Текст книги "Ромашка (СИ)"

Автор книги: Женя Сергеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)

Намекни Ван хоть взглядом, что он согласен с навязанной ему ролью, Нила бы нашла и время, и повод договориться об остальном. Но как бы сейчас их не сталкивали лбами, она не станет просить его влиться в их ненормальную семью. Раз он все теперь знает, то следующий шаг за ним.

– Я знаю, что ты слышал то, что я рассказывала остальным в доме мэтра. – Нила замолчала, а Ван не стал задавать наводящие вопросы. Если хочет что-то сказать, пусть говорит сама. – У тебя остались как-то вопросы? – В конце концов продолжила девушка, стараясь не смотреть на каменную статую, прикосновения к которой до сих пор обжигали ладони, губы и бедра.

– Нет. – Последовал резкий отрицательный ответ.

– Хорошо… А… – Нила замялась, не зная, как озвучить свою просьбу. Ван же ждал, как кот, подкравшись вплотную и только ждущий, когда любопытная мышка высунет свой нос из норки.

Он ждал, что она предложит ему союз.

Сама.

И тогда он сможет рассказать ей все, что об этом думает.

Он так не поверил, что их мир может нуждаться в помощи. Эта навязчивая идея скорее похожа на влияние очень опытного и сильного мага. Особенно, если учесть состояние мэтра Розаро по прибытии. И он, Ван, не Дир, не попадется в расставленную ловушку.

Вопреки всем ожиданиям сильфа, девушка задала совершенно другой вопрос:

– Раз ты все знаешь, ты можешь нам помочь? – Нила наконец-то посмотрела на сильфа и тот увидел в ее глазах сомнение и, одновременно, отчаянную надежду на то, что он ответит согласием.

– Ты предлагаешь мне бросить своих людей, отказаться от поездки к вашему правителю и, как следствие, от помощи и заключения мира. Ради чего? Ради твоей навязчивой идеи? Фантазии, что не имеет под собой ничего, кроме домыслов?

Вана прорвало, наконец он мог не безосновательно излить свою желчь.

– Фантазии?! Домыслы?! Но разве ты не видишь, что мы и правда изменились? – Внутренне сжавшись в комок от обиды, Нила не сдавалась. Она считала, что помощь Вана, без всяких привязок и обетов, будет оптимальным выходом из сложившейся ситуации.

– Изменились. Но не настолько, чтобы оправдать идею спасения мира кучкой существ, что и сами нуждаются в дополнительной помощи. Или мне надо поверить в то, что Покровители этого мира исчезли, опираясь только на твои видения? Но кто сказал, что они не навеяны?

Нила стояла ни жива, ни мертва.

Оказывается, на ситуацию можно смотреть и по-другому.

Это ей все было понятно, она ни минуты не сомневалась, ни в существовании Ниэля, ни в своих магических способностях, ни в своих мужчинах. Может, расскажи и ей кто-либо подобную историю, она бы усомнилась. Но для не все складывалось по кусочкам, как мозаика. Начиная с ее собственного назначения на практику и заканчивая появлением татуировки на запястье травника. Кусочки, что постепенно сложились в полноценную, пусть и не радостную, картину.

Но почему тогда остальные поверили сразу? Потому что шли с ней бок о бок постоянно, видя изменения в ней и в себе?

А Ван… Ван всегда вел собственное сражение. С тем злом, что понятно ему. В какой-то мере это верно: его война – вот она, идет не так далеко от города, и в ней гибнут его братья по роду. Его цель действительно практически достигнута. И какая разница, исчезнет жизнь в этом мире после его долгого существования или нет, если сам Ван этого уже не увидит?

– Хорошо, благодарю тебя за честность. И желаю успеха в подписании мирного договора. Прощай, Ван. – С достоинством приняла очередной удар от сильфа девушка и собралась уходить.

– Так ты не предложишь мне союз? И почему «прощай»? – Напряженным и одновременно насмешливым тоном поинтересовался мужчина и изящным движением потер мочку уха.

