Текст книги "Still in Love With You (СИ)"

Автор книги: DaisyFlower

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

– Кто-нибудь, пожалуйста, помогите, – послышался крик из коридора. – Доктор Зильман! – я выскочил из палаты и увидел Джейка, который держал на руках Оливию. Её окровавленные руки свисали вниз, а с пальцев стекала кровь. Голова запрокинулась назад, и прежде чем она закрыла глаза, я увидел наполненный ужасом взгляд.

– Положите её сюда, – приказал доктор и нажал какую-то кнопку.

– Оливия, – прошептал я, беря её за неестественно холодную руку. Внутри всё сжалось от дикого всепоглощающего страха. Доктор Зильман, не церемонясь, разрезал на ней кофту. Внизу живота виднелось пулевое ранение, из которого ещё медленно вытекала кровь, и которое доктор Зильман поспешил зажать. Слегка приподняв её, он осмотрел её спину.

– Пуля застряла, – прошептал он.

– Она выживет? – еле выговорил я. Страх сковал всё моё тело, и я не был даже уверен в том, что вообще смог что-то произнести.

– Рано ещё об этом говорить, – бросил доктор. В коридоре послышались торопливые шаги, и уже через несколько секунд комната наполнилась дюжиной голосов. – Готовьте операционную. Пулевое ранение в живот около получаса назад. Пуля осталась в теле, – отрапортовал он. Медики сразу же пришли в действие. – Ваше Величество, отпустите её. Вы ей сейчас ничем не сможете помочь и будете только мешать, – я кивнул и нехотя разжал пальцы.

Медленно отступая от её кровати, я налетел на Джейка. Он стоял белее мела и не сводил с неё глаз.

– Она не может умереть, – прошептал он. – Я обещал её защищать.

На лицо Оливии надели маску. Несколько медиков подхватили её и перенесли на каталку. Мы с Джейком вылетели в коридор вслед за ними, но в операционную нас уже не пустили.

– Что здесь происходит? – спросил Аспен. – Максон, ты говорил работать тихо, но всё больничное крыло стоит на ушах, – он обратил внимание на Джейка. – Почему ты весь в крови? Ты ранен? – а потом он посмотрел на мои окровавленные руки. – Максон?

– Она не моя, – отрешённо ответил Джейк, взглянув на себя. – Она Оливии.

– В неё стреляли, – ответил я на вопросительный взгляд Аспена.

– Что произошло? – чуть помедлив спросил он.

– В неё стреляли, – повторил Джейк. – Дверь была открыта. Трое гвардейцев, охранявшие Олив, были мертвы. Она лежала подстреленная в камере. Я обыскал их, нашёл ключи, а потом принёс её сюда.

– Ты сказал, три гвардейца? – Джейк кивнул. – Я оставлял только двоих, – Аспен вылетел из лазарета.

– Ты куда? – крикнул ему вслед Холанд.

– В камеру. Надо разобраться в чём дело. Вдруг есть выжившие.

Я устало прислонился к стене. За дверью операционной врачи боролись за жизнь Оливии. В соседней палате мать оплакивала отца, за стенами лазарета шёл тихий переворот, возглавляемый Августом и Аспеном, и лишь город мирно спал в эту ночь.

– Как она? – спросил Джейк, когда в коридор вышел доктор Зильман.

– Нужно переливание крови, но у нас нет подходящей, а запрос можно будет отправить только утром. К тому времени она может и не выжить.

– Берите сколько сочтёте нужным, – произнёс Джейк, закатывая рукава рубашки. – Я просидел с ней в больнице достаточно, чтобы знать, что наша группа крови совпадает.

– Что ж, – радостно улыбнулся доктор. – Видимо леди Оливия родилась под счастливой звездой.

❃ ❃ ❃

Часы медленно тянулись друг за другом, пока в коридор снова не вышел доктор Зильман и покачивающийся, но довольный Джейк. Операция прошла успешно, но Оливия должна будет пробыть ещё несколько часов в реанимации под пристальным наблюдением врачей. Джейк наотрез отказывался покидать лазарет, поэтому ему выделили свободную палату, где он и разместился. Выпив сладкий чай, который услужливо принесла медсестра, он сразу же уснул.

