Текст книги "По воле океана (СИ)"

Автор книги: AnnyKa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– Тише, тише, Чарльз, – Эрик сжал плечо своего перепуганного русала и посмотрел ему в глаза. Видя, как того медленно отпускает паника, он потянулся к Ксавьеру и коснулся губами его лба, вновь ощущая тяжесть на сердце. – Мы найдем способ.

– Но я даже не знаю, как часто смогу к тебе выбираться, – с грустью прошептал Чарльз и впился в край ванны, облокотившись на него. Он больше не смотрел в глаза Эрику, намеренно прятал взгляд, но Леншерр почти физически чувствовал боль своего океанского ангела. Он погладил юношу по мягким волосам, проклиная все на свете за то, что не может просто быть с ним, забыв обо всем.

– Но у нас же еще есть время.

– Я не знаю, как много. Мы должны менять место стоянок. Меня снова могут выследить.

– Твоя прежняя стая?

– Да. Они всегда меня находят.

– Так позволь мне помочь тебе, – взмолился Эрик, уткнувшись в макушку Чарльза и поглаживая тыльную сторону его шеи. – Ты отвергаешь все, что я предлагаю. Ты словно смирился со своим положением. Позволь мне вытащить тебя. Спасти.

– Меня не нужно спасать. Я в этой стае по своей воле. И пусть сам я рад быть с тобой, другие из моего народа людей сторонятся и не доверяют им. Даже Рейвен не согласилась бы перебраться к тебе, построй ты для нас жилье. Не говоря уж об остальных. Я мог бы уплыть от них, но не могу оставить мать и сестру. И я не желаю Марко смерти.

– Тогда что можно сделать? Чарльз, – Эрик обхватил лицо русала руками и поднял его, чтобы видеть взгляд голубых глаз, и сердце Леншерра едва не остановилось от вида целого океана боли, которая плескалась в них вместе с влагой, – скажи мне, – прошептал Эрик, готовый разорваться на части, если это поможет русалу. Но тот лишь грустно улыбнулся.

– Встречай меня на берегу, – Ксавьер выдавил из себя улыбку, пытаясь убедить самого себя в том, что все нормально, в то время как сердце его словно расползалось по швам от мыслей о будущем. И уже не осталось и тени того нежного чувства, что окутывало его всего несколько минут назад, пока они лежали в постели. Эрик разделял его чувства, но не желал сдаваться. Чарльз видел это в нем. Видел те решимость и желание сражаться за него, и от этого становилось больнее. И сам Чарльз не знал, как долго он сможет и дальше отметать все идеи Эрика, который из кожи вон лез, пытаясь решить то, что не могло быть решено.

– Хорошо, – хрипло произнес Эрик, и Чарльзу показалось, что он совсем не это хотел сказать. Но он не успел спросить: Эрик надавил на его затылок, притягивая ближе к себе, и поцеловал так резко и глубоко, что у Ксавьера перехватило дыхание, и на мгновение на его шее раскрылись жабры.

***

Азазель прижал руку козырьком к голове, прикрывая глаза от солнца, и тихо присвистнул, глядя на огромный фрегат, не уступавший габаритами военным кораблям империи, а то и превосходивший их. А оружие! Даже стоя на берегу, Аз уже понимал, что эта махина может стать настоящей грозой морей. Ему уже не терпелось ступить на борт красотки, носившей гордое имя «Каспартина», на носу которой красовалась изящная и воинственная на вид русалка, способная затмить красотой любую из дворянок, о которых не грех было слагать песни.

– Пришел полюбоваться? – Эмма подкралась незаметно и довольно улыбнулась.

– Капитан уже на борту?

– Он уже обживает каюту, но все еще недоволен.

– Чем тут можно быть недовольным? – удивился Азазель, хоть и догадывался, какой ответ услышит.

– Тропических рыбок на борту ему мало. Он считает, что без русалки плыть нельзя.

– Так мы вечность не отчалим. Может, нанять актрису из шапито? Я видел как-то такое представление: девушки с обмотанными тканью ногами плавали, словно русалки, в аквариумах, – Аз мечтательно улыбнулся, но Эмма только рассмеялась.

– Если бы так можно было сделать, я бы уже давно запустила в аквариум кого-нибудь из моих девочек. Но Себастьяну этого мало.

