Текст книги "Истории тёмного королевства (СИ)"

Автор книги: Anless

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

– Нет, спасибо, – ласково улыбается Гензель, – я не хочу.

– Выпей за мое здоровье, любимый.

Он не хочет. Что-то внутри подсказывает, что ему не нужно пить. Не стоит. Нельзя. Но, разве можно отказать такой даме?

– Только если за твое здоровье, дорогая.

Она улыбается, такой ответ ее удовлетворил. Набрав в рот немного вина, передает его ему в поцелуе. Тягучий сладкий вкус опаляет ему небо.

Уже через несколько минут комната начинает вертеться перед глазами. Кровать будто кто-то толкает к двери. Ганзель хватается руками за край, мнет простынь, но калейдоскоп лишь крутится перед глазами. Внутри все гудит, карусель ускоряется.

– Что ты… что ты со мной сделала?

Ганзель хочет кричать, но не узнает свой собственный голос.

Он хочет задать еще так много вопросов, например, как она сделала так, что он не признал в ней ведьму, попался на удочку, стал ее жертвой. Но из глотки вырывается лишь хриплый стон. Стон перерастает в крик, крик срывается на визг. Глаза, еще секунду назад отлично видящие мир, слепнут. Он оказывается пленен мрачной мглой и чувствует, как кровь течет по щекам. Запах крови бьет в ноздри и совсем не дает дышать.

Последнее, что он слышит – слова Равенны, склонившейся к самому уху.

– Тебя было слишком легко победить, Охотник. Теперь ты мертв. Это расплата.

Боль.

Холод.

Конец.

========== 27. Дин Винчестер и Джессика Джонс ==========

Джессика Джонс нещадно спивалась. День за днем, вечер за вечером коротала в компании бутылки и рюмок. Понимала ли она, что тонет? Без сомнений. Знала ли, что с этим делать? Да. Обычно отвлекалась работой, загружала себя так, что лишь на поход по нужде изредка да легкий полудрем на несколько часов хватало.

Сейчас она пыталась сделать так же, пойти проверенным путем. Но ни хрена не работало. И то, что это ни хрена не работает сейчас, Джессика поняла уже на следующие сутки запоя, а на вторые – официально признала, глядя в зеркало на собственный заплывший от количества выпитого взгляд.

Твою мать! Так она не то, что до пенсии – до тридцатника не дотянет. Загнется.

Но Джессика понимала это умом, а приходилось делать все, чтобы ум этот окончательно не поехал. В городе орудовал маньяк, нужно было как можно скорее распутать это дело, Джонс замирала в ужасе, постоянно думая, может ли это быть Килгрейв, либо же она столкнулась с новым психом, которых развелось, мать их, как грибов после дождя, Джессика ломала себе голову, пила больше обычного, по крайней мере, раза в полтора, курила, как заправский моряк и медленно сходила с ума всю эту неделю. Вопросов прибавилось, ответов так и не появилось.

Миссис Начальница, чтоб ей, будет недовольна и, вполне возможно, вышвырнет к хренам собачьим. Кто посмотрит на былые заслуги, если теперь уже не можешь поймать оголтелого маньяка до того, как он ухойдокает весь город к хренам?

В общем, именно за такими невеселыми мыслями прошел восьмой день корпения Джессики над бумагами и отчетами и попыток зацепиться хоть за одну ниточку. Без толку.

Сейчас частный детектив сидела в своем кабинете, вытянув ноги на стуле, и пила пиво прямо из горла. Вообще-то супер-героини так не делают. И не супер-героини тоже. Даже просто героини не делают. Но, какая к чертовой матери, разница, если голова плавится от дерьмовых мыслей? И вообще, какая, мать ее, из нее супер-героиня, коль не может одного вшивого гада к стенке прижать?

– Теряешь квалификацию, Джессика Джонс – мрачно призналась она, глядя на свое отражение в висящее на противоположной от стола стене, – валить пора из сыщиков. Правда, фиг его знает, чем потом заниматься. Сранная Джери решила меня работы лишить.

Именно такие невеселые мысли озвучивались совсем уж мрачными словами, когда дверь открылась. Джессика, которая даже не подумала убрать со стола ноги, потому что была уверена, что это кто-то из своих (разве кто левый захочет топать в такую тьмутаракань в вечерних сумерках, конечно, если этот кто-то не маньяк?) спокойно продолжала тянуть виски из бутылки.

