Текст книги "По воле океана (СИ)"

Автор книги: AnnyKa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

Он распахнул тяжелые двери и вошел в просторный зал, где сонные официантки протирали столы и расставляли стулья. Завидев столь раннего посетителя, они поначалу заволновались, но ровно до того момента, как узнали его.

– Утро доброе, святой отец.

– Доброе, где хозяйка? – Аз сразу перешел к делу, и одна из служанок кивнула наверх.

– Только ее пока нельзя беспокоить, Вам стоит… Господин Азазель, прошу, не надо, она будет злиться! – перепугалась девушка, когда священник, не обращая внимания на ее слова, направился в служебные помещения, а оттуда в жилую часть таверны, где и жила сама мадам, но смуглая девушка предприняла последнюю отчаянную попытку остановить мужчину и бросилась на гостя, схватила его за руку. – Господин, прошу, не надо.

Аз строго посмотрел на девушку, припоминая ее имя, но мог вспомнить только прозвище, которое дали ей довольные моряки, которые захаживали в таверну за дополнительными услугами.

– Энджел, я знаю ее с тех пор, как она была портовой девкой, которую наш капитан купил на корабль, так что не думаю, что она будет смущена, если я увижу ее в неглиже.

– Нет же, господин! – все еще пыталась удержать его девушка, но тот ее не слушал, направился прямиком в покои Эммы и без стука распахнул резную дверь.

И лишь тогда понял, почему служанка так стремилась его остановить.

– Черт, – прошипел Азазель и отвел взгляд в сторону, даже будучи далеко не скромником и не целомудренным человеком, он был готов увидеть голую Эмму, но не голый зад своего капитана.

– Аз, какого черта, хрена ты приперся? – Себастьян неохотно прервался и сел в постели, пока Эмма устраивалась рядом и больше из приличий, чем от скромности, прикрылась тонким светлым одеялом.

– Я… это было срочно, но теперь может подождать, – проговорил Азазель, но Себастьян уже тяжело простонал и начал собираться.

– Это я попросила его зайти, – пояснила Эмма, удобнее устраиваясь в постели и явно не собираясь ее покидать в такую рань.

– Именно в это время? – Себастьян с сомнением посмотрел на любовницу.

– В любое время.

– Я не знал, что вы уже вернулись, капитан. Вы же должны были быть в городе, улаживать дела с флотом.

– Верно, и я закончил раньше, – кивнул Себастьян, натягивая штаны, а потом устало выдохнул и откинулся на спинку кровати, видимо, оделся он лишь для того, чтобы нормально вести разговор со священником, а может, чтобы было проще самому перейти в деловое состояние из расслабленного.

– И что за важную новость ты принес?

– Я говорил с Леншерром.

– И как? Мой маленький Эрик правда все еще занимается этой ерундой? Делает доспехи и шлемы?

– Да, но Эмма посылала меня узнать, вернется ли он в команду.

– И что? Гордый Эрик ответил отказом, верно? – тихо рассмеялся Шоу, и найдя на столе сигареты и спички, неспешно закурил.

– Верно, капитан.

– И это значит, что и ты не согласен выйти с нами?

– Я… еще не решил.

– Ох, да ладно, Зеля, – рассмеялась Эмма. – Только не надо сказок о том, что тебя пленила эта жизнь на Богом забытом острове, твое место на корабле. И теперь, когда мы наконец-то смогли найти достойную замену галеону, твое место именно там.

– Я не уверен в этом.

– То, что мы один раз потонули из-за этих бесов, не значит, что это повторится. Тем более, та трагедия обернулась для нас своими плюсами и определенными знаниями.

– И множеством утопленников, – напомнил Азазель.

– Зато теперь наши парни как остервенелые кидаются ловить этих тварей. За последние годы нам удалось схватить троих! Такое количество русалок даже король Испании не видел.

– И все мертвые, – напомнил Азазель.

– У нас будет возможность выловить пару бесов для нашей коллекции. В конце концов, мы единственная команда, способная сказать, что видела русалок и выжила.

– Ты точно пытался уговорить Эрика? – вступила в беседу Эмма.

– Да.

– Нет, иначе бы он согласился. Значит, все же мне самой этим заняться?

