Текст книги "Гарри Поттер и Полукладбище Лунопухов (СИ)"
Автор книги: Аргус Филченков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)
– Ты врешь, Поттер! Она никогда бы не посмела!
– Так вот тут прямо в статье говорится: «Как оказалось, лишившаяся недавно рассудка ставленница прежнего министра Фаджа, Долорес Джейн Амбридж, в своих письмах, доставленных посредством отложенной отправки многим видным членам общества, сообщила, что Наследник Рода Малфоев Драко Люциус Малфой с риском для собственной жизни способствовал уничтожению двух ценных артефактов, принадлежавших ранее Сами-Знаете-Кому и имевших для него большое значение». Ну, первый артефакт – это тот дневник, который мы спалили вместе с василиском…
– Жаль, что эта скотина мне тогда, в коридоре, пленку взглядом сожгла, такой кадр был бы… – пробурчал разбуженный, но так и не оторвавший голову от колен Милли Колин.
– …А второй – это диадема, с помощью которой Драко пытался смухлевать на шахматном турнире на третьем курсе, но получил Дурацкий Мат в два хода, после чего от злости попытался сжечь всех вокруг! – кивнула мисс Грейнджер. – Помним, конечно.
– Это не шантаж!!! И вообще это ложь! Это был не я!
– Ну не ты так не ты, – пожал плечами Гарри.
– Так какую степень тебе выдали за то, что это был не ты, Малфой? – поинтересовался Эрни МакМиллан. – Вторую?
– Третью, вот тут написано: «За заслуги перед Магической Британией указом Министра Скримжера Наследник Рода Малфой был награжден Орденом Мерлина Третьей Степени», – ткнул пальцем в газету Гарри. – Ну, поздравляю, Драко!
Блондин торжествующе развел руки, и все наконец-то увидели висящий на ленте усыпанный мелкими бриллиантами орден, скрытый ранее лацканами мантии.
– Вроде тот, что висит в уборной у Флер, побольше будет, – прищурилась Джинни.
– Так то ж первая степень, – пожал плечами Гарри. – Видимо, Арктурус занес чуть побольше.
– Ты просто завидуешь, шрамоголовый! А главное – теперь я, как Кавалер Ордена Мерлина, могу взять на поруки своего отца! – торжествующе воскликнул Драко. – Ты остался с носом, Поттер! И да, мы с мамой встретились с моим отцом, теперь твоя очередь встречаться со своим!
– Всему свое время, – усмехнулся Гарри. – Но… Ты бы уделил чуть побольше внимания защите вашего поместья, Драко. А то Волдеморт, знаешь ли, не только слегка обидчив, но и довольно крут, я с ним в Атриуме еле-еле справился.
– При чем тут Темный Лорд?
– Ну… Он же, наверное, читает газеты? А если он пока не в состоянии этого делать – наверняка среди этих «видных членов общества» найдется кто-нибудь, кто почитает ему вслух. С выражением.
– Мне кажется, Драко Малфой побледнел даже быстрее, чем прилетел тот снитч, который я позвала в прошлом году, – пробормотала Луна.
====== Три На Три ======
На перроне станции Хогсмид алый экспресс встречала четверка авроров: то ли известие о случившейся с Томом прямо в родительском доме конфузии до Министерства не дошло, то ли кто-то решил все-таки перестраховаться, то ли Скримжер действительно начал проводить профилактические мероприятия среди бундящих шиц. А может, Министерство после уже собственной конфузии (а иначе случившееся в Атриуме было трудно охарактеризовать) занималось любимым делом подобных структур в критических ситуациях: имитировало бурную деятельность.
Драко Малфой прошел мимо патруля, гордо выпятив орден и, на всякий случай, немного испуганно оглядываясь. Когда с мракоборцами поравнялся Гарри, один из них, вроде бы раньше юноша видел его в охране Фаджа, отступил назад, в тень от фонаря, а вот двое чуть выпрямились, совсем как тогда, в Атриуме, при появлении мадам Боунс. Гриффиндорец тоже обозначил головой что-то вроде формально-уважительного приветствия. Честь по-уставному он не отдавал, чтобы не привлекать внимания. Не то чтобы это совсем получилось: последняя из четверых, молодая женщина с ярко-розовыми волосами, обменявшись взглядами с напарниками, подскочила к нему.