И нет. Детектив Джонс ошиблась. В дверь вошел довольно хорошо сложенный мужчина, возрастом явно за тридцать, в кожаной куртке и с гамбургером в руках. Вот тут Джесс впервые за день ощутила, что до колик хочет есть. Точнее, не так. Жрать. Жевать. Запихиваться едой. Давиться ею. Да она, оказывается, так проголодалась, что не прочь была бы целого слона съесть. И этого парнишу тоже.

Ноги со стола мисс Джонс таки убрала и заинтересованно посмотрела на… (она старалась на посетителя, но вышло – на сендвич, последний кусок которого только что растворился в его желудке).

– Мисс Джонс, верно? – он разглядывал ее с неприкрытым интересом и, в общем, оценивал: стоит ли такая красотка потраченных на ухаживание сил и как долго придется ее очаровывать.

Джессика ханжой не была, но еще одному мужчине хоть сколько-нибудь командовать собой тоже разрешать не собиралась. Килгрейва хватило, баста!

– Она самая, – кивнула она, продолжая заставлять себя, наконец, пялится на его губы, что до одури пахли сосисками, черт бы их побрал, – чем могу?

– Дин Винчестер. Я от Джери.

Так. Все становилось еще запутаннее. Джесс позаботилась о ее здоровье, сжалилась над беднягой и решила передать это дело представителю отряда мужских половозрелых, что ли?

– И? – переспросила Джесс, не отпуская его взглядом.

– И я твой помощник в деле.

Он сел, закинув ногу за ногу и стал внимательно изучать бумаги, что скопом лежали на столе (ну или отлично делать вид, что изучает, поди разбери на нетрезвую голову).

– Я, конечно, не против, что Джерри подкинула помощника, – Джессика оставалась максимально прямолинейной, как всегда, и никакие чудеса дипломатии рядом с совсем незнакомым напарником проявлять не собиралась, – потому что я тут тупо загибаюсь уже. Но с чего ты решил, что тебе можно вот так нагло врываться ко мне и шуршать моими делами, не выслушав моих комментариев?

– А они мне не нужны, – беззаботно отозвался Дин, уже добравшийся до спелого яблока на столе в вазе, – я неплохо читаю мысли.

Джессика не стала уточнять, правда это, бахвальство или просто шутка. Ночь безжалостно надвигалась, завтра Джерри ждала первых результатов, которых не было, так что, не все ли равно, сколько сигарет выкурит этот Дин, и какие там способности у него имеются, если Джерри (профессиональная чуйка которую никогда не подводила) считает, что он может ей помочь?

Джесс отложила бутылку и, вздохнув, придвинула еще одну папку к новоиспеченному помощнику.

– Все, что мне довелось узнать за это время. Изучай.

– Отлично, – Дин довольно улыбнулся, – обязательно посмотрю. А сейчас давай-ка прокатимся кое-куда по делу на моей куколке.

Джессика выглянула в окно. Там, сверкая фарами, стояла спортивная «Импала» из которой раздавался старый добрый рок семидесятых.

Дин Винчестер Джессике уже нравился.

========== 28. Маргери Тирелл и Коммод (“Гладиатор”) ==========

Власть – самая приятная вещь, самое пьянящее чувство, самая сладостная мечта. Однажды получив в руки хоть малейшую власть, отказаться уже невозможно.

И он не откажется. Будет цепляться окостенелыми пальцами, рвать кожу, до крови искусает губы и прольет реки крови, но ни за что не отречется от трона и не позволит этому безумному сладострастию уйти.

Даже если для этого нужно взять в жены распутную девку из рода Тиреллов. Она была истинной розой – внешне прекрасной, но удушающей своими амбициями, с отвратными колючками, которыми бьет точно в цель. Она станет лгать, лицемерить, плющом виться вокруг своей жертвы, умасливать сладкими речами, дарить улыбки, одну фальшивее другой, пауком прокрадываться к трону, кричать от фальшивого наслаждения и не настоящих оргазмов. Она позабудет все на свете, кроме одного – она должна быть королевой. Красивая шлюшка только об этом и мечтает, лишь об этом все ее помыслы, вокруг этого сосредоточены все желания и видеть она может перед собою только трон Империи.

