Текст книги "Ромашка (СИ)"

Автор книги: Женя Сергеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 37 страниц)

Совершенно другой.

Злой. Сильный. Опасный. Без грамма того внутреннего благородства, которым обладал мэтр.

И глядя на него, Нила поняла, что именно ее насторожило, когда мнимый мэтр вышел из леса – у него не было дорожного мешка со снадобьями. Настоящий мэтр никогда бы не расстался со своим сокровищем.

Рассеявшееся заклинание стазиса подточило кокон вокруг Амиры и незнакомый мужчина заканчивал начатое ими дело.

Безумная покровительница должна вот вот вырваться на волю, а у них два тела в бессознательном состоянии, Сезарио практически без силы и полностью сбившиеся планы, что сводило все их шансы на спасение к нулю.

Нила и Тэй бежали изо всех сил, выскочив на поляну, замерли. Нила в ужасе открыла рот и не смогла выдавить из себя ни звука. Тэй что-то процедил сквозь зубы на эльфийском, и, судя по интонации, что-то нелицеприятное.

Мгла, покрывалом лежавшая на траве, на земле и на деревьях начала подниматься и двигаться. Все вокруг медленно заволакивало черно-серой пеленой.

Констант снова передал управление телом Сезарио и тот, уже не держась на ногах от усталости, стоял на коленях перед телом Ниэля. Освобожденный покровитель почему-то начинал двигаться, не смотря на ее лечебное заклинание. Нила, словно в замедленном времени, смотрела, как подергиваются кисти его рук, и все чаще вздымается грудь под разорванной и окровавленной рубашкой. Смотрела, как Сезарио, выставив руки перед собой, распростер их над Ниэлем, словно защищая не только себя, но и лежащего перед ним мужчину от наплывающих черных щупалец. Он на пределе сил держал щит, то и дело шедший рябью от нестабильности магии своего создателя.

Ткахт, удерживая Дельфину на весу, на своем плече, и придерживая ее одной рукой, в другой держал длинный, тонкий кинжал. Он крутился вокруг себя, отбивая яростный атаки черных змей, что шипели, высовывали свои еще более черные языки, дразнясь, и сверкали кроваво-красными глазами. Миай, выбежавший из храма, вслед за Нилой и Тэем, сразу же кинулся Ткахту на помощь.

– Тэй, надо помочь Сезарио! – Воскликнула Нила. И они вдвоем устремились к некроманту. Сезарио к этому времени настолько вымотался, что уже опирался не только на колени, но и на левую руку, а его щит становился все менее прозрачным, истощаясь. Тэй и Нила успели вовремя, и, едва щит, созданный некромантом, лопнул, как мыльный пузырь, вокруг четырех фигур возник голубоватый вихревой купол, поставленный Тэем.

Раздался стон, которого подсознательно ожидала только Нила.

– Кажется, он оживает… – С досадой бросил Сезарио и перевернулся на спину, у него не хватало сил встать. Силуэт его тела потек и на ноги тут же поднялся бодрый Констант.

Нила растерянно оглядела поляну. Из храма все еще никто не выходил и не доносилось ни звука, только шум от резких, пляшущих движений Ткахта и Миая, то и дело разносился по поляне.

Миай, наконец, догадался поставить щит. Но краями щита обрубило темные «щупальца» и они, извиваясь мерзкими подвижными червями пытались подобраться к своим жертвам. Точные уколы острыми кончиками кинжалов и меткие удары боевых заклинаний развеивали их туманом.

Растерянный взгляд девушки оторвался от завораживающего зрелища, едва она услышала новый стон.

Смысла в ожидании, пока до них доберется Ткахт, больше не было. Слишком далеко его оттеснила вражеская магия. Достичь их убежища до того, как Ниэль очнется, он точно не сможет.

Нила перевела взгляд на развороченную грудную клетку Ниэля и приступила к работе, быстро и четко залечивая рану, вливая всю свою целительскую силу и усиливая регенерацию в десятки раз.

Мужчины неодобрительно посмотрели на девушку, но промолчали оба, стараясь больше внимания уделять темному провалу входа. В данный момент куда важнее была та опасность, что в любой момент могла появиться из храма. Темный туман тем временем все прибывал, поднимаясь от земли. Он уже скрыл крупные валуны и доходил мужчинам едва ли не до пояса.

