Текст книги "Still in Love With You (СИ)"

Автор книги: DaisyFlower

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

– Я не могу, – покачал он головой, взяв с подноса два бокала с вином, и протянул один мне.

– Не можешь или не хочешь?

– Не могу. Я хоть и кручусь рядом с лидерами, но не всё знаю. Я могу лишь догадываться, – я обиженно отвела взгляд. – Пойми, у повстанцев тоже есть своя иерархия. У каждого свой уровень допуска к информации. И поверь, то, что я лично знаком с лидером, о многом говорит.

– Я тоже с ним знакома, но что-то многое я так и не услышала, – едко заметила я.

– Оливия, – начал он, но вместе с ним кто-то тоже произнёс моё имя. Джейк удивлённо обернулся, и я увидела незнакомого мужчину, который шёл ко мне. «Что-то было в нём знакомое, но где я его могла видеть?»

– Да? – неуверенно спросила я, продолжая копаться в памяти. Джейк повернулся ко мне, и по его выражению лица, я сразу же поняла, что уж он-то вспомнил, кто перед нами стоял. Я снова пригляделась к высокому юноше. Каштановые волосы были коротко острижены. Голубые глаза с радостью и с некоторым любопытством смотрели на меня, а на губах играла улыбка. «Чёрт, да где же я его видела?»

– Оливия, – снова повторил он, но уже менее решительно. – Что с тобой? Неужели ты не узнаёшь меня?

– Мистер Энистон, – чуть громче, чем следовало произнёс Джейк. Он радостно хлопнул парня по плечу, как старого знакомого. Тот в свою очередь удивлённо посмотрел на Джейка. Однако, это дало мне время собраться с мыслями.

«Энистон – была девичья фамилия Оливии. Главу семьи я помнила. Такого типа невозможно было забыть. Значит, передо мной стоял старший брат Оливии. Кажется, его звали… Как же его звали?!»

– Брендан, сколько лет, сколько зим, – продолжил Джейк, давая мне очередную подсказку. «И как ему удавалось всё и всех знать? Я даже „родного“ брата не знала, а он умудрился ведь запомнить…»

– Боюсь, вы ошиблись, мистер. Мы с вами не знакомы.

– Да? А разве не мы с тобой в студенческие годы взобрались на крышу университета и скинули на профессора Кэвинса рыбью чешую?

– Я не знаю никаких профессоров Кэвинсов, и тем более вас, – немного раздражённо произнёс Брендан.

– Вот как? – Джейк состряпал удивление и заглянул в свой бокал с вином. – Должно быть я выпил уже достаточно. Тогда с каким это Энистоном я пробрался в директорский кабинет и отсканировал на принтере свои зад…

– Джейк, я думаю это не тот Брендан, – вмешалась я. – Прости его, – обратилась я уже к своему новоявленному брату. – Он немного перебрал.

– Оно заметно, – скривился Брендан. – Он твой друг? – надменно спросил он. «Мда, если бы Джейк только что не назвал бы мне его имя, то я бы догадалась о его „родстве со мной“ благодаря этой фамильной кривой ухмылке, которую я видела у мистера Энистона-старшего».

– Да, – выдохнула я.

– Что-то я не замечал за тобой любви общаться с такими, как он, – он снова неодобрительно покосился на Джейка. Джейк радушно ему улыбнулся и помахал рукой, продолжая строить из себя пьяного дурочка.

– За эти годы многое изменилось, – сдержанно ответила я.

– Да, согласен, – хмыкнул брат. – Я давно о тебе не слышал. После того скандала отец запретил мне искать тебя. Слышал, он навещал тебя в больнице, но он не стал посвящать меня в ваш с ним разговор.

– А сейчас отец разрешает тебе говорить со мной? – не выдержала я.

– Он умер, – ответил он. – А ты даже не знала об этом и не была на его похоронах.

– Вот как, – неловко протянула я. – Не стану говорить, что сожалею об этом. Он сказал достаточно при нашей последней встрече. Так что любить мне было его не за что, как в прочем и уважать.

– Я не узнаю тебя, Ливи, – поражённо произнёс Брендан. – Он был по своему добр к тебе и любил тебя, а ты своей выходкой всё перечеркнула. Что он мог такого сказать тебе, что ты так его возненавидела? – я промолчала. – Ты эгоистка, Ливи. Ты покинула семью, выскочила замуж за какого-то профессора, поссорилась с отцом и уехала, забыв обо мне. Ради чего, Ливи? – я покачала головой. – Это подло с твоей стороны. Думаешь только о себе, как и всегда было.