– Что ты сделал с Ремусом, зайчик? – притворно-злобно прошептала она.
– А что он опять учудил? – вздохнул Гарри.
– Прислал мне Патронуса. Здоровенный такой волчина, только лыбится, как идиот. Пригласил меня в маггловский ресторан через… полтора часа, представляешь?
– Так соглашайся.
– Уже. Только, блин, когда я ответ посылала, обнаружила, что у меня у самой Патронус поменялся. И угадай, на какой именно, а? Итак, Поттер, что ты натворил?
– Ты правда хочешь, чтобы я испортил профессору Люпину сюрприз?
– Зайчик, я же не прошу тебя описать кольцо, которое он, как говорят парни, сегодня покупал в Косой Аллее. Я тебя спрашиваю: Что. Ты. Сделал?
– Показал ему кое-какие документы, – пожал плечами Гарри. – Ты ж знаешь, я…
– То-то и оно, что я тебя ОЧЕНЬ хорошо знаю, зайчик. И если я обнаружу, что это какая-то твоя афера…
– Не обнаружишь, там и обнаруживать нечего, – подмигнул Гарри.
Хорошо, что ужатую машинку он захватил с собой, чтобы отдать Дину Томасу, а Колина Криви, который сейчас вместе с братом и двумя слизеринками, габаритной и миниатюрной, лез в карету, они уже давно научили не болтать лишнего.
– Ну ла-адно, – неохотно поверила ему Тонкс. – А про тетушку мою слышал?
– У отца Луны в «Придире» – практически вся информация, что я знаю, – он снова почти не соврал, все-таки профессор Дамблдор был прекрасным учителем. Ну да: смерть была? Была, и даже неоднократная. Пони есть? Ну, должен быть: обещали. А раз есть пони, то в наличии должен быть и принадлежащий животинке скелет, на котором Белла, с помощью прилагающихся к скелету копыт, мышц и иных частей организма, вполне может кататься. А что до того, улетела ли Белла после смерти именно на Луну, и лунности собственно пони – так это малосущественные детали, тем более что о новом ее местонахождении ему действительно ничего неизвестно.
– Министерство не знает, что и думать. Гоблинов даже ее тело не убедило. Тем более, – Тонкс прищурилась, – что в ее камере нашли осколки какого-то зеркала, явно волшебного, и непонятные мягкие комки, такие… дырчато-пупырчатые, вроде клочьев или брызг застывшей полусгнившей пены. Причем такие же брызги, только поновее, нашли в сейфе Лестрейнджей в Гринготтсе.
– А у вас там вообще узников обыскивают? – ехидно поинтересовался Гарри, чтобы скрыть легкий приступ паники; это было слишком близко к провалу. – А то мало ли что туда протащить можно…
– Попадешь – узнаешь, – оптимистично буркнула Тонкс. – Ладно. Все равно ведь не скажешь.
Гарри пожал плечами и поднялся в запряженную фестралами карету.
Они добрались до замка и вошли в Большой Зал. Гарри обнаружил, что практически все бросают на него косые взгляды – и зачастую эти взгляды так же наполнены страхом, как и те, в Министерстве. Впрочем, его собственные глаза безотчетно сканировали пространство вокруг Гермионы в поисках возможных угроз, и кто знает, как это воспринималось остальными.
Им с Гермионой удалось проникнуть в зал еще до основной массы, а вот Малфой специально задержался в вестибюле и затем устроил нечто вроде торжественного входа, под радостные аплодисменты большей части Слизерина и недоумевающий шум трех остальных факультетов.
– Добро пожаловать! – провозгласил Дамблдор, вздымая руки к заколдованному потолку. – Добро пожаловать всем – и нашим новичкам, и тем, для кого этот год уже не первый.
Вошли первокурсники, и Шляпа запела свою ежегодную песню. Судя по всему, на этих каникулах кто-то накормил ее блюзовыми альбомами, но вот киплинговские нотки в ее стихах никуда не делись. Пока старая тряпка распихивала первокурсников по факультетам, Гарри оглядел столы. Отсутствие некоторых знакомых лиц до сих пор нервировало: Лаванда, Сьюзен, Джастин Финч-Флетчли…
– Парвати, – обратился он к новому начальнику разведки Гриффиндора, – а где Гринграсс? Старшую имею в виду, младшую-то сегодня Деннис в карету затаскивал, да и вон она сидит.
