Текст книги "Still in Love With You (СИ)"

Автор книги: DaisyFlower

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

– Я умерла и попала в рай? – охрипшим ото сна голосом, спросила она.

– Шутка была бы смешной, если бы не твоё состояние, – ответил я.

– Мама бы также сказала, – хмыкнула она. Я улыбнулся. Сделав прерывистый вдох, она попыталась приподняться. Я поспешил поправить ей подушку. Она не стала сопротивляться, но не переставала смотреть на меня. Когда я помог ей лечь, она шумно втянула воздух. – Вы пахнете, как я и представляла, – смущённо произнесла она.

– И чем же? – улыбнулся я.

– Свежесть после дождя, но только ни тогда, когда становится душно, а когда погода остаётся пасмурной, и вот-вот разразится очередной раскат грома, – я удивлённо посмотрел на неё. Идлин несомненно была умна не по годам. Речь её была совершенно не детской, какая была у Кэролайн. – Простите, если сказала что-то лишнее, Ваше Величество.

– Не называй меня так, – сглотнул я. – Никаких титулов.

– А как же мне тогда вас звать?

– Сложный вопрос, с учётом того, что мы познакомились совершенно недавно, но оказались достаточно близкими родственниками. – Идлин снова нахмурилась.

– Мама знает, что вы здесь?

– Нет, – вздохнул я. – Поспешу ответить на твой другой вопрос. Она больше не в тюрьме. Небольшое недоразумение. Она скоро будет здесь, и тогда мне не поздоровится.

– Я буду вас защищать, – улыбнулась она.

– Нет, отныне я буду защищать тебя, – серьёзно произнёс я, беря её за руку. Она была такой худой и бледной.

– Не давайте обещаний, которых не сможете выполнить, – в уголках её глаз появились слёзы.

– Идлин, – я присел на краешек кровати. – Я больше никогда не оставлю тебя. Прости, что меня не было раньше рядом, и банальное оправдание, что я ничего не знал, здесь не поможет. Это моя вина и ничья больше. И я постараюсь всё исправить, и начну прямо с сегодняшнего дня. А потом… Потом я сделаю всё возможное, чтобы быть рядом с тобой.

– Я думаю, слово папа подойдёт для вас, – шмыгнув носом, произнесла она.

– Более чем, – улыбнулся я и обнял её. Слёзы постыдны для мужчин, но сейчас они были к месту. Это были слёзы радости и счастья. В моих руках была маленькая хрупкая девочка. Моя девочка. Моя Идлин. И пусть слово папа резало слух и ей, и мне, но когда-нибудь мы оба привыкнем и примем это. Ни сразу и не сейчас. Когда-нибудь!

– Тук-тук-тук, – в палату вошла Алана. Я быстро вытер свои слёзы и улыбнулся заплаканному личику Идлин. – Уже довели ребёнка до слёз? Быстро, – хмыкнула она. – Идлин, мне его выгнать?

– Нет, я хочу, чтобы он остался. – Алана задумчиво посмотрела на меня, а потом выдавила натянутую улыбку.

– У меня хорошая новость, – Алана потеснила меня и села на моё место. Заправив Идлин за ухо локон волос и вытерев слёзы, она произнесла: – Завтра утром тебе сделают операцию, – приборы снова пикнули. – Не пугайся, всё хорошо. Мы ведь ждали этого.

– Но откуда деньги? – Алана вопросительно посмотрела на меня, и я еле заметно качнул головой.

– Твоей маме удалось накопить нужную сумму, – соврала она. – Так что доктор Карвер не стал медлить. Он отменит две другие операции, полностью посвятив себя тебе. Завтра вечером ты будешь абсолютно здоровым ребёнком.

– Я боюсь, – прошептала Идлин.

– Я знаю, милая.

– Я хочу, чтобы мама была здесь, – заплакала Идлин. – Я хочу, чтобы она была здесь, – повторила она. Какой бы взрослой она мне не показалась в первые минуты нашего знакомства, она была и оставалась ребёнком. Напуганным ребёнком.

– Тише, моя хорошая. Когда ты очнёшься, она будет уже здесь. Милая, не плачь. День промедления может дорого стоить. Ты ведь знаешь это, – но Идлин не желала успокаиваться. От тяжёлых вздохов и сильного кашля покраснело лицо. – Милая, ты должна успокоиться, – обеспокоенно произнесла Алана, поглядывая на мониторы.

