Текст книги "Богами становятся (СИ)"

Автор книги: Cuina-Lisse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 48 страниц)

– Правильно, – удивлённо подтвердил Дар.

Рика вихрем сорвалась с места и, подлетев к юноше, потянула его к двери на улицу.

– Пошли, я, кажется, знаю, в чём проблема.

Уже в дверях её догнало твёрдое:

– Нет!

– Дар, поехали! Не дури.

– Нет! Я никуда не поеду!

– Не упрямься, ну же! – вновь обернулась она к выходу.

– Нет, я никуда не поеду! Я не хочу ехать в больницу, не хочу быть подопытным кроликом и позволять копаться в себе! Ты командуешь, не интересуясь моим мнением. Я не хочу! Пусть лучше всё останется как есть, чем снова начинать этот кошмар! – взорвался маэлт, к концу тирады уже застонавший от новых вспышек боли.

Окружающие притихли. Когда в глазах прояснилось и юноша заметил неестественную тишину, он поднял измученный болью взгляд на госпожу. Она стояла вполоборота к нему, глядя на него широко распахнутыми глазами, полными ужаса. Очнувшись, Элен медленно повернулась к маэлту, одновременно оседая на колени. Дар опешил. Рика стояла на коленях в паре метров от него, с дрожащими губами и непролитыми слезами в глазах.

– Прости. Умоляю, прости. Я сильно виновата перед тобой. Мне стыдно за своё поведение, прости. Я повела себя отвратительно, зная о твоей нелюбви к врачам и пытаясь навязать своё мнение. Если ты не хочешь – мы никуда не поедем. Я не заикнусь больше о больницах, прости мою настойчивость. Я вижу, как тебе больно, и хотела помочь. Я перешла рамки дозволенного, давила на тебя, больше такого не повторится. – Вглядываясь своими изумрудными глазами, в которых плескались боль и сожаление, в потемневшие синие, не верящие в реальность происходящего. – Не злись на меня, пожалуйста, прости! Я хотела как лучше и приняла решение сама, не спросив твоего мнения. Я исправлюсь. Только, пожалуйста, прости! Просто, когда я вижу, как тебе плохо, а я ничем не могу помочь, моё сердце разрывается!

Она продолжала шептать что-то неразборчиво, не отрывая взгляд, как будто если она это сделает, то умрёт. Смотреть в эти очи не было сил, и Дар отвернулся, при этом спросив:

– Зачем ты унижаешься?

– Унижаюсь? – растерянно повторила Ри.

– Почему ты стоишь на коленях и просишь прощения у РАБА?

– Ты не раб, ты друг, – нежно поправила она, – я виновата и сожалею об этом. Мне дорого твоё доверие, я не хочу потерять его.

Дар обернулся к ней. Продолжая смотреть снизу вверх, она ждала приговора.

– Почему на коленях? – напомнил он.

Она улыбнулась, отчего защемило в сердце, и мягко начала объяснять:

– Каждый сам определяет степень своей вины – это то наказание, которое даёт нам судьба, и чем сильнее мы чувствуем себя виноватыми, тем желаннее для нас прощение. Мне необходимо твоё прощение – это важно для меня, а колени… – она усмехнулась, – даже боги склонялись перед людьми, осознав свою вину, так чем я лучше? Я лишь человек.

Повисла тишина. Никто не дышал. Маэлт долго всматривался в глаза девушки у своих ног, которая из-за неудобного ракурса приоткрыла рот, смотря вверх. Слёзы её высохли, во взгляде что-то изменилось. Странное выражение, которое Дар изредка замечал, когда она думала, что он не видит этот взгляд. Он заставлял вздрагивать или расправить плечи, желая только, чтобы она смотрела на него ТАК всегда.

– Встань, – подтягивая её вверх, попросил Дарниэль. – Прощаю.

Улыбка осветила лицо ангела, Ри облегчённо вздохнула.

– Не делай так больше, – попросил он, отводя взгляд.

– Не буду, – пообещала она шёпотом.

– Я о коленях.

– А я нет.

Дар решительно подошёл к планшету и попросил Лекса:

– Связь с Ренатом.

– Добрый вечер, Дарниэль. Проблемы? – сходу начал врач.

– Да, ты в больнице?

– Да, у меня ночное дежурство.

– Мы можем приехать?

– Жду.

