Текст книги "Сбежавшая невеста (СИ)"

Автор книги: April Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 41 страниц)

– Я велю позвать мейстера, – ответил Тайвин, отметив перемену в настроении Тихого Волка. Вдаваться в её причины он не желал. Была ли это тревога за дочь, или за Роберта, чьё сластолюбие вызывало неприязнь – его это волновало мало. Ему хватало собственных забот, чтобы думать ещё и о других…

Эддард Старк уехал в тот же день, несмотря на шторм. «Государь ждёт меня,» – последнее, что услышал Тайвин, озадаченный поспешностью отъезда обретённого родственника. Даже его собственный сын, Джейме, будучи Королевским Гвардейцем задержался на два дня, переждав непогоду.

Визит короля Роберта в Утёс Кастерли так и не состоялся. Баратеон, покинув Ланниспорт, проследовал мимо, сообщив письмом, что возвращается в Королевскую Гавань и надеется увидеть там лорда и леди Ланнистер. И что празднования в честь рождения принцессы Мирцеллы будут отложены до их приезда. Так же он желал леди Ланнистер скорейшего выздоровления и возможности пуститься в дорогу…

Жену Тайвин посетил, когда она окончательно пришла в себя. Повинуясь долгу мужа, поклявшегося защищать и оберегать ту, с которой его соединил септон в яблоневом саду посреди Речных Земель, он переступил порог покоев, где и до этого бывал крайне редко. И сейчас предпочёл бы не появляться.

Кукольное, бледное личико женщины-ребёнка с серыми глазами, обрамлёнными тёмными кругами не породило в нём жалости.

– Как вы себя чувствуете, миледи? – задал он вопрос, задать который повелевал ему долг.

– Я?.. Я… Уже лучше.., – захлопав ресницами, его жена уставилась на него, явно ожидая чего-то бо́льшего.

– Я рад, – проронил Тайвин, чувствуя, как вновь в нём закипает гнев.

Повисшая в спальне тишина была невыносима.

Жена продолжала смотреть на него ничего не понимающим взглядом обиженного ребёнка, у которого отобрали игрушку.

– Вижу, вы получили подарок отца, – проронил Тайвин, кивнув на игрушечный меч, лежавший на столике, где вечность назад Джоанна показывала вышитое её руками приданное для их первенца.

– Да.., – сдавленно ответила нынешняя леди Утёса. – А почему он не остался?

– Долг перед государем не позволил ему этого, – сухо ответил Тайвин. – Желаю скорейшего выздоровления, миледи, – и, развернувшись, прихрамывая двинулся к двери.

– Вы уже уходите?!

– Меня ждут дела, – бросил он, не оборачиваясь…

Жена поправлялась крайне медленно. Тамерлан настаивал ей какие-то особые отвары и микстуры, чтобы исцелить «малокровие» – так он называл её состояние. Крестьяне из деревни каждый день лукошками приносили в замок свежую лесную землянику, а повар специально для миледи готовил куриные бульоны и всевозможные блюда из печёнки.

Когда Тайвин пришёл к ней второй раз, она уже сидела за столом. Бледная, как смерть, со впалыми щеками, на которых блестел лихорадочный румянец.

– Как вы себя чувствуете, миледи? – повторил он свой дежурный вопрос.

– Намного лучше, – в том ему ответила жена.

– Рад это слышать.

Пройдясь по комнате, Тайвин остановился у окна.

По синему небу плыли облака. Далеко внизу плескалось море. Белые чайки, расположившись на скалистом уступе, грелись на солнышке.

– Там тепло?

– Что? – не понял Тайвин.

– На улице тепло? – скорбное выражение лица, огромные, как два блюдца, глаза делали его жену похожей на щенка, несправедливо обиженного хозяином.

Сжав челюсти, Тайвин отвернулся, вновь устремив свой взор за окно. До его ушей доносилось сбивчивое дыхание леди Ланнистер. «Пекло!» – стиснув зубы, он уцепился взглядом за одинокую чайку, парившую в небе.

