Текст книги "Сбежавшая невеста (СИ)"

Автор книги: April Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 41 страниц)

Обладатель герба с частичкой луны заметив, что на него смотрит жена лорда Тайвина, склонился в три погибели. Арье ничего не оставалось делать, как подойти и заговорить:

– Как вас зовут?

– Сир Ульрих Утенберг, рыцарь Ночного Полумесяца!

– Никогда не слышала, – не скрывая сожаления, сообщила Арья.

Сир Ульрих был невероятно высок, статен и, должно быть, силён. Его коротко стриженные светлые волосы вились колечками, а ярко голубые глаза казались сапфирами на загорелом безусом лице. Рыцарь был молод – едва ли старше самой Арьи. И, несомненно, беден. Глядя на его потёртое сюрко, на кольчугу, которой кое-где недоставало колец, Арья вспомнила слова деда – «межевого рыцаря турниры кормят, да свадьбы, если он не найдёт хорошую службу». Иногда, когда свадьба была в особо богатом доме, то мог быть и турнир, и тогда рыцари могли не только вволю поесть, но и сразиться за приз, или за трофей – победитель забирал коня и доспехи побеждённого.

– На свадьбе был турнир? – тут же спросила она.

– А? – не понял её рыцарь.

– Вы приехали на турнир? В Золотом Зубе был турнир? – повторила Арья вопрос.

– Э-э… Нет… Турнира не было. Мы просто заехали., – покраснев до самых ушей, сир Ульрих отвёл глаза.

– Понятно.., – пробормотала Арья, не зная, что ещё спросить.

– Но я участвовал в турнирах! – тут же, словно оправдываясь, заговорил парень. – В Эшмаре. Ещё в Ланниспорте. И в Эстервилле.

– Сир Ульрих, вы выигрывали? – оживилась Арья.

– Да, приходилось! – гордо кивнул её собеседник.

– В общей схватке? Или в поединке?

– И там, и там!

– Сир Ульрих славен только победами в турнирах? – холодноватый голос её мужа непрошенным гостем вторгся в их беседу.

Судорожно сглотнув, сир Ульрих Утенберг быстро совладал с собой и с вызовом ответил Хранителю Запада:

– На моём веку ещё не было войн, милорд, но я готов служить во благо короля и его подданных и на войне, и в мирные дни!

– Рад это слышать, – кивнув, лорд Тайвин с прищуром рассматривал здоровяка, бывшего с него ростом. – Нам нужны крепкие люди. Миледи, прошу вас! Нас ждут! –обратился он уже к Арье и подал руку, приглашая следовать за ним.

В центре лагеря, под навесом был накрыт стол, за которым расположились уже знакомый ей лорд Бракс, мужчина средних лет, представленный, как сир Таргет Твистелл, его чуть более молодой кузен – сир Хью, а так же лорд Алгуд и лорд Маятт – один тощий, словно палка, с длинным крючковатым носом и впалыми щеками, второй – упитанный и румяный. Все они присутствовали на свадьбе и покинули Золотой Зуб, присоединившись к Тайвину Ланнистеру.

Усадив Арью слева от себя, лорд Тайвин занял место во главе стола.

Дживс и Якоб, исполняя роль виночерпиев, обходили всех по кругу, подливая воду и вино, поднося дичь, снятую с вертелов.

Беседа за столом текла неспешно и, большей, частью без участия лорда Тайвина. Её муж предпочитал молчать, бросая редкие реплики, которые выслушивались всеми с особым вниманием. В разговоре в основном усердствовал лорд Маятт, налегавший на вино и от того не умолкавший. Обсуждение будущего урожая и его территориальные споры со своими соседями казались Арье ужасно скучными. И это всё накануне войны!

Тайком разглядывая их новых спутников, Арья пришла к выводу, что все они мало походили на хороших воинов. Лорд Маятт был слишком толст и явно глуп, не замечая того, что своими причитаниями вызывает раздражение у своего сюзерена – Тайвина Ланнистера. Лорд Алгуд производил крайне болезненное впечатление, и вряд ли был способен удержать меч. Таргет Твистел постоянно щурился – должно быть, зрение подводило его. А вот его кузен, сир Хью, явно умел обращаться и с мечом, и с молотом. Выправкой и статью он напоминал Родерика Касселя, как и молчаливостью. А вот про лорда Бракса она ничего определённого сказать не могла. Держался он уверенно и был явно на хорошем счету у её мужа, и она понятия не имела, чем он заслужил такое расположение.

