Текст книги "Год дракона (СИ)"

Автор книги: Civettina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)

Вовка усмехнулся уголком рта и вытер рукавом пот со лба:

– Ты говоришь так, будто Шу – это Большой театр. Приехал, купил билет…

– Именно! Она – Большой театр, поэтому билетов не достать. Но у тебя есть пропуск со служебного входа…

Вовка закатил глаза и продолжил колоть дрова.

– Мы тут справимся без тебя.

– Помнится, в последний раз, когда я оставил вас вдвоем, то по возвращении обнаружил тебя при смерти, – Вовка с укоризной уставился на меня.

– Такого больше не повторится. Я буду беречь себя.

– А Максика?

– И его тоже.

Брат замотал головой:

– Почему у меня чувство, что ты хочешь от меня отделаться? Тебе какая выгода в том, что я увижусь с Шу?

– Я хочу, чтобы вы были вместе. Да, сейчас это невозможно, но ситуация может измениться, и тогда…

– Вот тогда и вернемся к этому разговору, – брат всадил топор в чурбан.

– Не думаешь, что будет поздно? Если природой так задумано, что половинки притягиваются, чтобы стать сильнее, значит надо это использовать. Да, разлука причинит дискомфорт, но ты не думай о нем. Думай о том, какую силу обретают ваши души.

– О чем ты?

– Каждый раз после расставания они устремляются друг к другу все сильнее, крепче схватываются. И в один прекрасный день они сольются друг с другом уже навсегда. Понимаешь, не потребуются годы, потребуется несколько встреч и разлук. Это как мускулы тренировать: в спортзале трудно, но в решающий момент они тебя выручат.

– Ты просто хочешь от меня избавиться, – Вовка снова взялся за топор.

– Подожди! – я остановил его руку. – Сам подумай: в ваших отношениях все зависит от тебя. Она королева и не может махнуть к тебе в глухомань в любой момент, а ты можешь приехать к ней. И она уж наверняка выкроит пару ночей для вас.

Губы Вовки помимо его воли разъехались в улыбке, а на щеках выступил едва заметный румянец.

– Сделай девушке подарок, – я пихнул брата в бок. – Она будет тебе благодарна, если ты встретишь с ней Новый год.

– Но я хочу встретить его здесь, с вами.

– Ты можешь встретить его с нами, но не здесь, – я подмигнул. – Всегда мечтал выпить шампанского на Красной площади под бой Курантов.

Так и случилась наша поездка в Москву. Максику мы это преподнесли, как новогодние каникулы. Стоит ли говорить, что его радости не было предела! Всю дорогу он выспрашивал, какая нас ждет программа.

– Для тебя – ночные клубы и стриптиз, – пообещал Вовка.

– Стриптиз? – младший чуть не задохнулся от радости.

– Самый лучший в Москве. Сколько бы это ни стоило. Я ведь обещал.

Мне было забавно наблюдать за Максиком, для которого пределом счастья были сомнительные удовольствия.

***

В Москве все гостиницы были заняты, поэтому мы сняли трехкомнатную квартиру на проспекте Вернадского. Уверен, здесь не обошлось без участия Шу, потому что так быстро найти такое хорошее жилье приезжим провинциалам непросто. Максик сразу занял комнату с видом на проспект, нам с Вовкой достались смежные комнаты окнами во двор.

– Какая разница? – я пожал плечами. – Все равно дома мы будем проводить мало времени.

Брат согласно кивнул.

Первый этап своего плана я выполнил: привез его в Москву. Теперь мне предстояло отвлечь Максика, чтобы тот не лип к Вовке и позволил брату увидеться с Шу. О том, чтобы рассказать младшему о настоящей причине нашего приезда, и речи не шло: Максик бы не дал Вовке спокойной жизни своими расспросами и поддевками, а то и ревностью. Поэтому старший брат сказал, что идет на охоту на крупного зверя, а я без устали таскал младшего по предновогоднему городу. Мы накупили себе шмоток на распродаже, поохотились, пообедали и поужинали в дорогом ресторане (где, кстати, поживились золотыми цепочками и браслетами), посетили вантовый мост и даже покатались с гор.