Планшет погас. Оба молчали. Накидывая на плечи куртку и беря планшет со стойки, маэлт решился пояснить:

– Я правда устал от этой боли. Давно пора было решиться на это, а не доводить до ненужных разборок. Ты поедешь со мной?

– Конечно, не бойся, всё будет хорошо! – протягивая ему ладонь, ободрила Рика.

Держась за руки, они дошли до болида, взявшего курс на больницу.

В здании было тихо, Ренат встретил их у входа и провёл в свой кабинет.

– Что беспокоит? – присаживаясь на край стола, спросил врач, поправляя зеленоватую форму.

– Голова болит. Сильно и часто, – нехотя ответил Дар.

– Как болит? При каких обстоятельствах? Чем пробовали лечить?

– Внутри как будто пульсирующий огненный шар; болит после нагрузок; медитация помогала раньше, сейчас – нет; обезболивающие тоже бесполезны, – отвечал пациент.

– Травмы? Потрясения? Как давно это продолжается? – отмечая что-то в планшете, уточнял Ренат, не подымая взгляд.

– Около пяти лет, травм не было, потрясения – да.

– Была клиническая смерть или что-то подобное, – вклинилась Рика.

– Подробнее, – оживился врач.

– После «потрясения» мне казалось, что что–то взорвалось внутри головы, я стал тонуть во сне.

– Летал во сне? Видел свет?

– Нет, только тонул в крови.

– Хм, интересно, – озадачился Бэлонс.

– При болях он теряется в пространстве, слышит шум сердца в ушах, – добавила Рика.

– Пойдёмте, я вас провожу переодеться, а потом посмотрим голову на томографе.

Их проводили в небольшие комнаты, попросив помыться, осветив вспышкой обеззараживающего луча и переодев в голубые пижамки и тапочки. Затем проводили в большое светлое помещение, уложив Дара на узкий стол, а Рику позвал Ренат за пульт томографа.

– Я буду рядом, – шепнула девушка пациенту, который старался выглядеть уверенно, хотя в глазах был страх.

Загудел аппарат, сканируя голову и освещая зелёными лазерами лицо юноши. Он лежал, прислушиваясь к себе. То ли с перепугу, то ли времени прошло много, но голова перестала болеть незадолго до процедуры, и сейчас Дар гадал, а есть ли смысл в его жертве?

– Не вижу ничего подозрительного, – сообщил Ренат после долгого вглядывания в результаты: чёрно-белую картинку. На соседнем экране изображение было разноцветным, а на третьем – лишь сеть сосудов в трёхмерном формате.

– Возможно, ничего не видно потому, что сейчас он успокоился и проблема замаскировалась? – из-за плеча спросила Рика.

– Вероятность этого есть, но тогда как мы это выясним? Сейчас у него голова не болит.

– Надо, чтобы заболела.

– Странно слышать это от тебя, – покосился Бэлонс.

– Я не смогу затащить его в больницу ещё раз, он боится этого до дрожи. Вероятно, в прошлом ему сильно досталось от медиков: в порыве он крикнул, что не хочет СНОВА становиться подопытным кроликом.

– И как спровоцировать боль? – тоном садиста уточнил Ренат.

– Я могу войти к нему?

– Да, сейчас можно.

Рика вошла в светлую комнату, пахнущую озоном, присела на край стола с лежащим на нём маэлтом и принялась спокойно пояснять:

– Сейчас не видно, в чём проблема. Необходимо спровоцировать боль, тогда и решать, что делать.

– И что? Мне начать носиться по больнице? – удивился Дар.

– Нет, думаю, это необязательно. Задержи дыхание насколько сможешь. Лишённый кислорода мозг начнёт быстрее гонять кровь, и мы посмотрим на эффект.

Дарниэль вдохнул и замер. Довольно долго ничего не менялось, а потом, когда сил не осталось, он резко выдохнул и часто задышал. В голове стрельнуло.

– Что вы сейчас сделали? – послышался тревожный голос Рената. – Повторите снова.

Дар, отдышавшись, повторил. И вновь боль лишь на мгновение пронзила мозг и ушла.

– Не задерживай дыхание, наоборот, дыши максимально часто и глубоко. Может закружиться голова, не обращай внимания – это от избытка кислорода, – затараторил доктор.

Переглянувшись с девушкой, маэлт принялся выполнять указания врача. Уже через минуту в голове начала мерно набирать обороты боль, стало подташнивать. Дар жмурился от неприятных ощущений и сжимал кулаки.