– Нет. – Нила равнодушно пожала плечами. Она не испытывала ни злости, ни раздражения, ни обиды. Бесконечное безразличие овладело ею, словно организм таким образом решил защититься от перегрузок, случившихся за последние сутки. – В этом нет никакого смысла. Ты не веришь ни мне, ни моим спутникам. У тебя свои цели и планы. В конце концов, ты – будущий правитель больших территорий и огромного количества существ. Тебе и так придется не сладко. – Нила полу обернулась и Ван увидел, что кожа ее бледна, а по волосам течет змеями молочно-белая магия. Плечи девушки расправились, она вся стала воздушной и совершенно иллюзорной. Нереальной. Нездешней.

И Ван дрогнул. Но было уже поздно.

Поздно и глупо говорить, что он вдруг поверил.

Или был неправ.

Нила же продолжала:

– Внутренние распри, измены, ложь, наушничество. Недовольные еще долго будут отравлять твою жизнь и жизнь верным тебе людям. Ты живешь здесь и сейчас. И цели твои грандиозны. Тебя запомнят и о твоих деяниях будут ходить легенды. Ты войдешь в историю. А я для всех умру. Ничем неприметная девушка Нила ничего не оставит после себя. Потому что девушка Нила и Покровитель Равновесия никогда не будут в глазах любого смертного одно и той же личностью. Так не бывает. – Нила горько усмехнулась, полностью обернувшись к Вану. И глаза ее пылали зеленым. – И хочу я малого, всего лишь чтобы этот мир жил. И завершение твоих планов благополучно – это одно из средств, чтобы он жил хорошо. Позаботься о мэтре. А прощай, прощай потому, что мы можем больше не встретиться. А куда после смерти попадают обычные смертные, Ада навряд ли расскажет.

И Нила, поклонившись Вану, как низшему, вышла из комнаты на кухню.

Дельфина и Соовит стояли около окна в обнимку. И Дельфина весьма бойко, но тихо, отвечала на уточняющие вопросы полуорка.

Трое мужей же сидели молча вокруг стола с хмурым видом. Стол был пуст. Никто не стал пить даже отвар. Или просто не успели.

– Он тебя обидел? – Тэй встал первым, как только Нила вошла, и быстро двинулся к жене, чтобы согреть ее своим теплом.

– Нет. – Нила улыбнулась только губами. Глаза ее сохраняли отстраненное выражение.

– Зачем лгать? – Насупился Миай. Сезарио задавал тот же самый вопрос, только глазами, что смотрели с упреком. – Ты же знаешь, что мы все чувствуем.

– Он наотрез отказался помогать. Но обидел меня не отказом, а тем, что не верит. – Сдалась Нила, не желая обижать молчанием никого из мужчин.

Все трое оказались поражены и переглядывались между собой. Им очень хотелось знать, как именно аргументировал свое неверие Ван. Ведь он не казался глупым или недальновидным.

– И что дальше? – Послышался приятный, но командный, голос Соовита.

– Вещи у нас собраны, так что мы выдвигаемся. – Непреклонным тоном заявил Сезарио и они с Миаем оба поднялись из-за стола.

Нила подошла и обняла Дельфину, которую Соовит уже успел выпустить из своих рук.

– Спасибо вам за все. – С чувством произнесла она, адресуя теплый и полный благодарности взгляд и Соовиту. – Может еще увидимся.

Дельфина, немного отстранившись, заглянула Ниле в глаза:

– Ты на меня не злишься?

– Нет, – покачала головой целительница. – Возможно, узнай Ван все от меня напрямую, не стал бы так остро реагировать. Но об этом мы можем только догадываться. Да и некогда сейчас лелеять обиды.

Нила отошла от Дельфины и обернулась к спутникам, те выражали полную готовность выдвигаться.

– Мэтр едет с нами? – Поинтересовался Сезарио, которому данный вопрос задал Констант, прекрасно понимающий, что путь знает только один из них.

– Нет, я его погрузила в целительный сон, он слишком слаб.

– И как мы будем добираться?

– Я буду показывать направление, а кто-то из вас – управлять повозкой.

– Ты же не знала куда ехать. – С подозрение прищурился Миай.

– Я и сейчас не знаю, только ощущаю, куда надо, и все. Или ты мне тоже теперь не доверяешь? – Начала злиться Нила и Миай смешался.

– Нет конечно, просто… Ай, – махнул он рукой, – поехали.

И первым покинул кухню, выходя в гостиную. За ним последовали остальные.

В гостиной никого не оказалось.

