Текст книги "Эльванор (СИ)"

Автор книги: A. Achell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Дольше любоваться представшими видами ей не позволили.

– Предоставите мне малейший повод – и я выстрелю, – с угрожающим спокойствием произнесла Кея, не отводя пистолета. Он лежал в ее правой руке, потому как левая все еще была перевязана. Никс не знала, была она левшой или правшой, да и не было разницы: оружие и без того выглядело достаточно грозным, чтоб отбить всякое желание «предоставить малейший повод».

Занмир стоял тут же, подле сестры, но его пистолет не был направлен на них. От Никс не укрылось то, как он обменялся кратким взглядом с Лишер, после чего отвел глаза, устыдившись.

– Покажи мне мерзавца, что обучал тебя этикету, дорогая! – пронесся вдоль широких просторов нарочито доброжелательный голос Биары. Она замерла на некотором расстоянии от Аалналор: недостаточно большом, чтобы показать, что она ее не боится, но и не слишком маленьком, чтобы в случае чего отскочить. – Работая на наследницу славного рода Веннейро, он не потрудился объяснить, что сперва предлагать союз, а после самой же его расторгать, нанеся предательский удар в спину, как минимум невежливо. Конечно, моя родословная не столь выдающейся, как твоя, однако аристократская часть меня задета таким пренебрежением. – Неужели? – лениво отозвалась Аалналор. Сложно было не заметить, как воды озера позади нее волновались, вздрагивая в предвкушении. – А что же до остальных твоих частей? – Остальные умоляют прикончить тебя на месте.

На этот раз Аалналор ответила улыбкой – столь самодовольной, что ей могла позавидовать даже Биара. Следом она сделала то, чего не ждал никто: послав воздушный поцелуй сопернице, прыгнула в озеро.

Едва холодные воды сомкнулись над ее головой, вдоль остальных прошел напряженный трепет. Занмир с Кеей непонимающе переглянулись. Лишер вытянулась, пытаясь высмотреть в озерной глади следы исчезнувшей Аалналор. Тень же, пользуясь кратковременным замешательством, незаметно ускользнул от внимания кузенов, и теперь стоял поодаль, с упоением наблюдая за происходящим из безопасного мрака деревьев.

В Биаре боролись два противоречивых чувства: она желала подойти к краю и заглянуть в воду, надеясь обнаружить там Аалналор, но в то же время понимала, что приближаться к озеру опасно – в отличии от нее, Веннейро находилась в своей стихии и была как никогда сильна. Куда же она подевалась и почему не атакует?

Солнце наполовину скрылось за горизонтом. Воды радостно отражали его лучи, но если кому-то рыже-алые воды могли показаться романтичными, в Никс они пробуждали тревогу. Ветер мирно гнал гребешки волн вдоль озерной глади, когда вдруг умиротворяющую тишь пронзил низкий утробный рев.

Все, включая Биару, попятились. Вода задрожала, когда вдоль нее пробежала волна, будто из самих глубин. Одна. Вторая. Третья. Земля под ногами протяжно застонала, озеро забурлило. Оно кипело и разливалось, в воздух взвился запах водорослей, сырости и рыбы. Как и беснующиеся воды, берег задрожал так сильно, что устоять на ногах было невозможно. Все четверо – Никс, Лишер, Кея и Занмир – повалились, продолжая неотрывно смотреть на озеро. Все знали, что сейчас произойдет невозможное, и никто не мог противиться искушению это увидеть.

Биара отошла еще на несколько шагов – каким-то чудом ей удалось удержаться на ногах. Как и остальные, она глядела на озеро. В глазах ее сверкал восторг, и Никс не могла понять: то ли она настолько храбрая, что не боится, то ли ей руководит слепая одержимость? Определиться с ответом девушка не успела: земля взвыла в последний раз, а озерную гладь прорезал чей-то гребень. Вода взорвалась, когда из-под нее стрелой прорвалась длинная шея. Кто-то ахнул, кто-то выругался, но Никс не обратила на них внимания, сосредоточенно глядя на вынырнувшую из озера тварь.

