Текст книги "По воле океана (СИ)"

Автор книги: AnnyKa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

– Эрик?

– М-м? – Леншерр встряхнул головой и сглотнул вязкую слюну, чувствуя, что солнце уже неслабо напекло ему голову. Он начал дышать неровно лишь от одних фантазий, которые не смог сдержать.

– Я рад нашему знакомству.

– Я тоже. И это не должно быть прощанием, – последнее слетело с языка против воли и прозвучало слишком жалко, и Эрик нервно сглотнул, понимая, что мысль запереть Чарльза в своей ванной начинает казаться не самой плохой. Если сравнивать с перспективой потерять его прямо сейчас…

– Мы никогда не задерживаемся на одном месте слишком долго, – виновато произнес русал и отвел взгляд, а Эрику показалось, что от его слов все тело обратилось в камень, и он вот-вот пойдет ко дну.

– У тебя еще есть время? – уцепился мужчина за призрачную надежду.

– Да, – Чарльз улыбнулся ему, но не подплывал ближе, словно не хотел давать Эрику возможность вновь прикоснуться к себе. – Я бы мог…

– Да. В любое время, – выпалил Эрик, но почти сразу же почувствовал вину за свою радость и это предложение. – Только если будешь уверен, что это безопасно для тебя. Я не прощу себе, если тебя поймают в сети.

– Я не так глуп, чтобы попасться в какие-то сети, – фыркнул Чарльз и тихо рассмеялся, поправил мокрые волосы, и, глядя на него, Эрик понял, что совсем не был готов к прощанию. Он был уверен, что у него есть еще несколько дней… хотя бы несколько часов.

– Я… буду рад тебе, – слегка неловко произнес Леншерр, чувствуя, как истинная правда застревает в горле от вида чуть слезящихся глаз Чарльза.

– Я вернусь, – пообещал русал и молниеносно оказался рядом лишь для того, чтобы нырнуть под воду, оставив на губах Эрика теплое ощущение почти поцелуя на прощание.

Еще какое-то время он просто сидел на пирсе и смотрел в воду, чувствуя внутри холодную пустоту, к которой не был готов, но теперь… когда круги на воде исчезли, а тишину пронзал лишь крик чаек и шум океана, Эрику вдруг начало казаться, что он пробыл с Чарльзом вовсе не пару дней, а всю лучшую часть своей жизни. И теперь она исчезла в воде вместе с его русалом. А та жизнь, что прежде казалась привычной и нормальной, теперь тяжелым грузом легла ему на плечи и камнем тянула на дно. Эрик смотрел на океан, надеясь только, что с Чарльзом все будет в порядке, и он сможет вернуться после того, как повидается с семьей. И тогда… он сделает все, чтобы Чарльз решил остаться.

***

Сердце быстро колотилось в груди, и Чарльз не мог его унять, даже проплыв мили и мили прочь от берега, стараясь держаться ближе ко дну, подальше от рыбаков и охотников на русалок, которые то и дело пытались нырять на глубину. Глаза щипало, а жабры с трудом пропускали воздух. Эта боль на сердце, тяжесть на душе… он не чувствовал такого прежде. Но прежде он никогда и не бывал в мире людей, не встречал никого, похожего на Эрика. И, будь его воля, он бы остался. Вот только совесть ему этого не позволила. То был не его мир, он оказался лишь гостем в нем. И за эти несколько дней он слишком пропитался духом этой незнакомой жизни, почти поверил, что она и его тоже. Чуть не забыл о том, что реально для него.

Он плыл быстро лишь вначале, боясь, что не сдержится и захочет вернуться, сбавил темп только когда боль в хвосте стала тягучей, пульсирующей, а свет уже с трудом пробивался сквозь толщу воды. С каждым движением пелена забытья спадала, он вновь отвыкал от яркого света и теплых солнечных лучей, от воздуха, ласкающего кожу. Он чувствовал течение воды, неспешно проплывал мимо косяков рыб, почти не обращал внимания на плавающих вдали небольших акул и прочую живность, которой был наполнен океан. Он плыл вдоль изломанной линии дна, на которой высились вздымающиеся к поверхности, похожие на клыки невиданного монстра, тонкие и высокие скалы, которые погубили не один корабль.

