Текст книги "Дьявол просит правду"
Автор книги: Жанна Голубицкая
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)
Отсняв все необходимое, Мишель с любопытством крутится вокруг неприятельской пушки. Я гуляю вокруг под ручку с молодым уланом. Он как приклеился ко мне в момент брудершафта, так и не отходит ни на шаг.
Очень волнующе! Натуральная картина маслом: поле, поздние цветы, гусар, босая девушка (на шпильках тут не нагуляешься). Это одна из тех редких по своей красоте житейских сценок, которые порой подкидывает нам жизнь, и ради которых стоит жить. Молодой улан расходится не на шутку и норовит облобызать меня в декольте. Я уворачиваюсь, и поцелуй приходится в ключицу. Что ж, и в этом тоже что-то есть.
Заметив такие гусарские вольности, подвыпивший Мишель в сердцах за что-то дергает – и внезапно пушка дает оглушительный залп. К счастью, рядом никого нет. Но Гошик был прав: окажись он тут, Мишель пальнул бы именно в него.
Я решаю увести своего неуравновешенного фотокорреспондента подальше от боевых орудий. Улану приходится дать отставку.
Я нежно протираю разгоряченное лицо Мишеля кубиком льда из призовой сумки-холодильника, и мой напарник слегка добреет.
– Слушай, дорогой, – ласково обращаюсь я к нему, – может, теперь пойдем навестим генералитет?
– До Кутузова хочешь докопаться?
– Нет, до Наполеона. Всю жизнь мечтала познакомиться лично! Сколько славного народу мужского пола испортил комплекс его имени!
– Смотри, как бы он не угнал твой «Вог»! Маленькие любят все большое.
Смешно, но Мишель оказывается прав! Первым делом после знакомства Наполеон просит разрешения осмотреть наш «Рейнджровер», заявив, что это машина его мечты.
Я хихикаю. Мишель пожимает плечами. Все логично. Наполеон маленький, но амбициозный.
Все-таки мы молодцы! Подготовились на славу: у нас еще полный багажник шампанского, пива и закусок. Все напитки – ледяные, спасибо сумке-холодильнику от пивоварни «Корона»! На жаре от такого искушения устоять не может никто. Даже сам Наполеон.
Следующий фуршет на траве мы посвящаем французскому полководцу и его ближайшему окружению. Стелим гвардейский мундир на лужайке у ручья и приглашаем на шампанское Наполеона и его адъютантов.
Закуску в виде гигантских и пачкающихся сэндвичей с семгой, грудинкой, плавленым сыром, огурцами, помидорами, кетчупом и майонезом мы таскаем прямо из распахнутого багажника «моего» джипа. Этих монстров я сооружаю собственноручно – пытаюсь прочувствовать мироощущение маркитантки, воюющей при помощи походной кухни. Зато, благодаря моей бурной деятельности, теперь все неприятельские генералы с ног до головы в майонезе и кетчупе. По-моему, я заслуживаю боевую награду!
– Пусть эти пятна останутся самыми страшными ранениями, когда-либо нанесенными нам женской рукой! – высокопарно извиняет меня Бонапарт.
Французы хвастаются, что стирают исподнее в ручье ниже по течению – занимает шесть секунд и не требует никакого «Персила».
Тем временем палящее весь день солнце клонится к закату, и вечер начинает быть томным. Уже тянет дымком от походных костров, а неподалеку улан Ее Величества варит в походном котелке солдатскую кашу.
– У каждого Наполеона должна быть своя Жозефина, – философствует наш венценосный собутыльник. Мы уже знаем, что на самом деле он доктор исторических наук из Питера. – Исход любого мужского противостояния всегда в нежных женских руках. И чем нежнее эти руки, тем сильнее ваш мужчина.