– Нашёл! Есть! Можешь пока прекратить дыхательную гимнастику, – закричал Ренат.

Рика радостно кивнула и пошла к пульту.

– Смотри, – водя по монитору пальцем, пояснял доктор, – видишь, вот здесь пара сосудов странно переплетается, а вокруг них появились нити типа сухожилий – их тут быть не должно. Когда кровь начинает двигаться быстрее, эти нити стягивают сосуды вместе, мешая кровотоку. Вдобавок рядом слуховые нервы и вестибулярный аппарат. Я тебе больше скажу: вполне вероятно, что эти «лишние» жилы мешали гипофизу и твой «подарок» не развивался как следует, я имею ввиду рост и телосложение. Там у него след от старой травмы, скорее всего, инсульта, он же тонул в крови.

– Что можно сделать? – спросила Рика.

– Убрать «нити» лазером. Быстро и эффективно. Рецидива не будет.

– Много времени займёт?

– Прямо сейчас сделаем, завтра можете уходить, если у него не будет осложнений.

– Вероятность последних?

– Очень низкая.

– Больно?

– Да, но недолго. Единственное неудобство – надо будет повторить дыхательную гимнастику и не двигаться, пока лазер будет работать.

– Я поговорю с ним, – выходя к пациенту, сказала Рика.

Она вновь вошла в диагностическую комнату и присела на край стола.

– Ну и что там такое? – первым начал Дар.

– У тебя в голове появились лишние нити жил, которые перетягивают сосуды. Это, скорее всего, последствия старой травмы. Это можно исправить. Навсегда.

– Как?

– Надо повторить опыт с дыханием, Ренат настроит лазер, и он выжжет мешающие нити.

– В чём подвох? – усмехнулся Дар.

– Это больно, недолго, но всё же. Ещё нельзя шевелиться, пока работает лазер. У него есть защита, но лучше не рисковать.

– Последствия?

– Боли прекратятся, совсем. Если не появятся осложнения, завтра уедем домой, но риск их появления минимальный.

– Я согласен, – через минуту принял решение Дар.

– Хорошо. Я передам Ренату.

– Я слышал, – сказал доктор, входя в помещение. – Я закреплю голову, чтобы тебе не надо было отвлекаться на это, дышать тоже надо будет недолго, с минуту.

Ренат продолжал пояснять свои действия, выдвигая из стола странные крепления, неподвижно зажавшие голову пациента. Врач вышел готовить лазер, оставив Рику и Дара наедине.

– Не бойся, всё будет хорошо, обещаю. Ты сильный, ты справишься, – уговаривала она его, тихонько гладя по макушке, там, где не было захватов.

– Рика, выходи, – скомандовал доктор Бэлонс.

Она пошла к двери, и у выхода её окликнули:

– Рика!

Девушка вернулась и вопросительно посмотрела в синие глаза.

– Подари мне «поцелуй ангела».

Рика улыбнулась, взяла в ладони лицо юноши и припала ко лбу нежным поцелуем.

– Amin melli lle, – прошептала она.

– Это что-то вроде защитной молитвы? – спросил Дар.

– Вроде того, – улыбнулась Элен и вышла.

– Темнишь? – спросил Ренат у входящей.

– Он не знает значения, поэтому и говорю, – пояснила она.

– А ведь он прав: именно это защищает его, – задумчиво пробормотал доктор.

Дар принялся дышать, как подсказывал друг и врач Ренат. Вскоре голова вновь начала болеть, не двигаться было сложно, в глазах заплясали цветные точки. И в этот миг внутри взорвалась сверхновая, ослепив изнутри и заставив замереть без движения. В следующее мгновение всё утихло, но сознание не выдержало и ушло, затянутое в чёрную дыру беспамятства.

Сознание возвращалось неохотно. Сначала Дарниэль различил стук своего сердца, затем – гул кондиционера и писк какого-то прибора, после – чьё-то дыхание рядом. Глаза с трудом разлепились. Юноша находился в палате. Голубой цвет стен радовал глаз, рядом был прибор, отслеживающий жизненные показатели организма пациента. Дар полулежал на кровати, укрытый одеялом, а у его ног была Рика. Она положила одну руку ему на щиколотку, другую – под голову и, сидя на стуле у кровати, спала, повернувшись к юноше лицом. Планшет показывал шесть часов утра – начало тренировки в Этносе. От долгого лежания тело затекло, и в попытке изменить положение Дар шевельнулся. Мгновенно проснулась девушка и, подняв обеспокоенный взгляд на его лицо, вглядывалась в черты, боясь увидеть непредвиденные последствия. Она молчала.

