Текст книги "Истории тёмного королевства (СИ)"

Автор книги: Anless

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

****

Клэр проснулась, потянулась, и, ладонь ее тут же обрела тепло груди возлюбленного. Поло, лежащий как обычно, на спине, повернулся к ней лицом, поцеловал в нос, а потом – легонько – в губы.

– Привет.

– Доброе утро. Какие планы на сегодня?

– Я собираюсь провести весь день с тобой.

– Отличные планы, – он расплылся в еще более счастливой улыбке, целуя её в губы снова – только крепче.

А Клэр подумала, что никогда не стоит недооценивать встречи, людей и события. Потому что год назад, впервые увидев Поло, она подумать не могла, что они будут рядом.

Но они уже полгода живут вместе, а, значит, всё серьезно. Более чем.

========== 10. Ньют Скамандер и Рубиус Хагрид ==========

– Ой, малыш! А кто ты? Как ты здесь очутился?

Большая ладонь Хагрида опустилась на густую черную шерстку неведомой зверушки, поглаживая. Питомец посмотрел на него и спокойно позволил взять себя на руки.

– О, да ты нюхлер! Старый друг! А я-то думал, редкая птица! Как же ты здесь очутился?

Хагрид недоумевал. Нюхлей не так часто можно было встретить на просторах Запретного леса, раз уж этот чудик забрел сюда, явно не самостоятельно.

Пушистый комочек, тем временем, категорически отказывался сидеть спокойно, крутился в руках и явно заинтересовался цепочкой часов на запястье Хагрида.

– Ну конечно, – улыбнулся Хагрид, – любовь к блестящему? Слушай, ну я не могу тебя приютить. У меня же гиппорифушка живёт. Но, может, тебя накормить?

Хагрид утопал в свою хижину и уже почти открыл дверь, как вдруг услышал оклик:

– О! Мой друг у вас!

Хагрид увидел шагающего к дому юношу с буйной гривой (которая от его собственной гривы отличалась, разве что, ухоженностью).

– Ньют Скамандер, – он протянул руку, которую Хагрид с радостью пожал, – простите. Нюхль любит убегать.

– Он любопытный?

Товарищ Нюхлер, тем временем, стащил часы с руки Хагрида и сунул их в сумку на своей груди. Глазёнки его горели, чудик явно был рад такой новинки.

– Ну, держи своего друга, – Хагрид протянул нюхлера владельцу, – может, чаю попью. Покажу тебе своего гиппогрифа.

– А у вас есть?

– А как же!

Хагрид открыл дверь, чувствуя гордость за себя и своих питомцев.

И заметил, что его новый друг, спрятав в сумку своего прыткого нюхлера, любуется Норбертом.

– А да, – как бы между прочим, сказал Хагрид, – и дракон у меня тоже имеется

========== 11. Альбус Дамблдор и Геллерт Гриндевальд ==========

Они встретились, когда летнее солнце ласково грело кожу, а запах полевых цветов кружил голову.

У Геллерта красивые глаза, шелковая кожа и бархатный голос. Он сладко рассказывает о построении нового мира, рисует его, как художник разрисовывает портрет яркими красками. Альбусу искренне кажется, что эти краски очень яркие, он восторженно следит за каждым движением рук друга, каждым шевелением длинных аристократичных пальцев.

У Альбуса копна волос так и манит зарыться в нее лицом, вдохнуть опьяняющий запах, щекотать ноздри прядями. Магию они используют как шутку. Из уст Альбуса звучит: «Авис!» и в воздух взлетает стайка голубей. Геллерт в восторге, улыбается по-кошачьи хитро, взметает палочку в воздух, что-то шепчет, и Альбус безудержно смеется – веселящее заклятье в действии. Альбус хватается за живот, вытирает выступившие на щеках слёзы, но бросается вслед за бегущим по полю другом.

– Агуаменти!

И Геллерт исчезает под прохладным водопадом, гребет, точно огромный тигр, отплёвывается, счастливо хохочет.

– Альбус Дамблдор, ты хитрый лис!

– Очень! – довольно кивает Альбус и прыгает в воду, брызгая в друга.