У сидевших за столом были добротные, отделанные кожей, доспехи, кольчуги с блестящими, один к одному звеньями, нагрудники и горжеты с искусно выбитыми гербами и эмблемами домов, не то что у межевых рыцарей.

– Ночью нас должен нагнать мой сын со своими людьми, – тем временем сообщим лорд Бракс, наконец-то прервав «водопад жалоб» лорда Маятта.

– Сколько человек он приведёт? – поинтересовался лорд Тайвин.

– Четыре сотни.

– Хорошо! – кивнул муж.

«Четыре сотни! – встрепенулась Арья. – Запад всерьёз собирает знамёна! Быть войне!»

– Миледи, вам нечего опасаться, – улыбнувшись, молвил лорд Бракс, неверно истолковав её реакцию. – Утёс Кастерли неприступен.

– Я вовсе ничего не боюсь! За стенами замка прячутся только трусы! – возмутилась Арья.

– Ваши слова полны отваги, миледи! – неожиданно подал голос сир Твистелл. – Я прожил долгий век и могу сказать, что война – это година тяжких испытаний, которые ложатся на всех: и на леди в замках, и на их мужей, бьющихся в сече.

– Старки знают, что такое война! – вскинула голову Арья. – И я́ знаю, что такое война! Что такое считать дни, когда твои близкие сражаются, а ты живёшь в ожидании вестей и не знаешь, что принесёт тебе ворон!

– Многие идут на поле брани за славой, – не к месту сообщил сир Хью.

– Семья, дом, честь – вот то, за что стоит биться до последней капли крови! – тут же ответила Арья.

– Речи истинной Львицы Кастерли Рок, миледи! – поднял свой кубок лорд Бракс.

– За Львицу Утёса!

– За Львицу!

Сложив губы в улыбку, Арья в ответном жесте подняла кубок. Слышать подобное было и лестно, и грустно, и горько.

Перехватив взгляд мужа, она отвела глаза. Его лицо в сгустившихся сумерках было непроницаемым, и лишь в чёрных зрачках загадочно плясали огоньки отражавшихся свечей, предвещая то ли пожар предстоящей войны, то ли что ещё. Да губы едва заметно изгибались в подобии улыбки…

– Нам предстоит обсудить пару вопросов, – поднявшись, сообщил лорд Тайвин, давая всем понять, что ужин завершён. – Уберите это! – кивнул он Дживсу и Якобу. И обратившись к Арье, подал ей руку: – Миледи, уже поздний час. Я провожу вас.

Распрощавшись с участниками застолья, Арья в сопровождении мужа покинула навес.

Она ожидала, что лорд Тайвин свернёт в сторону их палатки, но он повёл её через весь лагерь, остановившись у кромки кукурузного поля.

Побеги, бывшие ей по щиколотку, убегали вдаль, туда, где чернел лес. Рассыпанные по небу звёзды сложились в привычные её глазу созвездия, а луна, вынырнувшая из облаков, была точно такой же, как и тогда, над тем полем, где она умирала с голоду, давясь луковицей. Должно быть, то поле тоже было уже засеяно, но только некому его возделывать. Некому собирать урожай. И всё из-за её глупости.

– Сколько вам было тогда лет? Десять? Одиннадцать? – неожиданно спросил лорд Тайвин.

– Когда? – не поняла Арья.

– Когда началась та война.

– Десять… Я хотела поехать воевать вместе с отцом! Я была готова! У меня был мой меч! – неожиданно для себя яростно призналась Арья.

– А он вас не взял, – тихо и как-то … примирительно молвил лорд Тайвин.

– Не взял…

– А кто вам всё-таки подарил Иглу?

– Иглу?! Вы помните?! – у Арьи от удивления открылся рот.

– Такое сложно забыть! – хмыкнул её муж. Запрокинув голову, Арья попыталась рассмотреть его лицо, но ничего кроме белеющих в темноте смутных очертаний не увидела.

– Лианна. Иглу мне подарила Лианна, – со вздохом призналась Арья. – Это последнее, что мне она подарила… Это было перед турниром – тем самым…

– Мне жаль, что всё так вышло.