– Всё хорошо, – срывающимся голосом сказал Дарниэль.

– Хочешь пить? – встрепенулась Рика, подавая бутылку с водой.

Он молча выпил почти всё содержимое, откашлялся и снова принялся ёрзать, ища удобное положение. Только на боку, свернувшись в калачик, юноша угомонился.

– Тошнит? – спросила Рика.

– Немного.

– Это от лекарств, скоро пройдёт, – обнадёжила она его. – Хочешь спать?

– Нет, хочу размяться, а то всё тело как в термитнике побывало.

– Это как? – не поняла девушка.

– Толпы мурашек бегают.

Она улыбнулась. Он тоже.

– Скоро придёт Ренат и отпустит нас домой. Всё прошло хорошо. Ты молодец!

– Ну, рождение сверхновой и свет в конце тоннеля я видел, – серьёзно сообщил Дар.

– Шутим? Это хорошо, – бесшумно вошёл доктор Бэлонс. – Все показатели в норме, реакции нет, восстановление идёт хорошо, – разглядывая показания приборов, говорил он.

– Я могу идти домой? – спросил Дар, мечтая покинуть палату.

– Да, через часик перестанет тошнить, можно будет отпустить вас, но пообещай ничего не делать два дня, просто созерцание и сон, – строго сказал друг.

– Готовить можно? – уточнил Дар.

– Да, это можно, если не будешь тушу мамонта коптить.

Хлопая ресницами в ответ на серьёзное высказывание Рената, Дар позволил себя осмотреть. После выражение серьёзной озабоченности на лице Рената сменилось шутливым, и он пояснил:

– Не напрягаться, не поднимать тяжести, не бегать и так далее.

– Хорошо, – согласился Дарниэль, чтобы поскорее исчезнуть отсюда.

– У меня серьёзный разговор к тебе, Дар, – глядя в глаза, обратился Ренат.

– А подождать никак? – взмолилась Рика.

– Говори, я в порядке, – разрешил пациент.

– Я по-прежнему настаиваю на твоём обследовании. У тебя необычные показатели жизнедеятельности, и надо бы знать их, когда ты здоров, дабы иметь представление о том, к чему стремиться при возникновении жалоб.

– Ренат, мы обсуждали это, не надо на него давить, – осторожно попросила Рика.

– Я не настаиваю на немедленном ответе, обещаю заниматься тобой лично и никаких «опытов» не проводить, – пообещал доктор.

– Спасибо, Ренат, договоримся о встрече на будущей неделе, – после минуты раздумий ответил Дар.

– Отдыхай, скоро сможете уйти, – направляясь к двери, сказал Бэлонс.

– Перешагнуть через собственные страхи – это сложней всего. Ты очень сильный! – лаская взглядом юношу, похвалила Рика. Он промолчал, но сердце забилось быстрее.

Вскоре им вернули одежду и проводили к выходу. Слабость прошла, тошнота сменилась волчьим голодом. Они направились домой, и день прошёл за частыми перекусами и сном.

Лишь вечером Лекс неожиданно включил новостной канал, где рассказывали о несанкционированной гонке, на которой произошла серьёзная авария, унесшая жизни десяти человек.

– Прости, что настаивал, – тихо сказал Лекс Рике. Дар в своей комнате напряг слух, чтобы слышать их.

– Ничего, я не в обиде.

====== Глава 59 Любимая «еда» ======

После ночи в больнице минуло две недели. Боль больше не беспокоила Дарниэля, но он не верил в чудо и всё ещё опасался её возвращения. Спустя неделю он провёл три дня под пристальным вниманием Рената, выполнившего обещание не мучить Дара. Тот в свою очередь стойко терпел и не жаловался. Временами Рика исчезала на несколько часов, не говоря о цели отлучек. Лекс тоже партизанил и молчал о госпоже. Долгожданные выходные настали, и Элен с Дарниэлем приехали в Этнос позже обычного, потому как пришлось заезжать домой за вещами и Повелителем Стихий, с которым Дар планировал позаниматься. Поздно ужиная в почти пустой столовой, они почти не разговаривали, только шутили с Лексом. Дар принялся за уборку посуды и остатков еды, смутившись под пристальным взглядом девушки:

– Что-то не так?