Длительной передышки им не дали.

– Кажется, начинается, – произнес Тэй и Нила, что еще не успела закончить с Ниэлем, подняла голову.

В проходе храма сгустилась мгла и из нее вышла прекрасная женщина. Прекрасная, но лицо ее было жестоким, а глаза – злыми.

Она, не раздумывая и не обращая внимание на вторую группу смертных, направилась медленным, торжественным шагом к Ниэлю.

Нила судорожно завершала плетение, закрывая рану и пытаясь погрузить мужчину в сон.

Тэй с Константом выступили вперед, закрывая Нилу.

Амира скривилась.

Ей даже не понадобилось делать пассы руками: взмах ресниц – и защитный купол лопнул, еще один взмах – и Констант с Тэем оказались скованными по рукам и ногам черным туманом.

Но и на них женщине было наплевать.

Всего лишь смертные. Ничтожные. Не достойные.

Только двое интересовали ее на этой поляне.

Но и они не оказались достойными противниками.

Один спал. А вторая, встала над ним, как самка, защищающая своего детеныша.

Девушка смотрела настороженно, но без вызова и страха.

Амире это не понравилось. Она хотела, чтобы ее молили о пощаде и боялись, а не смотрели, как на опасную, но ровню.

– Равновесие… – Процедила она презрительно. – Всего лишь слабая человечка, что даже в подметки не годится Мире. И это тебя попытались противопоставить мне? Печальная попытка для неудачника-мира.

Женщина продолжала сверлить Нилу глазами. И девушка чувствовала, что, от этого пронзительного взгляда, короткие волоски на затылке и руках встают дыбом, настолько он был тяжелым и проникающим.

Внезапно в глубине глаз женщины промелькнула жестокая радость. Почти восторг.

Она предвкушающе улыбнулась, продолжая смотреть на девушку.

Нила почувствовала тревогу и попытку передать какой-то образ от Тэя, но слишком размытый, непонятный. Нила невольно покосилась в его сторону и он тут же обмяк изломанной куклой, по одному движению руки Амиры. И связь оборвалась, словно и нет с той стороны никого.

Нила в ярости вскинулась.

– Так-так, значит, они тебе настолько не безразличны? Что ты меняешься все быстрее и быстрее… Хорошо… Просто замечательно, – протянула бывшая Покровительница Любви с наслаждением в голосе.

И не успела Нила среагировать, как черный шар сорвался с рук Амиры и полетел в Константа, Нила дернулась к нему, понимая, что этот шар – верная смерть. И почувствовала, что не может сделать и шага – лодыжки ее ног плотно обвивал темный туман. А ее собственный, переливающийся белыми искрами, магический шар пролетел мимо черного, не сумев его разрушить.

Доли секунды, что длились бесконечно, и черный шар разбивается, распадается брызгами о тонкую защитную пленку, что неведомым образом растеклась над Константом. Но не все остается на пленке. Часть черной энергии преобразуется, превращайся в нечто золотисто-зеленое, с вкраплением красного. И когда эта неведомая субстанция падает на Константа, он начинает страшно кричит, выгибаясь. Нила и сама едва не закричала, чувствуя его боль. Не полностью, не до конца, лишь отголоски, оборванные прервавшейся связью. Крик Константа все продолжался и продолжался, переходя в хрип, но даже в страшной агонии он пытается защитить остальных и не передать им и толики своих мучений.

Амира зло заскрипела зубами, в отличие от Нилы, которая и знать не знала, что это за пленка, она прекрасно поняла, что это такое.

– Значит, на твою защиту даже ее бестолковые прихвостни встали?! Думаешь, мир тебя принял, да? Не надейся даже! Я уничтожу твоих друзей, уничтожу этот мир, а ты на все это будешь смотреть. И умрешь самая последняя.

Амира резко развернулась и вскинула руки. Огромный по своим размерам шар ее магии завис в воздухе…

Женщина взглянула на троих смертных, одна из которых была без сознания.