Маме вручили успокоительное и снотворное. Теперь и она крепко спала, только в своих покоях. Незачем ей было оставаться в лазарете. С первыми лучами солнца я приказал пробить несколько раз в колокол, возвестив всех о смерти члена королевской семьи. Ещё через несколько часов я уже стоял перед камерами в телестудии. Я редко выступал один. За моей спиной всегда стояла мама, отец или Крисс. Теперь двое из них мертвы, а мама не могла связать и нескольких слов.

– Мои дорогие подданные, – серьёзно начал я. – Сегодня я обращаюсь к вам с прискорбным для нас всех известием. Мой отец, мудрый и благородный король Иллеа, покинул нас этой ночью, – я чуть ли не скривился от этих слов. По студии прошлась волна взволнованных вздохов. – Смерть его была лёгкой и безболезненной. Что же касается личности, которая совершила покушение на его жизнь, то я поспешу опровергнуть слухи, которые бродят по улицам нашей страны. Оливия Крайтон не причастна к смерти короля, – я перевёл дыхание. Главный мой принцип был избегать щекотливых ситуаций и выстроить свою речь так, чтобы никто не заподозрил неладное, но одновременно с этим, ответить на все важные вопросы. – Я выражаю свою благодарность от всей королевской семьи за вашу поддержку в эту тяжёлую для нас минуту. Ещё никогда в истории Иллеа дворец не потрясали две смерти подряд. Похороны состоятся в эти выходные. Как новый король этой страны, я объявляю траур, который продлится несколько месяцев. Моя семья за считанные дни потеряла слишком много, и только ваше терпение и понимание поможет нам справиться со всеми невзгодами. Я взываю к вашему милосердию и прошу отложить на время все распри, которые вспыхнули после известия о тяжёлом состоянии моего отца, – я сделал паузу. – Нас ждут большие перемены, которые затронут каждого жителя этой страны. – В студии снова зашептались.– Как Ваш король, я прошу отнестись к ним благосклонно и позволить помочь всем нуждающимся. На этом всё. Спасибо за внимание, Иллеа.

Камеры погасли, и я выдохнул с облегчением.

– Хорошая речь, Ваше Величество. Вы держались превосходно, учитывая сложившиеся обстоятельства, – произнёс Гаврил.

– Спасибо, – ответил я, спускаясь с помоста и хмурясь от звука моего нового титула. «Я король. Как долго я об этом мечтал, но теперь это известие не приносит радости. Я слишком измотан». – Гаврил, вы больше всего имеете дел с общественностью. Держите меня в курсе дел. Если где-то начнутся недовольства, немедленно сообщите мне. Я хочу быть готовым ко всему.

– Всенепременно, – ответил Гаврил.

Я вернулся в кабинет, где меня уже поджидал Аспен. Он молча протянул мне отчёт о проделанной работе. Первым делом он взялся за своих гвардейцев, и уже большая часть сидела за решёткой, дожидаясь суда. Двое успели сбежать, одного так и не нашли. Гвардеец, которого обнаружили в камере Оливии числился в личной охране короля, но теперь и он тоже был мёртв.

– Хорошие парни погибли, – глухо произнёс Аспен. – Те, которые охраняли Оливию. Они были моими людьми. У них были жёны, дети. Почему хорошие люди гибнут, а такие, как Матиас, живут и здравствуют?

– Я считаю, что справедливость существует, и смерть моего отца тому доказательство, – сухо ответил я.

– Единичный случай, – ответил он. – Гвардеец, который нашёл в комнате Оливии яд, был южанином. Я допросил его, – Леджер хрустнул костяшками пальцев. Не стоило сомневаться, в каком ключе шёл допрос. – Он быстро сознался в том, что сам лично подбросил ампулу и действовал по приказу короля.

– Что и требовалось доказать, – хмыкнул я.

– Ваше Величество, можно? – в кабинет заглянул доктор Зильман. Выглядел он устало. «Впрочем, мы все уже не спали… Сколько? Кажется, уже пошли третьи сутки».

– Надо бы у твоих дверей поставить гвардейцев, – устало вздохнул Аспен. Под его глазами пролегли глубокие тени. «Как только всё закончится, отправлю его в отпуск!»

– Входите, – ответил я. – Как обстоят дела с леди Оливией?