Их останки виднелись еще издали. Огромные и покосившиеся, разлагающиеся тела творений человеческой мысли. Одинокие мачты с остатками флагов, которые плавно развивались в слабом течении, словно на ветру, создавая призрачный образ жизни на давно затонувших кораблях. Чарльз замер, не спеша подплывать к своему временному дому, уже сомневаясь, что возвращаться было такой уж хорошей идеей. Он невольно вспомнил, как прежде, когда они жили в затонувших кораблях, Рейвен вечно рассказывала байки про призраков моряков, которые до сих пор бродили по палубам, защищая свои судна. Жуткое место. Но только теперь Чарльз осознал это в полной мере.

Раньше ему все было любопытно. Каждый предмет из мира людей манил его, заставляя светиться от радости и строить догадки о том, зачем нужна та или иная вещь. Теперь же, после того, как он пожил в доме Эрика, в настоящем человеческом доме, не тронутом водой, глядя на корабли и вспоминая то, как выглядят они изнутри, он больше не видел в них ничего интересного для изучения… Он видел настоящее кладбище вещей, потускневших, проржавевших, разложившихся, поросших мхом и водорослями… И сами русалки были как призраки, снующие по пустым каютам, где когда-то кипела настоящая жизнь.

Чарльз нервно сглотнул и проводил взглядом стайку серебристых рыбок, проплывших где-то в стороне от него. Слишком далеко, чтобы можно было разглядеть их отчетливо, но все же достаточно, чтобы различить отблеск на их чешуйках. Они поплыли к одному из кораблей, но резко изменили направление, и Чарльз успел заметить вспышки в проломе корабля.

Марко, должно быть, в ярости.

Сердце сжалось до боли, и тело пробило холодом, но Чарльз заставил себя поплыть к кораблям. Вспышки стали более редкими, и, еще до того, как Чарльз различил силуэт Марко или смог бы увидеть его лицо, он ощутил на себе его пронизывающий гневный взгляд, от которого все инстинкты русала враз закричали о том, что нужно плыть отсюда так быстро, как он только может! Но Чарльз остался на месте.

Марко казался размытой черной тенью, которую то и дело освещали тонкие всполохи молний, и Чарльз заставил себя выпрямиться и не показывать страха, даже когда отчим едва не врезался в него и, разъяренно шипя, впился в его плечо, царапая кожу короткими когтями.

– Вернулся? – Марко хищно оскалился, сильнее сжимая Чарльза. Его кожа едва заметно искрилась, и юноша поморщился от пока еще легких разрядов энергии. – Неужели нашему блудному мальку не понравилось в просторах океана одному? – с издевкой спросил Марко, не отводя взгляда от приемного сына. Он посмотрел на его хвост, покрытый следами недавних ран, и довольно хмыкнул. – Успел попасть в передрягу? И это наш Ксавьер? Малыш, что слышит голос океана, но не может почувствовать приближающийся шторм?

– Я не сбегал и с самого начала планировал вернуться.

– Ну конечно, – Марко зашипел и рассмеялся, а затем встряхнул Ксавьера. – Думаешь, я не знаю, что ты только и мечтаешь о том, как сбежать, глупый малек? Русалы не живут вне стаи! Тебя могли убить. Ты подумал об этом, проклятый эгоист? Как долго, по-твоему, я один смогу защищать твою мать и сестру?

– Я не собирался сбегать!

– Чарльз! – Рейвен выплыла из проломанного бока корабля и бросилась к брату, ее извилистый хвост с короткими плавниками сменил цвет от серого до почти прозрачно-белого всего за несколько мгновений. – Марко, отпусти его!

– Чтобы он снова уплыл?

– Я вернулся по своей воле, – крикнул Чарльз, враждебно глядя на Марко, и впился в его руку, чтобы ослабить хватку.

– Вернулся? И это все? Ты думаешь, пара дней твоих страдальческих скитаний что-то изменила?

– Марко, прошу, дай ему хотя бы отдохнуть! Он вернулся, и все хорошо. Верно, Чарльз? – Рейвен попыталась оказаться между отчимом и названым братом, и только после того, как она мягко коснулась когтистой руки Курта, тот отпустил Чарльза. Но в воде показались тонкие росчерки крови, и русал зажал раненое плечо ладонью.

