Текст книги "The Green Suitcase: Американская история (СИ)"

В баре было душно, орала музыка.

Дэвид, как обычно, сидел за одним столиком с Патриком, Дэнни, Тони Лестером и Джо Бейкером.

– Хочешь принять участие в байк-шоу, говоришь? – усмехнулся Дэнни. – Ну смотри. Там будут байкеры из всех соседних штатов. Не облажайся, малыш.

– Не облажаюсь, – сказал Дэвид.

Патрик украдкой наблюдал за ним. Ему нравились такие моменты – когда и без того холодные глаза его друга (в мыслях он по-прежнему называл его «другом», вкладывая в это слово, однако, какой-то свой, иной смысл) становились ледяными. Патрику нравился этот ледяной взгляд. Он не мог объяснить, почему.

– Тогда подавай заявку, – кивнул Дэнни. – Мы будем болеть за тебя, детка.

– Само собой, – вставил Тони Лестер.

– А ты, Пат? – Дэнни обратился к Патрику. – Не хочешь принять участие?

– Я лучше за Дэйва поболею, – ответил Патрик.

– Ну как знаешь, – кивнул Дэнни. – Значит, из наших идут Сид Джонсон, Джо, Стэн Харрис и Дэйви.

– Ты чего сам-то не участвуешь? – спросил Патрик у Дэнни.

– Я и так в каждом байк-шоу светился в своё время, – ответил Дэнни. – Хоть раз отдохну. Побуду зрителем.

Сидящий за соседним столиком Сид Джонсон сжал кулаки.

Подумать только! Первый раз в жизни он подал заявку на участие в байк-шоу – и тут же вылез этот хренов жид! Участвовать он тоже хочет, видите ли!

Гнида. Жидовская гнида.

Опрокинув очередной бокал виски, Сид встал и, нетрезво пошатываясь, подошёл к столику, за которым сидел Дэнни.

– Эй, Дэн, – сказал он. – Отличный вечер, правда? Можно тут посидеть с вами?

– Конечно, Сид, – ответил Дэнни, но взгляд его был очень настороженным, и это не укрылось от Патрика.

«Один индеец всегда поймёт другого, не так ли, детка?»

– Спасибо, что поддержал меня, – сказал Сид, обращаясь к Дэнни. – Давно хотел поучаствовать в байк-шоу, – он повернулся к Дэвиду. – Ты тоже участвуешь, Райхман?

Дэвид молча кивнул. То, что Сид назвал его по фамилии, было ему неприятно. Патрик нередко называл его так же, но это почему-то не раздражало.

– Первый раз участвуешь? – Сид похлопал его по плечу, от чего Дэвиду сразу ужасно захотелось отряхнуться. – Боевое крещение, так сказать?

– Оно самое, – отозвался Дэвид и закурил.

За столиком повисло неловкое молчание, которое вскоре нарушил Сид.

– Эй, ребята, – сказал он. – Отличный вечер, правда? Предлагаю продолжить его где-нибудь в другом месте, – он подмигнул. – Ну, где-нибудь, где водятся ласковые кошечки, согласные на всё. Что скажете?

Дэнни нутром почуял, что назревает что-то нехорошее. Ему не нравился Сид. Совсем не нравился. В клуб его привёл приятель Дэна – Пит Дженкинс. Но, несмотря на симпатию к Питу, неприязнь к Сиду возникла у индейца чероки практически с первого взгляда.

И это очень беспокоило Дэнни.

Чутьё никогда его не подводило.

– Как-нибудь в другой раз, Сид, – сказал Дэнни.

– Да ладно тебе, Дэн, – Сид похлопал его по плечу. – Оторвёмся по полной, – он усмехнулся. – Правда, твой любимчик Дэйви вряд ли заинтересуется подобным предложением. Но ведь для него можно подыскать мальчика! – Сид нетрезво гоготнул. – Ты ведь не откажешься, а, Дэйв?

– Это ты о чём? – Дэвид внутренне напрягся. Его взгляд похолодел.

– Да ладно тебе, брат, – Сид захихикал – мерзко и противно, словно гиена. – Тут же все свои. Все всё знают. Слухи о том, что ты время от времени пидорасишь мальчиков, гуляют среди членов клуба уже давно, – он с вызовом посмотрел Дэвиду в глаза. – Кое-кто из наших братьев даже был не против вышвырнуть тебя из клуба. Байкер-пидорас… ну сам понимаешь. Но за тебя вступился старина Дэн, – Сид поднял бокал и чокнулся с Дэнни. – Салют, Дэнни!