–..., – в горле у Арьи встал ком.

– Вы были отчаянно храбры, миледи, – Арье почудилась улыбка в голосе мужа. И что-то похожее на сочувствие. Вновь взяв Арью под руку, он развернул её в сторону лагеря. – Поздно уже. Завтра рано в путь.

– Как и всегда, – кивнула Арья, опираясь о предложенную ей руку.

– Как и всегда, – повторил за ней муж.

Вместе они дошли до их палатки.

– Нам нужно кое-что обсудить, – сообщил ей лорд Тайвин, отпуская её. – Не ждите меня.

– Конечно, милорд, – кивнула Арья, про себя подумав: «Как и всегда…» …

Ночью прибыл сын лорда Бракса – Титос, а следом и Рагнар Эстред, вынужденный по велению своего сюзерена оставить молодую жену. С ними пришли ещё воины – конные и пешие. Выйдя утром из шатра, Арья увидела целое войско – людской муравейник заполнил поляну и захватил часть леса. Многоголосый говор смешивался со ржанием лошадей, лаем собак и мычанием коров на ферме.

Сборы были недолгими. Солнце ещё не успело выкатиться из-за деревьев, а палатки уже были свёрнуты, поклажа погружена, и лошади стояли под седлом. Повинуясь приказу, людская разномастная толпа пришла в движение, превращаясь в колонну. Первыми выстроились гвардейцы Ланнистеров с львиными стягами в руках, за ними шли люди лорда Бракса, которых можно было узнать по лиловым цветам и единорогу, а после них – все остальные. Межевым рыцарям досталось место в самом хвосте.

Бряцая оружием, всадник за всадником, войско потянулось на запад.

Впереди реяли знамёна со вздыбленным львом, указывая всем путь. Позади дрожжала земля от сотен людей – конных и пеших, идущих навстречу подвигу и славе.

Гром, гарцуя под седлом, гордо нёс своего седока, за одну ночь превратившегося в грозного военачальника. Облачённый, как и в день их первой встречи, в доспехи цвета переспелой вишни, лорд Тайвин величественно восседал на своём боевом коне. Алый плащ росчерком лёг ему на грудь – от правого плеча к левому бедру, на искусно выкованной стали притаились львы, а на золоте меча огнём горели рубины.

Арья, повинуясь подспудному желанию, расправила плечи и, приосанившись, вздёрнула подбородок. Форель на её груди играла всеми цветами радуги, зорко высматривая врагов единственным сапфировым глазом. Даже Дымка, отыскав в своей невзрачной душонке благородные корни, резво вскидывала ноги, уподобившись могучему Грому.

Лига за лигой войско, ведомое Тайвином Ланнистером, углублялось в Западные Земли.

Соловьиные рощи сменялись пахучими лугами, то справа, то слева вырастали холмы, поблёскивали блюдцами озёра, журчали ручьи. Край этот был благодатен, солнечен и ярок. Дневное светило щедро согревало его днём, а ночью всё вокруг окутывала благословенная прохлада. Арья, привыкшая к суровости Севера, с удивлением рассматривала красоты, что окружали её. Когда мейстер Лювин говорил, что мир велик и разен, она не думала, что чтобы увидеть это, надо всего лишь оказаться в другом Королевстве. А на что же похожи Дорн, Миэрин, Летние острова?

Дорога, стелившаяся перед ними, была ровной и гладкой, и они проходили за день не один десяток лиг. Ночами останавливались на привал, а поутру снова трогались в путь. Лорд Тайвин спешил. Арья не знала, что заставляло его торопиться домой, но непрекращающиеся ежевечерние советы с лордами, что ехали с ними, заставляли её думать, что это было связано с Грейджоями. За неделю пути к ним присоединилось ещё четверо вассалов Ланнистеров со своими людьми, влившимися в их и без того немалое войско.