– Бойкая девушка, и сдаваться не собирается. Показатели хорошие. Кровь мистера Холанда буквально вырвала её из лап смерти, – протянул доктор. – У меня две новости. В одной я уверен, вторая кажется абсурдной. – Я заинтриговано поднял голову. – Таблетки, которые вы мне принесли вчера, содержат крысиный яд.

– Почему он не избавился от них? – задумчиво спросил Аспен, скорее обращаясь к самому себе, нежели к кому-то конкретно.

– Может не успел? – предположил я.

– Не знаю, о ком вы говорите, но давайте вернёмся к леди Оливии, – он протянул мне лист бумаги. Я в недоумении посмотрела на столбики и цифры значащихся в них.

– Простите, но я не разбираюсь в этом, – устало ответил я и отложил бумагу на край стола.

– Взгляните на имена, – я снова нехотя посмотрел на листок. В одной колонке значилось имя Оливии, во второй Америки. – Цифры и там и там полностью совпадают.

– И что это значит? – я поднял голову и в недоумении посмотрел на доктора.

– Геном людей схож, но не существует людей, у которых бы полностью совпадало ДНК, – я снова посмотрел на данные. Они были абсолютно идентичны. – Девять лет назад, когда проходил Отбор, леди Америка попала в лазарет. Мы взяли у неё кровь. Это обычная процедура, хоть и случай был пустяковый. Я провёл обследование. Привычка у меня такая: всё проверять и складировать. Я занёс всю полученную информацию в базу данных. Признаюсь, я даже уже и забыл, что сделал это когда-то. Прошло девять лет, за которые через меня прошло много пациентов. Всего уже и не упомнишь.

– Доктор Зильман, вы не могли бы перейти к делу, – нетерпеливо попросил я уже догадываясь в чём дело. Догадываясь, но не пытаясь до конца вникнуть.

– Простите, Ваше Величество. Третьи сутки на ногах, и я уже не способен контролировать свою речь, – вяло улыбнулся он. – К делу, так к делу. Сегодня ночью, когда я взял у леди Оливии кровь, чтобы найти подходящего донора, высветилось имя леди Америки. У Оливии оказалась редкая группа крови, как и у Америки, но она уже была мертва и помочь ничем не могла. Во дворце был ещё один подходящий донор, но Кайл слишком мал, чтобы брать у него кровь. Хорошо, что здесь оказался мистер Холанд, – доктор снова улыбнулся. – Позже, когда Оливии уже ничего не угрожало, я из чистого любопытства открыл результаты анализа леди Америки, и какого же было моё удивление, когда я понял, что их ДНК полностью совпадет.

– К чему вы клоните? – с трудом сглотнув, спросил я. Слова проходили мимо меня. Словно кто-то ударил меня по голове, и в ушах теперь стоял звон. Я буквально был оглушён. Собственный голос показался мне далёким и глухим.

– Я говорю это к тому, что леди Оливия и леди Америка – это один и тот же человек, хоть и звучит это абсурдно, потому что они не похожи друг на друга, разве что чуть-чуть. Но я не привык спорить с наукой.

– Один и тот же человек? – медленно спросил я, пытаясь осознать слова доктора. Было такое чувство, словно он сказал их на незнакомом мне языке, и теперь я пытался понять их, но выходило с трудом. Мысль, которая в последнее время ускользала от меня, наконец-то была поймана, но я не мог принять её и осознать. Факты говорили одно, а память и вера уверяли в другом. Я был растерян. В голове было неестественно пусто.

– Да, – ответил доктор Зильман. Я перевёл взгляд на Аспена, который разом стушевался. Он нервно крутил пуговицу на кителе и упорно не желал смотреть мне в глаза. Медленно, но верно, понимание приходило ко мне, но первое, что я испытал было не облегчение или радость, а жгучая ненависть и злость.

– Спасибо доктор Зильман, вы свободны, – отчеканил я. Доктор поклонился и покинул кабинет. – Ты знал? – хрипло спросил я. Руки мелко подрагивали, а голос подводил.

– Да, – робко ответил Аспен. Я шумно выдохнул.

– Кто ещё?

– Я не знаю.

– Не смей врать мне! Ты чёртов генерал королевской стражи и должен знать всё! И только посмей мне солгать, потому что, если ты мне соврёшь, я убью тебя, – рявкнул я, кипя праведным гневом и громко ударив кулаком по столу. Я не был уверен в том, смогу ли встать. Ноги онемели и не двигались, а так хотелось встать и врезать Леджеру по лицу.