– Идлин, – я присел рядом и снова взял за руку. – Я буду здесь. Я никуда не уеду. Обещаю, что нас будет разделять только дверь, ведущая в операционную. Никто не сможет сдвинуть меня с места.

– Это мы ещё посмотрим, – прорычал за спиной знакомый голос. На плечо легла тяжёлая рука, и я поморщился. Спина постепенно начала заживать, но столь грубые действия вызвали неприятные ощущения. – Нам нужно поговорить, – процедил Джейк.

❃ ❃ ❃

POV Америка

Яркие солнечные лучи пробивались сквозь занавески, озаряя своим ярким светом небольшую гостиную. Я лениво следила за пылинками, кружившиеся в лучах солнца. Было тихо и спокойно. Чувство безопасности окутывало меня, даря долгожданный покой.

В соседней комнате раздался детский смех, и в дверной проём закатился футбольный мячик. Следом за ним появился светловолосый мальчик и улыбнулся мне. Подхватив мячик, он подошёл ко мне и поцеловал в щёку. Я удивлённо посмотрела на него.

– Я так рад, что ты наконец-то пришла, – радостно произнёс он.

– Пришла? Куда пришла?

– Ко мне. Я так хотел увидеться с тобой, и вот ты здесь. Хотелось бы, чтобы ты осталась, но ты скоро снова вернёшься домой. – Мальчик положил на пол мяч и сел рядом со мной. – Ты ведь меня узнала? – Я кивнула, и неуклюже обняла Арена.

– Ты здесь совсем один? – я огляделась по сторонам, наконец отмечая знакомую обстановку. Я давно здесь не была, но я отчётливо помнила эту гостиную, полки с безделушками, телевизор, старенький диван, пёстрые занавески, которые так нравились Мэй, картины отца, висевшие на стене.

– Я не один, – загадочно улыбнулся Арен. В дверях показался мой отец.

– Папа, – выдохнула я, поднимаясь ему на встречу. Он улыбнулся мне и крепко обнял. – Папочка, это правда ты?

– Да, моя дорога Америка, это я, – произнёс он, вытирая мои слёзы.

– Но как? – всхлипнула я, вглядываясь в до боли знакомое и такое родное лицо. – Где мы? Я умерла?

– Это сложно объяснить, милая, но ты не умерла, – отец погладил меня по голове. – Но и надолго ты здесь не задержишься. Тебе здесь не место, но твоя душа хотела покоя, поэтому ты сейчас здесь. Ты многое пережила, поэтому сбежала сюда, чтобы отдохнуть.

– И надолго я здесь?

– Решать тебе, – пожал плечами отец. Я посмотрела на Арена, который сразу же мне улыбнулся, заметив мой взгляд. – Присядем? – я кивнула и села рядом с сыном.

– Ты красивая, – улыбнулся он и провёл по моим рыжим локонам. Я перевела взгляд на своё отражение в зеркале, которое висело напротив. Это была прежняя я до авиакатастрофы и пластической операции. Удивительно, но я стала забывать прежнюю себя. Хотела бы я быть этой девушкой в отражение? Была бы моя жизнь проще с этим лицом?

– Была красивой, – ответила я, и стоило мне моргнуть, как в отражении появилось лицо, к которому волей не волей мне пришлось привыкнуть. Волосы стали темнее, а лицо чуточку полнее. Арен перебрался ко мне на колени и положил голову на плечо. Внутри всё сжалось от его тепла. Он был здесь, и я могла обнять его, пропустить сквозь пальцы его светлые мягкие волосы, поцеловать в щёчку. Все восемь с лишним лет я была лишена этой возможности, и теперь это опьяняло. – Здесь и правда хорошо, – я посмотрела на отца, отмечая мазки краски на его левой руке и на правой щеке. – Ты рисуешь?

– Холсты и краска здесь никогда не заканчиваются, поэтому я всегда при деле.

– Я скучала по тебе, – на глаза снова навернулись слёзы. – Я скучаю по всем: по маме, Мэй, Кенне, Джераду и даже по Коте.

– Я знаю, милая, и я знаю, что ты заботилась о них, даже находясь вдали и имея свои проблемы. Это очень добрый и благородный поступок. Твоя мама гордилась бы тобой, узнай, от кого приходили всё это время деньги.