Лучи играли огненными бликами на серебристых чешуйках, плотно усыпавших шею огромного змея. Высокий гребень гордо вздернут, голова покачивалась на длинной шее подобно змее. Острую морду обрамляли толстые перепонки, что угрожающе вздрагивали, издавая шипение. Несколько острых зубов выпирали наружу. Глаза твари были прозрачно-голубыми, а две ровные черные щелки неотрывно следили за всеми на берегу. Под их гипотоническим воздействием, Никс не могла заставить себя ни пошевелиться, ни убежать.

Стекая вдоль лабиринта чешуи, прозрачные водяные струйки успевали выхватить момент славы, подмигивая пойманным внутри отсветами алого. У самого низа они разбивались об основание широких плавников, скрытых под водой.

Убедившись, что жертвы оценили его исполинские размеры и смертоносное великолепие, левиафан раскрыл пасть, издав рев столь громогласный, что казалось, он разорвет небеса пополам.

====== Перья и чешуя ======

Комментарий к Перья и чешуя Музыкальное сопровождение:

UNSECRET

– Vendetta (feat. Krigarè)

https://www.youtube.com/watch?v=7DMJZSTGPXg

Продолжительный рев не стихал. Еще немного, и от его вибрирующего вопля лопнут барабанные перепонки. Не в силах больше сопротивляться, Биара последовала примеру остальных, зажав уши. Когда же левиафан наконец смолк, ни то сжалившись над ними, ни то устав, он резко нырнул под воду. Чешуя зашелестела, оттопыренный гребень на спине затрепетал. Змеиное тело заскользило, желая добраться до самых глубин водоема.

Биара не могла оторвать от него глаз, ощущая непередаваемый восторг от созерцания столь великолепного создания, но вместе с тем снедаемая завистью. Аалналор сумела докопаться до истинны – она ее опередила. Не было сомнений, кем именно являлся этот левиафан… как и в том, что сейчас он желает лишь одного: убить ее. К несчастью для Биары, пока она не слишком представляла, что может ему противопоставить. Единственным правильным решением было развернуться и бежать – водный змей не сможет преследовать ее по земле. Однако Биара никогда не была тем, кому недоставало храбрости, а потому идея с побегом тут же стала отметена. Да, иногда разумней отступить, но не прямо сейчас. Не тогда, как цель находилась так близко, пускай даже единственным препятствием являлся огромный, жаждущий ее смерти левиафан.

Чудище вынырнуло, и Биара приготовилась к худшему: энергия была накоплена в руках, готовая вырваться наружу и ударить по врагу. Левиафан, однако, не сразу обратил на нее внимание. Хищный взгляд скользнул вдоль четверки людей, что стояли позади, намереваясь сбежать. И вот, Аалналор во второй раз поразила всех, включая Биару: змей широко раскрыл пасть, из которой выстрелила струя воды – столь сильная, что попадая на деревья, она перерубала их пополам. Извергая воду на подобии того, как драконы плюют огнем, левиафан ударил по стоящим неподалеку машинам, после чего очертил дугу за ними. Деревья заваливались, земля дрожала, вот-вот грозясь расколоться. Когда змей закончил, вновь скрывшись под водой, Биара обернулась.

Позади образовалась неприступная стена бурелома. Ощетинившись обломками веток и стволами погибших древ, она оказалась достаточно высокой, чтобы значительно утруднить побег – в любом случае до того, как левиафан тебя схватит. Значит, в его черепушке осталось достаточно от Аалналор, чтобы таким образом отрезать им путь к спасению. Что ж, прискорбно, но Биара все равно не собиралась покидать представление так рано. Теперь она знает, что левиафан достаточно умен – это была полезная информация, но прежде, чем Биара смогла решить, как именно ею воспользоваться, змей снова взмыл ввысь.

Его длинная шея покачивалась, глаза неотрывно следили за ней. Чудище оказалось достаточно большим – не таким огромным, как взрослые драконы, которых ей доводилось видеть, но достаточно внушительным, чтобы стало ясно: силой она его не возьмет. Серебристая чешуя была подобна крепкому доспеху, а стекающие вдоль клыков капли не оставляли места для сомнений: он вновь намеревался ударить, выстрелив водой. Вероятно, на сей раз не по деревьям, а прямиком по Биаре. Она поморщилась, вспоминая, как легко переломились толстые стволы.