– Не говори о том, чего не знаешь, – растеряно ответила я.

– Так расскажи мне, Ливи. Я столько лет не видел тебя, а ты так холодна со мной, – всплеснул он руками. Я беспомощно посмотрела на Джейка. Он тоже был растерян не меньше меня. В его планы определённо не входила встреча с моим братом. Ничего лучше не придумав, он стал что-то тихо бубнить себе под нос и медленно продвигаться ко мне. «Что он задумал? Пора заканчивать этот спектакль!». Но только я было собралась сказать ему об этом, как он споткнулся о собственную же ногу и налетел на меня, выплеснув на белоснежную ткань красное вино.

– Джейк, – процедила я. – Я тебя убью.

– Я тоже люблю тебя, дорогая, – он притянул меня к себе и лучезарно улыбнулся. – Ты кажется испачкалась.

– Да иди ты, – я скинула с себя его руку, и пошла в сторону дворца. – Извини, Брендан. Мне, кажется, нужно сменить наряд. Увидимся позже, – соврала я, надеясь, что больше не увижу его.

Я могла, конечно, отдать должное находчивости Джейка, но не так же! Он испортил мой наряд. Теперь я была похожа на богиню с кровью на груди. Ещё и этот Брендан, как снег на голову свалился. И без него проблем хватало.

Я была настолько зла, что не заметила, как передо мной откуда ни возьмись нарисовался Максон. И, как нельзя кстати, у него в руках оказался бокал с вином, который он удачно опрокинул на мой уже испорченный хитон.

– Да сколько можно?! – взвилась я, поднимая голову. Максон в растерянности посмотрел на моё платье. На его губах промелькнула улыбка, а потом он и вовсе расхохотался. – И что тут смешного? – возмутилась я.

– И кто же посмел испортить вам ваш наряд?

– Никто, – процедила я, оглядывая своё платье.

– Надеюсь здесь помимо вина не было крови, – я удивлённо посмотрела на него. – Может, вы убили кого-нибудь бедолагу и закопали его где-то в саду?

– Нет, – рассмеялась я. – Я ещё не дошла до точки кипения, чтобы убивать всех направо и налево, но открою вам секрет, держусь из последних сил. Между прочим, вы только подлили масла в огонь, окатив меня вином из своего бокала.

– Простите, – отсмеявшись произнёс Максон. – Готов возместить вам ваши убытки.

– Не переживайте, – отмахнулась я. – Это ваше платье, – лицо Максона недоуменно вытянулось. – То есть, не конкретно ваше. Ни в коем случае, хотя это выглядело бы забавно. Оно принадлежит вам, как и всё здесь, – я сделала паузу. – Не желаете примерить?

– Даже не настаивайте, – Максон всплеснул руками и оставшиеся капельки в бокале вновь полетели на меня. Он расхохотался, но сразу же оборвал себя, поглядывая на гостей. – Простите.

– Я вижу, вам приносит удовольствие обливать меня вином. Его, между прочим, пьют, а не пытаются забрызгать им собеседника.

– И снова вы меня поучаете, – весело заметил он.

– Простите, издержки профессии под названием: мама. Вот прям вижу вас, и сразу же всё слетает с языка.

– Прямо как у мистера Холанда.

– Поверьте, у него напрочь отсутствуют словесные барьеры. Вы ещё мало имели с ним дел. Он славный малый, но говорит то, что вертится на языке.

– И бьёт метко, – он потёр скулу.

– Да, – протянула я. – Мне бы хотелось извиниться за это от его имени.

– Боюсь, я приму извинения только от него лично.

– Что ж, держите карман шире. Он соблаговолит сказать об этом только на вашей могиле.

– Мда, весёлый парень, – сдался Максон и искренне улыбнулся. – Вам, наверное, повезло с ним. Только, я не понимаю одного, почему он отпустил вас сюда? На его бы месте, я бы давно оградил бы вас от всех проблем.

– Он пытается, – вздохнула я. – Он многое сделал для меня. Не представляю, как бы я жила без него.