****

Геллерт говорит, что в будущем, о котором он мечтает, волшебники будут жить честно и открыто, не прячась. Они с утра до ночи читают книги, под шепот ночи засыпают в объятьях друг друга, чертят карты, по которым (точно знают) станут охотиться за Дарами Смерти. Геллерт не сомневается в то, что Дары Смерти реальны, а не фантастическая сказка. Он в принципе не верит в легенды.

Альбус верит ему. Прямое признание Геллерта, что восхищен его великолепными магическими талантами, льстит и добавляет еще больше уверенности.

Они любят лежать на песчаном берегу реки, раскинув руки, глядеть в небо и представлять, каким будет новый мир, который посмотрят и увидят вместе.

– Геллерт, мы братья? – спрашивает Альбус во время очередного такого времяпровождения, щурится от солнца и поворачивает к другу голову.

– Больше, – уверенно отвечает Геллерт, – больше, чем братья. Ты разве не знаешь?

Знает. Конечно он знает.

Альбус твердо шепчет: «Акцио, лилия!». В руках его оказывается душистый цветок, которым он гладит друга по левой щеке. Геллерт улыбается и тоже закрывает глаза – вовсе не от палящего солнца.

Из удовольствия.

========== 12. Миранда Пристли и Коул Тернер ==========

Этот великолепный бал, мечта амбициозных девушек, похожих одна на другую, точно копирки, уже опостылел Миранде. Но она знала свою роль наизусть и понимала, зачем играет ее. Каждый год она стоит в зале “Метрополитен-Опера”, сияя улыбкой, бриллиантами в ушах и колье, и блестками платья. Каждый раз она улыбается, отвратительно-фальшиво, в ответ на столь же фальшивые улыбки гостей, подставляет щеку для поцелуя, протягивает руку. Это ритуал, венец законов мира моды – и её личный как модной королевы, что долгие годы решает все, возносит на пьедестал и калечит судьбы. Этот бал – признание ее всемогущества. И она доиграет свою роль до конца – снова. В очередной раз.

Среди калейдоскопа проходящих стройным маршем перед глазами светских львов и элегантных хищниц, она видит красивого мужчину, статного, высокого, холеного, и готовит очередную фальшивую улыбку из своего огромного арсенала.

– Коул Тернер, владелец журнала “Глянец”, – шепчет Эмили в ухо, и снова растворяется в тени.

Миранда улыбается радушно, скулы болят, но она выдержит это испытание, как всегда, с достоинством.

– Мистер Тернер, добро пожаловать! – щебечет мисс Пристли, протягивая руку для поцелуя.

И он целует. Касается ледяными губами ее тонкого запястья. А, подняв глаза, Миранда видит чудовище из своего прошлого….

*****

– Ты действительно хочешь этого? – обнажив зубы, точно клыки, спрашивает демон. Огромные глаза его сверкают, Миранда, еще совсем юная, только что пришедшая в блистательный мир моды и гламура, смотрит на него с мольбой. Она боится, напугана, но страх сейчас не главное. Она готова ползать в ногах у Темного властелина, только бы иметь даже призрачную надежду (ее достаточно) подняться на самую высокую ступень в карьере.

– Я хочу всего. Хочу стать иконой. Той, на кого все молятся и каждый боится дышать в мою сторону.

Глаза ее хищно сияют. Одна лишь мечта о славе, сама надежда на это, заставляет сердце биться чаще, а душу – сладостно петь.

У чудовища красная кожа, точно ее линчевали. В мрачных зрачках горит огонь – не обыкновенный, сатанинский. Миранде все равно. Снова и снова она вспоминает, как до чертиков надоело пресмыкаться перед тщеславным, уже уходящим во взглядах в прошлое, начальством, напоминает себе, что не может сдаваться.

– Понимаешь ли ты, – рычит посланник Дьявола, которого она вызвала для тет-а-тет, самого жуткого в своей жизни, – что это означает?

– Я отдам все, что попросишь, – кивает Миранда, как никогда еще покорная.

– И душу?

– Всё, – кивает Миранда, – абсолютно всё.

Кабинет сгорает в пламени, а, может быть, ей это только кажется. Тело тоже горит огнем, а в ушах застыл невыносимый визг. Будто сотни тысяч грешных душ молят о спасении. Миранда закрывает глаза, трет виски, отчаянно кусает губу. В которую мерзкое чудовище из Преисподней впивается страстным поцелуем.

