Текст книги "Сбежавшая невеста (СИ)"

Автор книги: April Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 41 страниц)

Когда Арья и Мизинец подоспели к месту побоища, в хлюпающей жиже оставался лежать только принц Джоффри.

Со стороны фонтана уже бежали Нед Старк и леди Кейтилин, а из-под арки появилась Санса.

Присев перед Рикардом, Арья вытерла перемазанное личико, подмечая непривычно сурово сжатые губы сына и мечущие яростные молнии зелёные глаза. Его маленькие пальчики были сжаты в кулачки, а грудь ходила ходуном.

Молча пригладив всклокоченные, слипшиеся от грязи волосы, Арья поднялась, взяв сына за руку. Тот, крепко вцепившись в мать, оглянулся на принца Томмена. Томмен, сидел на траве рядом с Диконом, над которым кудахтала Санса. Принц, хлопая глазами, то косился на старшего брата, молча покинувшего поле боя и уже державшего путь в сторону замка, то на Сандора Клигана, хмуро поглядывавшего на драчунов.

Наклонившись, Пёс взял Лорда Винтера и протянул его Арье.

– Собачонку лучше забрать, – хмуро проронил он.

Кивнув, Арья подхватила свободной рукой щена. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она оглянулась. Позади неё стояла мать. Губы леди Кейтилин были сжаты в тонкую полоску, а меж бровей легла глубокая морщина. Взор её, скользнув по Рикарду и Дикону, остановился на принце Томмене…

Путь до покоев они проделали молча. Арья одной рукой держала ладошку сына, другой – прижимала к себе Лорда Винтера. Позади них шумно дыша шагал Пёс и двое гвардейцев в алом.

Нимесида, встретив их хмурым взором, взяла у Арьи щена и уложила его на подушечку. Щенок, пискнув, положил голову на лапы, поглядывая глазами-бусинами на то, как его хозяина разоблачают, готовя к купанию.

Рикард раздевался молча, поднимая, когда требовалось, руки, и задирая ноги. Анна с помощницей уже хлопотали вокруг испускающей пар ванной, рядом на скамеечке лежало ароматное мыло.

Только когда её сын оказался в тёплой воде, а проворные руки Ним вспенили на его голове мыльную шапку, напряжённая складка меж бровей, делавшая его столь похожим на отца, покинула детский лоб. Забрав из рук Нимесиды губку, Рикард принялся остервенело тереть ей грудь, локти, колени.

Когда с мытьём было закончено, и Рикард усевшись рядом с Лордом Винтером, всё так же молча принялся грызть яблоко, Арья подошла к Нимесиде:

– Что это было, Ним? Что?

– Не спрашивайте меня! – буркнула Ним, отводя взгляд. – Порченая кровь.

После того как горничная ушла, Арья подсела к сыну. Закусив губу, совсем как она, он сосредоточенно хмурил брови.

– Рикард, – тихо позвала она.

– Мам? – сын уставился на неё своими зелёными Ланнистеровскими глазами.

– Ты не испугался?

– Я не тлус! – яростно заявил сын.

– Конечно, не трус. Ты у меня храбрец! – улыбнулась Арья.

– И Томмен, и Дик!

– Да, вы храбрецы.

– Ты не сейдишься?

– Нет. Вы защищали слабого, как и подобает рыцарю.

– Да! – впервые за весь вечер улыбнулся сын. – Мы дали кьятву!

– Какую клятву? – удивилась Арья.

– Один за усех и усе за одново!

– Э-э-э…

– Ты ведь знаешь пло тех лыцалей? Ну.., тех… Их четвело было!

– Не знаю, – удивлённо повела бровями Арья.

– Это Дик лассказал! Они много подвигов совейшили! И мы тоже совейшим!

– Ты сказал, что рыцарей было четверо, так кто же четвёртый?

– Мийцела!

– А, принцесса Мирцелла! – усмехнулась Арья. А сын, тем временем, воодушевившись, уже не мог остановиться:

– Да! Мы будем всегда защищать длуг длуга! Мы же блатья! Ну, и сестла, – тут же поправил себя Рикард.

– Вот как, – слегка сдвинув брови, пробормотала Арья. – Но это ведь не совсем так.

– И што? – не унимался Рикард. – Мы дали кьятву – мы блатья навек!

– Угу, – мрачно кивнула Арья.