Император видит ее насквозь – гнилую душонку, зараженную червяком власти. Они похожи, как отражение в зеркале, словно молочные брат и сестра, одной кормилицей вскормленные, они чувствуют и думают одинаково. Ради власти готовы продать черную душу и спуститься в ад.

Император ненавидит свою молодую жену, что так запала в сердце его подданных. Вассалы будто с ума сошли, на улицах, в банях, во дворцах – повсюду славят супругу Коммода. Он злится, ненавидит, вдавливает себя в подушку, чтобы не заорать, каждую минуту напоминает себе, что сам подписал себе смертный приговор, женившись на Маргери. Снова и снова повторяет в воспаленном уме мантру: «Так нужно. Это единственный выход».

Коммод смотрит на любимицу глупого народа и мечтает свернуть ей шею. Взять тонкие хрящи руками и наслаждаться, чувствуя, как они ломаются под пальцами.

Но он не может сделать этого, нет. Во всяком случае – пока. Империя погрязла в долгах, военные походы были не столь успешны, как следовало бы, народу нужны хлеб и зрелища и ничего больше, как всегда, и, едва волосок упадет с головы красивой амбициозной императрицы, власть ускользнет от него песком сквозь пальцы. И жизнь будет окончена.

Потому Императору только и остается, что смотреть в ее лисьи глаза и проклинать мысленно, горячие молитвы посылая в небеса о скорейшей внезапной смерти супруги.

Но она намерена жить и править. И ей прекрасно известно – он тоже знает, что она не сдастся.

========== 29. Серсея Ланнистер и Гай Гизборн (“Робин Гуд”) ==========

У Гая горячие руки и член, мощный, точно камень. Когда он в ней, внутри нее, королева Серсея обо всем на свете забывает. И кричит, даже не пытаясь быть тихой.

Забывать королеве Серсее нельзя и кричать тоже – здесь даже у стен есть уши. Но ей, невесте одного из шерифов, без пяти минут жене, плевать. И ему, жестокому тирану и деспоту, от которого любая женщина, Серсеей не являющаяся, предпочитала бы держаться подальше, тоже.

Они не просто коротают время за страстными играми вдвоем. Больше. Когда они вдвоем, время теряет свою значимость, а все пространство сужается до размеров одной маленькой комнатки и ее жаркой постели.

Гай не знает пощады – трахает ее жестко, так, что королева Серсея до крови кусает губы, ломает хрупкие пальцы во время оргазмов и кричит в его ладонь, всегда рот ей затыкающую.

Серсея не знает усталости – сколько бы не длилась их любовная битва, ей всегда мало. Она не может насытиться, не умеет быть хоть немного покорной, не ведает спокойствия. Приятная судорога, что завладевает ее телом, каждой клеткой – малая плата за любовь. Ей нужно больше, сильнее. Ей нужен он весь.

Им не привыкать грешить. Они грешат помыслами и действиями, восторженно признаются друг другу, как сильно возбуждают прикосновения, как мало жадной любви, как коротка ночь. Они грешат, деля на двоих одно ложе, проклиная ее суженого и его друга, посылая его ко всем чертям и желая смерти – мысленно и вслух, загадывая ее на полночную луну и при дрожащих свечах.

После каждой любви-битвы королева Серсея стонет, как первоклассная шлюха, млеет в крепких руках, вылизывает языком слова любви на его груди, целует волосы. После каждой битвы-любви он закрывает глаза и на миг уносится в мир, где нет никого, только они вдвоем, стоящие на кладбище врагов.

Сейчас болезненно желтый отблеск свечи пляшет цыганскую на ее лице и Серсея нежно склоняется к его искусанным губам. Но не потому, что снова хочет в любви признаться. Из ядовитых уст медом льется сладостное:

– Убьем его?

– Да – ни секунды не колеблясь, отвечает Гай и скрепляет их союз жарким поцелуем.

========== 30. Девятый Доктор, Симм Мастер и Килгрейв ==========

Доктор видел ад. Он горел в нем столетиями. Он немилосердно отправлял туда врагов, гореть в пламени, просить пощады. Доктор знал – бесконечно долгая жизнь – это ад. Только вечные скитания, добровольная постоянная ссылка и невозможность когда-либо вернуться домой, единственное стремление бежать как можно дальше, спасли его от боли пылать в этом аду.