Мерзко. Миранда жмурится сильнее, пытаясь преодолеть отвращение. Не выходит. К черту. Это не важно. Нужно лишь получить желаемое. И прекратить, наконец, унижаться.

– У тебя больше нет души. Ты отдала ее мне, смертная. И я приду за ней. Когда ты будешь на вершине власти, я вернусь.

Зловещий голос, что змеей шипит ей в ухо, отдаляется. Кабинет вертится перед глазами, точно карусель, краски гаснут, звуки блекнут.

Миранда так и не вспомнила, как именно продала свою несчастную заблудшую душу слуге Тьмы. Но она помнила послание: “Когда ты будешь на вершине власти, я вернусь”.

****

Он целует ее руку, коротко жмет запястье. Миранда чувствует, как земля уплывает из-под ног. Она с тревогой оглядывается: может, кто-нибудь видит что-то другое? Возможно, она просто устала?

Всё спокойно. Как и пять, десять минут назад. Как час назад, когда бал начался.

Ей не кажется. Не мерещится. Под маской бизнесмена скрывается чудовище, которое пришло исполнить свое обещание.

Час настал.

Пора расплачиваться.

========== 13. Ганнибал Лектер и Симм Мастер ==========

В темную комнату слегка пробивается робкий солнечный луч. Закат охватил землю, укрыл, пленил верхушки деревьев и отчаянно старался пробиться в огромное зашторенное окно. Это почти непосильная задача из-за черных штор из тяжелого бархата.

Легкий пьянящий аромат мяса, изысканной еды, драконит ноздри. Мастер не может не признать – люди тоже могут быть в чем-то хороши. Доктор Лектер – в приготовлении еды.

Он отправляет в рот нежное мясо, кусок за куском, смакует деликатным соусом, в котором отчетливо слышен помидор и остаются на языке зерна граната. Лениво ковыряет вилкой в тарелке. Не потому, что не голоден – такой изысканный ужин способен разбудить аппетит мгновенно. Мастер все пытается понять, что же такого необычного в этом с виду обыкновенном человечешке в элегантном костюме. Он явно необычен. Нестандартно мыслит, совершенно не поддается гипнозу (Мастер проверил дважды). Умно рассуждает, даже слишком умно для простого смертного, и – надо же! – интересен как собеседник.

– Вы необычный человек, доктор Лектер, – осторожно, поскольку едва ли не впервые в жизни делает комплимент жалкому человечешке, говорит Мастер. Следит за реакцией. Она очень интересна. Люди, которые доселе попадались на его пути, расцветали от любого доброго слова, наивно полагая, что они их заслуживают и не всегда понимая, что это лишь лесть, способ достичь цели. Доктор Лектер же лишь слегка улыбнулся краешком губ – исключительно из вежливости.

– Благодарю. Вы тоже, мистер Саксон.

– Я вообще не человек.

– Вот как? – хозяин ужина совсем не удивлен, он будто бы только и ждал этого признания.

– Меня зовут Мастер. Я Повелитель Времени.

– Интересно.

Ни черта ему не интересно. Мастера, что скрывать, это шокирует. Впервые он видит подобную реакцию.

– Вы не очень-то удивлены, доктор Лектер.

– Я знал одного Повелителя Времени раньше. Он называл себя Доктором.

Каждая клетка в теле замирает. Мастер крепче сжимает в руках вилку. Опускает взгляд. На острие зубца – сердце. Еще одно. Первое он только что съел.

Мастер напоминает себе том, что нужно дышать. Прямо смотрит на хозяина вечера. Заглядывает ему в глаза.

Он все понял П Р А В И Л Ь Н О.

Он улыбается. Кивает. Доедает свой ужин. Из вежливости медленно цедит остаток вина в бокале.

Встает из-за стола. Отвечает на фальшиво-вежливую улыбку доктора Лектера такой же фальшиво-вежливой. Обменивается холодным рукопожатием. И медленно уходит, чеканя шаги.

Уже у самого выхода, когда приоткрытая дверь манит к себе, оборачивается.

– Доктор Лектер?

– Да? – невозмутимо смотрит на него Ганнибал.