– Прекратила обучение, – фыркнула смуглянка, – сочла, что светской леди вполне достаточно курса СОВ, а в плане подходящего кандидата в консорты вы все безнадежны, так что будет искать за границей. Тем более говорят, что она номер «Ведьмополитена», где про свадьбу Лав-Лав говорилось, до дыр зачитала. Дракусик расстроен, а Паркинсон до сих пор злорадствует.
– Имеет право, – согласился Гарри, переводя взгляд на преподавательский стол.
Ему понадобилось трижды пробежать глазами слева направо и обратно: неужели Дамблдор в этом году не смог найти сразу двух профессоров – Зелий и Трансфигурации? И почему тогда Министерство не прислало замену? Затем он по ассоциации вспомнил прошлый год и свой разговор с погибшей потом по его вине МакГонагалл…
– Джинни, – сказал он, не отводя взгляда от места рядом с краем профессорского стола. – Это же…
– То-то и оно, – грустно ответила рыженькая. – А мы-то надеялись…
– Мои соболезнования, – Гарри с искренним сочувствием кивнул ей и Рону.
Когда и сортировка, и собственно пир были окончены, Дамблдор снова поднялся со своего трона.
– Прежде всего, – он улыбнулся в бороду, – я хочу поздравить одного из наших учеников, мистера Драко Люциуса Малфоя, с награждением высокой наградой – Орденом Мерлина третьей степени!
Стол Слизерина взорвался воплями, но Гарри заметил, что профессор Снейп не выглядит слишком уж довольным. Драко стоял на скамейке, потрясая раскинутыми руками и что-то восхищенно-торжествующе орал.
– Да-да-да, – продолжил Дамблдор. – Мистер Малфой проявил наиболее уважаемые в своем Доме качества – хитрость и амбициозность, – насчет хитрости у Гарри были сомнения, но он, разумеется, не собирался их озвучивать, – а также несколько раз серьезно рисковал жизнью, чтобы способствовать уничтожению и окончательному изгнанию из нашего мира нескольких объектов, принадлежавших самому Волдеморту.
При звуке этого имени зал замер и мгновенно замолк. Малфой тоже несколько сдулся, но все еще стоял с поднятыми и чуть разведенными в стороны, ладонями вверх, руками.
– В результате действий мистера Малфоя, как, впрочем, и его отца, которому вследствие этого и по ходатайству своего наследника Министерство заменило содержание в Азкабане на домашний арест, Волдеморт, – поднявшийся было шум вновь стих, – понес две очень тяжелых утраты, что стало серьезным ударом для всех Темных сил.
Зал снова загудел, а Малфой опустил руки.
– Однако, – продолжил директор, – опасность, хоть и не столь велика, как еще пару месяцев назад, все еще остается, – Малфой неловко спустился с лавки и сел, уткнув голову в тарелку. – Поэтому защиты Замка уже усилены, а вас, студенты, мы просим соблюдать все требования, связанные с безопасностью, даже если они несколько усложнят вам жизнь. Я имею в виду, к сожалению, в том числе перлюстрацию поступающей ученикам Хогвартса почты и надзор Аврората над тем, что студенты вносят и выносят из школы.
Столы возмущенно загудели.
– Увы, увы, после событий в конце прошлого года это совершенно необходимо, и то, что эти меры, к слову, записанные в Уставе Хогвартса, ранее не применялись, не может служить оправданием пренебрежению ими.
После этого последовали традиционные тирады об опасностях Запретного Леса, о списке запрещенных предметов (весь ассортимент магазина близнецов попал туда оптом, что вызвало оживление вокруг некоторых учеников, которых братья явно завербовали в качестве дилеров; разумеется, среди них был и Деннис Криви), и о прочих правилах, которые традиционно забывались учениками сразу по окончании речи.
– И наконец, – снова возвысил голос Дамблдор, – позвольте мне обратить ваше внимание на наших новых профессоров. Прежде всего рад сообщить, что Защиту от Темных Искусств в этом году будет вести хорошо знакомый вам профессор Снейп.