Плавники вдоль морды задрожали, издавая шипение. Биара подумала о том, как точно угадала, назвав Аалналор змеей. Поразительная интуиция, жаль только, в данный момент она мало чем могла ей помочь. Еще до того, как чудище отворило широкую пасть, Биара создала вокруг себя ревущий огненный щит. Правду говоря, он состоял не столько из огня, сколько из энергии, но сейчас это мало кого заботило. Соприкоснувшись со щитом, вода заклубилась густым паром, испаряясь и зло шипя оттого, что неспособна проникнуть дальше и сразить ненавистного антимага огня. Впрочем, Биаре тоже пришлось несладко: хоть ее сила пока что сдерживала атаку левиафана, от удара она едва не повалилась с ног, да и тяжесть, с которой вода врезалась в щит, больно отдавалась по энергии, что была в ее теле.

Видя, что удар не достигает цели, змей зашипел от досады, усилив напор. Биару сотрясла крупная дрожь от напряжения, но она продолжала упорно стоять, вытянув руки и удерживая щит. Бессилие нарастало с каждым мгновением: энергия стремительно ее покидала, а у чертового левиафана все никак не заканчивалась вода в его треклятой пасти. Биара тихо застонала, ощущая легкое онемение на кончиках пальцев: первый признак того, что сила истончается.

Следовало срочно менять стратегию.

«Думай, думай, думай!» – приказала она себе, зажмурившись. – «Что позволило Аалналор превратиться в левиафана? Нет, плохо, так я ни к чему не приду… Забудь об озере, забудь о ней! Хьюго, Борзая – они способны менять облик, не нуждаясь ни в городе, ни в энергии… Борзая упоминала, что принимает тот облик, который наиболее соответствует миру, в котором она находится. Однако она не могла просто так становиться тем, кем пожелает. Либо кошка, либо рысь – но даже эти две оболочки схожи между собой. Значит ли это… Люди в Эльваноре. Они не могут полностью изменить внешность. Не могут стать тем, кем не являются… Облик, наиболее соответствующий душе, соответствующий душе, соответствующий душе…»

Змей наконец выдохся. Вода перестала непрерывным потоком извергаться из пасти, оставив после себя тонкие струйки. Левиафан сердито рыкнул, змеиная голова с невообразимой ловкостью ринулась к Биаре, щелкая челюстями. Ее тело дрожало от непомерных усилий, но ведь недаром она держала в страхе здешних антимагов на протяжении шести лет! Оскалившись от напряжения, Биара взмахнула рукой. Огненный росчерк с щелчком прошелся по морде левиафана, заставив с возмущенным ревом отклониться, так и не настигнув свою жертву. Зашипев, змей скрылся под водой. Его движения стали резкими и поспешными: он был невероятно зол.

Обессиленная, Биара повалилась на колени. Не было сомнений в том, что левиафан готовится к новой атаке, которая станет для нее последней. Обнимая себя трясущимися руками, она непрестанно размышляла:

«Ты не можешь стать кем только пожелаешь – облик должен соответствовать твоей сущности. Веннайо стал левиафаном, потому как энергией его души была вода и способность ей управлять. По этой же причине Аалналор унаследовала его облик – чертовой мерзавке не пришлось долго ломать голову… Борзую обратило волшебное древо, придав облик рыси – то, чему наиболее соответствовала ее душа. Люди в Эльваноре обретают ту внешность, которая отражает саму их суть. Саму суть…»

Вода вскипела, знаменуя появление левиафана. Биара обернулась. Кто-то пытался пробраться сквозь густой бурелом, кто-то наблюдал за ее схваткой со змеем. Никто не желал встречаться с ней взглядом, и только Лишер не сразу отвела глаза. От той печали и тоски, что промелькнули на ее лице, Биара ощутила мимолетный укол сожаления.

Очень мимолетный.