– Ужин был великолепен. И вы – тоже. Но, видите ли, – в руках появляется верная подруга – отвертка, руки плотно сжимают ручку, – никто не смеет обижать Доктора. Кроме меня.

Миг – и ядерный светящийся луч стреляет в сердце противника. Доктор Лектер напрасно пытается закрыть дыру руками. И падает наземь.

Одно сердце. Как все же прекрасно, что у жалких людишек ТОЛЬКО одно сердце.

========== 14. Зельда Спеллман и Мисси ==========

У Зельды Спеллман рыжие волосы, вызывающе-красные губы и острые когти, точно крючки. Холодные глаза ведьмы проникают в душу медленно, но сжигают целиком, без остатка.

Зельда Спеллман – одержимая слуга нечистого, готовая целовать следы его копыт и перестать дышать по его приказу. Днями и ночами рыжая бестия душит в себе жалкие проявления человечности, которые так и не смогла уничтожить тьма. Для нее жизненно необходимо казаться человеком куда хуже, чем она является. Плохая девочка отчаянно не желает становится хорошей, боится, что Господин отвернется от нее, разочаруется, пренебрежет ее преданным служением год за годом, век за веком.

Мастеру нравятся плохие девочки. Делать из плохих девочек еще более плохих – его любимое занятие.

У него были такие жертвы. Ни с одной не было так же интересно, как с ведьмой Зельдой. Мисс Спеллман – это вовсе не глупенькая юная Люси, и не идеальная умница Марта Джонс, отлично натасканная Доктором, как дворовой пес. Она вовсе не простушка, как эта негритяночка, с которой Доктор путешествовал не так давно и которая – какая жалость! – превратилась в бесчувственную железяку.

Зельда – опасный пожар, жаркое пламя, способное сжечь любого, кто к ней приблизится. Конечно, если этот кто-то – не Мастер.

Мисси не желала задерживаться в Гриндэйле. Чего она не видела еще в однотипных однообразных городишках, забытых Богом (если он существует) и людьми (если они вообще способны долго что-то хранить в своей памяти)? Но планы (к счастью) меняются, если под руку попадается опасная жертва, бунтарь, мятежник. Сломать такую – истинное удовольствие. Трахать такую – настоящее наслаждение.

Мисси трахает Зельду ежедневно. У той на спине дьявольские отметины от когтей навечно отпечатались, за высокими шарфиками колдунья прячет яркие, точно ожоги, пятна от засосов. Губы Зельды болят и пекут от укусов, на запястьях отпечатались следы веревок, на ягодицах – поцелуи плетки, которые даже магия плохо скрывает.

Кто-то другой, возможно, уже давно бы устал. Когда отношения (а можно ли их греховную связь назвать отношениями?) опаснее извергающегося Везувия, только идиот не станет бежать без оглядки.

Идиот. И Зельда Спеллман.

Каждый вечер после сатанинской мессы Зельда приходит в школьный кабинет той, кого знает, как Мэри Уорделл, замыкает замок с тихим щелчком, запечатывает магией стены, чтобы никто ничего не услышал. Садится на стул напротив, достает сигарету, затягивается. Выпускает в потолок столб дыма, извилистый и тонкий. Это всего лишь игра, и они обе знают правду. Правда состоит в том, что ровно через несколько минут (никак не больше двадцати), миссис Уорделл достает плетку, проведя раздвоенным концом Зельде по щеке обманчиво-нежно, цепляется ногтями в тонкую жилу на шее и оставляет очередной жадный и жаркий засос.

Это начало, прелюдия к чему-то, о чем нельзя говорить другим, непосвященным в эту тайну.

Зельда Спеллман, рыжеволосая ведьма, все еще думает, будто одержима Дьяволом. Мисси знает правду – Зельда Спеллман одержима ею.

Она – ее личный Дьявол. Мадам Сатана.

========== 15. Серсея Ланнистер и Марк Антоний ==========

Ты знала, Серсея, что этот день наступит. Знала, что, как бы сладки не были речи о любви и мире между вами, им придет конец, как только главным козырем в игре станет престол. И знала, что заговора не избежать. Либо ты убьешь сейчас, либо тебя – потом, чуть позже, когда будешь беззащитна. Другого выбора этот мир не предоставляет. И так, похоже, будет всегда. И всюду.