– Джейк, Август, Джорджия, Гаврил, и ещё знала Крисс.

– Так много? – потерянно спросил я, но быстро взял себя в руки. – Как давно ты знаешь?

– Почти с самого её приезда сюда. Прослушка, – напомнил он. – Поэтому я тебе так и не давал отчётов. Я пообещал ей свободу общения. Крисс узнала недавно, а другие знали давно. Холанд прятал её всё это время, опасаясь, что за ней придут южане, – я покачал головой. – Ты слышал Августа. Самолёт рухнул только потому, что на нём была Америка. Единственный способ спасти её: спрятать.

– О, Господи, – опустошённо простонал я. Душа разрывалась на части, хотелось выть в голос. Хотелось верить и не верить одновременно. «Боже, моя голова готова расколоться на мелкие кусочки!» – Я не верю. Столько лет, Аспен. Столько лет она была для меня мертва, а всё это время она на самом деле была жива. Почему она так поступила со мной? Почему не дала знать о себе?

– Ты только послушай себя, Максон, – не выдержал Аспен. – Это слова эгоиста! – Я ошалело посмотрел на него. – Она спасала не только свою жизнь, но и жизнь дочери. Америка никак не могла дать тебе о себе знать, иначе ей грозила бы тюрьма, а Идлин низшая каста.

– О, Боже, Идлин, – выдохнул я. – Она моя дочь? – Аспен кивнул. Это подтверждение причинило ещё большую боль. Где-то там, далеко от меня жила и росла моя дочь, о которой я ничего не знал!

– Я не знаю всех подробностей. Это нужно говорить с Джейком, но услышь меня, Максон. Я тоже был в бешенстве, но всё это делалось ради её защиты.

– Почему она не сказала сейчас? – глухо спросил я. Гнев поутих. На его смену пришли пустота и безразличие. – Мы столько раз оставались наедине, было столько возможностей, но она всё это время молчала.

– Это было только её решение, – вздохнул Аспен. – Сам подумай. Ты был женат, у тебя дочь. Прошло девять лет, она не стала ворошить прошлое, а просто продолжила жить дальше.

Я устало потёр лоб. Эта новость подкосила меня больше, чем известие о смерти Крисс и отца вместе взятые. Всё это время Америка была жива, а я оплакивал пустой гроб. Я невесело усмехнулся и поднялся. Ноги налились свинцом, и я еле мог ими передвигать.

– Куда ты?

– В лазарет, – сухо бросил я. – Мне нужно её увидеть.

❃ ❃ ❃

Тёмные волосы Оливии разметались по подушке. Теперь я знал, что их настоящий цвет был рыжий. И если бы я только пригляделся, я бы заметил это раньше, потому что красилась она уже давно. Лицо имело сероватый оттенок с болезненными красноватыми пятнами на щеках. В голове вспыхнул образ девушки в больничной палате. Её огненные рыжие волосы были убраны на бок, а лицо и руки были перебинтованы, скрывая ожоги. Я видел её девять лет назад, я помнил чувство надежды, которое вспыхнуло во мне, но имя было другим. Оливия, не Америка.

– Как же мне теперь тебя называть? – задумчиво спросил я, коснувшись её лица. Рука скользнула к её плечу, где был шрам, полученный после нашей вылазки в город. Правда всегда была у меня на виду, а я ничего не замечал, а ведь она так гордилась им когда-то. – Теперь ты можешь гордиться собой вдвойне, – я положил руку ей на живот, где было второе пулевое ранение.

Я внимательно посмотрел на её лицо. Оно всё это время обманывало меня, а ведь в нём было что-то прежнее, оставшееся от настоящей Америки, но я был так слеп! Даже если лицо было другим, то характер остался прежним. Было столько намёков, которые я пропустил. Я видел надежду в её глазах, но всё равно отворачивался. Её лицо и сейчас обманывало, заставляло усомниться в сухих фактах доктора Зильмана, но где-то в сознании, та самая ускользающая мысль твердила о том, что это она, моя Америка. Стоило закрыть глаза, как принять это становилось намного легче.

