тронутый на всю голову маньячила. – заявила подруга.
– Я не маньяк! Всего лишь перестраховываюсь. Однажды цикл твоих месячных сойдёт с намеченного курса, и если под рукой вовремя не окажется плитки молочного шоколада или нового фильма с Томом Харди, у меня должны быть способы, чтобы себя защитить. – он не переставал разминать складки патчей под глазами. – Я слишком молод и необычайно красив, чтобы стать жертвой твоих гормональных психозов.
Это было самые что ни на есть обычные, бытовые размышления Хайда о жизни. Нам они были привычны, как воздух, как кофе по утрам и национальные гимны перед футбольными матчами. Естественно, мы не обратили на них никакого внимания, продолжая готовиться к вечеринке.
Что касается моей ноги – Хайд, глядя на нее, без остановки заливался истерическим хохотом почти пятнадцать минут. Когда он без сил сполз по стенке ванной, я подумывала вызвать ему скорую.
– Медвежонок, только ты могла сотворить что-то подобное!
Я стояла посреди крохотной ванной в красном комбинезоне с закатанными до колен штанинами и представляла собой довольно жалкое зрелище. Во-первых, наспех выбравшись из дома, я даже не заметила, что на левую ногу надела красный конверс, а на правую – желтый. Во-вторых, восковая полоска так крепко прилипла к моей голени, что мне начало казаться, что с ней меня и похоронят. В-третьих, я орала, как сумасшедшая, когда Хайд оторвал ее от моей ноги, словно приросшего в утробе сиамского близнеца.
Примерно через тридцать минут после моей неудачной депиляции, когда квартира в полной готовности к вечеринке начала напоминать карнавал в Рио-де-Жанейро, начался самый настоящий кавардак. К нам пожаловали стриптизерши из клуба, расположенного напротив «Кинсианьеры», Марта и Бренда – парочка престарелых клиенток Хайда с одинаковыми мелированными волосами и Адам со своими дружками в кожанках и рваных штанах.
Прелесть неимоверного количества алкоголя была в том, что никто не осуждал музыкальный плей-лист на вечер, хоть он и состоял сплошь из старых хитов Марайи Керри, Мадонны, Уитни Хьюстон и Шер.
Несмотря на установленный Хайдом дресс-код я так и осталась в своём красном комбинезоне и растянутой белой футболке с рисунками кексов. Кара переоделась в короткие шорты, колготки в сетку и кружевной топик, который больше напоминал пеньюар.
На мой вопросительный взгляд она только усмехнулась.
– Это же шлюшная вечеринка, Тэдди. Лифчик здесь можно носить либо от «Виктория Сикрет», либо вообще никакого. Не позорься.
Она заколола пару прядей с маленькими косичками наверх, сделала несколько фотографий на фронтальную камеру телефона, а затем объявила, что готова.
В гостиной очень быстро запахло травкой, сигаретами и текилой. Происходящее больше напоминало публичный дом – парочки рассосались по территории всей квартиры и неистово целовались.
Нога у меня горела так, словно я зажарила ее в солярии, поэтому, пытаясь не совершать лишних телодвижений, я застряла на промятом диване между Мартой и Брендой, пока они играли в «Дженгу» и обсуждали перебои электричества на прошлых выходных.
– Ну что это был за эпизод! Сокол с Маргарет почти поцеловались, а из-за этих ублюдков мне отключило кабельное!
Марта разъяренно подожгла свою сигарету. Удивительно, как это она с первого раза попала по колесику зажигалки – ее ногти были размером с весь мой указательный палец.
Откровенно скучая, пока Бренда обдумывала, какую же дощечку ей вытянуть из основания башни, я заприметила на другом конце стола пачку начос и соус в маленькой миске. Я уже перелезла через весь журнальный столик, когда вдруг неожиданно получила шлепок по руке.
– Никакого чесночного соуса, юная леди. – сказала Марта, убирая миску подальше от меня. – Вечеринка в самом разгаре, и никто не будет танцевать с тобой под Адель, когда от тебя разит, как от овощного рынка в воскресный завоз.
– Я голодная. – заскулила я.
– Вот там на пороге стоит самый вкусный десерт на сегодняшний вечер.
Марта указала на входную дверь, где с упаковкой колы в руке появился Артур. Конечно же, выглядевший, как греческий бог.
– Не щёлкай клювом, Тэдди. Иначе его заполучит Хайд!
Марта буквально вытолкнула меня с дивана на встречу судьбе. Думаю, ей пришлось это сделать, потому что я начала обыгрывать их с Брендой в «Дженге».