Ты сидишь в тронном зале, опустив руки на колени. Пока – лишь на месте рядом с главным креслом, где восседает владыка великой империи. Пока – верная спутница и идеальная жена. Волчица в овечьей шкуре. Тебе страшно. Какие бы лестные песни не пели в уши твои приспешники, реальность такова, что ты точно знаешь – и знать, и вассалы в большинстве своем ждут доблестного Марка Антония, что займет престол и поведет Империю дальше, по пути процветания, в прекрасный рассвет.

Ты не настолько глупа, чтобы не понимать, что сладостные заверения о том, как народ любит принца Джоффри и надеется на его справедливое и мудрое правление – ужасная ложь. Ты не настолько глупа, чтобы не понимать, что принцу Джоффри не хватит ни ума, ни мудрости, а правление его будет столь же далеко от справедливости, как Египет от Вестероса. Твой сын, увы, не унаследовал ничего хорошего от своего отца, нет в нем и твоих важных для жизни качеств. Твой сын – глупый истеричный самодур, трус, который однажды погубит всех вокруг, и тебя тоже.

Но он – твой сын, первенец, и, увы, ты прекрасно знаешь, что, если он не сядет на трон теперь, то сядет в черную мглу темницы, а может, будет скормлен пираньям. Увы, ты понимаешь, что милый мальчик Джоффри только для тебя является любимым дитя. Для остальных – он кошмар, о котором страшно подумать. И тебе прекрасно известно, что, не усади его сейчас на царство, конец его будет печален.

Кого ты выберешь, Серсея? Ужасный финал для всех, но с минутами триумфа своего возлюбленного сына? Или трагический конец своего милого первого ребенка, дабы остальных, чужих и неважных, ожидало светлое будущее? Ответ очевиден. Ты прекрасно знаешь его.

И ты отсчитываешь часы, минуты, секунды, ловишь мгновения. Это – тишина перед бурей. Приближающийся рев Везувия. Еще немного – и прекрасная голова Марка Аврелия, с кем вы однажды поклялись в чувствах, будет отрезана и брошена на съедение хищникам.

Прости, прекрасный воин, могучий защитник, восхитительный любовник. Другого выхода нет. Ты львица, которая обязана позаботиться о своем льве. И ты сделаешь это. Быть матерью – твой единственный долг.

А пока ты сидишь на троне рядом с местом властелина, вцепившись в подлокотники, слушаешь приближающиеся шаги Его Воробейшества – единственного твоего бесспорного союзника сейчас – и считаешь минуты до чужой смерти.

Ты – мастер чужой смерти. Мастерство не подведет тебя и сейчас.

Да будет так.

========== 16. Тринадцатый Доктор и Риз Гриффитс (“Уловка”) ==========

Когда он кончает, появляется одышка. Совсем небольшая, но крадущая пару секунд удовольствия. Доктор уже изучила его сосредоточенное лицо в этот момент до мелочей – глаза всегда закрыты, а губы сомкнуты в линию, искривленную в правом углу. Они не говорят об этом. Пока он приходит в себя, Доктор размышляет о частоте фрикций. Не менее двухсот десяти, преимущественно глубокое проникновение за три минуты.

Впрочем, сейчас уже можно было признать, что она оказалась неправа. Анализ его поведения показал, что он способен удивлять, и, Рассилон-черт-бы– его-побрал! – этот язык…! Доктор подозревала, что у данной особи он нужен вовсе не за тем, чтобы разговаривать.

Она лежала на спине, сложив на груди руки, и считала секунды, необходимые ему для сна. Такие несовершенные и слабые люди. Малейшая нагрузка – уже рушатся от усталости. И они еще стали самым развитым видом на планете Земля! Парадокс.

Спустя семь минут (сколько всего можно было бы сделать за это время? Например, настроить новый маршрут, получить справку о неизведанной цивилизации, перелететь через две планеты средних размеров) Риз приоткрыл один глаз, лениво потянулся и открыл второй. Рука его скользнула по ее обнаженному бедру.

– Милая, мне невероятно приятно, продолжай в том же духе. – Говоря, он торжествовал.

– Что? – Доктор недоуменно уставилась на него.

– Ты назвала меня «Мастером» во время оргазма. – Его взгляд лучился. Он триумфовал.