– Ничего страшного, просто отметила, что ты стал намного спокойнее, и хотела спросить про рёбра: они ещё выпирают?

– Я не знаю, Ренат ничего не сказал про пищеварение, а сам я не замечал и когда они торчали, – пожал он плечами.

– Не возражаешь, если я посмотрю? – осторожно осведомилась она.

– Смотри.

Девушка встала и обошла маэлта сзади. Её руки осторожно скользнули вперёд, на талию, и медленно начали подниматься вверх. Юноша закрыл глаза. Щемящее тепло мёдом разливалось по телу, между лопаток Дар чувствовал горячее дыхание стоящей близко Рики. Ладошки остановились на нижних рёбрах, осторожно перебирая пальцами по телу. Стало щекотно. Он откинулся назад, коснувшись спиной груди и плеч девушки. К шее прикоснулась щека, а затем губы, оставляя влажную дорожку на коже. Кольцо рук сжалось крепче. Новый приток крови ударил в голову и… Юноша напрягся весь и срывающимся голосом спросил:

– Всё нормально?

– Да, – прошептали в ухо.

– Я могу идти? – попытался он вырваться. Руки медленно, как-бы нехотя разжались, выпуская его из объятий.

– Иди, – отступая на шаг, прошептала Рика, – я спать.

Девушка выскользнула за дверь бесшумно. Облокотившись о стол, Дар долго пытался успокоить бешеное сердцебиение и унять реакцию плоти, которую никак не мог понять. Спать он ушёл в полночь.

Тренировка прошла как обычно, скоро должен был наступить обед, и Дар сидел в кухне, ожидая, когда в духовке сготовится птица. Вошла Рика, ища взглядом еду. Присев за стол напротив, госпожа, разглядывая свой маникюр, тоже стала ждать. В кухню вошла группа молодёжи, знакомая по стычке на террасе, и, недовольно фыркнув, уселась в дальнем конце столовой. Они бросали хмурые взгляды в сторону известной парочки, но молчали. Вынести их злобные взгляды было нелегко.

– И почему некоторых людей так тяжело терпеть? – выдохнул Дар, отворачиваясь к окну, чтобы даже по губам нельзя было прочесть его слов.

– Люди разные, все не могут нравиться, – пожала плечами Рика.

– И как же тогда с ними общаться?

– Не стоит общаться со всеми, ты же не ешь всё подряд, – пояснила Элен.

– Ты это о чём?

– Люди, они как еда: должны быть разные и отвечать нашим запросам, – вертя в руках пустую тарелку, добавила она.

– Может, объяснишь подробнее? – заинтересовался Дарниэль.

Обведя взглядом стол и стойку бара, с приготовленными на них закусками, Ри начала, придвигая некоторые тарелки ближе и иллюстрируя свою мысль:

– Еды, как и людей, много разной: любимой и не очень, полезной и вредной, вкусной и противной. Мы оцениваем одинаково и людей, и пищу. Запах, вид, вкус, осязание, польза. Осторожничаем с неизвестной нам едой и людьми. Наши родственники – это как хлеб. Даже если он чёрствый или горький, мы продолжаем его есть, потому как родителей не выбирают, они основа нашего «питания». Есть лёгкие, простые блюда – это наши друзья, мы можем есть их часто и много, но они могут приедаться.

– Это как? – вклинился маэлт.

– Например, близнецы. Они как лапша. Простое, понятное блюдо, его можно съесть много, но и надоесть оно тоже может. Пройдёт время, и мы вновь захотим лапши, потому как её вкус нам понятен и приятен. Далее, горячие блюда – или наши учителя. Они наполняют нас силой, медленно насыщают; они тоже важны, потому как учится человек всю жизнь. Бывают и другие блюда: горькие, сладкие, кислые, пресные – это характеры окружающих нас людей, то, по чему о нас можно судить. Есть ещё зёрна – или старцы. Их мудрость даже в малых количествах насыщает нас, её не осилить много, но эти зёрна мы долго осмысливаем, «перевариваем» и сохраняем в себе.

Рика встала к пискнувшей духовке, вынимая оттуда противень с птицей и небольшую чашку со знакомым ароматом печёного яблока.