Она была его женой перед богами и людьми, и этого не изменить. Он должен принять сей факт и смириться. Однажды он уже сделал это, но тогда ей удалось убедить его в своей невиновности. И пусть сейчас её нынешнему поступку не осталось свидетелей, его собственная память не позволяла ему забыть того, что она совершила. Многих в Вестеросе связывает долг, а не страсть и им, отныне, не быть исключением. Она родит ему сына, а он, Тайвин, в ответ попытается относиться к ней так, как того достойна мать наследника лорда Утёса. Ну, а если она вздумает повторить свои глупости, то он запрёт её в башне замка, а после рождения дитя определит в молчаливые сёстры…

– Да, тепло.., – вынырнув из омута своих мыслей, ответил Тайвин. – Надеюсь, что вскоре вы сможете убедиться в этом сами, и ваше здоровье позволит вам совершить прогулку. А потом и более длительное путешествие – нас ждут в Королевской Гавани – празднования по случаю рождения принцессы Мирцеллы отложены до нашего приезда.

– Путешествие? – горькая складка прорезала гладкий и ровный лоб его жены. – Да я стоять-то толком не могу!

– Это всё от удара головой. И от потери крови. Нужно время, и я вас не тороплю. Мы выдвинемся только тогда, когда мейстер позволит вам это сделать.

– Но мой ожог.., – уныло протянула жена. – Как же мне ехать?

– Вы что, намерены в Королевской Гавани кому-то демонстрировать свои бёдра? – не удержался Тайвин.

Лицо его жены вытянулось ещё больше, а в глазах отразились обида и укор:

– Нога болит… Я не смогу сесть в седло!

Испытывая странное недовольство собой и возрастающее раздражение, Тайвин, вновь отвернувшись к окну, сухо проронил через плечо:

– Вы начнёте своё путешествие в карете, миледи. Желаю вам скорейшего выздоровления…

Покинув покои жены, он почти сразу наткнулся на Немесиду. Та с видом вселенского судии преградила ему путь. Тщетно попытавшись обойти безразмерные юбки натянутые на безразмерную талию, Тайвин вынужден был остановиться.

– Ты что-то хотела? – раздражаясь, поинтересовался он у своей бывшей няньки, а сейчас служанки его жены.

– Вы недолго пробыли у миледи, милорд. Надо бы вам поласковей с ней.

– Что ещё?

– Девочка страдает.

– Она и должна страдать! – бросил Тайвин, находясь на последней грани терпения.

– Отчего вы так несправедливы к ней? Девочка не виновата, что потеряла ребёнка! Она ведь сама ещё ребёнок!

– Сидела бы на месте, ничего бы не случалось!

– Она помчалась за вами, потому что переживала за вас! – проникновенно произнесла Нимесида, словно пытаясь втолковать прописную истину нерадивому ученику. – Да неужто вы думаете, что знай она о ребёночке, разве так рисковала бы?!

– Да, о ребёнке она точно не подозревала! – с горечью съязвил Тайвин.

– Вот видите! Вы сами это признаёте, а всё равно мучаете бедную девочку! А она так ждала вас! Спрашивала про вас, как только очнулась. Где, мол, лорд Тайвин? Жив ли? Не ранен ли? От чего не идёт?

–.., – перебирая пальцам воздух, Тайвин смотрел поверх тюрбана Немесиды. Арья справлялась о нём? Неужели, беспокоилась? Или это была попытка узнать, не решили ли Грейджои разом все её проблемы, сделав вдовой? Опустив взгляд, он посмотрел на суровое лицо своей бывшей няньки: – Скажи-ка, Нимесида, а о чём ещё спрашивала тебя миледи?

– А что вы хотите знать? – вскинув голову, Ним подозрительно уставилась на него своими тёмными, как ночь глазами.

– О лунном чае.

– О каком чае? Мне ничего такого не известно!

– Зато мне доподлинно известно! Это твой недосмотр, Нимесида!

– Мой.., – тюрбан качнулся в воздухе, то ли выражая сожаление, то ли несогласие. Пухлое лицо уроженки Летних островов приняло задумчивое выражение. – Я ни о чём таком не подозревала. А что вам сказала сама миледи?

– Это не важно.

– Вы не разговаривали с ней! – торжественно изрекла Нимесида, прочтя его словно открытую книгу.

– Это не твоё дело!