Нила почувствовала, как грудь сдавило.

И тут же, как по команде, две руки прикоснулись к ней, а Миай обернулся.

– Что случилось? – Неожиданно сзади раздался взволнованный голос Дельфины.

Все четверо обернулись. Дельфина и Ткахт с совершенно естественным видом стояли позади.

– Ничего, – резко ответила Нила и более спокойно спросила, – вы что тут делаете?

– Все пошли и мы пошли. – С невинным видом пожала плечами оборотница, а Соовит отвернулся, скрывая веселый блеск глаз.

– Вы домой? – Уточнила Нила, понимая, что происходит что-то не то и не так.

– Нет. Мы с вами. – Дельфина упрямо сверкнула глазами.

Нила опустила взгляд: браслет на руке подруги отсутствовал.

– Ну что же… – Пробормотала целительница, не сводя пустого взгляда с обнаженного запястья оборотницы. – Видимо, и в самом деле это ваша судьба.

Она обвела взглядом всех присутствующих и тяжело вздохнула.

Нила была просто уверена, что освободить Ниэля просто так не получится. Даже самому отстающему ученику в академии стало бы понятно, что колоссальная энергия от развеенного заклятия разрушит все близрасположенные заклинания. И им всем действительно придется сражаться с озлобленной и яростной Амирой, что просто так не сдастся.

При этом надо умудриться залечить раны Ниэля. И снова заключить Амиру в плен. Но Нила даже не знала нужных магических формул, никто ей не передал нужных знаний.

Оставалась надежда на то, что Ада и в этот раз не останется в стороне.

Глава 40

И снова темнота повозки, скрывающая пассажиров от нескромных взглядов прохожих. Иллюзорные, но настолько реалистичные, что кажутся осязаемыми, гербы семьи Сальтер’ри украшали и защищали повозку. И стражники, как и планировалось, пропустили ее, практически не осматривая. Враждебной магией от экипажа не фонило, ничего запрещенного не перевозилось, а в остальном, если внутри что-то и присутствовало, то это было делом уже других ведомств. Тем более, повозка покидала город, а не въезжала в него, поэтому стражники работали не столь дотошно, как обычно.

Погруженная в свои мысли, Нила практически не заметила ни остановки около главных ворот, ни магического сканирования. Она все еще думала о Ване.

Закрыв глаза, девушка старалась восстановить в памяти все, что произошло после нашедшего на нее помешательства.

Она буквально чувствовала, как подходит к сильфу и как мэтр пытается ее остановить. Пожилой мужчина взволнован, обескуражен и испытывает чувство страха. Но девушка не обращает внимание даже на то, что Розаро схватил ее за руку в попытке остановить. Она вырывает кисть и идет дальше к…

На этом месте воспоминание становится смазанным.

Она видит только высокий силуэт. Нечеткий.

Что за существо перед ней? Точно ли Ван?

Черная размытая тень кажется и выше, и нескладнее.

Но при одном воспоминании о ней, сердце Нилы сладко замирает и затем начинает биться с удвоенной силой.

Она чувствовала под своим ртом пухлые, твердые и настойчивые губы, что сводили с ума неторопливым раскрытием, играясь. Позволяя доминировать. Только позволяя. Чувствовала обжигающее сладкое дыхание, отдающее чем-то терпким.

Нила судорожно сглотнула.

Воспоминания казались нестерпимо-желанными в своей нужности и, одновременно, горькими, от невозможности повторить все это еще раз. И сознание девушки горело, все еще остро реагируя на недоверие сильфа и на его категорический отказ.

Нила, с упорством психически нездоровой личности, старалась запечатлеть каждый, проведенный вместе с Ваном, момент в своем сознании, каждый жест, отголосок каждого прикосновения. Чтобы еще не раз вернуться к ним, если все сложится хорошо.

Она снова сосредоточилась на губах сильфа…

И вдруг ее рука провела по упругому органу, задержавшись на несоразмерно крупной головке, и большим пальцем растерла по ней капельку смазки.

Нила в ужасе открыла глаза.

Увиденное не являлось ее воспоминанием. Но существом, с которым она находилась в столь тесном контакте, был точно Ван.

Тэй.

Он смотрел на нее в упор.