– А Жоффли – плохой! А можно сделать так, штобы колоём стал Томмен, а не он?

– Что? – брови Арьи сами собой поползли вверх. – Не вздумай этого кому-нибудь сказать!

– А почему?

– Ну… Наследник всегда старший сын. Так уж повелось. Ясно?

– Ясно, – понуро согласился сын.

– Вот и хорошо, – напустив строгости в голос, сказала Арья. – А теперь – отдыхать!..

Прошёл день, неспешно подкралась ночь, и наступило утро следующего дня. Утро, на которое было намечено празднование именин принца Джооффри, выпавшее на погожий, солнечный день затянувшегося долгого лета.

Одеваясь к празднику, Арья чувствовала, что нервы её натянуты, как тетива лука – всё было не так, неправильно, не так, как должно быть.

Произошедшее накануне отбило у неё всё желание поздравлять мальчишку с тем, что он появился на свет. Арья и раньше не испытывала к крон принцу симпатии, а после его садистской выходки с Лордом Винтером исчезли те жалкие крохи, что теплились где-то очень и очень глубоко. Но королева настаивала на её присутствии, прислав со служанкой записку, в которой сообщала, что желает видеть «леди Арью с дорогим Рикардом и всеми её родными на торжестве». Король передал свои пожелания на словах через Ланселя, повелев тому напомнить, что «праздник намечен в саду на полдень», а лорд Тайвин не удосужившись что-либо обсуждать с Арьей, выбрал подарок для внука от имени Рикарда и переслал его со своим личным помощником. Сейчас подарок стоял в покоях Арьи, красуясь замысловатой резьбой на массивной шкатулке, в которой было нечто, что должен был тащить Пёс и потом торжественно выставить перед наследником.

Мать не хотела идти на праздник, так же, как и Арья. Отец молчал. А Санса сказала, что их присутствия требуют правила приличия.

Сейчас, повинуясь Нимесиде, Арья бездумно поворачивалась то одним, то другим боком, давая горничной зашнуровать на ней многочисленные тесёмки исподнего, а после – тёмно-синего, цвета вечернего неба, платья.

Глядя на внесённую Анной шкатулку, Арья иронично изогнула бровь:

– Что, разве всё это не отошло к новой леди Ланнистер?

– Новая леди столько своих камней навезла, что складывать негде было! – фыркнула луноликая Ним.

Усмехнувшись, Арья заглянула внутрь, где знакомо поблескивали жемчуга и самоцветы, которые она носила несколько лет назад. Ограничившись сапфировыми серёжками, она захлопнула крышку – всё это принадлежит её прошлому и там и останется. Скоро она и её сын покинут этот замок, этот город и всё, что связано с именем Ланнистер. Как она это сделает, Арья пока не знала, но была уверена, что у неё всё получится…

Стоя у узкого, вытянутого окна, Нед ждал, пока соберётся вся его семья.

Гулявший по башне Десницы лёгкий сквозняк смешивал чуждые ему запахи – пряностей и моря, раскалённого южным солнцем камня, духов и благовоний, коими щедро поливали себя леди и, не уступавшие им ни в чём, лорды. До его ушей доносились так и не ставшие привычными звуки – южный, гортанный говор, пение других, не тех, что дома, птиц, шёпот прибоя.

Спина Неда под кожаным, праздничным дублетом, мало чем отличавшимся от его повседневной одежды, взмокла, как и волосы, которые он рассеянно пригладил ладонью, чтобы те казались ровными и опрятными. Казались. Его никогда не волновало, кому и кем он мог показаться. Он был лордом Севера, и этого всегда было достаточно. Но сейчас всё изменилось. Он даже не мог сказать, когда это случилось. Наверное, в тот день, когда в его жизнь вошла ложь, превратив его в трусливого волка, вынужденного поджимать хвост и озираться по сторонам. Он лгал всем. Жене. Детям. Лучшему другу. Близким людям и тем, кто его совсем не волновал, но от которых зависело слишком многое. Одна ложь цепляла за собой другую, другая – третью и не было им конца…

Из-за поворота показался Сэм, следом шла Санса, поддерживая Дикона, хмуро сжимавшего подарок для именинника – толстенную книгу, едва помещавшуюся в его руках.

Устало улыбнувшись, Нед кивнул дочери и её мужу.