– Не надо тратить на него свое время, дорогая, – поморщился Себастьян. – Пусть он отличный воин, и с кораблем справляется, но его нрав опаснее любой бури. Раз он хочет гнить здесь, что ж, это его выбор.

– Его лучше держать на виду, – не согласилась Эмма и многозначительно посмотрела на Себастьяна. Повисло молчание, и Азазелю на какое-то мгновение показалось, что Эмма и Шоу умеют говорить без помощи слов, и он третий лишний в их беседе.

– Поговори с ним еще раз. Скажи, что я готов предложить ему двойную долю.

– Хорошо, капитан, – с долей сомнения ответил Аз и поспешил покинуть спальню, пока Шоу все еще был в штанах.

– Я говорила, что не стоит их беспокоить.

– Да, Энджел, я понял, – прорычал Азазель и направился прочь из таверны, едва не столкнувшись в дверях с первым заспанным посетителем.

***

Кладбище затонувших кораблей походило на настоящий город в сравнении с теми пещерами, в которых им приходилось жить раньше, и Рейвен искренне надеялась, что смена обстановки поможет Чарльзу и немного взбодрит его, ведь его всегда манили вещи из человеческого мира, и он часами мог их изучать или играть с ними, а здесь их были целые тонны. Но вместо этого он просто сбежал, и она до сих пор не могла в это поверить.

– Где он?! – Голос Курта отдавался эхом в воде, и девушка вздрогнула, выплыла из каюты корабля, зная, что предводителя их небольшой стайки лучше не злить, тем более когда он уже взбешен.

– Марко, успокойся, прошу. Он еще совсем ребенок, ты знаешь, он не привык к подобному, и уверяю тебя, он не сбежал. Ночью был шторм, а он не знает этих вод. Мы обязательно найдем его, – пыталась утихомирить его Шерон, и Рейвен уже спешила к ней на выручку, видя, что даже она не в состоянии справиться со своим мужем.

– Найдем? Мы уже осмотрели все окрестности, как мне защитить его, если он сбегает? Где теперь искать? Или ждать, когда его тушу сбросят рыбаки в море?

– Чарльз вернется! Мы его найдем, – решительно заявила Рейвен, и от волнения кожа ее стала белее.

– Найдем, конечно, – с издевкой сказал Курт, глядя на приемную дочь, и его длинный хвост покрылся всполохами легкого электрического тока. – Вот только ему не стоило сбегать с самого начала, и тебе, дорогуша, вместо того, чтобы отсиживаться в каюте, стоило бы приплыть к нему и поговорить с ним. Убедить его сделать это, а не бояться, словно это что-то запретное и недозволенное.

– Курт, ты же знаешь, он очень… прилежный мальчик. Он всю жизнь провел в прежней стае и впитал до капли их устои. Они бы никогда такого не допустили, и Чарльз… Для него это страшно.

– Глупости! Это естественно, а то, что ему засрали мозги эти фанатики, не моя проблема.

– У нас уже есть Кейн, – попыталась вразумить его Шерон, но этот довод давно не работал.

– Он еще не окреп. Океан не спокоен, и я не смогу вас защитить, если нас найдут остальные. Мы должны это сделать, – он снова посмотрел на Рейвен, и хоть та старалась казаться решительной, ее страх все равно читался в золотистых глазах. – Я знаю, что наша девочка не вышла красоткой, но думаю, сама она хотела бы, чтобы вернулся Чарльз. Ты же знаешь, Кейн… немного агрессивен.

– Он вернется. Он никогда бы нас не бросил. Нужно лишь подождать. Из нас всех он лучше ориентируется в океане, даже если не знает здешних вод. Нам нужно просто ждать.

– У нас не так много времени, надеюсь, твой братец понимает это. Трудно будет найти ему замену.

– Он всегда возвращается, – подтвердила Шерон. – Просто ты слишком на него давишь. Он не выдерживает.

– Он мужчина! Так пускай берет на себя ответственность. Он уже давно не ребенок, чтобы просто играть с человеческими сокровищами и рыбками. Ты слишком испортила его своими сказками, а прежняя стая так вовсе превратила его в инфантильного пацифиста. Что он сделает, когда нас настигнет стая? Когда найдут рыбаки? Я лишь хочу, чтобы он мог сражаться.

– Ему не нужно этого делать, ты прекрасно знаешь, что он хорош в другом, – вступилась за брата Рейвен, и ее кожа едва заметно начала менять оттенок на бледно-розовый.