Вечером мы встретились на квартире и похвастались каждый своим предпраздничным уловом: Максик шмотками, я – золотом, а вот Вовка достал пригласительные на тридцатое декабря в один из самых престижных клубов Москвы.

– Специально для вас. Рассадник зла и пороков, – усмехнулся он, протягивая нам билеты.

– Вау! Офигеть! – Максик схватил их и запрыгал по комнате. – Ты настоящий брат, Вовка!

– Я рад, – тот сдержанно улыбался. – Только оденьтесь поприличней, не позорьте меня перед золотой молодежью.

– Будь спок! – Максик кинулся в свою комнату, откуда через минуту донеслось: – Женька, дай мне свою рубашку!

– Свои пора иметь, мелкий! – крикнул я и улыбнулся.

– Отдай ему рубашку, а то он не пойдет, – Вовка подмигнул мне. – И постарайся продержаться там как можно дольше.

– Если надо, я там сутки пробуду, – я хлопнул брата по плечу. – Не волнуйся, я придумаю для тебя отмазку, если Максик что-то заподозрит. Скажу, что ты напал на след нашей мамы…

– Нет уж! Если он что-то заподозрит, то лучше сказать ему правду, потому что рано или поздно он ее узнает и тогда обидится смертельно.

– Хорошо, как скажешь…

Тридцатого с утра мы снова отправились по магазинам, и у меня было ощущение, что вместе с нами туда отправилась вся Москва. Люди, напичканные паразитами; твари, выслеживающие добычу в толпе; пришельцы, присматривающие тварей себе на ужин; драконы, которые терялись от такого многообразия блюд. У меня было ощущение, что мы попали на какую-то сумасшедшую вакханалию, где все под масками, но при этом каждый знает, кто под какой скрывается. К обеду у меня разболелась голова, и мне пришлось употребить довольно свирепого бабая. Я напал на его носителя в мужском туалете торгового комплекса. Однако терапевтический эффект ужина быстро сошел на нет и домой я вернулся уставший и разбитый. А ведь мне предстояло еще выдержать целую ночь в клубе с грохочущей музыкой! Я закрыл глаза и сказал себе, что справлюсь, чего бы мне это ни стоило.

Близился вечер, а Вовка так и не появлялся, и Максик начал нервничать.

– Думаешь, он должен сидеть у окна и ждать, когда ты напляшешься? – поддел я младшего.

– Не должен, но кто нас отвезет в клуб?

– Максим Сергеевич, повзрослей и вызови такси! – буркнул я, прекрасно понимая, что брат волнуется не из-за отсутствия машины, а из-за отсутствия Вовки.

В клуб мы поехали, конечно, на такси. Максик всю дорогу наставлял меня, как надо вести себя на такой публике, говорил, что можно делать, а чего нельзя, и требовал, чтобы я не лез к нему, когда он познакомится с девчонками. Я понимал, что этот треп – от волнения, поэтому не особо прислушивался и только кивал, представляя, как Вовка и Шу сейчас, отужинав в дорогом ресторане, возвращаются к ней домой. Шу – в красивом черном платье с зеленым отливом, Вовка – в темно-сером костюме, в котором он похож на миллиардера. Шу смеется над его шутками, он приобнимает ее за талию. Это все очень походило на сцену из какого-нибудь романтического кино, но мне и хотелось, чтобы у них все было, как в кино.

На входе в клуб, несмотря на довольно неприятные минус двенадцать, толпилось человек пятьдесят желающих проникнуть внутрь. Юные тусовщики и тусовщицы высматривали кого-нибудь хоть каплю знакомого из клубной богемы, чтобы набиться в сопровождающие и с их помощью войти в святая святых. Но, видимо, характер мероприятия не предполагал наличие знакомых чьих-то знакомых, потому что охрана бдела в оба глаза и все попытки неприглашенных просочиться на праздник жизни пресекала на корню. На нас с Максиком охранник посмотрел так, что я сразу понял: мы в этой тусовке будем смотреться так же, как балерина в пачке в строю десантников. Но наличие у нас пригласительных не дало фейс-контролеру закрыть перед нами дверь.