Санса стала отрадой во всём том омуте горестей, что затягивал его. Их планы с Рендилом поженить Сансу и его младшего сына, которого лорд Рогова Холма намеревался сделать наследником, рассыпались в прах со смертью Дикона. Его место занял Сэмвел. Неду врезалось в память лицо старшей дочери и её слова: «Сэмвел?! Сэмвел Тарли?!», когда он сообщил ей о своих намерениях. Её слёзы жгли сердце Эддарда калёным железом, но брак всё же состоялся, и стал на удивление счастливым. Изумляясь, Нед смотрел на то, как Санса умело вертела мужем, направляя его помыслы в нужное ей русло. Их сын, названный в честь погибшего дяди, стал для всех Тарли и Старков настоящей отрадой – мальчик рос живым, смышлёным не по годам и, унаследовав красоту своей матери, отца напоминал лишь тёмными, курчавыми волосами.

Скрипнувшая за его спиной дверь, и раздавшиеся шаги, заставили Неда обернуться – Кэт…

Жена, покинув их покои, со спокойной улыбкой поджидала дочь. Робб, вышедший следом, как и Дикон, держал в руках подарок для именинника – искусно сделанный щит из железнодерева, украшенный гербом Братеонов. Будь воля Неда, он ни за что не стал бы дарить подарки избалованному ублюдку Серсеи и её брата, и не пошёл бы ни на какой праздник. Но ложь, ставшая его второй натурой и пожиравшая его изнутри, требовала от него своё – вежливых речей, поклонов государю и его наследнику, и подобающих случаю даров.

Кэт не понимала его. Он знал это и не мог ничего поделать. И от того молчал. Глядя на её расцвеченное улыбкой лицо, Нед возрадовался за жену – вдали от младших детей, она обрела счастье подле внуков. Вернее, одного внука. Нед видел, каких трудов стоило ей принять Рикарда. Его Ланнистеровскую внешность, его бросающуюся в глаза схожесть с принцами. Но она приняла. И Нед принял, а иначе и быть не могло. И всё дерьмо, что окружало его в тот миг стало ещё дерьмовее…

– А вот и Арья! – радостный возглас Робба, заставил Неда поднять глаза вверх.

По лестнице спускалась Арья, держа за руку сына. Следом за ней мрачно посверкивая тёмными глазами, шествовал Клиган, таща в ручищах не иначе, как очередной подарок имениннику.

Сердце Неда болезненно сжалось. Он никак не мог привыкнуть к той Арье, которой она стала. В его память она врезалась угловатой девочкой, едва ступившей на тропу юности, испуганной и обиженной, не верящей в то, что с ней происходит в том далёком саду посередь яблонь и груш, где он сам отдал её в руки Ланнистеру. Видят боги, он думал, что так оно будет лучше! Что Роберт успокоится, а дочь обретёт достойную и счастливую жизнь жены и матери, подле человека, в чьи объятия она столь опрометчиво кинулась, позабыв про стыд. Но как он ошибался! Он знал, он чувствовал, что всё, что она сказала ему – ложь! И боялся спросить, что же случилось на самом деле, ибо малодушно надеялся, что все его опасения, лишь игра его истерзанного сомнениями разума.