– Я слышал, Эрик согласился плыть с нами? Разве и этого чуда ему мало?

– Я уточню. Но он рад, что его «сынок» будет рядом. Он питает к нему странные чувства. Гордость, по большей части. А еще он не хочет расставаться с любимым «пиратиком». Все же многие еще помнят славу Стальной акулы.

– Ох, Бога ради, не надо. Он ненавидит это прозвище, – рассмеялся Азазель.

– Да ладно, оно ему подходит. Тогда он превосходно плавал. В воде мог провести дольше каждого из нас. Подбирался к кораблям и, словно призрак, поднимался на борт.

– Он ненавидел, когда это обсуждали, – поморщился Аз, но тут же усмехнулся. – Я думаю потому, что ему это на самом деле нравилось, хоть он и не признавался. Он любит чувствовать собственную силу и власть. И он куда кровожаднее, чем кажется.

– Сейчас по нему и не скажешь.

– Просто он на берегу. Пусти его в океан, и он не остановится ни перед чем. Даже бурям его не остановить.

– Но девушка смогла, – Эмма со знанием дела посмотрела на Азазеля.

– Что? Он мне не говорил.

– Ох, а кому, если не тебе, – отмахнулась Эмма и фыркнула, словно разгневанная кошка. – Она беременна?

– Что?!

– Ну а что? Может, ему нужны деньги для семьи. Мы будем возвращаться сюда. Многие пираты так и живут. Он не просил каюты для нее, хотя знал, что мог бы. Ему могли бы разрешить.

– Не стал бы он тащить ее к шакалам Шоу.

– Его девушку никто не рискнул бы тронуть. Ну, как? Много ты знаешь о ней?

– Ничего не знаю. Он не говорил.

– Ла-а-дно, – Эмма многозначительно посмотрела на священника, – тайна исповеди и прочее. Отмолил его похождения?

– Тебе стоит перестать думать о том, где Эрик швартует свой фрегат, и начать думать о новобранцах.

– Ими занят Рип. Я ему доверяю. Но я хочу знать, что наш Эрик будет в нормальном состоянии.

– Он не будет. Никто из нас не будет после того случая.

– Я слышала, он боится плавать.

– Не знаю. Не думаю, что все так плохо.

– Узнал бы, – просто посоветовала Эмма, и они замолчали. Аз даже не обернулся, когда девушка направилась к кораблю. Он только мог чувствовать, как волнение подступает к самому горлу, а сердце так и рвется вернуться в океан.

***

Эрик не умел быть беспомощным. Еще с тех далеких дней, когда он только попал в команду Шоу, его приучили держать все под контролем. И этот раз не был исключением. Даже если сам Чарльз считал иначе и полностью отдавался на волю океана и традиций своего народа, Эрик был намерен найти решение проблемы. Пусть даже сам Чарльз не будет поначалу рад, но он поймет все позже. Леншерр заканчивал доделывать новую двуспальную кровать, твердо решив, что ничто не помешает ему быть с Чарльзом.

***

– Где ты пропадаешь все время? – Марко тихо шипел и едва заметно искрился от тока, скользящего по его хвосту. Он подплыл ближе, загоняя Чарльза все глубже в узкую темную пещеру.

– Я просто плаваю. Мы же договорились, что мне можно, если я все сделаю.

– Да неужели? – Марко, оскалившись, поправил ремень, державший копье за его спиной. – Тогда ты уплывал ненадолго, а теперь тебя нет сутками, и никто из нас не знает, где ты и как тебя найти. Не кажется ли тебе, что это поведение недостойно члена стаи?

– Я не причиню вреда семье!

– Не ты, глупый мальчишка – твое поведение. Нас выследили уже трижды за месяц! Кейну пришлось отволочь труп разведчика к дальнему течению, чтобы сбить их со следа, и все потому, что они как-то вышли на тебя.

– Почему именно на меня? Они могли почуять любого из нас.

– Да ладно? Любого? – Марко нагнулся и припечатал Чарльза к стене, надавил на его обнаженную грудь и зарылся носом в его волосы, глубоко вдыхая запах, отчего жабры на его шее открылись еще шире, пропуская воду.

– Отпусти!