– С возвращением домой, – ехидно прошипел Марко, гневно глядя на приемного сына, и грубо подтолкнул его в сторону затонувшего корабля, из которого сам недавно выплыл. Чарльз не сказал ни слова, покорно поплыл внутрь, стараясь не двигаться слишком уж быстро, чтобы не казалось, что он пытается сбежать от отчима. Он лишь тихо шепнул, что все в порядке, когда к нему навстречу выплыла перепуганная и бледная Шерон. Она хотела обнять сына, но, ощутив на себе злобный взгляд главы стаи, просто погладила Чарльза по плечу.

– Не думай, что тебе положен целый день безделья. Отлежись пару часов и отправишься с сестрой собирать еду к ужину, – приказал Марко и, словно надзиратель, проводил Чарльза до просторной каюты, которая временно служила его личным уголком. Шерон молча плыла рядом, и, лишь когда Марко свернул в отдельную каюту под увещающий голос Рейвен, которая пыталась задобрить отчима, наконец решилась прошептать сыну:

– Все будет хорошо, Чарльз. Он был в ярости сначала, но сейчас его уже не так трясет. Но, милый, прошу, ты не должен его злить. Я не смогу помочь…

– Мне не нужна помощь, – Чарльз серьезно посмотрел на белокурую русалку, которая в ответ смотрела на него с заботой, страхом и печалью. И Чарльз прекрасно знал, что, как бы дорог он ей ни был и как бы она о нем ни заботилась, в ней не было ни сил, ни решимости по-настоящему встать перед Марко. Да и он давно уже перестал в этом нуждаться. По крайней мере, он верил в это. Пусть самому не хватило бы сил сразиться с отчимом. И оставалось только жить в этой маленькой стае, где он и Рейвен пытались противостоять вожаку и его кровному сыну. Шерон же так и не смогла выбрать сторону, боясь это сделать.

– А где Кейн? – сменил тему Чарльз, заплывая в свою каюту.

– Он ловит рыбу.

– Точно? Может, ты хотела сказать, что он рвет ее на части, чтобы снова почувствовать вкус крови?

– Чарльз! Не говори ерунды! – зашипела на него Шерон и поспешила закрыть деревянную дверь, поросшую ракушками. – Он твой брат и мой сын, и он не такой.

– Такой. Я сам это видел. И то, что он твой сын…

– Нет! Ты не начнешь эту тему снова, слышишь меня?! – Шерон затрясло, и Чарльз прикусил язык, но все же замолчал. Он не хотел злить ее сейчас, хоть и вновь возвращался в это напряженное состояние, которое было единственно нормальным в их «семье». – Сколько раз я тебе говорила – выброси эту чушь из головы и поступай так, как тебе говорит Марко! Ты не ребенок!

– Выбросить? – Чарльз почти злобно посмотрел на мать, не понимая, как она может такое говорить. – Я рос в этом учении. И ты тоже. Или думаешь, он был бы рад тому, что мы все это позабыли?

– Он мертв, и я не хочу, чтобы тебя настигла та же судьба. Но ты же не можешь, да? Откуда в тебе это проклятое бунтарство!

Она гневно задрожала, глаза ее покраснели, и только сейчас Чарльз обратил внимание на синяки под глазами и бледность ее кожи. Еще один спор на все ту же тему ничем не помог ей, лишь разозлил бы сильнее.

– Я немного отдохну и отправлюсь собирать что-нибудь к ужину, – просто сказал Чарльз и отплыл к своей кровати, плавно на нее приземлился, не оборачиваясь, почувствовал по движению воды, как его мать выплыла из каюты, и сам тяжело вздохнул.

Он уже давно бросил надежду спасти ее. Хоть раньше и жил стремлением когда-нибудь избавиться от Марко и его проклятого отпрыска. Верил, что вместе с матерью и сестрой они будут жить как одна небольшая, но свободная стая. Да, он мечтал об этом, когда был моложе. Когда только оказался в лапах Марко и еще даже не знал, чем обернется их бегство из прежней стаи под началом этого жуткого русала. Но тогда… тогда все было иначе, и любой побег казался лучше той жизни, которая у них была. А сейчас Чарльз уже начинал всерьез думать о том, что во всем океане не было ни одной нормальной стаи, и все русалы уже давно лишились рассудка. Но хуже то, что чем больше их было в стае, тем сильнее и безумнее они становились. По крайней мере, Чарльзу так казалось.