Нед как сегодня помнил тот давний день своего возвращения с Драконьего Камня. Не успела его нога ступить на землю, как на борт корабля поднялись люди в алых плащах, точно такие же, как те, что обшаривали соседние суда. Золотые плащи, подобно иголке, вспарывали портовую толчею, суя нос в мелкие лавчонки, трактиры, гостиницы и бордели. Отовсюду неслось – «леди, темноволосая, худая, осьмнадцати лет от роду, в зелёном платье с жемчугом». Сердце Неда остановилось. Уже в Красном Замке он узнал подробности – Арья исчезла, и её никто не видел с самого раннего утра. На её поиски были отправлены гвардейцы Ланнистер, городская стража, люди из Штормовых Земель, даже Тиреллы выделили своих солдат. Но леди Ланнистер, как в воду канула. Нед искал наровне со всеми, а ещё он расспрашивал – осторожно, по капле выпытывая правду, что же могло случиться, и то, о чём шептались по углам сеяло в его душе ещё большую тревогу. Говорили о юном Тарли, возжелавшем жену Тайвина Ланнистера и получившим то, что хотел, и от того сложившим голову от руки Горы, и о короле, чей взор, стоило появиться Арье, пылал страстью, способной спалить всё вокруг. Лорд Тайвин ходил мрачный, как туча, сыпя бесполезными угрозами и обещаниями, но всё было тщетно. На вопрос Неда: «Что случилось?», вразумительного ответа тот не дал, кроме – «Ваша дочь исчезла!». Роберт метал громы и молнии, но при этом избегал смотреть Неду в глаза. Всякий раз видя старого друга Нед чувствовал, как сердце его сжимается в тиски, а горло душит праведный гнев. Он готов был схватить Баратеона и Ланнистера за грудки и вышибить из них правду, если бы это помогло найти Арью, но он знал – не поможет. А ещё он знал, что никто её не похищал – что Арья сбежала. Сбежала прихватив с собой Иглу, которая исчезала вместе с кошелём и серым плащом, как тихо сообщила ему горничная дочери на его тихий вопрос. Спустя месяц Арью нашли. Нед был там. Видел тело, названное телом его дочери, и не верил. Смерть, время и голодные твари сделали своё дело – у тела не была лица, кости ног и рук торчали из-под обглоданной плоти, прикрытой изодранной тканью. И не было Иглы рядом. Утешая рыдающую Сансу, он молча смотрел на вдовца, на поникшего государя и думал о том, где может быть его дочь. Часть его истово веровала, что не её сейчас готовят молчаливые сёстры к длительному путешествию на Запад, где леди Ланнистер обретёт вечный покой. Он молился богам – старым и новым, о том, чтобы его живая дочь нашла дорогу в Винтерфелл и появилась там не надгробием в крипте, а сама, лично, переступив порог отчего дома…

– Отец, мама, – слова Арьи, сказанные тихим голосом, радостной болью отдались в его сердце – вот она, рядом, живая и невредимая.

– Дочка, – мягко улыбнувшись, приобняла Кэт Арью. Та, улыбнувшись в ответ, едва заметно прижалась к матери.

Отведя вдруг от чего-то затуманившийся взор, Нед присел на корточки:

– Здравствуй, Рикард!

– Здлавствуй, деда! – радостно хлопая ресницами потянулся к нему его светловолосый внук…

К накрытым столам, расставленным под сенью деревьев, они пришли одни из последних. Здесь уже были Петир Бейлиш, лорд Варис, Ренли Баратеон и ещё с полсотни человек, приглашённых на праздник. Дед именинника стоял подле королевского помоста, что-то обсуждая с сухопарым лордом в чёрном одеянии. Его нынешняя жена расположилась рядом, заняв крайнее место за столом, примыкавшем к королевскому. Леди Маргери, лучезарно улыбаясь, что-то рассказывала брату короля, склонившемуся к ней, то и дело демонстрируя белые зубы и усыпанную перстнями руку, небрежно поигрывавшую локоном.

Слегка нахмурившись, Нед перевёл взгляд на лорда Тайвина, затем на Арью, не подмечая на их лицах ни малейшего смущения.

– Похоже, вам одному кажется странным всё происходящее, – тихо пропел над ухом Неда голос Мизинца.

Резко обернувшись, Нед встретился взглядом с масляными глазами мастера над Монетой.

– Да, мне всё это кажется странным, но не нам судить об этом, лорд Бейлиш, – сдерживая себя, столь же тихо ответил Нед. – Правоведы и септоны всё расставят по своим местам.

– Разумеется, разумеется! – елейным голосом пропел Мизинец. – Правоведы и септоны! – и, поклонившись, проследовал прочь.

Последние гости занимали свои места за столами, расставленными веером вокруг лужайки.

Вынырнувший из-за кустов Тирион Ланнистер приветливо помахал рукой Арье и Рикарду. Резво переставляя свои маленькие ножки, он устремился к Старкам.

– Миледи! Милорды! – поклоны и приветствия, сыпались из него, как из рога изобилия.

– Тилион! – радостно воскликнул Рикард, подбегая к брату.

– Рикард! Ты ли это? – изумлённо округлил глаза карлик.

– Я! – радостно выпалил Рикард.

– Ты так вырос за те три дня, что мы не виделись – тебя не узнать!

– Плавда?! – глаза Рикарда засветились от восторга, а рот растёкся в щербатой улыбке.