Представляя вновь прибывшим Арью, лорд Тайвин сразу отсекал все домыслы – «союз Ланнистеров и Старков» – говорил он, и это принималось безоговорочно. От чего-то Арье казалось, что до западных горцев, живших вдали от оживлённых дорог, ещё не дошли слухи о её первой, не состоявшейся свадьбе, и от того этот брак вызывал ровно столько вопросов, как и любой другой. Лорды сдержанно кланялись, желали милости богов, процветания Дому Ланнистер и крепости союза со Старками. Арья благодарила, растягивая губы в улыбке. Её муж милостиво склонял голову, принимая поздравления. Общие вечерние ужины были кратки, а после того, как со стола убиралась последняя тарелка, на нём расстилалась большая карта Западных Земель. Лорд Тайвин начинал совет, а Арья удалялась в шатёр и засыпала крепким сном, чтобы проснуться утром, быстро собраться и снова тронуться в путь. Мужа она не видела. Иногда у неё закрадывались сомнения, а спал ли он вообще? Наверное, спал – утром его часть постели была смятой, как и подушка.

Прошла неделя и перед ними вырос Сарсфилд – небольшой, приземистый замок, показавшийся Арье серым и невзрачным. Здесь их уже ждали. Лорд Мелвин со своей женой леди Ширли встречал их на ступенях замка. Не было ни удивления, ни восторженных речей.

Склонившись пред своим сюзереном, лорд Сарсфилд пробормотал:

– Добро пожаловать лорд Тайвин… Леди Арья…

«Его предупредили – ворон или гонец,» – поняла Арья.

В чертоге – низком и задымлённом, с широкой притолокой, были накрыты столы. Бараньи рёбра, свиные окорока, каплуны, пареная репа, тыква, эль и вино – ничего общего со свадебным пиром в Золотом Зубе. Всё было просто и сытно.

Приветственные речи и поздравления по случаю союза Запада и Севера, к счастью, не затянулись. Ужин быстро превратился в то, чем и должен быть ужин – вкушением пищи. Бряцанье кружек и позвякивание ложек иногда перемежалось короткими фразами, большая часть из которых была ответами на вопросы, задаваемые лордом Тайвином о готовности Запада дать отпор железнорождённым. Лорд Сарсфилд, бормоча что-то не особо внятное, говорил о припасах, лесе, оружии, людях.

Когда большая часть еды перекочевала из тарелок в желудки гостей, в чертог торопливо вошёл мейстер. Поклонившись лорду Тайвину, он протянул хозяину замка письмо:

– Ворон из Утёса Кастерли!

– Милорд.., – схватив письмо, лорд Сарсфилд выжидающе смотрел на лорда Тайвина.

– Что вы медлите – оно же вам адресовано! – тень неудовольствия набежала на чело Тайвина Ланнистера.

– Да, да, конечно! – спохватившись, заторопился Мелвин Сарсфилд, раскручивая маленький свиток. Пробежав по нему глазами, он вскричал: – Милорды! Лорд Тайвин! Вести из Королевской Гавани! Его милость Роберт Баратеон объявил деяния Бейлона Грейджоев мятежом и призвал созывать знамёна!

– Мудрое решение! – провозгласил лорд Тайвин. Привычное спокойствие на его лице уступило место едва заметному удовлетворению. Вскинув голову, он обвёл чертог глазами. Под его взглядом лорды, один за другим, одобрительно кивали, значительно переглядываясь между собой. – Полагаю, самое время, провозгласить тост!

– За скорую победу! – поднявшись, вскинул руку с кубком лорд Бракс.

– За короля Роберта Баратеона! – присоединился к нему молодой Рагнар Эстред.

– За лорда Тайвина Ланнистера, за Щит Ланниспорта и Хранителя Запада! – встал сир Титос Бракс.

– За лорда Тайвина!

– За лорда Тайвина! – неслось со всех сторон.

Воодушевившись, Арья тоже встала с кубком в руке. Пригубив вино, она посмотрела поверх бокала на мужа. Его взгляд был устремлён на благородных сиров, поддавшихся единому порыву. Зелёные глаза загадочно посверкивали в полутёмном зале, а в лёгком прищуре и изгибе губ угадывалось тщательно затаённое торжество.

– За короля Роберта! – произнёс он, опустошая свой кубок до дна.

Когда чествования Хранителя Запада и короля Семи Королевств поутихли, леди Ширли тронула Арью за руку:

– Вы, должно быть, устали, миледи. Мой супруг сказал, что сейчас мужчины будут совещаться, и мы можем покинуть чертог. Ваши покои ждут вас. Я и леди Сибил готовы проводить вас.