– Сид, – резко произнёс Дэнни. – Прекрати это.

– Ну почему же, – усмехнулся Сид. – Пускай мальчик знает правду, – он перевёл взгляд на Дэвида. – Тебя хотели выкинуть, Райхман. За твои долбанные сексуальные наклонности. Не все – только некоторые. Но их было не так уж мало, – он положил руку Дэвиду на плечо и сильно, до боли, сжал его. – Знаешь, мало кому приятно находиться в одной компании с грёбанным извращенцем. Который толчёт дерьмо в жопах у других мужиков. Или тебя самого тоже время от времени дерут в очко, а?

Сид хотел сказать что-то ещё, но вскочивший с места Дэвид одним резким ударом в челюсть сбил его с ног.

– Ах ты гнида! – заорал Сид, вскакивая на ноги и держась за челюсть. – Хренов вонючий жид! Худший из всех жидов! Жид-пидорас!

Выкрикнув всё это, Сид снова пошёл в атаку.

Патрик бросил быстрый взгляд на Дэвида.

Холодные голубые глаза горели такой свирепой яростью, что Патрик сразу же понял, что последует за этим.

В считанные доли секунды он оказался возле Дэвида, который быстро сунул левую руку в карман и тут же вынул её.

Патрик понял, что не ошибся.

На руке Дэвида поблёскивал чёрный массивный кастет.

– Я убью тебя, сука, – сказал Дэвид и уже, было, рванулся к Сиду, но Патрик оттолкнул его назад.

– Нет, Дэйв, – сказал он.

– Ты ещё и оружие носишь с собой, жидовская мразь! – выкрикнул Сид. – Знал бы – захватил бы с собой армейский нож своего папаши! Он отлично подходит для того, чтобы выпускать кишки из вонючих пидоров вроде тебя!

– Дэйви, нет, – сказал Патрик, с трудом удерживая рвущегося вперёд Дэвида.

Воспользовавшись тем, что противник отчасти нейтрализован, Сид усмехнулся, поставив руки на пояс.

– Что-то тут говнецом завоняло, – сказал он. – О, кажется, я знаю, в чём дело. Крошка Дэйви испачкал свой конец в дерьме, – он сплюнул в сторону. – Сука. Грёбанная жидовская сука. Вонючий пидорас.

Остальные посетители бара уже обступили их, ожидая, чем закончится разборка. Бармен орал, что сейчас вызовет полицию, если все не угомонятся.

– Сид Джонсон, захлопни свою вонючую пасть!

Все одновременно повернулись в сторону Дэнни, произнесшего эти слова.

Сид взглянул на Дэнни и поник. Взгляд последнего не сулил ему ничего хорошего.

– Кто дал тебе право оскорблять одного из наших братьев, Сид?

Сид ухмыльнулся:

– Братьев? Дэн, не смеши меня. Я не желаю называть братом грязного жида, который к тому же гомик.

– «Ангелы дорог» никогда не были расистами, Сид, – Дэнни подошёл к нему вплотную. – Извинись перед Дэвидом.

Снова ухмыльнувшись, Сид посмотрел Дэнни в глаза.

– Я лучше сдохну, чем извинюсь перед грёбанным пидором, – сказал он и повернулся к Дэвиду. – Понял, Райхман? Ты грёбанный пидор. Мне повторить? О’кей, специально для вшивых жидов: ты грёбанный пидор. Грёбанный пидор, Райхман. Вот так.

Дэвид снова рванулся вперёд, но Патрик опять удержал его.

– Присмотри-ка за ним, – сказал он Тони Лестеру.

Лестер кивнул. Патрик отпустил плечо Дэвида и подошёл вплотную к Сиду.

– Ты извинишься перед ним, – сказал он Сиду. – И сейчас же.

– Подумать только, наш глухонемой красножопый друг заговорил, – Сид деланно рассмеялся. – Ты умеешь разговаривать, индейский истукан? Скажи, ты тоже хренов гомик? Как и твой дружок? Твоё очко всё ещё неприкосновенно или хренов жид его уже как следует растрахал?

– За моё очко не беспокойся, – сказал Патрик. – Оно в порядке. А вот у тебя изо рта несёт дерьмом. Редкостным дерьмом, Джонсон, – Патрик протянул руку и так сильно сжал плечо Сида, что тот от неожиданности присел и наклонился на одну сторону. – Извинись перед Дэвидом, мразь.