– А это, наверное, твой кузен Дикон? – кивнул Ланнистер в сторону сына Сансы.

– Да, милорд, я – Дикон! – тут же представился юный Тарли. И, не утерпев, спросил: – А это что – арбалет?

– Это подарок моему племяннику, – кивнул карлик. – Подрик, покажи! – велел он слуге.

Названный Подриком склонился чуть не до земли, показывая детям золочёную смертоносную игрушку, уложенную в плоский ящик, выстланный изнутри алым бархатом.

Арья, заинтересовавшись, подошла и присела рядом. Проведя рукой по львам и львицам, резвившимся на полированном до блеска дереве, она скользнула пальцами по тетиве и жёлобу. Взяв в руки один из болтов, она взвесила его в руке:

– Хорош. Очень хорош.

– А вы, матушка, верны себе, – беззлобно хмыкнул карлик.

– Не называйте меня так, сын мой, – столь же беззлобно ответила Арья, продолжая вертеть в руках железный болт с золотой гравировкой на конце: – А это зачем? – недоумённо спросила она, указывая на витиеватую надпись: – «Всегда плачу свои долги.»

– Чтобы моему племяннику не составило труда доказать, что это именно он – меткий стрелок! – усмехнулся карлик, забирая у Арьи болт.

– Думаю, для этого ему подписи не нужны! – хмуро ответила Арья.

– Достойный подарок, Тирион! – голос Тавина Ланистера оповестил всем, что десница здесь.

Поднявшись, Арья вперила долгий взгляд в того, кого по праву всё ещё должна была звать мужем. От Неда не укрылось, сколь тяжёл был этот взгляд, как напряглись жилы на её шее, как бешено запульсировала артерия, поджались губы, а рука, ухватив Рикарда, тут же прижала его себе, старым, как мир жестом.

Сделав шаг вперёд, Нед встал рядом с дочерью.

Тайвин Ланнистер не пошевелился. Взор его был устремлён на Арью, и по лицу его было невозможно прочитать, что он думает.

– Папа, папа! – радостный голосок Риарда резанул Неда по ушам. Внук, оторвавшись от матери, устремился к отцу.

Лорд Тайвин, присев на одно колено, оказался лицом к лицу с сыном:

– Вижу, ты пришёл поздравить Джоффри, – голос его заметно смягчился, как и черты лица, утратив извечную жёсткость.

– ... Да, – буркнул Рикард, словно споткнувшись.

Чело лорда Тайвина тут же прорезала глубокая морщина. Подхватив мальчика за подбородок, он заставил его взглянуть себе в глаза:

– Джоффри – твой родственник. Он сын твоей сестры, а тебе, как брат. И сегодня его праздник, и ты должен поздравить его с ним, и порадоваться за него, ибо мы – одна семья.

– Я не хочу ладоваться, – упрямо уставился на отца Рикард.

– Хорошо, можешь не радоваться. Но сделай, что должно – поздравь, и просто поприсутствуй на празднике.

– Попли.., попли..? – растерялся Рикард перед незнакомым словом.

– Посиди со всеми и поешь вкусностей, – едва заметно усмехнулся лорд Тайвин, всё ещё продолжая хмуриться. Поднявшись, он кинул взгляд на Арью: – Миледи, – и, повернувшись к остальным добавил: – леди Санса, леди Кейтилин, надеюсь, пребывание в столице доставит вам радость. Лорд Старк, рад видеть вас.

– И я, милорд, – сухо кивнув, ответил Нед.

Прозвучавшие громкие голоса, и затем воцарившаяся тишина возвестили о том, что прибыли король с королевой и принцы.

Роберт, грузно ступая, поднялся на помост и, не глядя по сторонам, тяжело опустился в кресло. Государь был безрадостен и хмур, в отличие от своей жены, чьи алые губы красила безмятежная улыбка.

Принцев сразу же усадили за отдельный, хитро сделанный стол с маленькими стульчиками на подставке. За исключением именинника – он разместился подле матери и отца, там же, где было отведено место и его деду.

– Рикард, тебе пора к Томмену и Мирцелле, – склонившись к сыну, тихо произнёс лорд Тайвин.

– Мой сын останется со мной! – голос Арьи взвился над всеобщим гулом, привлекая к себе внимание.