Это его живое воображение посылало ей воспоминания…

– Вы были любовниками? – Вопрос застал врасплох, похоже, только Дельфину и Ткахта. Остальные, так или иначе, чувствовали отстраненное возбуждение жены.

– Были. – Согласно кивнул эльф.

– И зачем ты..? – Нила не решилась произнести вслух продолжение фразы.

– Ты так старательно пыталась вспомнить и запомнить, что невольно вызвала и у меня соответствующие воспоминания. – Ехидно и несколько желчно произнес эльф.

И Нила поняла, что он лжет.

Ему просто неприятно, что она так увлечена сильфом.

Не смотря на то, что он отказался помочь, не говоря уж обо всем остальном.

– Прости. – Произнесла Нила дежурно, даже не пытаясь вложить в голос хоть толику раскаяния. Прекрасно понимая, что мужья тут же ее раскусят – никакого раскаяния она и близко не чувствовала. – Я не могу о нем не думать. Это как помешательство.

– Мы уже заметили. – Сезарио попытался поднять уголки губ, якобы в улыбке, но вместо нее на его лице образовалась болезненно-ядовитая гримаса.

И в очередной раз ситуацию спас Миай, освободив Нилу от объяснений и оправданий, которые она совершенно не хотела давать. Оборотень открыл дверь и молча вытащил из повозки сидящую с краю Нилу.

– Что-то случилось? – Высунулась следом и Дельфина.

– Ничего не случилось, – сухо ответил Миай, – кроме того, что я не знаю, куда дальше.

Постепенно из повозки выбрались все: размяться и осмотреться.

Нила, раскинув руки, кружилась среди зеленой травы, что так напоминала ей пристанище Ниэля.

Она кружилась все быстрее и быстрее, и вдруг резко остановилась, глядя зелеными глазами на Миая. Тот схватился за голову и застонал.

К нему тут же подскочил Ткахт, снимая боль.

– Топорная работа, дорогая ученица, – добродушно проворчал полуорк. Он поднял глаза на девушку, но тут же отвел их, вздрогнув. Мужчина никак не мог привыкнуть к ее внезапным преображениям и поступкам, не соответствующим ее дару.

– Как получилось… – Пожала плечами Нила и подошла к Миаю, чтобы обнять и прижаться. – Извини, мой хороший, но ментальной магии во мне ни капли, поэтому и вложить ощущение направления не получилось безболезненно.

– Как ты вообще это сделала? – Раздался голос Сезарио совсем рядом.

– Мир подсказал нужную формулу и немного помог. Пока что ему проще связываться с существами, чем мне.

– Даже не знаю, хорошо или плохо, что Ван не видит всего того, что ты вытворяешь… – Задумчиво произнес Тэй и со словами «теперь моя очередь» освободил жену из объятий оборотня.

– Уж пусть простит меня Констант, – Миай неохотно отпустил Нилу, – но мне и его в нашей семье вполне хватает. Ожившее каменное изваяние с раздутым самомнением я бы выдержал уже с трудом.

Сезарио хмыкнул, а Тэй почему-то вздохнул. Очень тяжело.

– А ты бы хотел, чтобы он был с нами, да? – Подняла к нему лицо Нила.

– Хотел бы. Я его воспринимаю, как часть себя. И мне очень трудно от него отказываться. Миай прав… В Ване очень много отрицательных черт. Но они отрицательны только для непосвященных. Именно эти черты сделали его лидером и именно они сделают его или правителем, или главой совета, в будущем. Без них власть не удержишь и никого за собой не поведешь.

Все замолчали.

Каждый понимал справедливость слов Тэя. Но только двое из пяти действительно сожалели, что им не узнать Вана ближе.

Вторым был Констант.

– Предлагаю добраться до вон той группы деревьев, – подошедший с Дельфиной, Ткахт махнул в сторону виднеющихся очень вдалеке зеленых насаждений, – и отдохнуть. Миай, ты как долго еще продержишься в роли возницы?

Оборотень серьезно задумался:

– Не больше шести часов. Мы все уже почти двое суток не спали.

– Нила, а ты сможешь еще кому-то показать направление, как и Миаю? – На этот раз Сезарио мягко привлек к себе жену.