Мои чувства смешались. Я не знал, кого уже любил. Америку? Или Оливию? Любил ли я вообще Оливию? Может, из-за того, что она на самом деле была Америкой, я и тянулся к ней? Но как жить с тем, что закрывая глаза я видел Америку, а открывая – Оливию? Как примериться с одним человеком, у которого было две личности? Мою душу обуревали противоречивые чувства. Я был рад. Я был счастлив, что она была жива. Стоит только протянуть руку и коснуться её теплой руки. Но вместе с тем, я был зол на неё. В каждом её слове сквозила ложь. Она раз за разом обманывала меня.

– Как же нам теперь быть? – тихо спросил я. – Почему ты позволила мне влюбиться в Оливию? Это была месть, или ты сама не осознавала, что творила? – горько спросил я. – Ты врала, глядя мне прямо в глаза. Почему ты так далеко завела всё это?

– Аспен сказал, что вы здесь, – произнёс Холанд, присаживаясь в соседнее кресло. – Думаю, у вас ко мне много вопросов.

– Были, но желание задавать их куда-то пропало, – отрешённо ответил я.

– Возможно, вы сейчас считаете себя несправедливо обманутым, но Оливия перенесла куда больше, чем вы думаете.

– Не называйте её так.

– Она Оливия, и будет ею до конца своей жизни. Мёртвые не воскресают. Человек может чудесным образом выжить, но не воскреснуть. Америка Сингер погибла в авиакатастрофе, но выжила Оливия Крайтон. И мы шли на большие жертвы, чтобы так и осталось по сей день. Мы рискнули всем и не прогадали.

– Я вас ненавижу, – тихо произнёс я.

– А я вас презираю, – отчеканил Холанд. – Она вас любила, и убейте меня, если я сейчас совру, но она любит вас до сих пор. Не понимаю только, за что, но факт остаётся фактом. Если вы её любите, то отпустите. Я говорю это не с целью позлить вас. Я благодарен вам за Брайс и за ваши слова, сказанные ей. Поэтому, вот мой вам совет: отпустите Оливию. Вы не сможете защитить её, а она до сих пор в опасности. Я прятал её все эти годы, спрячу и теперь. Скажите, что было нападение, и леди Оливия попала под огонь. Пусть все подумают, что она мертва. Я сменю ей имя, и увезу её отсюда так далеко, насколько это возможно.

– Я смотрю, вы уже и план придумали, – хмыкнул я. – Как у вас всё просто.

– У вас есть несколько дней, чтобы попрощаться с ней, пока она приходит в себя. Настоятельно советую не говорить ей, что вы всё узнали. Иначе она останется. Сделаете всё только хуже. Я не буду вам мешать. Сегодня я вылетаю в Мидстоун. Как только Оливия придёт в себя, Аспен безопасно перевезёт её домой, а там я замету все наши следы.

– Что насчёт Идлин? Она имеет право знать, кто я.

– Она знает, – ответил Джейк. – Оливия ей сказала. Она не стала скрывать правду от собственной дочери.

– Ей нужна операция.

– Я работаю над этим. Если получится, то счёт Оливии откроют к завтрашнему утру. Как крёстный отец, я имею право действовать от имени Оливии, – Джейк поднялся и одёрнул пиджак. – У вас есть всё и одновременно ничего. Все эти годы эта мысль грела мне душу, но теперь мне искренне вас жаль, Ваше Величество.

Холанд покинул палату, оставив меня одного. Оливия всё также крепко спала, и у меня не было возможности поговорить с ней. От меня зависели жизни подданных, но я терял самое ценное в своей жизни, просто сидя здесь. «Отпустить? Но хочу ли я этого? Ради её безопасности? Но и я смогу защитить её! Я тоже могу её спрятать! Но я король… Рядом со мной она всегда будет в опасности, и последние дни это только подтверждают…» Я уронил голову на руки и тихо заскулил от безысходности.

– Будь я проклят, если не попытаюсь, – прошептал я и вскочил на ноги. – Я всё исправлю, Америка, – я погладил её по щеке, а потом вылетел из лазарета на поиски Сильвии. – Моя дорогая Сильвия, – крикнул я, когда заметил её у студии. Настроение в разы поднялось от принятого решения. Тёмные тучи теперь не казались нависающей тьмой. Они дарили надежду на лучшее будущее, потому что после дождя весь мир оживал. Оживу и я!

– Да, Ваше Величество?