– Мы стремимся попробовать много блюд, с опытом тяготея к сложным вкусам, которые будут долго нас интриговать. Каждый человек сам определяет, сколько и какой еды съесть. Но есть блюдо, которое мы будем есть всегда, не пресыщаясь им и открывая каждый раз новые грани вкуса. Его не бывает много. – Элен поставила перед маэлтом чашку с яблоком, оставаясь позади и продолжая рассказывать: – Бывает так: ты привыкаешь к виду окружающих тебя «блюд» и опасаешься нового, не похожего на прежние, например, яблока. Сначала ты недоверчиво присматриваешься, потом знакомишься ближе. Ты начинаешь слышать его запах, ощущать вкус. Ты почувствовал его, тебе понравилось, и вдруг выясняется, что яблоко не хочет быть «съеденным» тобой. – Она склонилась ниже и продолжала шёпотом, говоря над ухом юноши: – Но ты уже увидел его сочный цвет, почувствовал гладкость его кожицы, упругость мякоти. К тебе попала капля сока, и ты знаешь его вкус. Запах его дурманит и лишает воли, и самым трудным становится удержаться и не есть яблоко.

Рика горячо дышала над ухом, прижимаясь щекой к голове Дарниэля и вдыхая аромат его волос, касаясь плеча рукой и незаметно поглаживая пальцами. Дар закрыл глаза, вчерашнее состояние вновь нахлынуло на него, он тяжело задышал.

– Попробуй пересилить себя и не есть яблоко, – выдохнула девушка, в следующее мгновение сорвавшись с места и пулей вылетев в сад.

Дар остался один. Открыв глаза, он как в тумане видел стоящее перед ним лакомство: красная кожица яблока; янтарная, прозрачная, желтоватая мякоть, исходящая соком и пропитанная мёдом; мелкие орешки. Запах горячего сладкого яблока манил съесть его. Юноша сглотнул слюну. Просидев почти час над остывшим десертом и так и не притронувшись к еде, вышел из кухни.

Остаток дня маэлт медленно перетекал в разные позы со Стихийником, пытаясь усмирить бурю чувств, рвавшуюся наружу. Рики не было видно. Уже к вечеру её тень прилетела с крыш, госпожа быстро поела и ушла к себе в комнату. Дар тоже пошёл к столу, но по дороге его перехватил Ноути.

– Завтра я уезжаю из квартала, мы не сможем попрактиковаться.

– Что-то серьёзное? – забеспокоился Дар.

– Нет-нет! Просто завтра встречаются выпускники кулинарных училищ, меня пригласили на банкет в качестве гостя.

– Значит, в следующий выходной? – весело поинтересовался юный повар.

– Обязательно! – засиял Харуки. – У меня тут есть новый рецептик, тебе должно понравиться!

– Ты уверен? – шутливо нахмурился маэлт. – Я очень капризен в еде.

Увидев стоящую на столе чашку с яблоком, Дар машинально выхватил кусочек фрукта и закинул в рот.

– Я очень надеюсь, что не ошибся, – отшутился шеф-повар, хлопая юношу по плечу.

И тут Дар понял, ЧТО он сделал.

Прикрыв ладонью рот, он застонал и осел на пол. Харуки метнулся к нему.

– Что случилось?

– Я съел яблоко, – убитым голосом сообщил маэлт.

– И что? Оно плохое? Несвежее?

– Нет, оно вкусное.

– Так в чём дело? – не понял друг.

– Это испытание. Я не сдержался, – пояснил Дарниэль.

Харуки удивлённо моргал, поглядывая на десерт как на отраву.

– Ну и кто тот садист, что даёт тебе такие испытания?

– Рика, – выдохнул Дар.

– Рика? Так она сама готовит тебе этот десерт, в честь чего запретила? – задохнулся праведным гневом Ноути.

– Мы говорили о людях, – бесцветным голосом начал маэлт. Ему хотелось выговориться. – Она привела пример, говоря о людях как о еде. Яблоко – любимая еда, которая не хочет, чтобы её ели. Надо было сдержаться. Я не смог.

Харуки ещё на середине объяснения всё понял. Он застыл соляным столбом, глядя на юношу удивлённо и растерянно. «А она может», – подумал мужчина.

Какое-то время оба молчали. Потом Харуки похлопал Дара по плечу, выражая поддержку, и на негнущихся ногах вышел.