Сид хотел было ударить Патрика, но последний с какой-то волшебной ловкостью перехватил его руку и заломил её за спину, после чего одним сильным пинком завалил Сида на пол.

– Извинись перед Дэвидом, – повторил он.

– Урод красножопый!

– Извинись перед Дэвидом.

Боль в руке была такой сильной, что перед глазами у Сида потемнело. К тому же, Патрик, судя по всему, наступил ему на спину.

– Ладно, ладно, – заскулил он. – Райхман, хрен с тобой. Извини.

– Его зовут не Райхман.

– Дэвид, – Сид поднял глаза. – Извини.

– Так-то лучше, – Патрик медленно отпустил Сида.

Наблюдающий эту сцену Дэнни тяжело вздохнул.

Он посмотрел на Сида, и этого ему хватило, чтобы принять решение.

По одной простой причине.

В этих блеклых водянистых глазах не было и тени раскаяния.

Дэнни подошёл к уже вставшему на ноги Сиду. Поза и взгляд Дэнни излучали уверенность. Сейчас он напоминал индейского вождя.

– Верни значок клуба, Сид, – сказал он, – и выметайся.

– Дэн… – Сид явно не ожидал такого крутого поворота, – Дэн… я же извинился…

– Верни значок клуба, Сид.

Умоляющее выражение в блеклых глазах Сида резко сменилось выражением ненависти.

– Значит так, да? – ухмыльнулся он.– Что ж, забери! – сорвав с куртки значок с эмблемой клуба, он швырнул его Дэнни в лицо. – Забери и подавись! Я сам не останусь там, где всем заправляют красножопые дикари и жиды-пидорасы!

Растолкав всех, он направился к выходу.

Хлопнула дверь. На улице послышался рёв двигателя.

– Куда он, придурок чокнутый! – воскликнул Тони Лестер. – Пьяный в стельку! Расшибётся ещё!

– Хрен там, – отозвался Джо Бейкер. – Он живучий, – Джо перевёл взгляд на ринувшегося к выходу Дэвида. – Эй, Дэйв! Остынь, мальчик, всё нормально…

Отмахнувшись, Дэвид выскочил из бара.

– Я догоню, – сказал Патрик, обращаясь к Дэнни.

Индеец чероки мрачно кивнул в ответ.

========== Догадки Сэма Райхмана ==========

Дэвид сидел на подоконнике и без конца теребил браслет на запястье. Вся его поза была нервной и напряжённой.

– Считаешь, я забиваю себе голову хренью? – он повернулся к Патрику.

Патрик кивнул:

– Считаю, что да.

– Я говорил с Дэном, – сказал Дэвид. – Сказал, что готов уйти из клуба, – он горько усмехнулся. – Раз уж их так беспокоят мои сексуальные наклонности, – опираясь рукой на подоконник, он повернулся к Патрику. – Хотел вернуть ему значок клуба – даже снял его с куртки.

Патрик погладил по голове сидящего рядом Мозеса.

– И что сказал Дэн? – поинтересовался он.

– Сказал, чтобы я не маялся дурью, – ответил Дэвид. – Начал меня уверять, что всем в клубе насрать на это. Что никто ничего такого не говорил, это всё домыслы Сида. Самые обычные слухи, которые время от времени появляются в любой тусовке о разных людях, – спустив ноги с подоконника, Дэвид подался вперёд. – Я не поверил. Я так и сказал Дэну. И знаешь, что он сделал?

– Что?

– Улыбнулся, похлопал меня по плечу. И сказал кое-что ещё. Всего несколько слов – но их было достаточно, чтобы я перестал совать ему в руку свой значок и снова прицепил его на куртку. «Прими себя таким, как есть, детка, прекрати оглядываться на всех и ходи с высоко поднятой головой», – Дэвид взглянул на Патрика. – Так он сказал. А потом снова похлопал меня по плечу и добавил: «Готовься-ка лучше к шоу». И всё.

– Очень мудро, – кивнул Патрик.

– Не случайно наши ребята за глаза называют его Чингачгук Большой Змей[1], – улыбнулся Дэвид.

– Не случайно, – согласился Патрик. – Тебе и вправду лучше успокоиться. Веди себя так, словно ничего не произошло, – он легко коснулся руки Дэвида. – Нам только кажется, что люди только и заняты тем, что думают о нас, Дэйв. На самом деле, им, по большому счёту, наплевать. Поговорят и забудут.