– Сама не знаю. Это произошло весьма спонтанно, но я всегда смогу сидеть рядом и подсказывать, только сама посплю хотя бы несколько часов. Не переживай, доберемся, – Нила прижалась щекой к предплечью некроманта, в поисках поддержки, понимания и ласки, – в любом случае, заблудиться нам не дадут.

* * *

«Снова эти зеркала…» – Амира устало закрыла глаза и лежала не шевелясь.

«Выкинули, как наглую собачонку…» – Она все еще чувствовала, как мощной плетью прошлась по ее сознанию неведомая магия. В ней было все: и жизнь, и смерть, и чистая магия и даже вкрапления энергетической структуры самого Мира.

Амира наконец поняла, что с ней действительно никто считаться не собирается.

Она не просто заточенная в собственном сознании Покровительница.

Она – чужая. Чуждая этому миру. Ему нужна другая Покровительница Любви. А ее он списал.

Амира открыла глаза и с криком «ненавижу» швырнула в ближайшее к ней зеркало фарфоровый, затейливо расписанный, чайник.

Зеркало разбилось. Пропали отображенные в нем силуэты.

Вопреки всем законам, зеркала не отражали комнату с высокими окнами, за которыми, казалось, был целый мир: с горами, полями и рекой, но куда Амира не могла выйти. Огромная комната с темным мраморным, всегда холодным полом и ровно посередине – большое, мягкое ложе, стоявшее на постаменте, к которому вели три широкие ступени.

Вместо предметов мебели, украшений и дверей, по остальным четырем стенам были развешаны зеркала. Огромные зеркальные поверхности располагались даже на потолке.

И они каждый день, каждую минуту, каждую секунду, сводили Амиру с ума.

В них она не видела мраморного пола, ложа и себя.

Зато видела бесконечные двигающиеся сюжеты из жизни двух существ, что давно мертвы.

Мира и Суйхат.

Вместе. Рядом.

Они целовались. Обнимались. Беззвучно разговаривали. Смотрели друг на друга.

И последнее больше всего выводило из себя.

Как он смотрел на нее!

На другую.

Не на нее. И бывшая Покровительница Любви сходила с ума от мысли о том, что на нее никто и никогда так не смотрел. Никто. Никогда.

И она практически выла от осознания того, что такого любящего взгляда она может никогда и не увидеть.

Такой пытки не вынесло бы любое сознание. Амира не стала исключением.

Иногда, видимо для разнообразия, на одном из зеркал возникало изображение его смерти. Тот момент, когда выпущенное ею смертельное заклятие врезается в Суйхата и он, еще только дышавший, осыпается пеплом в воду. Так ненавидимую ею, морскую воду. И тогда она закрывала глаза. И ждала.

Ведь изображения сменялись одно на другое. И рано или поздно, но и этот, один из самых страшных моментов в ее жизни, исчезнет, сменится другими. Дав передышку. Ненадолго.

Впервые, когда зеркало показало смерть Суйхата, она отвернулась. И то зеркало, на которое упал ее взгляд, тоже отобразило этот момент с самого начала. И следующее. И следующее.

Любезно оставленный Ниэлем, словно в насмешку, сервиз быстро закончился и она бросилась на зеркала своим телом. Разбивая одно за другим. Истекая кровью. В надежде умереть.

Но, нет.

Очнулась без всяких повреждений на том же ложе. Среди абсолютно целых зеркал.

Как же она его тогда возненавидела! Она и не знала, что может настолько ненавидеть. Раньше Амира не испытывала и пятой части этих чувств.

Бирюзово волосый выскочка оказался не только талантлив, но и жесток. Жесток и изобретателен. Параметры тюрьмы задает маг, плетущий заклинание.

О! Он знал, что в него вложить.

Огромный мир за окнами и невозможность выйти и вдохнуть.

И они, постоянно они, те кого она ненавидела, любила и уничтожила.

Из-под зажмуренных век женщины выкатились слезинки.

Как же она устала.

И как же жаждала покинуть это ненавистное место.

Любой ценой.

* * *

– А ты не сильно торопился. – Ехидный смешок брата заставил Вана скривиться. Пожалуй, брат был одним из двух существ, с которыми он позволял себе расслабиться и показать какое-то подобие чувств. Выпущенный же в его сторону клуб дыма, с приятным вишневым ароматом, еще и немного вывел из себя.