Хайд держал Даунтауна в дверях, не пропуская внутрь.
– С возвращением, Хьюстон. С прискорбием сообщаю тебе, что ты не допущен до вечеринки. Где твой шлюшный прикид?
В отличие от порядком пьяных парней, уже вовсю щеголяющих с голыми торсами, Артур пришёл в белоснежной футболке «Левис» и идеально отглаженных чёрных брюках. На его сникерсах не было ни единой трещинки.
Я косо взглянула на свои разноцветные кеды.
Хайд строго скрестил руки на груди, хотя выглядел крайне нелепо в гавайском ожерелье, розовых семейниках с сердечками и в тапочках со стразами.
– В этом доме мы любим короткие платья и кубики пресса. Одеваться как монашке можно одной Тэдди, и то только потому, что она прибирается утром и следит, чтобы никто не наблевал.
– Я помогу ей прибраться утром. – Артур ослепительно улыбнулся. – И обещаю не блевать.
Друг уже открыл рот, чтобы разразиться очередной тирадой, поэтому я решила вмешаться:
– Не драматизируй, Хайд. А то пропустишь все веселье. Там Адам предлагает выпить текилу у него из пупка.
– Ей богу, если прольёт ее на столешницу, я похороню его под половицами.
Друг умчался на кухню, где собралась скандирующая толпа, а Артур неловко остался стоять в дверях.
Зря он пришел так поздно, да еще и в настолько презентабельном виде. Большинство девиц здесь уже порядком пьяны и наполовину раздеты. Они раскромсают его, как розовую кофточку на пятничной распродаже. Бедный Даунтаун, не повезло ему родиться реинкарнацией самого Адониса.
– Проходи, – я вздохнула, протягивая руки к связке с баночками колы, но он увернулся от моих конечностей.
– Они тяжёлые.
– К твоему сведению, я сегодня в одиночку передвинула диван и два громадных кресла.
– Зачем? – нахмурился он.
– Расчистить пространство? – неуверенно ответила я.
– Ты могла надорваться. Или пораниться.
Артур сообщал мне все это с таким укором, что я немного смутилась. Я надрываюсь и раню себя каждый день. Не то что бы раньше кому-то было до этого дело.
– Просто скажи, куда это положить.
– Кинь все здесь, кто-нибудь обязательно подберет.
Джентльмен до мозга костей, он так и не позволил мне забрать у него эту колу. Как только тяжкий груз был брошен в сиротливый угол коридора, мы неловко застыли друг перед другом.
Мимо нас то и дело сновали люди. И минуты не прошло, как мы оказались обвешены мишурой и розовыми стикерами. На моей правой щеке появился липкий след от глиттера, а я даже не заметила. Я смотрела на Артура.
– На кухне сейчас не протолкнуться, но можем сходить, если ты тоже хочешь слизать что-нибудь с Адама.
– Я, наверно, в следующий раз.
– Не любишь текилу?
– Да, я больше по…чаю.
– Хотела бы я сказать, что даже Адам не настолько сумасшедший, чтобы заливать себе в пупок кипяток.
– Хотела бы?
– В прошлом году он на спор съел в зоомагазине двух улиток. Маленьких, конечно, зато вместе с панцирями. Так что всякие безумства ему лучше не предлагать, а то у него башню снесет.
Блики блесток у корней волос Артура завораживали меня. Я смотрела на них, как ученый на самое редкое созвездие северного полушария, и вглядывалась в каждую детальку.
– Тэдди? – донеслось до меня. – Ты меня слышишь?
– М?
– Я спрашиваю, чем займемся?
Выплыв из мира грез, я огляделась вокруг, продумывая возможные варианты.
– Дай-ка подумать. В ванной к потолку подвешаны секс-качели, соседи сверху притащили свою плазму с годовой подпиской на «Порнхаб», на кухне стоит кулер с водкой и тринадцать видов газировки. У Хайда в шкафу есть туфли на каблуках – если у тебя нет грибка, то можно их примерить, а где-то через час в гостиной будет дождь из ультратонких презервативов. Еще можно поиграть в «Дженгу».
Когда я закончила краткий экскурс по списку местных мероприятий, в ванну, недалеко от которой стояли мы с Артуром, ворвалась целующаяся парочка и с грохотом закрыла за собой дверь.
– Ну вот, секс-качели отменяются, – подметила я.
– Да уж. А какого размера туфли у Хайда? – спросил Артур.
– Девять с половиной.
– У меня одиннадцатый.
– Жалко-то как.