– Мне нужен самолёт. Постарайтесь организовать всё в течение часа.

– Мы куда-то летим?

– Лечу я один, – улыбнулся я. – И вы никому не должны сообщать, где я нахожусь, кроме пилота, нескольких гвардейцев, которые полетят со мной, и генерала Леджера.

– Позвольте узнать, куда вы полетите? – обескураженно спросила Сильвия, делая заметки.

– В Мидстоун, – радостно улыбнулся я, чувствуя небывалый прилив сил.

========== Глава 37. Я рядом ==========

– Я против твоей поездки в Мидстоун, – произнёс Аспен, поднимаясь вслед за мной по трапу. – Ты выбрал не самое лучшее время для поездки, и к тому же ты почти без охраны, – я ничего не ответил на его заявление. – Я понимаю, ты зол на меня, но ты принял безответственное решение. Во дворце неразбериха. В стране происходит переломный момент, люди нуждаются в тебе. Ты король и так бездарно рискуешь жизнью.

– Бездарно? – скривился я. – Нет, не бездарно. Я слишком долго делал неправильные вещи. Выбирал то, что было во благо народу и стране, но никак не себе. И в кои-то веки я хочу сделать что-то действительно правильное! Там, – я махнул рукой в сторону. – умирает моя дочь. Я слишком долго отсутствовал в её жизни, и я по меньшей мере задолжал ей её. Чтобы ты сделал на моём месте, зная, что Мэтью нуждается в тебе?

– Я бы всем рискнул, – ответил Леджер.

– Вот видишь, – улыбнулся я. – Решение только одно, поэтому я лечу в Мидстоун.

– Я постараюсь прилететь через несколько дней. До этого тебя будут охранять мои люди. Они прошли проверку времени, и слава Богу, их не было в списке, – Аспен пожал мою руку. – Не нравится мне всё это, но пожалуйста, будь осторожен.

– Постараюсь.

– Не напортачь. Второго шанса не будет. – Я кивнул, прекрасно понимая его предостережения. Я не имел права на ошибку. – Вот, Сильвия велела передать, – он протянул мне портфель. – Там чековая книжка твоей матери, которую ты просил. – Я снова кивнул. – Идлин лежит в центральной больнице Мидстоуна. Когда будешь там, постарайся не привлекать к себе внимание. Если кто-то прознает о ней, то разразится скандал, который нам сейчас ни к чему. Наденешь очки и усы.

– Усы? – прыснул я. – Ты представляешь меня с усами? – я приложил палец к верхней губе. – Может обойдёмся без этой ужасной щётки под носом?

– Тебя легко узнать, поэтому усы отвлекут внимание.

– Хорошо, – сдался я.

– Не ломись сломя голову сразу к Идлин. Мы всё равно не знаем, в какой она палате. Спроси у медсестёр: на месте ли Алана Дэвис. Она медсестра и лучшая подруга Олив. Алана является временным опекуном Идлин, после Джейка, конечно. Найди сначала её. Если ты попробуешь добраться до девочки в обход неё, то она поднимет тревогу.

– Аспен, остановись, – устало произнёс я. – Я не маленький мальчик и знаю, что делать. Всё пройдёт тихо и спокойно.

– Очень надеюсь на это, – хмуро изрёк Аспен. – Удачи, дружище.

– И тебе удачи. Держи меня в курсе дел.

Аспен хлопнул меня по плечу и покинул самолёт. Я открыл портфель и вынул чековую книжку. Если я не хотел привлекать внимание, то стоило пойти в обход через королевскую благотворительность. Мама периодически выписывала чеки больницам, поэтому внезапный подарок в виде денег на операцию больному ребёнку не должен был вызвать подозрений. После того, как я договорился с Сильвией о вылете, я вернулся в кабинет и просмотрел фальшивые переводы отца. Сделав пару звонков, я смог вернуть большую часть денег в казну. Сумма была внушительная, но удивлять чему-либо я был уже не в состоянии. Просто перевёл деньги на благотворительный счёт матери.

Я сразу же вписал нужную сумму. Больше ни один пени не пойдёт на войну, и пусть казна опустеет, но я не позволю Идлин умереть. Ранние попытки ей помочь ничего не стоили. Мне было жаль девочку и её мать, но теперь… Теперь дела обстояли совершенно по-другому. Чужая дочь внезапно стала родной, и я хотел доказать, что я не самый плохой в мире отец и готов пойти на жертвы.