Острая змеиная морда прорезала озеро на подобии клинка. Утробно заревев, левиафан отворил пасть, выстрелив новым залпом воды. Биара вознесла руки перед собой, пыталась заслониться от удара. Вокруг возник еще один щит – намного меньше предыдущего. Едва его коснулась вода, женщина сдавленно вскрикнула.

Как только небольшой огненный шар, за которым пряталась Биара, скрылся за стеной воды, Никс поняла, что им конец. Попытки прорваться сквозь сплошной частокол из поваленных деревьев и развороченной земли не приносили успехов. Ни ружья кузенов Веннейро, ни их совместные усилия не позволили пробиться сквозь густой бурелом. Они остались сами по себе: Лишер пыталась помочь Занмиру в тщетной попытке хоть как-то разобрать острые ветки, а Кея стояла в стороне, исступленно наблюдая за чудищем, вынырнувшем из озера. Тень и вовсе бесследно исчез.

Прерывисто вздохнув, Никс ухватилась за одну из палок в том месте, где Лишер с Занмиром пытались расчистить путь, и потянула на себя. Древесина поддавалась неохотно. Поскольку Никс приложила все силы на то, чтоб ее вытащить, едва палка скользнула вдоль остальных веток, девушка потеряла опору и, отступив на несколько шагов, повалилась. Ветви поваленных елей радушно встретили ее, до крови оцарапав лицо.

Сердито заворчав, Никс стряхнула соринки, намереваясь подняться, когда вдруг заметила в гуще веток мелькнувшую шерсть. Решив, что какой-то зверек оказался случайно погребен под буреломом, она попыталась оттянуть ветки, чтобы лучше его рассмотреть. Из царящего мрака сверкнуло два желтых глаза, после чего маленькая бурая тень поспешно выскочила на свободу. Никс сразу узнала в ней Кириан: крупная морда, темные кисточки на ушах и отвратительный шрам вдоль бока. Кошка не спешила благодарить свою спасительницу: зашипев, она умчалась прочь, снова скрывшись в кустах.

Большего Никс не успела увидеть, потому как за спиной раздался оглушительный треск, следом за чем ее окатила несносная волна жара. Обернувшись, она едва не раскрыла рот от изумления: из сплошного потока воды, извергаемого левиафаном, вырвалось Нечто. Поначалу Никс приняла его за странный огненный шар, но вот от него отделилось два ярких всполоха, походящих на крылья, а из места, превратившегося в утонченную шею, украшенную короной пламенных перьев, раздалось пение столь прекрасное, что на глаза навернулись слезы.

Птица воспарила в небеса, и ее трель была прервана гневным ревом левиафана. Поняв, что жертва от него ускользает, он взметнулся ввысь, щелкнув смертоносными зубами там, где мгновение назад была огненная птица. Она не повременила ответить, сердито застрекотав, после чего взмахнула широкими крыльями. От кончиков перьев оторвались две вспышки, ударив змея по морде. Левиафан рыкнул, вновь попытавшись ухватить феникса, но тот взмыл еще выше, после чего грациозно развернулся и метнулся к змею подобно огненной стреле. Его когти впились у затылка, за вибрирующими плавниками. Птица принялась хлестать крыльями и клевать, вынуждая противника метаться в бессилии.

Воздух вокруг феникса плыл от несносного жара. С каждым мгновением его перья наливались еще большим пламенем, а яркий ореол света трепетал в предвкушении. Прежде, чем левиафан успел сбросить его, вокруг птицы возник взрыв, нещадно вырывая чешуйки и опаляя уязвимую кожу. Чудище болезненно взвыло, кольца туловища под водой заплясали, волнуя и выплескивая воды озера. Прежде, чем он успел исчезнуть под водой, феникс легко от него оторвался, повторно взмыв в воздух.