– Даже если она пила его, то не по злому умыслу, – перестав дерзить, пустилась в рассуждения Нимесида. – Она слишком молода и может бояться родов. Возможно, у них в роду были несчастья. Да и всё здесь.., эх, что тут говорить…

– Несчастья с другими не оправдывают её проступков!

– Это всё Амалия! – озарение внезапного открытия отразилось в чёрных глазах. – Это поэтому вы с ней так? Что ещё она наплела вам про хозяйку? Всё, что она сказала – ложь и клевета! Девочка привязана к вам больше, чем сама думает! Не верьте слухам – она чиста и невинна пред вами!

– Я верю лишь собственным глазам, – сухо бросил Тайвин. – А вот ты, похоже, не видишь дальше собственного носа. Подыщи миледи новую горничную. Как только она будет готова, мы отправимся в Королевскую Гавань.

– Милорд, мне не нужны помощники – я сама справлюсь!

– А кто сказал, что ты едешь с нами? Ты остаёшься здесь!

– Милорд! Вы дали слово вашей матушке – поклялись на смертном одре, что не выгоните меня! Я часть Утёса Кастерли – как скала, на которой он стоит! Никто не смеет меня упрекнуть в том, что я не умею хранить верность Ланнистерам!

– Да, верность ты хранить умеешь. А потому останешься здесь – ведь ты часть Утёса Кастерли. И не забудь подыскать девушку – расторопную и неболтливую…

Прошла не одна неделя, прежде чем, они смогли двинуться в путь.

Всякий раз, навещая жену, Тайвин справлялся о её здоровье и почти сразу уходил, сворачивая свой визит вежливости. Когда Тамерлан заверил его, что путешествие не навредит леди Ланнистер, та уже свободно прогуливалась по замку. Её постоянной спутницей стала Дорна, искренне переживавшая за своячницу. Киван поддержал решение жены задержаться в Кастерли Рок. Перепалки Тириона с мачехой как-то сами собой прекратились, и под сводами замка воцарилась иллюзия счастливой семейной жизни. Когда леди Ланнистер стала чувствовать себя увереннее, возобновились совместные обеды за большим, общим столом. Протекали они мирно и вполне дружественно в размеренной беседой о погоде, обсуждении падения Железных островов и планов на предстоящее путешествие. Само же путешествие началось в ясное, летнее утро, наполненное теплом и светом, с прощания на ступенях Кастерли Рок – Дорна, промакивая платочком глаза, просила «дражайшую леди Арью» быть осторожнее, больше отдыхать и не перегреваться на солнце, а Тириона – проследить за миледи. Тайвину она дать подобный совет не осмелилась. Киван, сдержанно обняв Тайвина, пожелал лёгкой дороги. Тайвин, пообещав, что уезжает ненадолго, вскочил в седло. Его жена и новая служанка разместились в просторной карете, украшенной гербами, и кортеж тронулся в путь…

====== Глава 1.18. ======

Качнувшись, карета остановилась. Отодвинув занавеску, Арья выглянула наружу – там не было ничего приметного – всё те же бескрайние луга с далёкими холмами, берёзы, сбившиеся стайками посередь зелёного моря, и облака, плывущие по небу.

– Миледи, мне узнать, что случилось? – голос Анны деликатно потревожил тишину кареты.

– Узнай, – равнодушно молвила Арья.

Новая горничная Арьи была безупречна – тиха, миловидна и не назойлива. Она была немного старше своей госпожи, хорошо знала своё дело и быстро научилась угадывать её пожелания. Арье так и не сказали, куда делась Амалия и почему Нимесида не смогла поехать с ними в Королевскую Гавань. О рыжухе она не переживала, а вот по луноликой Ним скучала. Неожиданно для себя Арья поняла, что успела привязаться к язвительной толстушке с Летних островов. Особенно, в последние дни…