Внутри было шумно и дымно, и эта атмосфера навеяла на меня уныние, а Максика, наоборот, приободрила. Он сунул мне куртку, чтобы я сдал ее в гардероб, а сам направился в зал, отделенный от фойе тяжелой портьерой. Я боялся потерять его из виду, но все же моя опека не должна быть слишком явной, иначе младший даст деру. Сдав верхнюю одежду, я несколько минут медлил, не решаясь шагнуть за занавес, но потом все же сделал это.

И сразу оказался в мире оглушительных дуц-бац. Коридор за портьерой вел к двустворчатым полупрозрачным дверям, за которыми начиналась лестница, уходящая ступеней на десять вниз – на танцпол. Я спускался в эти беснующиеся звуки, окутанные дымом, – как в бушующее море, и мне было так же не по себе, как тогда в Одессе.

Свою белую рубашку я разглядел сразу: в лучах ультрафиолетовых ламп Максик светился, как матовый плафон.

– Какой план? – мне пришлось кричать ему на ухо, чтобы он меня услышал.

– Напиться! – выдал брат.

– Только деньги переводить. На нас не действует алкоголь!

– Не выделяйся из толпы – и будешь своим в любой тусовке.

Мне пришлось заказать выпивку. Бармен строго посмотрел на нас.

– Я совершеннолетний. Могу права показать, – глаза брата нехорошо заблестели, и я понял, что он гипнотизирует парня.

Не успели мы сделать по глотку коктейля, как к нам подошли две девушки. Одна из них походила на Шу.

– Вы тоже неместные? – спросила она.

– Мы из Болгарии, – ответил Максик. Надо отдать ему должное, в этой атмосфере он чувствовал себя как рыба в воде, а вот я терялся.

– Ого! – оживились девушки. – И откуда вы знаете Пабло?

– Какого Пабло?

– Который устраивает эту вечеринку.

– Мой брат однажды оказал ему неоценимую услугу, – Максик хлопнул меня по плечу, и мне пришлось улыбнуться и кивнуть. Я чувствовал себя напряженно, как телохранитель знаменитости, которая возжелала развлечься в толпе, полной опасностей. Меня не занимали ни девушки, ни выпивка, ни тем более музыка. В каждом пойманном взгляде окружающих я читал недоумение. Видимо, тут собрались друзья и знакомые Пабло, большинству присутствующих было за тридцать, поэтому мы с Максиком смотрелись, мягко говоря, глупо. Правда, среди гостей я видел несколько парней моего возраста, но род занятий этих типов органично вписывал их в любую тусовку.

– Сколько тебе лет? – продолжала допрос девушка, похожая на Шу.

– В ноябре исполнилось восемнадцать, – соврал Максик.

– Молодо выглядишь!

– Зато многое умею! – этот чертенок вел себя, как опытный ловелас, и мне было немного обидно, что я до сих пор не освоил это умение.

Когда брат заказал девушкам выпивку, те поняли, что у нас есть деньги, и приклеились к нам намертво. Максику это, похоже, нравилось, а меня раздражало. С той девчонкой, что досталась мне, я разговаривал вежливо, но отстраненно, давая ей понять, что кроме этих самых бесед, ей сегодня вечером ничего не светит. Но барышня была опытной в таких делах и не собиралась сдаваться. Она предпринимала разные тактики, нащупывая мои слабые места. Я чувствовал это и злился, но успокаивал себя тем, что в любой момент могу вырубить ее заклинанием сна или забвения.

Примерно через час, когда гости уже хорошенько подогрелись алкоголем и одурели от музыки, она притихла. На небольшую сцену ударили прожекторы, в которых появился парень в блестящем костюме. После минутного приветствия он сообщил, что виновник торжества – сам Пабло – наконец-то прибыл и готов выйти к гостям. Осветители добавили прожекторов, и в разноцветной дымке появился невысокий мужчина лет сорока пяти. Он был одет просто: в джинсы и футболку цвета хаки, но публика взвыла от восторга, а мы с Максиком переглянулись: Пабло был драконом. Мне это почему-то не понравилось.

– Дорогие мои, добрый вечер! Как же я рад видеть вас! – неискренность сквозила в каждом слове Пабло, хоть он улыбался и посылал публике воздушные поцелуи. – Спасибо, что вы почтили меня своим присутствием. Сегодня знаменательный день, который я хочу разделить с вами.