– Простите, что поцеловал вас, – произнёс он. Довольно поздно он решил принести свои извинения. Я смущённо посмотрела на него. – Я не должен был так поступать. Моему поступку нет оправдания. Вам повезло обрести любовь с таким прекрасным человеком, как Джейк, а я посмел вмешаться в ваши отношения. Надеюсь, я не нанёс непоправимый урон?

– Любовь? С Джейком? – теперь я громогласно рассмеялась, поставив тем самым Максона в тупик. – Я, конечно, люблю Джейка, но как старшего брата, которого можно выводить из себя без вреда собственному здоровью.

– Так вы не вместе? – неуверенно спросил он.

– Нет, – улыбнулась я. – Мы, правда, как-то поцеловались, но вышло всё ужасно. Просто решили проверить наши чувства. Зато потом долго смеялись над этим, да и сейчас воспоминания вызывают улыбку, – Максон как-то облегчённо выдохнул, или же мне это просто показалось. Во всяком случае, я не стала заострять на этом внимание. – Насчёт вашего поцелуя. Согласна, вы не имели на это права. И я в крайнем негодовании от вашего поступка.

– Да, – кивнул он. – Такого больше не должно повториться, мисс Крайтон. Я… Мне крайне стыдно перед вами. Мне бы не хотелось, чтобы вы подумали, что я способен на измены за спиной жены. Я предъявил вам выговор, а сам показал себя не с лучшей стороны. Поверьте, за мной не водится, чтобы я целовал каждую новую работницу во дворце.

– Ох, а я думала все через это проходят, – рассмеялась я. – Что же это получается? Мне оказали честь? Значит мой план по соблазнению всех мужчин во дворце начал двигаться вперёд. Вы между прочем крепкий орешек, мистер Шрив. Осталось охмурить короля. Я же вертихвостка. Так вы выразились на том пикнике?

– Да, и прошу за это прощение, – он опустил голову, скрывая улыбку. – Почему вечно я прошу у вас прощения, Оливия?

– Я не против, – кокетливо улыбнулась я.

– Кто бы сомневался, – рассмеялся он. – Что ж, тогда закрываем тему поцелуев? – я кивнула, хотя в душе кривилась этой перспективе. «Кто в здравом уме откажется от его поцелуев? Хотя он был прав. Он был женат, а я… Я была ему никем. Да и эти поцелуи бередили старую рану, которую я устала уже зализывать. Ещё не хватало того, чтобы вновь лить по нему слёзы, когда всё закончится. Он не сможет быть со мной по ряду многих причин. И никакие доводы Аланы не смогут разбить эту крепкую стену.» – Вы повстанка? – вдруг спросил он.

– Нет! – возмутилась я. – Откуда у вас такое предположение?

– Ниоткуда, – нахмурился Максон. – Надеюсь, вы не врёте мне. Потому что я уже крайне вымотан ложью.

– Я вам не вру, – спокойно ответила я. – Я как и вы, была ими окружена, но никак не подозревала об этом. Север, юг… Остаётся задаваться вопросом: когда же это закончится?

– Вы знаете о двух лагерях, но утверждаете, что ни к кому не относитесь?

– Знать, не значит поддерживать, – заметила я. – Не бойтесь, я пришла сюда не для того, чтобы выпытывать у вас тайны. Вы знаете мою проблему. Я здесь ради дочери, а на остальных мне плевать. Уж простите мне мою прямолинейность, но в этом плане я эгоистка.

– Мы все становимся эгоистами, когда дело касается защиты собственных детей, – хмыкнул он. – Вы слышали о недавнем нападении? – я кивнула. – Кэр была на конной прогулке, и я послал генерала Леджера найти её и вернуть. Я рискнул жизнью своего лучшего друга, зная, что у него есть своя собственная семья, но я ничего не мог с собой поделать.

– Я думаю, если бы вы не были августейшей особой, мистер Леджер всё равно бы вызвался помочь вам, – улыбнулась я. – За то время, что я с ним знакома, я успела понять, что он благородный и верный друг. Цените его дружбу.

– Несомненно, – улыбнулся он.

– Я думаю, мне уже пора снять это платье, – улыбнулась я, оттягивая ткань, которая липла к телу. – Не желаете всё-таки примерить? – шутя спросила я.

– Воздержусь, – улыбнулся он. – Постарайтесь больше ни на кого не натолкнуться, пока будете добираться до покоев.