– ЧТО-О-О? – взвыл Рон. – Этот…
– Два балла с Гриффиндора, мистер Уизли, – директор строго посмотрел на рыжего, почему-то внезапно схватившегося левой рукой за правую кисть. – Два – это только потому, что Вы успели сказать именно это количество слов. Профессор Снейп является выдающимся знатоком предмета, – почти весь Гриффиндор, не исключая Гарри, хмыкнул, – и я полагаю, что его уроки будут вам крайне полезными.
Гарри нечего было возразить против обоих утверждений, хотя, во-первых, занятия по ЗОТИ должны были превратиться в пытку, а во-вторых… Во-вторых, справиться со Снейпом в конце года (согласно традиции) ему будет не так-то просто.
– А прежний пост профессора Снейпа, я имею в виду преподавание искусства приготовления Зелий, я попросил занять одного из лучших британских практиков по этому предмету, волшебницу, также блистательно прошедшую курс обучения у профессора Слагхорна, признанного авторитета в некоторых аспектах зельеварения, которая не получила Мастерство лишь по крайне уважительным обстоятельствам – впрочем, полагаю, за этой формальностью дело тоже не станет… Поприветствуем же профессора Уизли!
Молли Уизли, до того сидевшая под довольно мощными Чарами Неприметности, встала и широко улыбнулась.
Джинни и Рон выглядели полностью потерянными, а Малфой снова вскочил – ну хоть не ногами на скамейку – и заорал точно так же, как Рон парой минут ранее:
– ЧТО-О?! Эта…
– Итак, те же два очка со Слизерина, и равновесие среди старых соперников успешно восстановлено, – благостно кивнул Дамблдор. – Могу также добавить, что миссис Уизли, имеющая богатейший педагогический опыт, – Рон и Джинни застонали, – займет также пост декана Гриффиндора, – стон повторился.
– И в заключение – заместителем Директора Хогвартса Попечительский совет единогласно утвердил профессора Помону Хизер Спраут, – Дамблдор поклонился кругленькой пожилой волшебнице, – так что теперь со всеми своими вопросами к ней могут обращаться не только барсуки. А сейчас, полагаю, нам всем пора отправиться спать.
– Первокурсники, – обреченно вздохнула Джинни, – собираемся здесь. Сейчас мы все вместе идем в нашу Общую Гостиную, и Колин, это второй префект пятого года, сделает вашу общую колдографию в первый день в Хогвартсе…
Утром Гарри с удивлением обнаружил на пробежке не только почти всю Армию Тревора, но и нескольких мальков, увязавшихся за Деннисом Криви. Разумеется, к завершавшим тренировку спаррингам их пока не подпускали.
Они с Гермионой по очереди приняли душ в секретной лаборатории (интимных моментов Гарри инстинктивно сторонился), и спустились на завтрак.
– Уф-ф, хорошо, что вы здесь, – спустилась к ним с возвышения, на котором стоял Главный стол, Молли, то есть, простите, уже профессор или даже декан Уизли. – Доброе утро, доро… мистер Поттер, мисс Грейнджер!
– ЗДРАВСТВУЙТЕ, ПРОФЕССОР УИЗЛИ! – хором ответили оба.
– Мне придется к этому привыкать, – озабоченно пробормотала Молли. – И зачем я только согласилась…
– Мы очень рады, – заверил ее Гарри. – Когда мы… Когда мы с… В общем, на профориентации профессор МакГонагалл… Она спросила меня, что я буду делать, если не получу «Превосходно» по зельям, и Снейп…
– Профессор Снейп, – поправила его Молли.
– …И профессор Снейп не возьмет меня в свой класс… В общем, я тогда сказал, что попрошу Вас давать мне частные уроки, за плату, конечно, чтобы сдать ЖАБА по Зельям самостоятельно.
Молли широко улыбнулась и взъерошила ему шевелюру.
– Ну что ж, так или иначе, ты всегда можешь обратиться ко мне после занятий. И совершенно бесплатно, разумеется.