– А ты все никак не избавишься от своей привычки вонять. – И Ван, исключительно для того, чтобы потянуть время, прошел к окну и вручную его распахнул, вместо того, чтобы воспользоваться магией.

Силь растянул губы от уха до уха и, сощурившись, цепким взглядом несколько раз прошелся по брату.

Он сразу отметил и не присущую его педанту-братцу некоторую небрежность в одежде, и его взвинченное состояние, и попытку потереть мочку уха.

«Да будь я проклят, если братцу не женщина нервишки подпортила.» – Силь, никак не выражая внутренние эмоции, про себя осклабился.

Ван же смотрел на брата и отмечал и их общую схожесть и, в то же время, совершенную непохожесть друг на друга.

Менее высокий, более плотно сбитый, с излишне резкими чертами лица, брат не был похож на утонченного аристократа. Но его уму, а уж тем более, не менее редкому дару, чем у самого Вана, позавидовали бы многие. Вернее, завидовали многие.

Только вот личная жизнь брата даже для Вана оставалась закрытой.

Он, конечно, догадывался, что ту надолжницу, гному, похищенную лет двадцать назад из селения, брат уже давно сделал женой. Даже не просто догадывался, а точно знал о статусе брата.

Но Силь молчал, а Ван не спрашивал, хоть и привычка курить, вошедшая в жизнь брата вместе с гномой, бесила его невероятно.

Жену Силь прятал ото всех. Особенно от женщины, что им положено было называть матерью. Та все еще не отчаялась подороже продать сыновей. И только их собственное упрямство и недюжие магические способности не позволяли ей действовать силой.

Ван иногда подозревал, что Силь станет очередным из его окружения, кто уйдет в человеческое государство вслед за Майтом.

А в свете последних событий, иметь своего постоянного представителя во дворце правителя – лучше и не придумаешь. Да еще и представителя, женатого на гноме.

– Ты уже что-то успел достать? – Поинтересовался Ван, впрочем, не особо надеясь на положительный ответ.

Силь отрицательно покачал головой.

– Они охраняют свои архивы еще лучше, чем члены Совета собственные жизни.

– Я подозреваю, что попади многое из этого архива в лапы Совета, то весь род бы предали смерти. Чтобы не сеять инакомыслие.

Силь посерьезнел:

– Так может не стоило меня отзывать?

Ван покачал головой и прошелся по комнате, задевая предметы мебели хвостом.

– Уже не важно. Не важно, что ты там найдешь. То, что узнал я, перекрывает пользу информации, какую можно было получить из архива.

– Да? Вы нашли связного? – Скучным голосом поинтересовался Силь.

Ван рассмеялся:

– Он нас сам нашел, спас Нилу… – Начал бодрым голосом Ван, словно рассказывая веселую историю, и осекся. Посмурнел.

«Ага. Значит, Нила.» – Силь все больше скалился внутренне, внешне оставаясь лениво-небрежным.

– Это не та, которой я противоядие нес? – С видом, словно ему и вовсе неинтересно, поинтересовался Силь и добавил. – Что-то ее все время спасать приходится. Неважнецкая вам Госпожа досталась.

– Уж какая досталась, – огрызнулся Ван и хвостом снес со стола пиалу, разбив ее и даже не обратив на это внимание. Силь проводил полет пиалы задумчивым взглядом. – Тебе надо быть благодарным, что она вообще нас с Майтом купила, потратив при этом едва ли не на все свои сбережения.

– Поверь, я ей очень благодарен. Но так и не понял, зачем покупать лишние рты, когда самой негде жить и нечего есть.

– Да что ты понимаешь в человечности! – Разошелся Ван, начиная преображаться. Но, наткнувшись взглядом на изучающий взгляд Силя, тут же успокоился. – Ты это специально…

Силь кивнул.

Ван отвернулся.

Он прекрасно понимал брата, если бы Силь пришел таким нервным, он бы тоже постарался выяснить в чем причина.

Но Ван и сам не понимал, насколько он хочет впускать даже брата, в свое, личное. Тэй…

Ван почувствовал, как внутри все холодеет. Теперь Тэй практически отрезанный ломоть.

– Силь, дорогой, у тебя что-то случилось? – Послышался от двери глубокий грудной голос. И Ван резко развернулся.