– Знаю. Но этого недостаточно. Так что, как только он вернется, уговори его исполнить свой долг, иначе это сделаю я, – Курт гневно взмахнул гибким черным хвостом и скрылся во мраке среди теней затонувших кораблей, оставив Рейвен и Шерон одних, и мать Чарльза бессильно направилась ко дну.

– Шерон, он вернется.

– Я знаю, – тихо проговорила она, глядя на приемную дочь. – Но, милая моя, порой я думаю, что лучше для него было бы плыть как можно дальше. Может, тогда он будет счастлив.

***

Чарльз проснулся на неудобном дне белой ванны и потянулся, чувствуя, как затекло все его тело. Ему потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, где он и что произошло, и мгновение страха сменилось воспоминаниями об Эрике. Юноша тихо вздохнул, не спеша всплывать. Он все еще чувствовал себя вялым и уставшим, и стоило поднять взгляд, как он увидел росчерки его собственной крови на поверхности воды. Он раздраженно дернул искалеченным хвостом и мысленно повторил себе, что Эрику можно доверять, он был в этом уверен, чувствовал это всем сердцем, пусть даже разум говорил иное. Да и вариантов у него особенно не было. Чарльз подтянулся за край ванной, уселся в ней и принялся отряхиваться, протирать глаза и приглаживать волосы, которые теперь противно липли к лицу. Это была одна из немногих причин, по которой Чарльз не любил всплывать. Тут все казалось таким тяжелым и неуклюжим, и сам он чувствовал себя так, словно стал весом с целого кита, и становился слишком неуклюжим. Чарльз прислушался и смог различить какой-то шум в доме, осторожно принюхался и уловил запах Эрика и еще чего-то, от чего в животе жалостливо заурчало, а во рту сразу же стало влажно от слюны. Только теперь Чарльз понял, как сильно он проголодался, и удивился, как он вообще еще не попытался откусить Эрику руку.

– Эрик, – едва слышно хрипло произнес Чарльз и испуганно схватился за горло, а затем откашлялся, невольно нервно взмахивая хвостом, но хозяин дома, видимо, все же услышал его, потому что в доме послышались торопливые шаги, и в дверях ванной показался взволнованный Эрик.

– Доброе утро, – улыбнулся тот, и улыбка его походила на акулий оскал. Чарльзу казалось, что он и раньше это подметил, но теперь это казалось чересчур уж очевидным.

– Доброе, – немного неуверенно произнес Чарльз и слегка поджался, пытаясь целиком поместиться в ванной. Вода с шумом выплеснулась через края и обрушилась на пол, но русал смог поджать под себя хвост и с облегчением вздохнул, когда его хвостовой плавник наконец-то оказался в воде и больше не походил на мокрые склизкие водоросли, а расправился во всей своей красе. Эрик тоже это заметил и даже замер, любуясь своим гостем. По крайней мере, Чарльз предпочитал считать себя таковым, потому что даже мысленно не хотел называть себя пленником Эрика. Тогда бы он совершил самую большую глупость в своей жизни, вернувшись к его жилищу и добровольно вручив свою жизнь в руки почти не знакомого человека.

– Мне нужно еще раз обработать твои раны, но лучше делать это не здесь. Если ты не против, то я отнесу тебя в гостевую комнату, – предложил Эрик и вытер руки о небольшое полотенце, торчащее из кармана его штанов. Чарльз снова принюхался и ощутил все тот же незнакомый, но до жути аппетитный аромат на руках Эрика и этом самом полотенце, облизнулся, нервно сглотнув слюну.

– Куда? – не понял юноша и слегка напрягся, вцепился в края ванной.

– В комнату. Она для гостей, но у меня их никогда не бывает. Там чисто и есть кровать…

– Там нет воды.

– Это станет большой проблемой для тебя? – Эрик выглядел обеспокоенным, и Чарльз раздумывал несколько минут, прежде чем ответить.

– Нет. Я могу дышать и на земле, просто без воды через несколько часов хвост подсушит, это не очень приятно и может потом навредить плавникам.