– Успокойтесь, миледи, – в тишине, воцарившейся вокруг них, прозвучал холодный, что лёд Стены, ответ лорда Тайвина. – Сидя с вами он и до стола не достанет. Вы, конечно, можете, как и он разместиться с детьми, но тогда ваши колени будут у вас в тарелке, – иронично добавил он, и обернувшись, обратился к Сансе: – Тот стол предназначен для всех детей, и будет хорошо, если вы отведёте своего сына и Рикарда к принцам.

– Конечно, лорд десница, – улыбнувшись, Санса подхватила Дикона и Рикарда, и повела их к детскому столу. Арья, отступив на шаг, хмуро смотрела им вслед.

Когда все наконец расселись, Роберт, взяв кубок, тяжело поднялся с кресла. Окинув взором притихших подданных, он остановился на Джоффри, сидевшем по правую руку от него.

– Сын мой, – голос государя был звучен и могуч, как и годы назад. – Джоффри. Волею богов восемь лет назад ты появился на свет. Наступит день, когда тебе придётся принять бремя правления Семью Королевствами. Я поднимаю этот кубок за то, чтобы боги даровали тебе силы с честью нести его не посрамив своего отца. За тебя, сын!

– За тебя, Джоффри! – с чувством присоединилась к государю королева, поднимаясь со своего места.

– За принца Джоффри!

– Да здравствует принц Джоффри! – неслось со всех сторон.

Лишь почувствовав на своей руке тёплую ладонь, Нед понял, что всё это время не дышал, а сидел с силой сведя челюсти и устремив взор на старинного друга, его бастарда и жену-блудницу.

– Эддард, – тихий голос Кэт нежной лаской коснулся его ушей, заставив отпустить напряжение, владевшее им. Её синий взгляд был преисполнен тревоги и заботы.

Горько улыбнувшись своей леди-жене, Нед поднял свой бокал в надежде разбавить вином снедавшую его тоску. Борское, прокатившись по горлу, поделилось с ним благодатной щедростью виноградной лозы далёкого острова, но не смогло прогнать прочь тяжкие думы.

Звучали хвалебные речи и заздравные тосты, меж столов сновали слуги, а голова Неда опускалась всё ниже и ниже, не в силах совладать с грузом мыслей. Еда и питьё, утратив вкус, обратились пеплом во рту, а радость от встречи с дочерьми померкла, уступив место тревоге.

Раздражённые голоса и последовавшая затем тишина, заставили Неда обратить взор на королевский стол. Подняв голову, он увидел исказившееся в капризному неудовольствии лицо именинника и его дядю – Тириона Ланистера, стоявшего перед ним.

– А я желаю, чтобы дядя подал мне вина! – визгливо потребовал наследный принц.

– Боюсь, что вино вам не по годам, ваше высочество! – донёсся до Неда ответ Ланнистера.

– Я сам в состоянии решать, что мне пить на свой день рождения!

– Дорогой, думаю должно.., – начала королева.

– Матушка! – обернувшись к матери, чётко проговорил принц. – Позволь сегодня мне самому решать, что должно, а что нет!

Лицо королевы застыло бледной маской, сродни скатерти, покрывавшей стол.

Нед недоумённо поискал глазами Роберта, но короля нигде не было. Сидевший рядом дед именинника молча взирал на внука. Джейме Ланнистер кидал напряжённые взгляды то на своего брата, то на сына-ублюдка и его мать. Часть разбредшихся по саду гостей потянулась обратно, придворным нюхом почуяв склоку.

– Думаю, его высочеству на сегодня довольно вина, – холодный голос, поднявшегося со своего места Тайвина Ланнистера, заставил притихнуть шёпот, витавший меж столов.

– Мне – не довольно! – ответ Джоффри яростью впечатался в повисшую тишину. – Я – принц! И только король может указывать мне что делать!

– Смею вам напомнить, мой принц, – чеканя каждое слово, проговорил лорд Тайвин: – что в отсутствии короля его полномочия принимает десница. Ваш отец, король Роберт, посчитав, что ему самому уже достаточно вина, решил прерваться. Советую и вам последовать его мудрому примеру.

Воцарившуюся тишину можно было резать ножом.

Хмуря брови, Нед взирал на того, кому предстояло «принять бремя правления Семью Королевствами».

– Тирион, подай его высочеству воды, – ровный голос Тайвина Ланнистера незримой чертой подвёл итог спора. И, уверенный в том, что его слова будут исполнены, лорд Тайвин молча сел на своё место.