Он тяжело вздохнул и уткнулся лицом в травянистую подстилку на своей кровати, бессильно уронив хвост поверх одеяла. Его возвращение домой прошло даже лучше, чем он представлял, а саднящая боль в плече – это еще ерунда в сравнении с тем, что может сделать Марко, если он по-настоящему разозлится. Повезло, что Рейвен подплыла вовремя. Она одна могла найти общий язык с отчимом, и если Марко ей верил, то Чарльз знал, что его сестрица просто умеет приспосабливаться, как никто другой в их стае. Уж намного лучше Шерон, которая только следовала за сильным вожаком, боясь ослушаться, и все верила, что каким-то чудом Марко сможет стать таким же, как Брайан. И определено, в этом она преуспела больше, чем Чарльз, который на дух не переносил отчима и не старался этого скрывать, порой даже напрямую идя вопреки его воле. Особенно, в этом вопросе…

Чарльз провел рукой по волосам, и его пальцы наткнулись на что-то жесткое. Он не сразу понял, что успело зацепиться за него, а когда смог снять предмет, то не сдержал грустной улыбки. Он уже и забыл о заколке для волос в виде морской звезды, которую для него сделал Эрик. А теперь, глядя на нее, он убеждался, что несколько дней, проведенных с этим человеком, были самыми настоящими, самыми светлыми за последние годы его жизни. Но оставлять следы его пребывания в мире людей такими очевидными было бы плохой идеей. Чарльз спрятал заколку в кровати и только после этого смог немного расслабиться, вспоминая как они вместе с Эриком плавали недалеко от берега. И вот уже тяжесть в его мышцах стала казаться не такой болезненной, и сон сам окутал его сознание.

***

Эрик смотрел на океан, понимая, что весь его страх перед этой стихией исчез, и его место заняла щемящая душу тоска. Вдалеке виднелись рыбацкие лодки. Разговоры о русалках стали главной темой на всем острове, и казалось, все до единого обсуждали ее. И только Эрик старался скрыться от этих разговоров. Он быстрее обычного покидал город во время своих вылазок, старался вовсе не общаться с людьми, и вот уже на третий день вновь стал все тем же отшельником, каким был раньше. Но если прежде его это устраивало, то теперь эта тяжесть на душе не давала покоя.

Он услышал шаги Азазеля еще до того, как тот успел к нему обратиться.

– Мне нужно завести сторожевого пса, – недружелюбно проговорил Эрик и оглянулся, чтобы посмотреть на нарушителя своего покоя. Вот только за спиной у него стоял вовсе не священник, а бывший капитан Шоу собственной персоной. Эрик моментально напрягся и поднялся на ноги, взгляд его метнулся к пистолету на бедре Себастьяна. Капитан осматривал берег и расположившийся на нем небольшой домик, с явным сочувствием, недовольно хмурился, но выглядел спокойно и даже расслаблено, что в действительности могло совершенно не отражать его истинных эмоций и намерений. Эрик слишком долго плавал под командованием Шоу, чтобы забыть его повадки. Себастьян смерил взглядом напряженного первого помощника и тихо рассмеялся.

– Ох, малыш Эрик, а ты все так же волком смотришь на гостей? Постарайся улыбнуться для разнообразия, а то кажется, что ты какой-то бандит, привыкший резать глотки незнакомцам.

– Зачем ты пришел?

– Забрать свой заказ, – Шоу лишь пожал плечами и поправил дорогой камзол, в котором он куда больше походил на дворянина, чем на пирата.

– Да неужели? Лично? – Эрик хмыкнул и двинулся к мастерской, испытывая странную потребность в том, чтобы увести Шоу как можно дальше от берега, где всего несколько дней назад сам Леншерр отдыхал в обнимку со своим русалом. Словно пират мог бы увидеть его образ на песке или почуять запах в океанском бризе и взять след юного морского обитателя.

– Корабль прибудет даже раньше. Сейчас мы набираем команду, – словно между делом начал Шоу, неспешно следуя за Эриком.

– Я говорил, что не хочу возвращаться.