Гарри совсем уже хотел было ковать железо, пока горячо, и спросить, может ли профессор Уизли научить его готовить Жидкий Триумф, но передумал: Большой Зал постепенно заполнялся студентами и преподавателями.
– И, надеюсь, мне даже не придется назначать тебе для этого задержания, – продолжила Молли: видимо, профессор Снейп, сдавая дела, поделился с преемницей кое-какими педагогическими приемчиками. – Разумеется, к тебе, Гермиона, это тоже относится.
– Спасибо, профессор! – Гарри показалось, что Гермиона тоже хочет о чем-то спросить профессора Уизли прямо сейчас, но, как и он сам, не решается.
– Ваши расписания, – протянула им пергаменты Молли. – Всегда вместе, не так ли?
Гарри и Гермиона переглянулись. Их расписания разнились в одном-единственном пункте: вместо Предсказаний, на которые записалась мисс Грейнджер, Гарри выбрал Уход за Магическими Существами. Не то чтобы он так уж сильно жаждал изучать Нумерологию или Руны: курс СОВ по этим предметам казался для него вполне достаточным, так что он с бОльшим удовольствием подтянул бы Астрономию, благо с удовлетворительной оценкой на этот малопопулярный курс тоже набирали… Но он действительно жутко боялся оставить Гермиону без прикрытия хотя бы на одну лишнюю секунду.
– Здравствуйте, профессор! – Невилл ничем не напоминал удалого префекта, только недавно лихо гонявшего треворианцев по мокрой от утреннего дождичка траве. – Я… В общем… Понимаете, я хотел бы знать, могу ли я записаться на продвинутый курс Трансфигурации. Дело в том, что у меня «Удовлетворительно» на СОВ, но так получилось, что у меня теперь другая палочка, которая слушается меня намного лучше, и…
– Ах, – всплеснула руками Молли, – понимаю тебя, дорогой: у Рона до конца второго курса была точно такая же проблема… И, кстати, доброе тебе утро. Если не возражаешь, сразу после завтрака мы подойдем к профессору Дамблдору, он сам будет вести этот курс, и если он согласится…
– ЧТО?! – глаза Гермионы достигли рекордной на памяти Гарри величины.– Профессор Дамблдор решил сам преподавать Трансфигурацию?
– Он чувствует себя виноватым перед Минервой, – шепотом объяснила им ситуацию Молли, – и решил, что в этом году он будет вести классы в ее память.
Гарри подумал, что это была достойная епитимья.
– А почему бы тебе не взять еще и чары, Невилл? – спросила Молли.
– Бабушка говорит, что чары только для слабаков, – пригорюнился гриффиндорец.
– Это потому, что она сама в свое время провалила СОВ по Чарам, – отрезала Молли. – Легенды о том, как именно она это сделала, ходили по школе еще лет пятнадцать, не меньше. По крайней мере, я их еще застала. Так что глупости, дорогой, бери оба предмета. А с директором мы с тобой поговорим после завтрака. Ага! – женщина развернулась к стене, вдоль которой пытались прокрасться рыжеволосая девушка с рыжеволосым же юношей. – Ты-то мне и нужен, Ро… мистер Уизли. Вот тут у меня… Где же… А, вот!
Она достала из кармана мантии пергаментный свиток и протянула его Рону.
– Тут двенадцать человек, записавшихся на отбор в квиддичную команду. Я забронировала поле на вечер среды следующей недели…
Рон тяжело вздохнул. Гарри чуть-чуть нахмурил брови и повел туда-сюда подбородком. Молли чуть смежила глаза и продолжила, словно изначально так и собиралась:
– …Чтобы стадион не занял кто-то другой. Но если Вас, мистер Уизли, не устраивает это время – Вы можете изменить его на то, которое удобно Вам, пока остальные это не сделали, и дать объявление… в Общей Гостиной, да?
– Э-э-э… Спасибо, м-м… мадам. Гарри, как насчет следующего понедельника, раз уж на этой неделе нельзя?
– Ты капитан, – пожал плечами Гарри. – В принципе, меня что понедельник, что вторник, что среда устраивают… Хотя понедельник, конечно, лучше: чем раньше определишься, тем раньше начнешь сколачивать команду. Но я бы еще и с Кэти поговорил: она ж, скорее всего, будет лидером охотников. Хотя хорошо бы и ее тоже через тесты прогнать, чтобы не расслаблялась.