Тирион, неспешно проследовав вдоль королевского помоста, направился к детскому столу. Потянувшись, он ухватил кувшин с морсом и налил его в бокал племянника. И столь же неспешно вернулся к Джоффри, всё это время продолжавшего стоять с перекошенным от гнева лицом.

Сдержанный вздох, раздавшийся за спиной Неда, заставил его обернуться. Мастер над Шептунами, утопив руки в безразмерных рукавах своего одеяния, с тенью печали на лице взирал на разворачивавшееся под сенью королевского сада действо. Перехватив взгляд Неда, Варис, слегка поклонившись, заговорил:

– Лорд Старк, рад встрече с вами. Сожалею, что она пришлась на столь неподобающую сцену.

– Поведение его высочества оставляет желать лучшего, – сдержанно ответил Нед.

– Как и его дяди, полагаю, – задумчиво молвил Варис.

– Тириона Ланистера? – Нед был изумлён.

– Оно, как минимум глупо, – поймав недоуменный взгляд Неда, Паук пояснил: – Такие обиды, нанесённые прилюдно – не прощаются. Юный принц готовится стать взрослым мужем, а ему напоминают, что он недалёк от своего трёхлетнего брата и, что не отцовское вино ему пить, а детский компот.

– И то верно! – пробормотал Нед, оценив насмешку карлика.

Внезапно крики и шум, раздавшиеся со стороны королевского стола заставили его вскочить с места.

– Джоффри!!! Джоффри!!! – истошные вопль королевы звенел в ушах. – Мейстера!!!

– Помогите мальчику! – призывал незнакомый женский голос.

Устремившиеся к помосту люди, мешали Неду разглядеть, что же произошло. Краем глаза он уловил движение за детским столом – Клиган, подхватив на руки Рикарда, нёс мальчика в сторону садовой арки, за ним следовали сир Барристан, принявший из рук лорда Тайвина принца Томмена, и принцесса Мирцелла, ухватившая за локоть Дикона…

====== Глава 2.10. ======

Принц Джоффри умер.

Умер в день своего рождения.

Король обвинил во всём королеву.

Королева обвинила своего младшего брата.

Её младший брат не обвинил никого…

– Мы должны принести свои соболезнования Её Величеству! – уверенно заявила Санса.

– Только Её Величеству? – пожала плечами Арья.

– И королю тоже. Но сначала королеве. Она – мать. И она скорбит. Представь, какого это – потерять своё дитя!

– Даже представлять не хочу! – нервно тряхнула головой Арья и, подталкиваемая сестрой, двинулась к двери. Идти ей не хотелось, но должных возражений она не нашла, а потому подчинилась Сансе.

Всё случилось вчера, а Арье казалось, что вечность назад. В её ушах ещё стояли безумные крики королевы, жестокие слова обвинения, брошенные Тириону, и не менее жестокие слова короля Роберта: «Это ты погубила нашего сына! Ты и твоя бабья любовь, потворствовавшая ему во всём!». Шушуканье придворных и тихие голоса: «Король пьян! Он не в своём уме!». Глянув на государя, Арья увидела багровое лицо, раздувающиеся ноздри и налитые кровью глаза. Те, кто утверждал, что король пьян, был недалёк от истины. Король продолжил пить всю ночь, а поутру уехал на охоту, «не желая и далее оставаться в этом гнилом месте, отнявшем у него сына». Королева утро встретила в септе, подле принца Джоффри, уже подготовленного к своему последнему мирскому пути. И только настойчивые увещевания брата сдвинули её с места, убедив пойти к себе. Всё это сообщила Арье Нимесида, помогавшая ей по утру с туалетом, кое что рассказала Анна, кое-что – Санса, явившаяся с предложением навестить королеву.

Осиротевший после смерти принца замок, погрузился в траур. Исчезли звонкие голоса, заливистый смех и даже птицы, казалось, поутихли. Гвардейцы, стоявшие на своих постах, были собраны и суровы, а служанки превратились в бесшумных теней.

В покоях королевы было сумрачно и неуютно. Свежий бриз и благоухание цветов остались где-то там, за тёмными, наглухо задёрнутыми шторами – в комнате царили спёртые запахи вина и благовоний.