– Знаю. Я не настаиваю. Мне просто больно видеть, как все мои труды пропадают понапрасну, ржавеют в кузнице, у богом забытой хибары. Это будто видеть тонущую в воде картину, на которой уже начала расползаться краска.

– Ты считаешь меня своей картиной? – Эрик едва не зарычал от возмущения и резко обернулся, и, хотя его гнев, казалось, мог раскалить еще сильнее и без того жаркий воздух, Шоу словно не почувствовал этого и просто усмехнулся. Эрику стало бы тошно, если бы он понял, как эта ухмылка похожа на его собственную.

– Я взял тебя к себе щуплым воришкой. Забрал с улиц, где тебя, скорее всего, убили бы через пару лет. Ты помнишь, каким ты был? Малыш Эрик… тощий, словно щепка, с огромными испуганными глазами, трусливый, словно дворовый котенок…

– Прекрати, – прорычал Эрик и едва не бросился на Шоу, готовый задушить его собственными руками, но тот только одобрительно улыбнулся.

– Я спас тебе жизнь. Приютил сиротку и сделал из тебя мужчину, который может стать грозой всего океана. И чем ты мне отплатил за это? – его тон сменился с вкрадчиво мягкого на холодный и угрожающий, и Эрик остро ощутил это каким-то звериным чутьем еще до того, как разум смог бы разглядеть саму опасность. Этот страх, что был с ним с того самого момента, как он взошел на корабль, и пропал лишь тогда, когда он впервые дал отпор Шоу. – Этот взгляд, – одобрил Себастьян. – Я вложил слишком многое в то, кем ты стал. Готовил себе помощника. Возможно, приемника. И что в итоге?

– Ты не готовил меня, а пытался убить.

– Но я выполнил свое обещание, – напомнил Шоу. – И ты должен мне.

– Я ничего тебе не должен.

– А как насчет моего заказа? – Шоу переменился в лице и заговорил так, словно и не было этой короткой вспышки, и от этого Эрика еще сильнее затрясло.

– Ты мог выбрать любого другого кузнеца.

– Ты лучший. В этом и проблема. Я никогда не делаю работу кое-как. И ты не исключение. Так что?

– На твой корабль я не вернусь. Но работа сделана.

– Не вернешься? Отчего же? Мне казалось, тебе по душе была вольная жизнь.

– Но не по душе было то, как ты ей распоряжался, – с тихим гневом произнес Эрик и направился к кузнице, чтобы уже быстрее разобраться с гостем.

– Свобода подразумевает беззаконие. Но при этом деньги и торговлю никто не отменял.

– Но вырезать целые порты? По-твоему, это достойно человека?

– А ты моралистом стал? – Шоу тихо рассмеялся. – Помнится, и на твоих руках было немало крови.

– Лишь потому, что имел глупость слушать твои бессмысленные речи и верить в них, – Эрик прошел к своему столу и, взяв увесистый мешочек, небрежно швырнул его Шоу еще до того, как тот успел переступить порог. – Больше я такой ошибки не сделаю.

– Наша белая акула больше не желает вкуса крови? Ох, Эрик, похоже, ты и правда умер той ночью, – Шоу неплохо изобразил сочувствие, пока рассматривал золотые монеты с пиратской эмблемой, выполненные по его заказу. Он удовлетворенно кивнул и завязал мешочек. – Ты все еще видишь во мне врага, а я просто беспокоюсь. Ты как пустой сосуд сейчас. Лишь тень себя былого. И как бы ты ни врал себе, что тебе претят мои цели и мои методы, в глубине души ты их разделяешь. И без сражений, без чего-то, к чему бы ты мог стремиться в этой жизни, ты просто пустое место. Уж не смотри на меня так гневно за то, что я хотел вернуть тебе твою жизнь.

– Неужели тебе так трудно найти достойного первого помощника, раз пришлось выучить целую речь для меня? – Эрик хищно оскалился, и тело его вновь напряглось. – Я думал, тебе всего лишь нужен мясник.

– Не мясник, а расчетливый маньяк. Это было бы точнее. А ты не представляешь, как трудно найти кого-то из этой породы.

– Проваливай. Я уже все сказал.

– Еще есть время. И я зайду попрощаться перед отплытием.