– Где ты проводишь время?

– Это неважно, – прорычал Чарльз, гневно глядя на отчима.

– Важно, если от тебя так воняет. Что это? Я не узнаю запах. Поначалу думал, что они идут на запах Рейвен. Он должен был измениться после вашего спаривания, но она пахнет все так же. А вот ты, – Марко надавил на грудь Ксавьера сильнее, и на мгновение Чарльзу стало тяжело дышать. Он впился в руку отчима, но тут же зашипел от удара током, и только после этого Марко отпустил приемного сына. – Ты должен остаться с нами, чтобы избавиться от этой вони. Они наверняка находят тебя по этому запаху.

– У меня обычный запах. И я не собираюсь сидеть в пещерах безвылазно. Ты не можешь мне запретить…

– Я могу делать с тобой все, что пожелаю, Чарльз. Ты все еще малек, неспособный убивать даже ради своей защиты. Ты умрешь без меня в океане.

– А вы без меня нет? Это я нахожу безопасные места раз за разом. Я нахожу еду и оружие для вас, обвожу мимо кораблей и хищников, так что хватит делать вид, словно я какой-то больной калека, неспособный защитить себя и свою семью.

– Хм, – Марко заискрился сильнее, но посмотрел на Чарльза совсем иначе. – Смотрю, ты определился со своей ролью. Что ж, для этого всего лишь нужно было заставить тебя перестать прятаться и наконец-то стать мужчиной.

– Я всегда им был!

– Тебе еще нет двадцати, – напомнил Марко, и Чарльз на мгновение замер, а потом его пробило дрожью гнева.

– Даже не думай.

– А ты можешь быть воинственным, – рассмеялся Марко и, сняв с плеча копье, кинул его Чарльзу. Юноша поймал его почти машинально и удивленно посмотрел на оружие.

– Что? Я мог бы снова тебя приковать, на этот случай всегда есть цепи. Но раз ты плаваешь сам по себе, раз решил быть мужчиной, то пора тебе и с оружием разобраться. Ты ведь не справишься с ищейкой, если встретишь ее.

– Я почую ее еще задолго до того, как она поймет, что я где-то рядом, – Чарльз кинул копье, воткнув его острие в рыхлое дно. – Я не собираюсь никого убивать, – он без страха посмотрел на отчима и даже не дернулся, когда его ударило током, хотя на хвосте остался ожог. – Они меня не находили. Я бы почувствовал.

– Они взяли твой след. Ты сменил запах.

– Ты сам сказал о моем возрасте. Это нормально.

– Но теперь мы не сможем долго задерживаться на одном месте, раз ты не хочешь вести себя как прилежный мальчик.

– А что иначе? Все же посадил бы меня на цепь?

– С радостью, да Рейвен о тебе сильно просила. Мне не хотелось напоминать ей о том, каким слабаком может быть отец ее будущего ребенка. Хотя, с тех пор как ты стал проводить с ней ночи, и впрямь можно поверить, что ты стал мужчиной.

– Я. Всегда. Им. Был.

– Так докажи это.

– Нам стоит двигаться ближе к берегу. Там есть скалы. Я осматривал их, когда в прошлый раз отплывал. Нас будут искать на глубине…

– К берегу? Там люди.

– Они на поверхности. Если не всплывать, проблем не будет. Они не так уж глубоко могут нырять. Если выбирать между отрядами Синистера и возможностью столкнуться с людьми, второе, как по мне, куда менее опасно.

– Сам до этого додумался? – с сомнением спросил Марко и подобрал копье, брошенное приемным сыном.

– Ты думал, я просто так уплываю? Чтобы полежать в прохладном течении?

– И поиграть с рыбками. Ты же любишь вести себя, словно неразумный малек.

– Я давно вырос. И я забочусь о своей семье.

***

Чарльз с радостью сообщил, что нашел место для семьи поближе и сможет теперь приплывать чаще. Его глаза светились от счастья, и Эрик не мог его не разделять, хотя и продолжал считать, что все это так и остается полумерой, а не решением проблемы. Но Эрик уже усвоил, что Чарльз расстраивался лишь от одного упоминания этой темы и избегал говорить об их будущем. Он, видимо, хотел решать проблемы по мере их поступления и наслаждаться моментом, в то время как Эрик желал уверенности в каждом из дней их жизни. А сейчас он просто задерживал дыхание и погружался под воду, где его ждал Ксавьер, который плавал так легко и изящно, что, казалось, он вовсе ничего не весил.