Его слова не весили ровным счетом ничего, но люди, поглощая коктейли, не понимали этого или не хотели понимать. Пабло говорил что-то еще столь же пустое, и вдруг мы с ним встретились взглядами. Нас разделяло метров пятнадцать, темнота и дым, и, будь мы людьми, мы бы даже не заметили, что смотрим друг на друга. Но для драконов не было помех, чтобы почувствовать взгляд сородича. В эту секунду Пабло, поздравлявший всех с наступающим Новым годом, запнулся и закашлялся.

– От дыма першит в горле, – засмеялся он.

Но я понимал, что это не от дыма. Я продолжал смотреть на него, стараясь понять, чем грозит нам с братом встреча с чистокровным драконом в незнакомом городе. Впрочем, думаю, Пабло размышлял о том же. Тревога нарастала в моем сердце. Я взглянул на Максика, который вовсю ворковал с копией Шу. Даже если он и уловил сигнал тревоги, то разыгравшиеся гормоны его подавили. Забота о нашей безопасности легла на мои плечи, и я пожалел, что не протащил с собой хотя бы нож: мог ведь загипнотизировать охранника c металлоискателем!

Мне стоило осмотреться и продумать пути к отступлению. На всякий случай.

– Мне надо отойти, – сообщил я своим спутникам и медленно направился по периметру зала, считая двери. Две вели в обходные коридоры, которые заканчивались курительными комнатами с диванами и искусственными цветами. Еще две – выходили в коридоры с туалетными комнатами. Одна справа, что была ближе всех к сцене, вела в служебные помещения. Еще одну дверь я заметил за стойкой бара, и одну – за сценой. Но туда точно не стоило соваться: внутренние помещения наверняка хорошо охранялись. Закончив осмотр, я двинулся к бару, где оставил брата, но не нашел его там. Максик с девушками куда-то переместился. К этому времени Пабло со сцены давно ушел, снова загрохотала музыка и выключился свет: темноту разрезали только эстрадные прожекторы и стробоскоп. Я протискивался между двигающимися в такт телами, уворачиваясь от работающих локтей и мотающихся голов. Мне казалось, я иду по дну моря между колеблющихся от шторма водорослей, в которых можно запутаться и остаться в пучине навсегда, поэтому я, как ледокол, пересекал танцпол, не останавливаясь и осматриваясь на ходу.

Максика я заметил на диванчике в небольшой нише за баром. Девчонки сидели по обе стороны от него, и он поочередно с каждой целовался. Прерывать их идиллию мне не хотелось, но предупредить брата об опасности я все же должен был. Я дождался, пока он закончит поцелуи с одной девушкой и, пока не начал с другой, склонился над братом:

– Макс, можно тебя на пару слов?

– Говори!

– Наедине.

Максик подмигнул девушкам, встал, и мы отошли на несколько шагов.

– Тут что-то назревает. Не знаю что, но мне это не нравится, – заговорил я. – Видишь вон ту дверь, она ведет…

– Жень, успокойся! Ты такой напряженный, – Максик погладил меня по плечу. – Я понимаю, что эта обстановка тебя пугает, но поверь мне: ничего опасного в ней нет. Я столько раз был на тусовках. Я бы заметил.

– Ты дашь мне договорить? – я стряхнул его руку с плеча. – Вон та дверь ведет в служебные помещения, поэтому в случае чего беги туда, понял? Запасной вариант – дверь за барной стойкой. Я видел, как за ней скрылся бармен, а потом появился в зале, значит она имеет сообщения с другими коридорами. Ясно?

– Ясно. Я могу идти, генерал?

– Потом спасибо мне скажешь.

– Уже говорю: за вторую девчонку. Уж прости, но ты не произвел на нее впечатления…

– Сейчас заплачу от горя, – я развернулся и направился к бару: оттуда было удобнее следить и за обстановкой в зале, и за диванчиком в нише.

Сосед пытался со мной разговаривать, но я оставил без ответа его реплики, и он умолк. Ночь мне предстояла трудная и длинная. Я заказал себе колу со льдом, чтобы не вызывать подозрений, а сам неустанно обводил взглядом клуб.