При всем желании, Никс не могла оторвать от него взгляд. С изящной легкостью птица парила над их головами, переливаясь всевозможными оттенками пламени: у самого основания перьев плясали голубые и зеленые огоньки, переходя к более насыщенным цветам на подобии желтого, рыжего и, наконец, заканчивая пронзительным красным. Ее глаза горели ярче всего, а темно-бордовый клюв был угрожающе острым. Пока феникс летел, скользя вдоль небес, от кончиков его перьев у крыльев и хвоста отрывались огненные капли. Некоторые из них гасли, не успев настичь земли, но от некоторых успевало задымиться несколько травинок: пожар предотвращала лишь влага, пропитавшая берег во время атак левиафана.

Феникс все кружил, будто никак не мог определиться: улетать или нет? Прежде, чем он успел решить, из воды вынырнул змей, пытаясь ухватить птицу. На этот раз его длины не хватило, и под насмешливый стрекот феникса левиафан повалился обратно, отчего озеро протяжно застонало, окатив их волнами ледяной воды.

Змей не стал медлить перед повторной атакой, на сей раз взмыв еще выше, но огненная птица воспарила в темно-синее небо, наградив его огненным росчерком, хлестнувшим у основания головы – там, где чешуйки либо отсутствовали, либо почернели от взрыва. Осознав, что таким образом ему до феникса не добраться, левиафан заскользил по воде. Его глаза безумно озирались в поисках тех, на ком можно сорвать злобу. К несчастью для Никс и остальных, они оказались достаточно близко к разгневанному чудищу, чтоб оно их вмиг заприметило.

Зашипев от предвкушения, левиафан разогнался, скользя вдоль воды как змея, вынырнув у самого берега. Когда он оскалился, нацелившись на Никс и Лишер, девушка примирилась со своей судьбой: бежать некуда, а чудище было достаточно проворным, чтобы перекусить их пополам прежде, чем они успеют отскочить. На запястье сомкнулись холодные пальцы Лишер. Точно так же, как Никс, она неотрывно глядела на нависшего над ними змея, осознавая, что ничего сделать нельзя.

Левиафан изготовился к броску, а обе девушки затаили дыхание, когда вдруг спасение пришло оттуда, откуда его не ждали. Перед ними выскочил Занмир, подняв руки над головой, и крикнул:

– Закройте глаза!!!

Завидев яркие вспышки в ладонях, свет которых серебряными нитями тянулся от бледных звезд и луны, Никс безропотно выполнила указание – слишком свежо было воспоминание о том, какую боль способен причинить волшебный свет Занмира. Судя по реву, что издал левиафан, ему тоже не пришлись по душе ослепляющие вспышки. Все еще не рискуя открыть глаз, она услышала крик мужчины, пытающегося перекричать чудище:

– Кея, оплети его голову тенями, ограничив видение! Ну же, скорей, чего стоишь?! – Немедленно остановись, тупица! – ответил сердитый голос сестры. – Как ты смеешь выступать против Аалналор, защищая их? – Это треклятое чудовище, а не твоя кузина! Давай же, помоги мне!!!

Услышать ответ Кеи им так и не судилось: левиафан снова нырнул под воду, и что-то подсказывало Никс, что вернется он с чем-то более внушительным, чем острые зубья и убийственная скорость. Змей вновь набирал в себя воду, и не было сомнений в том, что едва он попадет в одного из них, от бедняги ничего не останется.

Феникс скользил вдоль небесных просторов, купаясь в своем превосходстве. Он был силен, он был прекрасен – он чувствовал немой восторг во взглядах двуногих, толпящихся на земле, видел слепую ярость в глазах гадкого змея, когда тот осознал, что он ему не ровня. Радость затопила собой сущность феникса, и он запел, великодушно решив одарить своей песней жалких двуногих, что вот-вот расстанутся с жизнью. Нелепое водоплавающее поняло, что не в силах достать его, и решило сорвать злость на тех, кто был в пределах досягаемости – что ж, пускай потешается.

Огненная птица летела вперед, но раз за разом что-то вынуждало ее сворачивать, начиная новый круг у озера. Оно манило и не давало улететь прочь – феникса это раздражало. Он не мог понять, что именно удерживает его от того, чтобы покинуть всю эту нелепицу, улетев куда подальше. Отыскать горы и расплавить в них камень, свив себе гнездо. Может, даже посчастливится найти вулкан. После отправиться на охоту за свежим мясом. Одна только мысль об этом вызвала у птицы сладостный трепет и мелодичное щебетание в пламенной груди.