– Тогда проще будет перекрасить платье в красный, чтобы замести следы, – улыбнулась я, оборачиваясь к нему. Сделав реверанс, я пошла в сторону дворца в приподнятом настроении. Оставалось только надеяться, что он не заметил, как я подпрыгивала чуть ли не на каждом шагу.

========== Бонус ==========

POV Крисс

Я оставила Максона и поспешила за Гаврилом, надеясь, что он приведёт меня к Августу и Джорджии. И он привёл, но только меня там определённо не ждали. В увитой плющом беседке уже шёл разговор. Я слышала голос Августа и Джорджии; слышала Гаврила. Третий же мужской голос был мне незнаком, а вот женский удивил – он принадлежал Оливии.

Я замерла неподалёку, прекрасно осознавая, что выглядела донельзя глупо, как маленькая девочка, подслушивающая разговор родителей. Однако, я не могла сдвинуться с места, потому что отчётливо слышала имя той, кто умерла восемь лет назад: Америки Сингер. И слышала его я не вскользь, как всего единожды упомянутое имя, а словно к ней кто-то обращался.

Чем больше я слушала, тем не реальнее становился разговор. Захотелось расхохотаться от глупой мысли, которая пришла мне в голову: «Оливия Крайтон на самом деле Америка?! Быть такого не может!»

Однако никто не оспаривал это. Разговор продолжался и доказывал то, во что я отказывалась верить. Август и Джорджия все эти годы скрывали её, и им помогал Гаврил и друг Оливии.

– Для всего мира ты мертва, – я услышала ответ Гаврила. – Тебе лучше навсегда остаться Оливией.

– Боже милосердный, – выдохнула я прижимая к груди руки. В висках застучало, а в ушах появился шум. На глаза навернулись слёзы, и я еле сдержала вопль отчаяния. Нужно было немедленно успокоиться! – Не может быть.

Всё это время она была жива! Америка выжила после крушения и жила себе спокойно вдали ото всех. Что тогда её побудило приехать сюда? Она явно не спешила открывать себя миру, да и Гаврил ясно дал понять, что она навсегда останется Оливией. Тогда что ею движет? Знает ли Максон? Или не знает? Скорее всего не знает, иначе бы он давно бы окунулся в омут с головой, откинув прочь все предрассудки. Америка была не только символом севера. Для Максона она имела куда большее значение. Даже спустя восемь лет я не смогла победить её. Я не могла победить мёртвую девушку! А что произойдёт, когда Максон узнает, что она жива? Он и так слишком много обращал внимания на Оливию, но он пока осознавал, что это неправильно. А узнай он о её тайне, то правила для него не будут играть никакого значения. Что ей нужно? Почему сейчас? Господи, почему именно сейчас?

Была ли ли хоть толика радости от известия о том, что она жива? Была, но её заглушал страх и накатывающая истерика. «Это нереально!»

– Нам пора,– произнёс Август.

Я в испуге начала осматриваться, чтобы найти укрытие. Было бы глупо попасться, когда они выйдут из беседки. Я тихо сошла с тропинки и спряталась за деревьями, углубляясь в сторону леса. Спустя несколько минут Август и Джорджия покинули беседку. Через какое-то время за ними последовал Гаврил, а только потом вышла Оливия в сопровождение высокого мужчины в маске. Кажется, это был Джейк Холанд. Я помнила его. Он вёл дело крушения самолёта. Теперь становилось понятно, кто помог быстро скрыться Америке от других.

Я наступила на маленькую веточку, которая хрустнула под ногой. Америка и Джейк замерли и посмотрели в мою сторону. Слава Богу, здесь было темно, и свет фонариков не доставал до меня.

– Может быть показалось? – предположила Америка.

– Может быть, – ответил Джейк, однако всё-таки ещё раз обвёл темноту взглядом, выискивая кого-нибудь.

❃ ❃ ❃

Максон общался с гостями и, когда заметил меня, я поманила его к себе. Он вежливо что-то сказал собеседнику и направился ко мне, позвякивая своими доспехами.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил он. – Тебе плохо?

– Со мной всё хорошо, – машинально ответила я, хотя сердце заходилось бешеным ритмом. – Я пошла за Гаврилом и подслушала один очень странный разговор, – Максон нахмурился. – Я знаю, что подслушивать не хорошо, но… – наконец, я отыскала среди гостей Оливию и Джейка.