Мне почему-то становится очень хорошо. Хотя шампанского я принимаю ровно один бокал – вернее, пластиковый стакан – в надежде, что до отъезда он из меня выветрится. Я законопослушна, да и за «Рейнджровер» отвечаю головой. Но драйва во мне – на целый ящик гуарского напитка! Боюсь, что в столь куртуазной атмосфере окажусь готова гусарить хоть до самого утра. Я вольготно возлежу прямо на земле, на галантно предложенном мне генеральском плаще, и любуюсь закатом. Прямо как князь Андрей – небом Аустерлица.
И в этот живописный момент прямо на поле брани въезжает… машина моего мужа и из нее появляется Стас собственной персоной! Очевидно, супруга все же одолело любопыство, в качестве кого я могла быть мобилизована на Бородинскую битву? И он решил своими глазами увидеть мою историческую роль в легендарном сражении.
Стас приближается к месту нашего пикника и в гробовом молчании уставляется на происходящее. Некоторое время длится немая сцена. Наконец, видимо, оценив по достоинству диспозицию сил и дислокацию противника, мой супруг сквозь зубы резюмирует:
– Что ж, размах вечеринки – поистине наполеоновский! Наполеоновские запасы спиртного в багажнике наполеоновского же размера. И даже сам Наполеон. Бон суар, месье, простите, что нарушил идиллию! – Стас зачем-то берет под козырек.
Затем отзывает меня в сторону и зло шипит:
– Ты совсем чокнулась! Ты водишь автобус с продовольствием для солдат, – муж презрительно тыкает в джип моей мечты. – Впрочем, все правильно: в маркитантском обозе с потными вояками – твое самое место! Позор: моя жена лежит здесь в грязи, среди какой-то швали…
– Где ты видишь шваль? – огрызаюсь я. – Ты когда-нибудь пил с Наполеоном? Нет? Вот и молчи.
– Не смею больше тебе мешать! – разъяренный Стас разворачивается ко мне спиной, и через минуту его машина, взяв резкий разворот, с перегазовкой и столбами пыли уносится с поля прочь.
– Ты расстроилась? – заботливо осведомляется ошарашенный этой сценой Мишель.
– Нет. Но, боюсь, как бы Бородино не стало финальной точкой в моих семейных баталиях.
Через некоторое время наш Наполеон окончательно назюзюкивается и частично утрачивает свое историческое величие. Мы провожаем его в штаб французского командования. Туда же сгружаем уцелевшую упаковку пива «Корона». Чтобы завтра с утра неприятельский полководец мог вернуть себе боевой дух.
Мы тоже собираемся в обратный путь. Все гусарские баллады о роли женских прелестей в мужских игрищах я уже приняла к сведению. Пора и честь знать. Мы с Мишелем благодарим всех, с кем успели познакомиться, желаем дальнейших тактических и стратегических успехов и раскланиваемся.
Едва добравшись до дома, сажусь за исторические труды на тему войны 1812 года. Прежде чем написать хоть слово, надо досконально изучить предмет – говорит Айрапет. А я благодарная ученица своего главреда. Вот и изучаю. Но, право, какая интересная и разнообразная у меня работа! Последний раз я интересовалась ходом боевых схваток с Наполеоном в средней школе!
И если бы, благодаря ЖП, мне не довелось выпить лично с месье Бонапартом, наверняка и не поинтересовалась бы больше никогда в жизни.
Стаса дома нет. А ближе к полуночи понимаю, что и не будет. Наверное, считает, что, не явившись ночевать, вызовет шквал моей ревности. Но я-то знаю, что он просто мне назло завис у своих Рыб. Сегодня же суббота, у Главрыбы приемный день.
Чтобы как-то успокоиться, прыгаю в оставшийся моим до самого утра «Рейнджровер» и рулю в клуб йоги. Мне везет: я попадаю на ночное занятие по кундалини, на котором всем желающим открывают сексуальную чакру.
Наша группа состоит из двух человек. Кроме меня, открыть в ночи чакру нашелся только один желающий – солидного вида мужчина лет 50, седовласый и очень представительный. Его значительность не могут скрыть даже легкомысленные спортивные трусы, в которых он фигурирует на занятии.