– Я отнесу тебя в воду, как только ты попросишь. Нам не потребуется много времени, – пообещал Эрик и подошел ближе, уже протянул руки к настороженному русалу, видимо, желая достать его из ванной, как услышал тихое урчание, а сам Чарльз смущенно покраснел. – Черт, прости, ты, должно быть, голоден, – Эрик тихо рассмеялся, а Чарльз, не желая смотреть ему в глаза, потер рукой свою порозовевшую щеку. – Я как раз готовил завтрак, думаю, лучше начать с него. Я смогу осмотреть тебя и обработать раны или после, или пока ты будешь есть. Согласен?

Чарльз оценивающе на него посмотрел, слегка склонив голову, он хотел отказать или придумать для этого повод, но запах был такой вкусный, что он только кивнул, немного волнуясь, понимая, что прежде никогда не ел человеческую еду.

– Вот и отлично, – улыбнулся Эрик и протянул руки Чарльзу. Он немного неохотно обхватил его за шею и позволил Леншерру взять себя на руки и отнести до той самой гостиной, о которой он говорил. Он принес его в небольшую уютную комнату, залитую солнечным светом. Она была похожа на каюты в кораблях, но снова было заметно, что жилище это не для моря. Широкие окна и большая кровать, мебель из лакированного дерева, а на полу ковер. Это все смотрелось куда уютнее без толщи воды, тьмы океанского дна, водорослей и рыбок. Да еще и не поврежденное водой и временем. Чарльз даже воодушевился и начал оглядываться, желая осмотреть каждый предмет в этом месте и узнать о его назначении. Его взгляд метался от ковра и оконных рам до часов и светильника, но застрял на полке, уставленной книгами. Юноша не сдержал взволнованного вздоха пополам с тихим писком, немного похожим на те, что издают дельфины, и прижал руки ко рту, а его глаза взволнованно расширились, и он невольно дернулся так, что Эрик с трудом его удержал.

– Тише-тише, я не хочу тебя уронить, – предупредил Эрик и донес-таки свою ношу до кровати, положил Чарльза на чистое покрывало, по которому тут же расползлись влажные пятна от воды, стекающей с тела русалки, и принялся плотно закрывать окна тяжелыми шторами, надежно закрепляя их, чтобы даже ветер не смог распахнуть. В комнате стало немного темнее, но лишь уютнее. В океане даже днем света было не очень много, и яркость дня на поверхности резала глаза, пусть и не сильно. Полумрак теней Чарльза вполне устраивал.– Что тебя так взволновало?

– Они! – Чарльз указал на полку и возбужденно забил хвостом по кровати.

– Книги? – Эрик даже удивился, но не смог сдержать улыбки от вида столь взволнованного Чарльза. Он радовался, словно ребенок, которого пустили в кондитерскую лавку и сказали, что все здесь теперь его.

– Я никогда не видел их такими! – Он снова и снова бил хвостом по кровати, а глаза его горели от любопытства, казалось, он даже забыл о своем голоде и ранениях.

– Ты видел книги прежде? – Эрик присел на край кровати, рассматривая Чарльза. Теперь это можно было сделать спокойно, не опасаясь, что он попытается напасть или сбежать, хотя как бы он это сделал, представить было сложно. Огромные голубые глаза так и притягивали к себе внимание. Эрик даже решил, что это отличительная черта жителей океана, потому что до этого он никогда не видел, чтобы у кого-то были столь яркие глаза. И такая нежная белая кожа… вьющиеся от соленой воды волосы… Вода по капле стекала с прядей, катилась по шее и ключицам, обнаженной груди и животу, а затем перетекала на упругий хвост.

– Да. Под водой много вещей из надводного мира, порой находятся и книги. Но я никогда не мог их прочесть, все на них размыто, и сами они разваливаются, стоит только коснуться.

– А ты умеешь читать на английском? – еще сильнее удивился Эрик, не понимая откуда подводный народ вообще может владеть их письменностью. Как, впрочем, стоило бы удивиться и тому, что Чарльз свободно владеет языком. Эрик усмехнулся, только сейчас понимая, что он совершенно ничего не знает про русалок. Это стало таким очевидным только теперь, когда перед ним лежал взволнованный Чарльз и расстроено рассуждал об уничтоженных водой книгах. А ведь до встречи с ним Эрик искренне думал, что он и его команда знают о русалках куда больше королевских ученых.

– Да, и еще на французском. Но хуже, – Чарльз нахмурился и о чем-то задумался, притих, погруженный в свои мысли.