В воде он был невероятно прекрасен. Создан, чтобы жить именно там. Это читалось в каждом его движении. И, пытаясь подплыть к нему, Эрик чувствовал себя неповоротливым увальнем. Рядом с Чарльзом он, казалось, с боем преодолевал каждый сантиметр в воде, в то время как русал порхал вокруг него, а порой подталкивал и смеялся. В воде этот звук казался странным, приглушенным, но все таким же искренним. Чарльз просто играл с ним.

Вдох и выдох.

Он всплывал, чтобы отдышаться, и вновь погружался в воду, плыл на глубину и, стоило Чарльзу только подумать, что Эрику не хватало воздуха, как он тут же оказывался рядом, припадая к его губам. Жабры раскрывались сильнее, и Эрик чувствовал, как живительный воздух наполняет его легкие, а русал тут же хватал его за руки и тянул к поверхности так быстро, словно это Леншерр ничего не весил.

– Мне кажется, ты теперь можешь дольше быть под водой, – задумчиво произнес Ксавьер, лежа на самой поверхности и повиливая хвостом, пока Эрик вытирал глаза и отфыркивался. Он игриво посмотрел на Эрика и, едва тот смог открыть глаза, брызнул на него водой.

– Чарльз, чтоб тебя!

– Привыкай! – засмеялся русал, нырнул и тут же вынырнул рядом с Леншерром. – Если хочешь быть со мной, ты должен ощущать себя как рыба в воде, – пояснил Ксавьер, и словно сам не понял смысла своих слов. А вот для Эрика они стали потрясением. Он на мгновение затаил дыхание и смотрел на своего русала, словно ждал, что тот сейчас рассмеется или скажет, что пошутил. – Что? – не понял Чарльз реакции своего человека, но вместо ответа Эрик подплыл ближе и положил руку на затылок Ксавьера, притягивая к себе, прильнул к его соленым и влажным от воды губам. – Да что с тобой? – смутившись, спросил Чарльз.

– Ничего, – просто пожал плечами человек, но на сердце его стало теплее лишь от мысли, что Чарльз наконец-то хоть что-то сказал об их будущем, вместо того чтобы избегать любого упоминания о нем и решать вопросы, касавшиеся только ближайшей пары дней. – Ты говорил, что сменил место. Как твоя семья к этому отнеслась? Ничего, что вы теперь ближе к берегу? – Эрик неспешно поплыл рядом с покачивающимся на воде Ксавьером, который блаженно улыбался.

– М-м-м, отчим был не особо рад этой идее, но, пожалуй, это единственное, что мы еще не пробовали. Если подождать, пока ищейки обыщут эту часть океана, и если они просто поплывут дальше, тогда мы смогли бы по-настоящему жить тут. Может, если все пойдет хорошо, мы сможем здесь осесть. На самом деле, тут куда больше еды, чем нам нужно. Единственное – мы должны держаться на глубине, чтобы не попасться рыбакам, да держать при себе нож, чтобы, если что, можно было справиться с сетями, – он пожал плечами и улыбнулся Эрику. – И не нужно никого убивать.

– Я все еще не уверен в этом, – серьезно произнес Леншерр и покосился на хвост Ксавьера, где виднелся след от недавнего ожога.

– Ох, это, – Чарльз тут же нырнул и всплыл так, чтобы Эрик не мог вновь осуждающе смотреть на его рану. – Не знаю, как у вас на земле, а у нас под водой это… там царят другие порядки. Он сильнее меня, и я ничего не могу с этим поделать.

– Можешь, – не согласился Эрик, и Чарльз знал этот его взгляд.

– Он мой отчим, и, хоть я рад был бы уплыть от него подальше, мы уже говорили об этом. Надо сказать, сейчас стало даже лучше: он больше не привязывает меня на дне, так что…

– Он тебя привязывал?!

– А? – Чарльз удивленно посмотрел на Эрика и только потом понял, что проговорился. – Наперегонки? – быстро предложил он и, нырнув, поплыл к берегу так быстро, что оставил на воде отчетливую полосу волн.