– Не утруждай себя.

– Но ты того стоишь, – приподнятое настроение Шоу только сильнее выводило Эрика из себя, но тот, видимо, уже и сам понял, что слишком заболтался с бывшим членом команды, и отправился прочь из дома кузнеца, насвистывая себе под нос какую-то старую пиратскую песню, от которой по спине побежали мурашки. Эрик невольно вспомнил, что когда-то давно уже слышал именно эту мелодию на борту их корабля.

– Черт, – Леншерр разгневанно ударил по столу и так и замер, тяжело дыша, глядя на поцарапанную поверхность. Этот чертов спрут умел подбирать слова. Так легко и небрежно, одним жестом, простой мелодией вывести его из себя… и вновь Эрик чувствовал себя, словно марионетка в умелых руках своего бывшего капитана.

Но черта с два он туда вернется! Любой другой корабль, но не этот. Не эта команда. И он будет только рад отметить тот день, когда Шоу с его головорезами покинет остров и скроется за горизонтом.

***

Чарльз не любил разделывать рыбу. Ему не нравилась кровь в воде вокруг него, ее запах и противное чувство на коже, которое оставалось после. И даже вкус рыбы ему не особо нравился, но он понимал, что на одних водорослях сил не наберешься. Он снимал с пальцев прилипшую чешую, когда к нему подплыла Рейвен. Она сняла с плеча мешковатую сумку и положила ее в углу «кухни».

– Он снова поставил тебя на готовку? – с сочувствием спросила она, видя, как Чарльз едва ли не зеленеет от рыбьей крови вокруг.

– Или это, или обратно в трюм, – юноша пожал плечами, на которых виднелись свежие синяки.

– Тебе не стоит с ним спорить, Чарльз, – вкрадчиво произнесла девушка и оглянулась, боясь, что их смогут услышать. Ее окрас из темно-синего стал бледным, почти прозрачным, таким, что на ее хвосте можно было различить тонкие сосуды. Она подплыла к пролому в стене корабля.

– Рядом никого нет, – сказал Чарльз и, когда сестра посмотрела на него с недоверием, только нервно вильнул своим хвостом. – Ты же знаешь, я бы почувствовал. Я вполне смогу определить, если кто-то заплывет в этот корабль.

– Знаю, но порой сомневаюсь, что такое возможно.

– Я же говорил, что это просто. Течения и движение воды. Нужно просто уметь это чувствовать…

– Я не о твоем даре пришла поговорить, – перебила его Рейвен и поправила вьющиеся волосы, которые парили в воде вокруг ее головы.

– Я не стану этого делать с тобой, – тихо проговорил Чарльз, глядя на рыбьи внутренности, и отложил очередную тушку, потому что от смешанной с кровью воды, которую приходилось фильтровать сквозь жабры, становилось все хуже.

– Я знаю, что ты против этого. Что в твоей прежней стае был культ…

– Не культ, – Чарльз не любил заводить разговор об этом, но сейчас он стал поводом отплыть от будущего ужина подальше. – Это была мирная стая. Со своим образом жизни. Мы знали, какими должны быть русалки и русалы и как они должны появляться на свет. То, что предлагает Марко, противоестественно.

– Я знаю, – фыркнула Рейвен, но в глазах ее читалась злоба и отчаяние. – Но я не могу смотреть, как он мучает тебя и запирает, а то и вовсе приковывает. Я не могу, Чарльз.

– Я выдержу. Мне не впервой, – юноша улыбнулся сестре и прислонился к стене, потер ладонью бледное лицо, стараясь унять рвотный порыв от вони крови и рыбьей требухи, которые, казалось, вовсе не смущали его сестру.

– Но я этого не могу больше выносить!

– Прости, что тебе так трудно, – зашипел на нее Чарльз, не выдержав, оттолкнулся от стены и поплыл прочь из кухни, чтобы хоть ненадолго оказаться в чистой воде. Но сестра от него не отставала. – Я сказал, я не стану этого с тобой делать. Я просто не могу. Ты моя сестра!

– Я же не говорю, что нужно. Просто… ну… Чарльз! – Рейвен обогнала его и перекрыла брату проход, посмотрев на него воинственным взглядом. – Я тоже, знаешь ли, не в восторге от того, что приходится юлить перед Марко, но это вынужденная мера! Благодаря паре лестных фраз и послушанию, я не сплю в подвалах, скованная цепями!