– Я принесу тебе книги, если тебе интересно.

– Правда? – Его глаза так и сверкали, и Эрик вновь улыбнулся, но затем одернул себя и откашлялся. – Да, жди здесь, я сейчас. – Он поднялся слишком резко и торопливо отправился на кухню, провел рукой по волосам и тяжело выдохнул.

Что это только что было?

Это чувство в груди, теплое и светлое. Он смотрел на этого юношу и не мог отвести взгляда, стоило ему лишь чем-то заинтересоваться в его доме, и вот Эрик уже готов дать ему все, что он пожелает. Он слышал о сиренах, о том, что их магическое пение лишает воли моряков и, идя за голосом прекрасных океанских дьяволиц, они сами направляли корабли на рифы и охотно прыгали в воду, считая за счастье умереть в воде в объятиях сирен.

Эрик обернулся, глядя в гостиную. Сквозь открытую дверь он видел часть кровати и хвост Чарльза.

Может, сирены не миф? И им вовсе не обязательно петь, чтобы пленить человеческое сознание? Просто достаточно мило улыбнуться, и все. Тогда Чарльз точно из сирен.

Вот только тут нет рифов и воды, да и не похоже было, чтобы Чарльз хотел его убить. А может, это и не должно быть заметным? Он так быстро стал едва ли не одержим этой русалкой, стоило только узнать его имя и упустить его из рук на причале, как в его голове был лишь Чарльз. Все мысли лишь о его состоянии и благополучии… Это определенно какая-то магия, которую он сам смог заметить лишь сейчас. А это значит, что нужно побыстрее выходить его и отпустить в океан, чтобы вернуться к прежней жизни.

Эрик кивнул сам себе, решив, что взял все под контроль, и стал накладывать на тарелку жаренных колбасок к порции яичницы, положил парочку кусков свежего хлеба на поднос рядом с тарелкой и, подумав, налил обычной питьевой воды, не уверенный в том, стоит ли поить русала чаем. Он вернулся к Чарльзу и поставил рядом с ним поднос. Юноша тут же навострил свои тончайшие, похожие на плавники ушки и уставился на незнакомые кушанья, осторожно принюхался и издал довольный мелодичный звук, и вот Эрик уже снова улыбался и не мог ничего с собой поделать.

– Нет, стой! – Он перехватил русалку за руку, прежде чем тот успел схватить одну из колбасок, и Чарльз тут же напрягся и издал тихое шипение. Пальцы Эрика сами собой разомкнулись, а сердце испуганно забилось в груди.

Он снова был под водой, а русалка крепко держала его за лодыжку, тянула на самое дно, и стоило ему попытаться ее ударить, как она оскалилась, лицо ее исказилось, ушные плавники расправились наподобие капюшона кобры, и она зашипела, обнажая острые зубы…

– Почему? Ты же принес это для меня, разве нет? – Растерянный голос Чарльза вернул его в реальность, а когда он вновь взглянул на гостя, тот смотрел на него почти строго и явно недовольно.

– Ох, нет, это для тебя. Просто так ты можешь обжечь пальцы и запачкаться жиром. Вот, – он взял вилку, чувствуя, что его рука еще едва ощутимо дрожит, но все же объяснил Чарльзу, как пользоваться столовым прибором, и вскоре тот уже резво нанизал колбаску и осторожно обнюхивал ее, прежде чем впиться в нее зубами.

– Нептун всемогущий! – воскликнул Чарльз и вцепился обеими руками в вилку.

– Что такое? – обеспокоился Эрик, еще не совсем придя в себя после дурных воспоминаний.

– Это самое вкусное из того, что я когда-либо ел! – восхищенно проговорила русалка. И, невзирая на только что полученный урок человеческого этикета, забыл о вилке, взялся есть прямо руками, оголодало впиваясь зубами в мясо и хлеб, едва ли не жмурясь от удовольствия, и у Эрика просто рука не поднялась его остановить. Мужчина лишь присел рядом, наблюдая за существом в своей постели, вновь любуясь им, и стоило лишь на него взглянуть, как уже не хотелось торопиться отпускать его в океан. Хотелось узнать его получше, изучить всего…

– Не спеши ты так, а то подавишься, – тихо рассмеялся Эрик и осторожно коснулся руки Чарльза. Тот так и замер, склонившись над подносом, поднял на человека немного настороженный взгляд и медленно проглотил кусок хлеба.