– Чарльз! – Эрик бросился догонять своего русала, намереваясь наконец-то разобраться с его семейными недомолвками. Вот только добрался он до берега совсем не так быстро, как его резвый русал. – Чарльз, ты не говорил, что тебя запирали.

– Это неважно, – как можно небрежнее сказал юноша, полулежа на мелководье и повиливая своим прекрасным хвостом.

– Нет, это не так. – Эрик с трудом сделал несколько шагов, едва не оступившись. После пары часов, проведенных в воде, на суше его тело казалось слишком тяжелым, а земля – ненадежной. Он опустился рядом с Ксавьером, стараясь выглядеть не слишком враждебно, пока его русал водил рукой по песчаному берегу и наблюдал, как вода смывает тонкие борозды, которые он очерчивал своими пальцами. – Ты не говоришь со мной об этом, но я вижу твои синяки и ссадины. Теперь еще и ожоги на груди, хвосте и руках, – он старался говорить спокойно, не выдавая своего гнева и желания уничтожить любого, кто может причинить боль Чарльзу. – А теперь ты говоришь, что тебя приковывают и запирают. Чарльз, – Эрик коснулся руки притихшего русала и замер, ожидая, пока тот посмотрит на него печальным взглядом. – Я лишь хочу помочь.

– Но ты ничего не можешь сделать. Только злишься. Поэтому я не хочу об этом говорить. Слова ничего не изменят.

– Так позволь мне действовать.

– И снова, – Чарльз запрокинул голову и обреченно выдохнул. – Они моя семья.

Эрику казалось, что этот их разговор ходит по вечному кругу, и он желал выбраться из него, разрушив все преграды. Вот только это оставалось невозможным, пока Чарльз этого не позволял.

– Я смогу приплывать чаще. Ты говорил что-то про кровать в твоем доме? – сменил тему русал, глядя на горизонт и крохотные рыбацкие корабли вдалеке.

– Да, – Эрик кивнул и сжал руку Чарльза. – Теперь это что-то вроде совмещенных ванны и кровати. Ты смог бы спать со мной и не переживать, что твои плавники снова засохнут.

– Это отлично, – кивнул Чарльз, но явно утратил все свое игривое настроение. – Отнесешь меня в дом? Я бы не отказался опробовать эту кровать. А потом можно было бы сыграть в шахматы за чаем, – предложил он и даже улыбнулся.

***

На борту корабля было шумно и многолюдно. Азазель окидывал взглядом новых членов команды и прикидывал, как будет со всеми ними уживаться. Но общая суматоха была вызвана не только новобранцами, а еще и тем, что сам капитан наконец-то поднялся на борт.

– Капитан, – Аз довольно улыбнулся Шоу, который словно оживал с каждым шагом.

– Уже готов к отплытию? – заметил Себастьян, глядя на священника.

– Как никогда. Слишком долго мы были на этом острове.

– Но побудем еще какое-то время.

– Что? Но команда в сборе, можно отплывать хоть сейчас.

– Можно, – Шоу усмехнулся, глядя на океан, ожидавший его впереди, – судьба благоволит мне. Видишь тех рыбаков? – он указал на пару потрепанных мужичков, стоявших на пристани и говоривших с Рипом.

– Да. И что с ними? Они важны?

– Они видели русалок в заливе.

– Капитан, при всем уважении, с тех пор, как вы объявили за них награду, их видят все и постоянно. Вам не кажется, что это… становится похожим на одержимость?

– Эмма попросила тебя так сказать?

– Вовсе нет.

– Хм. Она говорит так же. Но я чувствую, что эти твари здесь.

– Насколько глупы они должны быть, чтобы поселиться у обитаемого острова, полного моряков?

– А кто говорил, что они должны быть умными? – Шоу улыбнулся и принялся насвистывать простенький мотив одной из пиратских песен. Он направился вдоль палубы, и, глядя на него, Азазель очень надеялся, что Эрику хватило ума припрятать свою русалку или вовсе отослать ее подальше в глубины океана, да так чтобы Шоу даже в сплетнях не услышал о ней.

***

– Это была плохая идея! – Марко искрился от гнева, и Чарльз специально старался держаться подальше, чтобы не позволить отчиму загнать себя в угол.