Сама королева, уподобившаяся призраку, так же как и её покои, мало чем напоминала себя прежнюю. Речь её была тиха и монотонна:

– Он был чудесным мальчиком. Самым красивым ребёнком, который только мог быть рождён. И он любил меня.., – лицо королевы было обращено на Арью, но вряд ли она хоть что-то видела. Внезапно губы её скривились, и из уст полился яд: – Ты почувствуешь вкус пепла во рту в день, когда не будешь этого ждать! В день, когда будешь счастлива! Это всё он! Он!!! – яростно проговорила королева.

– Кто, он? – не удержалась Арья. – Тирион! – Но зачем ему это? – Он убил нашу мать, он убивает всё, чего касается! – глаза Серсеи Баратеон были безумны, как и её речи. – Кто бы ещё решился на такое?! Как можно убить принца?!

«Убить можно любого,» – мысленно пожала плечами Арья.

Королева, словно позабыв о недавней вспышке, вновь погрузилась в свою скорбь и вино.

Дверь бесшумно приоткрылась, и на пороге возник сир Джейме. Тоже бледный, с тонко сжатыми в полоску губами. Взгляд его метнулся к сестре, а после к её гостям.

– Пойдём. Оставим их, – тихо зашептала Арья, потянув за локоть Сансу. Та, повиновавшись, присела в глубоком реверансе и попятилась к выходу.

Королева, даже не заметив их ухода, продолжала предаваться воспоминаниям.

Коротко взглянув на сира Джейме, подсевшего к сестре, Арья вышла в коридор. Ей не было жаль Джоффри, но было жаль королеву и сира Джейме, так переживавшего за неё.

Молча шагая рядом с сестрой, Арья размышляла о том, как всё странно в этом мире. Все думали, что Джоффри станет новым королём, и никто не предполагал, что вместо коронации будет провожать его в последний путь. И что это случится столь скоро.

– Это так ужасно, – тихо молвила Санса.

– Ужасно, – бездумно повторила Арья.

Санса, остановившись у окна, уставилась на плывущие по небу облака. Беспокойные пальцы сестры нервно скользили по бабочкам, украшавшим подол её платья.

– Санса? .. – осторожно спросила Арья.

– Ты и лорд Тайвин… Ты не жалеешь, что вернулась? – не отрываясь от созерцания облаков, проронила сестра.

– С чего ты так решила?

– Вчера между вами словно кошка пробежала!

– Кошка пробежала! – горько усмехнулась Арья. – Нет, ты ошиблась.

– И от чего мне кажется, что ты лжёшь? – вперив Арью немигающий взгляд, молвила Санса.

Устремив взор в окно, Арья промолчала.

– Мы одна семья, помни это, – тихо продолжила Санса. – Одинокий волк умирает, а стая живёт.

– Я помню.., – еле слышно прошептала Арья.

На мгновения между ними повисла тишина, нарушаемая лишь пением птиц.

– Всё не так просто, – слова сами сорвались с губ Арьи.

– Муж гневается на тебя? – тихо уточнила Санса. – Он не простил твоего отсутствия?

– Да.

– Его можно понять.

– Ты это о чём?! – резко обернувшись, взвилась Арья.

– Ты пропала на четыре года, а сейчас возвращаешься, как ни в чём не бывало, – нахмурив брови, пояснила Санса. – Весь двор задаётся вопросом – как и на что ты жила? Был ли у тебя… покровитель? Если нет, то что ты делала всё это время?

– Это никого не касается!

– Никого, кроме твоей семьи и мужа.

– Хочешь выпытать у меня правду? – скривилась Арья. – Ну что ж, давай!

– Нет, – покачала головой сестра. – Я только хочу помочь тебе и не знаю как, пока ты молчишь…

Закусив губу, Арья что есть сил стиснула пальцы:

– Он не верит мне. Хочет, чтобы Рикард остался с ним, а я исчезла из их жизни…

– Как это?! – глаза Сансы округлились, превратившись в два блюдца.

– Уж он точно придумает – как! – горько усмехнулась Арья.

– Мы этого не допустим! – твёрдо заявила сестра, взяв Арью за руку. Глядя ей в глаза, она тихо проговорила: – Это началось уже давно, ведь так? Ты была несчастна, тогда, четыре года назад?

Закусив губу, Арья продолжала всматриваться в бледное лицо Сансы.