– Да, конечно, – согласилась Арья. Как бы ей не хотелось узнать больше о предстоящей войне, но усталость от целого дня, проведённого в седле, была сильнее. Да и вряд ли в письме было написано больше, чем прочитал хозяин замка. Запад собирает знамёна – это и так ясно. И теперь это уже не желание Утёса Кастерли, а повеление короля.

Идя по собственному замку, его хозяйка явно нервничала, боясь, что что-то не устроит высокородных гостей, чего нельзя было сказать о второй даме, чью роль в Сарсфилде Арья не уяснила. Дородную даму лет пятидесяти не смущало присутствие ни самого Хранителя Запада, ни его свиты. За столом она налегала на угощения и вино, а сейчас, шествуя рядом с Арьей, без стеснения рассматривала её.

– Миледи.., – начала она.

– Да леди Сибил? – холодно прервала её Арья, давая понять, что не расположена к беседе.

– Как давно вы знакомы с лордом Тайвином?

– Достаточно давно.

– Ваш союз стал неожиданностью для всех!

– И что вас удивляет?

– Ничего, миледи. Я просто спросила. Он так давно овдовел, а женился только сейчас.

«Может, ему просто не нужна жена!» – мысленно пожала плечами Арья. За время путешествия она убедила себя в том, что её мужу была чужда любовь к плотским утехам. И что супружеские обязанности он выполнял только из чувства долга – шли дни, а то, что случилось в предгорье, когда лорд Тайвин взял её утром, больше не повторилось…

Сарсфилд они покинули на рассвете. Их войско стало ещё больше, усилившись людьми лорда Мелвила. Сам лорд Мелвил остался в замке, чему несказанно порадовал леди Ширли.

Колонна, двигаясь на Запад, за неделю прошла до развилки, делящей Речную дорогу на ту, что вела в Ланниспорт и ту, что уходила к Утёсу Кастерли. Рыцари, присоединившиеся к ним в пути, свернули на север, а лорд Тайвин со своими людьми – на юг. Когда на горизонте вновь показались горы, сердце Арьи болезненно сжалось. Она не могла понять, как так вышло, что её твёрдое намерение бежать, так ни к чему и не привело. Что её единственная жалкая попытка, так и осталась единственной.

Дорога вновь поползла вверх, становясь всё круче и круче. Огромный, прицепившийся к серым камням замок, рос на глазах. Башни, белевшие в темноте, переходы, лестницы, заполненные светом окна. Неприступные стены, как продолжение скалы. Обрывы, глядя на которые кружится голова. И далёкий гул моря.

Впустив их внутрь замка, Львиная Пасть захлопнулась, лязгнув цепями подъёмного моста, опустившегося за их спиной.

– Миледи, вот мы и дома, – молвил её муж, подавая ей руку и помогая спешиться.

«Скорее, в тюрьме.., » – озираясь, Арья смотрела по сторонам, почти ничего не различая, кроме высоты стен, терявшихся в темноте ночи.

Подождав, и так и не дождавшись ответа, лорд Тайвин подозвал какую-то женщину, велев проводить «леди Ланнистер в её покои».

«Леди Ланнистер» с трудом переставляя ноги от тяжести обрушившегося на неё открытия, медленно брела вслед за Китти и их провожатой. Поотстав, Арья с горечью думала об упущенных возможностях, о том, что отныне Львиная Пасть встала между ней и свободой, и о том, что ещё может обрушиться ей на голову по воле богов и её собственной глупости?

Этим чем-то оказалась маленькая обезьянка, спрыгнувшая от куда-то с высоты.

Отскочив, Арья поняла, что ошиблась – это был карлик. Маленький, едва достающий ей до талии, он был одет в красный кафтанчик и красные сапожки. Уставившись на неё, лилипут бесцеремонно изучал Арью, ослеплённую факелом, который она чуть не снесла головой.

Разозлившись, Арья обогнула местного шута, резко бросив через плечо:

– Чего пялишься? Разве твоё место не в балагане? Вот туда и ступай!..

*В средние века соль из-за своей ценности ставилась на стол, где сидели хозяева и почётные гости – верхний, за нижний – “ниже соли” садили тех, кто победнее и не столь значим.

**бригандина – доспех из пластин, которые нередко покрывались дорогими тканями, иногда с гербом. Возникла в XIII века и была доступна только крупным феодалам из-за дороговизны, позднее получила распространение, как типичное снаряжение пехотинца.