«Сказать или не сказать? Сейчас в моих руках было наше будущее. Не только моё и Максона, но и Америки. Я многое могла поставить под угрозу, если он узнает, кто она. Он потеряет голову. Все мои старания, которые я прикладывала, создавая эту семью, будут напрасны. Страдать буду не только я, но и Кэролайн, и… Боже мой, у Америки ведь есть дочь! И я уверена на сто процентов, что отцом был Максон!»

– Крисс, – позвал меня Максон, привлекая моё внимание.

– Они повстанцы, – ляпнула я, а он напрягся.

– Кому они верны?

– Северу, – выдохнула Крисс. – Они встречались с ДжАв.

– Замечательно! Час от часу не легче! Ещё одна северянка. Сколько можно? – возмутился он.

Максон собрался было ринуться к ним, но я поймала его руку и кивнула в сторону Августа и Джорджии, которые ожидали нас неподалёку.

Максон был на взводе. Кому, как не мне, было известно, как выводило его из себя то, что все что-то скрывали. Теперь я скрывала от него то, что он никогда не простит, если узнает, что я знала. «Боже, как же всё становится запутанным!»

– Это вы подослали её? – спросил Максон.

– Вы о ком? – удивилась Джорджия. Я прикусила язык, проклиная себя за свой несдержанный порыв. Теперь у него появятся вопросы, на которые я не смогу дать ответов, а если ДжАв решат всё рассказать, то я пропала.

– Я говорю об Оливии Крайтон, – пояснил он. – Неужели даже учительница моей дочери должна быть повстанкой? Я дал вам неограниченную свободу, но было одно условие: вы по минимуму вмешиваетесь в нашу жизнь. Никаких повстанцев в моём окружении, кроме вас двоих.

– Она не повстанка, – ответил Август. Максон вопросительно посмотрел на меня, а я в свою очередь перевела взгляд на Джорджию. С моих губ чуть ли сорвалась правда, но Джорджия, словно каким-то образом поняв, что я собралась сказать, покачала головой.

– В чём дело? Что опять вы от меня скрываете?

– Ничего. Мы говорим чистую правду. Оливия не повстанка.

– Тогда почему я вас видела вместе? – нерешительно спросила я.

– Её привёл наш друг. Скажем так, это была агитация на вступление в наши ряды, – уклончиво ответил Август. «Боже, у него был просто талант врать! Интересно, он догадался, что я теперь всё знала?»

В конечном счёте, поверив или нет, Максон сменил тему, но я видела, как сверкали его глаза. Разговор был тяжёлым. Максон то и дело косился на меня, также, как и я, не понимая, что скрывали от нас. Выйдя за него замуж, я потеряла все ниточки, которые связывали меня с повстанцами. Они потеряли ко мне доверие, но я и не стремилась заполучить его обратно. Меня устраивала моя жизнь.

– Как Марид? – спросила я, дабы разрядить накалившуюся обстановку. Однако, Джорджия выдала такое, отчего даже я закипела от негодования. Я была полностью солидарна с Максоном. Я никогда и никому не позволю, чтобы кто-то решал за Кэролайн её жизнь. Никаких помолвок!

Максон вылетел из домика, хлопнув напоследок дверью. Август и Джорджия посмотрели на меня, явно ожидая, что я последую за мужем.

– Я всё знаю, – холодно произнесла я. – Об Америке. И не пытайтесь делать вид, что вы не понимаете, о чём я говорю, и не держите меня за дуру. Я собственными ушами слышала ваш с ней разговор. Я до сих пор не могу поверить в то, что она жива, и вы приложили руку к тому, чтобы скрыть её от всего мира.

– Мы не собираемся отрицать, – ответила Джорджия. – И что ты собираешься с этим делать?

– Я не знаю, – опустошённо ответила я.

– Позволь помочь тебе, – произнёс Август. – Ты должна держать язык за зубами. Ты не должна была этого узнать. И ты не имеешь права разглашать её тайну. Америка была и остаётся под нашим покровительством, и то, что ты принцесса, не даёт тебе никаких прав рушить её жизнь. Я не знаю, что у тебя сейчас творится в голове, но забудь о ней. Она не помеха для тебя.