– Боюсь, она бы собственноручно прибила бы меня. Я бы не простила такое. Как мать, я бы не простила. Приняла бы, но никогда бы не забыла, – я задохнулась от ужаса, если бы что-то подобное случилось с Идлин.

– Ты стала взрослой, моя девочка, – отец снова погладил меня по голове. – Ты не опускала рук и шла до самого конца. Не знаю, как твоя мама, но я очень горжусь тобой.

– Я совершала вещи, которыми не горжусь.

– Ты совершала их, потому что так было нужно. Мы все не без греха, поэтому ты виновата не больше любого другого человека. Прости себя, и жизнь станет легче.

– Это сложно, – прошептала я и уткнулась в макушку Арена, вдыхая его запах. Я бы хотела запомнить это мгновение навсегда, и пронести это воспоминание до самого конца, пока вновь не встречусь с ними. Но буду ли я помнить, когда очнусь? – Я так устала, – глухо произнесла я.

– Я знаю, но тебе нужно потерпеть. Уверен, твоя жизнь скоро наладится, – он загадочно улыбнулся, словно знал что-то, чего не знала я. – Она налаживается прямо сейчас, и когда ты очнёшься, ты поймёшь это.

– А если я не хочу уходить? – всхлипнула я, сильнее прижимая к себе своего сына. – Я не хочу покидать вас. Здесь так хорошо: спокойно и тихо. Здесь ты и Арен. Я вас так сильно люблю.

– Мы всегда с тобой, – папа снова вытер мои слёзы. – В твоём сердце. Пока ты нас помнишь и любишь, мы будем рядом. Но сейчас ты должна нас отпустить. Там, – отец показал на запертую дверь, которой никогда не было в нашей гостиной. – Твоя дочь, которая очень сильно любит тебя и ждёт. Неужели ты решила оставить её, когда она нуждается в тебе как никогда? – Я покачала головой. – Вот видишь. Там есть люди, которые любят тебя и переживают. Они ждут не дождутся, когда ты очнёшься, потому что нужна им. Джейк, Алана, Максон, Аспен неужели они ничего для тебя не значат?

– Значат! Значат очень много, – в сердцах воскликнула я.

– Тогда возвращайся, – отец заправил волосы мне за ухо. – Мы никуда отсюда не сбежим и будем терпеливо ждать того времени, когда оно действительно наступит.

– Я буду скучать, но моя сестрёнка одна не справится, – произнёс Арен, отпуская меня. Теперь мне никто не мешал встать и уйти.

– Ты не злишься на меня? – Арен покачал головой. От этого простого жеста появилась такая лёгкость, словно камень, который тянул меня ко дну, внезапно исчез, и я смогла сделать вдох, выплыв наверх. Дверь, тихо скрипнув, открылась.

– Тебе пора, милая, – отец поднялся и подал мне руку.

– Я люблю вас, – прошептала я и снова обняла их.

– Удачи, милая, и не смей торопиться сюда, – серьёзно произнёс отец и подтолкнул меня к двери. Я сделала шаг, ещё один, и ещё. За ней оказалась чернота, и ничего хорошего от неё я не ожидала. Я зажмурилась и сделала последний шаг.

На смену теплу и спокойствию пришла тяжесть и пустота. Было холодно и темно, но я продолжила идти, совершенно не понимая, где я находилась, и почему здесь оказалась. Я шла, пока не поняла, что ноги меня не слушались, и что я вовсе не стояла, а лежала. Усталость взяла своё, и я закрыла глаза. Но что, если это не правильно? Нужно было двигаться дальше, иначе я никогда отсюда не выберусь.

Сделав глубокий вдох, я попыталась открыть глаза, но тьмы не было. На прикроватной тумбочке одиноко горел светильник, освещая тёмную комнату. Рядом пищал так ненавистный мной датчик, отслеживающий сердцебиение. Его мелодию я запомнила на всю жизнь, ещё когда лежала в больнице первый раз. Голова гудела, а во рту была знакомая сухость, которая появлялась после наркоза. Приподнявшись, я непроизвольно застонала от пронзившей в боку боли.

– И куда ты собралась? – спросил Аспен.

– Где я? – спросила я охрипшим голосом.

– В лазарете, – он налил воды и помог мне приподняться. – Как ты себя чувствуешь?