Приходила в себя Арья долго и мучительно, цепляясь сознанием, тонущем в небытие, за голоса, звуки и запахи, доносившиеся до неё словно она упала на дно колодца, а весь мир остался где-то там – далеко и высоко. Она тянулась, кричала, звала на помощь, но всё было бе́столку. Онемевшая и безголосая, точно рыба в воде, Арья то погружалась в кромешную тьму, то вновь видела перед собой размытые очертания колышущихся занавесок и чего-то большого, шуршащего и пахнущего пряно и сладко. Нечто прохладное опускалось ей на лоб, гладило по голове, а чей-то знакомый голос тихо причитал: «Ну как же так, девонька, как же так…». Арья тянулась к этой руке и этому голосу, но тьма тянула её обратно. Иногда голосов было несколько, как и рук. Ловкие и уверенные пальцы брали её за запястье, ощупывали ей живот, вместо одеяла тела её касался холод, а ног – что-то влажное, от чего было ещё холоднее. Арья протестно стонала, требуя вернуть тепло на место. «Миледи, вы меня слышите? Миледи..,» – звал её знакомо-незнакомый голос. «Слышу!» – силилась она разомкнуть губы. Голос становился всё дальше и дальше, и она вновь погружалась в сон.

Постепенно пробуждения стали длиннее, темнота рассеялась, а разум научился узнавать людей и предметы, что были рядом. Вместе с окружающим миром в её сознание проникли боль и слабость. И, частично, воспоминания. С трудом выговаривая слова, она прошептала: «Лорд Тайвин? Где лорд Тайвин?..» И услышала, что её муж не убит и не ранен, что он в замке. И Арья возрадовалась. А потом она узнала, что потеряла ребёнка. Раздавленная обрушившейся на неё правдой, она лежала с пустотой в голове и в душе. Вместо мыслей были растерянность и непонятная тоска. Она ждала мужа, а он не шёл. А когда пришёл, то его холодность испугала её. От былых тепла и поддержки остались лишь воспоминания. Второй его визит, как и все последующие, был сродни выполнению долга лорда-супруга перед своей женой, и не имел ничего общего с их беседами, прогулками по берегу и той ночью, полной любви и страсти…

– На второй карете сбилась упряжь, – сообщила вернувшаяся Анна. – Сейчас всё поправят, и тронемся дальше. Не желаете пройтись?

– Нет.., – покачала головой Арья. Выходить из кареты она не желала – покинуть её означало встречу с мужем, а ей этого не хотелось…

… Арья поправлялась крайне медленно. Мейстер Тамерлан навещал её ежедневно. Осматривал, проверяя, не возобновилось ли кровотечение, менял повязку на бедре. Арья послушно раздвигала ноги, кривясь от прикосновения холодного металла к плоти, и стискивала зубы, когда ткань, напитавшаяся сукровицей ожога, не желала отлипать от бедра. Расспрашивал о головных болях, возвращающейся памяти, светил свечой в глаза и заставлял следить за пальцами, которыми водил из стороны в сторону перед её носом. На столике, где раньше красовались флаконы с духами и ароматными маслами, выстроились лекарства. Покорно открывая рот, Арья глотала то одно, то другое, и с ложечки ела наваристый бульон, пахнущий курицей и петрушкой, заедая его печёночным паштетом, намазанным на мягчайший хлеб. А потом, отдохнув, кушала землянику – ароматную, сочную, только что принесённую из лесу.

Прошло много дней прежде чем она смогла сидеть и не чувствовать, что куда-то валится вместе с кроватью. Первые её шаги закончились бы падением, если бы не Нимесида, подхватившая Арью. Привыкнуть к тому, что каждый шаг даётся с трудом, и приводит к звону в ушах и темноте в глазах, а чашка с чаем кажется тяжелее ведра с водой – было трудно. Чувствуя себя ужасно слабой и лишённой всех радостей жизни, Арья коротала дни и вечера с книгами, которые ей приносили все, кто её навещал. А навещали миледи все. Почти, все. Кроме её мужа. Чаще всех бывала леди Дорна, заходили её мальчики, даже сир Киван и Тирион. Перелистывая страницы пухлых историй про драконов, Арья то и дело мысленно возвращалась к лорду Тайвину Ланнистеру и случившимся с ним переменам. Неужели всё дело было в ребёнке? Она пыталась расспросить Нимесиду, не произошло ли что, чего она, Арья, не знает, но та лишь качала головой, глядя на неё суровым взором. «Коли есть за вами вина – покайтесь мне, а я уж рассужу, стоит ли лорду Тайвину об том знать.., » – говорила она. Арья закусывала губу, думая о том, что кроме того, что она без его дозволения покинула замок и сама накликала на себя беду, каяться ей было не в чем…

Карета всё ещё стояла, не трогаясь с места.