– Я не намерен просто терпеть его приказы и безропотно их выполнять!

– И не нужно. Притворись. Это как игра…

– В которой я лгу.

– В которой ты выживаешь! – едва ли не закричала на него сестра и до боли сжала руки в кулаки.

– Рейвен…

– Что случилось с тобой там, где ты был? – перебила она брата, и тот вздрогнул, на мгновение испугавшись, что она уже знает ответ на свой вопрос.

– Ничего. Я просто приходил в себя, потому не мог сразу доплыть сюда.

– Я думала, ты пытался сбежать, – тихо произнесла девушка, и Чарльз не успел найти нужных слов, как она продолжила сама. – В последнее время, глядя на то, что делает с тобой Марко, я бы поняла это. Поняла бы, если бы ты не вернулся. Но ты снова здесь. И я не хочу смотреть, как он выбивает из тебя силы и держит на цепи только потому, что ты упрямишься. Я поговорила с ним…

– Не надо было.

– Но я это сделала, – с тенью гнева ответила Рейвен и вновь приобрела решительный вид. – Я пообещала, что уговорю тебя, а взамен… уговорила его отпускать тебя.

– Рейвен, ты не должна была…

– Должна, Чарльз. Ты мне как брат.

– Но это я должен был защищать тебя, – возмутился юноша и посмотрел на русалку, все еще не веря ее словам.

– Я могла за себя постоять еще тогда, когда была человеком. И сейчас справляюсь. А то… что ты делаешь для меня, Чарльз, – она подплыла ближе к побледневшему брату и положила руку на его плечо. – Я знаю, что так ты меня оберегаешь. Но я говорила прежде, – она нервно вздохнула и опустила взгляд. – Лучше это будешь ты…

– Я бы не поступил так с тобой. Это не твое желание, а безысходность.

– Поэтому я и прошу тебя хотя бы притвориться, – тихо зашипела она и встретилась с Чарльзом взглядом. Ксавьер какое-то время смотрел на сестру, а затем едва заметно кивнул, чувствуя, как сжимается его сердце. – Вот и отлично, – Рейвен грустно улыбнулась. Она не могла смотреть на то, каким пустым стал взгляд ее брата. – Мы справимся. Давай, я помогу тебе с рыбой.

***

Прошла неделя с тех пор, как Чарльз скрылся в океане, но Эрик все еще не терял надежду и много времени проводил у пирса. Пусть он и старался, чтобы это не мешало его обычной жизни. Но, выбираясь в город с Азазелем, он попивал свое пиво и чувствовал, что тратит время впустую. А что если сегодня?..

Дни вновь утратили границы. Было лишь солнце и черное небо. Его кузница и книги, которые он больше не мог читать. И в какой-то момент это состояние начало пробуждать в нем злобу на собственное бессилие. Проклятый океан, который забрал себе Чарльза и явно не собирался его возвращать. И русал говорил, что он долго не задерживается на одном месте. А что, если он уже давно уплыл? Тогда Эрик зря ждет того, что никогда не произойдет. И положившись на что? На судьбу? На волю случая? Этого он не мог принять. Не теперь, когда так отчетливо ощущал, что теряет контроль над своей собственной жизнью и, что куда хуже, над своими собственными чувствами. А вот идея записаться на борт какого-нибудь корабля и отправиться на поиски Чарльза становилась все более привлекательной. Так он делал бы хоть что-то… Бездействие же вызывало бессонницу, и даже если ему удавалось уснуть, его сознание наполнялось образами горящего корабля и толщи воды, окутывающей его со всех сторон. Но только страха больше не было. Был почти неуловимый, воздушный образ Чарльза, обвивающегося вокруг него, и теплые губы русала, плотно прижатые к его губам… Теперь во снах Эрик не шел на дно, его тянуло к поверхности, словно он был пойманной рыбой, попавшейся на удочку. А он хотел остаться и, задыхаясь, тянулся к Чарльзу, который оседал на черное дно. Русал скрывался в воде и тянул к Эрику руки, беззвучно моля о помощи, а на его молочной коже расцветали синяки…

Эрик резко сел в постели и провел рукой по бледному, чуть влажному от пота лицу. Прохладный ветер касался горячей кожи, возвращая ощущение реальности. Темнота расступалась, и медленно вырисовывались образы мебели, стоило лишь глазам привыкнуть к покрову ночи, окутавшему жилище.