И растерянно заморгала…

«Сукхат.» – Руки ее дрогнули и шар сорвался. Он летел на большой скорости. И две женщины замерли, следя за его полетом. Одна, в ужасе, широко раскрыв глаза, вторая – с широко раскрытым в беззвучном крике ртом.

Он летел. Приближался.

Миай усилил щит, надеясь на невероятное спасение.

И оно пришло – магический сгусток, отклонившись от первоначально заданной траектории из-за дрогнувших рук Амиры должен был пролететь мимо.

Облегченно выдохнули не только Миай и Ткахт, но и Амира с Нилой.

И тут случилось то, чего никто не ожидал.

В той стороне, куда летел шар, на самом краю большой поляны открылся портал и в нем показался силуэт высоко мужчины.

Доли секунд понадобились на то, чтобы Нила узнала Вана и стала кричать, предупреждая его об опасности.

Доли секунд понадобились на то, чтобы Миай принял решение, почувствовав нарастающий животный ужас Нилы. Она знала последствия удара этого шара. Она видела. И понимала, что Ван живым не останется.

Доли секунды.

И наперерез шару изо всех сил прыгнул крупный изящный барс.

Доли секунды.

И он, пересекаясь в прыжке с черным магическим заклятием, вспыхнул огромным огненным шаром и осыпался пеплом на жухлую темную траву. Практически под ноги, ослепшему от интенсивного свечения, сбитому с ног магической отдачей, сильфу.

Нила раньше и не подозревала, что едва возникшие и расправленные крылья могут, могут настолько безжалостно отобрать. Обрубить. Искромсать. Кинуть под ноги и втоптать в грязь.

От шока она даже не ощутила боли разрыва связи.

Она не чувствовала ни боли потери, ни черной бессмысленности существования.

Злость и ненависть распирали девушку изнутри.

Она задыхалась от этой ненависти.

Уничтожить.

Вот и все, на что она была сейчас способна. О чем думала и к чему стремилась.

Амира, с искаженным лицом обернулась к девушке, черная мгла всколыхнулась и спеленала тех, кто присутствовал на поляне. Практически всех.

Кроме проморгавшегося сильфа-некроманта и невысокого худощавого мужчины, скромно восседавшего на нижней ступени храма и внимательно наблюдавшего за происходящим, даже не пытаясь вмешиваться в борьбу.

Амира посмотрела на Нилу и улыбнулась. Девушка была на грани. Еще толчок, маленький, крошечный шаг вперед. И Равновесие падет.

Превратится в еще более отвратительную и страшную сущность, чем сама Амира.

Могущественная, всесильная тьма, которая уничтожит и этот мир, и еще не один.

Увидеть ее рождение и можно уходить. И даже умереть. Умереть, почувствовав себя отомщенной.

Такое равновесие уничтожит и Ниэля тоже. И всех. Неподвластная никому жестокая машина смерти, вот в кого превратится эта девушка.

Она даже уже не пытается бороться. Практически приняв свою темную половину.

Месть.

Нила думала только об одном – отомстить.

Страшно. Так, чтобы сжимались от ужаса сердца, содрогались горы, тряслась земля и выходили из берегов водоемы.

Нила медленно обвела взглядом всю поляну.

Задержалась глазами на изломанном Тэе, на все еще мечущемся по земле Константе, в агонии царапающем землю, на, спеленутых тьмой с головой и уже не дышащих, Ткахте и Дельфине, перевела взгляд на ступени храма.

Мужчина смотрел в ее глаза. Без страха. Без гнева. Без отторжения.

Усталость и сожаление. Сочувствие. Печаль.

Нила внутренне сжалась.

И посмотрела на Амиру.

Та все еще растягивала губы в предвкушающей улыбке.

«Оставаться Равновесием… Что бы не случилось, и как бы не провоцировали…» – Смутно знакомый голос раздался в памяти. Ниле казалось, что она его где-то слышала, где-то раньше. Он сильно просил. Оставаться равновесием.

Высшей справедливостью.

На глазах у изумленной Амиры вместо глубокой черноты по волосам Нилы одна за другой стали пробегать белые искры, а глаза сменили цвет на изумрудно-зеленый.