сюрко – длинный и просторный плащ-нарамник, похожий по покрою на пончо и часто украшенный гербом владельца, обычно чуть длиннее колена и с разрезами в передней и задней части. Сюрко использовался для защиты кольчуги от перегрева на солнце. Получил широкое распространение во время крестовых походов.

====== Глава 1.8. ======

– А где Китти?

– Мне не известно ни о какой Китти, миледи. Меня зовут Амалия, и я буду вашей горничной.

Резко сев в огромной кровати, Арья уставилась на рыжеволосую девицу, беззастенчиво рассматривавшую леди Ланнистер.

Девица явилась по утру, когда было время подниматься и приступать к туалету. Её зелёные глаза на белокожем лице дерзко ощупывали Арью, а собранные в тугую косу волосы и опрятное серое платье были обманчиво благообразны. Высокая, с узкими бёдрами и грудью, прикрытой лифом с кружевной отделкой, она была такой же заносчивой, как и всё, что окружало Арью отныне. Хотя, как может быть заносчивой мебель и стены, представить себе было трудно. Но Арье от чего-то казалось, что всё это смотрит на неё свысока. И огромная кровать под алым балдахином, и гобелены, с искусно вышитыми сценами из жизни древних королей и королев, и изящная скамеечка на витых ножках, обтянутая алым бархатом. И напольное зеркало в резной раме. Даже круглый столик и пара стульев, посверкивавшие отполированным до блеска деревом. Им вторили чудной кувшин из тонкого стекла и бокалы на витых ножках. Другой столик, прижавшись к стене, попрятал свои секреты в многочисленные ящички, не желая делиться ими с чужачкой. На гладкой столешнице красного дерева остались лишь узкая, хрустальная ваза и небольшое зеркало на подставке. Белая роза, стоявшая в вазе испускала тонкий аромат и, красуясь, ловила в зеркале своё отражение, показывая всем, кто истинный хозяин этой спальни. Ветерок, задувавший из окна, раскачивал невесомые шторы, которые словно изумлялись новой леди Утёса. А белокаменные львы, поддерживающие каминную полку, грозно разинули пасти, гоня прочь непрошенную гостью.

Отгоняя наваждение, Арья тряхнула головой и вылезла из-под одеяла:

– Так, – скомандовала она: – я требую, чтобы явилась Китти! Немедленно!

– Боюсь, что я не смогу выполнить ваше распоряжение, миледи, – губы девицы проговаривали вежливые слова, в то время как в её глазах Арья улавливала нечто, весьма далёкое от почтения.

Разозлившись ещё больше, Арья соскочила с кровати и шагнула к двери. Босые ноги тут же утонули в ковре – невероятно мягком и приятном.

– Я сама найду её! – заявила она.

Но никого найти она не успела. Дверь сама собой отворилась и Арья едва не налетела на нечто необъятное, шелестящее множеством юбок и пахнувшим сладко и пряно, как булочки, которые пекла к завтраку Гертруда.

Отскочив, Арья уставилась на женщину, своей шириной превосходившую мейстера из Нового Замка в Белой Гавани – самого толстого и высокого человека из всех, кого знала Арья. Незнакомка была невысока, зато необъятна. А ворох накрахмаленных юбок делал её ещё более необъятной и похожей на бочку. А ещё она была темнокожей. От мейстера Лювина Арья знала о людях с Летних Островов, чья кожа темна, как ночь, но не думала, что ей доведётся увидеть их воочию. У женщины кожа была коричневого цвета, как кедровая шишка. Слегка приплюснутый, широкий нос, пухлые, чётко очерченные губы и чёрные, как смоль глаза на круглом лице, по форме напоминавшем луну. Голову её венчало сооружение из затейливо намотанного платка, спереди повязанного бантом.

– Амалия, а что миледи ещё не купается? – зычный голос огласил комнату.

– Я…

Не дав рыжухе договорить, Арья вскинула подбородок и ринулась в атаку:

– Я не намерена купаться с посторонними! Пусть придёт Китти!

Казалось, только сейчас «бочка в юбке» заметила «миледи»:

– Девушка по имени Китти уехала. Таково распоряжение лорда Тайвина. Вам будут прислуживать Амалия, Зизи и Грета. И я. Меня зовут Нимесида.

– Китти – моя служанка! – вскипела Арья.