Вдруг произошло нечто неожиданное. Я сам не понял, как это случилось, но музыка затихла, словно я зажал уши подушками. А вместо нее я услышал звук – не то вой, не то стон, не то свист. Протяжный, монотонный, но одновременно наполненный тысячей оттенков. В нем была и боль, и страх, и надежда, и ярость. Словно глас умирающего. Я завертел головой, пытаясь понять, откуда идет этот звук, но его, похоже, слышал только я. Бросив взгляд на Максика, я понял, что он тоже ничего не чувствует.

Между тем вой все нарастал. От него тревожно билось сердце, как будто бы от меня требовали какого-то поступка, который я не в состоянии был совершить. Мне стало трудно дышать, я отставил стакан и оттянул ворот рубашки. Вой заполнял уже все пространство, вытеснив музыку в другое измерение. Это был чей-то зов – мощный, непреодолимый, на который нельзя было не ответить. Я спрыгнул с табуретки и, шатаясь, двинулся сквозь танцующих. Я шел на звук, не понимая, чего он от меня требует и куда приведет. Я просто переставлял ноги, все так же уворачиваясь от двигающихся тел. Когда я добрался до боковой двери, вой прекратился. И тут же во все колонки ударила музыка. Это буквально смело меня с ног, отбросило на стену. Я съехал вниз и почувствовал влагу на губах. Дотронувшись до них рукой, я увидел на пальцах кровь. Вскочив, я бросился в туалет. Умылся холодной водой, привел себя в порядок, отдышался. Из зеркала на меня смотрело встревоженное и бледное лицо с лихорадочно блестящими глазами.

– Надо убираться отсюда, – произнес я, словно дал клятву отражению.

Как и следовало ожидать, Максика я на диванчике не нашел. Я боялся, как бы он не уединился с девчонками где-нибудь в женском туалете, где я не смогу его защитить. Обойдя чуть ли не весь зал, я, наконец, обнаружил его на другом диванчике – за колонной. Теперь компания Максика увеличилась еще на четырех человек: двух парней с двумя подругами. Не надо было быть экспертом, чтобы понять: все они находились под действием наркотиков. Включая моего брата. Алкоголь на драконов не действовал, а вот та дрянь, которую он или вдохнул, или проглотил, чтобы не выделяться из тусовки, его опьянила. Он был гипервозбужден, громко говорил, размахивал руками и непрерывно смеялся. Вдобавок ко всему наркотики, видимо, активизировали его возможности, потому что он вдруг начал высекать огонь из колонны и жонглировать им. Компания визжала от радости.

– Ты что делаешь? – я схватил его за руку и сдернул с дивана. – Совсем сдурел?!

– Жень… смотри! – брата трясло от перевозбуждения, но при этом речь его была заторможенная и бессвязная. – Ты умеешь… так?

– Пошли отсюда! Быстро! – я потащил его в туалет, смутно надеясь, что удастся привести парня в себя холодной водой и промыванием желудка.

Максик упирался, постоянно выдергивал руку, что-то говорил и норовил вернуться к своей компании, которая, похоже, не отследила момент его исчезновения.

– Оставить нельзя на пять минут, – ворчал я. – Вовка прав: ты еще ребенок, с тобой нянчиться надо, как в детстве.

– А помнишь… в детстве… – Максик опять остановился. – Не надо! Нянчиться… Менты пусть… нянчатся!

Я пытался снова поймать его руку, но брат пятился.

– Жень… скажи им… я больше не буду… – жалобно протянул он, глядя мне за спину. Я обернулся и увидел четырех парней. Они тоже были драконами, но какими-то странными: я не видел их внутреннего света, я не чувствовал их ипостасей. Складывалось ощущение, что драконами они выглядели формально, словно маскарадные костюмы надели.

Тем не менее парни быстро приближались, рассекая танцующих.

– Уходим! Быстро! – я развернулся и потащил брата к двери в служебные помещения. – Шевели ногами!

– Хорошо… только не сдавай меня… Пожа-алуйста… Дурь не моя… я чуть-чуть…

– Не отдам, если будешь слушаться, – мы ввалились в дверь, и я закрыл ее за собой на щеколду. Она, конечно, недолго сможет держать натиск, но небольшую фору нам даст.