– Нет, идея была хорошей, это все его вина! – не согласился Ксавьер, стараясь сохранить воинственный вид.

– Марко, Чарльз не виноват в этом! – вступилась было Шерон, но вожак лишь одарил ее злобным взглядом.

– Место, женщина, я говорю с ним.

– Но она права! – вмешалась Рейвен, хотя и держалась чуть в стороне. – Кейн не должен был подплывать так близко.

– И что теперь? – Марко подплыл к дочери, но та не сдвинулась с места, и лишь окрас ее стал более бледным. – Пусть нас здесь не найдут ищейки, но какой в этом прок, если мы натыкаемся на людей.

– Ты боишься их? – Чарльз подплыл ближе.

– Отец никого не боится! Они наземные, дышать не умеют и гибнут в воде, – Кейн лежал на самом дне, на подсилке, и то и дело пытался стянуть бинты. – Но на их кровь сплываются акулы, а в этом месте их чертовски много. Ты молодец, Чарльз, умеешь выбрать безопасное место.

– Акулы нас не тронут, если мы не дадим им повода.

– Голод – более чем повод. Это место не подходит, – рыкнул Марко.

– Но мы только осели здесь!

– Марко, Чарльз все же прав. И акулы живут довольно далеко от этого места. Кейн наткнулся на парочку, когда отплывал. Он не приведет их сюда.

– От него кровью воняет на весь океан.

– Акулы мелкие были, – фыркнул Кейн.

– А люди – нет, – его отец искрился так сильно, что и вода вокруг него уже причиняла боль. – Ты с трудом высвободился из их сетей.

– А попал он в них по своей же глупости, – тут же сказал Чарльз. – Я предупредил вас обо всех маршрутах кораблей, о каждой лодке, сказал, где опасно, а где людей вовсе нет. Так на кой, бездна, он полез туда?! Это место безопасно, нужно просто уметь здесь жить.

– Ты так считаешь? – Марко оценивающе посмотрел на приемного сына.

– Я думаю, что тут нас не будут искать приспешники Синистера. А если люди увидят, то от них в воде скрыться куда проще. Нужно только быть осторожными. Он твой сын, так прикажи ему не соваться к людям.

– В их сетях всегда много еды, – попытался оправдаться Кейн, но Марко только шикнул на него. – Что? Это было бы проще.

– Помолчи, – тихо прорычал Марко, и его хвост вновь едва заметно заискрился. Он смотрел на Чарльза оценивающим и в какой-то мере одобряющим взглядом, а затем кивнул ему. – Ты прав. К людям приближаться запрещено. Это приказ. Всем держаться дна. Ни к кораблям, ни к берегу не подплывать. Охотимся посменно. Сегодня этим займемся мы с Шерон, а вы с Рейвен обустройте это место. Если океан будет к нам благосклонен, то мы сможем тут задержаться.

– Отец, ты что, только что согласился с ним? – не мог поверить Кейн и яростно дернул хвостом.

– Молчи. Это из-за тебя мы чуть не лишились нового места стоянки. И он прав, вот почему с ним я согласен.

– Он просто хочет спрятаться. И это место не подходит.

– Оно подходит лучше, чем темницы Синистера. Или тебе мало рассказов об их подводном царстве, и ты решил лично проверить, каково сидеть на цепи во власти проклятого спрута?

– Вы так его боитесь, но он просто русал, как ты или я. По мне, так нам давно пора просто перегрызть врагам глотки, раз вы так устали плавать по всему океану. – Глаза Кейна кровожадно заблестели, и он распластался по дну, расслабляясь, все еще не в силах унять хвост, который выдавал его нервозность.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – внезапно зашипела Шерон. Ее глаза казались пустыми и остекленевшими от нахлынувших воспоминаний, и она сжала руки в кулаки. – Их стая огромна, они все бездумные хищники, и все, чего они хотят – это чувствовать кровь в воде. Они следуют лишь за Синистером и его безумной одержимостью. Тебе кажется, что в тебе есть силы, чтобы с ними справиться, но они разорвут тебя на части и сожрут заживо, стоит им только подумать, что ты противишься воле их лидера. Ты не видел этого, но я видела, как это происходит. Как десятки диких русалов разрывают своего собрата, решив, что он недостоин быть жителем океана. И даже если они сохранят твою жизнь, то запрут в пещерах вместе с остальными. И быть их пленником – еще более ужасная участь, потому что в той стае они бесправнее, чем вещи. Нам удалось там выжить только благодаря Чарльзу и его способностям. Он защитил меня тогда и спас мою жизнь, согласившись быть живым компасом для этих безумных монстров. И ты глупец, если думаешь, что у нас есть хоть шанс против их стаи.