– Уже нет, миледи – таково распоряжение лорда Тайвина.

– Я хочу его видеть! Немедленно!

– В этом, миледи? – взгляд «бочки» прошёлся по ночной рубашке Арьи, к которой за недели пути она уже успела привыкнуть. Сейчас же её безразмерный спальный наряд показался ей нелепым. И убогим. Недостойным этого замка. Этой спальни. И этой… Амалии.

– Где моя одежда? – скрипнув зубами, поинтересовалась Арья.

– Здесь, – неопределённо ответила «бочка». – Ванна готова. Вы можете помыться и одеться.

– Там? – вытянув шею, Арья заглянула в первую комнату покоев, представлявшую собой небольшую гостиную со столиком, софой, креслами и балконом. Никакой ванной там не наблюдалось.

– Разумеется, нет, миледи, – «бочка» по имени Нимесида с нескрываемым любопытством рассматривала Арью. – Ванную принимают в специальном месте, – поучительно сообщила она.

– Неужели? – фыркнула Арья, окинув необъятную Нимесиду уничижительным взглядом. Они что, считают, что лорд Тайвин её на дороге подобрал, и она, Арья, понятия не имеет, что и как?!

Пожав плечами и как-то неопределённо качнув головой «бочка», обойдя Арью, прошествовала к противоположной стене, в которой оказалась неприметная дверка, скрывавшая ещё одну комнату. Там, испуская пар, стояла ванна. Белая, гладкая, с удобной ступенькой сделанной из того же камня, что и сама купель. На отдельном постаменте выстроились всякого рода флакончики и бутылочки. Рядом, на специальном стульчике, лежала стопка полотенец. Сквозь большое окно струился мягкий свет, слегка приглушённый паровой дымкой, оседавшей на стекле. Шторы, перехваченные хитрым зажимом, были собраны в пышные складки, от чего казались невесомым бело-розовым облаком.

Помедлив мгновение, Арья шагнула вслед за «бочкой в юбке».

Первое, что она сделает, увидев лорда Тайвина, потребует убрать от неё подальше эту командиршу и вернуть Китти – решила Арья.

Оказавшись внутри потайной комнаты, Арья обнаружила, что она совсем не похожа на спальню – здесь не было гобеленов и деревянных панелей – только белый мрамор с розовато-серыми прожилками. По краям от ванны восседали мраморные львы. Два льва вздыбились на стене, навеки застыв барельефами рядом с окном. Из белого мрамора были сделаны и две напольные вазы, в которых стояло по дюжине белых роз – точно таких же, как и та, возомнившая себя царицей покоев.

– Но как? Когда?.. – растерялась Арья, не понимая, как можно было приготовить ванну так, что она даже не проснулась.

– Чтобы не тревожить миледи, прислуга ходит по специальной лестнице. Сюда мы можем войти и выйти незаметно. Но в спальню попасть можно только если изнутри кто-то откроет. И так во всех господских покоях, – пояснила «бочка» по имени Нимесида. Сцепив руки на необъятном животе она с видом бесконечного терпения смотрела на новую хозяйку, готовая ответить на любой глупый вопрос.

– Ясно, – буркнула Арья, чувствуя себя как на уроке у септы.

Тут же в подтверждении слов «бочки», открылась ещё одна дверь и появились две девочки лет десяти с кувшиними, из которых шёл пар. Одна была рыжей, другая – белокурой.

– Это Зизи и Грета, – сообщила «бочка».

Прищурившись, Арья заценила новых служанок. Те, смутившись и покраснев, присели в реверансе:

– Миледи, доброе утро.

– Миледи, доброе утро.

– Доброе утро! – милостиво кивнула им Арья.

Подойдя к ванной, она завела руки за голову, намереваясь раздеться, но не успела. «Бочка», резво шагнув к Арье, неожиданно ловко вытряхнула её из ночнушки.

Взвизгнув от неожиданности, Арья отскочила, едва не подскользнувшись на мраморном полу.

– Миледи! – луноликое лицо обрело укоризненное выражение, а необъятная грудь и живот негодующе заколыхались. – Что вы скачете, как коза? Так и шею свернуть недолго!

– А зачем вы сняли с меня рубашку?!

– Это наша обязанность, миледи.

– Я не нуждаюсь в вашей помощи!