– Ах, ты ж, дрянь! – И прекрасная, грациозная женщина, совсем забыв о том, что она магичка и Покровительница, совершенно по-простому кинулась с вытянутыми руками на ненавистную выскочку, в попытке ее задушить.

Защищаясь, Нила тоже вытянула руки и с ее пальцев сорвались белые искры.

Амира зашипела и в ужасе отпрянула.

– Ты… Ты-ы-ы! Ты не можешь еще быть богиней! Ты – смертная… Смертная! – Кричала в ярости покровительница, брызжа слюной. Рот ее исказился от гнева, аглаза вот-вот готовы были вылезти из глазниц. Бывшая Повелительница Любви настолько забылась в гневе, что ей стало все равно как она выглядит. Ведь, согласно ее планам, свидетели ее позора выжить не должны.

Амира сделала несколько шагов назад, затем еще. Она с ненавистью смотрела на девушку, вливая весь свой яд, всю свою раздирающую ярость в магический заряд, что должен был стать последним для Нилы. Единственным и последним.

Нила чувствовала, как внутри ее двигается и ворочается магия, но как ее выпустить, девушка не представляла. Обычные плетения сразу же разрушались, едва девушка начинала их создавать.

Нила автоматически поставила вокруг себя щит, он оказался гораздо более мощным, чем те, что она использовала раньше. Но девушка знала – он не выдержит и первого удара. Даже очень сильной магичке нечего противопоставить силе и опыту Покровительницы.

Никакой прощальной речи. Прощальных слов или злорадного смеха.

Одухотворенное торжество. Вот, как бы охарактеризовала Нила всю позу и выражение глаз и лица Амиры, когда она, в эффектном жесте, начала поднимать руки перед своим победным ударом.

Но собственная магия Нилу волновала куда больше, причиняя своей мощью и невозможностью развернуться реальную физическую боль,

Амира поднимала руки, замахиваясь. Нила же просто расслабилась, больше не пытаясь контролировать силу или управлять ею.

Отважно взглянув в лицо Амиры, она удивленно расширила глаза.

За плечом Амиры внезапно возник силуэт Вана.

На ступенях храма по-прежнему сидел мужчина, оказавший Амире помощь по раскрытию кокона стазиса. Он делал вид, что ничего не замечает, считая в небе то ли птичек, то ли облака.

И не успела еще Покровительница Любви среагировать на не к месту изменившееся выражение лица Нилы, как сильф сделал короткий замах и вонзил кинжал Амире под лопатку.

И одновременно с этим резким движением, Нила выдохнула, наконец сумев освободить свою магию. Она, не сдерживаемая ничем, вырвалась, ликуя и искрясь. Протанцевала к Амире, загасив все ее магические старания, и обрушилась на женщину, воздавая справедливое наказание за все ее деяния.

Амира осталась жива, кинжал в руках смертного всего лишь ослабил ее. Нила же завершила его работу. Но не убила.

Амира резко и быстро состарилась, превращаясь в убогую, морщинистую каргу, с длинными седыми волосами.

– Что… Что ты сделала?! Да я тебя! – Заверещала неприятно каркающим голосом старуха и попыталась ударить девушку магией, но не смогла выжать из себя ни искорки.

А между тем, магия девушки все летала по поляне, она коснулась Вана и радостно вспыхнула, принимая и обнимая его, от чего у Нилы уже привычно обожгло предплечье. Пронеслась по поляне, излечивая и пробуждая. Коснулась ласково маленьких обгоревших комочков – именно они создали пленку, не давшие Константу погибнуть. И те вспыхивали золотыми искрами и начинали скакать и носиться вокруг вихря, сливаясь с ним.

Последнее, что она сделала перед тем, как слиться с миром и со своей хозяйкой, создала диковатого вида и неправильной формы портал, в который выкинула то, что осталось от красавицы Амиры – старую полубезумную женщину, полностью лишенную магических сил.

И на поляне наступила тишина.

Она обрушилась на всех присутствующих, оглушая. Никто еще и сам не понял, что им удалось совершить и какой ценой.

Никто. Кроме Нилы.

Первый шок прошел и она ощутила ту разорванную связь, что осталась после исчезновения Миая.