Доктор видел ад. Он был королем ада.

Но сейчас, стоя в охваченном паникой городе, где люди неслись галопом, как табун лошадей, крича, надрываясь, плача, давя друг друга, а машины оглушительно гудели, Доктор подумал, что снова попал в ад. И этот ад был жарче, чем фронты Второй Мировой войны, о которых он с содроганием вспоминал до сих пор.

– Послушай, – схватив за рукав и крепко сжав руку какого-то чумазого мальчишки лет двенадцати, спросил Доктор, – что здесь происходит?

– Вы не знаете, сер? – мальчик посмотрел на него так, точно Доктор с луны свалился. – Пурпурный человек идет!

– Пурпурный человек? Что тебе известно о нем?

– Я, – пискнул мальчишка, жалобно посмотрев на Доктора, что все еще держал его за руку, – мне пора бежать, сер. Извините.

Удерживать несчастного напуганного ребенка подле себя Доктор не имел права, да и не желал вовсе. Он выпустил вспотевшую ладошку, мальчик галопом побежал за угол, шлепая по лужам. Крик вокруг и глухого заставил бы слышать. Люди будто спасались бегством от столапого чудовища. Доктора едва не сбила с ног тучная женщина в пестром леопардовом платье.

– Что же ты за Пурпурный человек такой? – как будто сам у себя, спросил Доктор. – И где ты? Наверняка все видишь, за всем наблюдаешь.

Найти того, о кому ему только что сообщили, оказалось задачей несложной. Небритый мужчина средних лет и среднего телосложения в синем фирменном костюме стоял аккурат посредине улицы и, забавляясь, наблюдал за картиной массового безумия. Доктору понадобилось две секунды, чтобы определить, что никакой прямой угрозы, заставляющей население города бежать в ужасе, нет. И еще две – чтобы понять, что столкнулся с первоклассным гипнотизером.

Не медля больше ни мига, Повелитель Времени двинулся к виновнику происходящей катастрофы. Тот, кого называли Пурпурным человеком, отреагировал в точности так, как Доктор себе представлял: насмешливо поглядел на него, растянул губы в улыбке, горделиво вскинул голову… и пристально посмотрел на него. В глаза.

Минута. Другая. Третья. Доктор чувствовал, как время бьется ударами в груди. Доктор улыбался. С уст противника, напротив, самодовольная улыбка медленно исчезала.

Будто в замедленной съемке.

– Разочарован? – теперь наступил черед Властелина Времени триумфовать.

– Почему ничего не происходит? – капризно, манерно вскрикнул Пурпурный человек (чей цвет лица сейчас совершенно соответствовал его имени). – Почему?

– Вероятно, потому, что твой гипноз на меня не действует, – спокойно пояснил Доктор, – а вот мой на тебя – очень даже. Сразу смирный стал.

Доктор улыбнулся, не без удовольствия отметив, что, едва удалось переключить внимание зачинщика на себя, как паника начала стухать. Люди проходили мимо, хоть и косясь с опаской, но, тем не менее, спокойнее, звериных бегов больше не наблюдалось.

– Кто ты такой?

Любимый вопрос, чаще всего задаваемый.

– Я Доктор.

– Доктор кто? – противник был изумлен, несмотря на то, что старался не подавать виду.

– Просто Доктор, – как всегда ответил на еще один частый вопрос Властелин Времени, – а вот ты нехороший человек. Обычно такие бегут от меня, сломя голову.

Удивление в глазах хищника сменилось злобой.

– Я не трус, Доктор, – кичливо ответил он, – я не убегаю.

– Вижу, что не трус, – степенно кивнул Доктор, – и что действуешь не один тоже заметно. Ты, видимо, талантлив, но не настолько, чтобы запугать весь город одновременно. А значит, у тебя есть союзник. Поверь, тебе лучше сказать, кто.

– Ты всегда так глуп, Доктор? – видимо, что-то развеселило, – у таких, как я, союзников не бывает.

Нет. Ложь. Или полу-правда. Доктор чует ложь за километр. Доктор знает, что загипнотизировать одним махом столько людей сразу не под силу обычному человеку. Только если…

Нет. Это невозможно. Исключено.