Гуру раздает нам листочки с мантрами.
Чтобы принять истинную мудрость в область пупочного центра, где находится искомая чакра, ученикам надлежит громко петь вслух специальные воззвания к божественному сознанию – Ади-мантру, Защитную мантру и Бидж-мантру. Это только те, которые мне удается запомнить, а вообще их – великое множество.
Это добрая страница текста на санскрите, написанная в латинской транскрипции:
«Sat Nam!
O(ng) Guru Dev Namo!
Aad Gure Name!
Jugaad Gure Name!
Sirii Gure Dev Name!
Om!
SatNam…»
Ну и так далее. Я посещаю кундалини регулярно и знаю: подразумевается, что петь мы станем по бумажке, ибо запомнить этот набор звуков нормальный человек не в состоянии.
Гуру кланяется нам и хлопает в ладоши:
– Внимание, начали!
И тут важный дядечка озабоченно заявляет:
– Подождите минуточку, пожалуйста! Я еще не выучил мантру!
Меня разбирает хохот. И в то же время – безумно радует, что на свете еще остались такие ответственные мужчины! Похоже, мой согруппник и впрямь намерен за одну минуту разучить наизусть целую страницу древнесанскритской мудрости!
– Как вам не стыдно, мужчина! – строго говорю я, из последних сил пытаясь придать себе глубоко оскорбленный вид и не подавиться от смеха. – Вы сорвали занятие! Почему вы не подготовились и не выучили мантру заранее? Теперь мы не сможем открыть в себе бесконечное созидательное! И из-за вас мы оба останемся с закрытой сексуальной чакрой, а я сегодня ночью на нее очень рассчитывала!
Дядечка очень смущается и начинает поспешно извиняться, уверяя меня, что сию же секунду все выучит.
Гуру шикает на меня, грозит пальцем и вызволяет дядечку из досадного недоразумения.
И через минуту мы с ним оба, со шпаргалками в руках, стройным хором поем на санскрите.
После столь забавной и успешной кундалини-практики, с распахнутой настежь чакрой, я решаю махнуть на Тверскую… Но не за тем, за чем вы подумали, а в гастрономический бутик Fauchon. Айрапет частенько посылает туда водителя Юру, и я хочу, наконец, увидеть своими глазами – что же такого там дают? Должна же оставленная на произвол судьбы женщина чем-то поднять себе настроение!
В магазине – подлинная гастрономическая вакханалия!
Кладу в тележку свежую клубнику, виноград, австралийские орехи макадамия, французский овечий сыр и какой-то неприлично дорогой швейцарский шоколад. А запутавшись миллионе наименований элитных вин, между стеллажами натыкаюсь на Стаса Пьеху.
Вот это денек! Сначала легендарный полководец, теперь внучок легендарной Эдиты Пьехи!
А какой симпатичный! Уж куда лучше всех жиголо, гусаров и уланов вместе взятых!
Мы с молодым дарованием никак не можем разъехаться в узком проходе огромными тележками, и я пользуюсь случаем:
– Никак вино не выберу! – печально развожу я руками.
Чакра-то открыта! Иначе стала бы я приставать к звездным мальчикам в ночном магазине. Да еще в винном отделе.
– Вот, великолепный вкус. И тонкое послевкусие.
Уверенным жестом Стас кладет мне в тележку бутылку Chassagne-Montrachet урожая 98 года и очаровательно улыбается.
Выбор сделан! И улыбка прелестная! Черт, я опять почти влюбилась! Смотрю на часы: на внезапно нахлынувшую страсть мне потребовалось меньше одной минуты! Хотя едва ли это любовь с первого взгляда: юного Пьеху я видела по телевизору раз сто. Другое дело, что с экрана он меня не впечатлял. Наверное, опять работает звездная харизма, при личном общении имеющая свойство сражатьт наповал.