– Хорошо, – кивнул он и правда продолжил есть чуть медленнее, слегка подергивая своим прекрасным хвостом. Свет струился по его гладкой коже и переливался в изящных плавниках, и, глядя на них, Эрик задумался, а правда ли у рыб такие же красивые хвосты, или подобная красота присуща лишь русалкам?

– Не расскажешь, что с тобой произошло? – Эрик поднялся, чтобы принести аптечку из шкафа, и Чарльз внимательно следил за ним взглядом, все еще поглощенный своим завтраком.

– Я попал в шторм, – коротко ответил он, лишь когда Эрик вернулся к кровати.

– Я думал, на дне вода куда спокойнее, – Эрик раскрыл коробку с лекарствами и постарался сохранить спокойный вид. Он уже делал это. Осматривал хвост Чарльза, обрабатывал его раны. Вот только тогда это было так… технично. Словно он правда всего лишь латал трещины на огромной кукле, а сейчас она смотрела на него своими огромными живыми, голубыми как сам океан глазами, полными любопытства и настороженности. И хвост этот теперь не лежал неподвижно, а все время вздрагивал и двигался, словно Чарльзу было сложно усидеть на месте.

– Течение сильное, – пояснил русал и принялся облизывать пальцы, а Эрик с интересом заметил, что у его гостя были маленькие тончайшие перепонки между пальцами, которые едва доходили до середины пальцев.

– Тебя отнесло к берегу от такой дали? Я думал, русалки не подплывают близко к суше, – начал беседу Эрик, а заодно принялся обследовать ссадины и ранки на теле Чарльза, бережно касаясь пальцами тела молодой русалки. От каждого прикосновения он напрягался, хвост его нервно дергался, но юноша, видимо, понимал, что эти прикосновения, и склизкая мазь на его ранах, и даже бинты, как и закрепленные повязки на его ранах – все это для его же блага.

– Ну, обычно да, – Чарльз задумчиво облизнул губы и отвел взгляд.

– Что такое? – не удержался от вопроса Эрик, хоть и понимал, что его русалка, должно быть, не хочет всего рассказывать почти незнакомому человеку.

– Нет, все… Ай! – Чарльз поморщился от боли и дернулся, а Эрик тут же убрал пропитанную раствором вату от его раны, настороженно глядя на русалку, и продолжил, лишь когда тот кивнул и слегка отодвинул поднос с полупустой посудой. – Я просто плавал здесь. Это место мне плохо знакомо, и я хотел осмотреться. А теперь… – Он нахмурился, и взгляд его встал обеспокоенным. – Мне нужно будет вернуться в семью. Как только я поправлюсь.

– Твоя семья здесь? – Эрик сразу же забеспокоился. – Знаешь, это не безопасное место для таких, как ты…

– Знаю. Меня же поймали рыбаки. Я слышал, что они говорили о том, что меня ждет, – кивнул Чарльз и снова поднес руку ко рту, чтобы облизать пальцы.

– Вот, – не выдержал Эрик и протянул ему салфетку. Русал взял ее с озадаченным видом и тогда Эрик лишь вздохнул и присел ближе, начал вытирать руку русала, тщательно обтирая каждый его палец, пока Чарльз растерянно на него смотрел.

– В следующий раз я сделаю сэндвичи. Их можно есть руками, – пообещал Леншерр, откладывая салфетку.

– М-м, хорошо, – кивнул русал, и на какое-то время повисло молчание, Чарльз просто думал о своей сестре и матери, чувствуя, как жгучая вина начинает разгораться внутри его души. И вот уже его побег казался глупым и эгоистичным, пусть даже он до сих пор с трудом мог думать о том, к чему его принуждал Марко. Вот только если он не вернется, это спасет лишь его одного. А обрекать Рейвен на подобную судьбу, да еще со сводным братом или отчимом Чарльз не мог. Это было бы слишком жестоко. И оставалось надеяться, что время все же есть, и Марко простит его побег. Вот только по возвращении его наверняка снова запрут в трюме корабля, а затем и вовсе прикуют цепями, чтобы снова не сбегал. Курт делал так уже не раз, и на запястьях все еще виднелись старые следы от металлических оков. Он сам не заметил, как стал потирать запястье, снова чувствуя давно утихшую боль, и это не скрылось от взгляда Эрика.