Когда Рон и Джинни, также озадаченные расписаниями, скрылись с материнско-преподавательских глаз, растворившись между спин сидящих за столом и мечущих в себя завтрак гриффиндорцев, Молли отвернулась, словно высматривая еще кого-то, и тихо сказала.
– Спасибо, Гарри, дорогой. Я еще не совсем… понимаю, как себя вести, но…
– Рон только-только начал становиться… – юноша хотел сказать «человеком», но вовремя удержался: – …самостоятельным, так что…
– …Так что мне лучше не присутствовать на отборе и тренировках? – в голосе миссис Уизли сквозила легкая паника.
– Если хотите, я одолжу Вам мантию-невидимку, – шепнул Гарри, – а Гермиона Вас прикроет, если Вы рядом с ней сядете.
То, что на самом деле он имел в виду прямо противоположное распределение ролей, осталось невысказанным.
На урок Защиты от Темных Искусств Гарри шел с опаской. Он примерно представлял, что ожидать от Снейпа на Зельях, но вот на уроке по, фактически, боевой магии…
– Учебники убрать, – приказал Снейп, влетая в класс на крыльях неизменно-черной мантии.
Гермиона тихо вздохнула, утрамбовывая в подаренную Гарри сумку уже изрядно подзачитанный экземпляр «Лицом к Лицу с Безликим».
– Почему эти книги бесполезны на уроках, Грейнджер? – резко развернулся к ней Снейп; Милли Буллстроуд тихо хихикнула.
– Потому что вы будете учить нас практике, сэр? – тихо спросила Гермиона.
– Очень узколобо, Грейнджер. Книги бесполезны потому, что Темные Искусства не только крайне разнообразны, но и изменчивы. Их пытаются истребить или хотя бы классифицировать уже несколько тысячелетий. Но как только отважные мракоборцы, – сарказм в голосе профессора мог бы поспорить по едкости с ядом василиска, – отрубают им одну голову, у них вырастают три, причем не описанные ни в каких учебниках. Магия в основе своей есть желание, воображение и ясное представление о желаемом эффекте. И если кто-то обладает достаточно извращенным воображением и достаточными подготовкой и целеустремленностью для его реализации посредством магии… Колющие, рубящие, взрывающие, леденящие, огненные заклинания – это примитив. Но представьте себе сына целителя, довольно специфического целителя, работавшего в некоторых… Специальных Лабораториях чуть более полувека назад… Кто из вас может представить себе гниение внутренних органов?
Большинство студентов в классе согнулось в три погибели, кое-кто зажал рот ладонью. Ясно, что такая мысль пришла в головы большинства школьников впервые в жизни.
– …Ясно представить, в подробностях, со всеми красками и запахами?
Тут и Гарри-то пришлось изо всех сил создавать Небрезгливого Маленького Себя, а, например, Невилл, Рон и Малфой уже с трудом удерживали в желудках остатки завтрака, несмотря на богатую практику в подготовке ингредиентов на уроках Зельеварения.
– Мисс Грейнджер, Ваше воображение столь убого, что Вы не в состоянии представить это даже сейчас? – обратился Снейп к совершенно спокойно сидящей девушке.
– Эм-м-м… мои родители – маггловские врачи, сэр, – виновато ответила Гермиона. – И я… Они брали меня на конференции, сэр. На практические. Два раза. И в клинику тоже.
– Ну что ж… Тогда, если вам доведется снова встретиться, скажем, с Антонином Долоховым, что в настоящий момент маловероятно, но не исключено в будущем, то Вы вполне можете представить, каким – замечу, не входящим ни в какие учебники – заклинанием он мог бы атаковать вас. Причем, вполне возможно, в связи с некоторыми событиями и с наличием у него сейчас массы свободного времени, у него могут появиться и новые идеи…
Тут Гермиону тоже проняло, и Гарри, чтобы отвлечь подругу от разыгравшейся перед ее мысленным взором картины, поднял руку.
– Да, Поттер?
– То есть целители… Ну или бывшие целители… Они одни из самых опасных противников, сэр?