Нила казалось, что у нее вырвали саму душу. Оставив внутренности клочьями.

Его легкости и наглости, его ума и юмора, его любви. Всего этого теперь с ней не было. Нила больше не чувствовала сквозь связь его заботу и нежность. Забота. Именно забота о ней толкнула его на то, что случилось. Он почувствовал весь ее ужас и предпочел погибнуть сам, но не дать умереть Вану.

Неужели она не могла сдерживать свои эмоции? Закрыться в конце концов? Тогда погиб бы Ван.

Покровители…

Нила отдала бы много, чтобы почувствовать хотя бы раздражение Миая, его гнев или злость, или ревность.

Но даже это ей стало недоступно.

Ничего.

Нила, опустив руки, медленно брела к тому месту, где оборвалась в прыжке жизнь прекрасного и благородного барса.

Ничего.

Нила рухнула на колени и только теперь, увидев пепел, дала волю слезам. Действительно пепел.

Все, что осталось от любимого мужчины, от мужчины, с которым она желала провести свою жизнь.

Идя сюда, к храму, она не рассчитывала спасти свою жизнь и даже где-то в глубине души была готова на жертву. Но потерять кого-то из своих мужчин. Нет… Она не представила бы себе этого даже в самом страшном кошмаре.

Случившееся же оказалось гораздо страшнее любого кошмара.

Нет даже тела…

Тела. которое можно прижать к себе, оплакивая и прощаясь.

Нила не выдержала и закричала.

Она выла, запуская скрюченные пальцы в землю, сквозь крупицы черно-серого пепла.

Кричала, выплескивая все свое горе, что никак не хотело утихать.

Не замечая, какие мучения испытывают остальные мужья, что уже начали приходить в себя.

Вся семья, все шесть существ, связанные магией и чувствами, воплощали собой нескончаемую душевную боль. Настоящее горе, что могут испытать лишь по настоящему любящие и дорожащие друг другом люди, оборотни, эльфы… Не важно.

И только Дельфина и Ткахт оставались в более-менее вменяемом состоянии. Дельфина не скрываясь, плакала, закусив губу и не решаясь подойти к подруге. Она не представляла, как можно помочь такому горю. Погибни Ткахт, то и ее жизнь потеряла бы всякий смысл.

Ткахт, обнимая любимую, мрачно играл желваками, но даже в его глазах блестели слезы.

– Кхм… – Дельфина с Ткахтом резко обернулись, подобравшись и готовые отразить нападение.

Позади них стоял тот самый маг, что притворялся Розаро. Приспешник Амиры.

Не смотря на враждебность пары, поза его была полна достоинства, а лицо спокойно.

– Мне кажется, – начал он, – надо девушку усыпить. Вы ведь целитель? – Обратился он к Ткахту.

– Зачем ее усыплять? – Вскинулась Дельфина, но мэтр внимательно взглянул на Нилу и согласно кивнул.

– Присмотри за ним, – попросил он Дельфину и, подойдя к Ниле, положил уже не кричащей, но раскачивающейся из стороны в сторону и рыдающей девушке, ладонь на голову.

Прошло совсем немного времени и Нила затихла.

Упасть ей не дал Мэтр, подхватив на руки. Девушка спала глубоким сном. Но черты ее лица так и не расслабились, а губы то и дело кривились, словно от плача.

Полуорк задумчиво взглянул на незнакомца.

– Кажется, я Вас знаю. – Наконец произнес он, не зная как поступить. Ему надо бы осмотреть остальных участников сражения. Но оставлять спящую Нилу и рассеянную Дельфину один на один с этим человеком ему не хотелось.

– Первый Советник его величества Гарута Третьего.

Дельфина нескромно присвистнула:

– Высоко же забралась эта полу умная… Не представляю, что было бы, если бы она получила желаемое.

– Думаю, – горько усмехнулся первый советник, – нам всем было бы одинаково плохо. Потому что выжить она не дала бы никому. Я не враг, – добавил он после паузы, обращаясь к Соовиту. – И не причиню вреда девушкам.

Орк взглянул на него исподлобья, но понял, что особого выхода у него и нет, разве что связать этого мага по рукам и ногам.