Анна, откинув крышку дорожной корзинки, вынула оттуда пузырёк чёрного стекла:

– Пора принимать лекарство, миледи.

Взяв из рук служанки склянку, Арья одним глотком выпила горькую смесь.

Вернув пузырёк обратно, Анна достала небольшое лукошко с земляникой и подала его своей госпоже. Мейстер Тамерлан говорил, что ей нужно есть часто и понемногу. И всегда должны быть мясо и земляника. И Арья ела…

…Тот день, когда она смогла выйти из своих покоев и дойти до Львиного зала, Арье показался днём победы в великой войне. Опираясь на руку леди Дорны, она медленно шла по галерее, не до конца веря в то, что это, наконец, произошло. Что она сделала не десяток шагов до собственной террасы, а вышла на свободу, преодолев коридор, который ещё совсем недавно был ей не по силам. Счастливая от того, что вскоре она поправится, Арья, радостно улыбалась всем, а все улыбались ей – Мартин и Виллем, сир Киван, даже Тирион. Но не лорд Тайвин. Заняв своё место за столом напротив мужа, она увидела его равнодушное, словно высеченное из камня лицо, и внутри у неё всё перевернулось.

Этот семейный обед был непохож на те, что проходили раньше под сводами Львиного зала – в нём не было горечи чужих обид, язвительных фраз и скабрезных шуток. В окружении тех, кто сидел рядом, Арье было тепло и уютно, но стоило ей взглянуть на другой конец стола, как под мраморные своды просачивался леденящий холод, исходивший от хозяина замка.

Вернувшись к себе, Арья без сил опустилась в кресло. Ноги её подкашивались, сердце бухало, как бешеное, норовя выскочить из груди, а сбившееся дыхание, никак не могло успокоиться. А она-то думала, что выздоровление уже близко!

Взгляд Арьи зацепился за Иглу – отец, так же, как и лорд Тайвин не пожелал вспомнить о ней – нанёс визит вежливости, оставил подарок и уехал, не дожидаясь, когда она придёт в себя… Отец… Лорд Тайвин…

В горле у Арьи сам собой организовался ком, а в глазах защипало.

В таком-то неприглядном виде и застал её Тамерлан, пришедший справиться о здоровье леди Ланнистер. Сев напротив, он взял её за руку – не как обычно, когда считал пульс – эту нехитрую манипуляцию Арья научилась распознавать – а просто так.

«Миледи, – его голос был тих, а взгляд внимателен и проникновенен: – всё, что с вами происходит – лишь временные трудности. Всё это пройдёт, поверьте мне.»

«Откуда вы знаете, что меня тревожит?» – хлюпнув носом, спросила Арья, чувствуя, как предательская слеза проложила дорожку по её щеке.

«Вы слабы телом, а от того дух ваш подвергается ещё большим испытаниям. Вернутся силы – вернётся и всё остальное. Когда что-то ломается, мы, мейстеры, способны лишь направить внутренние силы в нужное русло, а дальше – только ждать. Вы сейчас, как арфа, миледи – часть струн ослабла, и мелодия вашей души печальна. Но придёт время, струны окрепнут и в вашу жизнь вновь вернутся звонкие ноты…»

Речь Тамерлана была витиевата и странна, но Арья ему верила. Конечно же, он прав, и слёзы Арьи тому доказательство – ведь не по лорду Тайвину она рыдала в три ручья? Это всё болезнь.

«Я хочу поправиться, как можно быстрее!» – воскликнула Арья.

«Если мы приложим совместные усилия, то дело пойдёт на лад,» – по-доброму улыбнулся мейстер.

Кивая, Арья слушала и запоминала: прогулки, сон, травяные настои и микстуры, печёнка и земляника. Страшное слово «малокровие» пугало её больше, чем ожог, травма головы и выкидыш, и она, во что бы то ни стало, хотела, чтобы оно поскорее исчезло из её жизни…

…Доев ягоды, Арья откинулась на подушки и задремала. А когда проснулась, оказалось, что они проделали немалый путь, и уже было время привала.

Покинув карету, Арья медленно направилась в сторону березняка.

Летний зной был удушающ, а воздух – недвижим. В траве стрекотали кузнечики, гудели пчёлы, пахло медовым духом, а по небу неспешно проплывали редкие белые облачка.