====== Глава 60 Дефиле ======

Утро Дарниэля началось неожиданно рано. Он банально хотел пить. Вчерашние эксперименты с соусом не прошли бесследно, и теперь маэлта мучила жажда. Они ещё вечером вернулись домой, потому как Рику пригласили на день рождения коллеги; празднование должно было проходить в каком-то новомодном кафе, на небольшом судне со стеклянным дном и шикарной кухней. Это был девичник, мальчики не ожидались. Свои. Рано утром красавицы отправлялись в небольшой круиз, чтобы освободиться пораньше и успеть проспаться.

Жажда согнала юношу с постели, и, с грустью взирая на ещё ночью опустошённую бутылку, он тихо направился в кладовку, чтобы взять себе новую, при этом стараясь не разбудить раньше времени госпожу. Осторожно копошась в небольшом помещении, сидя на корточках перед упаковкой воды, Дар услышал звук открываемой двери. Подняв взгляд, заметил Элен, аккуратно высунувшую голову в образовавшуюся щель и вглядывающуюся в дверь соседской комнаты.

Выходя из спальни, маэлт прикрыл дверь своей спальни и теперь вопросительно смотрел на происходящее. Рика, оглядев двери и гостиную, не заметила в полумраке кладовой раба и, открыв дверь шире, прошмыгнула в ванную. Дар остолбенел. Девушка выскочила практически голая. На ней были плотные белые чулочки, заканчивающиеся чуть выше колен, с витиеватым узором дырочек сбоку, и трусики – кремовые стринги, расшитые розовыми цветочками и с интригующей шнуровкой чуть выше попки, столь соблазнительно сверкающей своей округлостью. Голую грудь Ри придерживала одной рукой, волосы были уже уложены, а уши и шею украшали розовые эмалевые цветочки.

Девушка вернулась из ванной озадаченная, видно было, что она что-то ищет, морщит носик и почёсывает затылок свободной рукой. Медленно Элен прошла в свою комнату, но не успела закрыть дверь, как её вновь осенило, и госпожа на цыпочках направилась в кухню, обогнула стол и встала на колени перед стиральной машинкой. Обеими руками Ри искала в стиранных вещах пропажу. Дар сидел в метре от неё и не дышал. Радостный вздох подтвердил находку. Рика извлекла из недр машинки бюстгальтер – пару к тем трусикам, что были на ней, – и надела его на грудь, расправляя плечи и укладывая поудобней нежные округлости в расшитый цветами предмет одежды. С чувством выполненного долга она запихала назад все вещи и прикрыла дверцу машинки. И тут девушка заметила Дарниэля. Высоко подпрыгнув от неожиданности и приземлившись на голую попку, она с ужасом в глазах смотрела на него.

Дарниэлю предстала картина, достойная быть увековеченной как шедевр живописи. На полу кухни, оперевшись спиной о стену, с ножками, притянутыми к телу и скрывающими явно очаровательный вид между ними, с расширенными от испуга глазами и приоткрытым в беззвучном крике ртом сидела фея. Щёки заалели стыдливым румянцем, во взгляде промелькнуло понимание своего дефиле перед взором мужских глаз. Ри попятилась от юноши, и, скрывшись за стойкой бара, вскочила на ноги, и заперлась в своей комнате.

Дар вытащил упирающуюся бутылку и, не видя больше необходимости скрываться, присел на стул. Спустя минут десять из комнаты пулей вылетела госпожа и, подхватив планшет, выскользнула из квартиры. На сей раз её вид был более одетый, хоть Дар и не успел рассмотреть, но отметил небесно-голубой цвет одеяния, заканчивающегося чуть выше чулок.

– Лекс, ты видел? – начал маэлт, обращаясь к БЭСу.

– Трудно было пропустить, – проявляясь в виде голограммы у бара, заметил беловолосый.

– Ты это заснял? – уточнил Дар.

– Безусловно.

– Поможешь?

– Что ты хочешь сделать с видео? – добавляя гнева в голос, спросил Лекс.

– Не с видео. Хочу сохранить фото.

– Какой именно кадр? – насмешливо уточнил БЭС, перемещаясь на диван и закидывая ноги на столик.

– Давай выберем, – присаживаясь рядом с голограммой и не расставаясь с бутылкой, деловито заметил Дар.

– А что мне за это будет? – начиная ломаться в своей излюбленной манере и рассматривая татуировки на руках, уточнил Лекс.

– А что ты хочешь? – в тон ему поинтересовался Дар.