Увидев, что в комнате находятся двое, вошедшая в помещение женщина побледнела и бросила извиняющийся взгляд на Силя.

– Его можешь не бояться. Тут ты никого можешь не бояться. Все свои. – Мягко произнес сильф, откладывая трубку в сторону и поднимаясь. Он подошел к женщине и ободряюще ей подмигнул. Та нервно сглотнула и все косилась на застывшего Вана. Она раньше слышала о непохожести Силя на своего брата. Но видеть Вана ей довелось впервые.

– Ван, знакомься, это моя супруга, Дарина. – Мягко улыбнулся Силь, но на Вана смотрел так, словно сейчас решалось их совместное будущее.

И Ван отмер.

– Очень приятно, – он, включив весь свой шарм, подошел к уже начинающей розоветь щеками женщине, взял ее руку и поцеловал самые кончики пальцев. – Вы прекрасны и голосом, и внешностью и, смею надеяться, характером и умом.

Силя, от так не идущей Вану любезности, аж перекосило, но Дарина, не знающая Вана, не поняла, с каким трудом тому дается подобное радушие.

– Дарина, а как Вы относитесь к принятому у нашей расы многомужеству? – Все-таки не выдержал старший из сильфов и уже практически почувствовал, как кулак брата впечатывается ему в челюсть. Но Дарина, крепко и стремительно перехватившая руку мужа, улыбнулась от уха до уха.

– У нас, господин добрый, так не принято. Один муж, одна жена. И точка.

– Так, значит, все-таки тут остаешься? – Ухмыльнулся Ван и Силь почти плюнул, понимая, что на этот раз провоцировали его и, заодно, проверяли его жену.

– У тебя есть Тэй и… – Силь понял, что говорит что-то не то, когда Ван резко помрачнел.

– Тэй ушел. – Резко ответил Ван и хвост его снова заметался.

– Куда? – Опешил Силь. До его сознания даже не доходило сказанное, словно Ван несет какой-то несовместимый с реальной жизнью бред.

– Женился. – Проскрипел Ван.

И Силь вдруг хрюкнул, пытаясь сдержать смех. И, все-таки не выдержав, расхохотался. Даже легкий тычок в бок от жены его не успокоил.

– Это не военная кампания, – простонал Силь сквозь смех. – Это смотрины какие-то. Половина попереженились или собираются.

Ван скрипнул зубами.

– Сам знаешь, какой у нас дефицит женщин, вот и накинулись на неприбранное к рукам добро.

– Прости. – Силь снова посерьезнел. – Так Тэй…

– Уехал. Фактически он то связного и нашел. А я… А я вышел на Третьего Советника и получил приглашение к Гаруту.

И Дарина, и Силь мгновенно посерьезнели, понимая всю серьезность сказанного.

Глядя на более стройную, чем ранее виденные им гномы, женщину. На серьезный взгляд карих глаз, высокий лоб, благородные черты лица и горделивую осанку, Ван начал подозревать, что Силь не простую селянку похитил.

– Когда выдвигаемся? – Сразу понял Силь, к чему клонит Ван.

– Как можно быстрее. Собери десять самых грамотных. Нам сейчас не нужна сила. Выбирай – ум, хитрость, знания. У тебя есть двенадцать часов. – Резко завершил свою речь Ван. И, понимая, что сказал все, что собирался, а увидел даже больше, чем хотел, сильф вышел из комнаты.

Некоторое время в комнате царила тишина. Силь привлек к себе жену и обняв, поглаживал ее по спине. Женщина доверчиво прижалась щекой к его груди.

– Ты как себя чувствуешь? – Тихим шепотом поинтересовался сильф, разбивая глухую тишину.

– Все хорошо, обо мне не беспокойся.

– О вас. – Поправил Силь и покачался из стороны в сторону, словно укачивая то ли жену, то ли себя.

– О нас. – Подтвердила гнома. – Я крепче, чем кажусь. Но знал бы ты как я уже хочу спокойствия и хоть какой-то определенности.

Силь сжал челюсти. Он тоже мечтал об этом. Приключений, погонь, тайн и интриг ему хватило настолько, что год-другой он с удовольствием бы от них отдохнул.

Если Гарут и правда согласен на мир, то может такое время наступит даже раньше, чем он рассчитывал.