Да и много ли мне надо: муж покинул, чакра нараспашку, заходи кто хошь… А прекрасный юноша, стоящий передо мной с тележкой, полной деликатесов, тоже Стас. А вдруг это судьба?
Я обещаю сама себе: как только я стану известной журналисткой, а еще лучше – писательницей, и полноправно войду в богемную тусовку, я первым делом попрошу кого-нибудь лично познакомить меня со Стасом Пьехой. ЖП писал, что Стасик во всем прислушивается к мнению своей бабушки. Надеюсь, Эдита Станиславовна не будет возражать против нашего знакомства. А Стас оценит, насколько я тонкая, страстная и непредсказуемая штучка, и не посмотрит на то, что я старше его лет на десять. Тем более, разница в возрасте в пользу женщины – сейчас модная тема. Между нами возникнет нешуточная страсть, а заодно мне не придется привыкать к новому имени своего любимого мужчины.
Боже, но что творит с нами кундалини! Диалога из трех слов напротив полки со спиртным для меня было достаточно, чтобы разогнать целую историю любви с хэппи-эндом!
Но ведь эти фантазии совсем безвредны, но так прекрасны и так будоражат воображение! А вдруг однажды наши со Стасом жизненные пути, действительно, где-нибудь пересекутся? И мы, правда, познакомимся.
Дома, расположившись в гордом одиночестве на огромной супружеской постели, наливаю себе Chassagne-Montrachet.
Гусары пьют стоя. Дамы пьют лежа. Твое здоровье, Стас!
Вывод через 3 месяца работы в ЖП:
Через определенное время креативить начинаешь не только в рабочее время, но и в прочих жизненных ситуациях. Включая ремонт автомобиля, семейные склоки и покупку алкоголя.
ГЛАВА 12ПОБЫВАТЬ В Ж… И НАПИСАТЬ ОБ ЭТОМ КРАСИВО
«Объявление в аэропорту: „Девушка, вылетающая в Талды-Мурды, одумайтесь!“»
Анекдот
Мой почти исторический опус про дам и гусаров имеет большой успех. В редакцию приходит масса писем: девушки спрашивают, что надо сделать, чтобы влитья в ряды реконструкторов? Ритка честно всем отвечает и дает координаты военно-иторического общества.
Айрапет окончательно кидает меня на «социалку», и даже временно забывает про свою Альбицию. Теперь моя работа предусматривает частые разъезды. Иногда я думаю, а не сама ли я их себе накаркала, наврав про срочную командировку в автосервисе?
Правда, до недавнего времени мои выезды ограничивались лишь Подмосковьем. Я уже посетила женскую колонию под Можайском, неблагополучную семью в Дедовске и школу-интернат для безпризорников где-то под Тулой. Чаще всего я провожу журналистское расследование по следам читательских писем, кажущихся главреду стоящими нашего внимания. С психологической точки зрения это очень интересно – за исключением тех случаев, когда кто-то кого-то спьяну зарезал и потом забыл, за что. Реже – просто отправляюсь в какую-то интересную точку, и уже на месте генерирую тему для остросоциального репортажа.
Пока мои поездки укладываются в один рабочий день, Стас все это еще терпит. Но не могу не признать: с каждым моим новым рабочим днем в ЖП, наши отношения с мужем дают все большую трещину.
И когда я узнаю, что, возможно, мне придется осветить автопробег, устраиваемый концерном «Maserati» по маршруту Москва-Ростов-на-Дону-Сочи, я первом делом напрягаюсь – что скажет Стас? Это неделя – как минимум!
Вместо очередной ЖП-планерке Айрапет совещается со всеми по очереди, те-а-тет. Сначала закрывается в кабинете со Шнырской, потом с Надей Булкой. А затем надолго уединяется с Кейт с сиськами. В ожидании своей очереди под дверями главреда остальные развлекаются слухами и сплетнями.