– На кухню тоже не особо хочется, – Артур скривился, заметив там девушку, размахивающую своим лифчиком.
– Тогда «Дженга»? – предложила я. – Скоротаем время до презервативного дождя.
– С удовольствием, Рузвельт.
Марта и Бренда на диване приветствовали Артура, как заблудшего сына. А затем насели на него, как две куропатки на выводок яиц.
– Угощайся, мой мальчик! – Бренда протянула ему те самые начос, на которые я положила глаз несколько минут назад.
– Почему ему можно чесночный соус, а мне нельзя? – запротестовала я.
– Этого принца поцелуют, даже если у него будет самый ужасный случай герпеса в истории, Тэдди.
– А что насчёт меня?
Бренда запнулась, нависая над столом.
– Ты… У тебя нет герпеса, моя милая, и это самое главное!
Артур попытался скрыть свой смех за кашлем, но было уже слишком поздно. Я кинула в него пару конфеток M&Ms, от которых он даже не попытался увернулся.
План с «Дженгой» оказался провальным. Башенка вечно рушилась от трепыханий стола, на который вечно натыкался кто-то из пьяных выходцев с танцпола.
Кто-то проорал: «Чёрт тебя подери, Пирс!»(*), и Марта с Брендой целиком унеслись воспоминаниями в восемьдесят третий год, когда обе рыдали у телевизоров над последней серией «Мэш». (*)
– А вы знали, что сериал сняли по мотивам романа Ричарда Хукера? – вырвалось у меня.
Женщины смолкли и посмотрели на меня глазами размером с четвертаки.
– Он был врачом и работал в военно-полевом госпитале. – пока говорила, я сползала вниз по креслу, чувствуя себя не особо уверено. – И писал книгу о трёх армейских докторах целых одиннадцать лет!
– Бедная моя девочка, – отчего-то пригорюнилась Марта. – Скажи честно, ты из тех ботаников, которых запихивают в шкафчики?
– Да нет, я просто…
– Ты ешь школьный ланч в туалете одна? – предположила следом Бренда, смутив меня окончательно.
Сползти по креслу еще ниже у меня уже не получилось, так что пришлось заняться выстраиванием башенки из деревянных дощечек.
Я наивно предположила, что хуже этого ничего быть не может. А уже через секунду появилась Блэр. В самом что ни на есть американском наряде на свете. Короткая юбка, узкий топик и помпоны. Она была чирлидершей.
Ненавижу чирлидерш.
– Эй, Артур, – проворковала она, сметая своими пятифутовыми наращенными ресницами почти всю партию «Дженги» на столе. – Не хочешь потанцевать?
Я раздраженно скрестила руки на груди. Надеюсь, кто-то уже умудрился скормить ей весь чесночный соус в доме, чтобы Даунтауна мутило от одной только мысли стоять рядом с ней.
– О, я бы с радостью, – сказал он, неловко разворачиваясь между Мартой и Брендой. – Но этот танец мне обещала Тэдди. Она обожает Синди Лаупер.
– Да уж, Тэдди всегда умеет выбирать момент. – лицо Блэр скривилось.
Я сидела с ногами на кресле, когда Артур подошел ко мне с вытянутой рукой. Марта и Бренда смотрели на нас, как на оборвавшуюся на прошлых выходных серию «Мэша». Под их пожирающими взглядами я напоминала загнанную антилопу, подвернувшую лодыжку посреди саванны. Беззащитная, оставленная на съедение львам.
Артур терпеливо ждал, когда мне наконец удастся пошевелиться.
Кажется, у нас с ним были похожие планы – что угодно, лишь бы только избавиться от общества Марты с Брендой, Блэр и «Дженги», где у нас уже не было никаких шансов на победу. Усмехнувшись, я приняла протянутую мне руку.
– Синди Лаупер?! – тихо удивилась я, поднявшись с места.
– Я ведь не перепутал ее с Глорией Гейнор? – шепнул он.
– В том-то и дело, что нет. – я поражалась познаниям Даунтауна, пока мы проходили вглубь активно двигающейся под музыку толпы. – Надо признать, я впечатлена. Если ты уже читаешь статьи про татуировки Майли Сайрус и гадаешь, чем там закончится «Чикаго в огне», я хлопнусь в обморок.
Артур ничего не ответил, вместо этого он резко остановился посреди кучи шевелящихся пьяных тел. Я почувствовала захват на своем предплечье и тоже остановилась.
– Ты что, серьезно? – я покосилась на него, как на умалишенного.
– Да.
– Мы правда будем танцевать?