– Это они! Они! – слышались голоса с той стороны, а я тащил своего обдолбанного брата по коридору, к лестнице. Помня, что в зал мы спускались, я рванул вверх по пролету, но Максик запинался и падал. Сзади слышался шум погони.

– Быстрее! Соберись! – я буквально поволок его, подхватив под мышки. – Помоги мне хоть чуть-чуть!

Лже-драконы выскочили на лестницу, когда мы миновали второй пролет. Дверь на этаж была заперта. Я попытался высадить ее ударом, но замок держал крепко. В этот момент я похвалил себя, что после случая в Казани сделал татуировку с тем знаком, который помогал проходить сквозь стены. Я шепнул заклинание и рванул вперед, но меня ждало разочарование: Максик ударился о дверь и остался на лестнице.

– Черт! – я выскочил обратно, поднимая осевшего брата, трущего ушибленный лоб.

В этот момент от лже-драконов нас отделало полпролета. Если бы Максик был трезвым, я бы успел протолкнуть его сквозь дверь перед собой, но он, увы, плохо держался на ногах.

– Стойте там! – я отпустил брата, и тот съехал по стене на пол. – Не подходите! Чего вам надо?!

– Чтобы вы пошли с нами, – сказал один с монголоидной внешностью.

– Зачем?

– Пабло хочет поговорить.

– Я не знаю Пабло, и говорить мне с ним не о чем, – я принял боевую стойку, показывая, чтобы парни не приближались.

– Зато ему есть о чем поговорить с тобой, – монгол ринулся на меня. Я отбросил его ударом, но другие уже спешили на помощь коллеге.

Завязалась драка, в которой пытался участвовать и Максик. Он вскочил на ноги и заехал кулаком одному из нападавших в нос. На этом запал брата иссяк: его скрутили и прижали лицом к стене. Я продержался чуть дольше. Будь я один, я бы увернулся от всех ударов и надавал бы нападавшим своих, а потом проскочил бы сквозь дверь – и был бы таков. Но со мной был младший брат, за которого я нес ответственность перед старшим. Я полагал, что Вовка, может, и не сразу, но простит мне, что я позволил мелкому наглотаться колес. Но того, что я оставил его в руках недружелюбных охранников, Вовка бы не простил мне никогда. Поэтому, увидев, что Максик обездвижен, я позволил скрутить и меня. Мне дали профилактический удар под дых, хотя я уже перестал сопротивляться.

– Быстрее! Нас могли слышать, – скомандовал монгол, и нас потащили вниз по лестнице.

========== Сказочник ==========

Мы оказались в подвале – месте, оборудованном под неофициальные разговоры. Под потолком болталась одна-единственная лампочка, дававшая ровно столько света, чтобы можно было различить в темноте фигуры людей, старый стол и два стула. Меня подтащили к трубе, завели за нее руки, и один из лже-драконов крепко сжал мои запястья, не позволяя вырваться. Максика просто приперли лицом к стене. Из темноты вышел Пабло и присел на край стола.

– Это очень дерзкий поступок: явиться сюда в такой день, – начал он. – Вы либо очень глупы, либо чересчур самонадеянны. Как видите, я готов к неожиданностям любого рода.

– Мы здесь оказались случайно, – вступил в переговоры я. – Мы в Москве проездом и еще вчера не знали, что сегодня окажемся в этом клубе.

– Мне уже достаточно лет, чтобы пропускать мимо ушей подобную чушь, – вздохнул Пабло. – Скажи мне только одно: он здесь?

– Кто?

– Не играй со мной, мальчик, – Пабло кивнул, и лже-дракон, не занятый фиксацией пленников, ударил меня в живот. – Да или нет?

– Не понимаю, о чем ты, – я еле успел восстановить дыхание после первого удара, как тут же получил второй. В легких словно клапан перекрылся, и я не мог наполнить их воздухом.

– Я прекрасно помню его слова насчет гонцов. И предыдущего я оставил в живых, только чтобы он передал ему: эта вещь не продается. Оставлять в живых вас я не вижу резона, – Пабло развел руками. – Разве что вы мне скажете, где его найти…

– Кого?