Дохромав до белоствольных деревьев с чёрными отметинами, Арья укрылась в тени их ветвей, достававших почти до земли.

Распустив поясной кошель, она достала носовой платочек и вытерла им лицо и шею.

В кошеле что-то брякнуло. Засунув в него руку, Арья нащупала флакон нюхательной соли и монету – дар Якена Хгара.

Вытащив кругляк, она бездумно прокручивала его меж пальцев. Арья совсем забыла про спасённого ею человека и монету пока однажды не увидела её, закатившуюся за ножку кровати. С тех пор, лёжа у неё в кошеле, она напоминала ей о Якене и Браавосе…

Спрятав монету обратно, Арья прислонилась к берёзе, устремив взор на поляну.

В лагере уже пылал костёр, расставлялась открытая палатка в виде навеса для обеда и отдыха, паслись распряжённые лошади.

Выхватив взглядом фигуру мужа, Арья отвела глаза.

Рядом треснула ветка, и раздалось покашливание. Обернувшись, Арья увидела Тириона, ковылявшего в её сторону.

– Чудесно выглядите, миледи!

– И чувствую себя лучше! – кивнула Арья. Как-то незаметно их отношения с пасынком выровнялись и стали почти дружескими. Сейчас, его общество доставляло ей гораздо большее удовольствие, чем общество лорда Тайвина.

Проследив её взгляд, Тирион согнал улыбку со своего лица.

– И долго будет продолжаться ваша с отцом размолвка?

– Откуда я знаю? – несколько недоумённо пожала плечами Арья – слышать подобное от карлика было странно и неожиданно.

– Что вы такого сделали? – пасынок был серьёзен, как никогда.

– Ослушалась, полагаю.

– Да, это наистрашнейший грех, в его глазах.

– Шутить изволите? – иронично изогнула бровь, Арья.

– Вовсе нет. Отец любит, чтобы всё было по его.

– Тогда к чему этот вопрос? Вы и так всё знаете.

– Сдаётся мне – не всё. Ваша ссора слишком затянулась.

–.., – покусывая губу, Арья не знала, что ответить.

– Когда мы были в Утёсе, это не так бросалось в глаза, – не дождавшись ответа, продолжил Тирион. – А тут… Вы почти не разговариваете.

– Может, мы и раньше не разговаривали, – криво усмехнулась Арья – слова пасынка задели её за живое.

– Да нет, разговаривали…

– А вас, значит, смущает отсутствие за столом оживлённой светской беседы? – съязвила Арья.

– Признаюсь – да! – усмехнулся карлик. – На похоронах и то больше веселья, чем за нашими обедами!.. Конечно, ваш поступок, а особенно его последствия, стоит того, чтоб выказать своё неодобрение, но всё это несколько затянулось, даже для моего отца. Мне хотелось бы знать, нет тут чего-то ещё… Не из любопытства, поверьте мне, леди Арья. Может, наше знакомство и началось не лучшим образом, но я не желаю вам зла…

– Хотите нас помирить? – криво усмехнулась Арья.

В этот раз замолчал карлик. Пристально глядя на неё снизу вверх, он изучал её так, словно до этого никогда не видел.

– Я не хочу, чтобы с вами случилась беда.

– Потому что я разочаровала Тайвина Ланнистера? – вновь усмехнулась Арья. – Поверьте, вы знаете всё, что знает и ваш отец. Я его ослушалась, и я потеряла ребёнка.

– Ну что ж, значит в этом вся причина. Будем надеяться… Говорят, супружеская жизнь – это не всегда просто…

– Наверное, это так…

Усевшись на пенёк, Тирион принялся грызть травинку, Арья осталась стоять. Над ними шептались берёзы, а они молчали каждый о своём.

Поняв, что она устала, Арья отлипла от дерева и, прихрамывая на обожжённую ногу, поплелась в сторону палатки. Тирион поковылял следом.

Стол был уже сервирован, но обед – не готов. Над котелком, подвешенным над огнём, колдовал Джим – поварёнок, сопровождавший их в походе. Оттуда доносился аромат мяса и специй. На соседнем костре на огромной сковороде жарились лепёшки, разнося по лесу запах хлеба.