Феникс снова покосился на озеро: как раз в тот миг, когда водный змей пытался перекусить парочкой двуногих. Нечто продолжало настойчиво удерживать его и не позволяло улетать. Тихий, едва различимый голос в голове требовал, чтоб он вернулся и докончил начатое. Птица зло прострекотала. Что ж, похоже, мысль об охоте придется отложить. Если прежде, чем приступить к более стоящим вещам, ему придется прикончить это водоплавающее, так тому и быть.

Сердито поджав когти, феникс усиленно замахал крыльями, возвращаясь к озеру. Он не обращал внимания на то, что отрываясь от перьев, наземь падали огненные капли – прямиком на сухие деревья. Волшебной птице было безразлично все, что будет с лесом и проживающим в нем существами, если начнется пожар – это были не его заботы. Единственное, что действительно тревожило его, это ворчливые раскаты грома на темнеющем небе.

Дождь был фениксу неприятен.

Змей долгое время скрывался под водой, пока двуногие нелепо возились у бурелома.

«Что за жалкие создания» – подумала птица. – «У них нет крыльев, и как только на пути появляется преграда, они становятся беспомощней земных червей – даже те смогли бы прогрызть себе путь под ногами».

Размышления о бесполезности двуногих прервал вынырнувший змей. Его толстые кольца разбухли от того количества воды, что он поглотил, намереваясь окатить ею всех кругом. Издав боевой клич, феникс ринулся на врага, снова попытавшись вцепиться в уязвимое место у основания головы.

На этот раз левиафан не дал себя провести. Молниеносно развернувшись, он раскрыл провонявшую водорослями пасть, выстрелив потоком воды. Феникс легко увильнул, так что влага задела лишь кончик левого крыла. Пламя у перьев сердито зашипело, но довольно быстро восполнилось, пока феникс терзал когтями чешую около правого глаза левиафана.

Никс не знала, что заставило феникса передумать и снова вступить в схватку, но это определенно спасло им жизнь. Рука Лишер все еще намертво держалась за ее запястье, передавая сильную дрожь.

– Нужно как можно скорей убираться… – пробормотала Никс, с трудом оторвав взгляд от сражающихся исполинов. – Иначе не выживем. – Мы сумели разобрать небольшой проход под буреломом, – тяжело выдохнул Занмир. Отдышавшись, он спросил их, хоть смотрел при этом только Лишер: – Вы в порядке? – Вроде как, – тихо отозвалась та, выпустив руку Никс. На запястье остались красные пятна, что вскоре обещали обратиться синяками – настолько крепко она ее держала.

Из-за царившей неразберихи, Никс не расслышала телефонного звонка, но когда по ту сторону бурелома раздался обеспокоенный голос Малшора, она сразу его узнала:

– Что происходит?! Никс?! Ты там?!! – Да, да! Я... мы здесь! – Что случилось, откуда эти деревья? Я не могу до вас добраться! – Знаю, это все левиафан! Дай подумать… – Никс нахмурилась, пытаясь сосредоточиться посреди царившего за их спинами хаоса. Пронзительным крикам феникса вторил низкий рев водного змея. И, будто этого было мало, с небес обрушился проливной дождь. – Малшор, ты все еще там? – тревожно позвала она. – Да. Ты что-то придумала? – Думаю, что да, но не знаю, получится ли. Мы попытаемся пробраться под буреломом, а ты постарайся дотянуться с обратной стороны. Для того, чтобы переместиться вместе с кем-то в Дауэрт, тебе ведь достаточно одного касания? – Да, но… Никс, ты ведь помнишь, как долго мне пришлось восстанавливать силы, чтобы вернуться! Сейчас меня в лучшем случае хватит на то, чтобы перенестись в Дауэрт с одним из вас. Я не уверен, что смогу достаточно быстро вернуться… – Все равно нужно попытаться!