– Сносно, – ответила я, вернув стакан обратно. – Бывало и хуже.

– Что последнее ты помнишь?

– Отца, – вырвалось у меня. Я не знала, почему именно его образ всплыл у меня перед глазами. Его тёплая улыбка, добрые глаза. Я не вспоминала о нём уже очень давно.

– Прости, я не знаю, почему сказала это.

– Ничего страшного, мысли могут путаться. Почти две ночи назад тебе сделали операцию, – я нахмурилась, вспоминая камеру и гвардейца, который направил на меня пистолет. Рука скользнула к тому месту, куда угодила пуля. Аспен поймал мою руку. – Не стоит. Доктор Зильман извлёк пулю и зашил тебя. Сказал, что ты счастливица. Пуля не задела жизненно важные органы, но повредила какую-то аорту, а дальше я уже не слушал, потому что он начал выдавать термины, которые мне не знакомы, – я рассмеялась, но смех сразу же перерос в болезненный стон.

– Что произошло?

– Ты проспала дворцовый переворот, смерть короля и ещё многое другое, но не менее важное.

– Король мёртв?

– Если быть точнее, то его убили, – ответил он. Я поражённо открыла рот, а потом закрыла. Кажется, я уже это где-то слышала недавно. – Я знаю, в твоей чудесной головушке много вопросов, но тебе нужно поспать, иначе доктор Зильман прибьёт меня. Поговорим завтра утром, – я протестующе покачала головой. – Обещаю.

– Хорошо. Только будь здесь, когда я проснусь, – зевнула я.

– Обязательно, – улыбнулся он, сжимая мою левую руку в своей.

– Люси не будет ревновать? – закрывая глаза, спросила я.

– Нет, – рассмеялся он. – Я рад, что ты жива, – услышала я, почти погружаясь в сон.

– Я тоже, – улыбнулась я, но не была уверена, сказала я это вслух или нет.

========== Глава 38. Мне нужно время ==========

POV Америка

Утреннее пробуждение принесло лишь лёгкий дискомфорт. Я чувствовала себя намного лучше, нежели ночью. Аспена рядом не оказалось, но за дверью палаты были слышны голоса. Сесть вышло отнюдь ни с первого раза. Живот сразу же пронзила острая боль, а из глаз брызнули слёзы. Наконец устроившись, я устало закрыла глаза и перевела дыхание.

Сколько я здесь находилась? Аспен что-то говорил об операции, прошедшей две ночи назад, значит прошло по меньшей мере несколько суток. Я осмотрелась. Ничего примечательного в палате не было. Она ничем не отличалась от других, в которых я когда-то лежала.

Вокруг царила тишина и спокойствие, да только на душе было тревожно. Я была жива, вновь ускользнув из лап смерти. Король больше не маячил на горизонте, и мне ничего не угрожало с его стороны. Если я была здесь и не была прикована наручниками к кровати, значит Джейку удалось оправдать меня, и вскоре я смогу покинуть дворец, но маленький червячок сомнений подтачивал мою уверенность. Что-то было не так. Я чего-то не замечала или не знала, и от этого становилось ещё тревожнее.

– Наша спящая красавица проснулась? – улыбнулся Аспен, заходя в палату. В открытом дверном проёме за его спиной я заметила несколько гвардейцев. «Неужели меня всё ещё ждёт тюрьма?» Аспен проследил за моим встревоженным взглядом. – Не бойся. Они стоят здесь с целью защищать тебя. Человек, который подослал к тебе убийцу, до сих пор не найден.

– Господи, Аспен, объясни мне, что здесь творится? – взмолилась я.

– Думаю, тебе стоит взглянуть на это, – он положил мне на колени толстую папку. – Здесь ты найдёшь все ответы на свои вопросы.

Я заинтересованно открыла её и с недоверием посмотрела на Аспена, прочитав имя короля.

– Читай, – продолжил настаивать он, садясь в кресло. Я вернулась к бумагам. Документ за документом, фотография за фотографией, улика за уликой. Голова закружилась от обилия информации.

– Откуда всё это? – еле слышно спросила я.

– Август и Джорджия, – лаконично ответил Аспен.

– Выходит, что всё-таки король пытался убить меня девять лет назад?

– Да.