Лия из «красоты» рассказывает, что Маша Распутина все никак не может вытащить из себя силикон устаревшего поколения. Кейт с сиьсками добавляет, что теперь у Маши неконтролируемо растут губы. Это называется фиброз, и бедняжку обкалывают гормонами.
Шнырская седлает своего любимого конька и в красках живописует, как на ЖП подпольно пашет пол-союза писателей. Она сетует, что титулованные и премированные живые классики соцреализма по свовместительству сочиняют для нас любовные истории – чудовищные по своей пошлости. И Шнырь очень странно: откуда в этих почтенных дедках берется столько скабрезности?
Может, нашей поэтессе просто в душе обидно, что вместо верлибров, она должна заниматься гинекологической прозой? И ей хочется думать, что она хотя бы не одинока в своей беде? Вот она и успокаивает себя тем, что члены ее высоколобого профсоюза тоже задействованы в зарабатывании денег в бульварной прессе.
Представляю себе, как маститые прозаики сидят в своем ресторане при ЦДЛ – прямо как булгаковские Берлиоз с Бездомным в «Грибоедове» – и, напряженно почесывая лысины, усердно сочиняют для нас свежую похабень. А потом половина Ассоциации российских психиатров также подпольно дает к ней свои заумные комментарии.
И в результате лучшие силы российской науки и искусства кинуты не куда-нибудь, а на ЖП. Оно и понятно: у нас платят. А у них, видимо, нет.
Наконец, главред вызывает и меня. Сегодня он крайне деловит и краток. Сообщает, что избавил меня от автопробега «Maserati», так как поедет туда сам. С Гошиком. Но Ростов-на-Дону мне посетить все равно придется, потому что билет для меня уже куплен. Причем, на поезд. Потому что из поезда лучше видно реальную жизнь. А моя новая тема – есть ли еще мужчины на просторах СНГ? И каковы они? Нужен женский взгляд. И обязательно позитив.
– И усвой, что бы ты в этой жопе не увидела, – заявляет главред, – писать об этом надо красиво! Мы должны показать, что не запираемся в столице и не варимся в собственном гламурном соку, а искренне интересуемся ситуацией на местах.
Айрапет рекомендует мне не ограничиваться одним Ростов-Доном и оттуда дежать путь далее на юг. И, желательно – на Кавказ. Если я не боюсь, конечно.
Я не боюсь. Но окончательно ругаюсь с мужем. Не удивлюсь, если по возвращении меня будет ждать его заявление о разводе.
В назначенный день я сажусь в поезд «Москва-Баку» с промежуточной остановкой в Ростове-на-Дону. Меня никто не провожает, зато в моей сумочке – щедрые командировочные от Айрапета.
* * *
Через неделю я возвращаюсь живая и здоровая. А через две – в ЖП появляется мой крайне оптимистический текст. Как и было заказано. Вот он:
Улеглась моя былая рана —
Пьяный бред не гложет сердце мне,
Синими цветами Тегерана
Я лечу их нынче в чайхане.
С. Есенин «Персидские мотивы»
А мужчины-то на местах еще есть! Да какие! На себе их чары испытала наш специальный корреспондент Манана Лядски.
«Из России на Кавказ, а уж там – на зов персидского царя…», – так описывалось это «туристическое» направление в старинных путеводителях. Этому маршруту отдавали должное самые возвышенные и поэтические мужчины в русской истории. И недюжинные для своего времени мачо, к слову. По этой дороге на перекладных навстречу загадочному и томному Востоку мчались Пушкин и Лермонтов (кстати, Михаилу Юрьевичу так понравилось, что он даже пустил по этому маршруту своего «Героя нашего времени», сексапильного господина Печорина). Этой же «заветной тропой» следовал назначенный послом в Персию Грибоедов – и именно на этом пути встретил главную любовь своей жизни.