– Вижу, у мудрого вождя Чингачгука появился конкурент, – покачал головой Дэвид. – Кстати, сегодня утром мне звонил отец, – он усмехнулся. – Не случайно говорят – беда одна не ходит.

Патрик тихо засмеялся.

– Тебе опасно прикусывать язык, Дэйв, – сказал он.

– Почему это? – не понял Дэвид.

– Потому что в тебе слишком много яда.

Легко и бесшумно, словно кот, Дэвид спрыгнул с подоконника и подошёл к Патрику.

– Но тебе же это нравится, мой Лизард Кинг, – сказал он, кладя руки Патрику на плечи. – Разве не так?

Он наклонился к Патрику и потянулся губами к его губам. Патрик хотел было увернуться, но пальцы Дэвида неожиданно сильно сдавили его шею, притягивая к себе.

– Ты ведь хочешь меня утешить? – спросил Дэвид, гладя его по волосам.

– Да.

В следующую минуту их губы слились. Одним сильным и резким движением Дэвид прижал Патрика к стене. Их руки скользили по груди и плечам друг друга. Оторвавшись, наконец, от губ Дэвида, Патрик прижался к нему ещё сильнее, вдыхая его запах, который так любил. Запах одеколона – холодный, как взгляд этих прозрачно-голубых глаз – причудливо смешивался с природным запахом Дэвида, который был резким и брутальным. Он пах так всегда – одетый в кожу, облачившийся в футболку и джинсы («Ты похож на Кена. Который муж Барби»), завернувшийся в полотенце после душа или же полностью обнажённый. И Патрик любил этот запах, настолько, насколько вообще был способен любить запах какого-либо живого существа.

– Не сдерживай себя, – прошептал Дэвид, выдёргивая его футболку из джинсов. – Ты всегда так отстранён, – он смотрел Патрику в глаза, зрачки были расширены от возбуждения, и глаза его, обычно такие светлые и прозрачно-холодные, казались тёмными и глубокими. – Ни звука. Ни стона. Ни лишнего порывистого вздоха. Твои глаза закрыты – всегда. Как будто ты позволяешь мне наслаждаться собой, но сам ничего не чувствуешь.

Патрик погладил Дэвида по волосам. Они были жёсткими, словно проволока. Когда Патрик впервые коснулся их, он подумал, что никогда ещё не встречал таких жёстких волос. Это ему нравилось.

– Я чувствую, – прошептал он, зарываясь пальцами в эти слегка подвивающиеся жёсткие волосы, – чувствую.

– Так покажи мне, как ты умеешь чувствовать, – выдохнул Дэвид, и Патрик содрогнулся, когда его ухо обдал обжигающе-горячий шёпот. – Покажи. Я хочу это видеть.

– Чего ты хочешь?

– Я хочу твои губы, – Дэвид провёл кончиком указательного пальца по губам Патрика, очерчивая их. – Там. Для начала. А потом я хочу видеть, как ты будешь раскрываться. Для меня. Я хочу видеть, как ты кончаешь от этого мерзкого неестественного процесса.

– «И с мужчиной не ложись, как с женщиной»? – тихо усмехнулся Патрик, втайне продолжая наслаждаться этим до ужаса будоражащим сочетанием жёстких «проволочных» волос и брутального запаха. – «Это мерзость»?

– Именно так, мой Лизард Кинг, – Дэвид сдёрнул с него джинсы – так резко, что кнопка с застёжки вырвалась и отлетела куда-то прочь.

– Разрушитель, – Патрик тихо рассмеялся, уткнувшись в его волосы.

– Я куплю тебе новые, – Дэвид поцеловал его в шею. – Сотню новых.

– Я тебе не наложник, Райхман.

– Индейцы никогда не были рабами, – кивнул Дэвид. – Свободный народ, – он взял лицо Патрика в своё ладони. – Так покажи же мне вашу знаменитую свободу. Научи меня.

Последняя фраза, несмотря на жгучее возбуждение, отдалась болью. Патрик всё понимал. Дэвид стремился к свободе всем своим существом. Но её не было в нём. В глубине души он продолжал верить в то, что поступает грязно и неправильно.

Маленький мальчик из ортодоксальной еврейской семьи. Голубые глаза, светлые кудряшки…

Патрик едва заметно содрогнулся от собственных мыслей и ещё крепче прижался к Дэвиду.

– Я научу тебя, – сказал он.

Их губы слились. В следующее мгновение они уже оказались на полу. Рука Дэвида накрыла руку Патрика и с силой сжала её.

– Научи, – повторил он.

И больше они не разговаривали.

*