– Тебя ловили прежде? – спросил он, глядя на бледные, едва заметные следы на руках русала.

– М? Нет, нет, никогда, – качнул головой Чарльз и поправил волосы. Чем сильнее они высыхали, тем растрепанней казались, только сейчас юноша понял, что волосы у него были довольно длинные и лезли в лицо.

– Тогда откуда?..

– А чем ты занят? Тоже рыбак? – перебил его Чарльз, повиливая хвостом, который был таким длинным, что свисал с края кровати. Русал смотрел на человека своими невозможными глазами и ждал ответа, ненавязчиво давая понять, что не намерен обсуждать свои старые раны.

– Нет, я не рыбак, – помолчав немного, ответил Эрик, вернувшись к ссадинам Чарльза. Он хотел спросить и настоять на ответе, но на деле у него просто не было на это права. И если Чарльз не хотел говорить об этом, то и принуждать не стоило. Вот только на сердце стало тяжело от мысли, что его маленькой русалке может угрожать какая-то опасность, помимо рыбаков Шоу.

– И чем же ты занят?

– А ты любознательная русалка, – Эрик улыбнулся, любуясь своим гостем, но тот так и замер, глядя на него без тени былой радости.

– Какая, к дьяволу, русалка! – едва не захрипел Чарльз и наставил на Эрика вилку, словно это был маленький трезубец.

– А что?..

– Я, по-твоему, похож на бабу? Или привел в дом, только чтобы поиздеваться? – Он зашипел, словно змей, а Эрик от удивления даже не сразу нашелся, что сказать.

– Прости! Я… правда. Нет! Но вас же либо русалками называют, либо морскими дьяволами. И ты не похож на дьявола.

– Я русал! – Чарльз все же ткнул Эрика вилкой, но тот принял кару с пониманием и снова извинился.

– Русал. Хорошо. Прости, я больше не ошибусь.

– Да уж, – фыркнул юноша, повиливая раненным хвостом, но видя виноватый взгляд Эрика, он немного оттаял и, сменив гнев на милость, вернулся к своей еде. – Так чем ты занимаешься? – напомнил юноша свой вопрос.

– Я… – Эрик замолк, на мгновение решив сказать первое, что пришло в его голову – «пират», и стоило этому слову вспыхнуть в его разуме, как за ним тут же появился образ самодовольного Шоу, который одним взглядом говорил, что сколько бы Эрик ни отрицал своей сути, один простой вопрос может заставить его вспомнить о ней. И его душа все еще кричит об океане, пусть даже разум теперь боится воды. – Делаю шлемы и доспехи. Что-то вроде кузнеца.

Чарльз нахмурился, и Эрик понял, что русал, кажется, не знает значения этого слова.

– Я делаю из металла броню для воинов.

– А! – Он тут же улыбнулся, и глаза его засверкали от нашедшего озарения. – А я видел такие! Они как пустое тело человека из железяк! И еще на них всякие красивые узоры. Под водой такие есть, я даже собирал детали, пока мы жили у глубоководной пещеры. Там было немного жутко, но зато в расщелине лежал огромный старый корабль, и на нем было полно всяких интересных вещей. Мы с сестрой спорили, кто дальше заплывет, – он рассмеялся, но по коже его побежали мурашки, и Эрику показалось, что Чарльз на мгновение чего-то испугался.

– У тебя есть сестра? – с интересом спросил Леншерр, протирая хвост своего гостя и осматривая те раны, что были самыми глубокими, думая, стоит ли наложить швы или просто дать русалу восстановиться. На самом деле, не смотря на то, как был измотан и изранен Чарльз, смертельных ран у него не было, но порезы были достаточно глубокими и долго кровоточили, в воде он, должно быть, привлек бы всех акул в окрестности. Но пока должно хватить настоек, мази и бинтов. И как можно больше покоя и спокойствия.

– Ну, она не совсем мне сестра, – Чарльз пожал плечами и задумчиво прикусил губу, думая, как лучше объяснить, пока Эрик обрабатывал его раны, крепя на них повязки, из-за которых ярко-голубой хвост Чарльза теперь покрылся неровными белыми заплатками из марлевой ткани и ваты. – Она живет с нами в стае, и они мне как семья.