Никс обернулась к остальным, желая поделиться своим планом, но так и не успела, потому что…

…Левиафан непрестанно шипел, плюясь водой и скаля зубы. Правая половина его морды была исполосована: тяжелые капли крови стекали вниз, теряясь в обугленных чешуйках. Пара плавников на голове оказались разорваны, но змей по-прежнему был неудержим и ослеплен жаждой мести.

Феникс выглядел немного лучше, но и ему схватка не далась легко: на крыльях и спине красовалась пара проплешин, не успевших заново покрыться пламенем, а тяжелый ливень, низвергаемый небесами, убавлял его жар, отчего перья уже не пламенели так ярко, как раньше. Однако птица не была намерена сдаваться. Раз за разом она огибала направленные в нее потоки воды, пытаясь приблизиться к морде противника.

Страшное произошло в тот миг, когда феникс не успел вовремя уйти от извергаемой струи, которой его пытался сбить левиафан. Вода врезалась в крыло, сбив траекторию полета. Феникс протяжно вскрикнул, тут же угодив под удар целиком. Густой белый пар, рождаемый от соприкосновения огненных перьев и влаги, окутал птицу, пока она стремительно падала вниз. Завидев, что ему удалось попасть во врага, змей победоносно вскрикнул.

Подобно метеориту феникс летел вниз, походя на раскаленный шар, но прежде, чем мертвым камнем повалиться на берег у озера, он успел выровнять полет. В последний миг два огненных крыла раскрылись, вспыхнув ярче прежнего, и птица, с силой оттолкнувшись, взмыла в небеса. От кончиков перьев оторвалось жидкое пламя, наперегонки с искрами летя вниз, прямиком к…

– Кея!!! – в отчаянии крикнул Занмир.

Все всполохи, лава и пламя, что оторвались от феникса, упали неподалеку от места, где стояла его сестра. Вряд ли Кея успела что-либо понять или почувствовать прежде, чем ее накрыла сплошная волна пламени.

– Не-е-е-ет!!! – беспомощно проревел брат, в бездумном порыве бросившись в горящее месиво. Там бы он и погиб, не схвати его Лишер вовремя за руку. – Ты ей уже ничем не поможешь, – настойчиво произнесла она, смягчая жестокость слов безмерным сочувствием в голосе.

Большего Никс увидеть не успела, потому как небеса в который раз сотряслись от несносного рева. Феникс решил сменить тактику и теперь проворно летал вдоль длинного змеиного туловища, оставляя на нем царапины и ожоги. Левиафан не оценил его трюков и, сердито зашипев, попытался полностью погрузить свои выступающие части под воду. Это вынудило птицу лететь совсем низко над озером, но она не сдавалась, продолжая беспощадно терзать на лету выступающий гребень, оставляя позади ревущее пламя и искры.

Не до конца понимая, чего желает добиться враг, левиафан еще больше погрузился под воду, после чего резко выбросил туловище вместе с сотнями тысяч брызг. Феникс сердито вскрикнул, начав набирать высоту, двигаясь по серпантину и вынуждая змея тянуться за ним.

Левиафан зло заворчал, не понимая, что происходит, и злясь оттого, что ему никак не удается схватить проклятую птицу. Он не сразу заметил шлейф перьев, что сыпались вслед за полетом феникса и, падая на воду, тлели на подобии крохотных угольков. Поначалу змей обрадовался, решив, что противник ранен, однако вскоре его уверенность стала гаснуть. Когда феникс замер, камнем устремившись вниз и вспыхнув ярче прежнего, левиафан понял, в чем заключалась ловушка.

С пронзительным криком птица пронеслась у кромки воды, а рыжие всполохи и пламенные вихри, что сопровождали ее полет, разожгли сброшенные перья, превратив во множество огненных вспышек, каждая из которых начала взрываться с тихим хлопком, раня и разя левиафана. В воздух взметнулись серебряные чешуйки вперемешку с жаркими искрами. Змей утробно заревел от боли, содрогаясь от вспышек, то и дело поражающих его. Гордый результатом своих стараний, феникс воодушевленно запел, принявшись неспешно набирать высоту.