– Твой брат мне показался очень взволнованным. Совсем не похоже на то, что я о нем слышала. Его так возбудила грядущая встреча с нашим правителем?

Силь вздохнул:

– Нет. Если речь идет о любых политических или военных делах, то Ван сама собранность. Его ум работает четко и практически безэмоционально. Сплошь логика и поиск идеальных решений. Но стоит войти в его жизнь чему-то личному, Ван теряется. Похоже, именно это сейчас с ним и происходит. Так не вовремя.

Женщина подняла лицо, чувствуя тревогу своего мужа, и взяла его лицо в свои ладони, заставляя посмотреть на нее.

– В жизни ничего не происходит просто так. Если ему сейчас суждено встретить нужного ему человека и, возможно, встать перед выбором, то, значит, так и должно быть. Весь вопрос в том, какой выбор он все-таки сделает.

– На его плечах тяжелая ноша, а за плечами долгий путь. И впереди не меньше. Нам предстоит поездка, что решит многое. А он на распутье, судя по всему. – В голосе Силя звучало не понимание, а осуждение и некоторая растерянность.

– Так помоги ему принять решение. Только…

– Что?

Гнома очень серьезно посмотрела на мужа:

– Не останавливай его, если решение тебе не понравится.

– Ты снова понимаешь больше, чем говоришь… – Скупо улыбнулся мужчина, все еще не привыкнувший к странностям жены.

Женщина лукаво улыбнулась и потянулась к губам супруга, давая в очередной раз понять, что говорить на данную тему она не собирается.

* * *

Нервно постукивая пальцем по широкому подоконнику, Ван то и дело кидал взгляд на часы, висевшие в гостиной. Его мрачный вид вполне соответствовал его настроению, что, если и менялось со времени последнего разговора с Нилой, то исключительно в худшую сторону.

– Каждый раз, как я тебя вижу, ты становишься все страшнее и страшнее. Ван, ты бы магию свою приструнил хоть немного, с тобой не то, что в одной комнате, а в одном доме находиться невозможно.

Силь, в своей обычной манере и с улыбкой от уха до уха, ввалился в гостиную дома Майта и Марики.

Ван же не собирался поддерживать радужное настроение брата:

– Ты слишком широко растягиваешь губы в улыбке. Мне стоит надеяться, что ты идеально выполнил мое задание?

Старший сильф хмурился все больше, с недовольством взирая на задорное выражение лица брата.

– Ван, ты когда в последний раз расслаблялся? Выглядишь бледненько и, откровенно говоря, мерзенько. – Хмыкнул Силь, развалившись одном из старых, но крепких и опрятных кресел.

– Расслаблюсь, когда время придет. За меня можешь не беспокоиться. – Огрызнулся Ван.

Силь же устремил взгляд на хвост брата. Если у самого Силя эта «конечность» спокойно лежала на подлокотнике кресла, то у Вана он метался, то и дело с силой ударяя то по стене, то по ногам своего владельца..

Вспоминая разговор с женой, после предыдущей встречи с братом, Силь понимал: Вана надо вызывать на откровенный разговор. Если он и сможет выдержать брата в таком его состоянии в дороге, то за остальных из группы пришлось бы опасаться.

Ему хватило и того, как брат поступил с их предателем, полукровкой-оборотнем, а ведь Силь тогда его оставлял в куда более уравновешенном состоянии. Да и идти в таком настроении на встречу с Гарутом могло быть чреватым.

– Я собрал группу, как ты и просил. Но перед тем, как открывать портал, я хочу знать, что, за время моей недолгой отлучки в Лес, случилось такого, что ты сам на себя не похож. И не спорь. – Не менее резким тоном отрезал Силь, полностью подражая властности брата. – Я не могу и не хочу рисковать членами группы и возможным союзом из-за твоей неуравновешенности. Тем более, Ван, слухи среди наших ходят. Майт рассказал все, что знает. Марика дополнила тем, что знает она. Но ничто из поведанного ими не могло вывести тебя настолько. Почему Тэй ушел? Он не мог бросить тебя в такой ответственный момент, даже из-за обретения семьи. И не лги мне. Он не мог. Я слишком хорошо знаю его. И слишком много о ваших более, чем дружеских, отношениях. Значит, он решил, что его путь важнее грядущего, можно сказать, исторического, события. Почему?