Доктор покачал головой, стараясь отогнать шальные мысли.

– Ты как всегда прав, Доктор.

Повелитель Времени слегка вздрогнул, сконцентрировав все внимание на новоприбывшем. Он появился точно из ниоткуда. Как черная тень вышел навстречу, пригвоздив свой взгляд к Доктору.

Доктор.

Знал.

Этот.

Взгляд.

Он видел его раньше.

– Ты все еще умен, – (не?)знакомец, – почти, как я.

Доктор знал ответ. Но должен был спросить лично.

– Кто ты?

– Ты знаешь, кто я, Доктор.

Доктор кивнул: да. Знает.

Мастер смотрел на него и лукаво улыбался, страшно довольный тем, что удалось заставить лучшего врага смотреть его очередной спектакль. Разряд отвертки слишком стремительно пронзил Килгрейва. Доктор успел лишь броситься вперед… и подхватить на руки умершего оболваненного злодея.

Он снова взглянул старому знакомцу в лицо.

– Поиграем? – пропел Мастер, расплываясь в блаженной улыбке.

========== 31. Регина Миллс, Малифисента и Гермиона Грейнджер ==========

– Я ответственно заявляю, – Гермиона гордо вскинула голову, – что, в отличии от вас, не намерена терпеть подобные ужасные вещи, происходящие в этом королевстве. Это нарушение магического статута и Конвенции по правам человека и, заметьте, я перечислила только два основных документа, которые здесь были нарушены преступной деятельностью Злой Королевы.

Волшебница недовольно скрестила руки, затем сложила их на груди. Поджав губы, Гермиона наблюдала за другой ведьмой. Когда она разузнала, кто может оказать ей поддержку в борьбе с обезумевшей Королевой Региной, тут же отправилась на поиски. И нашла.

Малифисента, развалившаяся в кресле, как едва дышащий труп, плыла в парах наркотического дыма и вяло блуждала взглядом вокруг, шарила по комнате. Внешний мир никак ее не касался, она была совершенно далека от всего, что происходило. И приход юной ученицы самой сильной школы магии не смог ничего изменить.

Однако мисс Грейджер не была бы собой, если бы отступала при первой малейшей опасности. О нет, наоборот – пассивное, совершенно не настроенное ни на борьбу, ни на какое-либо подобие функционирование тело, которое было когда-то величайшей колдуньей Малифисентой, ее совершенно не устраивало. А она привыкла добиваться своего, если это требовалось.

Потому мисс Грейджер решительно пересекла комнату, оказавшись у кресла, и, взяв Малифисент за плечи, встряхнула.

– Эй! Не нужно делать вид, будто вы меня не слышите!

Малифисент, наконец, соизволила обратить внимание на незваную гостью. Взгляд ее был затуманен, не способен концентрироваться на объекте дольше нескольких секунд. Облизав потрескавшиеся пересохшие губы и как-то странно взмахнув рукой, точно приведение от себя гнала, ведьма мягко пролепетала (Гермионе стоило огромных усилий ее расслышать):

– Она моя ученица… Это я сделала ее такой. Я ничего не буду делать. Не собираюсь бороться.

– Вы создали монстра, но испугались, когда пришла пора усмирить его? – с неподдельным изумлением воскликнула Гермиона. Возмущению ее не было предела.

– Именно так, – кивнула Малифисент без какого-либо хотя бы слабого подобия эмоций, – я не собираюсь противостоять Злой Королеве. Тебе не стоило приходить.

– То есть, вы просто сдались?

Ведьма не отреагировала, лишь снова закрыла глаза, погружаясь в наркотическую дрему.

Гермиона лопнуть готова была от возмущения и гнева. Злая Королева, прекрасная, словно бутон роз, но жестокая, как Дьявол, уже почти полгода терроризировала всё магическое сообщество. Да так, как Волан де Морту и не снилось даже. Но никто и не думал даже попробовать бросить ей вызов. Почти полгода юная мисс Грейнджер бродила по свету, ища союзников, помощников, и никто не откликнулся на ее призыв. Магический мир, именно в тот момент, когда нужно быть едиными в схватке с врагом, как никогда раньше был разрознен.