– Могу поклясться, чем скажете, – продолжил свою речь Первый Советник, видя метания Соовита.

– Поклянитесь Равновесием! – Потребовала Дельфина, ничуть не доверяя магу, не смотря на то, что ему, по всей видимости, доверял сам Гарут.

– Клянусь Равновесием. – Поклялся Первый советник, даже не пытаясь скрыть в голосе удивление. Что за Равновесие?

– Ладно… – Полуорк хотел подойти ближе к храму, чтобы положить Нилу на его ступени, но был остановлен Ваном. Он не выглядел так плохо, как мужья Нилы, хоть и был растрепан и взъерошен, совершенно не походя на привычного холодного и лощеного сильфа.

– Я возьму ее. – А вот говорил сильф весьма привычно. Не поспоришь. Но, вопреки резкой манере общения, взял на руки девушку он очень бережно, словно она была хрустальная. Ван вглядывался в лицо Нилы и черты его смягчились, выражая непривычную нежность.

– Думаешь, она тебе простит смерть Миая? – С вызовом бросила Дельфина. Она не собиралась ни принимать Вана, ни прощать его.

– Ты считаешь, что в ней виноват я? – Сумрачная тень набежала на лицо мужчины и он нахмурился. Мысль о том, что Нила действительно начнет обвинять его, даже не приходила ему в голову.

– А кто еще?! – Дельфина в возмущенном удивлении высоко подняла брови. – Если бы ты сразу пошел с нами, когда Нила просила о помощи, то у нас было бы больше шансов. И, скорее всего, тебя этой ведьме не удалось бы заморочить настолько, чтобы забыть о ней в самый ответственный момент. Одного не пойму, зачем Миай пожертвовал собой ради тебя… – Голос Дельфины сорвался и она отвернулась, закусив губу.

Ткахт положил руку на ее плечо и привлек к себе в жесте утешения, но Вану он все-таки послал ободряющий взгляд и, развернувшись, повлек Дельфину за собой, – осматривать остальных пострадавших.

Первый Советник с интересом рассматривал сильфа, отмечая со странным удовлетворением, что тот, не смотря на слова Дельфины, только крепче прижал к себе спящую девушку.

«А он ведь сделает все, чтобы она его простила…» – Подумал маг и на его душе отчего-то стало так хорошо, как не было много-много лет. Невзаимная любовь к Покровительнице потихоньку отпускала его, оставляя грусть, горечь, печаль и разочарование в самом себе. Но все-таки отпускала, разжимала ядовитые щупальца, давая возможность сопереживать настоящим чувствам.

Мужчина потер лоб. Не совсем понимая свою реакцию. Прежней ненависти к сильфам не было, она исчезла. Остался интерес к неизученным расами и почти детское любопытство к тому, что там, за лесом. Но что там, за лесом, кроме смертельно опасного болота да тумана?

Удивленные выкрики, раздавшиеся с той стороны, где находился спящий Ниэль и двуликий оборотень, заставили мужчин напряженно вскинуть головы.

Возбужденная и сбивчивая речь Дельфины, то и дело перемежалась уверенными вопросами, судя по интонации, Ткахта. Оба говорили негромко, и разборчиво долетали лишь отдельные слова.

Через некоторое время из жухлой, но довольно высокой травы поднялись четыре фигуры, еще одну поднял на руки Ткахт и все направились к храму.

– Дир… – Выдохнул Ван с облегчением в голосе. Друг выглядел бледно, шел с трудом, но шел. Рядом с ним такие же бледные шли Сезарио и Констант. Сзади Ткахт и Дельфина, помогающая полуорку нести красивого бирюзововолосого юношу, чья голова то и дело бессознательно запрокидывалась.

Что-то казалось неправильным во всей приближающейся группе и сильф некоторое время не мог понять что именно. И только когда все подошли почти вплотную, понял, Сезарио и Констант никак не могли идти одновременно.

Глаза сильфа изумленно расширились, как и глаза Первого Советника. Но спросить ни один из них ничего не успел. На поляне внезапно распахнулся внушительных размеров портал и из него, вооруженный и верхом на боевых магических конях, буквально вылетел отряд королевских магов.