– Черт.

– Нечистый здесь не при чем, дорогая, – покачал головой он, – я и правда мастер.

Доктор почувствовала раздражение. Она думала о Мастере. Снова. Предчувствовала скорую встречу? Скучала?

Пальцы Риза лениво бегали по коже, остро реагирующей на каждое касание. Доктор повернула голову, лениво взглянула на него. Пришлось опять напомнить себе, что он вовсе не виноват в схожести с Мастером. И, если уж на то пошло, ему никогда, даже при столь живом уме и явном криминальном таланте, не дорасти до злодея вселенского масштаба.

– Что? – спрашивает он, сияя.

– Куда хочешь отправиться сейчас?

– На Дикий Запад. Год, эдак, в тысяча восемьсот шестидесятый. В Дакоте было обнаружено золото и началась лихорадка. А я как раз собирался парочку золотых слитков прихватить, пополнить карманы. Килограмм десять.

– Хорошо.

Доктор привычным жестом натягивала одежду. Подтяжки, клацнув, обняли плечи. Не особо заботясь о прическе, лишь лениво пригладив волосы ладонью, она вышла в консольную. Риз следовать ее примеру не спешил, лениво растянулся на постели.

Наверное, хорошо, что он не торопился покинуть теплую постель. Несколько драгоценных секунд одиночества позволили успокоиться, прийти в себя и в результате, быть той, к которой он привык – улыбчивой, доброжелательной, быстро реагирующей. Риз ничем не отличался от других друзей, с которыми ей довелось путешествовать: он хотел видеть космического чудака, который обещает, что все будет в порядке, и выполнит свое обещание. Правда, представления Риза о порядке очень отличались от обычных. Но, наверное, так и должно было быть. Доктор нужна была встряска. Не хватало острых ощущений, которые смог подарить ей Риз.

Звук шагов заставил Доктор выпрямиться. Несколько секунд, и руки обвили бедра. Она искренне улыбнулась, выдохнула, когда оказалась в его объятьях, и тихо рассмеялась, когда он аккуратно укусил ее за ухо.

– Так что? – изогнув вопросительно брови, спросил он, – Когда уже приедем? Я в нетерпении.

Доктор только ахнула, когда он метнулся к шкафу с одеждой (до сих пор не могла понять, как ТАРДИС прощает, что он ведет себя как хозяин, а не как гость), вытащил ковбойскую шляпу (пригодился всё-таки сувенир из Техаса, двадцать семь лет в шкафу пролежал) и водрузил на голову, как корону.

Доктор расхохоталась, глядя на это, а он показал ей язык и рассмеялся так же искренне. Сейчас перед нею был мальчишка. Мальчишка требовал приключений.

Она нажала на рычаг.

========== 17. Серсея Ланнистер, Дейнерис Таргариен и Симм Мастер ==========

Она поправила верх платья, с демонстративной гордостью усаживаясь на трон. Горящие глаза, предчувствующие скорую победу, демонстративно сверлили дверь, где вот-вот должна была возникнуть соперница.

Он был спокоен, восседал на своем кресле, точно на троне, ничуть не уступая в величии и самолюбии ей. Только что их тела сплетались в жаркой страсти, еще несколько минут назад он чувствовал ее под собой, касание жарких бедер побуждало его не останавливаться, двигаться вперед – и вот, она уже снова заняла свое привычное место.

Она была ненасытна – в постели, в правлении, в общении. Ей было мало ласк, заверений в победе, лести. Она готова была слушать лживые комплименты часами. Знала ли она, что это – наглая ложь? Конечно, знала. Могла ли она устоять перед ложью? Нет.

Он был спокоен и сосредоточен и, по своему обыкновению, ждал. Повелителю времени не привыкать ждать подходящего мига, пусть он всегда был нетерпелив.

Знал ли он, как выглядит та, кого сейчас предстоит уничтожить? Нет. Да его это и не особо волновало. Человеческой особью больше или меньше – какая разница? Зато земля очистится от еще одной мелкой мошки.

Доктор бы, конечно, не оценил.

Нет, не время сейчас думать о Докторе. Совсем не время.