Увидев самую сильную ведьму, чьи учебники магии она прочла от корки до корки вне школьной программы, пока училась в Хогвартсе, Гермиона быстро поняла – её последняя надежда рухнула. Это был лишь карточный домик – перспектива однажды снова победить опасного врага.

Она вышла на улицу. В ноздри ударил сильнейший запах гари и дыма. Снова и снова мерзкая Королева жгла леса. Гермиона могла поклясться, что слышит человеческие крики неподалеку.

Она должна остановить эту сумасшедшую. Пора покончить с этим безумием. И у нее остался лишь один союзник.

Гермиона утвердилась в своем решении и, кивнув, направилась в сторону замка Темного. Ходили легенды, будто этот замок – последний приют многих отчаянных голов, разозливших великого черного мага. Но Гермионе было все равно. Она знала, что будет твердо бороться за мир, чего бы это не стоило. Даже если придется нарушить миллион правил.

Иногда правила нарушать не просто веселье. Иногда нарушить правила – необходимость и единственный способ выжить.

========== 32. Ханна Бэйкер и Десятый Доктор ==========

13 ПРИЧИН, ПОЧЕМУ Я ДОЛЖНА ЖИТЬ

Именно это было написано на смятом листке, который Доктор вытащил из маленького белого конверта, врученного матерью Ханны. Ее осуждающий, полный боли взгляд, навсегда теперь впечатался в его спину, въелся в клетки.

Доктор некоторое время просто смотрел на листок, не видя букв, не понимая их значения. Как будто читать напрочь разучился. Руки дрожали, биение обоих сердец замерло. Было больно и страшно. Он чувствовал себя причастным. Ощущал себя убийцей.

Набрав в легкие воздуха, Доктор сначала резко зажмурился, а потом так же резко открыл глаза. И нервно пробежался по убегающим от него строчкам.

ПРИЧИНА ПЕРВАЯ. ДОКТОР.

Однажды он сказал мне, что рядом с ним все несчастны. А я чувствую себя особенной, когда он рядом. Невозможно вернуться к серым будням после того, как только что спас очередную планету или увидел яркую звезду. Жаль, что те, кому не повезло встретиться с Доктором, понятия не имеют, что такое действительно великие люди. Они пустые, потому что у них не было возможности узнать, какой он замечательный. А у меня была. Могу лишь поблагодарить его за то, что позволил мне это. Доктор. Человек, что носится по всему времени и пространству в странной будке. Одинокий Бог. Он не должен быть одинок. Никогда. Одиночество убивает его, а я не могу этого позволить.

ПРИЧИНА ВТОРАЯ. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОКТОРА.

Я должна дождаться. Он вернется. Он пообещал.

ПРИЧИНА ТРЕТЬЯ. НОВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ.

Доктор обещал, что мы побываем в Нью-Йорке двадцатых годов и смогу примерить их нелепо-красивые платья и послушать джаз. А еще он говорил, что мы обязательно отправимся на Кубу, когда к власти там пришел старик Фидель. Хочу проверить, так ли все было, как написано в учебниках истории. Наверняка они врут. А еще этот чудак клянется, что мы можем даже побывать в далеком прошлом, вроде начала Золотого века. Неужели я смогу воочию увидеть королеву Елизавету? С трудом верится в такое, но, разве человек, победивший санторанцев на моих глазах не сможет отправить меня знакомиться, скажем, с Шекспиром или Джеком Лондоном? Для Доктора это пустяки. Он может все на свете.

ПРИЧИНА ЧЕТВЕРТАЯ: ДОКТОРУ НЕЛЬЗЯ БЫТЬ ОДНОМУ

Стоит лишь остаться в одиночестве больше, чем на двое суток, он сходит с ума. Думает, насколько плохой он человек. Приходит к выводу, что ужасный и винит себя. Делает ошибку за ошибкой. Одинокий, он становится беззащитнее котенка, допустить такого я не могу. Никогда не оставлю его в одиночестве. Он не должен переживать эту боль в одиночку.

ПРИЧИНА ПЯТАЯ. МАСТЕР

Просто потому, что я должна знать, кто же он такой – его ужасный лучший враг, о котором он мне рассказывал и которым пугал: «Никогда не приближайся к Мастеру, он опасен! Только я могу относительно безопасно приблизиться к нему! И то не уверен».