– Ей пришлось несладко, – более мягко продолжила Джорджия. – Встань на её место. Она пережила ужасные вещи и после всего случившегося не стремится навредить. Просто дай ей спокойно доработать, после этого она покинет дворец.

– Зачем она здесь?

– Не для того, чтобы отобрать у тебя Максона. Ей это не интересно. Она преследует свою цель, которая к вам не имеет никакого отношения, – ответил Август.

– Отчасти, – поправила Джорджия. – Её дочь больна.

– Я слышала об этом, – я припомнила разговор с королевой, которая поведала мне, что у дочери Оливии проблемы со здоровьем. «Боже, мы даже и не предполагали, что она может быть её внучкой!»

– Не беспокойся насчёт неё. Она не станет пытаться насолить тебе. Она просто жаждет поскорее покинуть дворец. Скоро ты забудешь о ней, как о страшном сне.

– А если Максон догадается? Что, если она решит открыться ему?

– Сама она не станет открывать ему. А если Максон сам узнает, то, надеюсь, они смогут решить возникшие проблемы. Не маленькие всё-таки.

Я в растерянности кивнула. Слишком многое свалилось на меня за один вечер. Неосознанно я стала нежелательным хранителем одной страшной тайны. Во всяком случае, у меня был козырь на Оливию, но если я введу его в игру, то пострадает не только Америка, но и невинные дети. Я действительно не знала, что делать.

Я не стала возвращаться на праздник, а сразу же поднялась к себе. Ноги подкашивались, а в ушах стоял неприятный гул. Я прислонилась лбом к холодному кафелю ванны, чтобы охладить пылающий лоб.

– У Максона есть ещё одна дочь, – прошептала я. Мне было больно это признавать. Ни известия о том, что Америка жива, ни то, что от меня скрывали правду не било так сильно, как понимание того, что Максон был с Америкой, и у них есть дочь. Я верила в его добродетель, верила каждому его слову, а теперь я была жестоко обманута.

Они настолько сильно любили друг друга, что переступили запрет на любовную связь до свадьбы. И противно было осознавать, что меня Максон так никогда не любил, как её. За восемь лет супружеской жизни я так и не смогла занять место Америки.

Грудь разрывали глухие рыдания. Я сползла по стене на пол, обняв себя руками, и не стала больше сдерживать слёз. Даже спустя годы Америка снова врывается в нашу жизнь, напоминая о прошлом и делая зыбким будущее.

Я поднялась, нашла снотворное и выпила несколько таблеток.

Мне нужен был крепкий сон, чтобы завтра лицом к лицу встретиться с той, которую мне никогда в жизни не победить.

========== Глава 24. Минуты отчаянья ==========

❃ ❃ ❃ 8 лет назад ❃ ❃ ❃

Я потянулась под одеялом и радостно улыбнулась зимнему солнцу, которое пробивалось сквозь занавешенное окно. Глянув на часы, я резко поднялась и обвела комнату взглядом. Не найдя Идлин, я стремглав бросилась из комнаты.

Я остановилась напротив кухни, не до конца осознавая, что вообще здесь творилось. Джейк накрыл стол несколькими одеялами и обложил края подушками. В центре импровизированной кроватки на животе лежала Идлин и радостно хлопала ладошками по одеялу, а Джейк на радость ей измазался весь в муке. Я сомневалась в том, что он сотворил с собой такое безобразие специально. Все кухонные тумбы, стулья и пол были усыпаны мукой, и кое-где валялась яичная скорлупа. Пустая бутылка от молока одиноко возвышалась над всем этим хаосом, а на плите уже что-то подгорало, однако Джейк этого не замечал. По движениям, которые он выделывал, я предположила, что это танец какого-то древнего племени Майя, о которых когда-то рассказывал отец. Зато Идлин радостно улыбалась и угукала над очередным па Джейка.

Я поспешила в коридор и достала маленький фотоаппарат, который купила после рождения Идлин. После выписки из больницы я старалась запечатлеть всё, что было связано с моей дочерью. В какой-то степени я теперь понимала любовь Максона фотографировать всё самое прекрасное. Объектив моего же фотоаппарата всегда был направлен только на одно самое прекрасное существо на свете – Идлин.

Я тихо вернулась на кухню и сделала пару кадров. Джейк, заметив меня, выронил из рук вилку.