– Боже, – задохнулась я. Руки задрожали, и папка чуть не упала на пол. Аспен проворно поймал её, когда она заскользила вниз. – Ты что-то говорил про дворцовый переворот, – припомнила я. Аспен извлёк из папки листок с именами, где большая часть была перечёркнута.

– Дворец кишел южанами. Мы даже не подозревали, что в нашем стане поселился враг. Кларксон приложил много усилий, чтобы никто этого не заметил. Он раз за разом подсылал ко мне своих людей. В конечном счёте, это сыграло с ним злую шутку. Его же поверенные и убили его. Это список всех его людей. Мне пришлось действовать быстро. Буквально за сутки мне удалось очистить дворец, правда, мы теперь уязвимы как никогда. Матиас, лидер южан, отдал приказ убить короля и тебя. Вспомни, гвардеец, который пришёл в твою камеру, тебе что-нибудь говорил?

– Он что-то сказал насчёт убийства короля, но я не поверила, – хмыкнула я. – Постой. Кажется он сказал, что я видела того, кого не следует.

– Матиаса.

– Да, – выдохнула я. – В тот вечер, когда я была в кабинете.

– Ты была там ни в то время, ни в том месте, – заключил Аспен. – Поэтому возле твоей палаты стоят мои гвардейцы. Я отослал Люси и Мэтью в наш загородный дом. Дворец почти пуст, и лишь королева делает видимость того, что всё в полном порядке.

– Что насчёт Джейка, он видел это? – Аспен кивнул. – Где он? Обычно он всегда где-то рядом, когда я в отключке, как сторожевой пёс.

– Он отсутствует, – ещё напряжённее изрёк он.

– Выкладывай, – нахмурилась я. – Ты что-то скрываешь! Я вижу это по твоим нагло-врущим глазам.

– Я ничего не скрываю, – серьёзно ответил он.

– Тогда дай мне телефон. Я хочу позвонить Джейку.

Аспен немного повременил, но всё же протянул мне телефон. Но я кривила душой. Я хотела позвонить Джейку, но больше всего меня заботила Идлин. Я не слышала её голоса почти неделю. Сначала арест, потом ранение. Мне нужно было услышать её. Возможно тогда я смогу унять бушующее беспокойство?

Пять долгих гудков насторожили меня. Идлин всегда отвечала быстро, но в этот раз было что-то не так. Я буквально чувствовала, как страх накатывал с новой силой. Наконец трубку взяли, но на другом конце был голос моей подруги.

– Алана, что происходит? Где Идлин?

– Олив? – испуганно брякнула она. Аспен, поняв с кем я говорила, попытался забрать у меня телефон, но я отмахнулась.

– Где Идлин? Почему Аспен пытается забрать у меня телефон, а ты молчишь? Что с моей дочерью?

– Олив, успокойся. Всё хорошо. Правда! Сделай глубокий вдох, – я раздражённо засопела. – Прямо сейчас Идлин не может с тобой поговорить, потому что ей делают операцию.

– Что? – из меня вышибло весь дух. Мир на мгновение дрогнул.

– Всё идёт хорошо. Идлин в операционной уже несколько часов.

– Почему мне никто не сказал? – дрожащим голосом спросила я, обращаясь уже к Аспену, потому что телефон выпал из моих рук. Он знал. Я видела это по опущено-виноватым глазам. Я резко села, совершенно не обращая внимания на боль.

– Что ты делаешь? – возмутился Аспен, когда мониторы пронзительно запищали, потеряв сигнал.

– Ты думаешь, что я буду спокойно здесь сидеть, пока моя дочь лежит на операционном столе? – прошипела я, не хуже змеи. – Делай, что хочешь, но чтобы через полчаса я сидела в самолете, который полетит в Мидстоун!

Я встала, но пошатнулась. Ноги плохо слушались меня, когда я попыталась сделать шаг. В комнату вбежал доктор, но Аспен качнул головой и поддержал меня.

– Я не стану тебя останавливать, но прошу тебя, сядь. Я всё сделаю и вернусь за тобой. Позволь доктору Зильману подготовить тебя к перелёту.

– К перелёту? – возмутился мужчина. – Двое суток назад вы были при смерти, а уже собрались куда-то лететь? Только через мой труп.

– Доктор Зильман, это важно. Обещаю, я доставлю её сразу же в больницу.