– Да.
– И тебе совсем не жалко свои ботинки?
– Нет.
– Я их отдавлю!
– У меня есть и другая обувь. – успокоил меня Артур.
– А других ног у тебя заодно нигде не завалялось?!
Я распиналась впустую. Даунтаун уже меня не слушал. Его вообще мало что волновало, даже то, что «Девочки хотят повеселится» – это быстрая, веселая песня, и все вокруг нас скакали под нее и обливали друг друга взбитыми сливками, а мы двигались медленно. Как хамелеоны среди стаи чаек.
Он поместил мои руки-макаронины себе на твердые плечи, не прерывая зрительного контакта. Если бы он вложил мне в ладонь пистолет и выстрелил им в толпу, я бы даже не заметила, как совершила массовое убийство.
Руки Артура легли на мою спину, а мне приходилось держаться за него. Я еще никогда не танцевала вот так. Глаза в глаза, в паре дюймов друг от друга. Да что уж там, я вообще никогда ни с кем никак не танцевала, кроме как с Хайдом на ночевках под песни Пинк. Но Хайд никогда не клал руки мне на бедра и не смотрел потемневшим взглядом прямо мне в лицо.
Личное пространство – это для лузеров. Видимо, Артур рассуждал именно так, потому что держал меня крепко, словно я должна ему денег, и отпускать меня далеко ни в коем случае нельзя.
Лбом я доставала ему только до подбородка, поэтому сосредоточить взгляд (когда я отрывала его от пола, где слишком часто наступала Даунтауну на ноги) получалось лишь на его подергивающемся кадыке. Крепкая шея будила во мне нечто вампирское, привлекая всеми своими впадинами, венами и прожилками. Зря, наверно, я прочертила по ней дорожку кончиками пальцев.
Артур весь напрягся, его дыхание сбилось. Руки впились в мои ребра почти по хруста, прижимая еще ближе. Если это вообще возможно.
– О чем ты думаешь? – его мягкие губы коснулись места на скуле, куда случайно попала капля взбитых сливок, путешествующих по всей гостиной.
– Как бы не сказать какую-нибудь глупость. – пролепетала я, едва соображая.
– У тебя веко начинает дергаться, когда ты что-то скрываешь. Так что лучше скажи. – язык коснулся скулы, слизывая ванильные взбитые сливки и оставляя после себя небольшую влажную дорожку.
Из меня вышел какой-то странный нечеловеческий звук. Что-то между шипением сломанного огнетушителя и кашлем больного туберкулезом.
Казалось, с нашего поцелуя у него дома прошла уже целая вечность. Я сомневалась в том, был ли он вообще. Неужели меня правда целовал этот невероятный кусочек совершенства? Человек с кедровым лесом в глазах, с самым вкусным кондиционером для белья на свете.
Я бы хотела спросить его.
Ты правда целовал меня, Артур?
Зачем ты целовал меня?
Зачем ты разрушил все те поцелуи, которые у меня когда-либо будут?
Не с тобой.
Его потемневшие глаза зомбировали меня. В них не было никакой доли сомнения. Они точно знали все ответы на мои вопросы. Но вместо того, чтобы задать их, я в тот момент я могла думать только об одном – как сделать так, чтобы его губы преодолели этот крошечный дюйм между нами и поцеловали меня снова.
– Тэдди? – его лоб уперся в мой, а выражение лица было почти болезненным.
Пальцы на спине комкали мою футболку.
– Я думаю…
– ТЫ ИДИОТ?! – раздалось с другого угла комнаты.
В пространстве между мельтешащей толпой я разглядела стоящего в оборонительной позе Хайда. И Кару, замахивающуюся на него папоротником в горшке.
Чтобы предотвратить убийство, я послала Артуру извиняющуюся улыбку и поспешила к своим сумасшедшим друзьям.
– Тэдди, спаси меня! – едва заметив меня, Хайд сразу же юркнул мне за спину, спасаясь от папоротника.
– Что опять случилось? – спросила я.
– Ну давай, расскажи им, – сказала Кара, – что за «блестящая» идея посетила твою зеленую голову.
– Я завел профиль в «Тиндере». – покаялся Хайд.
– И все?
– И познакомился там кое с кем.
– И?
– И пригласил его на вечеринку.
– Где он сейчас?
– Предположительно, не здесь. – пожал плечами друг.
– Предположительно? Кто он?