– Я надеюсь, ты не станешь никому показывать эти фотографии? – я пожала плечами.

– Прости, не удержалась, – рассмеялась я, подходя к Идлин и поднимая её на руки. Она радостно мне улыбнулась своей беззубой улыбкой. Светлые маленькие волосы слегка завивались на её крохотной голове, а голубые глаза заискрились любопытством, заметив на моей шее цепочку. Ручки сразу же потянулись к её любимой игрушке – моему кулону. Придёт время, и я торжественно вручу его ей, весь обслюнявленный за долгое пребывание в её прекрасном ротике. – Что ты тут устроил? – посмотрев на пол, спросила я.

– Я решил, что тебе нужно поспать. В последнее время ты выглядела, как труп. Поэтому я рано утром выкрал Идлин из кроватки и решил приготовить тебе завтрак, – я заглянула через его плечо и увидела чёрные-пречёрные блинчики. Джейк проследил за моим взглядом и чуть придвинулся, чтобы загородить свой кулинарный шедевр. – Мда, не сложилось, – вздохнул он.

– Спасибо, – улыбнулась я. Джейк скромно посмотрел на меня, а потом на Идлин.

– Всегда к вашим услугам, миледи, – он поцеловал лоб Идлин и стал убираться.

– Оставь, я сама. Ты только ещё больше разведёшь здесь грязи, – рассмеялась я, оглядев его белое от муки лицо. Джейк как-то нервно рассмеялся и снова повернулся ко мне. Лицо его стало серьёзным, а между глаз пролегла хмурая морщинка. – Что?

– Ты только не злись, – начал он. – Я не стану это делать, если ты скажешь «нет». Мне просто стало интересно кое-что.

– Ты меня пугаешь, Холанд, – подозрительно протянула я.

– Я сам себя пугаю, но ты позволишь себя поцеловать? Не по-дружески, а по-настоящему? – из меня вышибло весь дух. Идлин, отыскав, наконец-то, кулон, запихала его в рот и радостно забила ладошками по моим плечам. – Не злись. Просто ответь. Мне стало интересно, что на самом деле я к тебе чувствую. Тот разговор в больнице засел у меня в голове, поэтому я всё-таки хочу проверить свои чувства к тебе.

– Хорошо, – вздохнула я. – Целуй.

– Правда? – удивился Джейк. Я кивнула. Он в нерешительности наклонился ко мне и коснулся своими губами моих. И после этого всё пошло насмарку. Во-первых, я втянула носом воздух и, не удержавшись, чихнула из-за муки прямо в лицо Джейку, попутно ударившись носом о его подбородок. Во-вторых, довольно громко и неоднозначно о себе напомнила Идлин, пукнув на всю кухню. Следующие несколько секунд на кухне стояла тишина, после чего Джейк разразился громким хохотом. Через мгновение за ним последовала и я. – Боже, это был самый ужасный поцелуй в моей жизни, – заливался Джейк. Из его глаз брызнули слёзы, и он согнулся пополам. – Нет, Крайтон. Я определённо точно люблю тебя, но как сестру. Боже, давно я так не смеялся. Живот болит! И даже если бы ты не чихнула, Идлин определённо против наших с тобой отношений.

– Поменяешь подгузник? – спросила я, потирая переносицу. – Не знаю, чем ты её накормил, но Идлин купаешь ты!

– Согласен, – выдавил Джейк сквозь смех. – Слушай, Олив, а чем ты покорила нашего принца? У тебя отвратительный характер, и целуешься ты так, что слюни в разные стороны летят.

Я шутя ударила его в плечо. Джейку только дай повод поиздеваться. Чувствую, он ещё не скоро забудет этот поцелуй.

– Я не виновата, что ты был весь в муке. У меня запершило в носу, и я чихнула. Между прочим, это ты виноват. Я хорошо целуюсь! Максону нравилось, – и откинув волосы назад, я вышла из кухни.

– Ну, а если честно? – спросил он, идя вслед за мной. – Ты что-нибудь почувствовала?

– Кроме муки в носу? – обернулась я. Джейк кивнул. – Ничего, – пожала я плечами. – Я никогда не рассматривала тебя как потенциального парня. Ты столько раз спасал меня, что в пору бы, конечно, влюбиться в тебя, но увы. Я люблю тебя, Джейк Холанд, но только как брата, у которого появляются просто бредовые идеи.