ПРИЧИНА ШЕСТАЯ. КОСМОС

Оказывается, планет куда больше, чем знают учебники астрономии. Я еще почти нигде не была.

ПРИЧИНА СЕДЬМАЯ. СНОВА НАУЧИТЬ ДОКТОРА ТАНЦЕВАТЬ.

Он разучился. Когда мы спаслись из оккупированной Австрии (умеет же ТАРДИС выбирать места), оказалось, что он совершенно не умеет танцевать. Топчется, как медведь. Медведь, которому больше двух тысяч лет, почти отдавил мне ноги. Вернется – вместе отправимся в школу танцев. Может быть, однажды посчастливится побывать на Венском балу (кстати, как бы ему об этом намекнуть лучше?)

ПРИЧИНА ВОСЬМАЯ. ТАРДИС.

Она не просто больше внутри, чем снаружи. Она безразмерна. А я еще не во всех комнатах была и не все платья примерила. Непорядок. Упущение.

ПРИЧИНА ДЕВЯТАЯ. РЕАКЦИЯ РОДИТЕЛЕЙ, КОГДА Я РАССКАЗЫВАЮ О НАШИХ ПУТЕШЕСТВИЯХ.

Бесценно видеть их огромные глаза и изумленные лица. Надо бы однажды это сфотографировать на память.

ПРИЧИНА ДЕСЯТАЯ.

Одноклассники. Конечно же, им я никогда не рассказывала, где была. Скажи я такое, вся школа сочтет меня чокнутой. Начнут таскать к директору, отведут к зануде-психологу. Но чертовски приятно загадочно улыбаться всякий раз, когда кто-то спрашивает, почему меня не было на занятиях. Сразу чувствуешь себя иначе – человеком, у которого есть совсем особенное занятие и особая тайна.

ПРИЧИНА ОДИННАДЦАТАЯ. МУЗЫКА.

Доктор любит музыку. Особенно джаз. Я предпочитаю рок, но, думаю, мы способны найти компромисс. Однажды, если я как следует поговорю с ним об этом, мы поедем на концерт Биттлз или Квин. Родителей возьмем с собой, пусть снова увидят кумиров молодости. Будет сюрприз. Пока же я очень люблю, когда Доктор делится воспоминаниями о посещении концертов Баха, Бетховена, Шопена и Шуберта. Удивительно.

ПРИЧИНА ДВЕНАДЦАТАЯ. УЗНАТЬ ПРАВДУ.

Я никогда раньше не могла подумать, насколько врут все известные нам исторические факты. Оказывается, все было совсем по-другому. Я еще многого не знаю. Не знаю всей правды. Но у меня еще все впереди.

ПРИЧИНА ТРИНАДЦАТАЯ.

Я особенная. Рядом с ним чувствую себя такой. И, знаете что? Я больше не откажусь от этого чувства. Ни за что.

Доктор вытер набежавшие на глаза слезы, горько всхлипнул, не особо заботясь о том, что пострадал рукав пиджака. Снова почувствовал боль в сердцах, а, когда вцепился в самый край маленького блокнотного листа, она эхом прокатилась по всему телу.

«Дорогой Доктор, – гласила записка, – ты обещал мне вернуться. Но сегодня год, как тебя нет. Каждый день я смотрела на солнце, замирая в надежде снова увидеть тебя. Ночами, сидя на подоконнике, гадала по звездам, когда же ты приедешь за мной. Ведь ты обещал. Но теперь я вижу, что твое обещание было ложью. Сегодня утром я проснулась и окончательно поняла – все кончено. Тебя рядом больше нет.

А еще, Доктор, я поняла, насколько пуста моя жизнь. Видишь ли, в чем проблема, Доктор? Ты берешь обычных людей с собой, в путешествия, и показываешь им, как они важны и значимы. А потом странствия заканчиваются и остается лишь пустота. Она проглотила меня. Она меня убивает. Я больше не хочу и не могу так жить, потому решила уйти. Лучше, чтобы все это закончилось. Хватит.

Спасибо за все, что сделал для меня. И за все, чего сделать не смог.

Ханна Бейкер».