– Леджер, поторапливайся, – рявкнула я. – Каждая минута твоего промедления делает меня ещё злее. Если потребуется, я пешком дойду до Мидстоуна, и пусть истеку кровью, но я должна быть там!

❃ ❃ ❃

POV Максон

Я устало спрятал лицо в ладонях. Четыре часа назад я выпустил руку Идлин из своей, и перед моим носом закрылась дверь, ведущая в операционную. Уже четыре часа я сидел, как на иголках и терпеливо ждал, когда из операционной выйдет хоть кто-нибудь и скажет о самочувствии Идлин. Ожидание убивало.

Холанд сидел рядом и периодически вскакивал, когда замечал тень в дверном зазоре, но Алана усаживала его обратно. Она была эмоционально привязана к Идлин, поэтому её отстранили. Теперь она сидела вместе с нами и периодически останавливала то меня, то Холанда. Только раз она отлучилась, чтобы ответить на звонок, но даже отойдя в другой конец коридора, мы с Джейком поняли, что говорила она с Америкой. Холанд ничего не сказал, но по красноречивому взгляду дал понять, чего ожидал от меня.

Прошлым утром мы вновь чуть ли не дошли до драки в коридоре больницы. Джейк был зол, а я растерян и прибывал в лёгком дурмане, после встречи с дочерью. Холанд продолжал настаивать на том, что я не имел права появляться здесь, я же был другого мнения. Я имел право хотя бы на элементарное знакомство с Идлин, но Холанд отказывался это принимать и понимать. Его маниакальная идея защитить Америку и Идлин была похвальна, но не тогда, когда дело касалось меня. Идлин была моей дочерью, а не его. И я должен был всё исправить. В конце концов, мы сошлись на том, что когда здесь появится Америка, я покину больницу и не стану лезть к ней. Я и сам понимал, что ей будет первое время не до меня. Потом, когда обстановка утихнет, и если Америка захочет, то я смогу встретиться с ней и Идлин. На большее я и не рассчитывал. Но как ни крути, такой расклад событий был и мне на руку. Я новый король Иллеа, а с этим титулом ко мне перешли все проблемы, в которых погряз отец. Пора было что-то менять, и мне нужна была трезвая голова на плечах.

Я снова посмотрел на запертые двери. Никто так и не появился. Я потянулся почесать верхнюю губу. От накладных усов появилось раздражение, но снять их пока не представилось возможности. Уже вторые сутки я притворялся Максом Холандом. Джейк, скривившись, поддержал мою идею, и теперь всякий раз добавлял, что я его младший брат. Идлин и Алана лишь посмеивались и говорили, что наше с ним сходство заканчивалось на том, что мы оба хотели перегрызть друг другу глотку.

Однако, я был искренне благодарен Джейку и Алане, что они позволили мне побыть с Идлин вдвоём. Мы болтали весь день, узнавая друг друга, и я не переставал удивляться, как же сильно она была на меня похожа. Она многое взяла от меня помимо внешности. Разве что глаза она унаследовала от Америки. Идлин любила слушать музыку. Она любила фотографировать. Любила дождь. Любила горячий шоколад и ещё уйма вещей, которые она любила также сильно, как и я. Идлин любила рисовать, и выходило у неё это замечательно. Она была чрезвычайно умной для своего возраста, но не была лишена детской непосредственности. Она мечтала путешествовать. Увидеть мир своими глазами. Её душа была открыта всему миру, но она была прикована к больничной койке.

Мы разговаривали, прерываемые медсёстрами, которые брали у Идлин кровь для анализов и записывали показания с мониторов. Лишь ближе к вечеру Алана вручила Идлин снотворное, чтобы та выспалась, и её не мучили кошмары. Но сон её был беспокоен. Я тоже не смог уснуть. Не мог закрыть глаза и перестать смотреть на неё. Я боялся потерять её из виду; боялся отвести взгляд; боялся проснуться и понять, что это был всего лишь сон. Поэтому я держал её за руку, чтобы удостовериться в том, что она была рядом и была настоящей. Утро подкралось слишком быстро и незаметно. И вот её уже увозили в операционную, а я обессиленно опускался на стул в коридоре.

Дверь тихо скрипнула, и я поднял голову. Секундное промедление из-за усталости, но стоило доктору снять маску, как я подскочил к нему.

– Как она?