Я поднялась наверх и включила воду в ванной. Потом аккуратно передала Идлин Джейку.

– Она вся твоя, только не устройте здесь потоп, мне ещё на кухне убираться, – я похлопала его по плечу и вышла из ванной.

– Ну что, мелкая, будем купаться? – услышала я из-за двери.

❃ ❃ ❃ сейчас ❃ ❃ ❃

– Тук-тук-тук, – произнесла я, приоткрыв дверь палаты. – Можно? – Идлин радостно улыбнулась мне, закрывая детскую книжку. Я прошла в комнату и крепко обняла её, стараясь не задеть капельницу.

– Ты приехала, – улыбнулась она.

– Конечно. Я же обещала, что буду прилетать каждый выходной и, заметь, не пропустила ещё ни одного, – ответила я. Страх перед полётами отступал перед скорой встречей с дочерью. Хотя сегодняшний полёт не назовёшь приятным. Мы попали в какие-то воздушные ямы, но Идлин не обязательно было об этом знать. К тому же, я неплохо приложилась к бутылке с виски перед вылетом, так что в какой-то мере я воспринимала всё сквозь алкогольную дымку.– У меня для тебя сюрприз, – я достала из сумки небольшой пакетик, откуда доносился приятный аромат.

– Яблочный пирог! – радостно воскликнула она. – А доктор разрешил?

– Да, я позвонила ему ещё в Анджелесе и спросила о твоём меню. Так что я сразу же после аэропорта заскочила домой и испекла твой любимый пирог.

– Ты даже не отдохнула? – спросила она, пока я разворачивала пакет.

– Обо мне не беспокойся, – улыбнулась я, протягивая ей пластиковую тарелку. – Считай, я успела отдохнуть в самолёте.

– Что-то верится с трудом, – усмехнулась она, отламывая кусочек от пирога. – Мне понравилось твоё вчерашнее выступление. Никогда не слышала, чтобы ты так играла. И выглядела ты очень красиво.

– Спасибо, – я заправила выбившийся локон ей за ухо. – Ну как, вкусно?

– Как всегда. Ты же знаешь, что я просто обожаю твои яблочные пироги, блинчики и пончики с мёдом.

– Сладкоежка. Вся в меня! – гордо добавила я. Идлин лучезарно мне улыбнулась и откусила довольно большой кусок пирога, который с трудом проглотила. Мда, манеры у неё в такие моменты просто напрочь отсутствовали. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – пожала плечами Идлин. – Позавчера делали ангиографию сосудов. Доктор Айрэн сказал, что у гемангиомы появилась связь с пульмонарными сосудами, – я озадаченно посмотрела на неё. – Она пульсирует, я так поняла. Доктор посоветовал сократить длину вдохов, чтобы лёгочный клапан не забился. А так, я вполне сносно себя чувствую. Я спрашивала насчёт поездки домой, но он категорически отказывается, ссылаясь на скорую операцию. Я насчёт этого не волнуюсь. Лично мне операция кажется чем-то нереальным. Слишком долго мне о ней говорили, чтобы я поверила в неё, да и то, что у нас нет денег, не добавляет мне оптимизма, – всё это она выдала мне на одном дыхании, не вложив даже и капли чувств, от чего мне стало не по себе.

Идлин слишком рано повзрослела. Чтобы понимать, о чём говорили врачи, она втайне от меня заучивала терминологию, просматривая видеоролики по медицине, которые стащила у Аланы, и подслушивала разговоры врачей. Впоследствии её трудно было обмануть лживыми заверениями насчёт того, что всё в порядке. Да и я частенько попадала впросак. Было стыдно, что восьмилетний ребёнок знал больше меня, и я не понимала, о чём она иногда говорила.

Она старалась быть обычным ребёнком, но это было трудно, когда у тебя в груди засела бомба замедленного действия. Ничего удивительного, что она так теперь относилась к своей болезни. Не одна я устала бороться с этим, но и сама Идлин. Я знала, что она старалась ради меня, чтобы я сама не отчаивалась. На выходе же получалось то, что мы обе старались ради друг друга. Но в конечном счёте ты устаёшь, и руки опускаются, и было страшно смотреть на ребёнка и слышать такую прохладу в голосе к грядущей операции.