Маленькая ладонь Серсеи коснулась его руки. Мастер посмотрел на нее, растягивая губы в улыбке – насквозь фальшивой, конечно, впрочем, вряд ли, одержимая жаждой урвать больше власти поскорее, она это заметила.

– Где эта шлюшка? Мне обещали привести ее несколько минут назад! – явно начиная нервничать, высокомерно сказала она.

– Успокойся, будь добра, – стараясь не концентрироваться на ее раздражающих словах, Мастер твердо надавил на руку, – она скоро будет.

– И эта… тварь?

– Серсея, – он холодно коснулся губами ее ладони, – оставайся спокойной. Волнение никому еще на пользу не пошло.

Серсея слушалась плохо. Но, видимо, сейчас предпочла заткнуться и молчать. К своему счастью.

Шаги, которые он услышал, приближались, и Мастер готов был энциклопедию чувств составить по этим шагам. Самоуверенная, самовлюбленная и наверняка думающая, будто ей все вокруг должны. Как и большинство представителей человеческой расы.

И да. Такой она и была.

– Я Мать Драконов, Кхалиси Великого Травяного моря, Королева Андалов и Первых людей, Неопалимая, Бурерожденная, и я требую, чтобы вы немедленно освободили трон, который принадлежит мне по праву наследования, и был отнят у моей семьи захватчиками столетия назад.

– Что же вы скажете, – пропела Серсея обманчиво мягким голосом, – если Владычица Семи Королевств будет против подобного желания?

Мастер аккуратно накрыл ее ладонь своей. Прикосновения к человеческой коже (у Серсеи были сухие жесткие ладони) его несколько раздражали, как и, в общем-то, всё в последнее время. Но еще больше раздражала возможность скандала между двумя земными амбициозными женщинами. Он был Повелителем Времени и у него не было времени выслушивать подобное.

– В этом мире, – Мастер встал, – повелевает тот, кто сильнее. Я думал, тебе это известно.

– Я не знаю, кто вы, – маленькая пигалица вздернула нос, – вы не смеете мне «тыкать». И вам стоит преклонить колени.

О, небеса. Людишки. Мерзкая человеческая раса, помешанная на идее власти ради самолюбия. Как же они осточертели! И главное – никак не заканчиваются!

– Я – Мастер, и все твои титулы – ничто передо мной. И ты тоже. Маленькое высокомерное ничтожество. Так что, у тебя есть одна минута, чтобы собраться и уйти отсюда восвояси навсегда. И время, – он склонился к ней, прошептав в ухо, – пошло. Пятьдесят девять секунд…

Она мотнула головой, посмотрев на него со всем своим высокомерием.

– Пятьдесят восемь. Пятьдесят семь.

Огромный дракон влетел к своей хозяйке, затмив свет громадными крыльями. Мастер почувствовал, как разливается спокойствие по телу драконьей королевы, а другая, сидящая на троне, наоборот, напряглась, точно струна.

Он повернул голову и посмотрел на Дракона ровно тогда, когда из уст его покровительницы сорвалась властная и четкая команда:

– Дракарис!

Смазливая девочка, возомнившая себя королевой, конечно, уже приготовилась смотреть, как корчатся ее враги от мук, сгорая. Но Дракон лишь замер, а потом, как огромная туча, спустился на пол.

– Дрого? – растерянно спросила дерзкая властолюбица. – Что с тобой?

Она подошла к своему сокровищу, погладив его по голове. Дракон издал тихий урчащий звук, по которому можно было бы подумать, что он уснул.

– Дрого!

Мастер бросил небрежный взгляд на Дракона и тот, шумно фыркнув, распластался на полу.

– Что с ним? – вот теперь маленькая выскочка испугалась не на шутку. Взгляд, обращенный к Мастеру, был наполнен уже не злостью, а паникой. От высокомерия не осталось и следа.

Он пожал плечами, небрежно бросив:

– Наверное, устал.

Подойдя к Дракону, склонился к его загривку и погладил острые шипы. Драконья королева смотрела на него с нескрываемым изумлением, Дракон же – с такой преданностью, точно они были вместе всегда.

– Что вы сделали с моим Драконом?

– Ничего, уверяю вас, – Мастер наградил ее улыбкой, самой фальшивой из своего арсенала, – абсолютно ничего. Всего лишь решил наказать тебя за дерзость, маленькая человеческая личинка.