– Вы кто? – хмуро спросил он.

– Друг семьи, – ответила за меня Алана. – Джон, что с ней? – она схватила доктора за руку.

– Операция прошла успешно, – произнёс он и улыбнулся. – Мы сделали это! Идлин придётся пройти реабилитацию, но при правильном соблюдении режима и при должном уходе, уже через полгода она будет самым здоровым ребёнком в Иллеа.

Алана выпустила руку доктора и чуть покачнулась. Джейк вовремя подхватил её под локоть и усадил на стул. Это была самая прекрасная новость впервые за несколько дней. От схлынувшего напряжения Аланы разрыдалась на плече Джейка. Я сел рядом и облегчённо выдохнул. Тиски, сжимающие моё сердце несколько дней, наконец-то ослабли, и я смог сделать вдох. Джейк на радостях хлопнул меня по плечу и лучезарно улыбнулся, забывая все наши распри и становясь на время другом.

– Идлин переведут в палату ближе к вечеру, а пока, предлагаю отпраздновать это событие. Жаль, конечно, что нет Оливии, но надеюсь в скором времени встретиться с ней, – произнёс доктор.

После нескольких бокалов дорого виски у нас у всех развязался язык. Алана доверчиво прильнула к Джейку и кокетничала с ним. Я же углубился в беседу с доктором Карвером, который уже через несколько минут общения попросил называть его Джоном. Я стремился узнать всё, что только можно о болезни Идлин. Я хотел знать всё, через что прошла моя девочка. Как оказалось, Джон был лучшим детским хирургом в Мидстоуне. Америка обратилась к нему, когда другие врачи отвернулись от неё. Они слишком долго не могли определиться с диагнозом, а потом и вовсе отказали лечить Идлин. Джон единственный, кто согласился взяться за Идлин. И за четыре года он не меньше других привязался к девочке и мечтал о скором её выздоровлении.

Ближе к вечеру я покинул кабинет доктора и вернулся в палату Идлин. Вокруг неё ещё крутились медсёстры, записывая показания и проверяя исправность оборудования. Личико Идлин было бледным, и половину лица скрывала пластмассовая маска. Перебинтованная грудь тяжело поднималась и опускалась. Я взял её за руку и крепко сжал. Она снова была рядом, и её жизни больше ничего не угрожало. Скоро она очнётся, и для неё начнётся новый этап жизни с новыми открытиями и впечатлениями. И я постараюсь занять в её жизни значимое место и как можно чаще быть рядом с ней.

В коридоре послышалась перепалка. Я нахмурился, когда услышал голос Аспена, а потом и Америки. Я не сомневался, что как только она узнает об операции, она прилетит в Мидстоун невзирая ни на что, но я рассчитывал провести наедине с Идлин хотя бы ещё несколько часов.

Дверь, тихо скрипнув, отворилась. Прижимая руку к ране, Америка нетвёрдым шагом и держась за стену прошла в комнату. Лоб её покрылся испариной, а губы были плотно сжаты. Я поспешил встать и помочь ей дойти до кресла, но она проигнорировала мою руку и устремилась к Идлин. Она наклонилась к ней и поцеловала в лоб, а потом послышались тихие всхлипы. Америка судорожно сжала руку дочери, а потом поцеловала и её.

– Идлин, – прошептала она. – Девочка моя. – Дрожащей рукой она провела по её светлым волосам. – Я рядом, – она снова поцеловала её руку, а потом прижала к своей щеке. – Я больше никогда тебя не оставлю, моё солнышко.

Я протянул руку, желая дотронуться до Америки, чтобы развеять всякие сомнения. Вот она. Стоит передо мной. Я слышал её голос. «Почему я раньше не узнал его? Как я мог быть так слеп? Америка! Моя Америка жива!» После стольких лет это осознание приносило и боль, и радость одновременно. Сердце сжималось от переполняющего счастья. Пусть всё было запутано, но я точно знал, что то чувство, которое я так долго пытался закопать, живо! Оно вырывалось наружу и стремилось к ней. Хотелось крикнуть, чтобы она обратила на меня внимания. Хотелось пасть перед ней на колени и молить. Молить о прощении. Не важно, кто она. Оливия… Америка… Я любил её! Она была всем для меня, даже спустя столько лет. Она была матерью моей дочери, и это правильно! Так и должно было быть, но кто-то отнял у меня эту возможность. Я должен вернуть их!