– Как вы с ним держите связь? По телефону? Через записки? Он назначает место, куда ты должен явиться за заданием или наградой? Может быть, небеса расщедрятся и пошлют мне в подарок адрес норы, где прячется этот выродок?

Я молчал, не зная, что сказать на такое. Пабло явно спутал нас с кем-то и не хотел признавать свою ошибку.

– Я обещаю, что отпущу вас живыми обоих, если вы мне скажете, как найти вашего хозяина.

– У нас нет хозяина. Мы просто пришли развлекаться, – снова попытался объясниться я, но получил третий удар.

Пабло закрыл глаза и шумно втянул воздух носом, а потом спросил, делая акцент на каждом слове:

– Как он с вами связывается?

– Да кто?! – заорал я, не выдержав нелепости беседы.

Дракон соскочил со стола, быстро приблизился и выдохнул мне в лицо:

– Сказочник!

Мое удивление было таким сильным, что на несколько секунд я перестал чувствовать боль.

– Не знаю никакого Сказочника, – наконец, произнес я.

– А вот твои глаза сказали другое, – Пабло отстранился. – Похоже, я выбрал не ту тактику.

Он кивнул другому прислужнику, и тот, отлепив Максика от стены, ударил его по лицу. Если бы брата не держали, он бы не устоял на ногах – такой силы был удар. Я испугался, как бы ему не выбили зубы.

– Не трогай его! Он тут ни при чем! – я пытался остановить Пабло, но не мог найти слова, которые убедили бы его.

– А ты, значит, при чем? – тот слегка наклонил голову. – Говори, как мне найти Сказочника!

– Не знаю, честно!

Лже-дракон продолжил избивать Максика, а я никак не мог вспомнить название острова, про который говорил татуировщик.

– Отпустите моего брата! Он же еще мальчишка, – взмолился я, глядя на его окровавленное лицо. – Оставьте меня в заложниках…

– Какой нам от тебя толк, если ты не хочешь сотрудничать? – Пабло вынул из кармана складной нож. – Думаешь, мне доставляет удовольствие ломать сопротивление упрямцев? Нет, парень, я привык общаться с деловыми людьми, знающими цену чужому времени и имеющими хорошую память. У тебя с ней, как я понимаю, проблемы, поэтому ее надо освежить.

После этих слов лже-дракон подтащил Максика к столу и ударил под колено. Брат, естественно, тут же осел на пол, а лже-дракон прижал его голову к столешнице.

– Пустите! Больно! – заныл Максик, отталкиваясь руками от стола, но Пабло оказался рядом и схватил его за волосы, а лже-дракон в это время поймал руки брата и завернул их за спину.

– Итак, даю подумать десять секунд, после чего начну резать крысеныша, – Пабло подкинул на ладони узкий нож с коротким лезвием. – Время пошло! – он оттянул ушную раковину Максика и приставил к ее основанию нож: – Одна секунда… две… три…

– Не могу вспомнить названия, – я пытался вырваться из цепкой хватки лже-дракона, который стоял позади трубы.

– Ничего страшного. Как показывает практика, после первого отрезанного уха память чудесным образом возвращается. И ты тоже все вспомнишь, будь уверен!

Максик всхлипнул, из его глаз потекли слезы. Вряд ли он отчетливо понимал, что происходит. Скорее всего, ему передавался мой страх.

– Семь… восемь… – продолжал Пабло.

– Стой! Это остров… Котлин! – я аж вскрикнул от озарения. – Точно, я вспомнил!

– Уже лучше. Где он?

– Под Кронштадтом.

– Адрес!

– Не знаю адреса. Он никогда не называл его.

– Логично. Тогда как ты с ним связываешься?

– Он сам находит меня и передает записки через посторонних людей. В основном через мальчишек.

– Как он вывел вас на этот клуб?

– Никак. Мы здесь по другой причине.

– Свежо придание…

– Клянусь! Мы пришли просто потусоваться, провести время.

– Мне почему-то кажется, что если я отрежу твоему брату ухо, твои показания изменятся, – Пабло снова оттянул ушную раковину Максика.

– Нет! Нет! Клянусь!

– Он же сказал, что здесь не из-за меня, – раздался из темноты низкий голос с приятной хрипотцой.