Арья села в одно из двух кресел, выставленных в тени навеса. Тирион устроился во втором. Тут же появившаяся Анна подставила под ноги Арье скамеечку, подала подушечку под спину. И налила отвар из трав.

Прихлёбывая горьковатую жидкость, Арья прикрыла глаза. Боги, как всё-таки медленно! Слишком медленно она поправляется. Если бы только можно было всё ускорить!

Допив отвар, Арья отставила кубок. Рядом Тирион молча потягивал вино. В пение птиц и гудение пчёл вмешивался тихий говор прислуги и гвардейцев, ржание лошадей – очередной дневной привал, коих будет ещё множество на их пути в Королевскую Гавань.

Появившиеся Якоб и Джим развеяли дремоту, воцарившуюся под навесом. Выставив на стол тарелки и миски, они удалились.

– Время обеда! – потирая ладошки, воскликнул Тирион, сползая с кресла. – А вот и отец! – добавил он.

Арья тоже увидела мужа – как всегда собранного, подтянутого, холодного.

Рассевшись за столом, они принялись трапезничать.

«И впрямь, как на похоронах,» – тоскливо подумала Арья. Не к месту вспомнилась охота, и как потом они ели под точно таким же шатром – она, лорд Тайвин и сир Джейме. Сейчас с ними был другой сын её мужа, но дело было не в нём.

– Отец, как надолго вы намерены задержаться в столице? – поинтересовался Тирион.

– Время покажет. Мне бы хотелось встретиться с Тахо Несторисом.

– О, представитель Железного Банка едет на встречу с тобой? – со значением произнёс карлик.

– Ланнистеров и Железный Банк связывают давние отношения, и накопилось немало вопросов, стоящих обсуждения. Было бы глупо не воспользоваться моментом и не встретиться.

– Ты, как всегда, прав, отец, – покивал Тирион. – А что наш славный король продолжает брать у браавосийцев в долг?

– Мне он не докладывает о своих займах, но, не удивлюсь, если это так.

– Вернее, о займах Мизинца для короны, – поправил лорда Тайвина Тирион.

Молча поедая наваристый бульон, приготовленный специально для неё, Арья прислушивалась к беседе. Поглядывая из-под опущенных ресниц на мужа, она замечала складки, собравшиеся у углов его рта, синеву под глазами. Должно быть, он мало спал. Что делал он в своём шатре – она не знала. В этот раз они путешествовали и ночевали порознь – у каждого из них была своя палатка. И встречались они лишь во время дневного привала за обеденным столом. Даже завтрак и ужин им подавали по-отдельности – каждому в свой шатёр.

– Это ваш первый визит в столицу, миледи? – обратился Тирион к Арье, вынуждая её принять участие в беседе.

– Да, я раньше никогда не была в Королевской Гавани, – ответила она.

– Это огромный город – шумный и грязный. Но есть там и вполне достойные внимания места. Драконье логово, хоть и развалины – впечатляют. А Септа Бейлора – грандиозна.

– Я не верю в богов! – резко выпалила Арья.

– С каких пор? – изобразив холодноватое изумление, осведомился её муж.

«С тех пор, как они не услышали меня..,» – перед её глазами встала септа посреди моря огня, пожиравшего Ланниспорта. За свои недолгие годы она молила богов старых и новых о дедушке, дяде, Лианне. Но они не сохранили им жизнь. А то, последнее её обращение, они даже не захотели выслушать – она, Арья, была им не интересна. Если и существует в подлунном мире справедливый бог, то она о нём не знает. Ну, может, разве что тот, которому служит Якен Хгар.

– С тех пор, как они стали глухи к моим молитвам, – ответила Арья, глядя в холодные глаза мужа.

– Им дела нет до людских страстей.

«Как и тебе до моих…»

Обед довольно быстро подошёл к концу. Муж, с неизменной вежливостью пожелал ей хорошо отдохнуть перед дорогой. Арья, как и всегда, последовала не столько его совету, сколько мейстера Тамерлана – приняла очередное лекарство и устроилась в кресле, обложившись подушечками. Тирион вздремнул рядом.

Когда пришло время выезжать, Арья переместилась в карету, Тирион поинтересовался – не помешает ли ей его «скромное присутствие», Арья ответила, что не помешает. Так они и поехали – мачеха и пасынок, коротая время за изучением высокого валирийского.