В воде повисло тяжелое молчание, и все смотрели на побледневшую русалку. Шерон еще какое-то время прожигала взглядом своего сына, а затем не выдержала и скрылась в покрытых водорослями скалистых пещерах.

– Подожди, – Рейвен ринулась в погоню, чтобы успокоить русалку, оставив мужчин своей стаи.

– Мы остаемся здесь. Патрулируем территорию все и по очереди. К людям не приближаемся, – распорядился Марко, и молчание было ему ответом.

***

Чарльз понимал необходимость осторожности и при других обстоятельствах не стал бы нарушать приказа Марко, просто наслаждаясь возможностью пожить в определенной безопасности. Но сам он не причислял Эрика к другим людям и точно знал, что может ему доверять. И каких же усилий ему стоило сдерживать свою радость оттого, что он наконец-то живет так близко к своему человеку. Сложнее было только договориться с Марко, чтобы тот и дальше отпускал его на день в плавание, что явно казалось вожаку излишним при новых обстоятельствах. Но, поговорив с Рейвен и Шерон, он все же позволил Чарльзу и дальше «прогуливаться», потому что это явно шло на пользу самому Ксавьеру и его желанию помогать стае. И у Чарльза появился дополнительный стимул работать вместе с отчимом вместо того, чтобы всячески ему сопротивляться. Сам Марко считал: все дело в том, что Рейвен положительно влияет на его приемного сына, и сами их отношения наконец-то пробудили в Чарльзе того русала, каким его желал бы видеть Марко. И даже тот факт, что Рейвен до сих пор не забеременела, не особо его удивлял. Вот только Чарльз не знал, как долго все будет именно так. Хрупкость этого спокойствия ощущалась даже в воде вокруг них, и как бы Ксавьер ни хотел сохранить все именно так, как есть, он знал, что это было невозможно.

Он приплывал к Эрику раз в два дня, и каждая встреча стоила ожидания и риска, на который приходилось идти русалу. Он привык к этому берегу и песку, к дому Эрика и креслу на колесах, с которым Чарльз уже научился весьма сносно управляться. Уж точно достаточно, чтобы ездить по кухне и помогать Леншерру с готовкой или проехать за своим человеком в его мастерскую, которая когда-то просто поразила русала. Он восторженно изучал инструменты и металл, с которым работал Эрик, пока тот рассказывал об этой работе. Но больше всего Чарльза впечатлили шлемы, которые почему-то были свалены в дальнем углу мастерской.

– Они такие красивые! Ты сам их сделал? – Чарльз вертел в руках шлем и сдвигал забрало, скользил пальцами по изысканной резьбе.

– Просто сделал несколько, когда было свободное время, – только отмахнулся Эрик, но это не заставило Чарльза потерять интерес к работе своего друга.

– Они словно… существа. Это невероятно. Должно быть, воины в таких доспехах были бы как мистические существа, только из металла.

– Да, в основном такие доспехи я делал на заказ, для знати. А на этих просто руку набивал, – Эрик встал со своего места и подошел к своему любознательному русалу, уже жалея, что привел его сюда, потому что теперь казалось, что весь отведенный им день Чарльз был намерен провести здесь, играя с деталями доспехов.

– Они красивые, – одобрил Ксавьер и надел на голову один из шлемов, что смотрелось весьма странно при том, что русал так и не надел рубашку, которую предложил ему Эрик. – Ух, а он тяжелый, – заметил юноша и запрокинул голову, – и в нем сложно видеть.

– Зато надежный. Он защитил бы твою голову в бою, – пояснил Леншерр и погладил Чарльза по плечам.

– Некоторые из русалов надевали доспехи с кораблей или их части, думая, что это им поможет в сражениях, – Чарльз откинулся на спинку своего кресла. – Но под водой они только мешают двигаться и тянут ко дну.