– Да ради всех богов! – пожала покатыми плечами «бочка». – Мыться тоже сами будете?

– У меня что, рук нет? Справлюсь как-нибудь! – скрежетнув зубами, Арья поднялась на ступеньку и залезла в ванну.

Когда ей на голову полились тёплые струи, Арья обернулась, готовая запротестовать, но, увидев перепуганное лицо одной из девочек, промолчала.

Нимесида и Амалия вышли, и сразу дышать стало легче. Покосившись на своих «врагов», скрывшихся за дверью, Арья блаженно закрыла глаза. Вода! Это было воистину, ни с чем несравнимое удовольствие.

Журчащий поток, льющийся ей на голову, через какое-то время иссяк, и она, открыв глаза, огляделась в поисках мочалки. В ответ на её требование, Зизи вручила ей щётку с длинной ручкой.

– Мыло, миледи? – пискнула девочка.

– Да.

Получив ароматный кусок, пахнувший лавандой, мятой и чем-то горьковатым, Арья принялась намыливать себе шею, грудь, живот. А после взялась за щётку, соскребая с себя грязь и пыль, накопившуюся за долгие дни.

После того, как она ополоснулась при помощи всё той же Зизи, девочка протянула Арье нечто странное – дырчатое и мягкое, словно камень слепленный из теста.

– Что это? – подозрительно спросила она.

– Это морская губка, миледи. Она пенится, если намылить, – пропищала Зизи.– Она для второго мытья.

– Для второго мытья..? – протянула Арья. Она всегда считала, что есть просто мытьё, а никак ни первое и не второе. Но совету девочки последовала, из любопытства натерев губку мылом. У неё на ладони тут же вырос пенный сугроб.

– Вам не нравится?

– Нравится, – соизволила согласиться Арья, сжимая и разжимая кулак, от чего пена разрасталась шапкой, ползя по руке и клочками падая вниз, в ванну. Было так чудно, что Арья едва не рассмеялась.

После щётки кожа её стала гладкой-гладкой, а от губки – нежной.

Когда Арья уже думала, что с мытьём покончено, оказалось, что есть специальные палочки и щёточки для рук, и шершавые камни для ног. Грета, попытавшаяся было пройтись ими по пяткам Арьи, едва не получила в глаз и отповедь, что «мои пятки прекрасно проживут и без вашей… пемзы!». Для мытья головы вновь появившаяся Амалия подала Арье фиолетовую бутылочку. А после протянула ещё один флакон тёмного стекла, в котором оказалось специальное масло для мягкости волос.

Обновлённая и отмытая на год вперёд, Арья поднялась из ванной и подставила себя под потоки воды, которыми её щедро окатила Грета.

Зизи, прошмыгнув словно мышка, поставила к её ногам смешные туфельки без задников.

«Бочка» Нимесида, стоявшая с полотенцем наготове, приняла Арью в свои могучие объятия и энергично обтёрла, невзирая на возражения «миледи». Амалия тут же подал ещё один флакончик.

– Что это? – не поняла Арья.

– Масло для тела. Мне вас растереть? – приторно поинтересовалась Амалия.

– Нет! – отрезала Арья и подставила ладонь.

Тягучая жидкость во флаконе была прозрачной и едва заметно пахла розой. Размазывая её по плечам и груди, Арья не переставала удивляться странным южным обычаям. Волшебное масло мгновенно впитывалось, словно его и не было. Никогда ещё её кожа не была столь нежной, гладкой и шелковистой. «За один такой пузырёк Санса бы душу Неведомому продала! – хмыкнула про себя Арья. – Ну, или пару платьев,» – смягчилась она, решив, что с Неведомым погорячилась.

Когда с натираниями было покончено, «бочка» подала ей мягкий, тёплый халат и повелела с поистине королевским достоинством:

– Пройдёмте.

Вскинув голову, Арья проследовала в след за «бочкой» в спальню, гадая что же будет дальше.

Усевшись за тулетный столик, Арья с любопытством рассматривала чудные баночки и флакончики, появившиеся там, где их раньше не было.

– Чьё это? Здесь кто-то жил до меня? – поинтересовалась она.

– Что, вы миледи! Уже шесть лет, как никто не живёт. Это покои леди Утёса. Последней их занимала леди Серсея, и до сегодняшнего дня они были закрыты, – ответила «бочка» по имени Нимесида.