Его трясло. Как прежде от кошмаров-воспоминаний. Но тогда он приходил в себя достаточно быстро, зная, что все это давно в прошлом. А теперь… Пусть это сон, но откуда ему знать? А если Чарльз и правда лежит где-то на дне, избитый и беспомощный, пока Эрик ждет у берега?

– Проклятье! – Эрик встал с кровати, не в состоянии оставаться на месте, и зарычал, чувствуя, как гнев переполняет его тело, а горло сдавливает судорогой болезненного смеха. На грани всхлипа.

Он не знал, что делать. Даже с чего начать. Как найти того, кто живет под водой? Это казалось невозможным. Стоило только вспомнить, как он нырял вместе с Чарльзом, и любые мысли о том, чтобы вести поиски на дне, казались смехотворными. Но просто сидеть сложа руки было уже физически больно.

Эрик выскочил из дома и ринулся к берегу, а оттуда на пирс.

Он не думал о том, что делал, когда с разбегу бросился в темную воду. Она окутала его холодными объятиями и очистила голову, напоминая о том коротком времени, что он провел с Чарльзом. Но когда Эрик всплыл, он почувствовал себя опустошенным, глядя на бескрайний океан впереди. Целый мир. Куда больше его собственного.

И Чарльз где-то там. В этой темной воде, которая не привыкла отдавать то, что было надежно спрятано на ее дне.

========== Глава 5: Русалочьи устои ==========

Чарльз нервно потер плечо. Он ничего не мог поделать со своим хвостом, который раз за разом дергался от гнева и возмущения. Шерон умоляюще смотрела на своего сына, и он понимал, что просто вынужден согласиться. Пусть даже основным аргументом «за» для него стала вовсе не возможность наладить отношения с отчимом, а то, что взамен он может получить свободу. Хотя бы и временную. Он смог бы вернуться к Эрику, пока они все еще оставались в этой части океана. И это того стоило. Время слишком быстротечно, а Эрик… думая о нем, Чарльз ощущал, как сжималось сердце, и пойти на уступку Марко и собственным принципам уже не казалось такой большой ценой за новую встречу со своим человеком.

– Чарли, не волнуйся так. Я знаю, ты считаешь, что это противоестественно, потому что тебя так учили. Но я смогла это пережить, и на меня не обрушился гнев океана. И многие другие русалки так же…

– Ты правда считаешь, что у тебя все прошло без проблем? Уверена, что океан одобрил это? Ты чуть не умерла, пока носила этого выродка, – прошипел Ксавьер и гневно распушил тонкие плавники, отчего Шерон в ужасе уставилась на своего сына. Она протянула руку, пытаясь закрыть ему рот, но тот ловко увернулся. – Прекрати. Он и так знает, что я об этом думаю. Мы уже видели, что выходит из… такого способа. Это лишь дело времени, пока у него не откажут жабры или не вырастет лишний плавник. Хотя, как по мне, Кейна обделили интеллектом, а его недостаток возместили жестокостью…

– Он твой брат!

– Он твой сын, но это не делает его моим братом. Я не признаю такого родства.

– Чарльз, хватит витать где-то на поверхности, думая, что ты можешь жить как прежде, – зашипела Шерон и схватила сына за руку. – Мы теперь не в том клане и не можем больше существовать по их порядкам, даже если ты до сих пор признаешь их.

– Признаю, потому что они верны. Нас избирает океан, он дает нам жизнь. Я видел тех, кто рождается… от этого. Мы устроены совсем не так, как остальные подводные жители, и не важно, что мы это можем… Рожденные всегда появляются с какими-то изъянами. Они больше походят на других существ, на животных, а не на русалов. Они всегда больны, либо у них проблемы с головой. Мы видели такие кланы, где все были рождены, а не выбраны океаном. Только вспомни! Ты не хотела смотреть на них, боялась этих… самцов. Иначе их не назвать. Они почти животные, и то, что они могут разговаривать, не означает, что они одни из нас…