Справка ЖП:
Александр Сергеевич Грибоедов, талантливый литератор, музыкант и министерский чиновник, в свое время был известен главным образом как отчаянный шалун, дуэлянт и ловелас. Дамы обожали Александра, хотя и называли бездушным донжуаном. По свидетельству современников, автор «Горя от ума» женщин, действительно, за людей не считал и менял любовниц как перчатки. В апреле 1828 года, назначенный на пост русского посла в Тегеране, светский повеса Грибоедов был вынужден покинуть шумную Москву и отправиться в Персию – через Кавказ. Совершив по пути остановку в Грузии, «бездушный донжуан» без памяти влюбился и буквально в три дня женился – на 16-летней грузинской княжне Нине Чавчавадзе, в которую и остался влюблен до конца своих дней.
А почти сто лет спустя, в 1925 году, этим же путем, весь в мечтах о персидских красавицах, ехал Сергей Есенин. Однако восторженный поэт был подло обманут Советской властью: «синие цветы Тегерана» ему подсунули ложные.
Справка ЖП:
Сергей Александрович Есенин, один из наиболее лиричных русских поэтов, слыл редкостным развратником. «Много женщин меня любило, да и сам я любил не одну…», – писал поэт и жаловался на смертельную скуку. Ни одна красотка не могла надолго увлечь «озорного гуляку» и всерьез тронуть его сердце. В конце концов, Есенин заявил, что для творческого вдохновения ему нужно отправиться в Персию и своими глазами увидеть персиянок, так как «там сам воздух настоян на поэзии». Но такого бунтаря как Есенин советское правительство отпускать за кордон не решалось. Поэт настаивал, и тогда чекистам дали команду отправить Есенина в Азербайджан и там инсценировать для него «Персию». Тогдашний нарком Киров сказал: «Он же фантазер, да какой! Чего не хватит – довообразит». Летом 1925 года Есенина в отдельном вагоне привезли в Баку и разместили на правительственной даче за городом. Иллюзию Персии создавали огромный сад, фонтаны и регулярные визиты красивейших девушек Кавказа, наряженных в персидские платья и украшения. Пусть и обманутый, но поэт исполнил свою мечту: там, под Баку, он написал свой «Персидский цикл» и не на шутку влюбился в «персиянку» Шаганэ (ее роль исполнила Шаганэ Нерсесовна Тальян – учительница русского языка из Батуми, армянка по национальности). До самой своей смерти Есенин был уверен в том, что побывал в Тегеране, и очень гордился этим.
А в конце техногенного XX века это направление облюбовал самый настоящий поезд-призрак. По его исчезнувшим следам отправимся и мы.
Справка ЖП:
В конце прошлого столетия жители азербайджанской Нахичевани раз в неделю в предрассветных сумерках наблюдали три странных вагона, в тумане парящие над Араксом… Поезд «Москва-Тегеран» получил в народе прозвище «призрак» не зря: поезда такого на самом деле не было, но были три прицепных вагона категории «СВ» – исключительно для дипломатов и специальных советских лиц, командированных в Иран. В 80-90-е годы на Курском вокзале спецвагоны прицепляли к поезду «Москва-Баку», а затем в Джульфе (азербайджанско-иранский приграничный пункт) – к местному поезду «Табриз-Тегеран». Через реку же Аракс, по которой проходила советско-иранская граница, три таинственных вагончика перегонялись по специально построенному для «поезда-призрака» мосту – отдельным локомотивом и глубокой ночью. С началом карабахского кризиса Нахичевань (самая южная часть Азербайджана, отрезанная от основной его территории землями Армении) оказалась в блокаде, и сообщение «Москва-Тегеран» умерло. Бетонный остов моста да раскиданные вдоль берегов Аракса останки вагонов – вот и все, что напоминает сегодня об исчезнувшей дороге. А если бы она и уцелела, то была бы уже не призрачной, а военной – немалая часть маршрута «Москва-Тегеран» лежала через Чечню.