Сверкая боевыми заклятьями, что готовы были вот-вот сорваться с кончиков пальцев, драгоценными амулетами и серебристо-зелеными плащами, тридцать человек в мгновение ока рассредоточились вокруг поляны.

Самый грозный на вид обвел тяжелым взглядом храм и кучку существ на его ступенях:

– Опоздали? – Сильным голосом с нотками досады спросил он. – Взять его! – Резко бросил он и на первого Советника тут же опустилась магическая сеть, сковывая по рукам и ногам.

– Вы как нельзя вовремя, Ксандр, – ответил магу Констант, даже не пытаясь подняться навстречу гостям. – В таком состоянии мы далеко не уйдем. А с вами есть все шансы добраться до Фантэя живыми. Я так понимаю, Гарут встретил посольство?

– Встретил. – Маг усмехнулся в густую каштановую бороду и сверкнул карими глазами. – За прошедшие сутки много чего произошло. – Многозначительно закончил он, но продолжать не стал, из-за слишком большого количества посторонних ушей. – Риг, Шорис, Зойт, господина Первого Советника доставьте в столицу. У нашего правителя к нему и его подручному просто несметное количество вопросов.

– Простите, Вы не могли ошибиться? – Вскинулся Ван в своей обычной манере. – С того момента, как я ушел из Фантэя прошло едва ли несколько часов. И еще, я хочу взять под свою ответственность этого господина. – И Ван, под изумленными и несколько раздраженными его надменностью взглядами присутствующих королевских магов, кивнул в сторону спеленутого сеткой Первого Советника. В его значимости никто из вновь прибывших даже не думал сомневаться. Растрепанный, с травой в волосах, бледный, вымазанный грязью и не выпускающий Нилу из своих рук, Ван, сидел на ступени храма, как на троне. Могущественный и имеющий право спрашивать в подобном тоне и просить даже за опального Первого Советника.

– Ван, ты рехнулся? – Пожалуй, никто из присутствующих магов не решился бы обратиться к сильфу в таком тоне, но Констант плевать хотел на все его регалии. – Зачем тебе человек, чьи предки водили за нос не одного правителя и проводили широкомасштабную кампанию против твоего народа? Да и этот ничем не лучше своего деда, а то и хуже.

– В любом случае, решать данный вопрос может только наш Правитель, – примирительно заметил главный из магов и сделал знак подчиненным забирать Первого Советника. – Я оставлю вам людей, чтобы добраться до города. – Обратился он к Третьему Советнику.

Тот кивнул и добавил голосом:

– С Первым Советником все-таки аккуратней. Не будем злить наших будущих союзников. – И подумав, поинтересовался. – С момента прибытия посольства в самом деле прошли сутки?

Маг кивнул.

Констант взмахом руки отпустил его и большая часть отряда скрылась в мощном портале. Оставшиеся маги забрали на своих коней по второму всаднику и отправились вглубь леса.

– Нет, порталом не пойдем. – Отрезал Констант, когда один из оставленным с ними магов, предложил альтернативный способ передвижения. – Доставите нас к нашей повозке, а дальше будете в сопровождении. В городе можете быть свободны.

До повозки добрались быстро. Вести ее вызвались Дельфина с Соовитом, остальные, с трудом, но разместились внутри. Ван все не выпускал из рук Нилу, впрочем, остальные мужья особо и не сопротивлялись его собственническому произволу. Тэй понимал стремление друга как можно дольше оказываться ближе к девушке, Констант и Сезарио были полностью поглощены своими мыслями и поддерживали спящего Ниэля, которого Ткахт отказался будить до полного восстановления.

И все со страхом ожидали пробуждения Нилы.

– Как так случилось, что у нас и часа не прошло, а во всем мире прошли сутки? – Наконец, задал вопрос Констант, ни к кому конкретно не обращаясь.

Все переглянулись и пожали плечами.

– Могу только предположить, что время каким-то образом изменил мир, или покровительница Смерти, или те крохи, что спасли вас от смертельного удара. – Предположит Тэй. Остальные согласно промолчали. – Что это вообще было? – Обратился он к Константу и Сезарио.