– Ну, гонку – это обязательно, а ещё хочу доступ в апартаменты Этноса, – начал перечислять деловым тоном блондин.

– Первое – легко, а вот как выполнить второе – я не знаю, – пожимая плечами, ответил Дар.

– Тоже легко, надо просто подключить меня к системе управления в апартаментах. Флешку я дам.

– Согласен, – без раздумий ответил маэлт.

– Смотрим, – заговорщицки подмигнул Лекс.

Спустя пару просмотров Дар заметил задумчиво:

– Она красивая, и шрамы сошли.

– Никуда они не делись, просто не видно невооруженным взглядом под загаром, – поправил Лекс.

За этот день они просмотрели запись не менее сотни раз, вычленяя из неё особенно прекрасные кадры и собирая их в коллаж. К вечеру была готова заставка на экран в комнате маэлта: в центре была Рика, в испуге сидящая на полу, а по краю – рамкой – шли кадры меньшей величины, но с той же тематикой.

Лекс расстарался и изменил кадр, доведя его до ракурса, виденного утром Дарниэлем. Два заговорщика плели интриги за спиной госпожи, которая весь день не могла забыть о случившемся ни на минуту. Празднество прошло отлично, девушки танцевали, пели, наблюдали за рыбками, уплетали вкусности и болтали ни о чём. Частые тосты не кружили головы, потому как пили слабоалкогольные, но очень вкусные коктейли.

Приехав домой часов в девять, навеселе и держа под мышкой пиджачок, оставаясь в кремовой блузке с серьёзным декольте и в узкой юбке чуть выше чулок, один из которых подло сполз и болтался на щиколотке, Рика позвала Лекса, благо Дар в гостиной отсутствовал.

– Ну и почему меня никто не встречает? Двое мужчин в доме, а я вынуждена оставаться в одиночестве.

– Тебе надо проспаться, завтра на работу, – заботливо заметил Лекс, создавая голограмму, которая жестом указывала на спальню Рики.

– Сама разберусь, ты мне лучше скажи, ты уже выложил в сеть утреннее представление? И стоит ли мне завтра опасаться насмешек коллег и знакомых?

– Ты о чём? – состроил невинные глазки электронный мираж.

– Не придуривайся, тебе не идёт. Я о «похождениях наяды», – фыркая на манер Дара и плюхаясь на диван, заметила Рика.

– Я ничего не выкладывал, – с некоторой обидой в голосе заметил БЭС.

– И не надо. Чтоб это не вышло за стены дома, понятно? – грозно заметила пошатывающаяся опьянённая девушка.

– А то, что мы это видели, тебя не пугает? – провокационно спросил Лекс.

– Вы оба видели уже так много, что впору на мне жениться, как истинным джентльменам, – отмахиваясь, с горечью в голосе заметила она.

– Я не видел тебя голой, – с обидой заметил Лекс.

– Не ври, не верю.

– А где мог видеть Дар? Вы же не…

Пожав плечами и едва не завалившись, Рика пояснила:

– На Сорэнуше – в купальнике, в Этносе – голой, когда раны обрабатывали.

– Ну, я так думаю, вид был не столь шикарным, – попытался выдать комплимент Лекс.

– Тебе виднее, – поднимаясь с дивана и идя в спальню, шёпотом заметила Ри. – Хотя какая разница? Толку-то никакого.

Дар всё это время лежал на своей кровати, любуясь коллажем, и после того, как госпожа ушла спать, лукаво заметил Лексу:

– А мы и не нарушили правило – дальше дома ничего не вышло.

====== Глава 61 Первый лучик надежды ======

Наутро оба жителя квартиры вели себя как обычно. Хоть Дар и бросал косые взгляды на госпожу, а она старалась не краснеть, но общая интрига сохранялась. Работа не принесла ничего нового, и, окончив смену, Рика вышла в холл, где её так некстати перехватил один из работников ангара. Этот мерзкий тип портил настроение всем без исключения, канюча координаторам на продолжительность стоянок некоторых кораблей, экипажи которых не отличались воспитанностью и хорошими манерами. Вот и сейчас он завёл старую шарманку, нудя по поводу тяжёлого исследовательского крейсера, научные работники которого от нечего делать пытались помочь советом недалёкому умом рабочему, который выполнял свои обязанности, но делал это крайне неэффективно, с точки зрения светлых умов науки.