– Тебе это не понадобится, – Эрик осторожно снял с Чарльза шлем и только теперь заметил в его растрепанных волосах заколку, которую он когда-то сделал для своего океанского друга. Он невольно улыбнулся и, отложив шлем на стол, наклонился, чтобы коснуться губами щеки русала. – И не стоит думать о сражениях, – посоветовал он, и Чарльз только кивнул, а затем развернул свое кресло и посмотрел на Эрика с игривой улыбкой.

Они проводили дни вместе, и Чарльз привык к ведению хозяйства в человеческом доме. Он с нетерпением ждал, когда сможет снова поплавать с Эриком, когда они опять будут лежать на полу библиотеки, у камина, где горел самый настоящий огонь, приводивший Чарльза в восторг. Эрик мог читать ему старые истории или рассказывать о существах из его мира, показывая их изображения в книгах, которые он покупал только для Чарльза. Они играли в шахматы часами, а затем отправлялись в постель. Чарльз очень оценил работу Эрика и то, что теперь ему не нужно было переживать, что его хвост подсохнет за ночь. Он мог засыпать рядом со своим человеком, мечтая стать настоящей частью его мира, и день за днем он становился ею все сильнее. А их ласки становились чем-то жизненно необходимым и неотъемлемым.

Чарльзу нравилось касаться Эрика и чувствовать его прикосновения на своем теле. Он видел, как горят любопытством и страстью глаза Леншерра, когда тот смотрел на него, но при этом человек все еще действовал осторожно, то и дело глядя на Чарльза с немым вопросом, ожидая его разрешения. И это начинало забавлять Ксавьера настолько, что он не мог не играть с Эриком. Встречаясь с ним у воды, Чарльз кружил вокруг Леншерра, словно акула, уходил на глубину, чтобы молниеносно всплыть, успев оставить на спине своего человека несколько быстрых поцелуев. А сам Эрик не упускал возможности коснуться его хвоста под водой. А уж на суше Чарльзу порой казалось, что Эрик был повсюду. Он невесомо целовал Чарльза в макушку, гладил его по волосам, скалясь в улыбке, пока они занимались дневной рутиной. А по ночам все начиналось с осторожных поцелуев перед сном и перерастало в жадные прикосновения, от которых Чарльз весь извивался в руках своего человека, только крепче цепляясь за него. Он понял, что ему нравится целовать и облизывать кожу своего человека, а ощущение жара в теле становилось невыносимо приятным. Стыд отступал все дальше и дальше, оставляя место лишь инстинктам и собственным желаниям. Неспешно, но Чарльз с каждым разом хотел попробовать все больше и уже сам тянулся к штанам Эрика, забирался рукой под их мягкую ткань, едва только тот начинал целовать его.

Тело людей отличалось, и Чарльзу было интересно его изучать. Он проводил пальцами по паху Эрика, поглаживал колючие волосы, касался пальцами члена, который у людей вовсе не скрывался в теле, а всегда был открытым и лишь менял свои размеры от прикосновений. Чарльзу нравилось чувствовать, как мягкая и нежная плоть Эрика с каждым его движением увеличивалась и твердела, толкалась в его ладони, словно оживая. А слышать тихие стоны своего человека было лучшей из наград.

Форма члена тоже отличалась. Вначале Чарльза даже напугала большая и тяжелая округлая головка, похожая на орган касаток, и русалу было трудно поверить, что у человека может быть такой же. Но он был такой податливый в руках, что страх пропадал сам, а Чарльза завораживало то, как менялся сам Эрик, когда Ксавьер так его ласкал. Он словно утрачивал всю свою выдержку, иногда даже дрожал, выстанывая имя Чарльза, полностью растворяясь в нем, сам толкался в его кулак, и потом еще долго не мог прийти в себя после разрядки. Разделение этого чувства друг с другом и правда походило на какой-то ритуал, который каждый раз скреплял их связь все сильнее. И Чарльз понимал, что ему все сложнее становилось уплывать от Эрика к своей семье, а желание сформировать свою стаю только с его человеком уже начинало укореняться в его сознании как мечта и цель, которой он хотел достигнуть, хотя пока и не знал, как это сделать.