Пабло от неожиданности вздрогнул и обернулся на звук. В дальнем углу подвала, едва различимый, стоял человек. Плащ с рваными краями, на голове капюшон, в темноте, словно тлеющие угли, слабо светятся пальцы правой руки.

– Ты… явился сам? – приходя в себя от испуга, спросил Пабло.

– Я дал тебе шанс…

– Меч не продается!

– Глупец! Ты взял то, что тебе не принадлежит. Я должен был убить тебя, как того требует закон, но я сохранил тебе жизнь, а ты смеешь торговаться со мной?!

– Хватит этих суеверий и легенд! Это всего лишь меч.

– Ты не сможешь совладать с силой этого оружия.

– Скоро найдется тот, кто сможет, – ухмыльнулся Пабло.

– Он уже нашелся, и поэтому ты должен вернуть меч!

– А то что? Убьешь меня? Но я единственный знаю, где он спрятан, – Пабло улыбнулся и развел руками. – А спрятан он так хорошо, что тебе и жизни не хватит отыскать его.

– Отпусти мальчишек, и продолжим разговор тет-а-тет, – предложил Сказочник.

– Может, мне и мою охрану отпустить, чтобы тебе было проще убить беззащитного? – усмехнулся Пабло.

– Твоя охрана мне не помеха, – ладонь незнакомца стала накаляться, и через несколько секунд в ней образовался огненный шар. Сказочник выкинул руку вперед, будто катнул шар по воздуху. Огненный комок тут же распался на четыре кометы, каждая из которых молниеносно поразила лже-драконов. Те вспыхнули, словно были пропитаны бензином, и меньше чем за полминуты сгорели дотла. Я был свободен и, пока Пабло не пришел в себя от шока, метнулся к нему. Схватив его за руку, в которой он держал нож, я локтем другой ударил его в висок. Он потерял равновесие, и мне хватило этого, чтобы вторым ударом отбросить противника на пару шагов. Я подхватил брата под мышки и рванул прочь, но запнулся и упал. Продолжая прижимать к себе Максика, я отползал к противоположной стене. Пабло, раздосадованный моей выходкой и испугавшийся, что потерял гарант безопасности в лице Максика, рванулся за нами. Я скинул брата с себя и приготовился полулежа отражать натиск, но неожиданно между нами словно из-под земли вырос Сказочник. Столкнувшись с ним нос к носу, Пабло заметно струхнул и попятился.

– Ты давал парню десять секунд, чтобы он назвал мой адрес. И тебе я даю столько же, чтобы ты сказал, где лежит меч, – наступал на него Сказочник. – Или я убью тебя без сожаления.

– Ты не сможешь… драконы не убивают драконов…

– Предателей убивают, если ты помнишь. Ты предал наш род, Пабло. Ты не просто стал прислужником лиг, которые когда-то выгнали наших хозяев из этого мира, ты играешь на две стороны. Ловишь пришельцев, используя в качестве приманки живых людей. Ты продал хобиям один из ключей для открытия Врат и теперь наивно полагаешь, что меч Руала спасет тебя, если твое предательство раскроется.

– Я не… ты не знаешь, о чем говоришь, – губы Пабло задрожали, он выглядел как двоечник, которого неожиданно вызвали к доске.

– Либо ты меня сейчас же отведешь к мечу, либо…

– Нет, я не могу… Там много охраны…

Сказочник молниеносно выхватил меч с голубой горящей полосой посередине – и голова Пабло упала на пол с глухим стуком. Внутри у меня все замерло, и я почему-то закрыл брату глаза ладонью. Тело убитого рухнуло на колени, и Сказочник оттолкнул его ногой, чтобы оно не забрызгало его кровью, а потом повернулся к нам. У меня перехватило дыхание.

– Не смотри мне в лицо. Если ты его увидишь, я буду вынужден тебя убить, – произнес он так спокойно, словно рассказывал, как провел выходные. Но его слова вызвали во мне совершенно пртивоположную реакцию: я пристально вглядывался в темноту под капюшоном, силясь разглядеть хотя бы овал лица. Странно, что мы, драконы, могли видеть предметы в кромешной тьме, а тут при свете, пусть и тусклом, я не мог различить ни единой черточки.

– Что с ним? – Сказочник кивнул на Максика.