– Что? – Дейнерис передернуло, лицо приобрело странное выражение злости и ненависти, во взгляде мелькнуло безумие, хорошо известное Мастеру, почти родное. – Да как вы?!.. Как ты посмел?! Знаешь ли ты, что тот, кто встал у меня на пути, лишится головы?

– Маленькая глупая женщина, возомнившая себя богом, – Мастер задумчиво склонил голову, – сколько таких же безликих глупцов говорили мне об этом. Когда же вы уже придумаете хоть что-нибудь новое? Впрочем, я хочу невозможного. У вас такая бедная фантазия.

Дейнерис смотрела на него уже даже без призрака высокомерия. Только испуганный потухший взгляд человека, лишившегося в один миг всего.

Он обратился взглядом к Серсее, которая явно расслабилась.

– Ты была права. Без своих драконов она ничто.

Дейнерис бросилась к своему огнедышещему сыну, однако Мастер грубо ее оттолкнул. Земным личинкам пора бы знать, что джентльменские манеры для Повелителей Времени не обязательны и используются далеко не всегда.

Она держала мирно дремлющего дракона за холку, гладила по голове.

– Неприятный сюрприз, когда кто-то еще умеет ладить с твоими детьми, верно?

Она подняла голову и удостоила его молчаливым упреком – единственным, на что была теперь способна. Мастер усмехнулся. Дракон поднял голову.

– Что ж, милый, – длинные пальцы ласково гладили его гриву, твердую, жесткую, – попрощайся с мамочкой.

Мастер не особо слушал, что она еще говорила. Несла что-то, похожее на взывания к Дракону, просила прийти в себя, говорила о своей любви и материнских чувствах.

Глупые, глупые, ГЛУПЫЕ люди. Они все еще думают, что любовь может спасти.

Мастер бросил на нее лишь один беглый взгляд. Финальный. Заключительный. И в ту же минуту, щелкнув пальцами, тихо произнес:

– Дракарис!

И отвернулся к окну.

Он не смотрел, что происходило после, только слышал шум, ее крик, хруст костей и клацанье зубов. Когда он снова обернулся, на полу лежал труп той, что присвоила себе множество титулов, Дрого доедал руку, пальцы хрустели особенно звонко. Серсея же налила вина и отпила его.

Посмотрев на бренные останки, Мастер вздохнул.

– Так несовершенно. Только одно тело. Только одна жизнь.

Серсея мягкой кошкой подкралась к нему, обняла за плечи, потянулась за поцелуем. Мастеру было не до поцелуев теперь, он легко отстранился.

– Я благодарю тебя, – та, что называла себя Королевой Семи Королевств покорно склонила голову, – это неоценимая помощь.

Ее губы прижались к его губам.

– Однако, – продолжила она небрежно, – у тебя есть такая власть, которая может поставить под сомнение мою. Ты должен понять меня, ведь ты бы поступил так же.

Серсея подошла к винному сосуду и взяла его в руки.

– В этом сосуде, мой дорогой, сильнейший яд. Мне дал его мастер зелий. Называется, кажется, «Долгое прощание». Или «Долгое расставание», я не помню точно. Мне жаль, но ты будешь умирать медленно. И в муках. Я не прошу прощения.

Она еще несколько секунд смотрела на него пристально, потом же повернулась и направилась к дверям. Едва рука ее коснулась ручки, Мастер окликнул:

– Ваше Величество!

Серсея остановилась, обернулась, бросила на него вопросительный взгляд.

– Видишь ли, – он потер руки, – есть кое-что, чего ты обо мне не знаешь. Тебя не особо удивишь двумя сердцами, ты привыкла к сюрпризам. Но у меня есть уникальная способность – воскресать после каждой смерти. Не просто воскресать, но и полностью менять строение клеток, а, значит, тело.

– Вот как?

Внешне она оставалась спокойной, но голос предательски дрогнул.

– О да, – он кивнул, степенно, медленно, – именно так. У Повелителей Времени это называется регенерация.

Он подошел к ней настолько близко, что почувствовал ее дыхание – жаркое, но замершее.

– И, смею заверить, ты, увы, не увидишь, как я регенерирую. Жаль. Это весьма любопытное зрелище.