– Он не знает! – рыкнула Кара. – Он не просто пригласил его на вечеринку. Этот дебил составил краткий ему план квартиры, график дней, когда мы дома и когда нас нет. Скажи мне, дурень, пожалуйста, что какой-то маньяк-психопат теперь не знает, что у нас сломана задвижка на двери, и под какой из пепельниц в коридоре спрятан запасной ключ!
– Предположительный маньяк-психопат, – поправил Хайд. – Что еще я мог сделать? Он единственный, кто отвечал на мои сообщения! А ты прекрасно знаешь, как я боюсь умереть в одиночестве!
Кара в безумии схватилась за голову, а друг выбрался из-за моей спины и пошел в направлении кухни. Его уже порядочно шатало.
– Надо завязывать с самбукой. – сказал он, хватаясь за одну из бутылок на кухонном столе.
– Это текила, Хайд.
– Я знаю. Но закончится она самбукой. – зная толк в выпивке проговорил он.
Глаза у друга расходились в разные стороны. Он довольно сильно промазал, пока разливал текилу из бутылки по рюмкам.
– Все, это последняя! Ты выбьешь со мной на бурд…на бруджи…бурдреш… В общем, пьём вместе!
Он протянул мне рюмку, до краев наполненную прозрачной жидкостью. Выглядела она вполне безобидно. Почище, чем питьевая мутная вода из-под крана у нас дома.
– А есть трубочка? – спросила я, вызывая хохот у толпы девушек, теснившихся на кухне рядом с нами.
Хайд еще даже ничего не выпил, а его лицо уже позеленело, почти сливаясь с цветом волос на макушке.
– Я так и знал, что что-то забыл! – начал сокрушаться он. – Трубочки, мать ее! Чертовы трубочки, Тэдди, я про них даже не подумал!
Артур жестом фокусника умудрился поймать в воздухе стеклянную бутылку текилы, которую Хайд снес со стойки локтем.
– У нас нет трубочек! Вечеринка окончена! – завопил Хайд, врываясь в гостиную.
Пока его не избила разъярённая толпа, мы с Артуром поспешили затащить его обратно на кухню.
– Можно я влеплю пощечину? – попросила Кара.
– Нет!
Хайд все еще пьяно бормотал себе под нос что-то про трубочки.
– Я схожу за чертовыми трубочками. – решила я.
– Я пойду с тобой, – сказал Артур, выходя из кухни вместе со мной.
– Нет, лучше следи, чтобы Хайд ничего не натворил. Он королева драмы, через пять минут захочет выброситься с крыши или удавиться мишурой.
Прежде, чем я успела прошмыгнуть мимо Артура, он ухватил меня за запястье и притянул обратно к себе, явно не одобряя мой план.
– Я знаю, какие ему нужны трубочки. Такие закрученные и разноцветные, – зачем-то начала оправдываться я. – А если сторговаться, можно купить их по скидке. Я вернусь через пять минут.
Челюсть Артура так напряглась, что могла бы размолотить грецкий орех.
– Будь осторожна. – сказал он, медленно расслабляя пальцы.
Я кивнула.
Входная дверь была нараспашку открыта, вечеринка Хайда вылилась даже в коридор, который сейчас наполнился клубами сигаретного дыма, блестками от украшений из квартиры и праздничным серпантином.
В соседнем доме располагался небольшой продуктовый супермаркет, где круглосуточно продавали алкоголь, таблетки от головы и тесты на беременность. Наконец-то протиснувшись через толпы народа на лестничной клетке, я перебежала улицу и зашла в небольшой магазинчик, где продавец, сонно моргая глазами смотрел старый индийский фильм.
Торговаться за трубочки я не стала, решив, что потрачу на это слишком много времени. Просто схватив нужные, я расплатилась за ними той наличкой, которую нашарила в кармане.
Уткнувшись носом в ладонь, где пересчитывала мелочь со сдачи, я добралась до входной двери с колокольчиком. Но как только вышла наружу, поняла, что воздух увлажнился и наполнился звуками.
Кап-кап-кап.
На улице шел дождь. Он начался и разошелся за те несколько минут, что я была в супермаркете. Уже лило, как из ведра.
Я застыла на месте. Два четвертака упали с моей ладони и звонко ударились о тротуар.
Только не это.
Меня всю парализовал дикий, животный страх.
Дождь всегда был моим давним заклятым врагом. Я ненавидела его даже больше, чем чирлидерш.
И сегодня он в очередной раз пришел меня уничтожить.
Примечания к главе:
(*) Пирс– главная фигура сериала «МЭШ».
(*) «МЭШ»– американский телесериал. Выходил в эфир на канале CBS с 1972 по 1983 год.