– Вы можете прояснить этот вопрос с мадам Помфри, Поттер. Более того, я советовал бы Вам сделать это: возможно, в этом случае мне повезет не видеть Вас на своих уроках достаточно долгое время.
Гарри кивнул. О достаточно серьезном боевом потенциале школьной медиколдуньи он подозревал еще со второго курса, да и старики со старушками рекомендовали ему никогда не злить медиков.
– Спасибо, сэр.
– Впрочем, – Снейп резко развернулся, – желающие могут изучить некоторые – лишь некоторые! – из возможных эффектов Темных Искусств по этим плакатам.
Гарри пробежался взглядом по развешанным на стенах картинам. На одной из них молодая простоволосая ведьма судорожно дергалась от последствий «Круциатуса», и Гарри вновь пришлось стремительно собрать себя в кучку, так что на безвольную жертву дементора и кровавое месиво, оставшееся от какого-то бедолаги после встречи с инферналами, он смотрел уже совершенно спокойным и почти безразличным взглядом.
– Итак, – продолжил Снейп, – поскольку Темные Искусства изменчивы, как вода, столь же гибкой должна быть и ваша защита. Однако, учитывая всю эту… чехарду с преподавателями, замечу – в большинстве своем крайне некомпетентными преподавателями – я изумлен, что некоторые из вас вообще умудрились сдать СОВ на приемлемые оценки. Так что мы начнем с самых базовых навыков, которые, если вы, наконец, начнете использовать свои головы не только для еды или ловли снитчей, позволят вам в конечном итоге выжить… или хотя бы сдать экзамены в конце вашего седьмого курса.
Гарри подумал, что, судя по ощущениям попного мозга, более легкая задача – сдать экзамены – может потребовать у собравшихся сначала выполнить более сложную: выжить. Уж больно резво и решительно действовал Том, начиная с их четвертого года…
– Темой сегодняшнего урока станут невербальные заклинания. Кто-нибудь знаком с ними? – руки подняла почти половина класса, в том числе почти все гриффиндорцы; Гарри постарался поднять свою руку как можно незаметнее. – Вот как? – прищурился Снейп. – Мисс Грейнджер, в чем преимущество безмолвных заклинаний в бою?
– Во-первых, это быстрее, сэр, – Снейп, несколько изумленный, кивнул. – Во-вторых, противник не знает заранее, какие заклинания вы собираетесь использовать, и это дает… может дать вам существенное преимущество.
Гарри мог бы добавить еще несколько подтвержденных практикой тезисов о внезапных нападениях из засад, к примеру, из-под мантии-невидимки, но, разумеется, опять промолчал.
– Точно по «Стандартной книге заклинаний для шестого курса», мисс Грейнджер, – с отвращением бросил Снейп. – Итак, разбились на пары… Нет, Грейнджер – с Буллстроуд, Лонгботтом… Лонгботтом с Забини…
Гарри обнаружил, что остался один.
– Ах, у нас остался еще и мистер Поттер, – издевательски протянул Снейп; Малфой, стоящий против Рона, хмыкнул. – Ну что ж, мистеру Поттеру придется позаниматься со мной, если это, разумеется, станет не слишком большим ударом по его самомнению. Итак, один из пары пытается проклясть другого безмолвным – безмолвным! – жалящим заклинанием, а другой так же невербально ставит щит. Начали!
Гарри отрабатывал жалящее заклинание на Лаванде Браун, а щиты – на Грюме (точнее – против Грюма) в течение почти всего четвертого курса. Примерно с кануна Святочного Бала и то, и другое время от времени уже получалось у него невербально, а за пятый курс он отточил эти умения, как ему казалось, до совершенства.
Это ему только казалось: Снейп был по-змеиному быстр, и к тому же Гарри уверенно опознал в его движениях постоянную готовность увернуться, чтобы избежать удара, присущую обитателям не слишком благополучных и потому не особо безопасных районов. А значит, Снейп, как и большинство неблагополучных детей, просто обязан быть слишком скрытным, чтобы демонстрировать все свои возможности. Впрочем, как и сам Гарри. Гриффиндорец чуть не пропустил как минимум два укола, и ни одного раза не получил даже шанса задеть профессора. А ведь тот еще и умудрялся наблюдать за остальными парами, сняв между делом с Гриффиндора в общей сложности тридцать пять баллов за вербальное колдовство. Разумеется, шепотки заклинаний слизеринцев он игнорировал.