Доктор тяжело вздохнул, чувствуя, как дрожат плечи и каждую клетку бьет ознобом. Он сам не понял точно, когда успел очутиться на ее могиле, утопающей в цветах. На венке – даты короткой жизни. И короткое: «Любим тебя. Мама и папа».

Доктору казалось, что он видит. Что на памятнике из черного гранита, на сухой земле могилы, даже в воздухе вокруг, на тяжелых свинцовых тучах, выбито: «Ханна Бейкер. Умерла от равнодушия».

Доктор знал – Ханна Бейкер. Умерла по его вине. Из-за него.

========== 33. Джейми Мориарти и Эдвард Нигма ==========

– Так что, мистер Нигма, уже передумали меня арестовывать?

Она улыбнулась – теплой и мягкой улыбкой, совсем не похожей на улыбку преступницы. Ох, если бы только Эдвард не знал, кто перед ним, если бы он сам не принадлежал к криминальным структурам, он бы поверил этой улыбке. Он бы охотно видел перед собою ангела, не замечая коварства, которым была полна эта женщина-дьявол.

Эдвард улыбнулся в ответ, но, скорее, просто сделал одолжение. И подошел к окну, выглянув в мрачную серость дня. Снова (третий день подряд, черт возьми!) лил дождь как из ведра. Небо словно прорвало, свинцовые тучи гуляли в вышине, грозясь серьезными последствиями. Ему стало искренне жаль, что погода не позволит им с мисс Мориарти погулять по пляжу, как планировали.

– Я не буду вас арестовывать, хотя точно знаю, в чем именно вы виновны.

– Правда? – с напускным удивлением в голосе спросила она. – Почему же?

– Потому что, думаю, мисс Мориарти, гораздо эффективнее будет, если вы мне поможете. Вам ведь прекрасно известно, что Готэм – криминальный город. Ваш блестящий ум и недюжинные способности в аналитике весьма пригодились бы мне для раскрытия кое-каких давних преступлений. Видите ли, – Эдвард прошелся по комнате и стал спиной к окну, решительно сложив на груди руки, и посмотрев на свою прелестную собеседницу, – есть пара загадок, которых я, несмотря на свой талант, никак не могу отгадать самостоятельно.

– И вы рассчитываете на мою помощь?

– Именно так.

– А что, – глаза ее сузились, теперь она очень напоминала пантеру перед прыжком, – я получу с этого?

– Полагаю, мы сможем сделать так, что ваше имя как главное во многих резонансных преступлениях Готэма, останется по-прежнему известным только мне.

Мориарти закрыла журнал, который лениво просматривала еще пару минут назад, а затем кивнула.

– Что же, хорошо. Меня устраивает такая сделка.

– Отлично. Можем начать сотрудничать уже завтра? Что вы скажете насчет консультации по одному старому делу? Хочу узнать ваше мнение.

Сказав это, Эдвард вручил ей увесистую папку в руки.

– Я изучу суть вопроса и оповещу вас вечером. Ждите звонка.

Она явно собралась уходить и протянула запястье. Эдвард легко поцеловал его, выпустил ее руку и позволил уйти.

У него был свой секрет. Правда, которую он ей не сказал. И правда эта заключалась в том, что опасная преступница, которую он должен был заковать в наручники, ему нравилась.

========== 34. Генрих Тюдор и Айше Султан (“Великолепный век”) ==========

«Вероятно, Ваше Величество решили доказать всей Европе, что является самым просвещенным монархом. Мы находим весьма интересной такую идею. Ведь, как известно, самая большая битва – всегда битва за умы. Мы будем рады предоставить Вам работы наших мастеров для ознакомления. В мудрости Ислама познается мир, мы питаем надежды на то, что правитель Англии почерпнет множество нового из учений нашего народа. На том заканчиваю письмо. Буду ждать ответа с большим нетерпением и интересом».

Сулейман улыбнулся и, сложив письмо, передал его матери.

– Что скажешь, мой лев?

– Что я очень доволен, Валиде, – склонил он голову в подобии почтительного поклона, – рад, что вы делитесь со мной письмами, которые посылаете английской короне.

– Такие дела невозможно решить без твоего вмешательства, Сулейман.

– Валиде, я целиком и полностью доверяю вашей мудрости. Надеюсь, английский лев будет знать, что в мире есть лев сильнее его и он занимает престол Османской империи.