– Они?

– Шерон, она меня воспитала. И Рейвен мне как сестра. И… – Чарльз грустно опустил взгляд и снова махнул хвостом. – Я сбежал и оставил их одних. Мне нужно вернуться.

– Ты вернешься, – заверил его Эрик. – Как только твои раны затянутся, я отвезу тебя подальше и выпущу в океан. – Не думаю, что все в мире изменится за пару дней твоего отсутствия.

– Да… – с легким сомнением кивнул Чарльз. – Думаю, ты прав.

– Расскажешь мне о том корабле, где ты жил прежде? – попросил Эрик, заметив, что Чарльз начал о чем-то тревожиться, и хотел отвлечь его, увлечь беседой, и, хоть он уже успел обработать основные раны, все равно продолжал потирать его хвост, просто чтобы касаться упругой гладкой кожи и чувствовать как молодой русал, который до этого вздрагивал от прикосновений, начинает неосознанно расслабляться от того, как Эрик ненавязчиво его поглаживает. И пока Чарльз охотно начал описывать огромный затонувший галеон, судя по описаниям остатков гербов, испанский, Эрик уже думал о том, как развлечь своего гостя дальше, и первыми в списке были книги, которые так взволновали русала.

Он слушал рассказ Чарльза о том, как тот заплывал в каждую из кают, как нашел маленького испуганного краба и прятался от стайки барракуд, которые не хотели его слушать, о том, как они играли в догонялки с сестрой, прячась среди обломков корабля, и понимал, что не важно, сирена этот юноша или нет. Неважно даже то, что он не человек, Эрик никогда не встречал никого более светлого и искреннего. И был рад, что решился ему помочь. Он думал, что все дело в Чарльзе и знал, что так оно и было, и старался не задумываться о том, когда он сам в последний раз по своей воле выходил в люди или общался с кем-то потому, что хотелось поговорить. Он так долго жил в стороне ото всех, что не замечал своего одиночества, но вот его невероятный «улов» рассказывает о семье и играх, о том, как он кружил с рыбками и изучал якорь, как удивлялся каждой безделушке на затонувшем корабле – и он словно пробудился ото сна, в котором жил. Чарльз, который должен был снять с его души тяжелое чувство долга, не просто помог ему, а стал настоящим свежим бризом, пробуждающим чувства.

***

Рейвен осторожно заплыла в каюту, которую выбрал для себя Чарльз. Курт снова ругался с Шерон, но сейчас она ничем не могла помочь, и только Шерон могла успокоить главу их крохотного клана. В отличие от своего названого братца, Рейвен куда лучше понимала заведенные в их стае порядки и причины, по которым нужно подчиняться. А Чарльз…

Она вздохнула, глядя на его обитель. Юноша успел немного обжиться, и это было заметно по тому, как он устроил свое «гнездо» на обломках широкой человеческой кровати, устелив ее водорослями и сделав удобную подстилку. Он даже успел разложить часть своих вещей, собранных со дна океана. Девушка смутно помнила, что прежде, до океана, до этой жизни, она делала ожерелья из ракушек, и тогда они казались ей редкостью, здесь же под водой они были повсюду и не интересовали ни ее, ни, тем более, Чарльза. Однако ее брат очень любил человеческие вещи и таскал с каждой стоянки какую-нибудь мелочь, которую бы он мог сложить в свою сумку. Тут были статуэтки и игрушки, обломки каких-то непонятных вещей, столовые приборы, монеты и украшения, осколки цветного стекла. Рейвен улыбнулась и взяла один из них. Он был разноцветный и наверняка когда-то был частью целой стеклянной картины или витража, но Чарльз смог взять лишь этот осколок, и, когда ему было тоскливо, он находил лучи солнца, пробивающегося сквозь толщу воды и при помощи этого стекла делал разноцветные блики, за которыми резво плавали яркие рыбки, которые постоянно крутились вокруг ее брата. Еще бы, ведь сам он был одного с ними вида, несмотря на то, что хвост его не был покрыт зубчатой чешуей, но, стоило взглянуть на его воздушные плавники, и становилось понятно, что его место среди кораллового рифа, среди таких же нежных и воздушных созданий, ярких тропических рыбок, а не на дне среди барракуд и угрей.