Перелёт длился недолго, или мне это только показалось, потому что стоило нам взлететь, как я уснул, но пары часов сна хватило, чтобы я смог обрести в себе уверенность. Центральная больница встретила меня прохладой и тишиной. Санитары медленно приводили холл в надлежащий порядок, готовя его к предстоящему дню. Здесь царил ни с чем не сравнимый запах, который был присущ только больницам. Хлорка смешивалась с запахом лекарств, щекоча нос. Гвардейцы встали у стены, стараясь не привлекать внимание. Девушка, сидящая за регистрационным столом, лениво потянулась, но стоило мне подойти к ней, она выпрямилась и приветливо улыбнулась.

– Чем могу помочь?

– Здесь работает Алана Дэвис? – Девушка кивнула. – Вы не могли бы позвать её? – Я провёл пальцем по своим накладным усам. Руки так и тянулись к лицу. Я отдёрнул себя и улыбнулся.

– Да, здесь. Вас что-то беспокоит, или вы по личному делу?

– Второе, – натянуто ответил я, когда она обратила внимание на мою перебинтованную руку. Я сразу же опустил её вниз.

– Алана, к тебе пришёл какой-то красавчик и хочет тебя видеть, – тихо произнесла она, набрав номер телефона. – Он не представился. Хорошо, – она повернулась ко мне. – Вы не могли бы сказать своё имя?

– Макс Холанд, – ляпнул я первое, что пришло в голову.

– Ты слышала? – девушка дождалась ответа, а потом кивнула. Снова, убрав телефон, она посмотрела на меня. – Она сейчас спустится. Подождите её в зале ожиданий, – девушка приподнялась и показала в какую сторону идти. – Первая дверь справа.

– Спасибо.

– Слушай, если у вас не срастётся, дашь мне его номерок? – понизив голос, спросила девушка. Я еле справился с собой, чтобы не рассмеяться. Я был смешон в очках и с этими усами, но она, видимо, нашла во мне что-то привлекательное. Это не могло не льстить, с учётом того, что она совершенно не знала, кто перед ней стоял.

Гвардейцы двинулись за мной, но продолжали держать дистанцию. Насчёт них не стоило беспокоился. Двойки тоже предпочитали прогуливаться в сопровождении охраны.

– Джейк, какого чёрта ты не отвечал на звонки? Если ты ещё хоть раз позволишь себе такую выходку, я прибью тебя на месте. И к чему это дебильное имя Макс? – спросил женский голос, ворвавшийся в помещение. Я поднялся со стула и обернулся. – Вы не Джейк, – нахмурилась она. Алана Дэвис оказалась стройной высокой шатенкой с удивительными серыми глазами.

– Вы правы, я не Джейк. – Я снял очки. – Я оставлю пока усы? Слишком больно их отдирать, – поморщился я.

– Ваше Величество? – испуганно спросила Алана, а потом поспешила поклониться.

– Нет-нет-нет. Не привлекайте внимание, – натянуто улыбнулся я мимо проходившей пожилой женщине.

– Что вы здесь делаете? – зашептала Алана.

– А вы как думаете? – улыбнулся я. – Хочу увидеться с Идлин.

– Вы знаете? – Я кивнул. – И Оливия знает, что вы здесь? Где она, кстати?

– Оливия лежит в больнице после операции.

– Что? – ахнула она.

– Тише, – взмолился я. – Её жизни ничто не угрожает. Как только она придёт в себя, она сразу же прилетит в Мидстоун. И отвечая на ваши два других вопроса: да, я знаю; и нет, Оливия не знает, что я здесь, потому что была под наркозом, когда я покидал Анджелес. Мистер Холанд тоже не знает о том, что я вылетел в Мидстоун, и хорошо бы, чтобы так и оставалось до его непосредственного приезда сюда, – серьёзно закончил я. – Так я могу увидеться с Идлин?

– Я даже не знаю, – неуверенно ответила она.

– Прошу вас, позвольте мне увидеться с собственной дочерью. Не позволите вы, я воспользуюсь своим именем и всё равно встречусь с ней.

– Не нужно козырять своим королевским именем, – обиженно ответила Алана. – Я проведу вас, – сдалась она. – Но если что-то пойдёт не так, я вас лично выпровожу из её палаты, не задумываясь. Даже не посмотрю на то, что вы король.