Ночь застала их посреди величественного леса, а на следующий день, ближе к вечеру, на горизонте забрезжили горы. Когда они проезжали их по пути в Утёс Кастерли, они были высоки и неприступны, а Речная дорога на перевале стала большим испытанием и для людей, и для лошадей. Золотая дорога оказалась к путникам более благосклонной – вершины были справа и слева, а сама каменистая лента петляла то по дну ущелья, то по плоскогорью.

Поглядывая из окна кареты, Арья примечала меняющуюся местность, вспоминая карту, которую когда-то изучала. Далеко позади остался замок Клиганов, который они объехали стороной, а впереди их ждала Глубокая Нора – твердыня Лидденов – рода сильного и могущественного, одного из верных вассалов Ланнистеров.

Льюис Лидден, как и всё его семейство, был дома и ждал своего сюзерена.

И Глубокая Нора, и лорд Льюис, и его жена – леди Катарина вместе с сыном Иоганом были похожи на те горы, что окружали их – суровые и преисполненные собственного достоинства. Глядя на них, можно было подумать, что кто-то взял кирку и высек из скалы сначала стены и башни, а потом подумал, подумал и изваял людей – мужчину, женщину и их сына. Своей холодностью и немногословностью они могли посоперничать лишь с лордом Тайвином Ланнистером. Суховатый приём, скромный ужин в полутёмном зале, где серые каменные стены были украшены серо-зелёными знамёнами и чадящими факелами, навевал тоску. К счастью, лорд Тайвин не был намерен надолго задерживаться в Глубокой Норе – на утро они должны были двинуться в путь.

Готовясь ко сну, Арья поглядывала на широкое ложе под серым балдахином с барсуком – сегодня ей предстояло спать вместе с мужем – впервые за долгие, долгие дни.

Отпустив Анну, Арья присела на краешек кровати. Ночная рубашка, прикрывавшая ей руки, оставляла открытыми ключицы и, частично, грудь. Белоснежный атлас волнами обтекал тело, а кружева пенились, позволяя в ажурном плетении рассмотреть бледную кожу.

Нервничая, Арья теребила волосы и вырез, соскальзывавший с плеча.

Лорд Тайвин появился внезапно – распахнув двери, он вошёл в спальню. Отблески свечей сверкнули на застёжках его камзола, поясе, начищенных ботфортах.

– Вы ещё не спите? – ровно молвил он, глядя на Арью.

– Нет, – дёрнулась Арья, судорожно стянув ворот.

– Вам нужно отдыхать, – произнёс он набившую ей оскомину фразу. – Вы рискуете простудиться, – добавил он, скользнув взглядом по её босым ногам, покрывшимся гусиной кожей.

Двумя шагами преодолев отделявшее их расстояние, лорд Тайвин подхватил Арью на руки и уложил на кровать, укрыв одеялом. Всё произошло так быстро, что Арья даже пикнуть не успела.

Глядя на мужа, который тут же повернулся к ней спиной и начал разоблачаться, она села, поджав ноги.

Пояс, камзол, сапоги, штаны, рубашка. Одежда покидала тело лорда Тайвина, являя взору Арьи его спину, плечи, руки, ноги… Закусив губу, она смотрела на мужа, а внутри неё единым узлом переплетались воспоминания о его былой страсти и обида на нынешнее равнодушие.

– Почему?! – выпалила она.

– Что, «почему?» – переспросил он, обернувшись. Огонёк свечи, отразившись, сверкнул в зелёных глазах.

– Почему вы так переменились ко мне?

– … Почему?..

– Да, почему? Так, словно я предала вас!

– … Так вам не в чем упрекнуть себя, миледи?

Голос мужа был настолько ровен, что Арья испугалась.

– В том, что случилось – нет моей вины! – вздёрнув подбородок, ответила она, в то время, как внутри у неё всё сжалось. – Ну, если бы я осталась в замке.., – добавила она.

– И это всё?

– А что ещё? – не поняла Арья.

– Вы виновны лишь в том, что покинули замок, и, что Неведомый вас понёс на поле боя? В пожар? – голос мужа был всё так же ровен, в то время как его желваки, ходившие ходуном, были красноречивее слов.