– Отвратительно, – пробурчал Снейп, оглядывая запыхавшихся учеников; Гарри с изумлением опознал в его голосе свои собственные интонации с первого заседания тогда еще Клуба Тревора. – Поттер – так вообще жалко, – Малфой уже откровенно хохотнул. – Боюсь, я неверно оценил ваши риски. Вполне возможно, многие из вас просто-напросто не доживут до своих ЖАБА.
У Гарри даже не осталось сил удивиться еще и тому, насколько не только интонации, но и мысли (или опасения?) Снейпа совпали с его собственными.
– Класс свободен, – буркнул профессор. – Поттер!
– Й-й-йя, сэр!
– Я больше не желаю видеть Вас на своих уроках в этих Ваших дурацких очках.
– Слушаюсь, сэр! Больше не повторится, сэр!
– Три на три, – сказал Гарри Гермионе и Невиллу, стекая по стенке в коридоре. Гермиона, подвесив в воздухе зеркальце, втирала купленную у близнецов мазь в опухшую скулу: в конце концов, поставленная против нее Снейпом Миллисент Буллстроуд тоже была членом Клуба Тревора, хотя, по понятным и вполне уважительным причинам, и не стала слишком уж активным бойцом одноименной Армии.
– Что «три на три»? – удивился Невилл.
– Люпин, Грюм и теперь Снейп. Против Квиррелла, Локхарта и Амбридж. Трое вполне приличных преподавателей против трех примерно никаких. Ничья.
Да, в конце года ему придется туго.
====== Характерные Ароматы ======
Класс зельеварения с прошлого года несколько изменился. Котлы и стеллажи были немного переставлены, большая классная доска уменьшена раза в полтора, и на освободившихся участках стен появились грубоватые, но чистенькие плашки с развешанными на шпеньках ножами разных размеров, черпаками, черпачками и черпачищами, добавился стеллаж с разнокалиберными пустыми флаконами и столь же разнокалиберной открытой посудой. В дальнем углу, подальше от котлов, теперь висели пучки трав, а у левой стены на прочном дубовом постаменте теперь возвышалась хорошо знакомая Гарри ректификационная колонна (производства Дина Томаса и Джинни) с некоторыми явно маггловскими дополнениями, судя по всему, внедренными погибшим в декабре Артуром. Рядом с колонной на стене висел на крючке, подобно огнетушителю, здоровенный ветеринарный шприц калибром примерно на мамонта, заполненный, как подозревал Гарри, Новолунным Спокойником.
На преподавательском столе стояло три открытых котла на железных треножниках, под каждым из которых горело по вполне маггловской спиртовке. Жидкость в первом из котлов была совершенно прозрачной, как будто бы в котле находилась обычная вода. Скорее всего, это было Зелье Правды или Веритасерум. Второе зелье было тягучим, напоминая консистенцией жидкую грязь, и Гарри легко опознал основу Оборотного Зелья, пара флакончиков которой постоянно находилась в его школьной сумке. Третье, перламутрово-золотистое, над которым поднимался легкий спиральный парок, было ему незнакомо. Идущий от него запах… Этот слабый, на грани чувствительности, запах ему крайне не понравился: пахло гнилью, тленом и дементорами, так что он постарался занять место подальше.
Четверка рэйвенкловцев, не обращая внимания на смертную вонь, все время косила глазами на тускло поблескивающий медью и нержавейкой аппарат. Дин Томас шепотом объяснял воронам детали конструкции колонны, а хаффлпаффец МакМиллан, явный продолжатель семейной традиции шотландских самогонщиков, так и вообще готов был жениться на ректификаторе прямо здесь и прямо сейчас.
Кратко говоря, подземелье теперь напоминало примыкавшую к кухне Норы зельеварню Молли с некоторыми дополнениями от близнецов и Джинни.
– Здесь воняет! – торжественно и с радостью провозгласил гордо плюхнувшийся за один из столов Малфой. – О чем они думают, предлагая нам изучать Высокое Искусство Зельеварения в свинарнике! Ф-у-у!