От озера медленно клубился серый дым, а у поверхности плавали почерневшие перья и обугленная чешуя. Левиафан скрылся под водой, пока его противник, окрыленный победой, лениво кружил в небесах, воспевая победу. Все замерли в напряженном ожидании, не зная, что будет дальше. На некоторое время запало обманчивое спокойствие. Воды озера едва покачивались, словно под ними и вовсе не скрывалось никакого чудища.

Никто не заметил легкой, едва уловимой ряби, что прошла вдоль глади, отражающей усыпанное звездами небо. Она была слишком незаметной. Неосязаемой. Никто, включая беспечного феникса, не обратил на это внимания, пока не стало слишком поздно.

Бесшумный подобно клинку убийцы, левиафан выскочил из озера. В лунном свете его чешуя казалась вылитой из чистого серебра, а широкие плавники вдоль змеиного туловища походили на самые настоящие крылья. Хищная пасть с двойным рядом острых клыков раскрылась, чтобы мгновение спустя захлопнуться, пронзая перья на огненном хвосте феникса. Слишком запоздало поняв, что произошло, птица вскрикнула, истошно махая крыльями, но было поздно: тяжелая туша левиафана уже летела обратно в объятия холодных вод, увлекая его вслед за собой.

Последним, что они смогли запомнить, стал отчаянный вопль феникса за мгновение до того, как его яркое сияние было навек поглощено Кристальным озером.

====== Победы и поражения ======

Вероятно, после произошедшего много кто ожидал фееричной развязки. В любом случае, Никс бы не удивилась, если бы сразу после того, как чудища исчезли под водой, на их головы обрушился метеоритный дождь, стаи демонов или, на худой конец, парочка драконов. Увы, ничего из этого не произошло, будто взмахами ранее здесь и вовсе не было битвы между двумя стихиями.

Едва яркие всполохи феникса стали поглощены свинцовыми водами озера, мир затих. Спадающая луна продолжала мирно сверкать в небе, озаряя лес белым сиянием, а ее помощницы-звезды кокетливо мерцали в иссиня-черном бархате ночи. Волны Кристального озера утихли, позволив водной глади беспрепятственно отражать небеса. Лес перешептывался, поблескивая влажными кронами – дождь продолжал моросить, гася тлеющие искры и перья, что оставил после себя феникс.

Никто из них не сказал и слова. Как только все кончилось и мир погрузился в блаженный покой, все трое молча принялись за работу. Намокшие палки поддавались неохотно, не желая уступать путь сквозь бурелом, а каждая ветвь так и норовила наградить колючкой или занозой. Однако они не останавливались. Никс трудилась не покладая рук рядом с Лишер. Время от времени она замечала краткие взгляды, что та бросала на озеро. Никс не стала говорить ей о том, что вряд ли в существах, в которых превратились Лорафим и Веннейро, осталось хоть что-то от них самих.

Когда левиафан и феникс сражались между собой, Никс потянулась к ним, пытаясь нащупать отголоски тех, кем они были раньше. По итогу все, что она ощутила – это безумная ярость. Левиафан был одержим злобой и желанием отомстить, но была в нем и легкая неуверенность: он и сам не до конца понимал, что вызвало у него столь жгучую ненависть. Феникс же, хоть и был одолеваем не меньшим гневом, хотел как можно скорей разделаться с врагом и улететь восвояси – ничего, помимо собственного благополучия, его не волновало. Сила и восприятие этих чувств были далеки от человеческих – они были животными, первобытными. Люди не способны чувствовать настолько глубоко, но вместе с тем прямолинейно – именно поэтому Никс утвердилась во мнении, что существа вряд ли помнят то, кем были раньше.

Очередная заноза впилась в руку, вынудив зашипеть от боли. Кривая ветка осталась торчать, зажатая меж двух поваленных стволов. Прежде, чем Никс успела наощупь вытащить занозу и снова взяться за дело, на злополучную палку легка широкая мужская ладонь. Крепко ухватившись, Занмир рывком вытащил ветку, после чего молча продолжил разбирать завал. В лунном отблеске Никс увидела, что лицо его намокло от слез.