– Хорошо, – широко улыбнулся я.

– Боже, здесь действительно есть во что влюбляться, – рассмеялась Алана. Я непонимающе выгнул бровь. – Не обращайте внимания.

– Есть кое-что ещё, – я вынул из кармана чек. – Я знаю, что вы временный опекун Идлин. Джейк сказал, что ей стало хуже. Независимо от того, получится у него открыть лицевой счёт Оливии или нет, обналичьте этот чек и внесите сумму на операцию Идлин. Я так полагаю всё готово, но проблема была только в деньгах? – Алана кивнула и без всяких возражений забрала чек. Приятно было иметь с ней дело. – Вот и замечательно. Пусть деньги Оливии останутся нетронутыми. Сможете быстро всё проделать? – Она снова кивнула. – Прекрасно, а теперь, я могу увидеться со своей дочерью?

Палата Идлин находилась на пятом этаже. Когда мы поднялись наверх, больница уже начала потихоньку оживать. В коридорах сновал медперсонал, а из палат доносились голоса пациентов.

– Она здесь, – произнесла Алана, останавливаясь возле двери. – Сейчас я пойду к доктору Карверу, лечащему врачу Идлин. Я пробуду там около пятнадцати минут. Если я вернусь и пойму, что Идлин не готова будет идти с вами на контакт, вы покинете её палату. Хорошо? – теперь моя очередь настала кивать. – Боже, Оливия меня убьёт.

– Когда она узнает, то будет уже поздно. Легче просить прощение, чем разрешение.

Алана, вздохнув, отошла в сторону. Я сделал глубокий вдох и взялся за ручку.

– Постойте, – я раздражённо посмотрел на Алану. Она, не церемонясь, подцепила край моих усов и резко дёрнула.

– Чёрт, – зашипел я. Из глаз брызнули слёзы.

– Не пугайте ребёнка. Без них вам лучше, – рассмеялась Алана. Ей определённо точно принесла удовольствие моя боль.

– Спасибо, – пропыхтел я, потирая верхнюю губу. – Чёрт, как же больно.

– Могло быть и хуже, – улыбнулась она. – Помните, я вернусь через пятнадцать минут.

Я кивнул и толкнул дверь, продолжая потирать раздражённую кожу. Пока ехал в больницу, я прокручивал в голове нашу встречу, но в мои планы совершенно не входило стирать слёзы и тереть лицо, входя в её палату. Идлин полусидела-полулежала на своей кровати и, кажется, ещё спала.

Медицинское оборудование от мала до велика занимало всю правую сторону палаты. Левая же сторона была сделана так, чтобы больной чувствовал себя комфортно. В рамках висели фотографии. Книжная полка до отказа была набита книгами. В углу висел телевизор. Возле кровати стояло удобное кресло, где лежала шаль. На прикроватной тумбочке стояла ещё одна рамка с фотографией, графин с водой, а рядом лежал телефон.

Я медленно приблизился к кровати и взглянул на бледное лицо Идлин. Её дыхание даже во сне было тяжёлым. Маленькие худые ручки были все в синяках от частых уколов. Да и сейчас из катетера на правой руке тянулся проводок к капельнице. Внутри всё сжалось от жалости и боли к ней. Через что она проходила? Какие мучения она испытывала? Я этого не знал. Я ничего не знал о собственной дочери. Всё моё нутро кричало защищать и оберегать её. Она моя! Моя дочь. И сердце сжималось от той невероятной, всепоглощающей и внезапной любви, которая нахлынуло на меня. Я боялся не выдержать такого натиска и не успеть взглянуть в её глаза, сказать, что люблю её и больше никогда не отпущу. Я любил её. Любил так сильно, что невозможно было подобрать слов. Любил также сильно, как Кэролайн. Когда-то я сомневался, что смогу испытать что-то подобное к кому-то ещё, но я ошибался. Идлин в один миг перевернула мой мир.

Её ресницы затрепетали, и я, наконец-то, увидел её уставшие голубые глаза. Она несколько раз моргнула и сфокусировала свой взгляд на мне. Между бровей пролегла хмурая складка, и она закусила губу. Монитор несколько раз пикнул, показывая, что её сердцебиение участилось.