Они синхронно поморщились и вздрогнули, вспоминая всю гамму ощущений, которые предшествовали их разделению.

– Это очень странно, смотреть на тебя не в зеркало. – Сезарио внимательно рассматривал Константа. – Интересно, ты теперь сможешь оборачиваться в животное?

Констант откинулся на стенку повозки, едва не уронив при этом Ниэля:

– Надо проверять. Нам теперь с тобой много что надо проверять и согласовывать. И тебя надо принимать в род, но как, если от тебя оборотнем даже не пахнет.

– Может ему стоит начать новый? – Мгновенно возникла идея у Вана.

Констант хмыкнул:

– Надо предложить Правителю, ему должно понравиться. Тем более, как минимум, два магических рода сейчас окажутся в опале, если не будут уничтожены полностью.

– Мне казалось, что ваш правитель не столь кровожаден. – заметил Тэй.

– Он похож на Вана. – Проговорил устало Констант. – У него есть долг перед страной и ее населением. И если для спокойствия и благополучия требуется принять жесткие меры, заглушая сочувствие, он их примет.

Все опять замолчали.

– Ты сразу собираешься в столицу, по прибытию? – Ван не стал опровергать предположения Константа о своей жесткости.

– Дождусь, пока разбудят Нилу. Ткахт сказал, что сможет это сделать, как только мы окажемся в ее временном доме. Еще надо решить вопрос с Розаро. По закону, он должен ответить за свои поступки…

– Но ты хочешь оставить его и дальше присматривать за Фантэем, чтобы он был твоими глазами и ушами в близости от границы? – Скорее утверждал, чем спрашивал Сезарио.

– Ты слишком хорошо меня знаешь… – Устало улыбнулся Констант, опять ощущая странную обнаженность и одиночество. К постоянному присутствию Сезарио он настолько привык, что теперь, когда он рядом, а не внутри, Констант чувствовал себя неполноценным.

– И, кажется, вам надо привыкать не все свои мысли высказывать вслух. – Добавил ехидно Ван. – Теперь их могут слышать и окружающие.

Сезарио досадливо цыкнул. И только Тэй словно и не слышал текущего разговора, любуясь спящей девушкой. Черты ее лица постепенно расслаблялись. И эльф искренне надеялся, что она очнется не в таком плачевном состоянии, в каком пребывала, когда ее усыпил Ткахт.

Глава 43

Но надеждам его не суждено было сбыться.

Когда Нила впервые со дня смерти Миая открыла глаза, все ее мужья, включая незадолго до этого разбуженного и очень злого Ниэля, Дельфина и Соовит находились рядом с ее кроватью.

– Ты как? – Дельфина присела на краешек кровати и провела по лбу подруги кончиками пальцев, убирая выбившуюся прядь.

– Хорошо. – Бесцветный голос и ничего не выражающий взгляд заставил всех напрячься. Девушка, не замечая никого, встала с кровати, уклонилась от руки Сезарио, когда он потянулся ее обнять и вышла из комнаты.

Нахмуренный Ткахт последовал за ней, как и недоумевающие и чувствующие какую-то большую проблему остальные.

Нила сидела у окна, уставившись на улицу. Лицо ее было неподвижно, а взгляд оставался взглядом человека полностью погруженного в себя.

– Что с ней? – Констант нервно барабанил пальцами по косяку двери.

– Сильное эмоциональное истощение. – Ткахт водил руками над головой Нилы, но она и бровью не повела, не замечая его магии. – Не могу ничего сделать, – выдохнул целитель и отошел от девушки. – Она словно закрылась даже для лечебной магии.

– Поверьте то, что она закрылась, чувствуешь не только ты. – На Сезарио было страшно смотреть. Он заскрипел зубами и выскочил из комнаты, грубо толкнув Вана плечом. Тэй, раздувая от гнева ноздри хотел было кинуться за ним, но на его плечи опустились две ладони и обманчиво-юный голос произнес:

– Не стоит.

Голос Ниэля оказался еще более мощным по воздействию на окружающих, нежели у Вана. Тэй вздрогнул, словно от удара, но сопротивляться не стал, подчиняясь нажиму изящных рук.