– Америка, – тихо позвал я. Она дёрнулась, но так и не ответила, устремив свой взор на Идлин. Я подошёл к ней и положил руку на плечо.

– Не здесь и не сейчас, прошу тебя, – ответила она, так и не обернувшись. Я посмотрел на бледное лицо Идлин. Я не собирался выяснять отношения здесь. Мне просто нужно было… Я и сам не знал, чего хотел. Наверное, просто быть рядом с ними.

– Хорошо, но я останусь здесь, – я сел на стул, уступив мягкое кресло ей. Америка недовольно посмотрела на меня, но спорить не стала, а я обрадовался тому, что она наконец-то посмотрела на меня. Дверь снова открылась. Включив ночник, Алана протянула Америке стакан воды и таблетки. Она отмахнулась от них, но Алана продолжила стоять у неё над душой.

– Пей, иначе свалишься от болевого шока, – отрезала она. – Хочешь, чтобы Идлин проснулась и увидела тебя в таком состоянии? – Америка, нехотя, приняла лекарство и устало опустилась в кресло, но руку Идлин так и не выпустила.

– Как прошла операция?

– Хорошо, – ответила Алана и протянула ей планшет, куда постоянно что-то записывали медсёстры. – Показания очень хорошие. Идлин крепкая девочка и видимо хочет поскорее вернуться к нам. Надеюсь к утру она уже придёт в себя. Доктор Карвер хочет снять с неё завтра маску. Ей будет больно, но мы будем вводить ей обезболивающее. Мы хотим облегчить боль, а дышать она должна сама и привыкать это делать полной грудью.

– Хорошо, – устало ответила Америка. Алана кивнула. Постояв несколько минут возле неё, она направилась к двери. – Алана, – позвала Америка. Та остановилась. – Спасибо. Я наговорила лишнего в коридоре. Прости меня. Я была сама не своя. Ты поступила правильно, что решила делать операцию без меня. Именно об этом мы и договаривались, если со мной что-то случится. Спасибо.

– Не за что, – улыбнулась Алана. – Идлин для меня, как родная дочь. Никогда не забывай об этом. Я сделаю для неё всё что угодно, только бы она была здорова и счастлива.

– Поэтому ты пропустила его? – Америка покосилась на меня, а я сделал вид, что не обращаю внимания на их разговор.

– Он был настойчив, – хмыкнула девушка. – И, – протянула она. – достаточно щедр.

– Вот как, – Америка посмотрела на меня. – Благодарю, Ваше Величество, но не стоило идти на такие жертвы. Я была в состоянии сама оплатить операцию. Вам вернут ваши деньги.

– Не стоит, – ответил я, задетый её отстранённым тоном, но Америка вновь потеряла ко мне всякий интерес. Она, поморщившись, снова прижала руку к ране и повернулась к Идлин. – Не спорю, я действовал в собственных интересах, потому что ситуация в корне изменилась. И я не приму Ваши деньги. Как мне стало известно, Идлин предстоит реабилитация.

– Ваше беспокойство похвально, но я могу сама позаботиться о материальном состоянии своей дочери.

– Я тоже имею полное право помочь ей, – повысил я голос.

– Ух, как здесь горячо, – вставила Алана, помахивая рукой. – Прям как в парилке.

– Мы не нуждаемся в Вашей помощи, – отрезала Америка. Я собрался было открыть рот, но заметил, как Алана еле заметно покачала головой, а потом показала на дверь. Я встал, отдёрнул пиджак и вышел из комнаты. Алана последовала за мной и тихо прикрыла за нами дверь.

– Я не понимаю, почему она себя так ведёт? – устало спросил я, взъерошив свои волосы.

– Она напряжена, как оголённый провод, не стоит её сейчас трогать, – спокойно ответила Алана. – Олив долгие годы держала всё в секрете, и теперь просто не знает, как себя вести. Она и мне открылась совсем недавно. Её предали, обвинили в том, чего она не совершала, в неё стреляли, и пока она была в отключке, мы решили прооперировать Идлин без её ведома. У неё стресс, который мне даже не снился. Ума не приложу, как она всё это выдерживает. Она, как робот с человеческими чувствами, действующий на автопилоте. Плюс ко всему, она боится вас.